Зарисовка 4. Серый

- Николка-а! Айда на озеро купаться!
- Не-е, Серый, мне еще надо две грядки прополоть!
- А чего ты так долго? Я уже закончил. Давай помогу?
Не дожидаясь ответа, Серый отворил калитку и уже подходил к грядкам.
- Ну, что у тебя тут? Морковка?
- Да, и свеклу еще расставить надо.
- Ну, давай я свеклу. Смотри как надо!
Он привычным движением правой рукой выдернул сразу несколько лишних ростков свеклы, ловко вокруг убрал сорняки, а левой взрыхлил землю вокруг одного оставленного всхода. Получалось у него действительно здорово.
- Ух ты! – восхищенно воскликнул Николай, медленно копаясь, подолгу думая, из какого же ростка морковки может вырасти самая большая и сладкая? А вдруг он выдернет не тот?
- А ты их спроси – откликнется самый сильный, - как-будто услышав сомнения друга, проговорил Серый. – Я всегда так делаю!
- Как это? – не понял Николай
- Да так! Сергей подошел к Николаю и наклонился над морковкой: «Кто жить хочет? Кто самый сильный?» - шепотом спросил он и через мгновение на десяти квадратных сантиметрах только что заросшей всходами морковки красовался один крепыш. – Видишь?
- А вдруг другой тоже сильный, но промолчал? – неуверенно спросил Николай?
- Если жить хочет – молчать не будет! – резонно заметил Сережка и резво побежал к своей грядке.

- Николка, айда борщ есть! Стынет! – позвал Петрович Николая, отвлекая того от воспоминаний. – Ты чегой-то задумался?
- Да так… Сережку вспомнил… - ответил Николай.
- Да, Сережка. Где-то он сейчас. В Америке, что ль… Чего делает?
- Писатель вроде. Книжку даже мне прислал.
- И о чем он пишет, Николай? – поинтересовалась Анастасия Павловна.
- Да про нас и пишет. По Россию, про деревню. Складно у него получается. Прямо за душу берет. Переживает за нас. Что плохо у нас.
- Ты ему скажи – пущай не переживает. Пущай лучше приезжает – вон, дом-то его стоит, хозяев ждет. Дом-то - он же для жилья создан. И чего это у нас плохо? Уж получше, чем в ихней Америке-то с гамбургерами и чипсами… тьфу-ты – в сердцах сплюнул Петрович.
- Да писал я ему. Не отвечает что-то. Может, переехал. Может, обиделся на что. Может, письмо не дошло. Ладно, давайте обедать. Анастасия Павловна, передайте сметану, пожалуйста! – Николай отломил кусок свежего хлеба, скрипучие перья зеленого лука обмакнул в солонку и смачно откусил.
- И давно не отвечает? – участливо спросила Анастасия Павловна
- Да три года уже. Я сначала писал, потом перестал. Чего навязываться-то? – заметил Николай, зачерпывая ложкой густую домашнюю сметану.
- Погодите-погодите, - вступил в разговор Александр. Это вы про какого Сережку говорите? Не про Сергея ли Орлова?
- Ну да, про него! А ты его откуда знаешь – ты ж городской! Был! Ха-ха-ха! – порадовался Петрович собственному остроумию.
- Петр Петрович! – укоризненно и немного обиженно обратилась к нему Анастасия Павловна.
Петрович осекся и приложив руку к груди, искренне и трогательно произнес:
- Извините, Насспална! Не хотел! Не подумал, дурья башка! Простите великодушно!
- Не знаю я его! Просто вчера в Интернете наткнулся на его интервью.
- Какое интервью? – озадачился Николай
- Да наше городское телевидение у него интервью брало! – пояснил Александр.
- Так он что – здесь что ли? В России? – наконец-то вник в суть Петрович.
- Я так понимаю, не то, чтобы в России, он, похоже, совсем рядом, - предположила Анастасия Павловна.
В дверь калитки постучали. Все сидящие за столом замерли.
- Хозяева! Отзовитесь! Принимайте помощников! Руки по топору соскучились! Работать хочу! – раздался сильный мужской голос.
- Серый! – констатировал очевидный, но невероятный факт Николай.