Шут

Это было время героев. Их боготворили, носили на руках, в их честь слагали баллады.
Но, все проходит. Прошло и время героев. Время прошло, а герои остались: молодые, красивые, сильные. Однако в их ремесле уже не было нужды - всякий стремился решить свои проблемы с помощью денег. Все чаще становились герои объектом насмешек и шуток: то видели их пьющими без меры, горланящих песни; то - участниками уличных разборок, дерущихся на кулаках. Так прошло десять лет.
 Стерлись из памяти события прошлого, разве, что старики, пригретые ласковым летним солнцем, расскажут внукам о битвах минувших. Да и то, на вопрос внука: «А, что, дедуль, воевали за счастливую жизнь?», потупит взор старик и долго сидит молча, пока не умчится внук играть с дворовыми мальчишками.
 Однако проходит и время печали. Однажды утром разбудил городок трубный голос бродячего цирка. Запестрели улицы, наполнились городскими зеваками, желающими увидеть шутов и акробатов, чародеев и силачей - и стар и млад спешат попасть под навесной шатер. Взрывы смеха, блеск огней все заставили забыть, только здесь бурлила жизнь, чувства вволю ликовали.
Заполнен цирк толпою многоликой. Яркое зрелище поселило в душах праздник и безудержное веселье. Завершалось представление потешным боем. Раздался гонг, и на арену вышел Шут в цветном дурацком колпаке. Гром аплодисментов был ему наградой. Вот только Шут менее всего сродни шутам казался. Высок и крепок, широк в плечах и мускулист – он был герой и победитель.
На потеху публике начался бой: нестройные ряды уродцев цирковых, кто с копьями, кто с луками стремились поразить Шута. Где мало сил, количеством победу завоюют. Повержен Шут, толпа ликует, уже кричат: «Ату, его, ату»! Но, у Шутов есть тоже верные друзья. Веселый рыжий клоун построил карликов в колонну и, протрубив во славу победителей три раза, увел с арены войско шутовское. Публика была довольна. Лишь женщина одна во время боя стояла молча и смотрела. Взгляд ее прикован был к Шуту: она его узнала – Героя своего.
 Когда погасли последние огни, она вошла к нему.
- Приветствую тебя, мой Герой, - были ее слова.
 Шут не обернулся, только мышцы напряглись, и больно кольнуло в сердце полузабытое приветствие.
- Кто ты и что тебе нужно? - хриплым голосом спросил он.
- Я твоя вера, которой ты изменил. Я твоя надежда, которую ты потерял.
 Его прошлое стояло перед ним, с лицом, покрытым мелкими морщинками и прядью седых волос. Она была все еще хороша собой: стройна, белозуба, ее глаза по-прежнему излучали сияние, которое когда-то завораживало его. Очарованный ее взглядом, он долго стоял молча, боясь разрушить видение. Но, грубая реальность, в образе рыжего клоуна ворвалась в гримерку: «Шут, пора спешить! Нас ждет веселое застолье». И рыжий клоун исчез также быстро, как и появился.
- Уже иду, - был ответ Шута. - Не надо было тебе приходить сюда. Героя больше нет, его место занял Шут. На шутов сейчас большой спрос. Прощай.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
- Да, ты шут. Но, мой сын рожден от Героя. И он всегда будет знать, что он сын Героя. Прощай.
 Шут попытался остановить ее.
- У меня есть сын?
- Нет, у тебя нет сына. Мой мальчик никогда не будет носить шутовской колпак, - и она покинула его.
 Еще три дня цирковые артисты давали представления, но не было среди публики, той единственной, которую Шут пытался отыскать глазами. Последнее представление и бродячий цирк готов отправиться в путь. И тут среди толпы зевак он увидел ее. Она попыталась скрыться, но Шут настиг ее.
- Мне нужно время и я вернусь. Вернусь прежним, - он крепко обнял ее и, зазываемый цирковой братией, занял место в повозке.
- Мама, кто это?
- Это Шут, - она ласково посмотрела на сына.
- Шут? Тогда почему ты плачешь, а не смеешься? - удивился мальчик.
- Иногда и Шуты заставляют нас плакать.