Беседы дилетантов

Дежурство в этот раз оказалось спокойным. В больнице на праздники, как правило, тихо. Потенциальные больные не спешат обратиться в приемный покой, тянут до начала рабочих дней, уговаривая себя и родных, что чувствуют только «легкое недомогание».
 
Вечером, включив телевизор, с любопытством посмотрел «Город грехов».
Любопытство было такого рода: что притягательного в таких фильмах (film noir)? Ну, со зрителем, понятно. Любопытно другое, почему Родригес, да и Тарантино, а вместе с ними весь американский народ с их «загадочной» голливудской душой регулярно обращаются к комиксам? Почему мы в отличие от французов, японцев и, говорят, германцев не следуем в своих предпочтениях за ними? Может, я ошибаюсь, и есть в нашем искусстве опыт комиксов, имеющий такой же оглушительный успех?

На удачу в тот вечер оказался у меня в собеседниках обиталец шестой палаты (разумеется, я не могу назвать его имени) некто Н.Н. Он живо откликнулся на предложение обсудить эту тему.

- Только не вспоминайте про лубок! – горячо заговорил Н.Н., предвосхищая мою простодушную догадку, - нет сегодня ни лубка, ни комиксов, ничего такого, что можно было бы назвать частью современной культуры! Так, кто-то, где-то пытается вольно или невольно следовать этой эстетике.
- Позвольте, какой эстетике? Существует эстетика комикса? – недоумевал я.
- Конечно! Тут я могу сослаться на мнение людей достойных и знающих, - с улыбкой превосходства и извинения моей неосведомленности, отвечал Н.Н., - для начала: никаких образов, но только типажи! Причем, изображаются они упрощенно и даже карикатурно. Зачем, спросите вы? Для быстрого их узнавания зрителем. Не личность, но типаж! Для примера вернемся все же к лубку. Кто в них является персонажами? Молодец-удалец, краса-девица, купчина, стражник, басурманин. Сюжеты тоже узнаваемые, простые, без рефлексии. Добро всегда побеждает зло. При этом побеждает героически или с помощью хитрости. Заметьте, не ума, но хитрости!
- Однако, - прервал я моего собеседника, - ведь это – сказка! Иван-царевич, Василиса-Краса, Кащей Бессмертный, опять же – Иван-дурак…и то, что сказка не рисована, не означает разницы.
- У американцев нет сказок, как мы это понимаем, но есть комиксы, как полновесная часть американской культуры. Следовательно, - неожиданно заключил Н.Н., поднимая указательный палец - комикс и сказка суть вещи разные.

Мне оставалось молча удивиться странному силлогизму и довериться ученому мнению пациента из шестой палаты. В последующие полчаса я услышал много аргументированных и весьма интересных рассуждений. С удивлением узнал, что небезызвестные романы господина Б. Акунина скроены по лекалам комикса, что таким же образом нужно оценивать и последнее творение недавнего венецианского триумфатора, что весь пролеткульт и даже наглядные пособия о профилактике коклюша в поликлинике, все это - рудименты лубка.
       
- Есть здесь какое-то противоречие, - заметил я несмело, - почему же в таком случае книжные магазины не ломятся от разнообразных книжек-комиксов для детей и взрослых?
Н.Н. при этом вопросе странно возбудился и с жаром стал рассуждать о русском сознании, об архетипах и традициях русской литературы, и русского же читателя; о мастерах, растворяющих приемы комикса в сплаве своих изобразительных средств; о недоучках, не понимающих чистоты жанра, о закостенелой в своей интеллигентской рефлексии «кучки барчуков»…

Здесь я почел за лучшее прервать беседу и отправил Н.Н. в палату, впрыснув перед этим ему успокоительного, хотя у меня и вертелся на языке вопрос о телевизионных сериалах.
День незаметно угас, и наступила сумеречная пора. Пора сказок и полусна. Коридор больницы опустел и потемнел. Лишь дежурная сестра перешептывалась о чем-то с нянечкой, да лампа на ее столе светила, прикрывшись низким абажуром.
 
Вернувшись, я уселся за стол, вытащил из стопки книг первую попавшуюся и раскрыл ее наугад. Каково же было мое удивление, когда я прочел заголовок статьи - «Духовный смысл сказок».

«…сказки всегда юны и наивны, как дитя; и всегда древни и мудры, как прабабушка; - как спрашивающее дитя и как отвечающая старушка; оба – созерцающие младенцы.»
Закрыв книгу, я подумал: « Если у американцев нет сказок, значит ли это, что у них не было прабабушек?»
 
Я решительно встал из-за стола и вышел из кабинета. Мне непременно нужно было выпить валериановых капель!