***

Она казалась какой-то нереальной. То ли слишком совершенные черты её лица, то ли слишком идеальная фигура, то ли чрезмерно лучезарная улыбка или неестественно блестящие, шелковистые волосы, что-то создавало у окружающих стойкое ощущение её иллюзорности. Она бесшумно и быстро передвигалась по улицам, магазинам, паркам, неизменно приветливо здоровалась с соседями и знакомыми, никогда никому не отказывала в мелких житейских услугах, но вместе с тем, она больше походила на механическую куклу, чем на живую женщину. Она была ненастоящая. Неживая.
Только изредка, раз в году, где-то на исходе осени, ближе к вечеру она пешком доходила до старого кладбища на окраине, шла по заросшим аллеям между памятников и могильных плит в самый дальний угол к небольшому, новому склепу. Она садилась на каменную скамью и замирала на несколько минут, будто сама обращаясь в камень. Её глаза не шевелились и не мигали, она не двигалась. Не улыбалась. Не произносила ни звука. Казалось, что и не дышала. Только в эти несколько минут раз в году на исходе осени она становилась реальной. Живой.