Окно в послепотопный мир 1

       Если Иван публике надоел, то можно и без Ивана.
       Хотя в итоге мы к нему вернемся.

       Начала христианства Великий Скифии (Пра-Руси)

       Даже в условиях информационного общества россияне еще десятилетиями будут обречены пользоваться «обрезанной» 852 и более поздними годами историей, если не отвергнут диктат религиозных шаблонов прошлого. По этим шаблонам «крещение Руси» отнесено к 988 (989) г., а утверждение ислама датируется веком ранее.
По современным научным данным, российскому исламу – более тринадцати веков. Азиатские общины раннесредневековых славян и других северных народов принимали ислам вскоре после 640 г. (арабы насаждали новую веру на берегах Волги уже около 737 г.). Российскому христианству – почти двадцать веков, если насинать с хождений по Руси апостола Андрея с учениками. Точнее, христианство в округе Приазовья и Северного Кавказа постепенно распространялось более 19 веков назад. При этом новые веры очень многое взяли из античного язычества, понятно – и из иудаизма.
Поисковые системы Интернета ныне позволяют детально проследить историю религий со времен хотя бы со времен «хомо сапиенс», дают информацию на тысячи страниц. Поэтому кратко представим появление христианства на землях нынешней России.

       Письмо наше
Письмо знаковое появилось у разных народов на земле 30 – 40 тысяч лет назад. Им передавали даже астрономические и календарные знания. Об этом свидетельствует, например, «мальтийских жезл» (Мальта – селение древних людей 25 тыс.лет назад в Сибири, а затем уже средиземноморский «остров» как символ современного масонства – «мальтийского ордена»). По индоевропейскому эпосу, создавали цифры и буквы, учили людей письму и счету Прометей (за похищение огня и иные прегрешения перед богами он был прикован, по представлениям греков, 30 тыс. лет к скале Скифии, Кавказу). У египтян счет и письмо создал владыка подземного мира Тот, к которому ведет путь на «тот свет». В мифах письмом и счетом увлекается и Гермес (Меркурий), эпические боги многих других народов.
Археологические культуры у Дуная – Винчи, Лепен, Караново (Югославия, Румыния, Болгария) – доказавают существование здесь письма 6 – 7 тыс. лет назад, почти за тысячу лет до шумерского, до того считавшегося самым древним . Одна из культовых керамических табличек обозначала примерно следующее: "Ро-би с Ут-Ра до Вече-Ра и будет Ра-дость (обретешь дар божий) !». Тогда европейцы тоже почитали бога солнца Ра ( именовали и Волгу – Ра), отчего с созвучными словами связано и у славян немало очень важного в жизни – рабить (работа), радить (рожать), радовать, ратовать (защищать) и подобное. К сожалению, письменность Винчи, Лепена, Каранова и иных древних культур севернее, западнее и восточнее Кавказа зачастую не пропагандируется и не учитываются. Упоминаний древнейшего европейского письма не найти в массовых учебниках истории в России – школьных и вузовских. Не посвящены ему телепередачи и образовательные программы. Осознания этой важнейшей мировозренческой реальности в российском и мировом общественном сознании нет.
       Так по сути продолжается библейский диктат над массовым сознанием в мире. По пробиблейским догмам, письменность якобы создали около 4 тыс. лет назад семиты (будущие евреи и арабы) – и никто иной признаваться создателем ее не может. Современное алфавитное письмо ведут от азбуки 33 века назад финикийцев (затем евреев), от которых якобы позже и пошли древнегреческое и латинское письмо. Только семиты писали и пишут справа налево (правильно), а многие другие - слева направо (левильно). Являются «левильные» непосвященными в заповедные тайны отесывания рода людского.
Около 10 тысяч лет назад многие народы по языку были «ностры» – наши, любимые. Из ностратической семьи языков 6 – 7 тысяч лет назад начали с разной скоростью выделятся семитские и индоевропейские, тюрские и финно-угорские, некоторые другие языки. Библия образно отразила этот факт легендой о Вавилонской башне (событие относят примерно к 27 веку до нашей эры). Русские летописи считают, что среди первых 72 понимавших друг друга народов в мире были и «нарци еже суть словене».
После неудачного строительства на поле Сена-Ар башни до бога, эти нарци ушли к Дунаю. Там , действительно, позже известны земли Реция и Норик, откуда видные лингвисты указывают распространение славянских языков. Так что нарци-норики вполне могли быть одними из создателей придунайского письма. И более половины знаков этого письма (а с учетом знаков трипольско-приднепровской культуры и все) повторит через тысячи лет финикийский алфавит.
       Еще в античности (древности) доказывалось, что скифы (будущие росы-русы) по цивилизационному происхождению древнее египтян. Роль древних европейцев и индоевропейцев в развитии Египта и Шумера ныне наука показывает все более основательно. Античные авторы отмечали, что скифы уже во времена Троянской войны были лучшими в мире судоходами. Они плавали и торговали с самыми дальними странами, от них мир и узнал о войне, где прославился голубоглазый скифский царь Ахилл (возглавлявший ахейцев, а их «аховые» базы были у низовий Дона-Танаиса). Скифов считали родоначальниками финикийцев или их существенной частью.
       Египтяне называли этих морских торговцев-пиратов «венеху», некоторые другие народы – «воины» (фойны). Ученые давно обратили внимание, что это напоминает античное название праславян – венеты-венеды. Они считались потомками троянца Энея, переселившегося в Италию и создавшего основу для формирования Рима. Науке известны и «народы моря» 33 – 32 века назад. Эти народы появились с севера и разбрелись по морям. Секелы (соколы) дали название Сицилии, где оказывалось немало переселенцев из Причерноморья. Серданы («сердечные») – Сардам и Сардинии. Чекеры – эпическим Тесею (умевшему «тесать», первому царю Афин) и позднему Чеху (родоночальнику чехов в составе венетов). Тирсены-этруски – от Тираса (Днестра) – сами себя называли «расна» (раша). Начиная с наивного «это-руски» и кончая фундаментальными культурно-этническими сравнениями, уже века два доказывается, что у этрусков обилие совпадений с культурами Северного Причерноморья около трех тысяч лет назад.
       Обобщенно народы моря в памяти греков предстают «пела-сгами» (морем скинутыми, рожденными). Это «филистимляне» библии, нынешние палестинцы, которые давно сменили исходных индоевропейцев, сохранив их имя. Связи пеласгов с праславянами – тоже накопление информации хотя бы на небольшую библиотеку. Но 33 – 32 века назад была лишь очередная волна исхода индоевропейцев в разные страны (это движение и породило необходимость «финикийской азбуки»), но она являлась далеко не первой.
Взаимосвязи северян и южан на землях от Кавказа до Египта высекали яркие достижения цивилизации на протяжении десятков тысячелетий. Понятно желание южан считать эти достижения только своими. Но нет ли в этом и разнообразного участия северян ?! Почему Ной спасается после всемирного потопа на горе Арарат, а не на синайской горе (маловата гора) ?! Зачем Каин (Кий, новый) уходит от райских земель куда-то в страну Нод (Дон) и строит там первый город на земле Еног (Гелон у Геродота ?!) ? Вопросов – море. Но религии на них отвечать и не собираются, как по сути и придерживающиеся религиозных догматов ученые (со всей их авторитарностью).
       Северяне в южных странах писали так, как было принято в этих странах (чтобы обеспечивать взаимопонимание между разными людьми). Северяне и у себя затем писали так, как писали в южных странах. Например, в Северном Причерноморье и Приазовье с 7 века до нашей эры на древнегреческом. Затем на латинском и греческом. А около 800 г. в округе Крыма превратили византийский греческий (унциал) в «роусское письмо». Это достижение наших просвещенных земляков привлекло византийского разведчика-агента Константина (Кирилла). Он с помощью знатока письма изучил Евангелие и Псалтырь, исполненные «роусским письмом.» Затем представил Евангелие и Псалтырь якобы своего письма, стал с братом активно это письмо пропагандировать. «Солунские братья» превратились в святых, а реальный изобретатель усовершенствованной греческой письменности в виде «роусской» остался в тени. Вот, уж, «эти руски» (кстати, связи этрусского и праславянского письма прослеживаются тоже многообразно)!
       Это-то наши северяне-варвары грамотными были ?!
Вечно возможно такое спесивое отношение к нашим пращурам-землякам у далеких от реальной объективное науки людей ( такие «ученые в законе» стойко работают на охране хорошо оплачиваемых мировой элитой необходимых этой же элите исторических догм).
Задолго до нашей эры умели писать скифские цари Скилл, Атей, Скилур и другие. Сохранялись письма скифского мыслителя Анахарсиса (ок. 610 – 540 гг. до н.э.). Обильны отечественные письменные памятники – монеты, могильные камни, надписи и письма на металле (например, свинцовые пластинки) – в округе античного Приазовья. Это не «русская речь» своего времени ?! Многие из надписей, явно северных языков, демонстративно не расшифровыаваются, нередко скрываются в запасниках. Это разумная лингвистическая политика ?!
       Приазовский царь Аттила (имя как бы в память о приазовце Ахилле) боготворил традиции Приазовья и священный скифский меч. В его окружении выделялись именитые славяне типа боярина Онегесия. От времен Аттилы ведут доказанные славянские (гуннские, варварские) слова «мед», «страва» (угощение на поминках), «квас» (или «камос» – пиво из ячменя). Конечно, в исходном индоевропейском (например, хеттском) можно выявить еще больше протославянских (отсюда и проторусских) слов. Но и здесь важный эпизод.
Византийский посол Приск около 448 г. подробно описал языковые возможности окружения Аттилы. «Представляя разноплеменную смесь, скифы, кроме своего варварского языка, легко изучают и гуннский и готский, а также авсонский (наречие латинского), если у кого из них есть сношения с римлянами…» (Вестник древней истории. 1948. № 4. С.255). В пору окончательного сокрушения Рима мало кто в войсках Скифии увлекался эллинским, так как и Византият (знать ее тоже использовала латынь) превратила эллинский язык в свой государственный лишь несколько десятилетий спустя. Но сравнительно легко овладевали и далекие пращуры скифов разными языками, так как тоже нередко уже представляли «разноплеменную смесь». В целом пока торжествует версия, что скифы были индоиранцами или индоарийцами (ранее более века авторитетная лингвистика доказывала их тюркское происхождение) . Правда, трудно понять, зачем скифы объяснялись с персами около 512 г. до н.э. через глашатаев-переводчиков и языком символов (лягушка, птица, мышь, пять стрел).
       Современная лингвистика признает, что еще до нашей эры между праславянским и индоиранским языками прослеживается немало общего. Вероятно, на рубежах исходного индоевропейства общего было еще больше. А в рамках «ностратической семьи» (до Вавилонской башни) – вообще общим было почти все. В силу средних возможностей голосового аппарата людей и потребностей общения, передачи информации.
Активное использование пращурами-земляками россиян палеолитической знаковой письменности около 20 – 30 тысяч лет назад (не только людьми Мальты, но и Костенок под Воронежем, Сунгири у Москвы и десятков других древнейших селений на землях России). Успешное применение графемной письменности у Дуная и знаковой севернее Кавказа 6 – 7 тысяч лет назад. Активные взаимосвязи северян и южан во все эти тысячелетия на землях вплоть до Египта, Индии и Китая с обилием знаковых достижений. Огромное множество фактов неопровержимо доказывает, что свой существенный вклад в развитие письменности на планете наши пращуры-земляки внесли . Разные виды письменности они развивали и активно разными языками и видами письменности пользовались.
       Все спорные античные и раннесредневековые письмена на землях России должны расшифровываться и возвращаться к массовому сознанию. Тогда эра демонстративного игнорирования реальной истории Отечества в угоду той или иной политике навсегда падет. Иной перспективы и у исторической лингвистики в условиях информационного общества нет.


       Христос с нами…
       Христианство, как затем и ислам, умело создавалось зажиточными иудейскими общинами как «библейство для бедных», ибо без тотальных финансовых и административно-организационных поддержек любые веры не распространяются и не утверждаются. Бедняки устремлялись в религиозные войны ислама против «неверных», зная, что им полагается до четверти военной добычи. И всего за век начала распространения ислама в 626 – 740 годах арабы прошли Северную Африку и утвердились в Испании, вышли на границы Китая, торжествовали на землях от низовий Волги и Каспия до низовий Нила. Христианство, особенно в форме арианства, вдохновило народы Скифии (готов, гуннов, гетов, аланов, вандалов, антов, сарматов и прочих скифов) на великие завоевания 378 – 467 гг., когда северо-восточные армады сокрушили Римскую империю и торжествовали примерно от Урала до Англии. Византия сделала христианство официальной религией во многом в связи с активностью христиан Северного Причерноморья, которые сотнями тысяч поддерживали политику Константина Великого.
       Христианство во многом заимствовало символы и многотысячелетние традиции предшествующих солнечных культов греческого Аполлона, иранского Митры, египетского Ра (с ежедневным умиранием-воскресением) и т.п. Хрис, жрец Аполлона (упоминаемый и в поэмах Гомера), по смыслу имени – добрый, чистый (кристально-христально). Иудейское имя Иисус тоже известно задолго до нашей эры. Например, Иисус Навин – соратник Моисея, который огнем и мечом завоевывал земли Ханаана для иудеев около 1300 г. до н.э. Русских в средние века иудеи тоже называли «ханаанцами».
       Многие ученые отвергают существование Иисуса Христа, считая его иудейско-масонской выдумкой для непосвященных. Но некоторые ученые, суммируя разнообразные данные, допускают его существование. Палестинская Иудея хотя бы со времен Александра Македонского (тот тоже признавался сыном разных богов, начиная с Амона-Ра) имела многонациональное население. Здесь под видом «греков» проживало немало выходцев из Скифии, которые обычно мало заботились о чистоте своих родословий. Царь Ирод Великий, правивший в Иудее 40 – 4 гг. до н.э., активно проводил римскую политику. Древняя Самария, которая бывала и столицей Израиля, превратилась в греческую Себасту (Севасту – просвященную, затем Севастополем стал и античный Херсонес). Есть попытки связать название с иудейской Субботой, существуют и другие варианты пояснений. Но вот одна из округ на берегу Ра (Волги) со временем тоже стала Самарой, на землях средневековой иудейской Хазарии. Если Христос родился во времена царя Ирода, то явно не позже 4 года до нашей эры ( монах Дионисий Малый из Скифии, разработавший около 500 г. н.э. новое летосчисление, ошибся на несколько лет – подобных ошибок в истории множество). Матвей (2: 1), сообщивший о рождении Христа «во дни царя Ирода», по мнению защитников даты имел в виду не царя Ирода, а Ирода Антипу – правителя Галилеи и Переи, но тот имел нецарский титул «тетрарха». Лука относит рождение Христа ко времени переписи в Иудее (2: 1 – 2), но та перепись проходила в 6 – 7 гг. уже нашей эры.
 
       Матерью Иисуса была Мария, жена плотника Иосифа, которая имела несколько сыновей (Иакова, Иосию, Иуду, Симона) и ряд дочерей. Это сообщает евангелист Лука (6: 3). Затем Мария забеременела не от Иосифа. Муж жену простил, но больше в связь с ней не вступал, что и отмечал евангелист Матвей (1: 18 – 25). Христианство утверждает зачатие от «духа святого», а осведомленные иудеи П – Ш вв. в Талмуде (иудейской энциклопедии) указывают на его рождение от Пантеры (Пандиры), вероятно, солдата. Если Пантера происходил из язычников и увлекался волхованием (ворожбой), то это могло передаться и сыну. Талмуд на подобное и намекает:
       « Накануне Пасхи (без точного года) повесили Иисуса. И за 40 дней был объявлен клич, что он занимается колдовством: кто может сказать что-либо в его защиту, пусть придет и скажет. Но не нашли ничего в его защиту» (Никольский Н.М. Иисус и первые христианские общины. М.,1918. – С. 152).
       На землях Иудеи тогда разводились свиньи. В них якобы вселялись злые духи, изгоняемые Иисусом. Округа Галилеи у большого озера напоминала подобные приозерные округи на многих землях, включая и далекое Приильменье. Имя Христа сравнительно быстро, как имя Магомеда в начале средних веков, стало знаменем антиримских настроений.
Император Нерон в 64 г. , по свидетельству Тацита, «чтобы побороть слухи (о причастности самого императора к поджогу Рима – П.З.) , приискал виновных и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это прозвище, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев. Итак, сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежавшим к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих, изобличенных не столько в злодейном поджоге, сколько в ненависти к роду человеческому» (Тацит. Анналы. ХУ. 44.).
Ортодоксальные христиане ничем не отличались от нынешних исламских фундаменталистов. Во имя бога и его власти они были готовы уничтожать и уничтожать иноверцев, даже родных и близких. «У них видна ничем не сдерживаемая любовь к свободе. Единственным руководителем и владыкой своим они считают Господа Бога. Идти на смерть они считают за ничто, равно как презирают смерть друзей и родственников, лишь бы не признавать над собой власть человека» (Иосиф Флавий. Иудейские древности. ХУШ. 1). Но это обычная позиция ортодоксальных иудеев того времени – поэтому и Христа многие иудейские общины принимали за символ соблюдения «чистоты веры».
       Давно идут споры о таком свидетельстве Иосифа Флавия о Христе: «Около этого времени (перед Иудейской войной 67 – 71 гг. – П.З.) появился Иисус, мудрый человек, если только его можно назвать человеком. Он стал совершать удивительные деяния и стал учителем людей, которые охотно воспринимали истину, и он привлек к себе многих иудеев, но также и многих эллинов. Он был Христом. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил его к распятию на кресте. Но те, кто раньше его любили, не отступили. Он появился перед ними на третий день живым, как об этом и тысячах других вещей возветили божественные пророки. И поныне существует род [ людей] , носящих его имя» (Иудейские древности. ХУШ. 63 сл.). Через несколько веков подобное выражение встречается и у византийского историка Агапия, что говорит о возможности подобных вставок в древние рукописи со стороны поздних христианских переписчиков ( аналоги этому есть и в русских хронографах и книгах).
Примерно через век после жизни реального Христа его родословной на основе всех источников занялся Цельс. Этот критик христиан констатировал: «Иисус выдумал свое происхождение от девы (невинной, пречистой – П.З.). Он родился в иудейской деревне от местной женщины, нищей пряхи. Уличенная в прелюбодеянии, она была выгнана своим мужем, плотником по ремеслу. Отвергнутая мужем, она, позорно скитаясь, родила в тайне Иисуса. Этот, нанявшись по бедности поденщиком в Египте и искусившись там в некоторых способностях, которыми египтяне славятся, вернулся гордый своими способностями и на этом основании объявил себя богом» (Ранович А.Б. Античные критики христианства. М.1935. С.37 – 38). Эта версия близка версии стремящегося к объективности Талмуда. Главное, за что иудейские верхи судили Христа, было следующим: «Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю (императору Риму – П.З.), называя себя Христом царем» (Лука, 23: 2). Понтий Пилат, отвечавший за сбор налогов в Иудее и всей Сирии, рекомендовал бичевать Христа и отпустить. Иудейский синедрион настоял на смертной казни. При императоре Адриане (117 – 138 гг.) на месте казни - Голгофе (Голой, Лысой горе, «черепе»), был построен храм Венеры, а при императоре Константине Великом (правил: 306 – 337) его срыли и построили христианский храм. Иудейские общины Северного Причерноморья, поддерживавшие и христиан, немало сделали для превращения близкой себе веры в официальную религию Византии.
       Египетская община христиан-коптов веками хранила десяток папирусов, начинавшихся словами «Говорит Иисус». Еще несколько десятков подобных документов были найдены в Египте в ХХ веке при земляных работах, включая апокрифы (не признаваемые официальным богословием тексты). И совокупность источников рисует существенно иную картину жизни и деяний Иисуса Христа, чем утвердила на века христианская ортодоксальная версия (Немировский А.И Евангельский Иисус как человек и проповедник // Вопросы истории. 1990. № 4. С.112 – 132).
       Под флагом веры в Христа, а затем и ислама, сложилась доминирующая государственная система управления в современном мире. Многие президенты и руководители государств принимают клятву на библии, что показывают и президенты США. Многие библейские принципы – это и принципы современного государственного управления. Был Христос или не был, таким он был или иным – ныне не столь и важно. Принципиальнее то, чему нас учат иудейство, христианство и мусульманство следовать. И стоит помнить, что подавляющее большинство населения Китая и Индии, ряда других стран в наших богов и святых не веруют. И живут достаточно интересно тысячи лет, достигая немало ценного в госуправлении. Но Христос с нами.

       «Исторический вестник» (2001. № 1(12) опубликовал статью А.О.Амелькина «Некоторые вещественные свидетельства распространения христианства в Южной России и I-IV веках», который дополнил массив известных науке фактов (Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. М., 1993. Т. 1. С. 42; см.: Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. М., 1994. Кн. 1. С. 332). Христианизация южнорусских земель началась в то же позднеантичное время, что и земель, входивших прежде всего в Римскую империю.
Общеизвестно, что в Северном Причерноморье проповедовал апостол Андрей. Писатель IV в. Средневековый автор Евсевий сохранил отрывок из книги Оригена, жившего в конце II – начале III в.: «Когда святые апостолы и ученики Спасителя нашего рассеялись по всей вселенной, то Фома, как содержит Предание, получил в жребий Парфию, Андрей — Скифию... Петр, как известно, проповедовал в Понте и Галатии... Это сказано слово в слово у Оригена в третьей части его толкований на Бытие». Живший в конце VIII – начале IX в. Епифаний проследил по местным преданиям и памятникам путь апостола Андрея по Черноморскому побережью. Судя по этим данным, апостол Андрей прошел из Абхазии на Таманский полуостров, оттуда, переправившись через Керченский пролив, он посетил Боспор (Керчь), Феодосию и Херсонес (Севастополь). Отсюда он возвратился морем в Синоп. Следствием его пребывания в Северном Причерноморье стало появление в этих местах значительного числа христиан.Русские летописи указывали и хождения Андрея с учениками в округах будущих Киева и Новгорода. Следы деятельности Андрея и других апостолов обильны в Приазовье и Причерноморье.
       Сосланный в конце I в. в Херсонес (Корсунь, место будущего крещения князя Владимира) Климент, папа Римский († 101), застал здесь более 2000 христиан3. Он, в свою очередь, с учениками Фивой и Корнилием основал 75 (300 ?) храмов в городе и его окрестностях. В 310 г. в Херсонес были направлены для христианского просвещения края епископы Ефрем и Василий. После их кончины здесь проповедовали епископы Евгений, Елпидий, Агафодор и Еферий. В 325 г. для проповеди христианства в Херсонес прибыл епископ Капитон. Примерно с этого же времени известны Боспорская и другие северные епархии.
Из числа раннехристианских находок Северного Причерноморья все чаще упоминают «известняковый рельеф в виде креста с человеческой фигуркой, напоминающий распятие». Он обнаружен в 1980 г. при раскопках античной усадьбы № 9 у Камышовой бухты в окрестностях Херсонеса. Распятие размещено на небольшой, высотой менее полуметра каменной стеле, которой резчик пытался придать крестообразную форму. В центре достаточно схематично изображен распростерший руки Христос. Резчик, изготавливавший это распятие, не был профессионалом, хотя в Херсонесе имелись опытные мастера. Очевидно, гонения на христиан или бедность заказчика помешали ему обратиться к их услугам. Рельеф обнаружен в развалинах усадьбы I в. Сверху над ними сооружена круглая башня-коптильня, время существования которой определяется по найденной здесь монете византийского императора Феодосия II (408–450 гг.).
Уже к IV–V вв. относятся семь каменных скульптур и рельефов, украшавших христианские храмы Херсонеса. Это изображение чудовища, пожирающего рыб, рельеф «Жертвоприношение Авраама», две статуи Доброго пастыря и три статуи Давида. К убранству храмов отнесены и многочисленные мраморные плитки с изображениями гранатового древа, рыбы, «альфы и омеги», птицы. Известны христианские изображения и в росписях позднеантичных склепов (№ 1494, 2445, 1909 и склеп 1912 г.)6. На распространение христианства указывают изменения в погребальном обряде, появление новых бытовых предметов, связанных именно с христианскими паломниками.
Археологами известны свидетельства проживания позднеантичных христиан на поселениях Боспорского царства (в Восточном Крыму и на Таманском полуострове). Находки, как и ранний христианский памятник из окрестностей Херсонеса, обнаружены не в городских центрах, представлявших средоточие официальной общественной жизни , а на периферии — в удаленных от местных столиц сельских усадьбах.
Христианское население появилось на Боспоре (Приазовье) в конце II – начале III в. Так, в погребении № 36 (этого времени) из некрополя античного поселения у дер. Ново-Отрадное был найден перстень с сердоликовой вставкой. На нем вырезано изображение креста и двух рыб, что не оставляет сомнения в христианском происхождении данной вещи. У села Первомайское Анапского района (Краснодарский край, Россия) случайно найдено надгробие с изображением двух людей и крестом над ними. Находка датируется IV в. В окрестностях древнего города Илурата (недалеко от Керчи – средневекового Корчева) найден склеп (№ 32), на стенах которого высечены шесть изображений креста. Они помещены на стенах внутри склепа на высоте человеческого лица и датируются концом III–IV в.
На юго-западной окраине некрополя Илурата открыт и фундамент округлой в плане часовни – это одна из многих подобных античных церквей, что не сохранились в России к новому времени. На полу в восточной части сооружения высечен крест с фигурами птицы и рыбы по сторонам от него и, возможно, контурами человека у его подножия (Кубланов М.М. Новые погребальные сооружения Илурата // Античный мир и его периферия. КСИА. 1979. Вып. 159. С. 90–97. Рис 3. ).
       К началу IV в. относится и ряд греческих христианских надписей. Так, 304-м г. датируется надгробие Евтропия — древнейшее из датированных христианских надгробий, открытых археологами в некрополях Боспорского царства (Шкорпил В.В. Три христианских надгробия, найденные в Керчи в 1898 г. // ЗООИД. 1900. Т. 22. Протоколы. С. 59; см. также: Марти Ю.Ю. Описание Мелек-Чесменского кургана и его памятников в связи с историей Боспорского царства // ЗООИД. 1913. Т. 31; Приложение. С. 19, 50).
На территории боспорских городов были найдены и отдельные бытовые предметы III–V вв., украшенные христианскими символами. Таковы светильники с рельефным изображением креста, обнаруженные в Танаисе (у низовий Дона; округа Ростова на-Дону) и Илурате. Эти светильники имеют округлое тулово диаметром 6,5 см и высотой 5 см. Длина рожка с отверстием для фитилька 4,5 см. В центре светильника расположено воронкообразное углубление для заливки масла, окруженное валиком. Над рожком изображен крест, а справа и слева от него на плечиках светильника расположено по три параллельные рельефные линии, очевидно, символизирующие триединство Бога. Светильники были сделаны из красной глины и покрыты светло-серым ангобом. На городище Илурата светильник был извлечен из хозяйственной ямы в помещении 3, входившем в небольшую усадьбу у самой юго-западной стены города. Весь комплекс датируется III в. В Танаисе же аналогичный светильник был найден в слое конца IV – начала V в.14 Однако большая близость обоих светильников позволяет считать их одновременными. Скорее всего, они были изготовлены именно в III в., поскольку материалов конца IV – начала V в. в Илурате нет, а в Танаисе в слой этого времени светильник с изображением креста мог попасть из более раннего слоя (Гайдукевич В.Ф. Боспорские города. Уступчатые склепы. Эллинистическая усадьба. Илурат. Л., 1981. С. 118, 119. Рис. 32, 1. ; см.: Арсеньева Т.М. Светильники Танаиса. М., 1988. С. 32. Табл. XXIV, 5; XXV, 1.).
       Другой группой раннехристианских вещей из городов Боспорского царства являются небольшие лекифы. Эти сосуды изготовлялись в Синопе (Южное Причерноморье; двое суток пути до Приазовья) и обладали достаточно типичной формой. От арибаллического лекифа их отличали только вертикальный срез венчика, сравнительно широкая шейка и плоское дно вместо ножки. На лицевой стороне изображен мужской лик, окруженный нимбом. Сзади под ручкой вертикально нанесена надпись ЕФW. По мнению В.Д. Блаватского, это первое лицо единственного числа Aoristus II, activi, conjunctivi от глагола ejihmi. В данном случае перевод звучит — «чтобы я предстал», что можно сопоставить с заключительным прошением великой ектении: «Сами сgбg и другъ друга и вgсь животъ нашъ Христу Богу прgдадимъ». Всего известно четыре таких сосуда, происходящих из столицы Боспорского царства Пантикапея15. Условия обнаружения в 1957 г. одного из них (в плитовой могиле № 25) позволяют уточнить датировку этих лекифов. Погребение, в котором был обнаружен сосуд, оказалось впущено в слой III в. и перекрыто плитовой могилой № 23, в которой были обнаружены железный перстень и золотая серьга в виде цилиндрического стерженька с округленными концами, сбоку которого имеется петелька. В.Д. Блаватский связывает разрушение города с нашествием гуннов и относит следы разорения к 375 г. Следовательно, по мнению ученого, лекиф с изображением святого датируется концом IV–V в. Но на самом деле по материалам кладов следы разрушений в античных городах Восточного Крыма могут быть отнесены и к 329 г. (Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. М.; Л., 1949. С. 143. Рис. 24; см. также: Книпович Т.Н. Художественная керамика в городах Северного Причерноморья // Античные города Северного Причерноморья. М.; Л., 1955. Т. I. С. 385. Рис. 23; Цехмистренко В.И. Два керченских сосуда с акварельной росписью // КСИИМК. 1957. Вып. 70. С. 147. Рис. 58; Блаватский В.Д. Античная археология и история. М., 1985. С. 25–30 ; Исанчурин Р.А., Исанчурин Е.Р. Монетное дело боспорского царя Радамсада // Нумизматика и эпиграфика М., 1989. Т. XV. С. 92–94.).
       Таким образом, лекифы этой серии могли быть изготовлены и попали в землю начиная со второй четверти IV в., времен принятия христиан Приазовья Констатином Великим. Ни эпиграфические особенности надписи, ни стилистические особенности рисунка не препятствуют такой датировке сосуда. Погребение № 25 было, несомненно, погребением христианина — костяк лежал в гробу вытянуто на спине, головой на запад, лицом вверх, руки вдоль туловища, кисть правой руки на тазовых костях, лицо, очевидно, было прикрыто какой-то одеждой, так как в районе глазницы обнаружена железная пряжка. Близки к этому времени по общему характеру формы христианские стеклянные сосуды V–VI вв., также найденные в Керчи.
       Судя по всему, уже в IV в. число христиан в южных районах России было весьма значительно. Христиане жили как в европейской, так и в азиатской части Боспора и, по крайней мере, уже с 304 г. не боялись открыто исповедовать свою веру. В правление боспорского царя Рескупорида VI в его владениях уже существовала Боспорская епархия. Ее возглавлял епископ Домн, принявший участие в I Никейском Соборе 325 г. От V в. до нас дошли датированная 436/7 г. христианская надгробная плита и дипинти, содержащие молитву, на стенах христианского склепа 491 г. (См.: Шкорпил В.В. Три христианских надгробия, найденные в Керчи в 1898 г. // ЗООИД. 1900. Т. 22. Протоколы. С. 59; см. также: Кулаковский Ю. Керченская христианская катакомба 491 // МАР. 1891. Вып. 6.; Кулаковский Ю. Керченская христианская катакомба, открытая в 1895 г. // МАР. 1896. № 19. С. 61 и сл. Табл. XIII; Марти Ю.Ю. Описание Мелек-Чесменского кургана… С. 19, 50; Виноградов Ю.Г. Позднеантичный Боспор и ранняя Византия // ВДИ. 1998. № 1; Диотроптов П.А. Христианизация Боспора (III–VI вв.) // Церковная археология… Т. 1. С. 41–43; Крыкин С.М. Борисов Ю.Д. К проблеме христианизации Боспора // Там же. Т. 1. С. 43–46; Залесская В.Н. Утверждение христианства в Херсонесе и на Боспоре по данным вещественных памятников // Там же. Т. 1. С. 50–53.).
       Во времена христианских царей скифов Виталиана и Горды в VI в. надгробия с христианскими надписями в Керчи и на Тамани обычны. С этого времени обычным становится и украшение столовой посуды и деталей одежды христианскими символами (см.: Арсеньева Т.М. Краснолаковая керамика из Танаиса конца IV – начала V в. н.э. // КСИА. Вып. 168.; см. также: Беляев С.А. Краснолаковая керамика Херсонеса IV–VI вв. // Античная история и культура Средиземноморья и Причерноморья. Л., 1969; Николаева Э.Я. Краснолаковая керамика со штампами с Ильичевского городища // КСИА. М., 1978. Вып. 156. С. 110-113; Hayes J.W. Late Roman Pottery. London, 1972; Айбабин А.И. Погребения второй половины V – первой половины VI в. в Крыму // КСИА. М., 1979. Вып. 158. С. 22–34. Рис. 2. 8, 13; 5. 4, 7).
       Примерно к VI в., хотя и не бесспорно, относятся базилики, открытые археологами в Пантикапее (Керчи), Тиритаке и на холме Тепсень (Планерское)20.
Но христианизация проникала не только к народам, жившим на побережье Черного моря, но и в среду северян, обитавших на значительном удалении от него. Еще епископ Портуенский Ипполит (ок. 222) и Ориген (185–254) сообщали о крещении Скифии апостолом Андреем. Независимо от степени достоверности этого предания, сообщение свидетельствует о распространении христианской веры за пределами Римской империи и зависимых от нее государств по крайней мере с III в. Не случайно блаженный Иероним Стридонский († 420) писал: «Scythiae frigora fervent calore fidei (Холода Скифии пылают жаром веры)». Среди северных епархий, находившихся в ведении Константинопольского патриарха, две (Скифская и Готская) названы по имени народов, граничивших с империей.
Готы впервые познакомились с христианством в 260 г. С 323 г. оно получило среди них некоторое распространение. В 325 г. уже существовала Готская епархия, находившаяся под омофором епископа Феофила. В годы правления Констанция (337–361) проповедники Авдий и Евтихий крестили множество готов и даже создали среди них мужские и женские монастыри. При императоре Валенте (365–378) Фессалоникский епископ Асхол в 365–368 гг. посетил северопричерноморские земли. С 348 г. среди готов проповедовал арианский епископ Ульфила. Во время гонений на христиан со стороны готских правителей в 370–372 гг. верующие готы явили много образцов мученичества за веру. У готов был и перевод Библии на готский язык, осуществленный Ульфилой. За просвещением готов следил архиепископ Цареградский Иоанн Златоуст († 407), который отправил к восточным готам епископа Унилу. После переселения оставшихся готов в Крым (488) там была основана Готская епархия. Тертуллиан в конце II – начале III в. писал: «Ведь в кого другого уверовали все племена, кроме Христа, который уже пришел (?)... Парфяне, Мидяне и обитающие Понт и Азию, и различные галльские племена и недоступные для римлян места Британии покорились Христу, а также и страны сарматов, даков, германцев, скифов и сверх того многих племен, областей и островов многих, нам неизвестных, так что и перечислить их мы не в состоянии» (цит. по: 21 Латышев В.В. Скифия и Кавказ // ВДИ. 1949. № 3. С. 239).
       В 1963 г. Э.А. Сыманович отметил массовое разрушение черняховских могильников, содержащих погребения с северной ориентировкой, совершавшееся этнически родственными племенами в близкое к созданию погребальных памятников время. Он же обратил внимание на синхронное этому процессу появление могил с западной ориентировкой примерно около 300 г. По этому поводу исследователь высказал предположение, что причины изменения погребального обряда, и в частности переход к западной ориентировке, связаны с изменением религиозных представлений в среде черняховского населения, что, вероятно, произошло в связи с принятием христианства некоторыми племенами, связанными с провинциально-римскими центрами. Хотя общий вывод Э.А. Сымановича нуждается в дополнительной аргументации, а предположение о том, что разрушение могил осуществлялось с магической целью, представляется неточным, принципиальная возможность проявления в археологических находках процесса христианизации готов весьма вероятна (Сыманович Э.А. Магия и обряд погребения в черняховскую эпоху // СА. 1963. № 1. С. 49–60).
Известны свидетельства распространения нового учения среди варварских народов еще в начале христианской эры даже, например, в пределах Воронежской епархии. Так, в 1980 г. в кабинет археологии Воронежского государственного педагогического института была прислана бронзовая сюльгама (застежка для плаща), найденная в Бобровском районе Воронежской области. Ее форма достаточно типична для таких застежек и представляет собой округлую рамку диаметром 6 сантиметров с несомкнутыми концами, к которой был прикреплен ныне утраченный язычок. На каждом из ее концов находится по круглому щитку, украшенному эмалевым изображением креста с расширяющимися концами и слегка вогнутыми боковыми гранями перекладин. Судя по всему, застежка использовалась длительное время. Сама рамка слегка погнута. Язычок отсутствует. В том месте, где он крепился к рамке, она сломана и приварена еще в древности. На противоположной стороне рамки сохранилась выбоинка от кончика язычка. Слева от центрального щитка видна затертость тканью, делающая в этом месте рамку, треугольную в сечении, овальной.
       Сюльгама из Бобровского района относится к группе так называемых «варварских эмалей восточноевропейского типа». Известно более 248 находок подобных вещей на территории Восточной Европы. Их датировка долгое время была спорной и колебалась от конца II до VI в. Однако в настоящее время со всею убедительностью доказано существование изделий с эмалями в III–IV вв. (Корзухина Г.Ф. Предметы убора с выемчатыми эмалями V – первой половины VI в. н.э. в Среднем Поднестровье // САИ. Вып. Е 1-43. 1978; Вернер И. К происхождению и распространению антов и склавинов // СА. 1972. № 4. С. 111; Даниленко В.М. Пiзннозарубинецькi пам’ятки киiвського типу // Археологiя. 1976. № 19. С. 65–66, 84–87; Гороховский Е.Л. Хронология украшений с выемчатой эмалью Среднего Поднепровья // Материалы по хронологии археологических памятников Украины. Киев, 1982. С. 125–140; его же. О группе фибул с выемчатой эмалью из Среднего Поднепровья // Новые памятники древней и средневековой художественной культуры. Киев, 1982. С. 115–151; его же. Пiдковоподiбнi фiбули з виiмчастою емаллю на Середньому Поднiпров’i // Археологiя. 1981. № 24. С. 38).
О том, что изображение креста на сюльгаме из Бобровского района не простой орнамент, а именно христианский символ, свидетельствует сам характер рисунка. Хотя ромбические и треугольные орнаменты, напоминающие крест, широко распространены в декоративно-прикладном искусстве разных эпох, в том числе и на эмалях «варварского типа», на данной сюльгаме крест составлен не из излюбленных варварами орнаментальных треугольников, а из двух перекладин с вогнутыми длинными гранями, что говорит о восприятии изображения именно как христианского символа.
       Изображения креста встречаются и на некоторых других сюльгамах этого типа, но, поскольку они составлены из ромбов и треугольников, трудно судить об их смысловом значении. Если вопрос о датировке «варварских эмалей» и в том числе сюльгамы не вызывает особых сомнений, то проблема их этнической принадлежности остается дискуссионной. Ученые относят их к славянским или балтским древностям, связывая «варварские эмали» с различными археологическими культурами: черняховской, киевской и другими (Рыбаков Б.А. Ремесло Древней Руси. М., 1948. С. 49–70; см. также: Даниленко В.М. Пiзннозарубинецькi пам’ятки киiвського типу // Археологiя. 1976. № 19. С. 84–87; Седов В.В. Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья // МИА. 1970. № 163. С. 51–52; Мачинский Д.А. К вопросу о территории обитания славян в I–VI веках // АСГЭ. 1976. Вып. 17. С. 97–98; Третьяков П.Н. Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге. Л., 1966. С. 271).
Вероятно, вопрос об этнической принадлежности вещей с эмалями варварского типа не может иметь однозначного ответа. Вещи, украшенные эмалями, встречаются в памятниках киевской, позднезарубинецкой, вельбарско-цецельской, западнобалтской и позднедьяковской культур. Скорее всего, распространение эмалей связано не с расселением какого-либо одного народа, а с появлением определенной моды ранних христиан.
В настоящее время на территории российского Среднего Подонья выявлен целый пласт поселений III–V вв., с которыми можно было бы связать эту находку: III Чертовицкое и Подгоренское городища, поселение Курино I на р.Воронеж и ряд поселений по р. Семенок. С этой же эпохой могут быть связаны находки римских монет в пяти пунктах на Верхнем Дону и два клада римских динариев из г. Ельца. В Воронежской области найдена и бронзовая лунница, украшенная красной эмалью «варварского типа». Она была обнаружена в кургане вместе с «маленькой бронзовой фибулой обычного римского типа» Медведев А.П. О времени появления славян на Дону // Археология и история Юго-Востока Древней Руси. Воронеж, 1993. С. 24–26).
       Появление «варварских эмалей» на Дону и восточнее Балтики может быть связано с продвижением балто-славянских племен на восток. Это движение нашло свое отражение в появлении на Сейме и Донце памятников киевской культуры деснинского варианта и изменениях в археологических комплексах второй четверти I тысячелетия на Верхнем Дону и в Поочье. Причем на Среднем Дону памятники отличаются заметным своеобразием по сравнению с современными им находками из других районов.
Могло ли изображение креста украшать хотя и престижную, но все же бытовую вещь? И в какой степени христианский символ имел смысл для владельцев сюльгамы? Христианский крест вполне мог оказаться на такой детали одежды, которая не просто украшала ее, но сразу же бросалась в глаза. В IV–VI вв. было принято украшать детали одежды изображениями креста и других христианских символов (хризм, голубей, павлинов, рыб - Айбабин А.И. Погребения второй половины V – первой половины VI в. в Крыму // Проблемы хронологии памятников Евразии в эпоху раннего средневековья. КСИА. 1979. Вып. 158. Рис. 2, 8,13; рис. 5, 3,4,7; см. также: Засецкая И.П. Относительная хронология склепов позднеантичного и раннесредневекового боспорского некрополя (конец IV – начало VII в.) // АСГЭ. 1990. Вып. 30. Рис. 1, 58).
       Следы ремонта сюльгамы еще в древности говорят об особом отношении к ней, отличающем ее от обычных вещей. Это, скорее всего, и связано с присутствием на данной застежке изображения креста, который мог почитаться древними владельцами сюльгамы как значимый символ. Однако «варварские эмали», как яркие репрезентативные вещи, могли использоваться долгое время вне зависимости от отношения к украшающим их символам. Кстати, эмали 3 – 5 вв. имеют орнаменты, тяготеющие к буквам глаголицы (Золин П.М.Русь до Руси. Вып.9).
Широкое распространение христианства среди варварских народов Скифской Европы началось в IV в. После I Вселенского Собора 325 г. к ним бежали некоторые арианские священники. Их проповедническая деятельность усилилась при епископе Ульфиле († 383). Однако появление христианского символа на застежке для плаща скорее следует связать с проповеднической деятельностью ортодоксальной (православной) церкви, за какую выступал Виталиан и подобные скифы. Это предположение представляется более вероятным, поскольку ариане достаточно скептически относились к кресту, а вышедшая в IV в. из подполья Православная Церковь получила возможность для проповеди.
       Отсюда крест на застежке для плаща представляет собой не случайный орнамент и описываемая сюльгама из Бобровского района на сегодняшний день — древнейшая в Воронежской области находка предмета с раннехристианской символикой. Следовательно, христиане жили и в округе будущего Воронежа в IV в. Подобные находки на Северо-Западе России подкрепляют сведения письменных источников о существовании других епископских кафедр, кроме находившихся в ведении Константинопольского патриарха и расположенных по берегам Дуная и в Крыму Скифской, Херсонской, Готской, Сурожской, Фулльской и Боспорской епархий. Вероятность существования таких епархий отражена и устойчивой летописной легендой о хождении апостола Андрея с учениками на земли будущих Киева и Новгорода. Северные христиане искали спасения на юге при Константине Великом, Германарихе, Аларихе, аланах Аспарах, их родиче Виталиане и в иные периоды дорюриковской государственности Великой Скифи (затем средневековой Руси).
За последние два-три века неизмеримо расширилась источниковедческая база истории , введены в научный оборот многие новые источники, а ранее известные получили новую трактовку. Это утверждение относится к письменным источникам, но в еще большей мере — к памятникам археологическим. Например, сейчас на юге России, главным образом в Крыму и на Кавказе, восстали из небытия десятки раннехристианских храмов. Появились и новые работы, посвященные изучению тех или иных вопросов истории христианства на юге России. Особенно большие изменения произошли в изучении общей истории Восточной Европы: и в истории отдельных народов, ее населявших, и в изучении ее освоения, торговли, в ней происходившей, а также в изучении происхождения восточных славян, их появления в Восточной Европе и образования средневековой Руси.
       Вопрос о посещении апостолом Андреем Первозванным северного и северо-восточного побережья Черного моря, а возможно, и пределов киевских и новгородских был поставлен задолго до Х1Х века ( «истории русской церкви» митрополита Макария). Хотя бы летописная повесть о посещении Руси Андреем Первозванным была веками хорошо известна. Но в конце XVIII в. историки в лице Шлецера и иных «ревнителей науки» стали проявлять сомнения в истинности этого летописного сказания, причем не особенно утруждая себя аргументацией.
Митрополит Макарий сделал очень важное дело — связал летописное предание с известиями позднеантичных и раннесредневековых, в основном византийских, авторов. Те упорно говорили о посещении апостолом Андреем не только южного, северо-восточного и северного Причерноморья, но и о просвещении им скифов и скифской страны, т. е. глубинных районов Северного Причерноморья. Самое раннее свидетельство, использованное митрополитом Макарием,— слова Оригена, сохраненные Евсевием Памфилом в “Церковной истории”; остальные свидетельства относятся к последующим векам, составляя единую цепь (с некоторыми хронологическими лакунами) от III до VIII в., т. е. почти до истоков летописного сказания. Проанализировав источники и историческую ситуацию, Макарий пришел к выводу, что посещение апостолом Андреем не только берегов Черного моря, но и пределов киевских и новгородских — исторически вполне реальное событие.
“Как бы то ни было,— пишет объективный историк,— только предание о благовестии святого апостола Андрея даже во внутреннейших областях нашего отечества не заключает в себе ничего невероятного, и нет основания отвергать его безусловно или принимать за одну идею".
       После выхода книги митрополита вопрос о возможности посещения апостолом Андреем северного Причерноморья и Скифии — последнее название давно употреблено в расширительном значении, включая и посещение земли Русской,— не только не сошел со страниц печати, но приобрел еще большую остроту. Литература по нему огромна. Убедительны и имена ученых. Е. Е. Голубинский, В. Г. Васильевский, С. П. Петровский, В. В. Болотов, А. Седельников, А. Погодин, А. Г. Кузьмин, Л. Мюллер, И. С. Чичуров. Общая тенденция в «истинной истории» (нас много – мы правы) ,— полное отрицание достоверности летописного сказания о посещении апостолом Андреем и его учениками киевских и новгородских пределов. А в итоге и северного Причерноморья, т. е. Боспорского царства, Херсонеса, Ольвии и других античных городов; дело доходит и до отрицания посещения апостолом Андреем и Византия, будущего Константинополя. На первый план выдвигаются разные конъюнктурно-политические моменты. Утверждается, например, что греческие тексты о посещении апостолом Андреем берегов Черного моря, включая Византий, появились якобы для того, чтобы доказать апостольское происхождение Константинопольской кафедры. То же самое утверждается и в отношении летописного сказания о посещении апостолом Андреем будущих русских земель: сказание появилось (подразумевается — было придумано), чтобы обосновать апостольское происхождение Русской Церкви. При таком подходе от исследователей совершенно ускользает достоверность и правдоподобность самого события, оно фактически выпадает из реально происходивших, превращается в чисто литературный сюжет, который — и только он — становится предметом изучения. Многие авторы рассматривают только судьбу сказания в средневековой русской литературе, т. е. достоверность сказания не является предметом их изучения. Но даже и эти авторы стараются всегда подчеркнуть недостоверность, фантастичность, вымышленность сказания о посещении апостолом Андреем территории будущей Руси.
       Вот аргументация Е. Е. Голубинского : 1) апостол Андрей посетил северный берег Черного моря, что дало повод летописцу продолжить его путь дальше на север до Киева, сделано это было для того, чтобы показать, что мы не хуже других; 2) такое путешествие невозможно, ибо во время апостола Андрея земля эта была совершенной пустыней; 3) путь от новгородских пределов в Рим невероятен, он основан на невежестве автора и рассчитан на невежество читателей.
Вывод отсюда понятен — летописное сказание об апостоле Андрее является вымыслом или рюриковского общества, или одного человека. Все аргументы против вывода даже не указываются.
       Многочисленные позднеантичные и раннесредневековые городища и некрополи степной и лесостепной зоны Европейской части России, крупные античные города Приазовья, такие как Феодосия, Пантикапей, Танаис, Фанагория и иные, многими своими находками опровергают этот однозначный вывод.
       Задолго до нашей эры со времен неолита Восточная Европа была уже довольно плотно населена народами, обладавшими значительными различиями . Почти все исследователи выделяют в Восточной Европе праславянские, племена, с которыми связываются определенные археологические культуры. В том, что по крайней мере в XV–XII вв. до Р. Х. праславяне уже живут на интересующей нас территории, сомнений нет. Различия во мнениях касаются лишь атрибуции определенных культур славянам и ареала их распространения, локализации.
Именно общность основных элементов исторического и экономического устройства этих городов, при разнообразии конкретных форм их проявлений, общность исторической эволюции, дает основание называть огромное количество больших и малых городов, разбросанных от Гибралтара до Меотиды, “античным миром”, неотъемлемой частью которого являлись города, расположенные на северном побережье Черного моря. Из религий и культов этого мира немало почерпнуло христианство, затем утверждавшееся в Скифии и на Руси.
       Появление античных городов на северном берегу Черного моря имело далеко идущие последствия. Одно из самых значительных то, что отныне вся Восточная Европа от Карпат на западе до Уральских гор на востоке и от северного берега Черного моря до современной Перми стала неотъемлемой частью античного мира. Эти земли частью входили в состав греческих полисов (например, Боспора) , а затем в состав Римской империи (провинции Мезия, Малая Скифия и т.п.). Они осваивались античными купцами и путешественниками. В основном по большим рекам: Днестру, Южному Бугу, Днепру, Дону, Волге,— по их притокам и т. д. Об этом свидетельствуют многочисленные находки античных вещей, изготовленных или в самих северопричерноморских античных центрах, или же в других городах античного мира, и привезенных в центры северного берега Черного моря, и через них попавших в степь и лесостепь. Об этом же свидетельствуют и античные монеты, обнаруженные тысячами на этой же территории, причем отдельные монеты найдены не только у Восточной Балтики, но даже на Алтае и Камчатке. В III–II вв. до Р. Х. в эпоху эллинизма составляются карты, на которые нанесены уже все имеющиеся в Восточной Европе горы, водоемы и реки.
       Античные северные города обычно занимали площадь 40–50 га, были окружены мощными стенами, имели правильную планировку улиц, обладали водопроводной и канализационной сетью. В них было много храмов, посвященных разным божествам, в том числе и восточным, находились стадионы и театры, хорошо оборудованные военные и торговые порты. Особенно важно то, что почти в каждом из них была своя еврейская община. Восточный Крым, Таманский полуостров и прилегающие к нему земли составляло Боспорское царство со столицей в Пантикапее (современная Керчь), основанное в V в. до Р. Х., в IV–III вв. до Р. Х. оно было одним из главных поставщиков хлеба в Афины. Города были хорошо благоустроены (население каждого из названных больших городов составляло 25–30 тыс. человек) и имели со степью развитые, веками устоявшиеся пути сообщения.
       Степную часть Крыма веками занимало главное Скифское царство со столицей в Неаполе (современный Симферополь). Прилегающие степи населяли сарматы, а севернее жили другие народы, включая славян, которые занимали в частности среднее Поднепровье. Так что край, куда направлялся апостол Андрей, не представлял из себя пустыню, а был давно освоен и обжит.
       Путь, по которому летописец отправляет апостола Андрея в Рим,— знаменитый янтарный путь, который существовал, и весьма активно, с 1У - III тысячелетия до Р. Х. Для времени путешествия апостола Андрея направление этого пути, его начало и конец, вопросы охраны путников в дороге, организация путешествий хорошо разработаны западными исследователями на основании письменных источников и огромного материала, добытого путем раскопок: кладов монет, обнаруженных при раскопках дорог раннеантичного, греческого и римского времени и др.
       Новую работу с большой группой источников провел академик В. Г. Васильевский, основатель русской византинистики, в первой главе своего труда “Хождение апостола Андрея в стране мирмидонян". Велика заслуга Тишендорфа и Липсиуса - издание группы текстов — Актов апостолов, давшее ученым ценный свод источников по истории раннего христианства и, в частности, о местах апостольской проповеди.
       Среди текстов, введенных в научный оборот, несколько посвящено апостолу Андрею. Среди них: 1) Деяния апостолов Андрея и Мефодия в стране антропофагов, 2) Деяния святых апостолов Петра и Андрея, 3) Деяния и мучение святого апостола Андрея. Некоторые из этих памятников были известны ранее и в славянском переводе, который помог издателям при восстановлении греческого текста, имеющего некоторые лакуны.
       Все тексты, повествуя об апостольской проповеди среди варваров, сообщая о нравах и обычаях жителей, привязывают их к определенной местности, а также дают названия тех пунктов, которые посещали апостолы. Академик В. Г. Васильевский сопоставил имеющиеся в текстах топографические и этнографические данные с той традицией, которую античные авторы связывают с народами, обитавшими в северном Причерноморье. Результат такого сопоставления был следующий . Тексты, связанные с апостолом Андреем и вышедшие из гностической среды, сохранили живое свидетельство о посещении группой апостолов, включающей Андрея Первозванного, Петра и Матфея, ряда городов Северного Причерноморья и Скифии. Все, что сообщается в этих сказаниях о народах, которых посещали апостолы, укладывается в тот образ, в те представления о народах, населяющих Скифию, которые сложились на протяжении веков на основании разного рода свидетельств. “Что касается русского сказания, внесенного в нашу первоначальную летопись, то оно находится, конечно, в связи с указанными сейчас учеными мнениями византийцев XI в. и ведет свою родословную от тех же гностических хождений, которые нами выше были изложены. Странными представляются не основная тема сказания и не ее мотивы, а только ее развитие и подробности, едва ли объяснимые из дошедших до нас апокрифических источников. Как скоро признано было несомненным путешествие апостола Андрея по Русской земле, то уже было вполне естественно привести его на то место, где потом явился Киев, мать городов русских, если бы даже и не было для этого какого-либо особенного повода или в древнем храме в честь Первозванного, или же в древнем обычае ставить кресты на горах и возвышенностях".
       “Итак, нет ничего невозможного в том предположении, что автор “Повести о начале Русския земли” в самом деле имел в руках тот источник, на который он ссылается, то есть, какое-то хождение апостола Андрея в такой редакции, где речь ведена была от имени апостола, или, другими словами,— в наиболее древней, до нас уже не дошедшей форме апокрифических сказаний такого рода. Это не было хождение в страну антропофагов или мирмидонян, потому что имена князей — Диулес и Дидалакх — не соответствуют мирменским Фулванам (FoulbЈnoj), упомянутым в деяниях Матфея (Матфия)… Достоверно, а также и важно для нас только то, что в русской старинной литературе есть следы таких сказаний об апостоле Андрее, какие нам теперь уже недоступны, и что эти сказания, подобно хождению в землю антропофагов, могли быть относимы к Скифии, и потому с некоторым правом приурочивались позднее к Русской земле. Если бы таких памятников дошло до нас большее количество, то, без сомнения, разъяснилось бы наиболее простым и удовлетворительным образом многое, что теперь затрудняет и сводит с прямой дороги любознательного историка и пытливого исследователя старины.
       В частности, мы можем думать, что не только русское сказание о путешествии апостола Андрея по Русской земле, внесенное в нашу летопись, основано прямо на каком-либо не дошедшем до нас изводе “хождения”, но что и в византийской литературе иные понятия о Русской земле и некоторые термины для ее обозначения поддерживались знакомством с апокрифами и что не только Мирмидония, но и самый Самватас (название Киева у Константина Багрянородного), над которым мы столько ломаем головы, имеют или имели бы свое настоящее объяснение в географической номенклатуре отреченных книг". “Что позднейшие, более подробные повествования о путешествиях апостола Андрея, замечающиеся в памятниках византийской церковной литературы VIII и следующих веков, находятся в зависимости от апокрифических источников, это не подлежит сомнению и давно признано; но очень возможно, что и некоторые из первоначальных кратких сведений у церковных писателей более раннего времени ведут свое начало из того же источника. Наоборот, странное сказание о посещении Русской земли Первозванным апостолом, внесенное в нашу первоначальную летопись, никак не может быть считаемо изобретением или пустою выдумкою местного тщеславия, но, по крайней мере, в основе своей согласно с воззрениями византийской учености XI столетия и, следовательно, находится в той или другой связи с древнейшими преданиями".
       Так воспринимал и оценивал возможность посещения апостолом Андреем восточного и северного Причерноморья, а также пределов Киева и Новгорода основатель русской византинистики, блестящий знаток источников, тонкий и вдумчивый их истолкователь академик В. Г. Васильевский, чей авторитет во всем мире даже спустя более века после его кончины остается очень высоким.
       С. П. Петровский в исследовании “Сказание об апостольской проповеди по северо-восточному Черноморскому побережью” пошел дальше и глубже своих предшественников, причем по двум линиям. Опираясь на тексты, изданные Фабрициусом, Тишендорфом и Липсиусом и другими исследователями, С. П. Петровский выявил истоки текстов до возникновения первоначального текста и его эволюцию, пока текст не приобрел те формы, которые давно и широко известны в литературе по авторам VIII в.
       Второе направление исследования — это линия, намеченная и проведенная В. Г. Васильевским в “Хождении апостола Андрея в стране мирмидонян”. Если В. Г. Васильевский ограничивается общими выводами: о Скифии и др., то С. П. Петровский привязывает топонимы к более конкретной местности, к определенному региону, следствием чего является необычайная топографическая точность и конкретность. Проследить путешествие апостолов хронологически, т. е. составить описание по каким-то временным отрезкам, на основании наблюдений С. П. Петровского можно сделать достаточно убедительно.
       С. П. Петровский учел и обработал все редакции и переводы апокрифов на все языки: эфиопский, коптский, сирийский и др. (глаголица признается близкой по начертанию им) — и выявил эволюцию этих текстов на протяжении нескольких веков. Итог всеобщего и тщательного анализа: “О времени происхождения оригинальных, переводных, переработанных и новообразованных апокрифических сказаний об апостольской проповеди по северо-восточному берегу Черного моря, находим, что а) самые ранние редакции этих сказаний возникли в I–II вв. и, следовательно, древнее аналогичных кратких церковных известий, из которых древнейшие, как увидим далее, относятся ко временам Пантена и Оригена. Так, наличные редакции греческих “Деяний апостолов Андрея и Матфея в городе антропофагов” и “Деяния апостолов Андрея и Петра в стране варваров” принадлежат половине II в. и, может быть, концу I-го, началу II столетия. Из сказаний второй группы сирийская “История мучеников, апостолов Матфея и Андрея” в настоящем ее виде явилась между серединой II и IV вв.; эфиопские апокрифы “Фаддей в Сирии и Дакии” не древнее конца IV в.; англо-саксонская легенда “Андрей” составлена самое раннее во второй половине VII столетия. “Мученичество апостола Матфея”, которым открываются легенды третьей категории, в редакции, сохранившейся поныне, принадлежит концу IV– началу V в.; древнейшая же чисто гностическая редакция его относится или к концу II-го, или к началу III столетия". Желающих опровергнуть это аргументами нет.
       С. П. Петровский провел детальное сопоставление собственных имен, названий населенных пунктов, этнонимов по всем авторам античной эпохи и связал с ними сведения, известные по всем видам апокрифов, сказаний prЈxeij (деяний) и других типов источников раннехристианской литературы. Свой окончательный вывод сформулировал так: “ Анализ собственных имен, сохраненных апокрифическими сказаниями об апостоле Андрее и его сотрудниках устанавливает, что географические пункты, встречающиеся в этих сказаниях, не вымышлены, а действительны; что личные имена, отмеченные в этих сказаниях, не фиктивны, а представляют разночтения и переделки собственных имен, которые носили разные исторические лица древности; что сюжеты из религиозной, политической и общественной жизни, приводимые апокрифами, частью вероятны, частью верны исторически. Апокрифические сказания об апостоле Андрее и его сотрудниках оказываются, таким образом, не просто литературными памятниками, генетически между собою объединенными, но записями преданий об апостольской миссии, сложившихся и хранившихся впервые там, где (реальные) апостолы проповедовали,— записями, которые ценны потому, что основу их составляют или действительные, или близкие к действительности факты. Если из общей массы легендарного материала выделить и объединить исторически ценные штрихи, восстановленное таким путем древнее предание об апостольской проповеди по северо-восточным Черноморским берегам таково.
       Первыми проповедниками христианства по северному и восточному побережью Черного моря были апостолы Андрей Первозванный, Матфей, Варфоломей, Симон Зилот и Иуда. Случайно сотрудничествовали им апостолы Петр и Филипп, сопровождали — Филимон, Александр и Руф.
Понтийско-Таврическое предание вело апостола Андрея сперва в Иверию, где он посетил Лувий (Лудд), затем в Кардис (Акрадис), город области кораксов, обитавших к югу от Старой Ахэи, далее в эту Старую Ахэю, расположенную у приморского подгорья Кавказа и, наконец, в Тавриду.
       Колхидо-Меотическое предание гласило, что апостол Матфей чрез область торотов также достигал Таврического полуострова, но преимущественно трудился среди кавказо-меотических племен и в Колхиде.
       Понтийское предание об апостолах Андрее и Варфоломее указывало как места их совместной проповеди землю макронов, Грузию и Арран и, кроме того, усвояло апостолу Варфоломею обращение в христианство Кавказской Албании.
       Босфорское (Приазовское) предание, которым предшествующее — Понтийское — дополняется, приурочивало миссию апостола Варфоломея вообще к Боспорскому царству, в частности, к одной из его окраин — Синдии.
Наконец, Колхидское предание называло область сванов, или сван-колхов, местом мученической кончины апостолов Симона и Иуды.
Все эти предания признают апостола Андрея Первозванного руководителем Черноморской миссии и направляют его путь с юга на север, от Сирии к Таврическому полуострову.
Соответствует ли этим преданиям действительный факт апостольской проповеди на Кавказе и Таврическом побережье Черного моря, ответить можно утвердительно, принимая во внимание:
а) Древность Черноморских преданий об апостольской проповеди, из которых ранние восходят к концу I — началу II в. после Р. Х. При таком сравнительно ничтожном промежуточном периоде между появлением этих преданий и временем, когда апостолы трудились, естественно ожидать, что местные сказания, лежащие в основе гностических “хождений” и “деяний”, опирались на факт действительной, еще не забытой Апостольской проповеди в пределах восточного и северного Черноморского побережья.
b) Существование в I–II вв. целого ряда еврейских поселений в Армении, Грузии, Тамани, Боспоре и в окрестностях Херсонеса Таврического, о чем свидетельствуют древнейшие собственные имена разных народностей, мест и рек Кавказа, происхождение которых (имен) чисто еврейское, еврейские надгробные памятники и надписи, открытые в Тамани, Керчи, Партените, наконец, известия древних писателей. При широком распространении евреев по северо-восточному побережью Черного моря, при существовании у них здесь синагог, вполне возможно, опираясь на аналогичные данные канонической “Книги деяний”, признать, что и по Грузии, Колхиде и далее на север до Боспора и Херсонеса Таврического апостолы путешествовали так же, как по Малой Азии и Греции, т. е. переходя от одной общины евреев к другой, от одной синагоги до следующей.
c) Существование в I в. путей сообщения на Кавказе, благодаря которым поддерживались торговые сношения между Колхидой, Грузией и Албанией, между страной макронов и Грузией, между персидскими портами на Каспийском море и Диоскурией, между Танаисом и Пальмирой. Если ничто не мешало апостолам пользоваться подобными же путями и в странах, прилегавших к северо-восточным берегам Черного моря.
d) Относительную свободу вероисповедания в римской империи до 60-х годов по Р. Х., в силу которой еврейство считалось религией дозволенной и в силу которой проповедники христианства, отождествлявшегося на первых порах язычниками с еврейством, имели свободный доступ повсюду".
       Противники ранней христианизации Руси этого не знают и знать не хотят.
Этой же теме В. В. Болотов посвятил несколько страниц во II томе “Истории древней Церкви”. Широта и глубина знаний ученого выразилась в таком выводе: “Можно признать вероятным такое положение: гностические писатели, если только могли, говорили правду; имена царей I в. они указывают исторические, хронология их почти верна. Итак, относительно апокрифов можно установить такое принципиальное положение: в них остались ценные указания на правду, представляющие собою остатки исторического предания. А следовательно, апокрифические акты апостолов нельзя a priori исключить из числа источников для истории распространения христианства”.
       “В первом отношении (а) исторический характер повествуемого в высшей степени вероятен, когда передаваемые события отличаются естественностью, напр., аа) если миссионерские пути пролегают по местностям, подготовленным к усвоению христианства,— таким, где уже была иудейская колонизация (№ diasporЈ), и, бб) если проповедь апостолов указывается в странах, которые в то время стояли в сношениях с греко-римским миром (тогдашние торговые сношения простирались до Индии и Цейлона)”. “Из Св. Писания мы видим, что апостольская проповедь вне Палестины направляется по тем местам, где жили иудеи рассеяния. Ап. Павел, по преимуществу апостол языков, избирает точкою отправления для своей проповеди молитвенные дома иудеев и прежде всего обращается к ним, как наиболее подготовленным слушателям. Более чем вероятно, что и другие апостолы практиковали тот же самый способ в деле христианского благовестия. Поэтому с доверием нужно относиться к тем сообщениям, где апостолы представляются действующими в иудейских поселках”.
       “Таким образом, ап. Андрей проповедовал уже на обработанной почве. Для оценки вышеназванных сказаний весьма важно также принять во внимание те нормальные пути, по которым должна была идти миссионерская деятельность апостолов. Для своих миссионерских передвижений апостолы, как мы видим из Св. Писания, не прибегали к чуду: как и обыкновенные люди, они переезжали моря, переходили горы, подвергались опасностям и т. п. Следовательно, мы должны предположить естественный ход миссии относительно всех апостолов”. “Дело в том, что путь апостолов был путь торговых сношений, который простирался с одной стороны до Китая и Цейлона, а с другой — до островов Британии и до полудиких стран Африки. По этому пути и двигались караваны, при которых всегда была вооруженная сила для охраны от врагов, разбойников и разных опасностей”. “По-видимому, что может быть определеннее термина "Эфиопия”? У нас сейчас же с ним ассоциируется представление о стране в Африке, где приблизительно теперь Абиссиния. А между тем этот термин не имеет такого определенного значения. Происхождение его связано с родосской колонизацией, и он не был строго географическим. У Гомера упоминаются a„q…opej, вечно счастливые люди. Эфиопия — это страна, лежащая где-то к югу, она лежит там, где бог Илиос стоит в зените, где живут вечно счастливые и благочестивые люди, приносящие обильные жертвы богам”. “Если, таким образом, спутники апостола рассказывали кому-либо и из образованных о своих путешествиях, то и в таком случае географические названия не вызывали определенного представления о местности. Если счастливая память древних и могла удержать географические термины, то другие-то слушатели и при точной передаче терминов могли ошибочно локализовать местность. Таким образом, сама среда была неблагоприятна для правильного понимания терминов".
       В. В. Болотов тоже разделил апостольские миссии на несколько групп. Одна из самых больших групп, по мнению автора,— понтийская, и основным регионом ее проповеднической деятельности было Боспорское царство. В эту группу входили апостолы Петр, Андрей, Варфоломей, Матфей. В их сферу деятельности входила и Скифия. И, конечно, трудно даже предположить, что при развитости торговых путей в Крыму — и сухопутных, и морских — апостолы, будучи в Боспорском царстве, т. е. в Пантикапее и Феодосии, не посетили и Херсонес.
       Напрашивается еще одно сопоставление. Согласно источникам, бывший боспорский царь Полемон, в царствование которого апостольская миссия пребывала в Боспорском царстве, в 52 г., принял иудейскую веру. Не имеется ли в виду здесь иудаизм в форме христианства? В это время далеко не все христиане отошли от иудаизма, и, тем более, не все окружающие различали тех и других.
       Итак, в настоящее время в науке имеются два суждения о возможности посещения апостолом Андреем Киева, Новгорода и северопричерноморских городов.
       Первое обычно высказывается исследователями, занятыми историей летописного сказания в средневековой русской литературе. Твердое убеждение доминирующих в науке (ее общественной рекламе) авторов состоит в том, что сказание о появлении апостола Андрея в Киеве и Новгороде — это вымысел, литературный сюжет и с действительностью ничего общего не имеет.
       Есть и другая группа исследователей, начиная с известных русских академиков, которые внесли большой вклад в изучение античных и византийских текстов. Самостоятельное исследование текста Сказания привело их к единодушному мнению о том, что пребывание апостола Андрея в Скифии, а возможно в Киеве — совершенно реальное и вероятное событие, сказание о котором восходит к среде, окружавшей апостолов во время их проповеди в этих краях. К греческому источнику о хождении апостола Андрея или его славянскому переводу киевский летописец мог только добавить подробности пребывания в Киеве, впрочем, по мнению академика В. Г. Васильевского, эти подробности могли содержаться в несохранившихся текстах. Такое событие, как установление креста, является довольно обычными для апостольской миссии, и о нем упоминается при сообщении о посещении апостолом и других мест. А если к сказанному добавить наблюдения Л. Мюллера об осторожности летописца по отношению к церковно-канонической практике и достоверность пути, которым апостол Андрей вернулся в Рим, то пребывание первозванного апостола в Киеве вполне обоснованно может стать из вымысла реальностью.
       Свое название Скифская епархия получила от той части Добруджи (южнее низовий Дуная) , которая уже с эпохи эллинизма в обиходе называлась Малой Скифией — в отличие от Великой Скифии (будущей Великой Руси), или Тавроскифии, которая находилась к северу от северного берега Черного моря. Официально название появилось в конце III в., когда во время административных реформ Диоклетиана она была выделена в самостоятельную провинцию с центром в городе Томы (современная Констанца) и с наименованием ее “провинцией Малая Скифия” (Scythia minor). Жизнь первого известного епископа провинции Малая Скифия Евангелика приходится на последнее десятилетие III в.
       Первый епископ, достоверно засвидетельствованный многими историческими документами, Бретанио (или Ветранио), жил во время походов императора Валента против готов (367–369 гг. по Р. Х.). По свидетельству историка Церкви Созомена, епископ Том уже в V в. именовался митрополитом. Одним из самых известных епископов Томитанских был Патерн (Paternus), стойкий борец против ереси монофизитов (519–530). При нем Томи превратился в крупный церковный центр, и митрополиту Томитанскому подчинились несколько епископов. Имя епископа Патерна сохранилось на огромном по размеру и великолепном по исполнению серебряном блюде, найденном при раскопках близ села Малое Перещепино (Полтавская область) и ныне хранящемся в Эрмитаже. Последним епископом Томитанским, известным по официальным документам, был Валентиниан (550–553). Епархия Малая Скифия с центром в Томах, по мнению румынских ученых, существовала до начала VII в. В первой половине этого века граница по Дунаю, хотя и укрепленная императором Юстинианом I, была прорвана, и многие племена, главным образом славяне, оказались на территории Византийской империи. По-видимому, тогда же была нарушена сложившаяся на этих землях церковная организация. Позже она возникла снова, но уже в новых административных границах и в новых исторических условиях.
       Томи и Томитанская епархия прославились многими мучениками, в настоящее время известно около 60 святых имен. В одной из деревень Малой Скифии родился известный христианский писатель Иоанн Кассиан Римлянин (360–430/435). За последние десятилетия в Малой Скифии раскопано много раннехристианских памятников: храмов разных архитектурных форм, в основном базилик, надписей, литургических предметов, могил и др. Это следы скифской (отечественной) истории.
       Единственный вопрос, который нельзя считать решенным: входили ли формально земли к северу от Дуная, т. е. между Дунаем и Днестром, сначала в провинцию Нижняя Мизия, а потом в Малую Скифию. Несомненно, римские войска стояли и в Тире, и в Ольвии, и в ряде других мест, но вот вопрос о формальном (юридически) включении этих земель в состав Римской империи остается спорным.
       После Скифской, вероятно, наиболее влиятельной была епархия Херсонесская с центром в г. Херсонесе (современный Севастополь в Крыму). Вскоре после проповеди апостола Андрея в этом городе оказался ученик апостола Петра - третий по счету епископ (папа) Рима Климент I. В Херсонес папа Климент был сослан с многочисленными учениками в 98 г., за обращение в христианство членов императорской семьи. В многочисленных древних письменных источниках о пребывании папы Климента в Херсонесе есть очень важное свидетельство, на которое обратил внимание митрополит Макарий. Прибыв в Херсонес, папа нашел в городе уже существующую христианскую общину (около двух тысяч христиан) . Община могла быть основана именно апостолами.
       В житии папы Климента (списки со 2 – 3 вв. н.э.) сказано, что ему и его ученикам пришлось работать по добыче камня. Традиция связывает работы с каменоломнями в Инкермане, где добыча камня производится и в наши дни, но таким местом могли быть и разработки мрамора в районе современной Балаклавы. Критики конца XIX–XX вв., признавая достоверность ссылки и пребывания папы Климента в Херсонесе, в описании его жизни усмотрели вымыслы и преувеличения и на этом основании усомнились в достоверности повествования.
       Основные недоумения касались двух цифр — числа людей, крещенных папой, и числа построенных им церквей — 75 (даже 300), особое недоумение вызывает последняя цифра. Но она может показаться нереальной только в том случае, если на конец I в. по Р. Х. проецировать представления современного человека о внешнем и внутреннем виде храма и его размерах. По свидетельству же Деяний Апостольских и вообще всех древних текстов, богослужение в то время совершалось в домах, в особых комнатах (горницах); один из таких домашних храмов был обнаружен при раскопках Геркуланума, погибшего при извержении Везувия в августе 79 г. Таким образом, если 75 храмов из жития папы Климента I объяснять реалиями рубежа I–II вв. по Р. Х., то следует признать, что устройство храмов в 75 домах из многих сотен домов самого Херсонеса и из нескольких тысяч домов, если считать город с ближайшей округой, не покажется преувеличением. Это можно сказать и о числе крещеных.
Миссионерская деятельность папы Климента I вызвала гнев властей, о ней было сообщено в Рим, и в 101 г. по Р. Х. при императоре Траяне ссыльный епископ Рима мученически окончил свою земную жизнь в Херсонесе — с привязанным каменным якорем он был утоплен в море. Ученики его нашли тело и погребли на небольшом островке в одной из бухт около Херсонеса. О том, как жила христианская община в городе с рубежа I–II вв. до рубежа III–IV вв., больше письменных свидетельств нет. На основании ряда косвенных данных к периоду отнесят обширный участок херсонесского некрополя; возможно, он является тем местом, где хоронили христиан. Среди раскопанных могил в нем есть могилы и I–III вв. и христианские археологические памятники.
       Следующие события относят к началу IV в. и связывают с именами семи священномучеников Херсонских. В разные годы в начале IV в.— начиная с 300 г. — они в епископском сане были посланы в эти края епископом святого града Иерусалима Ерионом. Чем это было вызвано, неизвестно. Но с этого времени устанавливается непрерывный ряд Херсонесских епископов, подписи которых известны и под деяниями нескольких Вселенских Соборов. В частности, первого в Никее и второго в Константинополе (381). Церковная память всех семи епископов отмечается православием 7/21 марта.
       Некоторые из епископов-миссионеров окончили свою жизнь мученически. Но проповедь давала свои плоды. Об этом свидетельствуют и многочисленные раскопанные храмы — постройку некоторых из них можно отнести к середине IV в. Это, прежде всего, кафедральный храм города, известный в исторической и археологической литературе под именем Уваровской базилики, можно полагать, что он был освящен во имя святых апостолов. Храм является составной частью большого епископского квартала, который, помимо кафедрального храма, включает баптистерий (крещальню), маленькую церковь во имя апостола Петра и резиденцию епископа. Ко временам Константина Великого и его рода можно отнести еще несколько корсунских храмов: Базилику на горе, Западную базилику, Восточную базилику, Пещерный храм на главной улице, который по существу является мартирием. По обычаю древней Церкви все храмы строились на месте кончины, страданий или погребения мучеников. Уваровская базилика вероятнее всего — с епископом Капитоном, ее строителем; Западная базилика и Мартириум — с епископом Василием, четырехапсидный храм около главных городских ворот построен на месте чуда епископа Капитона.
       За пределами городских стен на месте частью христианского некрополя был построен храм во имя Влахернской иконы Божией Матери. Он стал местом упокоения еще одного Римского папы — Мартина I, защищавшего православие от монофизитской ереси( за это сослан в Херсонес и скончался здесь в 655 г.). Херсонес, затем давший веру князю Владимиру, часто служил местом ссылки высших светских и церковных деятелей. Так, кроме уже упомянутых двух Римских пап, в Херсонесе были в ссылке Александрийский патриарх Тимофей I Элур (монофизит) и знаменитый гимнограф, автор многих канонов и стихир, и ныне поемых и читаемых в Церкви, Иосиф Песнопевец, пострадавший от иконоборцев около 750 г.
Начиная со времен Константина Великого Херсонес — крупный христианский город, центр автокефальной епархии, о чем свидетельствуют не только великолепные храмы, которые строились в складчину самим народом херсонесским и украшались великолепными мозаичными полами, фресками и мраморными колоннами. Об этом говорят и многочисленные надписи — как посвятительные, так и надгробные, а также и многие другие предметы: керамические сосуды с христианской символикой, разного назначения кресты, погребальные склепы с такой же росписью, как в катакомбах, и др. Город славы русской был всегда оплотом православия и проводил большую миссионерскую деятельность среди постоянно меняющегося населения горного и степного Крыма и причерноморских степей.
       Свою верность православию христиане Херсонеса свято хранили во время иконоборческого соблазна 13 – 12 веков назад. По свидетельствам преподобного Феодора Студита, святого Стефана Нового, Херсонес и его округа оставались одним из тех мест, где православие сохранялось непоколебимо и где могла скрыться братия из Константинопольских монастырей. Свидетельство святых отцов находит наглядное подтверждение на местности: в округе Херсонеса сохранилось 8 позднеантичных и раннесредневековых монастырей, все помещения которых вырублены в отвесных скалах. В монастырях есть пещерные церкви Великой Скифии (тиверцев и уличей), трапезные, монашеские кельи, хозяйственные помещения. Около монастырей — обрабатывавшаяся монахами земля. Были ли до монастырей на этом месте пещеры, сделанные в языческие времена, сказать трудно, но в существующем виде — это цельные законченные монастырские ансамбли. Кроме них, в ряде так называемых “пещерных городов” есть и монастыри меньшие по размерам. Историки относят многие монастырские постройки к эпохе иконоборчества и считают, что они были созданы бежавшими сюда от императоров Льва Ш и Ирины из Константинополя монахами-сторонниками иконопочитания. Именно к жившей в этих монастырях братии обращены несколько посланий преподобного Феодора Студита.
       Более 17 веков назад в северное Причерноморье от Восточной Балтики (из округи будущего Гданьска) пришли готы. Вместе со скифами захватив в Боспорском царстве суда и построив новые, они стали совершать набеги на малоазийские греческие города, а впоследствии и на Афины и другие греческие центры Средиземноморья. Позднее готы вместе с другими народами Скифии через причерноморские степи ушли в Западную Европу. Часть готов осталась в Крыму и на Таманском полуострове (готы-тетракситы), где в Х – ХШ вв. существовало русское Тмутараканское княжество (оно было связано с Великим Новгородом).
Появление христианства у готов, а через них и на территории Боспорского царства, обычно связывается с походами северян на территорию Малой Азии. Во второй половине IV в. большая часть готов и их союзников через знаменитого епископа Ульфилу (переводчика на готский язык Библии) стали арианами. Готы, оставшиеся в Крыму и на юге Тамани, сохраняли верность православию. Где находилась кафедра готского митрополита Феофила, поставившего свою подпись под деяниями I Вселенского Собора (325 г.), после публикации И. Делайе (Hyppolite Delahaye) жития готского мученика Никиты относительно ясно. Готская епархия, которую возглавлял епископ Феофил, находилась вне Крыма – вероятнее всего, в Малой Скифии (Добрудже). Сложнее вопрос о Готской епархии в Крыму. Одно из первых упоминаний этой епархии относится к середине VIII в. и содержится в житии Иоанна Готского, а также в списке епархий Константинопольского патриархата, изданном Ж. Даррузесом под № 3 ( список относится к концу VIII — началу IX в.).
       Преподобный Иоанн, родившийся от благочестивых родителей в местечке Партениты на южном берегу Крыма, был призван на епископское служение православным населением Готии после того, как бывший ранее епископ подписал постановление иконоборческого собора против святых икон. В таком историческом контексте стало известно о существовании в Крыму самостоятельной Готской епархии. Исходя из текста жития преподобного Иоанна Готского, можно предположить, что он был не первым епископом на Готской кафедре. Судя по повествованию Прокопия Кесарийского об активной деятельности императора Юстиниана I в этой земле, можно полагать, что самостоятельная епархия была учреждена здесь не позже середины VI в. Перед тем, как принять епископский сан, Иоанн Готский совершил паломничество во Святую Землю, где провел три года, и на обратном пути принял посвящение от католикоса Грузии во Мцхете. Страну Дори, где, по свидетельствам источников, жили готы, обычно располагают в пределах юго-западного Крыма и ее главным городом считается Дорос, который отождествляют с городищем на плато Мангупа: с готами в этом районе археологи связывают ряд раскопанных могильников.
       Если принять отождествление городища на Мангупе с г. Дорос, то кафедральным храмом Дороса была базилика во имя равноапостольных Константина и Елены, к настоящему времени полностью раскопанная — самый большой храм в горном Крыму, при ней же находился баптистерий. По уже упомянутому третьему списку епископов Константинопольского патриархата Готия является митрополичьим округом, в состав ее митрополии входят восемь епископов. Судя по географическим названиям и именам населенных пунктов, в Готскую митрополию входила огромная территория, включая низовье Волги и прикавказские степи, православный епископ находился даже и при дворе хазарского кагана. В VIII в. почти весь Крым, включая и Готию, был завоеван хазарами. Жители Дороса во главе с правителем и своим епископом восстали против господства хазар. Но восстание не удалось, епископ был посажен в темницу, откуда бежал. Готская епархия есть и во всех последующих списках епархий вплоть до XVI в. Она прекратила свое бытие в 1783 г., когда после отторжения Крыма от Оттоманской Порты все греческое население Крыма во главе с митрополитом Готским переселилось в район современного Мариуполя.
       Время создания епископской кафедры в Судаке (Суроже, что важно и для истории Великого Новгорода) неизвестно. После первого издания “Истории христианства на Руси до равноапостольного князя Владимира” были опубликованы новые документы. Раскопки города в последнее время тоже дали античные и византийские материалы, вопрос о времени возникновения в Сугдее (Суроже — в летописях, Солдайе, Солхате — в генуэзских и арабских источниках) еппископской кафедры так пока и не получил определенного решения. Возможно, что до появления в Сугдее своего епископа город входил в юрисдикцию Боспорского епископа.
       Интересны греческие тексты жития преподобного Стефана Сурожского и записи на полях Синаксаря. Из записей ясно, что в Сугдее было свое летоисчисление от основания города, которое относится к 212 г. до н.э., что кафедральным храмом был храм святой Софии, возобновленный в 793 г. Говорится о ряде набегов на город, о пожарах, в нем происходивших, и о других событиях. Из жития Стефана Сурожского известно, что Сугдея, так же, как и Херсонес, была оплотом православия во времена иконоборчества и служила убежищем для иконопочитателей. Сам епископ Стефан был ревностным почитателем икон, пострадал за это и принял участие в Соборе 787 г. Память его празднуется 15 декабря, сохранились две службы с канонами, которые, по мнению В. Г. Васильевского, написаны не позднее XIII в.
       Расцвет Сугдеи приходится на время, когда город начинал играть большую роль в сношениях с Русью и в генуэзско-татарских отношениях. Почти во всех списках епархий Константинопольского патриархата, начиная с № 7 по изданию Ж. Даррузеса, упоминается и епархия Сугдейская (за исключением № 9, 10, 13 и 21). После смерти Стефана в Суроже около 800 г. (есть даты в разбросе от 790 до 843 г.) принял крещение в храме Софии новгородский князь Бравлин (Буревой эпоса).
       В первые века нашей эры в текстах источников под словом Боспор обычно понимался, во-первых, нынешний Керченский пролив, во-вторых,— Боспорское царство, во всей его полноте, т. е. включая как европейскую часть, так и азиатскую. От христиан всего царства епископ Кадм Боспорский поставил подпись под деяниями I Вселенского Собора (Kadmus, episcopus Bosporitanus). Вскоре Боспорское царство распалось, и Боспором стала называться бывшая столица царства, до этого носившая имя Пантикапей. После распада царства его азиатская часть, включая Таманский полуостров и прилегающие земли, зажила самостоятельной жизнью. Это относится и к церковной истории, и к церковно-каноническим отношениям.
       Первое датированное свидетельство приазовского христианства относится к 304 г.— это надгробная надпись Евтропия, самый ранний памятник христианства в Северном Причерноморье и Приазовье, имеющий точную дату. Подписи епископов Боспорских имеются под деяниями почти всех Вселенских Соборов, начиная с I-го, а Боспорская епархия значится почти во всех известных списках епархий Константинопольского патриархата. Так же как и Херсонская, Боспорская кафедра была автокефальной и вместе с епископией города Никопсиса и Херсонеса образовывала Зихскую епархию. В 1890 г. в Керчи был раскопан погребальный склеп, на стенах которого краской написан текст Трисвятого с неупотребляемым ныне окончанием, полный текст 90-го псалма и несколько стихов из псалмов, употребляемых затем в Церкви как прокимны. Не исключено, что вместе эти тексты являются чином погребения или его частью. Погребенные в этом склепе носили сарматские (праславянские ?) имена. Склеп был сооружен в 491 г., как явствует из надписи. В Керчи и ее округе обнаружены и другие христианские склепы. О достаточно широком распространении христианства свидетельствуют находки в жилых кварталах города керамических сосудов с христианскими символами.
Известны два храма: церковь Иоанна Предтечи в городе Боспоре (Керчи), в перестроенном виде стоящая и поныне (из надписи на ее колонне известно, что она возобновлена в VIII в., вероятнее всего, что на этом месте ранее был другой храм), и базилика в Тиритаке, маленьком городке недалеко от столицы.
       Письменными источниками засвидетельствовано оживление миссионерской деятельности в районе Боспора в первой половине VI в. Это связано с императорами Юстином I и Юстинианом I (527–565) и племенами оногуров и гуннов: князь гуннов Грод (или Горда) прибыл в Константинополь, крестился там, причем Юстиниан был его воспреемником. События, по всей вероятности, имеют отношение к азиатской части бывшего Боспорского царства, которая оказалась более доступна для кочевых народов и более приспособлена для их поселения. Самым большим городом в Азиатской части Боспорского царства была Фанагория, таковым она оставалась и в течение всего I тысячелетия, при ее раскопках было найдено много керамики с христианскими символами. В последние годы предметы, связанные с христианскими культами, обнаружены и на других городищах Таманского полуострова.
Первое упоминание епархии Таматарха (Матарха), обычно отождествляемой с средневековой русской Тмутараканью (современный город Тамань), находится в третьем списке епархий Константинопольского патриархата, относящегося к концу VIII в. По мнению ряда ученых, список в некоторой своей части передает церковную ситуацию не VIII, а середины VI в.— времени императора Юстиниана I.
       Эта епархия входила в состав Готской митрополии, позднее она стала автокефальной архиепископией. Епархия Таматарха упоминается почти во всех списках епархий, даже самых поздних, т. е. и тогда, когда Тмутаракань была уже русским княжеством.
Если попытаться найти в каком-нибудь справочнике по административному устроению Римской или Византийской империй или же среди прилегающих к ним территорий область с именем Зихия, то поиски могут не увенчаться успехом, ибо такой области древние авторы не упоминают. Из свода древних источников, говорящих о зихах, явствует, что зихи жили по соседству с синдами, немного южнее их. Списки епархий Константинопольского патриархата знают Зихскую епархию, состоявшую из трех автокефальных архиепископий: Херсонской, Боспорской, Никопсийской. Центр последней епархии — город Никопсия — точно не локализован.
       До распада Боспорского царства вся территория его азиатской части с прилегающими землями, вероятнее всего, входила в юрисдикцию Боспорского епископа. Он же просвещал, наверное, и зихов, и только позднее, вероятно в VI в., Таматарха и Никопсия были выделены в самостоятельные епархии.
       Изучение истории алан продвинулось дальше, чем изучение зихов. Это связано с большей известностью этого народа в позднеантичной мировой истории: часть алан вместе с гуннами, готами и вандалами прошла всю Европу и обосновалась в Испании и Северной Африке. Естественно, что о них писало большое число древних авторов. Свод всех известных сведений об аланах собрал Ю. А. Кулаковский. Он полагал, что обращение алан произошло только в начале X в. при патриархе Николае Мистике. Действительно, автокефальная архиепископия Алании была создана в начале X в., во всяком случае, имеющиеся в распоряжении ученых источники дают только эту дату.
       Даже приняв это безо всяких оговорок , нужно признать, что образование автокефальной архиепископии у алан — это не начало христианизации, а ее завершение, она началась, конечно, значительно раньше и проводилась, когда территория Алании входила в состав какой-нибудь другой епархии, вероятнее всего Таматарской. Не исключено, что на образование автокефальной архиепископии именно в это время могли повлиять определенные общие политические обстоятельства. Современный специалист по аланам В. А. Кузнецов отмечает, что как раз перед образованием отдельной кафедры в Алании религиозная обстановка там оказалась сложной. Усиление Хазарского каганата на севере и востоке и арабов на юге привело к тому, что эти державы возымели желание обратить алан в иудаизм или мусульманство. По-видимому, опасность была столь велика, что потребовалось создание отдельной кафедры.
       За минувшие годы территория древней Алании (как Осетии) весьма хорошо изучена археологически. Оказалось, что на территории Алании сохранилось достаточно много и христианских храмов. Среди них выдающееся место занимает Зеленчукский ансамбль, состоящий из четырех храмов. Около одного из них обнаружен раннесредневековый баптистерий (крещальня). Храмы относят к X–XIII вв. Большинство известных в Алании храмов крестовокупольные и крестообразные постройки (типа новгородских). Базилика — очень распространенный тип позднеантичных и раннесредневековых храмов в Крыму и на Кавказском побережье — представлена пока только одним храмом: она находится на Ильичевском городище и была открыта в 1967 г. В. А. Кузнецов не указывает дату постройки базилики, он отмечает только, что внутри нее встречаются материалы VIII–IX вв. и что этот тип храма пришел в Аланию из Грузии.
       Традиция и местное предание говорят о посещении Закавказья апостолами Фомой, Симоном, Зилотом, Иудой Иаковлевым и Фаддеем.
       Восточное Причерноморье имело и некоторые отличия от северного. Во-первых, значительная его часть даже формально входила в состав Римской империи: известный перипл (путеводитель 2 века) Арриана, правителя Каппадокийской провинции, есть не что иное, как описание служебной поездки высокопоставленного римского чиновника. Во-вторых, в силу целого ряда природных условий этот район тяготел больше к Месопотамии и Малой Азии, чем к северному Причерноморью. Это проявлялось и в направлении торговых путей, и в некоторой общности политических судеб, и в близости культур. И, наконец, в-третьих, географическое положение этих земель, их расположение на границах нескольких разных стран — Персии, Византии, Парфии, а позднее областей арабов и хазар — наложило отпечаток на их дальнейшую судьбу.
       Церковная жизнь, начиная с I в., складывалась в восточном Причерноморье иначе, чем у их северных соседей. Традиция и письменные источники связывают просвещение этих земель совсем с другой группой апостолов. Это разделение принимает и подтверждает своим авторитетом В. В. Болотов, называя эту группу апостолов “парфийской” в широком смысле слова, полагая, что одни и те же апостолы принесли свет новой веры и в Парфию, и в Армению, и в Грузию, и в Колхиду. В. В. Болотов считает, что предание и традиция сохранили память о реально происшедших событиях.
       Линию анализа апокрифических текстов о посещении апостолами Закавказья продолжил С. П. Петровский. Проведенное им исследование выявило основу предания о посещении апостолами этих мест и дальнейшую судьбу текстов. История Церквей Грузии и Армении представляет некоторую особенность, поэтому лучше обратиться к специальным работам. Сложность истории этих регионов заключается еще и в том, что, находясь на стыке границ мощных древних держав (включая и Скифию), Грузия и Армения все время становились предметом вожделения каждого из них и ареной частых военных действий. В результате административное деление постоянно менялось, ибо части территории переходили от одного государства к другому. Менялись, соответственно, и размеры провинций, и их границы, и, как следствие этого, состав и границы епархий.
       Два обстоятельства необходимо отметить. Судя по списку епархий, епархия Лазикская с центром в г. Фазисе (Риони) уже с довольно раннего времени была митрополичьим округом, в который входило четыре епархии. Епархия Авазгия появляется позже, она присутствует лишь начиная со 2-й нотиции и относится к автокефальным архиепископиям, центр епархии находился в Себастополисе.
       О раннем утверждении христианства на этих землях свидетельствует обилие раннехристианских памятников и появление крупных христианских центров, таких как Питиунт (Пицунда), Мцхета, Эчмиадзин, Фазис и др. Во многих из них христианская жизнь прослеживается с IV в.
       Жизнь и труды равноапостольных Кирилла и Мефодия, отмеченных первыми христианами Руси на Памятнике Тысячелетию России, безусловно, важны. И в создании ими новой славянской письменности и в переводе Священного Писания и богослужебных книг на славянский язык. Труд братьев создал те условия, благодаря которым славянские народы смогли окончательно усвоить и принять православную веру вместе со всем литургическим и святоотеческим наследием.
       А. В. Горский нашел и частично опубликовал один из самых важных источников сведений о Кирилле и Мефодии — Паннонские жития, снабдив их основательным исследованием. Выводы, к которым пришел знаменитый ученый относительно этих текстов, с некоторыми уточнениями сохраняются до сих пор. Они следующие: оба жития сохранились в своем изначальном виде, без особых искажений текста и позднейших вставок, написаны они ближайшими учениками непосредственно после кончины каждого из братьев. По мнению А. В. Горского, оба жития написаны одним автором. В 60–80-х гг. XIX в. О. М. Бодянский опубликовал 23 списка Паннонских житий. В дискуссии, продолжающейся с момента публикации А. В. Горского, основными вопросами были время и место написания житий и их авторство. В настоящее время наиболее распространенными точками зрения являются те, по которым житие Кирилла написано в конце 70-х гг. IX в.— до поездки Мефодия в Рим в 980 г.— Климентом Охридским, а житие Мефодия — в первые годы по его кончине Константином Преславским. Паннонские жития — один из самых полных источников о трудах и жизни равноапостольных братьев, составленный непосредственно после их кончины и в той среде, в которой они трудились.
       Во второй половине XIX в. были обнаружены, изданы и начали изучаться другие документы, составляющие свод (корпус) источников, относящихся к Кириллу и Мефодию. К ним относятся: Пространное житие, краткие и Проложные жития, Итальянская легенда, службы равноапостольным братьям, записанные кириллицей и совершаемые в пределах влияния Константинопольской Церкви, службы, записанные глаголицей и совершаемые в пределах юрисдикции Римской Церкви и некоторые другие. В последующие десятилетия велась работа по уточнению места и времени появления этих памятников, их истории и взаимного влияния. За истекшие десятилетия опубликовано несколько сводов источников о Кирилле и Мефодии. Важнейшие из них принадлежат П. А. Лаврову, А. Теодорову-Боляну, Ф. Гривечу.
Издавна было известно, что существует две славянские азбуки — кириллица и глаголица, и совершенно естественно вставал вопрос, какую из них создали равноапостольные братья, каково взаимоотношение азбук между собой, к какой из них применимо название кириллица, а к какой — глаголица. С этими вопросами связан и другой — какую из азбук имеет в виду Черноризец Храбр в сочинении “О письменах".
       По мнению Б. Н. Флори, вопрос этот в настоящее время решен окончательно в пользу глаголицы. “Константин-Кирилл создал именно глаголическую азбуку... на основе говоров славянского населения района Солуни (там славяне обосновались более 14 веков назад)". Та азбука, которая ныне именуется кириллицей (она доминирует в новгородских берестяных грамотах), “формировалась на территории Первого Болгарского царства как результат синтеза издавна распространенного здесь греческого письма и тех элементов глаголической азбуки, которые наилучшим образом могли передавать особенности языка древнегреческого населения". Этот вывод необходимо принимать с некоторой долей осмотрительности : во-первых, есть аргументы и исследователи, которые такое утверждение не разделяют по существу, во-вторых, в науке часто не бывает окончательного решения вопросов (например, упорного сведения начал алфавитного письма к финикийскому ХШ в. до н.э.).
Среди нескольких миссионерских путешествий, которые предприняли равноапостольные братья по поручению Константинопольского патриарха и византийского императора, особое место занимает Хазарская миссия в ставку хазарского Кагана, находившуюся в предкавказских степях. Миссия длилась около полутора лет — 860–861 гг. И носила во многом разведовательный характер.
       Путь лежал через Херсонес, где братья пробыли довольно долго — и по дороге в Хазарию, и на обратном пути. Именно в Херсонесе братья нашли Псалтирь и Евангелие, написанные “русскими письменами”, вопрос об этих текстах до сих пор не получил положительного решения. Утверждают, что “русские письмена” — это готское, скандинавское, руническое письмо и т. д. По одной из последних точек зрения — это сирское (сирийское) письмо. Пока не будут выявлены новые источники, вопрос, на каком же языке были написаны книги, найденные святыми Кириллом и Мефодием, остается открытым.
Во время пребывания в Херсонесе равноапостольные Кирилл и Мефодий обрели святые мощи папы Римского Климента I, скончавшегося здесь в ссылке в 101 г. при императоре Траяне. Краткий рассказ как об этом, так и в целом о пребывании в Херсонесе, помещен в восьмой главе жития Кирилла. Более подробное сообщение содержится в Слове на перенесение мощей святого Климента, найденном А. В. Горским и впервые опубликованном им в 1856 г. Слово сохранилось только на славянском языке. Впоследствии этот текст получил название Корсунской легенды.
       Рассказ об обретении святых мощей папы Климента очень подробный, он включает в себя части службы, которая совершалась при перенесении мощей в город и Похвального слова папе Клименту. Автором всех трех частей считается сам равноапостольный Кирилл. Со ссылкой на его авторство этот памятник еще в IX в. был переведен на латинский язык, латинский перевод получил в литературе название Итальянской легенды. Об этом же событии говорится в письме современника святого Кирилла Анастасия Библиотекаря, управлявшего папской канцелярией, епископу Гаудериху. В последнее время М. Ф. Мурьянов и Е. М. Верещагин нашли и опубликовали полные тексты службы на славянском и греческом языках.
       В 1890 г. при раскопках, произведенных К. К. Косцюшко-Валюжиничем на маленьком островке, расположенном в Казачьей бухте (Севастополь) — это территория в древности принадлежала Херсонесу,— был обнаружен маленький монастырь. Расположение острова, то обстоятельство, что он часто заливается морскими волнами, вполне соответствует данным, которые содержатся в письменных источниках об обстоятельствах погребения и о почитании святых мощей папы Климента в Херсонесе. Расположение островка и монастыря на нем точно соответствует также тому описанию раскопок, произведенных святыми Кириллом и Мефодием, которое содержится в Слове. Опираясь на названные источники, считаем, что обнаруженный на островке в Казачьей бухте в 1890 г. монастырь (или, возможно, храм) есть именно то место, куда были положены святые мощи папы Климента I и где они были обретены равноапостольными братьями.
       Обнаружение мощей папы Климента I в Херсонесе имело важнейшие последствия. Часть мощей равноапостольные братья взяли с собой, и когда в 866 г. они прибыли в Рим, папа Римский Адриан II вышел встречать их за городские стены, в благодарность за принесенную святыню освятил на престоле переведенные на славянский язык литургические книги и разрешил совершать по ним богослужения в славянских странах.
       Современные исследователи единодушны в том, что равноапостольными Кириллом и Мефодием были переведены все основные тексты Священного Писания и почти все основные литургические книги, выделены несколько этапов переводческой деятельности Кирилла и Мефодия с указанием конкретных переводов.
       Первый период обычно называется византийским, или цареградским, (862–863). В это время была создана азбука и переведены Евангелие Апракос, Апостол и избранные службы. Второй, великоморавский (863–885), период подразделяется на три части: первая — от 863 г. до поездки в Рим в 866/867 гг., когда был переведен весь богослужебный чин; вторая — 873–879 гг.; третья — 882–885 гг., в это время была переведена вся Библия, за исключением Маккавейских книг, Номоканон и отеческие книги, т. е. святоотеческие творения. В связи с переводами святых Кирилла и Мефодия современные исследователи отмечают, что равноапостольные братья создали не только письменность, но и богословский, философский и литературный язык. От первоучителей славянских сохранились не только их переводы, но их собственные творения.
       По сравнению с теми источниками, которыми располагала наука в отношении похода Руси на Константинополь, новые источники и новые данные появились прежде всего по двум проблемам.
       Во-первых, после публикации академиком В. Г. Васильевским текстов житий святых Стефана Сурожского и Георгия Амастридского и своего исследования этих текстов поход Аскольда и Дира перестал быть явлением одиночным и изолированным. Установление факта взятия Сурожа руссами во главе с новгородским князем и взятия Амастриды, города на южном берегу Черного моря, “русской” ратью около 842 г. и последовавшего после обоих походов крещения русских князей заставляет понять следующее. Поход Аскольда и Дира на Константинополь (около 852 г. и т.д.) - завершающее событие, по-видимому, самое дерзкое по намерениям (осада самой столицы) и самое мощное по собранной силе. Попытки ряда исследователей увидеть в повествовании о походах на Сурож и Амастриду отголосок похода князя Владимира на Корсунь особого успеха не имели, эти исследователи остались в меньшинстве. Большинство ученых признают достоверность событий, о которых говорится в житиях названных святых.
       Во-вторых, появились новые источники, которые позволили уточнить дату похода. Ранее, по свидетельству Симеона Логофета, нападение россов случилось с 864 на 865 г., Повесть временных лет сообщает о походе под 860 г.(есть вариации).
       В 1891 г. знаменитый литургист Н. Ф. Красносельцев, изучая Типик Великой церкви IX в., обнаружил в рукописи записи о текущих событиях, в том числе запись об осаде Константинополя россами в июне 860 г. В 1894 г. Франц Кюмон издал находящуюся в одной византийской рукописи Брюссельской библиотеки хронику Манассии, где также содержалась дата 18 июня 860 г. В настоящее время дата — июнь 860 г. принята абсолютным большинством исследователей, правда имя Н. Ф. Красносельцева почему-то позабыто, вероятно, по той причине, что его вывод основан на изучении литургической рукописи. Но русы (росы) и «русская земля» (князя Роса) упоминается в разных источниках задолго до 860 г. (например, в 626, 644 и подобных годах).
Хронологическая близость нападения руссов на Константинополь в 860 г. и Хазарской миссии Кирилла и Мефодия (интервал между ними составляет всего несколько месяцев) дала основание двум исследователям, академику В. И. Ламанскому и А. В. Пархоменко, связать эти два события. Высказано предположение о том, что равноапостольный Кирилл и есть тот архиепископ, которого патриарх Фотий послал к нападавшим на Константинополь и впоследствии обратившимся к вере руссам. Но эта точка зрения не получила поддержки.
С точки зрения названных исследователей важен и другой вопрос: откуда пришли руссы, напавшие на византийскую столицу. Из Киева, из приазовской Руси или еще откуда-нибудь? В литературе существуют разные точки зрения, пока преобладает Киевская (с усилением Приазовской). Византийские источники не называют имен предводителей руссов; имена Аскольда и Дира известны только из Повести временных лет, а о походе сообщается со ссылкой на византийские источники. Появляется соблазн говорить не об одном, а о двух походах. Добротно представлены версии в книгах академика А. Н. Сахарова.
       Крещение Аскольда и Дира около 860 г., равно как и крещение князя руссов в Суроже около 790 г., и князя в Амастриде около 842 г. нельзя не признать реальными историческими событиями. Они подтверждаются источниками, не вызывающими особых сомнений, и признаны за исторические факты большинством исследователей. Нельзя утверждать, что этих событий не было, но в прочно в живую ткань исторического самосознания народа и в память самой православной церкви они не вошли: ни в святцах, ни в месяцесловах эти события не отмечены. Коротка память, упорно обрезается кем-то.
       Много раз народы, проживавшие в северном Причерноморье, во главе с их правителями-князьями с первых веков нашей эры принимали святое крещение, на их землях создавались такие же митрополии, как позже в Киеве. Проходило время, и княжества эти исчезали, а народы разбредались по свету (нередко заселяли Византию и ближнюю к ней округу). Русь со времен Рюрика упорно принимала веру в Христа , но особый вклад в утверждение этой веры внесли князья Владимир и Ярослав Мудрый. Инструментом утверждения веры стало «учение книжное», основанное на тотальном распространении кириллицы – византийского унициала 8 – 10 веков (упрощенного империей для варваров письма). История средневековой новгородской письменности это по сути подтверждает.
       Ныне начала письма и всяких вер наука ведет со времен палеолита. Достаточно посмотреть Интернет. Не говоря уже об античных истоках христианства на землях Отечества.

       Так почему упорно это в истории Отечества не учитывается !?
       Или у нас с пращурами-земляками иная земля ?!