Герой нашего времени

Он сидит за соседним столиком в маленьком кафе, где завсегдатые обязательно друг друга знают, здороваются, слегка кивнув головой или махнув рукой, проходятся среди столиков, пожимая руки или подставляя щёки. Он тоже время от времени кивает, протягивает руку, подставляет щёку – его знают здесь многие, очень многие.
Ему нравится после работы, связанной с какими-нибудь компьютерами или документами, приходить в это немного потёртое, но уже совсем родное место, заказывать бутылочку пива и сидеть в чьей-нибудь компании.
Вот и сейчас за его столиком расположился давнишний приятель – слишком давно знакомый, чтобы называть его просто «кем-то», и слишком мало – чтобы называть «другом». Рядом с приятелем сидит девушка, у которой ярко подведены глаза и волосы отливают синим. Впрочем, это даже нормально. Её подруга, записывающая в его мобильном номер своего телефона, выглядит более серо, но ей это не нужно, чтобы привлечь к себе внимание: её в небольшом городке знают как солистку одной из местных групп.
Он посмотрит на девушку с неприглядной внешностью, но сильным и красивым голосом, и подумает о том, что она, может быть, проведёт эту ночь у него. Впрочем, может быть, он поедет к ней, ведь её мама лет семь назад вела у него историю и прекрасно помнит серьёзного и ответственного ученика, который был любимчиком.
Он одет просто и без крика: привычные джинсы, тёмный свитер, поношенные туфли, доведённые до блеска ловкостью рук и отсутствием обмана. Он курит «lucky strike» не из-за вкусовых качеств сигарет или высокой цены, а потому что ему нравится дизайн пачки, и только.
Он – обычный человек, слегка почитывающий в свободное время, но уже не классику, а что-нибудь а-ля Чак Паланик или Виктор Пелевин. Выбор основывается на популярности, которая, впрочем, часто не приносит никакого эстетического удовольствия в чтении очередного романа. И тогда он забывает о всевозможных модах и достаёт какой-нибудь запылившийся томик Оскара Уайльда или Шарля Бодлера.
Из-за многих его качеств (по большей части внешних и показных) за ним следует аура необыкновенности и необычности, от которой он не бежит, а, напротив, подчёркивает чужое восприятие какими-нибудь необычными мыслями или высказываниями. Ему льстит то, что его считают умным, образованным, начитанным. Ему приятно носить имя легенды.
Впрочем, ему иногда это всё надоедает. Он сидит в своей съёмной двухкомнатной квартире и думает о том, что слишком глуп и одинок, слишком лузер по жизни, чтобы быть идеалом. У него нет ничего: целей, планов, любви. Он пуст.