Лепесток магнолии

Я смотрю на небо, и восхищаюсь им. Небо – божественный перевёртыш. С одной стороны – ночь, с другой день. Когда над твоим городом небо как бесконечное голубое полотно, по которому плывут безногие облака похожие на белых пушистых гусениц, в моём городе оно атласное чёрно-синее с рассыпанными звёздами похожими на стразы. По ночам Луна позирует художнику сидящему у окна. Этот художник рисует при огоньке свечи. Луна - самая непривередливая натурщица. Позирует больше четырёх миллиардов лет. Не просит денег. Не шевелится часами. Лишь иногда покрывает собой пару звёзд, незаметно для глаз человеческих шествуя по небу. Внутри нас тоже есть небо с мыслями, плывущими вместо облаков. Мы слепы к ним. Не можем их видеть. Мы также глухи к мыслям. Не можем их услышать. Всё что нам дано,- лишь почувствовать внутри себя их эхо.
Но если написать эти мысли на бумаге, то можно их увидеть в форме слов похожих на кирпичики и услышать звуки, словно прилипшие к друг другу. Эти звуки похожи то на монологи актёров, то на строчное пение в церкви. Я пишу слова на оторванном из блокнота листочке, и мне кажется, что полудикое эхо моих мыслей отдаляется от меня.
Мысли, мысли…Разношёрстные, разнокалиберные, разнородные, разнополые. Они рождаются в моей голове, блуждают, не дают покоя. Но стоит возникнуть мыслям о тебе, всё то, о чём я думала до этого исчезает, уплывая как розовые ресничные черви на дно морей. Я думаю, что, сближаясь, люди перемешивают свои миры как драгоценные металлы в сплаве. Когда я училась в школе, придумала свой алфавит. Взяла две буквы греческого письма, семь букв лунного алфавита, столько же символов финикийского письма, восемь арабских букв, остальные латинские. Я писала свои секреты в тетрадке, а расшифровку букв и знаков хранила на чердаке. Все попытки подруг и братьев прочесть мои записи заканчивались поражением. Я радовалась, что никто не может понять мои сочинения. Но со временем я потеряла значение этого алфавита. Память подвела меня и унесла секрет той письменности в прошлое, как увезли работорговцы последнего жреца понимавшего иероглифические письмена ронго-ронго жителей острова Пасхи. То, что было тайной для других, стало тайной для меня самой. Но это далёкое прошлое.
Для моей души наступила новая эра, она началась с того дня, когда ты пришёл в мою жизнь. Странно. Родители мне всегда внушали, что нет никого ближе родных, но вдруг появился человек, который не так жил, не то ел, но понимает меня больше других.
По ночам, когда сны утопают в реке бессонницы, я возвращаюсь в прошлое. Зачем? Картины дня сегодняшнего раскрашиваю оттенками вчерашнего.
- Что ты делаешь сейчас? – спросила я, однажды, когда ты позвонил ближе к полуночи.
- Сижу в парке. Представляешь, поймал отражение солнца на кредитную карточку. Карточка голубого цвета. Словно держу в руках кусочек неба,- сказал ты смеясь.
- Как ты думаешь, какой день самый счастливый? – спросила я.
- День смерти.
- День смерти самый разумный день,- не согласилась я.
- Почему? – удивился ты.
- Заканчивается неизвестность,- вздохнув, вымолвила я.
- Любишь ты философствовать. Уйду я от тебя,- шутя, произнёс ты.
- Вернёшься.
- Почему ты так уверена?
- Когда человек возвращается, он делает это ради самого себя. Если ты вернёшься, значит, в первую очередь захочешь быть со мной счастливым, а уже потом чтобы счастливой была я. Ты ничего не добавил.
- На землю падают лепестки магнолии,- сказал ты после небольшой паузы.
- Никогда не видела. Какие они?
- Розово-сиренево-белые. Размером с ладонь. Вот поймал один лепесток, напишу на нём кое - что и высушу между страницами в книге, а ты прочтешь, когда приедешь.
Недавно мне приснился сон. Цвела японская вишня. На мне было лёгкое до колен сиреневое платье с большими карманами. Я стояла у шоколадного магазинчика Жака Тореза и наблюдала, как за стеклянной стеной кондитер мужчина средних лет, в белом фартуке, круговыми движениями ножа нарезает шоколадные кружева.
Позже он смешал молочный и тёмный шоколад, осторожно поливая этой смесью фасолинки. На витринах красовались яркие упаковки воздушной кукурузы с карамелью в слое шоколада. Апельсиновая кожура, засахаренная и пропитанная слоем шоколадной глазури, была упакована в формы зелёного яблока. Из прозрачного цилиндра манили взор изящные крендели из молочного шоколада.
Я зашла в магазин и села за столик у окна. Наслаждалась пьянящим ароматом ванильно-мангового крема витающего в помещении и пила горячий шоколад. Девочка за соседним столиком улыбнулась мне, обнажая, дёсна похожие на розовые каньоны. В зале появился Жак. На его лице была приветливая улыбка, а взгляд отрешённый и вопрошающий. Вопрошающий о чём-то неземном.
- Давно Вы не были в Бандоле? – спросила я Жака как старого знакомого.
- Давно,- ответил он с грустью на лице.
- А я вчера была там. Пила молодое вино, - сказала я радостно.
Выходя из магазина, я купила шоколад с жареными фисташками.
Дальше в этом сне, я сделала девятнадцать шагов вперёд и почему-то сразу оказалась в кругу с отметкой «0 км.», что перед Собором Парижской Богоматери. На меня смотрели большеглазые окна-розы, и о чём-то вещал колокол. Потом я оказалась у «Стены любви» и читала признания любви на разных языках. Рядом стояла пожилая незрячая француженка. Она угостила меня сладкими каштанами.
Потом я сделала шесть шагов вправо и оказалась на Елисейских полях. Шла по тёплому асфальту босиком.
- Там падает река, - услышала я чей-то голос за спиной. Оглянулась. Никого рядом не было. Позже я оказалась у реки с разноцветной галькой на дне. Я вошла в неё по колено, но холодная вода словно падала вниз. Я испугалась и побежала в сторону виноградников. Там я остановилась возле дома с лавандовым садиком. Из открытых окон доносился запах свежевыпеченного хлеба. Пожилой мужчина вышел ко мне навстречу и сказал:
- Никому не говори о том, что было сказано под розой.
- Что было сказано? Вы знаете, кто я? – спросила я мужчину, и в этот момент сон оборвался.
Проснувшись, я долго лежала в своей комнате пропитанной сладким ароматом дыни и, вспоминая странный сон, задавала себе вопросы и искала на них ответы: Почему мне снились места, в которых я никогда не была и люди, которых я не знаю? Нет ответов на эти вопросы. Кто я? На этот вопрос ответить не сложно. Я – женщина. Я состою из сновидений, иллюзий, воспоминаний и вопросов о наступающем дне. И ещё во мне много тебя. Твоих слов и твоего тепла. Знаешь, какая открытка у меня самая любимая? Та, на которой ты написал: «Ты открыта сейчас как никогда и мне хочется просто посмотреть на твое лицо полное счастья и любоваться им долго- долго как может человек любоваться солнцем. Ты - моя, и никто не сможет доказать мне обратное. Даже твой стоящий всегда на страже рассудок».
Я вспомнила, как в прошлом году ты подарил мне одиннадцать красных роз. Одиннадцать книг. Почему книг? Когда я была маленькой девочкой, то думала что розы это овальные книги. Каждый лепесток – страничка, на которой написаны прозрачными чернилами стихи. Моя комната дышала несколько дней цветочным ароматом. Теперь я понимаю, почему Гюго желал умереть в пору цветения роз.
- В Индии существовал обычай: принесший в дар розу, мог просить всё, что пожелает,- сказал ты шутя.
- Что же ты хочешь попросить?
- Будь счастливой.
- Я счастлива. Мне хочется сказать всем об этом,- произнесла я, любуясь цветами.
- Сможем ли мы противостоять людской зависти? – старался быть осторожным ты.
- Не знаю… Спасибо за радость.
- Радость больше получает тот, кто делает её,- сказал ты, улыбнувшись и
 протянул на ладошке молочный шоколад величиной с кулак в форме губ. Я решила, что попробую его позже. Оставила на полочке и забыла. Через неделю мы с тобой поссорились. Я была резкой. Несдержанной.
- Это же надо, чтобы человек был настолько разным,- сказал ты возмущённо.
- То ты романтичная. То вредная. Зачем тебе быть вредной, скажи мне?
- Какой хочу, такой и буду!
- Что мне делать с твоим характером? Я знаю, это природа. Имею ли я право её ломать?
- Нет! – возмутилась я и наговорила ещё больше обидных слов. Ты молча ушёл.
 Время разлуки ползло медленно как тающий шоколад из рук кондитера. Воспоминания вели диалоги с тикающими часами. Если бы ты знал, как тяжело слушать их одной. У меня было такое чувство, что от меня отвернулось даже отражение в зеркале. Я вспомнила про твой сладкий подарок. Открыла коробочку с брендом «Jacques Torres» и
 собралась разрезать шоколад в форме женских губ, но раскрашенная бордовым цветом его верхушка неожиданно раскрылась, едва я коснулась кончиком ножа. Оказалось, что это была шкатулка, из которой посыпались маленькие губы из цветного шоколада. Я съела всё сразу. Почему он такой вкусный? Потому, что его держали твои руки? Или у Жака есть свой волшебный секрет? Если ты когда-нибудь встретишь Жака, передай ему, что его шоколад - пленительная поэзия.
Это было вчера, а сейчас я привычно разглядываю ночное небо.
Предноволуние. Луна похожа на первую букву твоего имени. Ветер незваным гостем ворвался в мой дом. Я прогнала его, закрывая окна, и он зашаркал по улице, пиная обёртки от конфет. В аквариуме плавает вуалехвостая золотая рыбка с суетливым взглядом. Разряженная батарейка часов из последних сил толкает стрелки часов и лжёт, показывая неправильное время. От уличного фонаря падает свет на бетонную стену с расклеивающимися серыми обоями. Я пытаюсь пощупать рукой дорожку света. Получается театр теней. Моя рука похожа на фигурку осьминога. Я снова вспоминаю о тебе. Ты всё также далеко. Когда между нами будет ноль километров? Недавно я подумала о том, что отношения между людьми на разных высотах. Я парила с тобой выше, чем когда-либо в своей жизни. Не хочу я теперь другой высоты…
На стеклянном столике с серебристой ножкой, за рамкой для фотографии прячется мой смущённый вопрос: Что же ты написал на лепестке магнолии?


Рецензии
у меня тоже был свой алфавит и записи

Ришат   11.07.2022 22:52     Заявить о нарушении
сон - это божественная реальность

Ришат   11.07.2022 23:03   Заявить о нарушении
На это произведение написана 51 рецензия, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.