Чемодан

       Чемодан.


       ...В середине 80х страна не жировала.Народ давно позабыл, что такое свободно лежащее на витрине мясо, сыр, масло, и сырокопчёная колбаса по 3р66к.И в жизни моих сограждан существовал один свойственный тому времени штришок. Назывался он " посылки". Со всех концов страны, и во всех направлениях, минуя почту, используя исключительно возможности наземных и воздушных путей сообщения, материнскую доброту стюардесс и проводниц, и магическое действие синеньких бумажек пятирублёвого эквивалента, напоминая броуновское движение, перемещались коробки, спортивные сумки и даже мешки, наполненные исключительно съедобным содержимым.Оно, то есть,содержимое сумок с юга было в основном фруктово-овощным, сумок с севера мясо-молочным,а коробок с востока икоро-балычным. С запада вообще всё слали как-то пореже, поскольку там и было всё немножко не так, как везде...Немножко наполненнее как-то...Чтоб я так жил...
 Но так всё-таки жили не все. И основная масса граждан СССР питала описываемое движение как и чем только могла.В меру, так сказать, возможностей.
 Итак, пошёл 1984й год.Народ только что отстрелял всеми хлопушками, допил последнее шампанское, доел остатки "Оливье", и уже 9й раз посмотрел "Иронию судьбы".Начинало приходить осознание того, что следующий праздник теперь только 23 февраля, а это минимум полтора месяца,считая подготовку.Поэтому народ слегка начал остывать и даже немного как-то подосунулся.В общем, он, народ, возвращался. Из праздника в будни.
 Ну а мне пришло время отправляться в Ленинград.На прослушивание в консерваторию.Поскольку заканчивала я четвёртый курс музыкального училища в нашем уездном городе А., и мечтала покорить Ковент-Гарден и Метрополитен- Опера.
 ...Уездный город А. славился тогда на всю страну овощами, воблой,и просто замечательными рыбными консервами в томатном соусе.Вкусными они были из-за дельной рыбы вроде сазана или даже осетрины, и необыкновенно сочных помидор, из которых этот томатный соус и варился.Короче, было это всё форменное объедение.
 Уездный город А., впрочем, ничем не отличался от других таких же уездных городов видом своих пустых прилавков. Зато существенно отличался от них содержимым холодильников его обитателей. А там всегда всё было. И как это получалось, я никогда не понимала. Поскольку за последнюю пятилетку ни разу не видела в продаже ни масла, ни сыра.
Жители же уездного города А. соревновались друг с другом в трёх направлениях.В количестве блата, наличии хрусталя в сервантах под немецким именем "Хельга", и способностью достать что-нибудь труднодоставаемое.Вроде камчатских крабов, черноморских мидий, или прибалтийских шпрот. Ибо осетриной в уездном городе А. было никого не удивить.Кстати, и стоила она у барыг дешевле говядины ровно в 2 раза.
Эх, времена....
 Итак, уездный город А. Вокзал. Молодая,рафинированная пианисточка.В модной тогда дублёнке, похожей больше на тулуп сторожа Бадаевских складов. Между прочим, с опушкой из меха ламы.Вязаная мохеровая шапочка.И чемодан, с которым наверное ещё мой дедушка ездил покорять в столицу свои университеты...Вечный такой, с жёсткими боками чемоданище.
Забитый, как вы сами понимаете, совсем не моими нарядами. И даже не нотами. Забитый под завязку нашими чудесными местными консервами.Из сазана, судака, кильки, леща, щуки, осетра, и даже из икры заморской, баклажаньей.И вес у чемодана тяжелоатлетический.Я бы сказала-угрожающий.Неподъёмный для пианистки 18 лет от роду.По определению.Билет только до Москвы, а дальше переезд с Павелецкого на Ленинградский. И пересадка...
 Часто, вспоминая ту зиму, я пыталась понять, о чём же думали мои родители, отправляя меня на прослушивание в консерваторию с этим злополучным чемоданом.Но теперь, имея собственных многочисленных детей, я подозреваю, что ими двигал инстинкт.Поскольку одну дочь они отправляли ко второй дочери, у которой были ещё и дети. И родителям виделись страшные картины, как в Ленинграде все буквально пухли с голоду. Без консервов родного рыбокомбината.
 Так или иначе, чемодан в купе мне затащили, папа втихоря от мамы отдал мне свою заначку,оба помахали мне рукой, и мы с чемоданом поехали...
 Все двое суток в вагоне пахло исключительно едой.Есть начали ещё до отхода поезда.Рождалось ощущение, что отъезжавшие голодали как минимум последние сутки.
       Думаю,что путешествия в поездах, длящиеся больше 12 часов, со времён царя Гороха так по сути и не изменились.Быстрое знакомство с попутчиками, совместные перекусы каждые два часа, семечки, кроссворды, курение в тамбуре, и короткие прогулки на станции возле вагона. Ах, да! Ещё сон. Сладкий сон под стук колёс, убаюкивающий, окунающий в детство,когда чувствуешь себя маленьким, и целых двое суток тебе не нужно принимать никаких решений- тебя просто везут, и тебя обязательно довезут.
 Вот и нас с чемоданом довезли до Павелецкого в Москве,которой я не знала совершенно.Цель была проста- попасть на Ленинградский вокзал.Теперь я думаю, что таксист повёз меня через Воробьёвы горы, потому что колесили мы по Москве часа два.Он чему-то хитро улыбался, но в итоге остался доволен. Моё настроение с его ни в какое сравнение не шло, поскольку билета на Ленинград у меня не было. Были кассы, в которых сидели с каменными лицами неприступные кассирши,слабая надежда на снятую бронь, и дед, который в углу сторожил какую-то неправдоподобную гору разных узлов, сумок и кутуков, и от этой кучи никуда не мог двинуться.И дед этот вдруг спросил меня: " Дочка,а тебе-то билет до куда?" ,и я, недоумевая пока, ответила:" До Ленинграда".Тогда дед сказал: " Ога-ога, понятно- понятно...А ты постой, дочка, пока здеся, последи за вещами-то, а я щас!"И исчез.
 Не было его с полчаса, возвращался он бегом, но счастливый, потому что достал билет себе на вечер, а мне на поезд, отходящий через 10 мин. И началось.
 Мы с чемоданом пропыхтели как-то через зал ожидания, а на платформе, видя мои страдания, нас подхватил бежавший с чьим-то другим чемоданом усатый дядька-носильщик.Переговариваясь на бегу, он выяснил у меня, на какой мне поезд.И, уверив, что, мол, не боись, успеем, побежал не на мою платформу.В тихом обалдении я послушно бежала за ним и за чемоданом,обречённо провожая удаляющийся от меня всё дальше мой 5й путь и вожделенный поезд Москва-Ленинград.Сзади еле поспевала какая-то толстая запыхавшаяся тётка, поезд которой уходил ещё раньше моего.Скинув её чемодан, мы развернулись и резво побежали обратно.К моему 5му пути.Тут поезд тронулся,и я запрыгнула в вагон. Чемодан всё ещё стоял на тележке носильщика, а он орал мне, что с меня 5 рублей. Я доставала из кармана деньги, пока он целился моим чемоданом в нас с проводницей.Бедная женщина, в отличие от меня, не подозревала, сколько он весит. И что ловить его лучше не стоит.И что уж лучше ему как-нибудь приземлиться, всмысле, привагониться, самостоятельно, без её участия...
 Но имея многолетний опыт общения с опаздывающим народом, и выработанный уже наверное годами рефлекс,чемодан мой проводница всё-таки поймала, показав голкиперский класс. И пока она с ним благополучно валилась на меня, я прочитала в её глазах одновременно удивление и ужас. Дар речи был временно потерян.Причём, у обеих. У меня от того, что я знала,что так будет,но не успела предупредить, а у неё, наоборот, от полной неожиданности. Слегка очухавшись,мы внимательно изучили мой билет.И тут она с сочуствием поведала мне, что номерация происходит от хвоста поезда.Это означало, что мне предстоит протащить моего"малыша" ещё всего каких-то "вшивых" 8 вагонов.
       И я попёрла его. Сначала волоча его за собой обеими руками, а потом толкая его вперёд.Самое трудное было перетащить его через тамбур.Уже на третьем вагоне я проклинала зиму, свою модную дублёнку весом в 6 кило, мохеровую шапку, и отсутствие в стране нормального продуктового снабжения.
       Наконец я ввалилась в своё купе.Рухнув без сил на сиденье, я обнаружила весьма удивлённые лица двух корейцев и кореянки,сидевших напротив как три воробья на жёрдочке, которые одновременно ухитрялись улыбаться и быть крайне разочарованными.От них реально воняло чесноком.И ещё чем-то ну очень рыбным.Продержавшись в этом жутком штейне минут семь, я отчётливо осознала, что светит мне бессонная ночь в вагоне-ресторане.А иначе не видать мне ни консерватории, ни Ковент-Гардена, поскольку наутро в купе найдут моё бездыханное, отравленное чесночными парами тело.
 Я утешала себя только тем, что завтра утром мучения мои закончатся, меня наконец освободят от моего монстра, и я наконец смогу спокойно подумать о своём прослушивании.
 Наступило утро.Я стояла на перроне в Ленинграде и со слабой надеждой на чудо высматривала среди встречающих своих родственников.Но взяться им там было не откуда. Поскольку они не знали номера моего поезда. Я уныло поплелась к телефону-автомату, и услышала радостный голос зятя." О, Татка! Ты уже здесь? давай-ка по-быстрому дуй к нам. Мы уже тебя заждались!" И повесил трубку. Я посмотрела на чемодан, в ушах стоял голос любимого зятя, а словосочетание "дуй по-быстрому"подозрительно застучало в виски. Гонгом. Внезапно оказалось,что я способна разозлиться как бешеный бизон и знаю ряд простых русских народных выражений. Просто до этого я их никогда не использовала в мирной жизни... Кое-как я доехала до Шоссе Революции. Дом сестры стоял в глубине микрорайона. Мысль о том, что я ещё хоть раз подниму этот ненавистный мне чемодан,мой организм категорически отвергал. Наотрез.Поэтому мной был придуман новый способ передвижения чемоданов.Оказывается, они и сами прекрасно катятся по утоптанной снежной дорожке,стоит их только как следует пнуть. Продвигаясь таким незатейливым способом, я даже начала ловить некий кайф, шпиняя моего мучителя из последних моих девичьих сил, и чувствуя себя фактически народным мстителем...
 И тут откуда ни возьмись появился какой-то герой, который на лёгком обгоне затормозил и сказал, что от картины нашего перемещения у него надрывается сердце . И решительно собрался мне помочь.На мои отговорки, что чемодан очень тяжёлый, мужчина выдвинул тезис, что всё это сущая ерунда для настоящего полковника.И, приподняв чемодан за ручку, неожиданно для себя крякнул. Перед глазами у меня промелькнули все мои чемоданные приключения последних суток.Глядя на осадку этого могучего молодца внезапно мне стало безмерно жалко себя.И свои руки. Русской, можно сказать, пианистки.Внезапно и неотвратимо стало ясно, что никакого прослушивания скорей всего уже не будет...
 В глазах мужика светилась надежда ,что этаж хотя бы не пятый . Но это был пятый. И без лифта.
 Хорохорясь и шутя,дядька допёр чемодан до квартиры. Было понятно, что сей подвиг он совершал не бескорыстно, а в надежде получить мой телефончик.Говоря с ним, я нажала на кнопку звонка, и нам открыла моя бабушка.Увидев нас, она почему-то к первому кинулась на шею к дядьке, и радостно поцеловав его три раза,стала целовать и меня.
 Глаза у мужика округлились до величины полтиника,поскольку встречи такой он явно не ожидал.Жениться в его планы ,видимо, тоже не входило. Я, как могла ,пыталась что-то объяснить бабушке,но в ответ она нам велела отдыхать с дороги, и ушла на кухню готовить чай.
 Теперь я была без моего стопудового тулупа и без шапки.Тут наш рыцарь впервые меня как следует разглядел.Его молчаливое обалдение закончилось лаконичной как топор фразой:" Ё-маё!"
       Через минуту мы уже распивали на кухне чай с вареньем.Бедная бабушка краснела и охала, поскольку наконец -то узнала, что целовалась недавно с совершенно чужим дядькой.Он же честно признавался ей, что собирался меня " закадрить". В тулупе я ему показалась симпатичной тридцатилетней дамочкой, ну а оказалась "чистым детсадом".При расставании мой спаситель получил в подарок банок пять судака в томате.По паре банок получили обе соседки, услышавшие о моём приезде.Угощать консервами было абсолютно никого не жалко,ведь их теперь было ну просто завались!
 У меня после этой поездки две недели дрожали руки, а пальцы отказывались сыграть даже гамму. Никакое прослушивание, конечно же, не состоялось.В консерваторию я так и не поступила.И Ковент-Гарден не покорила .
       Зато консервы мои родные ленинградцы ели всю весну...
 Кэтрин Верес.Спб.Май2008.