Христос Воскресе!..

Небо было ослепительно голубым, солнце ярко-желтым, а город беспредельно грязным. Снег только сошел, и к оставшейся грязной корке еще не прикасалась ни метла дворника ни свежие струи первых весенних дождей. Впрочем, город это вполне устраивало. Ни тебе пыли от метлы, ни хляби и грязи от дождей. Да и вообще, в этот день положено было смотреть лишь на небо, а уж там то всегда прибрано.
Даже те, кто не соблюдал поста и с трудом понимал, что такое Пасхальное воскресенье, искренне радовались выходному, солнцу и возможности сказать всем знакомым и соседям «Христос Воскресе», отметив это дело очередной стопкой водки и яйцом на закуску. На центральных магистралях города образовались пробки из желающих выехать на природу, дабы зажарить и съесть кусок до того условно запретного мяса. Обычно наглые автомобилисты в пробках вели себя на удивление культурно. В общем, благолепие в городе царило просто таки удивительное.
В главном городском храме народу было не протолкнуться. Не мне рассуждать об истинности веры, но на мой взгляд действительно верующих здесь была от силы треть. Остальные приехали специально, дабы поприсутствовать на епископской службе. Главы области, города и районов по ранжиру расположились в левом крыле храма и вместе с остальной элитой ожидали начала службы. Особую касту представляли те, кто был на работе – пресс-секретари, журналисты и операторы. Они более менее свободно передвигались на улицу и обратно, ожидая когда политический, экономический и прочий бомонд выйдет и скажет перед камерами заранее заготовленные слова. Все до жути торжественно и предсказуемо. Как всегда…
Устав от обилия людей в храме я вышел подышать воздухом. Я оказался между храмом и трапезной. Народу в этом участке двора было немного и я мог какое-то время наслаждаться одиночеством и пытаться проникнуться ощущением праздника. Так оно и было, пока взгляд мой не «схватил» почти обыденную картинку. Около трапезной стоял священник и разговаривал с мужчиной, к которому, в свою очередь, буквально липли несколько детишек. По одежде и взгляду мужчины было заметно, что они крайне небогаты. О том, что вся семья является постоянными прихожанами догадаться было несложно. Поговорив несколько минут, священник зашел в трапезную и вынес оттуда несколько булок хлеба и десяток яиц. Мужчина с детьми с благодарностью приняли подарок и отошли к храму…
В то же время к центральным воротам, в сопровождении милицейского эскорта с мигалками, подъехала BMW 7 серии с административными «неприкасаемыми» номерами – прибыл архиепископ. Бабушки, стоявшие у ворот с самого утра, потянули свои костлявые руки за благословением, а остальные подобрались, почувствовав скорую развязку.
Служба заняла около получаса, после чего все произнесли заготовленные речи и проследовали в трапезную разговляться. О том, что было на столах рассказывать не буду – неполиткорректно…
***
Я возвращался домой все по тому же грязно-праздничному городу. Вроде бы все было также как с утра, но настроение почему то исчезло. Думалось о том, что Иисус Христос принес себя в жертву во искупление грехов человеческих. И нет сомнения, что мучения его были жестоки, а гвозди, коими он был прибит к кресту были железными. Вот только благолепие получилось каким-то «пластмассовым»…