Монстры Зартана. Глава 19-22

Глава 19
 


- Она уже в Зартане.
- Ты уверена?
- Да.
- Не понимаю, как ты можешь говорить об этом так уверенно.
- Уж поверь мне, я знаю, - Мона поправила пышную причёску, глядя на себя в гладко отполированное зеркало из редкого минерала с резной рамой. Она была одета для приёма гостей. Алое платье из тончайшей ткани выгодно подчёркивало соблазнительные формы, в ушах, на шее и запястьях поблёскивали украшения, поражающие тонкостью отделки и обилием драгоценных камней. Краем глаза Мона наблюдала за сыном, который лениво пересыпал крупные морские жемчужины, зачёрпывая их из резной шкатулки, сделанной из невероятно дорогого минерала, добываемого с больших глубин у обрывистых берегов в заливах Северного моря. Набрав горсть жемчужин, Крон по одной жемчужине ронял обратно в шкатулку, задумчиво следя взглядом за падением.
- Щедрый дар, - наконец сказал он. – Кто это, Годл?
-Да.
-Видимо, он действительно неравнодушен к тебе, раз так раскошелился. Ведь всем известно, что Годл невероятно скуп.
- Он надеется купить мою благосклонность. И это не единственный подарок. Посмотри, какая прелесть, - с этими словами Мона накинула на плечи накидку из переливающегося золотистого меха. Это был мех редкостного зверя, ценимый на вес золота.
- Всё настолько серьёзно? Ты что, намерена принять его ухаживания?
- Я ещё не решила. Пожалуй, мне надоела жизнь вдовы. Я готова к следующему замужеству. Годл или Вариг – это будет один из них.
- Кто такой Вариг? – Крон был в смятении. Он никогда не предполагал, что мать захочет выйти замуж ещё раз. Глядя на растерянное лицо сына, Мона усмехнулась.
- Не думаешь же ты, что я вечно буду рядом с тобой. Я женщина, и мне хочется мужского внимания, поклонения.
- Мне казалось, что ты хочешь, чтобы я всегда был у тебя под рукой.
- Ты и так будешь у меня под рукой, - подумала Мона, а вслух добавила, - Ты уже достаточно взрослый, чтобы жить самостоятельно. Как только ты получишь необходимые силы, я покину тебя, сын мой.
       Мона не собиралась объяснять, что, даже находясь на расстоянии от сына, сможет управлять им и контролировать каждый его шаг. Пусть наслаждается мнимой свободой. У бедного дурачка даже и мысли не возникнет, что он пляшет под материнскую дудку.
- Почему ты решила выбрать простого человека, а не чародея? – с любопытством спросил Крон.
- Ими проще управлять. К тому же, с магом приходится соперничать за власть, а простой мужчина будет исполнять все мои прихоти и ловить каждое моё слово.
- У тебя это неплохо получается. Оба эти болвана смотрят тебе в рот. Кажется, они готовы умереть за один твой взгляд.
       Мона самодовольно усмехнулась.
- Ну, я готова к приёму. Пойдём.
       Мать с сыном отправились в огромный приёмный зал, где уже собрались гости. В этот раз Мона собрала богатых и знатных жителей Растии и Заринди, которые были чрезвычайно польщены вниманием столь родовитой дамы. Все они считали Мону вдовой владельца целой области Зартана, с которой многих из них связывали деловые отношения. Они были настолько очарованы ею, что даже не заметили, какое запустение царит вокруг замка. Моне пришлось приложить немало усилий, чтобы внушить гостям, что замок окружён цветущими садами и плодородными полями. Гости были удивлены, что кругом царит мир и покой, ведь многие из них знали, какое бедствие постигло Зартан. Они даже не подозревали, что попали в замок по единственной дороге, связывающей это место с остальным миром. Мона ненадолго разрушила защитное ограждение, делающее её жилище недостижимым для обычных людей. Обессур, построивший Замок Ветров, скрыл его мощной магической защитой, сквозь которую могли пробраться только самые сильные маги, поэтому обитателям замка не приходилось опасаться нежданных гостей.
       Мона вплыла в зал, приветливо улыбаясь гостям. Их собралось около десятка. Все – холостые мужчины. Завязалась непринуждённая беседа, во время которой Мона искусными вопросами и льстивыми замечаниями смогла выудить у каждого гостя интересующую её информацию о положении в обществе и состоянии. Крон с восхищением наблюдал, как мать всё более и более очаровывает гостей, которые даже не понимают, что выбалтывают все свои секреты. Затем гостеприимная хозяйка пригласила всех присутствующих в пиршественную залу, где, за богато накрытым столом, беседа продолжилась. Мона явно отдавала предпочтение Годлу, богатому главе торговцев из Растии, и Варигу, знатному землевладельцу из Заринди, которых она усадила по правую и левую руку от себя. Крон уселся на противоположном конце пиршественного стола, где принялся угощать двух растийцев, с которыми надеялся завязать торговые отношения.
       После обильного угощения гости вернулись в приёмный зал, где их слух и зрение принялись услаждать музыканты и танцовщицы, в которых на этот вечер хозяйка замка обратила слуг и служанок. Откровенные наряды танцовщиц и их чувственные движения привлекли внимание Крона и всех гостей, за исключением Варига, которого Мона незаметно увлекла в свои покои. Пока гости наслаждались предоставленным им зрелищем, хозяйка замка полностью одурманила своего гостя, который на коленях вымаливал у неё милостивого внимания.
- Так ты говоришь, что готов ради меня на всё? – приняв соблазнительную позу, Мона опустилась на роскошное ложе. – На что же именно ты готов?
- О, моя госпожа, прикажи, и я отдам за тебя жизнь.
- К чему мне твоя жизнь?
- Я готов бросить к твоим ногам мои земли, моё богатство, всё, что у меня есть.
- Насколько я могу тебе верить? Вы, мужчины, так непостоянны. Стоит женщине уступить, и вы берёте назад свои обещания.
- Моя госпожа, я готов стать твоим мужем прямо сейчас. Прикажи подать бумагу и перо, я тут же напишу обязательство жениться. Ты знаешь законы моей страны, я не смогу нарушить такое обязательство безнаказанно.
- Что ж, я согласна. – Протянув руку, Мона взяла с прикроватного столика лист плотной бумаги и длинное чёрное перо и протянула Варигу. Тот тут же написал обязательство, размашисто подписал его и приложил кольцо с личной печатью. Лист мгновенно исчез из его рук. Мона же, одним движением скинув одежды, протянула руки Варигу и прошептала голосом, от которого по телу обезумевшего от страсти мужчины пробежала крупная дрожь:
- Иди же ко мне. Уже так давно меня не касался мужчина.
Вариг принялся срывать с себя одежду, в нетерпении разрывая её в клочья. Наконец, избавившись от стеснявших его одеяний, он ринулся к распростёртой на постели женщине и принялся покрывать её неистовыми поцелуями.
       Проходящий по коридору Челех услышал страстные стоны и крики, доносившиеся из-за двери покоев хозяйки. Приоткрыв дверь, он увидел на ложе сплетённые тела Моны и одного из гостей, дюжего мужчины со светлой бородкой и глубоко посаженными глазами, который прибыл накануне одним из первых. Слуга поторопился захлопнуть дверь, боясь, что хозяйка накажет его за излишнее любопытство.
       Спустя довольно продолжительное время удовлетворённая Мона и полностью одурманенный Вариг вернулись к остальным гостям. Их отсутствия никто не заметил.
       Наутро гости покинули Замок Ветров, полностью удовлетворённые представленными им развлечениями. Вариг ехал, слегка поёживаясь и потирая спину, исполосованную вчера ногтями хозяйки. При одном воспоминании о Моне мужчину охватывало пламя. Он с нетерпением представлял, что скоро эта великолепная женщина станет его женой. Мона обещала прибыть к нему для совершения брачной церемонии к концу года, а пока он увозил подаренный ею амулет, касаясь которого мужчина не мог думать ни о ком, кроме неё.


Глава 20


       Эйдана вошла в главный зал, где не было ни души. Обессилено села на широкую скамью у стены. Её пробирала дрожь, всё тело горело огнём. Усталость накатывала тяжёлыми волнами, голова была налита тяжестью. Прислонившись спиной к стене, девушка прикрыла воспалённые глаза. Всю ночь она провела на ногах, у постели раненых. Все её силы ушли на то, чтобы заживить раны, нанесённые монстрами, и снять жар. Удалось помочь не всем. Седой воин с оторванной рукою по-прежнему метался в бреду. Эйдана старалась изо всех сил, ведь она поняла, что монстры, наводнившие Зартан – создания мачехи. Она чувствовала себя виноватой перед этими людьми, которые пострадали в изнуряющих битвах с чудовищами. Но её сил едва хватило на излечение вождя и молодого охотника, Ларка. Лечение остальных воинов, чьи раны были менее серьёзны, привело к тому, что девушка сама сейчас нуждалась в помощи.
       В зал вбежала Ирма.
- Что ты тут расселась? Там ещё требуется твоя помощь.
- Прости, госпожа, но я не в силах помочь.
- Что значит, не в силах?
- Мои возможности не беспредельны. Я должна немного отдохнуть.
Ирма с подозрением оглядела девушку, отметив её измождённый вид и лихорадочный румянец. Её очень интересовало, откуда у этой пришлой девчонки такие способности к врачеванию, но времени порасспросить её, пока не было. Ирму очень злило, что ей самой не удалось восстановить здоровье Форга. Эта девчонка, она чувствовала, могла серьёзно подорвать её влияние на вождя и членов клана. Главная ворожея знала, что у неё много врагов, которые только и ждут, чтобы она где-нибудь оступилась. Необходимо было сделать так, чтобы эта подозрительная девица полностью была под её властью. Либо следовало прогнать её. Беспокоило Ирму также поведение Мирры. Девушка совершенно не думала о предстоящем ей замужестве, а липла к одному из охотников. Ирма знала, что если не устережёт Мирру, то не сносить ей головы. Форг возлагал большие надежды на брак дочери. Клану нужны были новые воины, которых привёл бы с собой Волтович, а если Мирра сглупит, никто уже не возьмёт порченую девку. Придётся приставить к негоднице кого-нибудь из женщин, чтобы та смогла предупредить Ирму, если дочь вождя потеряет голову. От этих мыслей главную ворожею отвлёк Турич, вошедший с охапкой коротких мечей.
- Что это ты притащил сюда это железо? – недовольно спросила Ирма.
- Форг приказал обучить десятилеток, обращаться с оружием, а на улице слишком холодно, да и снег опять валит вовсю.
- Ну, так сейчас здесь будет шум и гам, - обернувшись к Эйдане, ворожея добавила, - не годится тебе здесь сидеть, ступай-ка в комнату, где другие наши девчонки спят, да ложись, отдохни. Эй, кто там! – крикнула она. На её зов из соседней двери выбежала Лона. – Проводи девушку в ваши покои, уложи спать. Да не мешать ей!
       Эйдана поднялась, и, с трудом переставляя ноги, двинулась за провожатой. Турич с интересом смотрел ей вслед. Ирма, заметив его взгляд, прикрикнула:
- Ну, чего стоишь, рот разинул! Зови своих сорванцов, занимайся.
С этими словами Ирма вышла из зала, в который уже вбежала стайка мальчишек. Турич, что-то бормоча себе под нос, принялся раздавать мечи. Через несколько минут зазвенели скрещиваемые клинки, слышалось пыхтение, топот, и строгие окрики наставника.
       Эйдана шла за своей провожатой по целой веренице комнат и коридоров. Девушка была в таком изнеможении, что даже не понимала, куда идёт. Если бы не помощь Лоны, заметивший её состояние и поддержавшей под руку, Эйдана не дошла бы до небольшой, уютной комнатки, в которой стояло несколько кроватей. Добравшись до одной из них, девушка рухнула на постель и погрузилась в глубокий сон. Лона заботливо укутала её тёплым одеялом. Виска и Фей, занятые штопкой белья, подняли головы, когда Эйдана и её провожатая вошли в комнату, а теперь ждали объяснения подруги.
- Ирма приказала привести её сюда и уложить спать, - в ответ на вопросительные взгляды, негромко сказала Лона.
- Видать, сильно утомилась, вон как рухнула, - пробормотала Виска, круглолицая, пухленька, румяная хохотушка.
- Утомишься тут, столько раненых на ноги поднять. И откуда только силы у неё взялись? – Лона, покачивая головой, оглядела спящую. – Рута говорила, что она лечила раненых только с помощью рук.
-Как это? – Виска даже рот приоткрыла.
- Не знаю, как. Говорят, просто над раной рукою водит, и рана затягивается.
- Жаль, что она раньше не появилась, - чуть слышно произнесла Фей, высокая, худенькая девушка с печальными голубыми глазами. Её брат погиб от страшных ран несколько недель назад, когда возвращался с охоты. Монстры напали на него в темноте, почти у самых ворот. Выбежавшие караульные отбили юношу, но он был так искалечен, что умер через два дня, так и не простившись с горячо любимой сестрой. Девушка осталась совсем одна, мать её умерла при родах Фей, а отца она никогда не знала. В клане ходили упорные слухи, что это Тун-громобой, но правды так никто и не узнал. Мирра, пользуясь беззащитным положением девушки, частенько заставляла её выполнять самую неприятную и унизительную работу. Если бы не поддержка подруг, да заступничество Стана и Ларка, бывших друзьями её брата, Мирра превратила бы Фей в свою рабу.
       Девушки снова принялись за работу, Лона присоединилась к ним. Время от времени они перешёптывались, стараясь не потревожить спящую. Вдруг за дверью раздались торопливые шаги, и в комнату влетела Рута.
- Идёмте все, обедать пора. Ой, кто это?
- Это та девушка, что раненых лечила, - ответила Виска.
- Эйдана?
- Так её Эйданой зовут? – Вступила в разговор Лона. – Имя какое странное, не наше.
Виска, подбоченясь, встала и оглядела Эйдану:
- Да она и выглядит не так, как мы. Посмотрите, волосы у неё тёмные. У нас вовек таких волос не встретить. А глаза, какие у неё глаза?
- Как цветочки голубянки, на поляне, в лесу. Когда солнышко на них светит, а они то темнеют, то светлеют, - ответила Рута.
-Ну, вот, отродясь у наших таких глаз не бывало.
- Но мне она сказала, что родом из Зартана. Ну, хватит болтать, не то голодными останемся, - с этими словами Рута решительно развернулась и вышла. Подружки потянулись за ней.
       Эйдана продолжала спать глубоким, восстанавливающим силы сном. Она будто погрузилась во что-то мягкое, тёплое, успокаивающее. Спустя некоторое время сон её стал беспокоен, девушка заворочалась, застонала. Эйдана снова увидела мачеху: та забирала силы девушки, из груди вырывался яркий свет, невыносимая боль пронзала тело… Сон оборвался, вздрогнув, девушка открыла глаза. Этот сон всегда прерывался на том, как мачеха собирает силу Эйданы в какой-то кристалл. Девушка, как ни напрягала память, не могла вспомнить, что произошло дальше. Хорошо хоть, что она вспомнила своё имя и смогла восстановить тот минимум сил, который ей оставила Мона. Большую помощь ей оказал старый Чинту. Книга, полученная им от матери девушки, помогла Эйдане понять природу собственных сил, и собрать остатки их так, что удалось не только добраться до родных мест, но и помочь вылечить нескольких человек. Но девушка чувствовала, что переоценила свои силы. Она понимала, что без помощи ей не обойтись. Нужно было найти кого-либо, кто помог бы ей вернуться в Замок Ветров и отобрать у мачехи кристалл с заключённой в нём силой Луанрэ. Юноша из клана, Ларк, тот самый молодой охотник, которого она встретила однажды в Золотом лесу, мог бы стать таим помощником. При мысли о Ларке сердце девушки дрогнуло. Ещё ни один мужчина так не волновал её. Они почти не разговаривали, но Эйдана несколько раз ловила на себе его взгляд, от которого по всему её телу прокатывались тёплые волны.
       За порогом комнаты раздались чьи-то шаги. Эйдана поднялась на постели и увидела входящую дочь вождя клана. Вошедшая остановилась у порога и с неприязнью уставилась на Эйдану. На взгляд девушки, Мирра была очень красива. Длинные светлые волосы, заплетённые в косы, обрамляли лицо, ясные глаза, под идеальной формы бровями, были необыкновенно выразительны. Чётко очерченные губы плотно сжаты. Её портило только капризное выражение лица. Помолчав немного, Мирра негромко спросила:
- Отдохнула?
- Да, спасибо.
- Пойдём, мой отец хочет видеть тебя. - Затем, не удержавшись, зло продолжила, - Откуда ты взялась только!
Эйдана с недоумением посмотрела на говорившую. Дочь вождя явно за что-то рассердилась на неё.
- Я чем-то обидела тебя?
- Нет, ничем. Хотя… Да, своим присутствием.
- Чем же мешает тебе моё присутствие?
- Как ты появилась, все мужчины глаз с тебя не сводят. Только и разговоров, что о тебе.
- Но ведь тебе-то не о чем беспокоиться. Насколько мне известно, твой жених из другого клана, и его сейчас нет здесь.
- Ах, да что ты понимаешь!
- Объясни.
- Не собираюсь тебе ничего объяснять. Только предупреждаю. Не смей сманивать наших парней, иначе не поздоровится, - с этими словами Мирра резко развернулась и вышла. Эйдане пришлось последовать за ней.
       Войдя в общий зал, Эйдана увидела поджидавших её Ирму и Форга.


Глава 21


       Мона спускалась всё глубже и глубже под землю. Свет её факела отражался от сырых осклизлых стен, ступеньки под ногами, круто уходили вниз. Под ногами то и дело похрустывали косточки мелких животных, которые нашли свою смерть на этой бесконечной, уходящей в глубину лестнице. Мона была единственной, кто знал об этом дополнительном подземелье, вырытом в те далёкие времена, когда Замка Ветров и в помине не было. Она обнаружила вход в него в одной из камер, когда навещала падчерицу, пока Эйдана сидела в поземном узилище. Люк, прикрытый каменной, почти незаметной под толстым слоем грязи, крышкой, она обнаружила совершенно случайно, споткнувшись о металлическое, проржавевшее от времени и сырости кольцо, вделанное в эту крышку. С большим трудом, используя специальные заклятия, Мона подняла люк и обнаружила ещё один ярус подземных помещений. Обследовав открывшиеся глубины, она решила использовать подземелье как тайник. Здесь-то, на большой глыбе чёрного камня, и был укреплён кристалл, в котором была заключена отобранная у Эйданы сила Луанрэ.
       Лестница кончилась, и Мона ступила в длинную узкую и низкую галерею, по которой, наклонившись, она прошла в небольшой зал с высоким куполообразным потолком, в центре которого, изливая яркий синий цвет, был помещён кристалл. Осторожно приблизившись, Мона вгляделась в переливающиеся грани кристалла и увидела фигуру Эйданы, склонившуюся над постелью какого-то раненого. Девушка протягивала руки к лежащему, губы её шевелились. Мона невольно протянула руку, но тут же отдёрнула её, обожжённая выскочившей из кристалла молнией. Отпрянув, она подула на горящие пальцы, и отправилась в обратный путь.
       Вернувшись в свои покои, она вызвала к себе сына. Крон явился, недовольный тем, что его оторвали от игры в кости с Челехом, в которой он надеялся отыграть недавний проигрыш. Войдя, он увидел мать, задумчиво сидящую за столом над страницами магической книг, чей переплёт из кожи фтика украшали вырезанные фигурки магических тварей. В отличие от матери, Крону ещё ни разу не удалось прочесть ни одной страницы этой книги. Его сил недоставало, чтобы подчинить себе даже одну страницу, поэтому он видел только чистые листы, так же, как и любой другой, не наделённый достаточной силой человек. Он знал, что его мать просила помощи Шунарра, чтобы сделать книгу, и её секреты, недоступной для посторонних глаз. Она говорила, что Крон тоже сможет читать эту книгу, когда наберётся достаточно сил. Иногда Крон думал, что мать всё это придумала, чтобы мучить его и держать в повиновении, а книга просто пуста. Но он ни разу не посмел сказать об этих своих подозрениях Моне.
- Ты звала меня?
- Она уже недалеко, в одном из кланов в долине.
- Откуда…
- Я видела её в кристалле. Она помогает этим жалким людишкам, лечит их раненых.
При этих словах Крон скривился, как от зубной боли. Мать снова упомянула о кристалле. Крона каждый раз охватывал гнев, когда он вспоминал о том, что мать отобрала силы Эйданы втайне от него и спрятала кристалл так, что Крон, сколько ни искал, не мог найти его. Его злило, что мать держит в своих руках всю власть. Ему приходиться мириться с этим до тех пор, пока он не заберёт силы Луанрэ и не заключит договор с Шунарром. А уж тогда…
- Эти глупцы скоро будут смотреть ей в рот. – Голос матери ворвался в его сознание. Вздрогнув, Крон попытался сосредоточиться на том, что ему говорила Мона. – Нужно помешать этому. У неё не должно быть союзников.
- Что ты предлагаешь?
Мать, посмотрев в книгу, задумчиво проговорила:
- Нужно сделать так, чтобы эти люди возненавидели Эйдану и прогнали её из клана. Тогда мои верные слуги погонят её к нам, и, когда выхода у девчонки не останется, она приползёт и попросит принять её обратно.
- Как же ты заставишь людей выгнать её?
- Нужно заставить их поверить, что она виновата в том, что монстры нападают на их селения.
- Я не понимаю.
- Если мне удастся то, что я задумала, то Эйдана будет у нас в руках.
- Что же ты задумала?
Когда Мона сказала ему, Крон смог только изумлённо покачать головой. Изобретательность матери всегда восхищала его, но в этот раз она превзошла саму себя.
- Что же, надеюсь, твой план сработает. А ты не боишься, что твои слуги растерзают Эйдану?
- У неё достаточно силы, чтобы держать их на расстоянии, но страх перед ними погонит её к нам. Я проследила весь её путь. Она не восстановила свои силы полностью, только часть. И не нашла помощь. Ей одной против нас не устоять. Как только она вернётся, я предложу ей отдать силы в обмен на свободу.
- Но она и сейчас свободна.
- Ты не понимаешь! Пока у неё есть хоть капля её сил, она будет стремиться к кристаллу. Каждый день для неё – мука, она чувствует себя словно разорванной пополам. Для неё есть два пути: либо вернуть себе всю силу, либо полностью избавиться от неё. Она будет вынуждена отдать нам силу, а мы пообещаем отпустить её.
- Пообещаем?
- Уж не думаешь ли ты, что я, в самом деле, отпущу эту девчонку. Даже совсем лишившись сил, она представляет опасность. Её придётся уничтожить.
- Я предпочёл бы оставить её в живых. Мне всегда хотелось подчинить эту строптивицу своей воле. Она очень привлекательна, - при этом Крон сально усмехнулся.
- Может, у тебя и появится такая возможность. Если ты сможешь контролировать её, я оставлю тебе свою падчерицу в качестве новой забавы. – С этими словами Мона принялась листать страницы книги. Произнеся заклинание, она погрузилась в чтение. Крон, всё это время стоявший у стола, уселся в широкое, обитое мягкой кожей кресло с резными подлокотниками и принялся рыться в стоявшей на столе шкатулке с материнскими драгоценностями. Лениво перебирая ожерелья, кольца и серьги, он представлял себе, как Эйдана будет стоять перед ним, дрожащая и испуганная, на коленях, и умолять пощадить её. А затем она удовлетворит все его самые сокровенные желания. Он превратит её в свою покорную рабыню, которая позволит осуществить все фантазии, которые он до сих пор не решался осуществить. А когда она наскучил ему, он отдаст девчонку Челеху.
- Вот, я нашла, - Мона захлопнула тяжёлый том, - в соседнем клане найдутся люди, которых мы натравим на нашу красотку.
       Поднявшись, Мона направилась к резному шкафчику, в котом хранились различные ингридиенты для магических зелий, вынула оттуда три флакончика, один с ярко алой, другой с золотистой, а третий с бесцветной жидкостями. Налила в небольшой чёрный кубок воды из кувшина, из каждого флакона капнула по несколько капель. Залпом проглотив питьё, она вся передёрнулась, а затем подошла к висящему на стене зеркалу и принялась пристально вглядываться в своё отражение. Крон с интересом наблюдал за матерью. Он увидел в зеркале, как лицо её сначала исказилось, а затем начало меняться. Через несколько мгновений в комнате стояла Эйдана. Крон вытаращил глаза.
- Ну, как?- Мона явно наслаждалась произведённым впечатлением.
- Как тебе это удалось?
- Ты ещё многому должен будешь научиться. А теперь я отправляюсь в долину. Нужно успеть до рассвета.
Мона выбралась из замка, прошла через лес, который выглядел совершенно мёртвым, и спустилась в долину. Там она вынула из кармана платья серебряный свисток и поднесла его к губам. Через несколько минут из тьмы выступила огромная туша, которую Мона оседлала и направила в глубь долины.


Глава 22


       Кругом всё пылало. Языки пламени рвались в тёмное ночное небо, лизали стены строений, плавили снег. Слышны были стоны раненых, звон оружия, крики сражающихся защитников клана, утробный рёв нападающих монстров. Клан Волтовичей погибал. Рин на миг остановился, опустил меч и отёр пот со лба. За его спиной рухнула прогоревшая стена главного дома. Обернувшись, он увидел в ярком свете стройную фигурку. Протянув руку, она подавала команды нападающим чудовищам, указывая на то место, где укрылись женщины и дети.
- Ах, Ты, проклятая! – вскрикнул юноша. Он рванулся, было, чтобы поразить предательницу, но раздавшийся сбоку стон заставил его остановиться. Он узнал голос сестры. Каха, держась за грудь, привалилась к уцелевшему сараю. Её лицо, вымазанное сажей, покрывала мертвенная бледность. Девушка сползла по стене на подтаявший снег, глаза её закатились. Рин подскочил к сестре и попытался поднять её на руки. В этот момент из-за угла сарая показался старый Мухит:
- Рин, там твоя мать. Она умирает.
Юноша, рывком приподняв сестру и взвалив её на плечо, кинулся следом за стариком в дальний угол двора, куда ещё не добрался огонь. Там, сгрудившись в кучу, рыдая и причитая, столпились оставшиеся в живых женщины клана и дети. На земле лежала пожилая женщина с растрёпанными седыми волосами. Осторожно опустив рядом сестру, Рин рухнул на колени перед распростёртым телом. Живот матери был располосован острыми когтями, правая рука неестественно выгнута. Из горла вырывался хриплый клёкот.
- Мама, мама, очнись! Ты слышишь меня? – умоляюще произнёс Рин. Мать с трудом открыла глаза. С её запёкшихся губ сорвался чуть слышный шёпот. Сын наклонился к самому лицу её, пытаясь понять последние слова умирающей.
- Спаси клан, - услышал он, - иди к Форгу. Там – спасение. Береги сестру.
Голос становился всё тише и тише. Наконец, глаза матери закрылись, и лёгкое последнее дыхание сорвалось с губ. Рин поднял лицо к тёмному, холодному небу и издал звериный, полный тоски крик. Затем, подхватив правой рукой меч, а левой длинную крепкую палку, бросился в самую гущу боя, стремясь добраться до женщины, окружённой десятком огромных туш. Ярость и ненависть переполняли его, захлёстывали разум. Он вспомнил, как три дня назад у ворот появилась миловидная молодая женщина, которая просила приюта, рассказав жалостливую историю о том, как она путешествовала по стране с караваном торговцев, среди которых был и её отец. Как напали на них чудовища, всех перебили, и только ей чудом удалось спастись. Вспомнил, как ухаживали за пришелицей мать и сестра, как были добры к ней воины и он сам. Сегодня же ночью пришелица, назвавшаяся Эйданой, открыла ворота, и через эти открытые ворота хлынули монстры, хватая и убивая каждого, кто попадался им по пути.
       Рин яростно бился, прокладывая себе путь к предательнице. Оставшиеся в живых защитники клана присоединились к юноше, коля и рубя врагов короткими мечами. Но все их усилия были тщетны. Оружие не могло прорубить толстые шкуры, нанося лишь лёгкие порезы. Ещё ни один враг не был повержен. Но неожиданно монстры перестали нападать и принялись отступать, лишь огрызаясь и щёлкая зубами в ответ на выпады людей. Затем, развернувшись, потрусили во тьму, растворившись в сгустившемся сумраке. Слегка опешившие Волтовичи, сгрудившись у поваленных ворот, с недоумением смотрели им вслед. Затем, помедлив немного, разбрелись среди превратившихся в обгоревшие руины строений в поисках оставшихся в живых сородичей.
       Собравшись в том месте, что прежде было главным двором клана, Волтовичи поняли, что понесли огромные потери. Из более чем ста человек, ещё сегодня утром усевшихся за трапезу, в живых осталось тридцать семь. Большинство взрослых мужчин погибли, остались, в основном, женщины, старики и дети. Почти все были ранены, многие очень серьёзно. В хмуром молчании стояли оставшиеся в живых воины, женщины и дети плакали. Слышались рыдания оплакивающих близких, и стоны раненых. Рин, склонившись над мечущейся в беспамятстве сестрой, сжимал её руку, вперив во тьму остекленевший взгляд. Старый Мухит, чудом уцелевший в этой битве, подошёл к юноше и, сжав ладонью его плечо, проговорил:
- Что делать будем, Рин? Теперь тебе решать. Ты глава клана.
Поднявшись и оглядевшись вокруг, Рин тяжело вздохнул и негромко сказал:
- Придётся идти в клан Форга. Здесь нам не выжить.
Волтовичи недовольно переглянулись. Они знали о помолвке Рина с дочерью Форга, Миррой, и были готовы к тому, что им придётся соединиться с соседним кланом. Но, когда заключался договор, их было много, они были достаточно сильны и богаты, чтобы чувствовать себя независимо. А кем теперь они придет к Форгу? Нищими оборванцами, приживалами без права, рассчитывающими только на милость хозяев, давших им приют? Но делать было нечего. Их жилище и имущество полностью сгорело, всего-то и осталось, что одежда да оружие.
- Придётся нам, видно, идти на поклон, - негромко промолвил седоусый воин, чьё лицо пересекал от брови до подбородка багровый сморщенный шрам. Он сердито хмурил брови. Кому хочется на закате своих дней остаться баз крыши над головой, и надеяться на чью-то милость? Тем более, как всем было известно, Форг любил показать свою власть и покуражиться над просителями. Свободолюбивым, независимым Волтовичам вовсе не хотелось объединяться с кланом Форга. Единственное, что немного утешало их, так это то, что Рин, сын их покойного вождя, станет в клане Форга не последним человеком.
       Тем временем пожар, не найдя себе новой пищи, угас. Небо слегка посветлело. Начинался новый день. Волтовичи, собрав обломки древесины, бывшие когда-то стенами и крышей, сложили их за пределами клана, поместили на них тела погибших и запалили погребальный костёр, яркие языки пламени которого высоко поднимались в светлеющее небо. Главная ворожея клана погибла этой ночью, поэтому погребальную песню дребезжащим, старческим голосом затянул Мухит. Постепенно к нему присоединились голоса оставшихся в живых мужчин и женщин. Рин смотрел на пламя, пожирающее тела сородичей и матери, сквозь слёзы. Не стесняясь, этот сильный выносливый молодой мужчина плакал. Он поклялся себе, что, как только отведёт остатки клана к Форгу, отправится на поиски предательницы, и не успокоится до тех пор, пока не отыщет и не прикончит гадину. Дождавшись, когда последние искры погребального костра погасли, Волтовичи наскоро соорудили носилки для раненых и отправились к Форгу.
       Они шли по обледеневшей заснеженной равнине несколько часов. Мужчины несли раненых, женщины вели за руку детей. Испуганные малыши жались поближе к матерям и не смели жаловаться на голод и усталость. Рин шагал по глубокому снегу, ничего не видя перед собой. Люди старались идти сплочённой группой, чтобы суметь выстроить оборону при нападении врага. Вёл их Мухит, который хорошо знал все короткие пути от клана к клану. Седоусый воин со шрамом помогал Рину нести носилки с раненой сестрой. Каха не приходила в сознание. Раны на груди кровоточили. Повязка, которую наложила одна из женщин, промокла от крови. Рин шагал, механически переставляя ноги. Он боялся оглянуться, и увидеть, что сестра его умерла. Седоусый воин пробурчал ему в спину:
- Припозднились мы. Слишком задержались у погребального костра. Как бы ночь не застала нас на равнине. Если эти твари нападут на нас, живым никому не уйти.
Не оборачиваясь, Рин произнёс:
- Мухит нас короткой дорогой ведёт. К ночи будем у Форга.
- Тебя то там хоть невеста ждёт, а мы непрошеными гостями будем.
- Не до невесты мне сейчас.
- Эй, что ты задумал, парень?
- Я не останусь у Форга. Только бы сестру вылечить, а там…
- Что, там?
- Да так, ничего.
- Уж не задумал ли ты девку эту подлую отыскать, да поквитаться с ней?
- А ты бы как поступил?
- Да и я бы, пожалуй, тоже попытался отомстить. Да, боюсь, не совладать тебе с ней.
- Это ещё почему?
- Видать, не простая это девка. Ведь монстры слушались её, как послушные зверушки. Я сам видел и слышал, как она руководила ими, команды им подавала. Видать, ведьма она, а не простая женщина.
- Вот я и разберусь, ведьма она там, или не ведьма. Одно знаю, не будет мне покоя до тех пор, пока не найду её. А там уж как Силы света решат: либо я её порешу, либо она меня.
- Что же, это твоё право, - с этими словами оба прибавили шагу.
       Шли долго, лишь дважды сделав короткие остановки, чтобы дать отдых женщинам и детям. Понемногу начинало темнеть. За весь этот день солнце лишь единожды мелькнуло мутным, слабо светящимся диском, за густою пеленою туч. Снег то начинал сыпать с неба, то переставал. Чувствуя приближение ночи, Волтовичи стали продвигаться ещё быстрее, стремясь достигнуть спасительного убежища. Многие уже выбивались из сил, когда вдалеке мелькнули огоньки.
       В почти полной темноте подошли измученные люди к ограде клана Форга. Ответив на оклик часовых, они вошли в слегка приотворённые для них ворота и встали во внутреннем дворе, понурые и замёрзшие.
       Один из охранников побежал в главный дом клана, откуда, спустя короткое время, вышел, опираясь на палку, Форг. За ним величественно следовала Ирма. Члены клана с любопытством выглядывали из открытых дверей, не решаясь выйти наружу. Рин шагнул навстречу Форгу, и, склонив голову, негромко сказал, с трудом выдавливая из себя слова:
- Вот, вождь, я привёл всех, кто остался от моего клана. На нас коварно напали. Дом наш разрушен, большинство моих сородичей погибли. У нас ничего не осталось. Отдаёмся на милость твою, вождь. Прими нас под свой кров, а мы отплатим тебе верной службой до последнего нашего вздоха.
       Форг был очень доволен. Покорность будущего зятя пришлась ему по вкусу, а пополнение клана зависимыми от его милости членами позволит обуздать тех недовольных своих воинов, которые пытались изменить заведённые им порядки. Особенно стали они дерзкими в последнее время, когда клан понёс ощутимые потери в борьбе с монстрами, и каждый, оставшийся боеспособным, воин был на счету. Если прежде воины беспрекословно слушали его, то в последнее время всё чаще и чаще выражали недовольство тем, как Форг управляет кланом. Теперь уж, когда у него будет поддержка Рина, они не посмеют спорить. Важно посмотрев на юношу, вождь произнёс:
- Я скорблю с тобой о погибших, Рин, и готов принять тебя и твоих людей под свою руку. Надеюсь на вашу верность и преданность. Войдите же, вас ждёт горячая пища и кров.
- Я вижу среди вас раненых, - вмешалась в разговор Ирма. – Наши люди отнесут их в больничные покои. У нас есть лекарка, которая умеет врачевать раны, нанесённые чудовищами.
       По знаку главной ворожей несколько юношей стали вносить раненых в дом. Рин хотел, было двинуться следом за сестрой, но по знаку Форга вынужден был пройти за вождём в главный зал, где вождь принялся подробно расспрашивать юношу о гибели клана. По какой-то, самой ему неведомой причине, Рин ни словом не обмолвился о таинственной незнакомке, чьё коварство привело к столь печальным для Волтовичей последствиям. Во время разговора в зал то и дело незаметно заглядывала Мирра, которой уже сообщили о прибытии жениха. Девушка нашла его довольно привлекательным. Она уж собралась, было войти и показаться на глаза отцу и жениху, как Рин поднялся и попросил разрешения проведать сестру.


Глава 23