На деревню тётушке

      Здравствуйте, дорогая тётя Маня! В первых строках моего письма поздравляю Вас, а также ваших домашних — пса, кота и мужа Федора с Рождеством Христовым. У меня две новости: хорошая и плохая. Чтобы не обидеть, начну с плохой. А то не люблю, если хотят сказать что-нибудь приятное, то про себя говорят хорошее.

        Я по-прежнему живу на нетрудовые доходы мужа, поэтому живу хорошо. Самогонки, картошки, да квашеной капусты с огурцами в доме пока хватает. Того и Вам желаю. Из приятных новостей спешу сообщить, что ваш кавалер Прошка меня часто нервирует, так как за сидячее место то и дело норовит ущипнуть.

        Но я себя блюду, так как в замужестве. Так что отпишите ему, окаянному, чтобы указанное место с Вами по старой памяти не путал. А то повадился шельмец как коза в чужой огород. Но Вы не подумайте чего-нибудь плохого. Вообще-то он как мужик в своём деле справный, сущий соловей–разбойник!

        Не знаю как сказать, чтобы не обидеть. Вы уж на нас не обижайтесь, но хозяйство у нас крепкое. И денег в семье навалом, как капусты в бочке. Но наши бабки говорят, что хранить деньги в банке стало рискованно, так как банкиры стараются клиентов наголо раздеть. Извращенцы! Теперь по ночам маюсь бессонницей. Всё думаю, а может лучше хранить "бабки" в стеклянной банке? Или в чулках, носках и колготках? Или врут бабки про "бабки"?

        Как только в столице случилась перестройка, мы с соседями стали жить дружно — они тоже деньги на "чёрный" день копят. Хотя они тоже не помнят, когда на Руси хоть один день был "белым". Да и деньги стали какие-то неправильные. Этого добра накопилось так много, что купить на них стало нечего. Поэтому так и хочется с соседями назад поссориться.

        От этой перестройки на западный манер характер у сельчан совсем испортился. Теперь, к примеру, если зимой у них снега попросить, то бесплатно никто не даст ни за какие деньги. Поэтому мы с мужем всю зиму беспокоились, как бы наши парники не вымерзли. А только соседские. И как бы скотина не передохла с голоду, а соседи со смеху. Вот такая жизнь у нас стала нервная.

        О делах сердечных. Мы с мужем живем душа в душу. Особенно, когда он выпивши, а я навеселе. Богоматерь, которую он часто поминает, тому свидетельница. Но если правду сказать, то он меня почти совсем не бьёт. Только если злая муха укусит. Жаль, что мух в доме столько развелось, что не успеваю примочки ставить. А липучки не помогают. Муж по пьянке умную мысль сказал, что никакая липучка не заменит мухе мухобойку.

        Касатик мой пьёт, но знает меру — пьянствует только с утра до вечера. А не круглосуточно. Но я опасаюсь, как бы он не бросил это дело. А то перестанет пить — снова за меня примется. Но он только на словах грозится меня прибить. Он не такой дурак, чтобы самому вместо прислуги по дому как белка в колесе вертеться. Так что сожительствуем с извергом в тихой радости и добром согласии.

        Правда, проку от него нет никакого. Только синяки да шишки. Хотя он у меня отходчивый, зла не держит. Напьётся, поколотит — и снова тихий, вежливый и заботливый. И щедрый не в меру. Когда в запое, последим поделится. Как-то раз медный пятак подарил. Велел, чтобы я ко лбу прикладывала, когда от побоев шишка появится. Так что не всё так плохо. Бывает хуже.

        А вообще-то пить ему вредно. Бывает, хлебнёт лишнего — и сразу особенный становится. Как тот "чужой", из голливудской "Матрицы". Мычать несуразное начинает. Про какой-то "всемирный разум" и "смысл жизни" бред несёт. У тебя, Глафира, — говорит, — интеллект какой-то уж очень искусственный, ненастоящий. Ну, не псих, чтобы такое заявлять?

        Я — ему: опохмелись, философ, а то совсем со своим "всемирным разумом" пропадешь. А он в ответ грозится, мол, сейчас враз рогами от Прошки сохатого забодаю, чтобы новых впрок не наставила!

        Зла на него не хватает... Все люди как люди. Кто во что горазд, тот добро с колхозного двора домой тащит. А этот, жвачный, не в дом, а из дому норовит умыкнуть. Намедни опять начудил — хрустальную вазу из под огуречного рассола за бутылку водки выменял. А на прошлой неделе всех святых из дома вынес. Креста на нем нету. Всё пропил, богохульник этакий.

         А этой зимой его нечистая попутала, когда он на снегом запорошенный колхозный бульдозер наткнулся и ногу сломал. Так он этот бульдозер каким-то  кооператорам за канистру самогона отдал. А там не самогон, а какой-то не тот спирт оказался. Когда с дружками добычу распили, полуслепым стал. Но и тут, кобель, свою выгоду не упустит — по деревне на костылях слепой ощупью шастает, за все юбки подряд не глядя хватается.

        А я обозлилась, что с бульдозером продешевил — и к председателю с жалобой обратилась. А тот тоже ничуть не лучше. Говорит, что у него бульдозер в списках не числится, а только шагающий экскаватор. Да и тот ещё прошлой весной куда-то налево ушёл, да так и не вернулся. Да ну их, мужиков, что с них взять?

        А так, в общем, муженёк мой хотя и редко бывает трезвым, но не такой уж и плохой. Особенно, когда бьёт не до смерти. Да и то сказать, каждому хочется иметь занятие по душе. Вот он, касатик, этим хобби и мается. А не так, что если нечего делать, так сразу между глаз.

        Мужик с головой! Если что не так, есть по чему кочергой или ухватом на любезность ответить. Так и живём душа в душу, по-человечески. Совсем не так, как с индюками. Эти твари хуже всякой скотины. На свет эти божьи твари гадёнышами вывелись. Характер у них ещё хуже, чем у трезвого председателя. Чуток в посуду не дольёшь, или в корыто корма не доложишь, так того и гляди в оба, чтобы за недостачу глаз не выклевали.

        А если правду сказать, то силы мои уже на исходе. Замуж за Прошку хочется. Да погори всё синим пламенем... Кстати, у нас тут можно сказать пожар приключился. Соседские подростки Ванька с Манькой на спекуляции иконами погорели. У всех дети как дети, а у меня — божье наказание. Своих малолеток малосольными огурцами торговать на базар посылала. Отказываются. Ты, маманя, говорят, под монастырь нас подводишь. Да какой уж монастырь? Там колхозные мастерские оборудованы, где сломанную технику от районного начальства прячут. В общем, богом проклятое место.

        Ну, да ладно. Всё бы ничего, да не с того, ни с сего у нас тёлка Афелия телилась. Принесла в подоле бычка. Поэтому на мясо бить придётся обоих. Да и кормить скотину стало нечем, хлебокомбинат на переучет закрыли. Говорят, какая-то скотина стала есть за троих. Выясняют личность.

        Это значит, что придётся доить козу. Но ей ясно не показалось. Поэтому согласия не дала. Коза животное мало разумное, но тоже демократию разводит, торгуется. Рекламы где-то насмотрелась и в обмен на молоко запрещённую жвачку "Wrigley's Spearmint Chewing Gum" требует. А на днях и вовсе обнаглела - предложила со скидкой по акции откупиться шерстью своего старого козла. По бартеру, значит. Как и демократы, жульничает. То со страху перед крестьянской диктатурой шерсть дыбом взъерошит, то для очковтирательства по ночам начёс сделает. А молока от неё как от тех козлов, что в Минсельхозе.   

        Жить стало трудно - кругом одно жульё. Казалось бы, коза козой — скотина скотиной, а тоже властью недовольна. А у самой по сдаче шерсти недостача. В общем, шкуру с неё спущу, если молоком не откупится.

        Наш кот Тимофей тоже ничуть не лучше оказался. В разгар уборки урожая в молотилку угодил. Машина не выдержала и сломалась. Не кот, а контра кулацкая! Все нормальные коты стараются по-тихому окочуриться. А этот диверсант в механизмы полез, не имея никакого понятия. Правда, здесь нет ничего удивительного, сейчас все к технике тянутся.

         Не везёт мне с котами. Прежнего, тот, что на рыжего Чубайса был похож, царство ему небесное, мышеловка по ошибке за мышь приняла. Это когда он на чужую приманку позарился. И поделом. На чужой каравай рот не разевай.

         Вот такие у меня новости. Кстати, нет ли у вас, тётушка, подходящей кандидатуры на вакансию домашнего кота? Что ни говорите, а помимо мужика в доме ещё, какая ни на есть, мелкая скотинка будет.

         Низко кланяюсь Вам и вашим домашним — псу, коту и мужу Фёдору.


Ваша горячо любимая Прохором
Глафира.