The Vacuum Girl

Я все больше убеждаюсь в том, что вся моя никчемная жизнь не больше, чем иллюзия. Иллюзия счастья, горя, печали, смеха, слез, любви, дружбы, преданности, веры, слабости и силы духа. На самом деле, моя настоящая жизнь – вакуум, в который я погружаюсь после каждой дозы героина. Там я вижу мир таким, какой он есть. Я вижу, какой старой стала моя мать, в свое время бывшая необыкновенной красавицей (если ее послушать, так водители автобусов останавливали свои транспортные средства, чтобы поглазеть на нее). Под дозой мне очевидны ее морщины, ее жир, ее старческие движения и ужимки. И мне бывает так противно. Отца я вижу толстым и дряблым, вечно потным и каким-то непромытым, пьяным. Доза дает мне правду, но я не знаю, нужна ли она мне, и стоит ли жить дальше. В своих радужных снах я вижу тебя. Недавно мне снилось, как ты признавался мне в любви, и был таким необыкновенным, а я была румяной и слегка пополневшей, как тогда, ты помнишь, наверное. Нам было по 18. Мы были такими счастливыми, ты очень долго думал, а потом решил выбрать меня наконец-то. А я любила тебя как кошка, но когда я стала болеть, когда я не могла скрывать более свои ужасные тайны, когда я перестала врать, ты бросил меня. Я выбрала наркотики, я заменила ими тебя и тупые переживания. Вряд ли я найду своего мужчину. По крайней мере, я совершенно не верю в это, хотя надо, наверное. Нельзя отчаиваться, вот моя мать до сих пор верит, что снимет меня с иглы, хотя даже врачи уже опустили руки. Она отправила меня к бабушке в Италию. Да-да, моя бабушка живет в Италии, тут так хорошо, спокойно, море, бабушкина пицца, которую я почти не ем. Вчера к ней заходил ее сосед, молодой и приятный парень, жаль, что я не говорю по-итальянски, а то бы мы нашли общий язык, хотя, мы итак его нашли, и 15 минут в бабушкином туалете нам хватило. Лоренцо был доволен, пробормотал мне что-то на своей тарабарщине и удалился, а я осталась сидеть и ждать доброго дядю, который принесет мне мой дурман. Бабушка всегда кривится, когда передает ему деньги, но выбора у нее, увы, нет, ибо откачивать меня для нее еще невыносимее. Знаете, тут много детей. Когда я вчера сидела у трюмо и выщипывала брови, я наблюдала за одним маленьким мальчиком. Он сидел на ступеньке кондитерской и кидал камни в голубей, клюющих зерно у фонтана. Великолепный малыш. Таким бы был мой сын, если бы был. Но, увы. Матерью мне стать не суждено. Поскольку я поняла, что лучше совсем не рожать, чем рожать психопата с каким-нибудь врожденным гепатитом или того хуже. Просто мне вдруг так захотелось стать такой вот маленькой девочкой, сесть к нему на ступеньку и поцеловать в бархатную щечку, так по-детски мило, чтобы мы оба потом покраснели и захихикали. Непременно захихикали. Но я всего лишь сижу перед трюмо и делаю свое лицо еще более красивым. Сегодня я планирую пойти в клуб. Не знаю, правда, с кем. Не очень люблю людей. Особенно, девушек. Люблю ходить одна, а уходить с двумя или тремя мужиками под руку. Обычно они уносят меня в какой-нибудь парк, кладут на лавку и жестко трахают. После порева на лавке на моих спине и заднице остаются следы от досок, но это все такая ерунда. Главное, - чувствовать на себе их тела, принимать их семя, ласкать их везде, где мне захочется, кричать от сладкого удовольствия, быть грубой или нежной, быть свободной. Когда они доводят меня до бабушкиной квартиры, я выгляжу не очень порядочно: обычно я бываю голой или в майке одного из ночных друзей. У меня великолепное тело, поэтому я совершенно не стесняюсь его показывать. Даже наоборот, я считаю, давно надо принять закон, разрешающий женщинам посещать общественные места обнаженными, если погодные условия позволяют. Так вот, я прихожу домой. Бабушка злится, предлагает мне завтрак, который я отдаю ее коту. Потом бабуля зовет меня в свой кабинет. Она такая грозная и сильная в этот момент, что бывает даже страшно. Ведущий гинеколог в местной больнице это вам не хухры-мухры. Она кладет меня на стол, осматривает влагалище, смазывает чем-то, и, вздыхая, удаляется. Какая же она все-таки добрая. Когда я под дозой я вижу ее руки. Только руки и больше ничего. У нее великолепные пальцы, длинные, гибкие и сильные. Господи, если бы я рожала, я бы, конечно, рожала у нее. Но…Еще в 13 лет мне удалили яичники. Сначала были кисты, потом одна лопнула, а вторая разрослась до колоссальных размеров, подозревали рак, поэтому удалили оба яичника. Поэтому не видать мне детей, как своих ушей. Не знаю, зачем рассказываю вам все это. Но что-то мучает. А о том, о чем давно надо сказать, могу сказать только бумаге и вам, и вам. Кроме моей матери, отца и бабушки, все осуждают меня за то, что я подсела на наркотики. Но никто никогда не думал о том, почему я стала такой. Это всегда так просто осудить другого. Я ни о чем не жалею. Меня не мучает, что мой лучший друг не Господь Бог, а героин, что я больше сплю, чем бодрствую, и что меня уже нет. Мне кажется, что то, что я выбрала для себя, гораздо лучше того, что могла бы выбрать. Кто знает, что правильнее: сидеть и плакать о том, что ты уже не женщина, что у тебя никогда уже не будет месячных и детей, или каждый день делать, видеть и думать то, что хочется? Я не призываю вас следовать моему примеру. Наверное, нужно бороться и искать в себе силы для преодоления. Но, если они есть. А если их нет? Что делать тогда? Хотя к чему все эти рассуждения? Что-то расписалась я сегодня, не к добру. Хотя, все это ведь просто иллюзия. Я не женщина, не наркоманка, не истеричка. Я просто никто. Я в вакууме. Снова и снова. Это единственное противоядие от сумасшествия.