Глава 3

Прошла неделя с того дня. Все это время Серега занимался. Он рисовал натюрморт за натюрмортом так как считал, что экзамен по живописи будет самым сложным. За графику и композицию он так не переживал.
И вот наступил день, когда нужно было ехать на просмотр. По правилам института ты должен был принести свои работы и пройти просмотр прежде, чем тебя допустят к экзаменам. Требовались определенные работы в определенном количестве: пять натюрмортов, пять портретов людей по колено в три четверти, пять рисунков гипсовых голов.
Все эти работы Серега готовил в течении года специально для этого момента. Он сложил все в черную папку, в которой могли помещаться работы формата ватмана, и рано утром, когда солнце только начинало вставать, отправился на электричку в Москву. Единственное, его немного волновало, что его счастливый перстень, который он привез из поездки в Питер, куда то затерялся. Обычно он носил его с собой, держа в кармане джинсов, но никогда не надевай. Теперь же он куда то делся.
Институт находился в южной стороне Москвы. Приехав на вокзал он сел на метро и после 40 минут парилки и толкания с потными трудящимися, спешащими на работу, он снова вышел на свежий воздух. Теперь ему оставалось всего лишь немного проехать на трамвае. К десяти часам утра он казался перед большим пятиэтажным зданием с тремя крыльями. Построен этот дом был где-то еще 30 годы, но сейчас выглядел довольно прилично.
У входа уже образовалась толпа, хотя просмотр только начался. Он должен был проходит аж три дня, но в первый день было, как всегда, особенно много народу. Серега выяснил, что он должен записаться у охраны и ждать, когда его вызовут.
Ждать пришлось долго, так как был он в списке где-то 174. Но за это время он успел осмотреться. Почти все желающие пройти просмотр забились в холл института, из которого вела на верх лишь одна лестница. Никаких коридоров больше не было. Лишь несколько подсобных комнаток, в которых сидели уже подвыпившие рабочие – мастера на все руки, отвечавшие за то, чтобы здание было в порядке. Они выполняли весь текущий ремонт и были не заменимы в своем роде.
Вокруг Сергея толпились такие же абитуриенты, как и он. Он невольно заметил, что большинство из них девушки. Они почти все приехали со своими мамами и папами. Папы держали их тяжелые подрамники и папки с работами. Многие пришли сюда с такими же черными папками, какая была у Сергея. Парней было меньше, и в основном они уже года два-три назад закончили школу.
Вся эта толпа галдела в сто голосов, и почти невозможно были ничего расслышать. Гул замолкал только тогда, когда сверху спускался человек, парень с рыжими волосами и бородой и большими очками, и вызывал следующую десятку. Тогда Охраница, полноватая женщина лет 50 с длинными темными волосами и строгим лицом, начинала перечислять десять имен, и наверх поднималась очередная группа поступающих. Им навстречу спускалась предыдущая группа. У некоторых был расстроенный вид, у некоторых глаза горели счастьем. А бывало и так что девушки выходили все в слезах.
Сергей пытался рассмотреть чужие работы. Многие, кто приехал без родителей,, показывали друг другу. Они видимо были знакомы еще с курсов. К сожалению Сергей не ездил на курсы, но он был уверен, что того. Что он может, хватит с лихвой.
***
Лишь через пять часов скучного монотонного ожидания, во время которого нельзя было отойти, так как тебя могли вызвать в любой момент, Сергей наконец-то услышал свое имя в числе десятка других. Он подхватил свою черную папку и направился к рыжему преподавателю (как он решил). Когда вся десятка собралась у преподавателя, но повел их наверх.
Но на втором же этаже лестница кончилась, и они оказались в темном коридоре, который вывели их прямо в холл, который располагался над холлом первого этажа. Здесь Сергей увидел лестницу, освещенную лучами солнца, которые проникал из большого витража, который поднимался аж до последнего пятого этажа. Это лестница располагалась прямо в центре здания и была словно его позвоночником. На каждом из этажей она попадала в такой же холл, как был на первом и втором, и из него шло два коридора в остальные два крыла здания.
Рыжий учитель повел абитуриентов на последний, пятый этаж, откуда провел их в правое крыло университета. Казалось, что это было самое бедное отделение всего здания. Если во всех остальных коридорах на полу лежал ламинат, а стены были обклеены чистыми новыми светлыми обоями, то здесь выглядело более убого. Стены были покрашены, причем несколько лет назад, в грязный серо-голубой цвет. На полу лежал линолеум, в котором уже появились дырки и который надо было хорошенько отмыть. Здесь всюду пахло масляными красками и растворителем. Присмотревшись, Сергей заметил что и пол, и стены, и даже белый потолок были измазаны красками. Все говорило, что он оказался в самом центре института, именно здесь студенты и становились художниками – это были мастерские.
Под просмотр было отведено две аудитории. В одной из них Серега заметил собирающих свои работы членов предыдущей группы. Сам же он с остальными вошел в другую аудиторию.
Это было большое помещение с открытыми окнами. В одном угле были сложены кое-как с десяток мольбертов, два стола и куча стульев. Все это было сделано для того, чтобы освободить место для просмотра. В другом углу стояло два преподавателя. Рыжий подошел к ним, что-то сказал и тут же вышел.
       Абитуриенты столпились вокруг преподавателей, ожидая указаний. Один из них был высоким и худощавым, правда все же имел пивное брюшко, которое совсем на смотрелось с общей комплекцией тела. На вид ему было лет сорок, но он уже начинал лысеть. Его серые глаза были скрыты за толстой оправой очков. Второй был низкий и коренастый. Возрастом он был немного помоложе. Он бросался в глаза так как был побрит на лысо, что вызывало удивление.
- И так, - уставшим монотонным голосом сказал преподаватель в очках, - раскладывайте свои работы и не забывайте их подписывать. Мы с Михаилом Львовичем их просмотри и объявим вам наше решение. Не медлите, давайте сделаем это побыстрее и разойдемся.
Было очевидно, что им это все порядком надоело, и что им поскорее уже хочется закончиться этим просмотром. Они что-то начали обсуждать между собой, пока поступающие раскладывались. Серега быстро разложил свои работы и положил под ними бумажку со своими именем и фамилией. Остальные тоже не задерживались.
Когда все закончили раскладываться, преподаватель попросили их удалиться и закрыть за собой дверь. Это были самые мучительные минут за долгое время, что испытывал Серега. Вот-вот хотя он не сомневался в том, что он пройдет, все же что-то внутри него кричало и разрывалось, предвещая беду. Остальные тоже нервничали, так как могло произойти всякое. Девушки стояли у стен и тряслись, парни ходили из стороны в сторону.
И вот двери снова открылись, и два преподавателя вышли, держа в руках три направления на подачу документов.
- Иванов, - сказал Михаил Львович.
Один из ребят вышел, забрал направление и пошел собирать работы.
- Петрова.
Одна девушка чуть ли не подпрыгнула не месте, подбежала и схватила заветную бумажку.
- Сидорова! – еще одна девушка, которая была совсем бледная, молча спокойно прошла за своими работами.
- Остальные не прошли, - заключил второй преподаватель.
Серега замер на месте. Неожиданно у него словно земля ушла из под ног. Он не верил в то, что это происходит. Все неожиданно рухнуло для него. Он перестал чувствовать свое тело. Он словно провалился в темную бездну.
Неожиданно к нему подошел Михаил Львович.
- Это ты Сергей …? – спросил он.
- Да, - ответил все еще ошеломленный Сергей.
- Слушай, у тебя работы по портрету человека не того формата, принеси завтра формата А3 и мы тебя допустим.
- Хорошо, - сказал Сергей не веря своему счастью.
Все моментально вернулось на свои места, и жизнь вернулась к нему. Счастливый он пошел собирать свои рисунки. Завтра его допустят и все будет хорошо.
***
Приехал он домой тока к восьми вечера. На вопросы матери и Лидии Ивановны он вкратце рассказал, что произошло, и после быстрого ужина бросился рисовать портреты людей, так как у него не было работ нужного формата. Приходилось рисовать из головы, так как натуры подходящей под рукой не было. К трем ночи он все закончил.
Поспать ему довелось немного. Уже в четыре ему пришлось встать. Он хотел приехать пораньше, чтобы не ждать как днем ранее.
В восемь утра он был уже на месте. К его удивлению он был четвертым. Охраница недовольно смотрела на столь рано приехавших, проговаривая:
- Что ж вы так рано то? Начало в 9, вот и приходите в 9.
Но никто не собирался уходить, особенно Сергей. Он ждал, когда ему дадут заветную бумажку с допуском. Этот час тянулся для него так же долго как вчерашние пять. И каждую минут у него менялось настроение. Он боялся что им могут не понравится портреты, так как он делал их наспех, уставший и сонный.
За время ожидания в холле первого этажа скопилось столько же народу сколько было вчера. Снова поднялся галдеж и шум. Все ждали когда начнут пускать.
И вот наконец рыжий преподаватель спустился за первым десятком.
Серега поднимался по лестнице полный надежд. Он верил что все пройдет на отлично и на сей раз его точно допустят. Все было как в прошлый раз. Их впустили в свободную аудиторию и они разложили свои работы. Серега внимательно смотрел на Михаила Львовича, надеясь что он его узнает, но тот смотрел на нег словно видит в первый раз в жизни.
Вот они вышли в коридор, оставив преподавателей совещаться. Те вышли через несколько минут.
- Мангушев, Мельникова, Семенов, - вызвал Михаил Львович.
Сереге показалось что это ему сниться. Между тем три человека забрали свои допуски, и его среди них не было. Живот скрутило, и он почувствовал то же, что и днем ранее, когда это произошло в первый раз. Это был КОНЕЦ…