Окна в допотопные времена 9

       Иван удивлялся дубовому упорству автора в пропаганде своих идей.

Главе Администрации
Мэру Великого Новгорода
Председателю городской Думы
Гражданкину
Николаю Ивановичу

Многие вопросы развития города можно эффективнее решать в атмосфере подготовки к очень важным для всей России и Великого Новгорода юбилеям. Так устроены люди – им необходимы торжественные рубежи в жизни, особенно объединяющие усилия всех и каждого.
Празднование эпической даты – 4400 лет основанию Словенска и Русы ( двух городов Приильменья , а эпос о Борее (Перуне) позволяет подключить к торжествам 2005 – 2006 гг. и Боровичи) представляется очень полезным городу и области, да и всему Северо-Западу России.

1.Юбилей позволяет осмысливать реальные глубины отечественной истории, видеть в этих глубинах истоки единства народов страны как наследников народов Великой Скифии. Он воспитывает у россиян, а более всего – новгородцев, чувство гордости за деяния пращуров.
2.Активная пропаганда юбилея способна оживить региональный, российский и международный туристический интерес к Великому Новгороду как наследнику эпического Словенска Великого. Вероятно усилить и пропаганду достопримечательностей края, особенно через Интернет (на сайтах города и области пропаганды юбилея нет, хотя в Интернете сведений о Словене и Русе множество).
3. При системе организационных и пропагандистских усилий есть возможность получить существенные средства на юбилей из федерального бюджета, различных фондов. На назревшую реставрацию, на археологические исследования, включая и заглохшие работы по памятникам неолита и энеолита (Старая Ладога даже без значительных организационных усилий получила на свое 1250-летие десятки миллионов рублей).
4. Уже на празднике города в 2004 г. полезно нацеливать и активизировать творческий потенциал новгородцев на доброе дело – достойную встречу эпической даты.
5. При последовательной работе вероятно проведение различных региональных, российских и международных конкурсов артистов, художников и других работников культуры.
6. Немало полезного можно сделать в школах и вузах, воспитывая любовь к краю и на эпических ценностях (ведь эти герои сродни Садко, Василию Буслаеву, Добрыне, Владимиру Красно Солнышко…)
7. Ожидаем достаточно объемный и продуктивный план мероприятий, если потомки-земляки первых переселенцев к Ильменю серьезно и активно подойдут к подготовке юбилея.

Есть ли повод ?! Он, по моему убеждению, много больше, чем, к примеру, аргументация основания Новгорода в 859 г. (реальных доказательств не было и нет) или ведения отечественной государственности от Рюрика.
Польза от празднования 4400-летия Великого Словенска (его прямым потомком и выступает Великий Новгород) при нормальном отношении к этому юбилею несомненная.


С глубоким уважением

9.2.2004 г.

Приложение целесообразно размножить
для обсуждения большим кругом заинтересованных лиц

Приложение

Краткая аргументация к письму на имя Н.И.Гражданкина (будет через неделю дополнена специальным томом-досье)

При праздновании 4400-летия эпического основания Словенска и Русы, конечно, приходится иметь дело именно с легендой, записанной лишь 3 – 5 веков назад. Но и самые ранние списки сохранившихся летописей старше списков легендарной повести об основании Словенска Великого всего на два-три века. Более того - отечественные литературные тексты в древнегреческих и иных передачах известны задолго до нашей эры.
Геродот почти 25 веков назад (за 20 веков до русских записей эпоса о Словене) пересказал легенду о про¬исхождении сколотов (сказание самих скифов), которые вели своих родо¬начальников от Зевса и русалки (дочери Борисфена: Днеп¬ра). Затем отец истории привел «Слово о войне царей и народа киммерийского», «Сло¬во о войне Скифии с Дарием Великим» и другие произведения именно северян. Подобные фрагменты находят и у Гомера.
К сожалению, эти тексты ныне как бы существуют в «обратных переводах». Образованные северяне успешно пользовались греческим и латинским языками. Приазовье и Северное Причерноморье подарили археологам тысячи свидетельств античной письменности (даже на античных монетах царей Скифии). Они обобщены «Кор¬пусом боспорских надписей» (1965) и другими подобными публикациями. Свидетельств античной письменности пращуров-земляков россиян – множество.
Все больше свидетельств и существования крупных селений (в десятки и сотни гектаров – по сути городов) на землях Скифии 40 – 50 веков назад. Они, понятно, названы учеными по ближайшим современным топонимам – Майданец, Доброводы, Аркаим… Интернет дает немало уточнений и подробностей.
Диодор Сицилийский почти 21 век назад на основе местных скифских преданий дал новые варианты легенды о происхождении скифов, где фигурируют скифские цари Пал и Нап (тоже два брата, как Словен и Рус). Их потомки «подчинили себе обширную страну» от Дона до Фракии (Болгарии) и от Кавказа «распространили свое владычество до египетской реки Нила» (ВДИ. 1947. № 4. С. 250). Есть и другие интересные тексты. Например, о хождениях апостола Андрея по землям будущей Руси, ранее Скифии ( почти 20 веков назад, записи примерно 3 – 8 веков назад; Интернет). Кстати, Великий Новгород недавно торжественно принимал часть мощей Первозванного.
В начале средних веков появились легенды о происхождении гуннов от при¬донских ведьм и злых духов (16 веков назад), о приазовском царе Кубрате и его сыновьях, включая Бояна. Они известны по византийским и другим источникам с VI—VIII вв. н. э. (Свод древнейших письменных известий о славянах. Т. II. М., 1995. С. 229, 275, 277; примеч.).
Эти отечественные тексты продолжаются летописными традициями описаний «словен» и «русов» (литера¬турно противопоставляемых друг другу). Фрагменты этих традиций видны при упоминании первого послепотопного вре¬мени (вскоре после 3266 г. до н.э.), событий 862, 898, 907 г. уже нашей эры и некоторых других годов Тра¬диции отразились в арабских и некото¬рых других источниках. Вот перевод персидского «Собрания историй» 1126 г.:
«...И Славянин пришел к Русу, чтобы там обосноваться Рус ему ответил, что это место тесное (для нас двоих). Такой же ответ дали Кимари (связывают с киммерийцами) и Хазар. Между ними началась ссора и сражение, и Славянин бежал и достиг того места, где ныне земля славян. За¬тем он сказал: «Здесь обоснуюсь и им легко отомщу (сюжет схож с сюжетами о сыновьях Кубрата)…
(Славяне) делают жилища под землей, так, чтобы холод, кото¬рый бывает наверху, их не достал. И он (Славянин) приказал, что¬бы принесли много дров, камней и угля, и эти камни бросали в огонь и на них лили воду, пока не пошел пар и под землей стало тепло. И сейчас они зимой делают так же. И та земля обильна. И много занимаются они торговлей (от Таргитая вел происхождение сколотов-праславян и Геродот)...».
Подобные мотивы некоторого унижения сколотов (скифов) извест¬ны в версиях Диодора и Геродота. Ко временам Геродота восходит и описание северных парных бань, что с веками — понятно — менялись. Бани новгородцев хорошо отражены легендой об апостоле Андрее, о банях славян упоминали источники и к началу средневековья, уже во времена Аттилы Приазовского более 15 веков назад.
Русские позднесредневековые тексты легенды о Словене и Русе (хотя этих текстов и более ста) чаще христианизированы, обычно изображают скифских князей Словена и Руса братьями. Но стоит отме¬тить — старше на век и более, например, записей русских былин.
И вот принципиальной важности сведения легендарной повести ( в сотне списков несколько вариантов, что не меняют сути).
И в лето от сотворения 3099 (2409 г. до н. э.) Словен и Рус с родами своими отлучились от Ексинопонта (Черного моря) и ушли от родов и братьев своих. Обходили страны вселенной, как острокрылые ор¬лы перелетали пустыни многие. Искали себе благоприятные земли для селения. Во многих местах засыпали с мечтой о счастливом крае, но нигде не об¬рели покой сердцу своему.
Четырнадцать лет (не 40, как Моисей) обходили незаселенные страны. Наконец (в 2395 г.), вышли к великому озеру, что братья назвали Мойско, а затем Илмером — во имя сестры их Ирмери. Волхование повелело им быть жителями этих мест. Старший брат Словен с ро¬дом своим и подданными поселился у реки, названной Мутной, а затем Волховом. Поставили град и назвали по имени князя — Словенск Великий. Он встал полтора поприща (версты) от истока реки из озера. Затем много позже именовался Новград Великий.
И от того времени новопришельцы, скифы, начали именоваться славянами. И зовутся ныне славянами, хотя прежде были скифы (сколоты).
Некую реку, впадавшую в Илмер, прозвали Шелонь — во имя жены Словена. Реку вытекавшую - Волхов, во имя старшего сы¬на. Младший сын, Волховец, дал имя рукаву Волхова. А три века ранее одна из дальних рек в честь Мосоха была названа Москвой. Мосох затем переименовывал и Скифию в Московию..(обилие цитирований повести в Интернете, с указанием источников, только Великий Новгород столь славное свое прошлое не чтит).

Люди, хорошо умевшие говорить (имевшие и прочную устную память), жили в селениях на землях у истока Волхова из Ильменя в палеолите (предположительно) и мезолите. Затем в неолите (точно) и энеолите, в ан¬тичности и средних веках, новом времени и в текущем новейшем. Коломцы, Ракомо, Перынь, Прость, даже Городище Рюриково – все это и следы проживания наших земляков 6 – 5 тысяч лет назад.
Славяне, балты, герман¬цы, финно-угры или какие-либо иные народы первыми засе¬ляли край — вопрос до сих пор спорный. Геродот упоминал в связях с севером невров (нервиев, которых славяноведение давно связывает с будущим Неревским концом Новгорода), меланхленов (смолян), гелонов у большого озера (устойчива версия их связей с Шелонью и округой Голина). Птолемей в округе гор Рип (ныне частью Валдайских) около 19 веков назад тоже называл вполне конк¬ретные этносы. Их и надо называть, что и делали позднеантичные и раннесредневековые авторы. Указывались у Рип агафирсы, аорсы, кареоты, аланы, боруски, ставани…

Какова глубина памяти в эпосе, записанном всего несколько веков назад ?! По мнению славяноведов, например, образ Перуна (Тархунта, Борея и т.п.) уходит на глубину в 5 – 8 тысяч лет. Греки углубляли историю философии на 40 – 50 тысяч лет; считали, что Прометей за похищение для людей огня страдал на скале 30 тысяч лет. Ныне глубины эпической памяти просчитываются все более основательнее и точнее.
История России, включая и Приильменье – это и история расселения людей современного типа. Набрав в Интернете, например, адрес : http://www.1september.ru/ru/bio/ (конечно, там и других страниц по теме хватает), можно узнать нынешние представления генетиков о формировании людей. Их данные сопоставимы с фактами глоттохронологии, археологии и других наук. Не повторяя детали, обратим внимание на суть.
Сегодня большинство ученых придерживаются теории африканского происхождения человека и считают, что будущий победитель в эволюционной гонке возник на Юго-Востоке Африки около 200 тыс. лет назад и расселился оттуда по всей планете (рис. 1).
Явно земли юга России (у Ра-Волги) играли около 40 тыс. лет назад очень важную роль в распространении людей современного типа в Европе, Северной Азии и Америке. И играли подобную роль десятки тысячелетий, вплоть до сих пор. На счету этих пращуров-земляков россиян многие тысячи технологических и лингвистических достижений, славных дат и имен от эпохи Homo sapiens .
По последовательности ДНК было оценено время расхождения ветвей неандертальца и современного человека, которое составило 550–690 тыс. лет. Многотысячелетняя история человека записана в наших генах и в наших способах действий. Профессор Стэнфордского универститета (США) Лука Кавалли-Сфорца составил карты распределения частот нескольких сотен генов в европейских популяциях (он назвал эти карты “генетическими ландшафтами”) и по генетическим дистанциям между популяциями вычислил даты их разделения.

 

Рис. 1. Карта наиболее возможного расселения Homo sapiens sapiens 100 – 20 тыс. лет назад.
Вот последние цивилизационные волны миграций. Первая, оставившая наиболее заметный генетический след (частота встречаемости комплекса из 95 генов плавно понижается от районов Среднего Востока к месту обитания басков, см. рис. А), соответствует экспансии неолитических земледельческих народов из мест зарождения земледелия (район Месопотамии) на север и запад Европы. Ее датировка на основе генетических дистанций совпадает с археологическими датировками (6–9 тыс. лет назад). Земли между Волгой и Доном попадают в третью генетическую волну распространения земледельцев, наряду с Грецией, Болгарией, югом Италии.
Наши пращуры-земляки у низовий Дона и Волги около 8 тыс. лет назад генетически тяготели к древнейшим земледельцам округи будущего Шумера, жившим до 10 тыс. лет назад. И они близки им по языкам (ностратическим), эпосу и другим характеристикам, чего многие маститые историки знать и учитывать не хотят. Кому-то среднековья как «абсолютной древности» хватает. А у маститых всегда есть шлейф угодливых подпевал. В итоге учебники и курсы истории Отечества крайне далеки от реальных достижений науки.
Частота встречаемости другого комплекса генов наиболее высока на юге России (здесь эпицентр и архаика индоевропейства) и снижается как в направлении к северу, так и к югу от этой области. След оставили миграции скотоводов-кочевников 4–6 тыс. лет назад (рис. Б). Именно об этом полиэтносе античные римские историки (Помпей Трог, Юстин, Павел Оросий и другие) еще 20 – 16 веков назад говорили, что скифы – первый цивилизованный народ на земле, древнее египтян. И они достигли господства в Европе и Азии за 2800 лет до образования Рима. Примерно в 3553 году до нашей эры.
Рис. А.
 
Так что в 2002 году незаметно прошло 5555-летие отечественной государственности – доказанной археологически, антропологически, генетически, общеисторически… Кому-то такая древность Скифии (будущей России) крайне опасна. Но надо менять многие шаблоны всемирной истории, делать новые акценты в ней.
 Рис. Б.
 
Изменение распространенности третьего комплекса генов соответствует экспансии греческой культуры в I тысячелетии до нашей эры (рис. В). И вновь наши пращуры-земляки объективно (генетически) были очень близкой частью античного мира времен древних Греции и Рима – 30 и 20 веков назад. Но за тысячи лет до этого именно они во многом дали генофонд прагреков и праримлян.
Конечно, не только миграции приводят к изменениям концентрации генов в популяциях. Например, частота встречаемости генов, связанных с адаптацией к холоду, плавно уменьшается с севера на юг. Кроме сравнения частот встречаемости генов в популяциях для реконструкции истории используется и метод “молекулярных часов”. Ведь скорость изменения нуклеотидной последовательности молекулы ДНК за счет точечных мутаций (т.е. изменения только одной пары нуклеотидов) настолько постоянна, что ее можно использовать для датировки отхождения данной эволюционной ветви от общего ствола.
Эти “молекулярные часы” были откалиброваны при сравнении скорости изменения ДНК тех видов, время расхождения которых было надежно установлено по ископаемым останкам. Так уточнена дата разделения ветвей человека и обезьян – от 5 до 7 млн лет назад. До этого палеонтологи полагали, что разделение произошло около 25 млн лет назад. Однако теперь “молекулярная” датировка является общепринятой. Считается, что предки человека и шимпанзе разделились около 5 млн лет назад, отделение горилл произошло раньше, а еще раньше, около 10–15 млн лет назад, отделилась ветвь орангутанов. Понятно, что вероятны и новые открытия.

Рис.В.
 


Хольмгардия ( города-селения на холмах-островах среди воды) – так иногда называли средневековые скандинавы Новгородскую землю, когда Новгород был столицей всего Северо-Запада нынешней России. Новгородская феодально-вечевая республика являлась мощным средневековым государством, занимала уже во времена Рюрика с середины 9 века земли от Изборска до Полоцка, Ростова Великого и Белоозера, затем и восьмую часть всей Европы – контролировала и часть Приуралья.
Еще около 859 г. жители края изгнали варягов за море и не дали им дани – выходит, в крае уже были административно-территориальные структуры, позволявшие варягам собирать дань (одной Ладогой здесь было не обойтись, явно одним из центров сбора дани оказывалось и Рюриково городище у истоков Волхова – здесь был перекресток важнейших водных путей). В условиях вечевой демократии восставшие не смогли договориться о власти – «не было среди них правды (общепринятых законов, справедливости), и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом». Факт изгнания летописи относят к 862 г., когда назрела необходимость найти сторонние силы – чтобы примерить всех враждующих.
По данным многих летописей, Рюрик сразу обосновался именно в Новгороде (по исследованиям археологов – на Городище), а его «братья» (о них идут споры) стали княжить в Белоозере и Изборске (через два года «братья» умерли, всей властью овладел один Рюрик). Вечевой республике наступил на время конец. Обладая всей властью, Рюрик «стал раздавать мужам своим города – тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро…»
Чтобы раздавать, надо иметь. Выходит, привлекательные для варягов округи данных городов уже входили в Северную Славию (Русь Приильменья) с центром в Новгороде (или его предшественнике). По мнению летописей, союз «Русь, чюдь и вси языци» существовал даже в первое послепотопное время, относился к землям Иафета (сына Ноя).
 Летописцы фиксировали устную память, но использовали средневековые названия народов к их античным пращурам-землякам. Неолитические культуры Северо-Запада России (с ямочно-гребенчатой керамикой) отчасти допускают вероятность существования столь древнего хозяйственно-политического союза (на культурно-идеологической основе язычества). Но когда на Северо-Западе России появились первые люди, могли ли они накапливать память о своем многотысячелетнем прошлом ?!
Данные различных специалистов все убедительнее показывают, что внутри Валдайского оледенения были периоды (например, около 28 тыс. лет назад), когда люди в конце палеолита могли выходить и на территорию будущей Новгородской земли. Но 22 – 12 тыс. лет назад почти все следы их жизнедеятельности стер и засыпал ледник. А эпическая память о жизни на далеком севере у индоевропейцев осталась. Об этом мне довелось рассказывать в различных выпусках «Руси до Руси», «Новгородики», «Ста новгородских сел» и других работах. Подчеркнем, что людей в Скандинавии и округе Балтийского моря тогда не было и не могло быть – над этими территориями тысячи лет стоял лед толщиной более километра. Это надо осознать и всегда помнить.
Вот карты, составленные специалистами и показывающие возвращение «валдайского ледника» к Валдаю. Но до этого возвращения - сплошного льда - почти десять (!!!) тысяч лет (как и все последние тысячелетия цивилизации в голоцене) группы «хомо сапиенс» могли выходить на охотничьи и рыбные просторы Северо-Запада России, включая и округу Приильменья. К будущим Санкт-Петербургу, Ладоге, Новгороду…
Если вычленить из карты более важные для жителей Северо-Западного края участки, то видна следующая картина. Знаменитые брянские почвы около 30 тыс. лет назад достигали верховий Волги (Ра), делали вероятным здесь примитивное протоземледелие ( эпизодическое культивирование диких злаков, перетерание их на пестах-терочниках, что на новом технологическом уровне развивалось в условиях послеледниковых цивилизаций). Каменные плитки для перетерания (перемалывания) этих злаков встречены в ряде мест Русской равнины времен палеолита. Например, в Костенках на Дону под Воронежем.

 


Разрезы с датированными отложениями северных почв времен палеолита выявлены от верховий Днепра вплоть до Невы и озера Онего ( кружки с номерами 7 – 19: почти все в границах средневековой Новгородской земли). Тогда здесь доминировали огромные приледниковые озерные бассейны, где население неизбежно промышляло дичью и, при удаче, рыбой. Стоянки палеолитических людей у Москвы-реки и верховий Печеры (треугольники 7 – 12) допускают вероятность подобных стоянок и на будущей Новгородской земле в то же время. Но затем почти все следы тех стоянок стер или засыпал за десяток тысяч лет Валдайский ледник, затем смыли громадные приледниковые озера. Потомки северных поселенцев (первого населения Хольмгардии) частью вернулись на юг. И не исключено, что из поколения в поколение переходила устная память о благодатном северном крае – владениях эпического Нерея. Об этом на основе достижений современных исследователей мифов мне довелось подробно говорить (Русь до Руси, Сто новгородских сел и т.д.).
Отошедшие при наступлении ледника на юг палеолитические люди Северо-Запада России селились на землях от юго-запада до юго-востока Русской (Восточноевропейской) равнины, уходили и в Центральную Европу (как ходили затем восточные европейцы туда не раз), и в Азию, и даже в Африку (как позже аланы и вандалы). И они (их инициативные группы) – наследники позднепалеолитической Хольмгардии (Новгородской земли) вполне могли участвовать в сложении свидерской культуры, элементы которой около 10 тысяч лет назад встречаются на Валдайской возвышенности, под Москвой (бутовская культура), в Крыму и даже округе Иерихона.
Н.А.Николаева, В.А.Сафронов в книге "Истоки славянской и евразийской мифологии" ( М., "Белый волк", 1999) поместили исследование, доказывающее складывание «прародины евразийцев» в округе Карпат и северо-восточнее – в Полесье (Белоруссия) более 10 тысяч лет назад. Там обособились западные евразийцы (ранние праиндоевропейцы) и мигрировали в Анатолию, где могли принять участие в формировании первых земледельческих культур. И та уже есть следы устойчивой мифологической памяти многих народов.

 


По мнению авторов, древнейшие истоки мифотворчества индоевропейских, уральских, фино-угорских и тюркских народов находятся в евразийских мифах, напетых впервые на одном, едином евразийском языке, на заснеженных просторах евразийской прародины 12-11 тысяч лет назад. Автор данной работы (профессор П.М.Золин) наряду с другими специалистами считает, что подобные напевы звучали еще во времена палеолитических Костенок 25 – 30 тысяч лет назад – на Дону, Оке, Волге, Печере и берегах других рек. Так что память сказания о Словене и Русе – очень молодая по сравнению с многотысячелетней памятью о Велесе-Беле (медведе-хозяине, что оставлен символом и на новгородском гербе), о владыке морей Нерее (явно созвучном по имени нерцам-праславянам), о Прометее-Промысле и т.п.
Евразийский (бореальный) язык впервые реконструировал профессор Санкт-Петербургского университета, ученый-лингвист Н.Д. Андреев. Он составил словарь из "203 бореальных корневых биконсонантных слов" "путем соотнесения раннеиндоевропейских корневых слов с засвидетельствованными лексемами уральских и алтайских языков" Исследователь продатировал "бореальную эпоху концом верхнего плейстоцена (ледникового периода) на геологической шкале и концом верхнего палеолита (древнего каменного века) на исторической линии общественного развития" (Андреев, 1986, с. 278). Конец палеолита приходится на мезолит около 17 тысяч лет назад.
Борей – евразийский бог северного ветра, якобы живший на горах Рипах. В память о нем назван и холодный период при отступлении последнего Валдайского (с дриасской фазой) оледенения на Русской равнине. Определяя прародину евразийскою (бореального) языка и народа, Н.Д. Андреев (1986, с.277) указал на широкий ареал "от Рейна до Урала", оговорив при этом, что ранние праиндоевропейцы "находились между Рейном и Днепром" (где затем и праславяне). Но в рамках бореального языка индоевропейцам близки финно-угры, тюрки, северные семиты, кавказцы и некоторые другие будущие народы. Поэтому очень трудно доказывать для периодов 5 – 10 тысяч лет назад преобладания того или иного языка на той или иной территории современной России. Хотя соблазн отдавать почти всю Восточную Европу пращурам финно-угров и тюрков для многих ученых остается. Но это, вероятнее всего, вненаучный соблазн.
Через три года Сафронов по 27 признакам материальной культуры Чатал-Гуюка (ныне земли Турции), соответствующим раннеиндоевропейской лексике праязыка, установил раннепраиндоевропейскую атрибуцию города Чатал Гуюка, который возник в центре Южной Анатолии в VII тыс. до н. э. (Сафронов, 1989, с. 28 - 29). Появление ранних праиндоевропейцев в Анатолии объяснялось переселением позднепалеолитических племен из Центральной Европы. Работы Андреева, Сафронова и многих подобных российских и зарубежных исследователей требуют переосмысления всей ранней истории человечества, что неизбежно происходит и произойдет.
О высоком уровне развития населения Восточной Европы и Центральной Евразии 5 – 6 тысяч лет назад убедительно говорят в своих трудах E.Comsa, H.Dimitrescu, M.Gimbutas, I.Nestor, A.Nitu, T.Sulimirski и еще сотни всемирно известных ученых. Внесли существенный вклад в разработку различных проблем периода С.Н.Бибиков, А.Я.Брюсов, Ю.Н.Захарук, В.М.Масон, Н.Я.Мерперт, Т.Г.Мовша, Т.С.Пассек, Б.А.Рыбаков, Е.К.Черныш, Н.М.Шмаглий и еще множество советских и российских исследователей, работы которых тоже получили мировое признание.
Непосредственно высокий уровень культуры неолита и энеолита Новгородской земли отмечен в трудах О.Н.Бадера, А.Я.Брюсова, Н.Н.Гуриной, М.П.Зиминой, С.В.Ошибкиной, Г.А.Панкрушева, А.А.Формозова и ряда других специалистов. Ныне исследования по досредневековью в округе Великого Новгорода почти свернуты, а все средневековое упорно выдается за «древнерусское» (для авторов такой подмены сложнейшие вопросы этногенеза росов-русов как бы окончательно решены).
Частью коснулась проблемы Риан Айслер. Ныне популярна ее книга «Чаша и клинок» ( Riane Tennenhaus Eisler "The Chalice and the Blade"/ Перевод с анг.: Лариса Васильева М., изд-во "Древо Жизни", 1993; ссылки на литературу, имеющиеся в оригинале книги, не приводятся, поскольку литература на русском языке почти отсутствует. На других языках ее можно найти через систему AMAZON по имени автора данной книги Riane Tennenhaus Eisler и по оригинальному названию "The Chalice and the Blade". Там имеется и множество ссылок на книги сходной тематики).
О книге Риан Айслер недавно много говорили и писали в американской прессе, не слишком щедрой на похвалы. Вот несколько оценок: "ЧАША И КЛИНОК" — самое важное произведение со времен Чарльза Дарвина и его можно сравнить только с его работой". "ЧАША И КЛИНОК" — книга, способная изменить мир; Эта книга — сенсация наших дней". "Читая книгу "ЧАША И КЛИНОК" — веришь в возможность спасения человечества". Подойдем к оценкам осторожнее, но все же выводы Айслер учтем.
В предисловии к русскому изданию автор отметила, что сама жизнь требует углубленной переоценки самого глубокого прошлого и настоящего, а также перспектив. Такая переоценка жизненно необходима, ибо старый образ жизни, основанный на предрассудках как правого, так и левого толка, уже не в состоянии встать преградой на пути лавинообразных кризисов нашего времени: экологических, экономических, социальных, мировозренческих. Нужно безотлагательно найти новую парадигму: новый взгляд на окружающий мир, новый образ жизни в нем и новый уровень осмысления его.
Пролежавшая более 20 - 30 тысяч лет в пещерном или земляночном святилище женская фигурка рассказывает очень многое о мировосприятии наших древних предков. Эта небольшая, вырезанная из камня фигурка — одна из так называемых "Венер", которых до сих пор находят на всей территории первобытной Европы.
Обнаруженные при раскопках на обширном географическом пространстве — от Балкан в Восточной Европе до сибирского озера Байкал и на запад до Виллендорфа под Веной и Грот дю Папп во Франции — эти фигурки иные ученые считают выражением мужского эротизма, своего рода древней аналогией журналу "Плейбой". Для других же они всего лишь культовые предметы, которые использовались в примитивных и, по всей видимости, непристойных обрядах плодородия.
Как и в искусстве палеолита России, женские изображения и символы занимают центральное положение и в искусстве Чатал-Хююка (ныне Турция), где повсюду найдены алтари и фигурки Богини. Более того, в искусстве неолита они характерны и для других районов Ближнего и Среднего Востока. Например, в неолитическом поселении Иерихона (ныне Израиль), где люди уже за 7 тысяч лет до н. э. штукатурили кирпичные дома и некоторые имели глиняные печи, были найдены глиняные фигурки Богини. В Телль ас-Савване, поселении на берегах Тигра, известном своим ранним орошенным земледелием и керамикой удивительного геометрического стиля Самарры, среди разнообразных фигурок тоже вызвали внимание своей утонченной раскраской женские скульптуры. В неолитическом поселении на севере Сирии, где обнаружены самые древние изделия из кованой меди, древнейшие глиняные кирпичи, встречаются, даже в самых глубоких слоях, именно подобные фигурки. Поздние аналогии этим фигуркам и скульптурам найдены и на землях России, где они изготовлялись даже до того, как появилась керамическая посуда.
В руках у археологов оказалось большое количество женских терракотовых фигурок еще дальше на восток, в Хараппе и Мохенджо-Даро (Индия). И они, как писал сэр Джон Маршалл, изображают Богиню, "очень похожую на великую Богиню-Мать". Фигурки Богини были также найдены далеко на западе Европы, в кромлехах Стоухендж и Эвбери (Англия), в так называемых мегалитических постройках. Мегалитические постройки встречаются и на юге, на средиземноморском острове Мальта, где обнаружено огромное захоронение из семи тысяч единиц, бывшее, очевидно, важнейшим святилищем, где исполнялись обряды, в которых, как отмечал историк Джеймс, "Богиня-Мать играла, вероятно, существенную роль".
Постепенно вырисовывается новая картина происхождения и развития как цивилизации, так и религии. Аграрное хозяйство неолита стало основой того развития цивилизации, которое шло на протяжении тысячелетий вплоть до наших дней. И почти повсеместно, там, где сделаны были первые шаги в материальном и социальном прогрессе,, присутствует, общая черта - культ Богини. Это Гея у греков и Апи у скифов, хотя те поставили на первое место Гестию (Весту, скифскую Тобити) – богиню домашнего очага и гостеприимства.
Ныне наукой коренным образом пересмотрены все датировки, что, в свою очередь, круто изменило представления о доисторических временах. Сейчас наука знает, что сельское хозяйство — одомашнивание диких животных и растений- относится к периоду более раннему, чем было принято считать. На самом деле первые признаки того, что археологи называют сельскохозяйственной революцией, или революцией неолита, начинаются уже за 8-9 тысяч лет до н. э. Она была важным прорывом в материальной технологии, и соответственно истоки того, что называются западной цивилизацией, также обозначаются гораздо раньше, чем считалось доныне.
В то же время продолжалась духовная эволюция человека, начатая палеолитом. Первая антропоморфная религия, сосредоточенная на культе Богини, превратилась в сложную систему символов, ритуалов, божественных велений и запретов; все они нашли свое выражение в богатом искусстве периода неолита.
Некоторые из наиболее ярких свидетельств этой художественной традиции получены в результате раскопок в Чатал-Хююке (Турция) . Там пока что раскопана только двадцатая часть участка площадью в полтора десятка гектаров (весь город был площадью около 30 гектаров). Но уже вскрыт культурный слой, относящийся к периоду 6500-5700 гг. до н. э. И здесь выявлен замечательно развитый центр искусства с богатой настенной живописью, каменной скульптурой и большим количеством глиняных фигурок Богини:, в центре искусства — поклонение женскому божеству.
И здесь перейдем к работам Марии Гимбутас, которые обильно цитирует Айслер.
Ее книга «Славяне (Сыны Перуна)» )" ( The Slaves. 1971) /Москва. Центрполиграф. 2003г.) только что издана на русском. Мария Гимбутас (Алсейка) (23 янв.1923 Вильнюс - 2 фев.1994 Санто_Моника) – ныне уже посмертно всемирно известный археолог и этнограф. Еще в 1956 г. она опубликовала работу "Предистория Восточной Европы. Часть I. Культура мезолита, неолита и бронзового века в России и Балтии", в которой предложила использовать классификацию типов курганов для определения границ зоны расселения славян. А в 1989 в книге "Язык богинь" автор проанализировала тысячи изображений женщин, найденных археологами во всех уголках земли. Исследовательница пришла к выводу, что их широкое распространение доказывает центральное положение женщины в первобытной культуре и само существование этой культуры в согласии с природой.
Протоиндоевропейцы как кочевники имели иную культуру. Исследования последних десятилетий показали, что они некогда мигрировали в Европу и на Ближний Восток из степей Евразии. По мере расширения зоны расселения племен и их продвижения на запад происходила дифференциация более или менее однородной протокультуры. Первое перемещение из Южной России на Украину и в бассейн нижнего Дуная произошло не позднее 4000 г. до. н. э. Тогда-то началось господство скифов в Европе, а до этого и в части Азии. Затем миграции и опустошения повторялись - прибрежных территорий Эгейского моря, Средиземноморья и Анатолии, происходивших около 2700 - 2300 г. до н.э. К этой волне относится выход на север, по летописным легендам, скифских князей Словена и Руса. Протоиндоевропейцы занимались скотоводством и вели полукочевой патриархальный образ жизни. Они выращивали лошадей, возможно, использовали их и для верховой езды. Их высокую подвижность может обьяснить тот факт, что уже в начале третьего тысячелетия до н.э. (если не в 4 тыс.) им было известно колесо. Археологи XIX и начала XX в. прежде всего интересовались находками эффектных скифских фигурок животных, иногда изготовляющихся из золота и обнаруживаемых в погребениях к северу от Черного моря или в Центральной Европе, нередко приписывая их протославянам.
Невзрачные археологические находки, сохранившиеся от мигрировавших фермеров и скотоводов, которые не строили ни домов, ни храмов из камня или глины и не создали примечательного стиля в искусстве, не привлекли их внимание и не стимулировали национальную гордость. А их разгадка дороже золота. Правда, книгу Гимбутас стоит сверять с книгами по язычеству академика Рыбакова. Общеславянское слово "време" (время), вероятно, происходит от индоевропейского "vartman" - "след колеса". Очевидно, что это слово связывается с ритуальными гонками на колесницах (vartanna, известная в Митаннийском государстве начиная с 1380 г. до н.э.).
Были хорошо: развиты гончарная техника, резьба по камню и кости, и к 5500-м гг. до н. э. в восточной Европе началась обработка меди. Торговые связи, по всей вероятности, прекрасно стимулировали культурное развитие... Рисунки, выгравированные на керамике, доказывают использование лодок, наличия с шестого тысячелетия".
Это были допотопные цивилизации условно времен Каина.
Приблизительно между 7000 и 3500 гг. до н. э. у древних европейцев развилась сложная социальная структура, включавшая ремесленную специализацию. Сложились институты религии и управления. Для производства инструментов и украшений использовались медь и золото. Существовали даже зачатки письма. По словам Гимбутас, "если определить цивилизацию как умение данных людей приспособиться к окружающей среде и развить соответствующие искусства, технику, письмо и общественные отношения, то очевидно, что Древняя Европа достигла значительного успеха".
Некоторые ортодоксы от науки традиционно представляют себе древних европейцев как варварские племена, которые, настойчиво продвигаясь на юг, превзошли своей жестокостью даже римлян, разорив в конце концов Рим. Поэтому столь неожиданны и удивительны оказались добытые лопатой археолога доказательства того, что древне-европейское общество имело по существу мирный характер.
"Древние европейцы никогда не пытались жить в неудобных местах, на крутых возвышенностях, как что делали позднее индоевропейцы, которые сооружали на холмах неприступные крепости, - тоже отметила Гимбутас.- Древние европейцы предпочитали красивые места, с хорошей водой и почвой, с доступными пастбищами. Типичное отсутствие сильных крепостей и колющего оружия говорит о мирном характере большинства этих творческих народов".
В Древней Европе физическое и культурное разрушение обществ неолита, поклоняющихся Богине, начинается именно в пятом тысячелетии до н. э. во времена Первой Курганской волны, по выражению Гимбутас. "Благодаря датировке радиоуглеродным методом, сейчас можно проследить несколько миграций степных скотоводов или "курганского" народа, которые пронеслись по доисторической Европе", — суммировала данные Гимбутас. Эти повторяющиеся нашествия и последующие культурные шоки, а также перемещения населения были сосредоточены в трех больших потоках: первая волна-4300-4200 годы до н. э., вторая волна — 3400-3200 и третья волна — 3000-2800 годы до н. э. (даты выверены дендрохронологическим методом). Еще одна волна имеет акцент в 2500-2300 годах. И совпадает с выходом скифских князей Словена и Руса к озеру Мойско (Ильменю).
Первая же и вторая волна активности кочевников в Евразии совпадает с условной датой достижения скифами господства в Европе и Азии за 2800 лет до основания Рима, т.е. около 3553 года до нашей эры.
На этом можно научные доказательства вероятности 5555-летия господства скифов в Европе и Азии или 4400-летия Великого Словенска (предшественника Новгорода) и Русы прекратить. Остальные подробности можно выявлять в цитированных книгах.
"Курганцы" принадлежали к племенам, которые ученые называют индоевропейскими, или арийскими, и которые Ницше, а затем Гитлер провозгласили единственной истинно европейской нацией. Ныне генетики доказывают большую сложность геноэтнических процессов, где не очень приятное для себя мог бы обнаружить и Гитлер.
В действительности, по археологическим данным, они не были европейцами по происхождению, так как пришли с северо-востока Евразии. Не были они и индийцами, до арийского вторжения в Индии жил другой народ, дравиды.
Однако термин "индоевропейцы" остался. Он относится к длинной череде вторжений кочевников с севера континента. Возглавляемые сильными жрецами и воинами, они принесли с собой мужских богов войны и гор. Арийцы в Индии, хетты и миттанийцы в Месопотамии, лувийцы в Анатолии, курганцы (древние скифы) в восточной Европе, ахейцы и позднее дорийцы в Греции постепенно насаждали свою идеологию и стиль жизни на завоеванных территориях.
Академик УкрАН Ю.А.Шилов, поясняя смысл курганов, отметил, что курганы – это не просто большие могилы. Это – символ нового мировозрения, возникшего в период начального «господства скифов в Европе и Азии». Да, курган – это искусственный холм высотой до 10-20 ( в нескольких случаях до 40) метров, сооруженный древними людьми над святынями и могилами. Но наиболее вероятно, по мнению историка, происхождение слова КУРГАН от шумерских созвучий КУР-АН и КУР-ГАЛЬ: «гора неба» и «гора великая» (славянское «курень» - главный дом). Таковы эпитеты бога-творца Энлиля, имя которого впервые зафиксировано в древнейшей ( XII-VIII-III тыс.д.н.э.) летописи, начертаной в пещерах Каменной Могилы (у города Мелитополя). Шилов допускает, что это святилище в естественном холме и послужило прообразом последующих курганов Евразии. Под Новгородом очень похожа на курган Бронницкая гора у Мсты (20 км. восточнее Новгорода на древних сухопутных путях; ныне у трассы Москва – Новгород – Санкт-Петербург).
Курганный обряд впервые развит в Северном Причерноморье IV-II тыс.д.н.э. племенами араттов и ариев (рис. 2) – оставивших после себя такие археологические культуры как Триполье (усатовский вариант), Средний Стог, ямную, катакомбную, срубную и другие. Условные названия трех последних культур происходят от основных конструкций подкурганных могил.
Примерно до 1971г.археологи считали курганы земляными холмами с некоторыми деревянными и каменными конструкциями, символизирующими загробные жилища. Монография Ю.А.Шилова «Прародина Ариев» (Киев,1995) показала не только антропоморфную и астральную символику древнейших курганов, но и раскрыла их мифоритуалы – сопряженные с зарождением аратто-арийской (затем индо-арийской) Ригведы, учений о вселенских югах, йоге, бессмертии и перевоплощениях души и т.д. Важнейшие курганы араттов раскопаны археологами у села Усатово под Одессой, ариев – у г.Комсомольска под г.Кременчугом, киммерийцев – у с.Каиры под г.Каховкой, скифов у г.Никополя.








Рис. 2. Основный тип курганов Великой Скифии
В древнейших из них запечатлен образ зародыша мироздания Валы, охраняемого змием Вритрой, которого поражает герой Индра, поддерживаемый богом Вишну. Прослежено, что данный мифоритуал основан на архетипах зачатия и формирования эмбриона. Далее следует мифоритуал Матар-Притхиви или праматери Адити, основанный на архетипе рождения-возрождения. От этих аратто-арийских мифологем отпочковывается гиперборейско-греческая мифология битвы титанов Тартара с богами Олимпа, основанная на архетипе «туннеля бессмертия Моуди».
В последующих курганах киммерийцев, скифов, славян прослеживаются реминисценции и модификации этих же мифоритуалов и архетипов. У славян традиции аратто-арийских курганов наиболее явственны в Рахманском (Брахманском) великодне (пасхе) украинцев, а в Красной горке с ее почитанием Леля, проступает образ индоевропейского Энлиля Кургаля. Символика подробно прослежена в трудах академика Б.А. Рыбакова, посвященных язычеству.
Вернемся к очень похожей на данные изображения Бронницкой горе.
Бронницы (ныне Бронница) - село в 25 км к югу от Новгорода Великого. Название, очевидно, произошло от слова "броня", указывая на назначение этого селения или какие-либо военные события. Известно как перевоз через реку Мсты по дороге из Новгорода в глубь Руси. Этот перевоз был отдан грамотами Александра Навского, а затем Дмитрия Донского Антониеву монастырю, который брал пошлину со всех торговых и других проезжих людей, кроме "ратных" и тех, кто ехал по делам княжеской службы. Бронницы - форпост Великого Новгорода. Мимо него проходили войска, и не раз здесь стояли лагерем пришлые рати. Впервые Бронницы упомянуты в Новгородской летописи под 1268 годом в связи с новгородским князем Ярославом Ярославичем. В 1386 году в Бронницах раскинул стан Дмитрий Донской, когда шел на Новгород. Археологами в окрестностях села найдены предметы деятельности человека, относящиеся ко II тысячелетию до н.э (вариант сооружения – рис. 3; но иногда на севере все и завершалось сжиганием «дома мертвых»).






























Рис. 3. Этапы строительства (снизу вверх) и разрез традиционного кургана (дома мертвых без сжигания и насыпки курганов прослеживаются на севере со времен мезолита). По этому типу, но в большем плане, формировались и первые города вокруг святилищ.

Для специалистов по неолиту-энеолиту Бронницкая гора фигурирует как Бронницкий могильник эпохи фатьяновской (раннеиндоевропейской) культуры (Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М.:Наука, 1987. С. 61, 63). Исследователи на первое место в культуре ставят двинско-ильменскую группу памятников – по верховьям Западной Двины (античному Рудону-Эридану), по Ловати, берегам Ильменя, по Волхову и Мсте (эта водная система в античности, вероятнее всего, именовалась Хесин). Конечно, при всем сходстве, вариаты культуры имеют и различия.
Например, для двинско-волховской группы характерны топоры с неболь¬шими втулками и обушковые с короткой приподня¬той лопастью; длиннообушковые и ромбически-усе¬ченные, с узким обушком топоры характерны для московско-клязьминских памятников; коротколо-пастные топоры характеризуют окско-деснинские памятники и ранние памятники средневолжской группы.
Неодинаково для локальных групп и количествен¬ное соотношение металлических вещей. В памятни¬ках окско-деснинской группы они до 1990 г. не обнаруже¬ны, а в московско-клязьминской единичные медные подвески встречены только в двух могильниках (Кузьминском и Истринском). Основная масса ме¬таллических изделий (орудий и украшений) найде¬на в верхневолжских и средневолжских фатьянов¬ских памятниках, в основном в могильниках, отно¬сящихся к развитому и позднему этапу фатьяновской культуры. Так что к топору звали Русь со времен неолита.
У всех фатья¬новских групп доминирующим направлением могил является запад — восток и юго-запад — северо-восток. В московско-клязьминских и окско-деснинских мо¬гильниках преобладает западно-восточная ориенти¬ровка, а для верхневолжских основной ориенти¬ровкой является юго-запад — северо-восток. Неко¬торые отличия прослеживаются в расположении могил, в форме и глубине могил и в устройстве по¬гребальных сооружений. В окско-деснинских и мос¬ковско-клязьминских памятниках редко встречаются погребальные сооружения, а в верхневолжских и средневолжских памятниках они присутствуют во всех могилах и абсолютно идентичны по форме и деталям устройства (а это уже зачатки курганности).
Некоторые различия наблюдаются в расположении и количестве погребального инвентаря. В памятни¬ках московско-клязьминской и окско-деснинской групп почти не встречаются шаровидные («амфорного» типа) сосуды, число сосудов в погребениях небольшое, а в верхневолжских и средневолжских могильниках сосуды «амфорного» типа встречаются почти во всех могильниках и замечается резкое уве¬личение количества сосудов в могилах. Могильные обряды уже были устойчивы, как и ныне.
Судя по костным остаткам ритуальной пищи, со¬став стада у локальных групп фатьяновских племен был различным. В составе стада у окско-деснинских и московско-клязьминских племен господствуют свинья и овца, а у верхневолжских и средневолжских племен встречаются все виды домашних животных (включая крупный рогатый скот) , а в поздних памятниках — лошадь. Доминировало животноводство, как и ныне на Северо-Западе России.
Фатьяновскую культуру в целом нельзя рассмат¬ривать в статике, а следует выделить этапы их раз¬вития (Крайнев, 1972б). На основе анализа всех источников по фатьяновской культуре в Верхнем Поволжье намечены «следующие этапы ее развития: первый — Иваново-горский — XX—XVIII вв. до н. э. (около 40 веков назад; «наследников Словена и Руса»; второй — Никульцинский — XVIII—XVII вв. до н. э.; третий — Волосово-Даниловский — XVII—XVI вв. до н. э.; четвер¬тый — Скомороховско-Бунъковский — XVI—XV вв. до н. э. Создание более подробной и твердой периодиза¬ции — все же дело будущего. Есть версии и о появлении фатьяновцев 42 – 44 века назад, именно в период выхода в округу озера Мойско (Ильменя) Словена и Руса.
Вопрос о происхождении фатьяновской культуры остается одним из очень сложных. Все исследовате¬ли сходятся во мнении о чужеродности фатьяновских племен в Волго-Окском междуречье. Однако вопрос о месте их происхождения породил множество про¬тиворечивых теорий. В 30-х годах господствовала автохтонная теория (Бадер, 1939; Третьяков П. Н., 1935; Равдоникас, 1947; Крайнев, 1941 и в какой-то степени Чайлд, 1952), но эта точка зрения была по¬том оставлена ее защитниками.
Одни ученые в спо¬ре об исходной территории видели ее на Кавказе (Городцов, 1914а, 1927; Спицын, 1903а; Трофимова, 1949; Кривцова-Гракова, 1947; Дамбский, 1955 и др.). И это работает на версию об исходе скифских князей Словена и Руса от Черного моря.
Другие (по шаблону определения истоков свидерцев) видят исход фатьяновцев из Средней Европы (Kossina, 1928; Forssander, 1933; Tallgren, 1925, 1926; Ayrapaa, 1933; Meinander, 1954 и др.). Не русским же лапотникам такую развитую культуру отдавать.
Третьи склонны считать исходной территорией для всех культур боевых то¬поров и шнуровой керамики степное Причерноморье Восточной Европы (Glob, 1945; Sulimirski, 1933, 1956). Часть исследователей считает первоисточни¬ком этих культур ямно-катакомбные племена (Gimbutas, 1956; Sturms, 1937; Брюсов, 1961; Бадер, 1963; Артеменко, 1963а, б; Ozols, 1962 и др.); неко¬торые полагали, что исходной территорией для фатьяновских племен могла служить территория Среднего Днепра (Фосс, 1952; Герасимов, 1955; Моора, 1958 и др.). И это тоже в подтверждение правдоподобности легенды о Словене и Русе хотя бы по направлению миграции ранних индоевропейцев на север.
Правда, Д.А.Крайнов, один из ведущих специалистов, еще десяток лет назад констатировал, что анализ археологического, антропологиче¬ского материала и других данных фатьяновской культуры заставляет нас не согласиться с участием степных культур Причерноморья (ямной, катакомбной и др.) в образовании культур с боевыми топора¬ми и фатьяновской (Крайнов, 19726). «Это два раз¬ных этнических мира. Первый относится к культурам индоиранского этноса, а второй связан с северными индоевропейцами» (Эпоха бронзы лесной полосы… , С.74) . Но откуда в целом появились северные индоевропейцы, не из растаявшего же ледника ?! По всем основным версиям происхождения индоевропейцев – все-таки с юга.
Д.А.Крайнов, по сути, приближает появление культур боевых топоров ко временам Словена и Руса – второй половины Ш тыс. до н.э. По его мнению, в основе движения племен культур с боевыми топорами лежат глубокие причины, которые следует искать: 1) в изменении физико-географиче¬ских условий суббореального периода, происходив¬шем в Южной Прибалтике (а в округе Черного моря изменений не было ?!) в конце III — начале II тыс. до н. э.; 2) в специфике развития лесного ско¬товодства и земледелия; 3) в нехватке удобных мест для поселений (вот эту причину и подчеркивает сказание о Словене и Русе) и 4) в давлении соседних племен на исходную территорию (ямно-катакомбных, трипольских, волыно-мегалитических и пр.). Последняя причина тоже касается родичей Словена и Руса.
Трансгрессия Литоринового моря, происходившая на грани III—II тыс. до н. э., привела к резкому по¬вышению воды в Немане, Висле и других реках Южной Прибалтики. Это вызывало сокращение при¬годной площади для поселений и пастбищ и поиски новых мест. В поймах рек и приозерных низинах сохранились участки широколиственных лесов ( с вязамии-Ильмами, символами плодородия). Даже сейчас около фатьяновских могильников в Ярославской и Иванов¬ской обл. сохранились реликтовые останцы широко¬лиственных пород леса (дуб, вяз. липа, лешина и др.). Есть они и в округе Ильменя, Бронницкой горы.
Заготовка кормов для скота в виде веников, мо¬лодых побегов, коры и пр. и, возможно, развитие подсечно-огневого земледелия неизбежно приводили к уничтожению леса и сокращению пригодных пло¬щадей для пастбищ и как следствие — к новым пе¬реселениям. На основании археологических и антро¬пологических данных устанавливаются генетические связи фатьяновской культуры с такими культурами боевых топоров, как среднеднепровская, прибалтийская и польская культуры шну¬ровой керамики и боевых топоров.
Хватало городов на территории нынешней России и поближе к средневековью, в первые века нашей эры, когда устойчивых многовековых укреплений у Ильменя и Волхова еще не было.
Правда, на картах всемирной истории (в Интернете) вместо десятков городов и народов Сарматии (бывшей Скифии) зачастую представлены пустые просторы. За основу возьмем одну из множества таких карт (с латинской номенклатурой), которую по реальным источникам дополним большей частью тем, что западные ученые упорно не допускают в массовое сознание. И так блокируют осмысление человечеством реальной истории России. Хотя венедов, финнов, скиров, галиндов, гуннов, роксоланов и подобные этносы ученые игнорировать уже не могут – и все же старательно отдаляют эти народы от территории и истории Руси и России.
Если в реальности были античные народы и города, то была и сравнительно мощная страна и ее экономика. Существовали здесь эффективные традиции воспитания и образования. И это приносило пращурам россиян внушительные победы в борьбе с многовековым давлением Римской империи, которая - как ныне США - стремилась к мировому господству.
Основные направления миграций по Восточной Европе со времен мезолита и неолита шли вдоль рек, отсюда и сосредоточение в тех местах поселений – ближе к нашей эре зачастую укрепленных и на возвышенных местах («горах» - огороженных «горотьбой»). Метрополь (как «мать городов») на Борисфене (Днепре) обычно связывают с Киевом, хотя он больше тяготеет к округе днепровских порогов. Примерно к бывшему Каменскому городищу, где в 5 – 3 вв. до н.э. была огромная столица Скифии. Если принять Киев за Метрополь, то по пропорциям Серим окажется округой Чернобыля, Сарум – Гомеля, Амадока – Могилева и Азагариум – почти Смоленска.
Метрополь указывался сравнительно недалеко от Ольвии. А вот Сарум – как «сын Рума» (царский город) – для округи Киева вполне подходит. Тогда Амадока – крепость у низовий Припяти. Азагариум – крепость у низовий реки Березины, которая сохранила отзвуки античного названия Днепра (Борисфен) и города у низовий Днепра – Березани (Борисфенополя). Всего на территории Сарматии (Скифии) в начале нашей эры указывалось более 50 городов. Западноевропейская, а в целом и мировая историография, этот факт крайне не чтит (рис.4).
На территории нынешней России (без Украины, Белоруссии и Молдавии) позднеантичные авторы в начале нашей эры отмечали не менее 20 городов. Прежде всего, знаменитый Танаис в низовьях Дона, Навар (Наварис) примерно у впадения в Дон Северного Донца, Эксополь (Эксополис) ориентировочно на месте средневекового Саркела (ныне на дне Цимлянского водохранилища). Святилище Алтарь Александра (Македонского) на горах Рипах имеет массу локализаций, включая Куликово поле и даже Москву.
Недалеко от нынешнего Таганрога на землях скифов и роксоланов во времена Птолемея стояла Кароя Вилла. Далее по побережью шли крепости, ныне относящиеся к территории Украины - Хигрей, Лукус дей Салтус, Агариф, Гнема, Акра (на землях языгов). Таврия (Крым) прежде всего контролировалась городами Херсонес (Севастополь) и Пантикапей (Керчь, столица Боспорского царства).
От Танаиса (Дона) по восточному побережью Азовского моря шли города Пани-ардис (примерно в округе Ейска). Река Ея тогда, вероятно, называлась Марувиус (Марува, Маруба). Южнее город Патарва (ныне Приморско-Ахтарск в Краснодарском крае ?). Река Бейсуг тогда, вероятно, называлась Рхомеггус (Рхомег). На месте Ачуева был городок Азара (Ацара). Протоки Кубани в округе именовались Рхеопханиус (Кирпили ?), Рхомбитус (Протока ?), Аттикитус, Рсафис…
На Кирпили стоял город Азараба (округа станицы Тимашевской), на Рсафисе – Авчис (округа Славянска на Кубани). По берегу моря шли Аксабитов Стена, Тирамба, Геруса, Марета и другие небольшие города. Марета тяготеет к нынешнему Темрюку. Здешние сарматские княжения и племена-землячества известны как яксаматы, псессии, фемеоты, тирамбы, арикхи (арихи), конапсени… Крепости Азараба, Стена Аксабитов, Тирамба, Геруса, Авчис тяготели к землям арихов.
Кубань во времена Птолемея именовалась Варданис (иногда и Валданис, где ищут созвучия с округой Валдая). На ней стояли города Суруба (Сруб, округа станицы Варениковской ?), Корусия (тяготеет к Краснодару). Южнее у гор указывался город Абунис (нынешний Крымск ?). Город Скопелус (Скопле) тяготел к нынешней станице Старотитаровской (Птолемей указывал сербоев-сербов на Северном Кавказе, их исход отсюда в 4 – 6 вв. исследуется археологически и лингвистически).
Апафургус тяготеет к станице Ахтанизовской. Акхиллиум – к Запорожской. Фанагория – это Тамань. Корокодама – селения у Кизилташского лимана. Синда Вилла – округа Вытяева. Порт Баты и город Баты – Новороссийск ? Горгиппия – Анапа. Тазос – Абрау-Дюрсо ? И еще надо делать хотя бы примерные привязки к нынешним населенным пунктам более десятка городов, отмеченных Птолемеем 19 веков назад на территории нынешней России (бывшей Сарматии и Скифии).
Танаис, Фанагория, Горгиппия, Баты и т.п. – общеизвестные античные города на территории России еще до нашей эры. И вести историю всех городов русских, отечественного градостроительства со средневнековья в информационном плане преступно. К сожалению, но ради исторической правды, не Киев, Словенск-Новгород, Ладога составляли античную славу Отечества, а города ближе к Черному морю и Каспию. И эти города уже имели полиэтничное население, нередко являлись интернациональными, что доказывает и археология.

 

Рис.4. Основные топонимы на территории Сарматии в начале нашей эры

Города позволяли Сарматии (Скифии) активно участвовать в мировой позднеантичной истории. И краткое изложение фактов занимает сотни страниц. Образованные соседи называли Русь в средние века тоже Скифией, а жителей Руси – скифами, тавроскифами, гипербореями и т.д.

Ныне отождествление фатьяновцев с протобалтами (индоевропейцами) яв¬ляется наиболее популярным.. Оно как бы поддерживается не только археологическими, антро¬пологическими, но и лингвистическими данными. Например, Б. А. Серебренников, пересматривая вопрос о заим¬ствованиях в финно-угорских языках балтских эле¬ментов, обнаружил в языках восточных финнов десят¬ки слов балтского происхождения. Появление их в Волго-Окском междуречье лингвист отнес ко II тыс. до н. э. и связал их с расселением фатьяновских племен, с которыми финно-угры могли соприкасаться в это время (Серебренников, 1957). Данное положение поддержано X. А. Моором, который однозначно относил племена культуры ладьевидных топоров Прибалтики к прабалтам. Да и близкие им племена среднеднепровской и фатьянов¬ской культур также считал прабалтскими. Свои положения X. А. Моора обосновывал археологически¬ми, антропологическими и лингвистическими дан¬ными (Моора, 1956, 1958). О. Н. Бадер также относил племена «балановской» культуры к прабалтам (Бадер, 1963). И. И. Артемен¬ко на основе детального изучения развития средне-днепровских племен пришел к выводу об их прабалт-ском этносе (Артеменко, 1978).
И все же Крайнов делает относительно неожиданный вывод: «Не только археологи, но и некоторые лингвисты видят прародину славян и балтов в междуречье Днепра и Вислы (Георгиев, 1958)» (Там же. С.75). Но стоило бы добавить сюда Гимбутас, Голомба и ряд других ученых. Упомянув славян, известный археолог как бы тут же об этом забывает.
По его мнению, гидронимия также свидетельствует о том, что территория Принеманья (Хронуса древности), Верхнего Поднепровья (Борисфена времен Геродота), части западнодвинского бассейна (Рудона, Эридана Двины), верховьев Оки (Оковского леса летописей, округи гор Рип), а, возможно, и Верхней Волги (Ра в древности) была занята племенами балтской языковой группы (Седов, 1970). Позднеисторические материалы косвенно также подтверж¬дают наши положения об исходной территории пра-балтов.
 Но во времена Тацита и Птолемея здесь было Свебское море, Венедский залив Сарматского океана. А от позднеантичных венедов устойчиво ведут славян и антов. Это земли и раннесредневековых кривичей. Для литовцев до сих пор Кривейя – Россия, кривс – русский. Чистого балтского, как чистого германского и славянского населения в Восточной Прибалтике, где условиях для проживания возникли всего десять тысяч лет назад, никогда не было. Здесь развивались поздненостратические общности, где общие корни северных германцев, балтов, славян, финнов, вероятно – и северных тюрков и семитов (правда, последние здесь проявляли себя небольшими семьями).
Фатьяновские племена расселились в основном на территории, занятой поздневолосовскими племенами с середины Ш тыс. до н.э., т.е. во времена выхода сюда Словена и Руса. О таком расселении свидетельствуют находки фатьяновской посуды, топоров и других вещей на неолитических стоянках в слоях с поздневолосовскими культурными остатками (Крайнов, 19726; Раушенбах, 1960). В связи с новы¬ми открытиями в области неолита центра Русской равнины (Крайнов, Хотинский, 19776) и новой трак¬товкой вопроса происхождения волосовской культуры (Крайнов, 1981)
«сейчас вряд ли можно утверждать бесспорно финно-угорский этнос волосовцев, как это мыслилось ранее (Бадер, 19726). Возможно, фатьяновцы попали частично в родственную среду потом¬ков северных индоевропейцев (Крайнев, 1977в, 1981) и только в более позднее время были окружены враждебными племенами, о чем свидетельствуют мо¬гилы фатьяновских воинов, погребенных с боевыми топорами» (Эпоха бронзы лесной полосы…, С.75 – 76).
Это принципиальный и во многом, по нашим данным, справедливый вывод должен учитываться в освещении ранней истории Новгородской земли, включая и округу Поволховья (с Ладогой). Часть волосовцев могла быть финно-славянами, мезолитическим и неолитическим содружеством поздне-ностратических (или евразийских) народов. Обоснованный и продуманный вывод учеными сделан, а финно-угры в истоках истории Северо-Запада России все еще безраздельно доминируют.
Враждебные отношения с какими-то пле¬менами, возможно, не волосовцами, а новыми при¬шельцами, по мнению специалистов, подтверждаются фактами разграбления и разрушения могил фатьяновцев на поздней стадии существования фатьяновской культуры (Волосово-Даниловский, Горицкий, Фатьяновский, Мытищин¬ский и др.). Кроме того, о столкновениях свидетель¬ствуют и коллективные погребения убитых фатья¬новцев (Болшневский, Николо-Перевозский и другие могильники) и коллективные погребения убитых волосовцев (Гадзяцкая, Крайнов, 1965). М.П.Зимина исследовала подобные погребения и на Валдайской возвышенности, в округе священных гор Рип.
Местное население заимствовало у фатьяновцев (индоевропейцев – родичей Словену и Русу) прогрессивные культурные навыки: разведение скотоводства, приемы металлообработки, отдельные элементы в орнаментике посуды, в обряде погребения и пр. На многих поздневолосовских стоян¬ках имеются следы смешения волосовской и фатьяновской культур, как в Волго-Окском междуречье, так и в Среднем Поволжье (Турина, 1963; Халиков, Халикова, 1963, Халиков, 19666, 1969; Крайнов, , 19726).
«Если допустить, что волосовские племена не являются угро-финнами, что более вероятно, то воз¬никает вопрос о месте и времени контакта фатьянов¬ских племен с финно-угорскими племенами. Очевид¬но, не волосовцы ассимилировали фатьяновцев, а на¬селение каких-то иноязычных более сильных культур, появление которых отмечается археологически (культура с текстильной керамикой — финнрязычная и абашевская культура — ираноязычная). На месте рас¬пространения фатьяновской культуры в поселениях и могильниках появляются комплексы вещей новых, постфатьяновских культур: с текстильной керамикой, абашевская, поздняковская, чирковско-сейминская, приказанская. Вероятно, не правы П. Н. Третьяков и А. Я. Брюсов, писавшие о бесследном исчезновении фатьяновской культуры (Третьяков П. Н., 1961; Брю¬сов, 1961). Пожалуй, скорее права М. Е. Фосс, кото¬рая понимала под ассимиляцией фатьяновцев более сложный процесс растворения фатьяновской куль¬туры в появившихся новых культурах (Фосс, 1952). Следы фатьяновцев прослеживаются и в более поздних культурах эпохи развитой бронзы и раннего железа. Несомненно, фатьяновская культура вошла одним из важных компонентов в состав последующих культур лесной полосы Восточной Европы» (Там же).
Конечно, фатьяновские племена прекратили свое существование не одновременно. Дольше они удер¬жались в восточных районах: на Средней Волге, Вят¬ке и Ветлуге, т. е. в районах нахождения медистых песчаников. Здесь они перемешались с местными пле¬менами, образовав так называемую чирковско-сейминскую культуру (Халиков, 1969). Затем сейминце-турбинцы энеолита около 35 веков назад (в середине П тыс. до н.э.) по сути взяли под контроль территорию почти от Балтики (там встречены соответствующие бронзовые топоры и копья) до Байкала. И это вполне могло отразиться в эпосе фразой легенды о Словене и Русе.
«. Пошли от них сыновья н внуки княжить по коленам своим. Обрели себе славы вечной, богатств многих мечом своим и луком. Обладали северными странами по всему морю даже до пределов Ледовитого океана. Имели земли окрест Желтовидных вод и Зеленовидиых вод. И по великим рекам Печере и Выме. И за высокими и непроходимыми горами во стране, нареченной Скирь. И по великой реке Оби и до устья Беловидной реки. Ее вода бела как молоко. Там брали доро¬гих мехами зверей, особо — соболей ( оценка реальности сюжета в книге И.Я.Фроянова «Мятежный Новгород») .
Ходили и на Египетцкие страны воевать, и много храбрости по¬казывали во Ерусалимских и Варварских странах, наводили великий страх (это подтверждается античными сказаниями о Плине и Сколопите, Пале и Напе, других северных героях).
На территории Волго-Окского междуречья фатьяновцы прекращают свое существование в связи с появлением здесь абашевских племен, племен с текстильной керамикой и племен поздняковской культуры. В результате слож¬ного смешения и взаимодействия потомков культуры с ямочно-гребенчатой керамикой, поздневолрсовской, фатьяновской, абашевской, поздняковской и культуры с текстильной керамикой на территории центра Русской равнины образовались ранние городищенские культуры (льяковская, городецкая, ананьинская, юхновская культуры со штрихованной керамикой и др.).
В Среднем Поволжье и Волго-Окском междуречье и севернее возникли этнические группы, в которых – по мнению археологов, - господствующим языком стал финский, о чем наглядно свидетельствуют топонимы и гидронимы данного региона. Ближе к западу (юхновская культура и культура со штрихованной керамикой), в Прибалтике и на Верхнем Днепре продолжали существовать прабалтские племена (а куда делись праславяне ?). В контактных зонах было сме¬шанное население. «Пережитки фатьяновской, прабалтской культуры прослеживаются в Волго-Окском междуречье вплоть до исторических времен, особенно в культуре ярославской мери» (Там же).
Все же фатьяновская, как и другие индоевропейские культуры неолита и энеолита Русской равнины, не являются однозначно прабалтскими и не находят финальный выход только в финно-уграх – типа ярославской мери. Гидронимы и топонимы Восточной Европы в античных источниках зачастую предстают только в индоевропейской фиксации (Геродот и древние греки, Птолемей, античные римские авторы и т.д.). Ра (Волга), Танаис (Дон), Хесин, Борисфен, Рудон, Рипы и т.д. – это свидетельства финно-угров ?!
Финно-угризмы в античности на Руси – результаты договоренностей профессиональных лингвистов, аргументация которых рассыпается при первом же столкновении с реальными источниками. Абсолютно доказать существование только финно-угорских ононимов на Северо-Западе России тысячи лет назад невозможно. Первые фиксации таких ононимов, да нередко и в индоевропейских (особенно – русских) источниках, появились всего десяток и менее веков назад. Например, в берестяных грамотах, летописях, писцовых книгах.
Главное очевидно. Индоевропейцы в округу Приильменья примерно во время, которое указывает и легенда о скифских князьях Словене и Русе (около 2395 г. до н.э.), выходили. Например, фатьяновцы. И есть научные версии, что они пришли на север с юга или юго-запада, что вполне допустимо. И утверждали на севере индоевропейские ононимы, чему тоже масса подтверждений.
Так хранит ли эпос о Словене и Русе реальную память (пусть и отчасти) о перемещениях народов времен неолита-энеолита ?! Для кого-то «кол на голове затеши» – ничего все равно не поймет, и будет стоять на своей «правде» (с ней почти прожита жизнь – и было относительно «легко и просто»). Но информационное общество требует учета всех версий, выбора наиболее достоверных из них. Интернет дремать лишний раз не даст.
4400-летие Великого Словенска – как эпического пращура Великого Новгорода – заслуживает и научного внимания специалистов разного профиля.

Как была принята фраза у древних, я сказал – и спас свою душу.

       Спас-то спас, но своего не добился.
       Будет время. И на другие его окна глянем.
       Ивана увлекали текущие дела.