Пирамиды

"Мода" - страшное слово. Монгольские ханы не взимали с народа столько дани, сколько эти скромные четыре буквы.
До женитьбы я одевался по принципу "ношу, что есть". При этом всегда что-то присутствовало на ногах, зимой даже на голове... А наутро после свадьбы, выяснилось, что я абсолютно гол.

- Тебе нужны пирамиды! – решительно заявила моя молодая супруга, и я, демонстрируя ей своё новенькое обручальное кольцо, сказал:
- Зачем? Отныне я и так твой раб.
- Да не те пирамиды! - отмахнулась она. – Джинсы "пирамиды".
- Но у меня уже есть джинсы.
- А "пирамид" нет. Поэтому собирайся, идём на рынок... Надеюсь, у тебя найдётся триста рублей?!
- Сколько?!! – схватился я за сердце. И услышал:
- Но ты же хочешь быть модным?
                ***
Ах, эта весна девяностого!..
Рынок встретил нас звуками латиноамериканской ламбады, запахом скворчащих на углях шашлыков, грязью, золотыми зубами, и грудой всякой всячины - от воняющих тальком жвачек, до воняющих жвачкой презервативов.

Также на рынке обильно наличествовали размалёванные девицы, чумазые цыганские дети, жулики всех мастей, серпантины торгующих, вереницы покупающих, и, конечно же, "пирамиды".

Эти были везде! Даже в шашлычной.
Все без исключения задницы - от малой до великой - носили их на себе, как единое тавро. И торговали ими же по триста рублей за пару.

- Ты уверена, что это сделает меня модным? – перекрикивая ламбаду, спрашивал я свою молодую супругу, и та отвечала:
- Несомненно!.. В моих глазах, несомненно!
В итоге, "пирамиды" мы приобрели у торговавшей семечками бабуси.

На вопрос: "Где примерить?" - бабка беззубо прошамкала:
- А где ж ты их, сынок, примеришь? Люди ж кругом! Давай-ка я тебе - на глазок!
- Мне - не на глазок, мне на тело! – горделиво приосанился я. И бабка сказала:
- Так вот же оно тело!
И приложив ко мне "пирамиды", закачала головой:
– Ну, ты подывысь, як влитой!
- Влитой? - обратился я к молодой супруге.
- Влитой! - кивнула та.
И мы расплатились.
                ***
- Да уж! – поддерживая "пирамиды" двумя руками, крутился я дома перед зеркалом. – Размеров на десять поменьше и я не только стоять, но и ходить бы в них мог! А так, разве что выступать на конкурсе прыгунов в мешках. Или, в целях экономии, можем носить их вдвоём одновременно! А лучше знаешь что - оставим-ка на беременность, вдруг тебе придётся вынашивать тройню!

Так я упражнялся в сарказме, пока молодая супруга не послала меня... на рынок.
И если утром я ходил вдоль торгующего серпантина, то в обед сам же в него и встал, вклинившись между пиратского вида бабкой и пенсионером в орденах.
И простояв истуканом несколько часов к ряду, начал серьёзно подумывать о разводе, отвлёкшись от тех дум лишь единожды - на хмурого механизатора в фуфайке. Двигаясь вдоль нашего рядя и тыча солидольным пальцем в товар он вопрошал: "Соко?.. Соко?..". И вереница слаженно отвечала ему: "Триста!".

Скажу "двести пятьдесят!" - решился я, но в последний момент, по инерции, тоже "тристнул", и механизатор растворился в сумерках.

А ещё через час, когда тема развода была уже решена мной окончательно и бесповоротно, ко мне, ломая ряды и бесцеремонно отпихивая торгашей, приблизилась четвёрка крепких, спортивно одетых ребят.

- Почём товар? – с ходу поинтересовался у меня самый представительный.
- Триста! – мгновенно среагировал я, и тут же исправился: – Впрочем, сторгуемся.
Однако торговаться парень не захотел.

- Отлично! – похлопал он меня по плечу. – Берём! - и, повернув голову, обратился к одному из своих компаньонов:
- Примерь-ка пока, Хмырь. Я расплачусь.
Сказав это, он швырнул "пирамиды", названному Хмырём хмырю, а сам ловко извлёк из кармана спортивной куртки плотное портмоне.

- Триста, - напомнил я парню, и стал подглядывать, как его пальцы копошатся в кошелёчных внутренностях.
Хмырь, с моими "пирамидами", тем временем куда-то исчез, а мой покупатель, оторвавшись от портмоне, вдруг виновато скривился. 
- Понимаешь, брат, деньги-то я, похоже, в другом кошельке оставил...
И обернувшись к другому своему подельнику, бросил через плечо:
- Может, у тебя есть?
На что тот с искренним сожалением помотал головой.
- Ну, тогда, чем богаты... – втиснул в мою ладонь несколько мятых бумажек незадачливый покупатель, и я, оглядев засаленные банкноты, пробормотал:
- Но здесь же всего семь рублей.
- Тебя прямо здесь на перо посадить или на выходе? - нежно приобняв меня за шею, шепнул парнишка. И я пылко пожелал ему счастливой покупки.
                ***               
А уже через час, вывалив перед молодой женой честно заработанные семь деревянных, кричал:
- Вот тебе твои "пирамиды"! Носи и не кашляй!.. Впрочем, если мертвецы сегодня в моде, я могу вернуться! Если благородная синева мне к лицу, ребята легко могут это устроить!

На что моя молодая жена рассудительно сказала:
- Ладно... Не хочешь "пирамиды", значит купим тебе "бермуды".