Муха цеце

Выйдя из Метрополитен-музея, я пересёк Центральный парк и минут через десять оказался у дома «Дакота». Возле дома прогуливался парнишка ликом Джон Леннон, а несколько туристов придирчиво его рассматривали. Парнишка действительно был вылитый Джон, только немного слишком рыжеватый. Я сел на скамейку и погрузился в свою тоску. В доме «Дакота», кроме всего прочего, происходили мистические события знаменитого фильма Поланского «Ребёнок Розмари» - бедная Розмари родила диавола на радость своим ужасным соседям, служителям сатаны. Розмари играла миленькая Миа Фэрроу. Но мне больше всего понравились интерьеры «Дакоты». Дом «Дакота» построен в 1887 году – он ровесник моей бабушки. Бабушка была не очень тонким педагогом, и моя цепкая детская память сохранила частушку в её исполнении:

Один американец
Засунул в жопу палец
И вытащил оттуда
Говна четыре пуда.

С тех пор, когда речь заходила о Соединённых Штатах Америки, мне всегда вспоминался этот дивный американец. Частушка, похоже, была еще дореволюционной; я передал её по наследству своей дочери, и дочурке она страшно понравилась.
Я наслаждался своей тоской, ибо тоска для русского также необходима, как успех необходим для гражданина США. Довольно устав от своего наслаждения, я вытащил из рюкзака плёночную фотокамеру и начал оглядываться в поисках сюжета для снимка. Тут к скамейке и подошёл этот чёрный бомж. Он тихо присел с краю.
- Хороший у вас фотик, сэр, очень хороший, - проникновенно произнёс он своим африканским голосом.
Мимо нашей скамейки прошли парень с девицей, громко разговаривая по-русски.
- На каком языке они говорят? На немецком? - спросил бомж.
- На русском, - значительно ответил я.
- Понятно. А вы немец?
- Я русский.
- Ага.
Наступило молчание. Я крутил кольцо диафрагмы и соображал, как бы поделикатнее уйти.
- Сэр, - вдруг с воодушевлением произнёс он, - хотите взглянуть на экзотическую штуковину? – Слово «экзотическую» от выговорил с особой тщательностью.
- О’ кей, - неуверенно отвечал я, помня, что с бомжами лучше не поддерживать разговоры.
Он вытащил из кармана замызганной куртки спичечный коробок, открыл его и я увидел дохлую муху цеце.
- Нравится?
- Ничего.
- Это муха цеце, - деликатно объяснил он.
- Знаю, Glossina palpalis, - не смог удержаться я от демонстрации своей образованности.
- Гласина? Пэлпэлис? Что это?
- Это латинское название мухи цеце.
- Вау..., - произнёс он неуверенно. – А откуда вы знаете?
- Я врач.
Бомж недоверчиво оглядел меня, ибо мой облик явно не соответствовал статусу американского врача – американские врачи не шляются по Центральному парку в линялых джинсах и с рюкзачишками. Но для Германии или России, возможно, это вполне нормально.
- Ага.
- Где вы достали эту штуковину? – спросил я.
- Это подарок из Африки...
- Откуда именно?
- Из Гвинеи. У меня, сэр, племянник служит профессором в университете в Конакри, это столица Гвинеи, понимаете? Он изучает насекомых.
- Энтомолог, - перевёл я на цивилизованный язык.
- Точно. Всё-то вы знаете.
- Я также догадываюсь, - произнёс я небрежным тоном, - что вашего племянника зовут Селлю Бальдэ. Другого энтомолога там просто быть не может.
На физиономии бомжа изобразился испуг.
- Верно, сэр. Я тоже Бальдэ, но родился здесь, и по-французски ни бум-бум, да и вообще...
- А ваш племянник весьма образованный человек. Я два года работал с ним в одном институте, что недалеко от Конакри.
- Сэр, вы меня просто убили! Подумать только – встретить здесь знакомого моего гвинейского племянника!
Сейчас предложит выпить за здоровье племянника, подумал я. Откуплюсь пятью долларами – вполне достойная сумма. Селлю Бальдэ был действительно неплохой парнишка.
Но бомж почему-то не торопился с выпивкой.
- Случается же такое! Разговарился с немцем, а он, оказывается, знает моего племянника...
- Я русский...
- Да какая разница? Вы хоть убейте меня, сэр, но я не понимаю, чем немцы отличатся от русских.
Я не стал объяснять, в чём различие двух великих наций.
- Вы, сэр, наверное думаете, что я буду просить у вас на выпивку – нет, дорогой мистер, - вдруг грустно произнёс он. – Конечно, я пил, как верблюд, но это в прошлом. От денег не откажусь, если предложите. Но мне важнее другое. Не могли бы вы, сэр, сделать мой снимок и послать его племяннику? Он ведь никогда не видел своего американского дядю. Ему ведь приятно будет, как вы думаете, сэр? Я, конечно, не Рэй Чарльз, но мы, африканцы, очень ценим родство. Какой ни есть, а всё-таки дядя. А?
- Что – прямо сейчас сфотографировать? – глупо спросил я, поражённый такой экстравагантной просьбой. Впрочем, вполне нормальная просьба. Какой сентиментальный бомж.
- Если можно. Вам ведь не трудно?
- Конечно, не трудно. Но я не уверен, работает ли он по-прежнему в этом институте.
- А если работает? Адрес-то у вас сохранился?
- Сохранился. Ладно - как вас снять?
- Вам виднее. Лично я люблю правдивость, без всяких прикрас. Чтоб было понятно, что это я.
Я снял крышку с объектива и посмотрел в видоискатель. Физиономия у моего бомжа была откровенно бандитская. Рожа что надо. Ему бы тонтон макута изображать в фильме «Комедианты». Широко посаженные глаза говорили о незаурядном уме. Бомж внимательно смотрел в объектив. Свирепый африканский лик на фоне дома «Дакота». Чёрные лица поглощают свет, и я открыл диафрагму на одно деление, затем ещё на одно. Я сделал три снимка и понял, что портрет будет интересным и для моей коллекции.
- Готово, - сказал я. - Возможно, ваш племянник получит фотографию.
- Спасибо, сэр. Есть всё-таки на свете добрые люди. Может быть, я скоро помру – хоть что-то останется.
- А вам самому снимок не нужен? – снова сглупил я, расчувствовавшись.
- Спасибо, сэр, но как я его получу? У меня нет адреса. Вы ведь не в Нью-Йорке живёте?
- Не в Нью-Йорке, и завтра утром уезжаю.
- Вот видите. Главное – племянник получит. Для меня это очень важно.
- А вы с ним не пытались переписываться? Он хорошо знает английский.
- Да как-то не приходилось. Что я ему напишу? «Дорогой Беллю..,»
- Селлю, - поправил я.
- Конечно, Селлю. Простите, сэр, разволновался – всё это как-то очень уж трогательно. Ну напишу я ему, что дядя твой, дорогой Селлю, пока жив, нищенствует, с буханкой, правда, завязал, ну и так далее. Для него это будет одно расстройство, он ведь профессор. А врать про себя я не могу. Что есть, то есть. Вы ему просто черкните, что, дескать, это твой дядя – и всё. Он ведь вас должен помнить?
- Думаю, что да.
Мы помолчали. Наконец бомж степенно поднялся со скамейки.
- Сэр, уж не знаю, как благодарить вас, - начал он. – Я ничтожный человек...
- Перестаньте, - снова расчувствовался я. – Жизнь – это лотерея, я всё понимаю...
Конфузясь, я достал кошелёк и обнаружил в нём четыре двадцатидолларовые бумажки и мелочь. Я протянул ему двадцать долларов.
- Сэр, это невозможно... – испуганно произнёс он.
- Берите, берите, - скороговоркой пробормотал я, отводя взгляд на вычурные формы «Дакоты». - Всего доброго, прощайте.
Бомж с достоинством взял деньги, благодарственно кивнул и удалился.
Я посидел еще с полчаса. К удивлению я не обнаружил в себе признаков любования своим поступком.
Однако пора было возвращаться в гостиницу. Я неторопливо направился в сторону Кэламбэс-сэкл и, проходя мимо какого-то мощного кустарника, услышал голос своего бомжа.
- ... И этот придурок решил, что я действительно дядя его знакомого - долбаного африканского профессора. Я ведь ему наплёл только, что, дескать, у меня племянник в Африке, типа профессор, который прислал мне эту драную муху, всё остальное он сам придумал, я только поддакивал. Мудило что надо.
Раздался взрыв довольного хохота. Смеялось человек десять.
- Ребята, - произнёс голос, принадлежащий, по-видимому, главарю этой бомжовой стаи, - каждый грёбаный день я вам говорю: будьте изобретательными, экспериментируйтё на ходу. Вот сегодня Стив продемонстрировал, как творчески надо работать с лохами. Лохов очень много, и мы должны извлекать из этого максимальную прибыль.
- А откуда у тебя эта муха? - спросил кто-то из компании.
- Мой кореш был лаборантом в одном заведении, где разводят этих мух, изучают их и прочее, кажется, в Атланте1. Там этих мух до хрена...
- Представляю, как этот профессор получит фотку со Стивовой рожей – со страху в штаны наложит, - произнёс ещё кто-то, давясь от смеха.
- Да, лох попался что надо, – заключил голос главаря.
Последовал дружный взрыв хохота.
Я осторожно отступил от кустов и продолжил свой путь.

















______________________________________
1 - «Центры контроля заболеваний» (CDC), где есть лаборатория по изучению биологии мухи цеце.