Врата Земли. Глава 2

Проснулся я от стука в стекло. Точнее, я услышал, как что-то барабанит по лобовому стеклу. Глаза открываться не хотели. Но даже когда я их открыл, ничего не изменилось. Вокруг была темнота. В кабине было холодно. Да я сам начал замерзать. Через час проснулся бы от холода.
Я потянулся к ключу зажигания, чтобы завести машину. И в этот момент опять раздался звук. Кто-то палкой стучал в боковое стекло. Удары были несильными, но настойчивыми.
Я завел машину и включил фары. Их свет осветил темную наклонную скалу справа от меня с причудливыми трещинами. А в рассеянном свете около моей машины я заметил фигуру человека. Он был темнокожий, как и все местное население, и в темноте поблескивали белки глаз. Одежда на нем не было. На голове что-то поблёскивало. Он стоя неподвижно, вытянув руку с копьем. Тупым деревянным концом он и стучал по стеклу.
Я быстро нашел старый револьвер под сиденьем. Тяжелый и холодный, он придал мне уверенности. Я им ни разу не воспользовался. Но в подобных местах оружие так же необходимо, как пища и вода. Здесь часто говорят на языке силы и хитрости. И тот, у кого не хватает того или другого, безвозвратно исчезает навсегда. Даже не важно, европеец ты или африканец. Многие предрассудки про то, что человек с белой кожей является божеством, уже забылись. И даже наоборот. После массового уничтожения местных жителей хладнокровными белыми богами, у многих африканцев остался только подсознательный ужас, иногда переходящий в жажду слепой мести.
Человек, стоявший около моей машины, еще раз легонько стукнул. Я знал местные обычаи и понимал, что он не оставит меня в покое. Я уже подумывал даже уехать, но он перестал стучать. Подошел поближе и на английском языке, с сильным акцентом, заговорил. Но я понял его.
- Я друг, - кричал он сквозь темноту и стекло, - я в опасности и мне нужна ваша помощь.
И вдруг он дернулся и упал. Копье царапнуло по металлу двери и упало с ним в темноту.
Я не знал, что мне сделать. Можно было просто уехать. Нажать на газ и умчаться по черной полосе асфальта. В здешних местах это обычное дело. Здесь все действуют осторожно. И никто не считает людей. На смену одним приходят другие и цена человеческой жизни меньше мешка риса. И в данной ситуации это могло быть опасным для меня. Вполне возможно, в темноте спрятались еще десятка два африканцев. Они ждут в надежде, что я выйду из машины. И тогда стальной корпус машины и быстрый двигатель мне не помогут. Как и оружие. Африканцы хорошо видят в темноте.
Я включил заднюю скорость и медленно отъехал назад. Взглянул на встроенные в панель приборов часы. Час тридцать. Туман уже рассеялся, но шел мелкий дождик. В свете фар он висел мелкой белесой пылью и иногда качался от ветра.
Машина развернулась и в свете фар я увидел лежащего человека. Он был темнокожим, старым, с седой бородой. Волосы на голове скрывал широкий желтый обруч. На обруче поблескивали разноцветные стеклянные камни. А в центре, на лбу, блестел огромный камень. В лучах автомобильных фар он брызгал дрожащим светом через пелену мелкого дождя и был похож на мерцающую лампочку. Рука его по прежнему сжимала копье с перьями и цветными колечками. Тело, насколько можно было увидеть, было в татуировках и обмазано глиной или еще непонятно чем. На кистях рук и ногах были браслеты круглой формы, а чуть выше талии, наискосок, сильно стягивая кожу, темнел ремень. Рассмотреть его было трудно из-за сухого куста травы. Да я уже и так перестал его разглядывать. Мое внимание постоянно возвращалось к лицу. Темное, красивое, неподвижное, с тонкими губами, оно совсем не походило на лицо африканца. Скорее полинезийца или тайца. Но широкий приплюснутый нос точно указывал на африканское происхождение. Но даже не это было главным.
По его лицу текла кровь. В тусклом свете легко узнать её по извилистым черным полоскам. Кровь текла из-под желтого обруча, пересекала лоб, по закрытому глазу сползала к щеке и капала на землю. Медленно и зловеще.
И мне захотелось немедленно уехать. Но я, сам не зная почему, вдруг подъехал к нему так, что моя водительская дверь оказалась рядом с ним. Быстро открыл дверь, наклонился и потянул за ноги к себе в кабину. Он был легким. Килограммов пятьдесят. Его грудь с ремнем была уже почти у меня на коленях, когда раздался глухой удар. Что-то стукнуло по крыше автомобиля.
«Этого еще только не хватало, - подумал я.»
Глаза покосились на лежавший за рулем револьвер. Я даже решил вытолкнуть африканца назад, но времени у меня не было. Раздался еще удар и противоположное боковое стекло треснуло. А потом еще два удара. В салон залетел крупный камень, чуть задев за щеку, и ударился об панель, разбив встроенные часы.
Ни мгновения не раздумывая, я включил первую скорость и нажал на газ. Прыгая по ухабам, машина стукнулась передним колесом об высокий валун и подскочила, едва не опрокинувшись. Потом появилась полоса асфальта. Колеса шлифовали сначала по мокрой земле, а потом, резко вильнув, вцепились в мокрый асфальт с жалобным визгом. Удары еще сыпались по машине. Левая дверь болталась, хлопая и ударяя по металлическому обручу на голове лежащего между мной и рулем раненного африканца. Он мне сильно мешал. Руки его свисали вниз. Но пикап был высоким и руки лишь беспомощно болтались в воздухе, не доставая до асфальта. Я нажал на газ. Мотор взвыл. Последнее, что я помню, это толстое копье. С огромной скоростью оно влетело через небольшое заднее стекло, пробив в нем огромную дыру, и глубоко ушло острым металлическим концом в панель. Панель треснула и задребезжала.
А я, сжимая пистолет в правой руке и наклонившись, насколько мог, вниз, крепко держал левой рукой руль и абсолютно спокойно гнал машину по освещенному одной фарой серому клочку дороги перед автомобилем. Я не испытывал никаких эмоций. Быстро и уверенно я гнал машину все дальше от злополучного места и даже начал чувствовать тепло лежащего на моих коленях и животе человека.
Сколько я ехал, сказать сложно. И лишь когда дорога пошла вниз и плавно изогнулась в ровную длинную дугу, я немного притормозил, протащил, не останавливая машины, моего странного пассажира под толстым копьем на соседнее сиденье и захлопнул дверь. Голова его осталась на моих коленях. Тяжелый обруч со стеклянными камнями давил, как кирпич. Но я лишь немного поправил его и наклонился вперед, чтобы лучше видеть дорогу.
Машина я гнал быстро и плавно. Мне казалось, она понимает меня и сама легко пробегает замысловатые асфальтовые изгибы, аккуратно вписывается в крутые повороты и тормозит перед опасными участками.
А я оборачивался через заднее потрескавшееся стекло в кромешную тьму и пытался понять, нет ли позади догоняющих меня машин.