Один день

***отрывок***

Один день
***

-Да, но если нет в кармане пачки сигарет - задумчиво и без ритма протянул Джон, сосредоточенно глядя в пустую сигаретную пачку, и перевернув её вверх дном пару раз тряхнул, убеждаясь что она действительно пуста, затем смял её и бросил в кучу опавшей листвы.
Был теплый сентябрьский день, солнце грело не так сильно как летом, небо было безоблачным, а легкий прохладный ветер гнал по пустой улице желтые листья, подхватывая их с земли и с веток деревьев. Джон, стоя у ворот своего дома, неторопливо осмотрелся по сторонам: в оба конца улицы, насколько хватало глаз было пусто, лишь иногда пролетала ворона или пробегала собака, или шумная стая воробьев при виде лениво плетущейся и мирно щурящейся кошки, с щебетом и шумом поднималась с заросшей лебедой обочины на ближайший клен, которые аккуратно росли по обе стороны улицы во всю её длину, бросая на разбитую насыпную дорогу изумрудно-золотую полутень.
Глубоко и шумно вздохнув, Джон неторопливо пошел по краю дороги и глядя на золотые нити, образуемые преломившимся в ветвях кленов светом, бормотал: -А что-то есть в осеннем воздухе, холод и тепло в нем вместе, как будто в тебя вливается холодное золото, в душе живо отдается радость и тепло ушедшего лета, оно как будто всё еще здесь, но вместе с тем что-то тебя тревожит, где-то в глубине оно беспокойно ворочается и подобно осеннему ветру сбивчиво и неровно пляшет, стараясь подхватить, закружить и потащить за собой все на своем пути. И тогда ты чувствуешь себя как пожелтевший лист, лето щедро дарило тебе свои тепло и свет, а теперь тебе остаётся только смотреть как оно медленно и нехотя, цепляясь за всё живое, что так его любит, куда-то уносится этим ветром, возможно и ты гоним этим ветром, он постоянно кружит вокруг, подталкивает в спину и сбивчиво шепчет, о чем? Может зовёт туда, куда он унесёт лето, может говорит о холодах, которые послали его расчистить им дорогу, но сейчас ему еще лень и он сам не против насладиться этими последними волшебными золотыми тягучими днями и он как ребенок тянется ко всему и всё ему интересно- незаметно для себя он замолчал и просто продолжал внутренний монолог. Из размышлений его вывел протяжный гудок неизвестно откуда взявшегося грузовика, развозившего газовые баллоны по заказу, они всегда, проезжая в спальном районе почти беспрерывно сигналили, явление настолько обыденное, что даже самые злобные и тупые собаки никак не реагировали на такие посягательства на их территорию, лишь изредка, видимо приличия ради, рычали или лениво лаяли, даже не утруждая себя сдвинуться с места.
-Ну вот, сбили с мысли, а ведь как раз оборот интересный подвернулся, как же там было- он на минуту остановился, уставив напряженный и сосредоточенный взгляд вслед проехавшему грузовику –ммм…золотые нити паутин на лазурно-синем полотне неба- в подтверждение своих слов он даже взглянул на небо и хмыкнул с нескрываемой досадой: -Было-было-было, товарищ Джон, и даже золотая грусть и светлая печаль довольно заезжены, думаешь, пытаешься представить и почувствовать, а как будто пластилин жуешь… черт бы побрал этого редактора, то ничего не надо, то срочно давай мол тисни статейку типа ‘Осень в городе’- немного пройдя, добавил вслух –Дураки в городе- он довольно улыбнулся, видимо представив себе содержание подобной статьи и лицо редактора газеты, читающего черновой вариант.
-Да, всё это конечно мило, но сигарет всё таки у меня нет равно как и денег- сказал он хлопнув по боковому карману своих любимых и оттого весьма застиранных, но аккуратных белых брюк, услышав как там звякнули две последние монетки он сделал серьёзное выражение лица и ускорил шаг.

Подойдя к автобусной остановке он первым делом купил в киоске, какие только и могут стоять у автобусных остановок, потому что кроме сигарет, проездных и охладительных напитков больше ничем, наверное принципиально, в них и не торгуют, пачку сигарет, от чего монетка осталась одна и закатившись на самое дно кармана, давала Джону понять что ему скорее всего придется измыслить и опробовать способ как прокатиться бесплатно, поскольку её номинал был несовместим с её типично денежным самолюбием и поэтому не позволял ей высунуться из кармана в одиночку.
Стоя на остановке, лицом к только что показавшемуся из-за крыш трехэтажной школы солнцу, довольно щурясь, Джон медленно распаковал сигареты, держа большим и указательным пальцем каждую поочередно оторванную обёрточную пленку, акцизную марку, фольгу, и на вытянутой руке поднимая их на уровень глаз, дождавшись когда ветер начнет играючи отбирать их у него, отпускал и смотрел как они медленно, крутясь и перекатываясь уносятся в еще сонный и темный переулок. Наконец, медленно вытащив сигарету, и зажав её указательным и средним пальцем фильтром кверху, поднес ко рту и с чувством облегчения и глубоко удовлетворения прикурил, глубоко затянувшись поднял голову вверх, и дождавшись когда ветер чуть-чуть стихнет выпустил густую струю дыма в небо, серое покрывало сразу стало золотым едва лучи коснулись его и сквозь рваные пляшущие дыры проглядывало синее-синее небо, проводив её взглядом посмотрел не идет ли автобус и снова затянулся уже не так глубоко, но с не меньшим удовольствием.

Пришлось довольно долго ждать, прежде чем подошел более-менее полный автобус. Джон не любил ждать автобусы, еще больше он не любил ждать то что он не любил, но это был как раз такой день когда все подчиняется слову Надо: надо проснуться рано утром, надо ждать полный автобус потому что в полупустом нет никакой возможности проехать бесплатно, поскольку спрятаться от контролера легче всего в чересчур переполненном хвосте автобуса, хотя не всегда удаётся, но всё же; надо обойти полгорода в надежде что хоть какая-нибудь из газет даст заказ на дешевую статью или директор второсортного театра примет пару старых слегка подправленных пьес, в конечном итоге надо делать хоть что-то, пока еще не развеялась иллюзия того что делать уже ничего не надо…

Всё же хвост автобуса оказался не утешительно полным, даже были свободные места, сильно дернув правой частью лица, Джон поспешил усесться на самое дальнее сидение и сразу отвернулся к окну, напустив на себя самый беззаботный и независимый вид, какой только может быть у человека стоящего на грани нищеты, но всё еще сохраняющего, пожалуй чересчур бережно, что впрочем и отличает человека бедного, но уверенного в лучшей участи и к ней стремящегося, маску благополучия и довольства жизнью.
Дорога из спального района до центра города занимала около часа. Почти на всем её протяжении в обе стороны от черной, плывущей у горизонта трассы, тянулась бескрайняя серая степь, изредка вдалеке виднелись небольшие рощицы или озера. Один за другим за окном проскакивали стоящие вдоль дороги столбы: -раз, два, три, четыре…ровно 1598, сколько раз можно пересчитывать?- сказал про себя Джон и отвернувшись, откинул назад голову, прикрыв глаза, начал вслушиваться в окружающие звуки, чтобы хоть чем-то занять себя и отвлечься от всех мыслей, почему-то именно сейчас, на пути к решению, которое было неотвратимо, которое было необходимо принять, которое постоянно о себе напоминало, ему меньше всего хотелось о чем-либо думать, ему просто хотелось вот так ехать в автобусе, на последнем сидении, по бесконечной, раскаляющейся под набирающим обороты солнцем дороге, слушать рокот могучего двигателя и шуршание колес, слушать как встречный ветер шумит, пробиваясь в приоткрытую форточку, хотелось при этом вспоминать анекдот про злого профессора, заставляющего всех рассчитывать как при открытой форточке изменится аэродинамика автобуса, и бессмысленно улыбаться глупой, но правдоподбной шутке, хотелось вот так слушать несмолкающее трещание радиоведущего, у которого всегда отличный день, отличное настроение и отличная музыка, которые отлично сливались с голосами тихо переговаривающихся немногочисленных пассажиров, но больше всего ему хотелось просто не думать, хотя бы эти сорок-пятьдесят минут пути, не думать…
- Здесь за проезд- проводница, среднего возраста с уставшим невыспавшися и помятым  лицом, нарушила его полутрансовое спокойствие именно тогда когда ему наконец начало удаваться не думать.
- Что?- спросил Джон, небрежно и лениво приподняв голову, предвидя возможно неблагоприятный для него исход такого вопроса
-За проезд, молодой человек-
-Ага, видимо пока нормально- подумал Джон, и помолчав пару секунд, спокойно спросил –А разве я не заплатил, вы же ко мне на  Луговой подходили?-
-Тогда покажите билет- она ответила немного нервно и вызывающе
-Да, конечно- спокойно ответил Джон, и извиваясь и приподнимаясь на сидении полез в карман, заранее зная, что билета у него ни в одном кармане нет: -Да где же я его дел, сейчас, подождите- привстав, он принялся с нарочитым упорством лазить по своим карманам, изображая при этом замешательство и недоумение по поводу столь неожиданного исчезновения билета  -Сейчас, я помню, что он был у меня в руках, вот только куда я его потом дел- со стороны он походил на незадачливого пассажира, действительно потерявшего свой билет, но в действительности он напряженно соображал что делать. Проводница, сперва сделавшая суровое выражение и скрестившая руки на груди, заметно оттаяла и теперь смотрела на него не то с состраданием, не то с иронией, но тем не менее серьёзно спросила: -И, где же ваш билет, будете платить?-
Джон, делая последнее усилие и сосредотачивая всю свою мысль на том, что такого сказать, чтобы она поверила, что он купил билет, отвел взгляд и описав глазами дугу по потолку, по головам пассажиров, по окнам,  посмотрел на пол. На полу, еще влажном от обязательной в автопарках утренней уборки салона, лежал скомканный, прокомпостированный билет, а рядом с ним совершенно новая, блестящая в полумраке сотенная монетка. –Да вот же он, так и знал, что выпал- с неподдельной радостью воскликнул Джон, и быстро нагнувшись, поднял билет вместе с монеткой, и поднимаясь, поспешно сунул её в карман, где она радостно звякнула от встречи со своей сестрой меньшего номинала. – Вот он- Джон аккуратно развернул билет и протянул его, начавшей входить в ступор проводнице. Она молча взглянула на билет, неопределенно качнула головой и удалилась на переднюю площадку.
-А билетик то счастливый?!- в мыслях раздался не то вопрос, не то восклицание, повинуясь которому Джон начал рассматривать билет и подсчитывать сумму первых и последних трех цифр, глупое и бессмысленное, по сути, занятие, но больше половины пассажиров, всех возрастов, в любой день и время года сразу же по получении билета, скорее бессознательно стремятся убедиться, что именно им сегодня достался счастливый билет, некоторые, особенно воодушевляемые таким великим событием не преминут свой билетик тут же съесть, как того требует обычай, видимо выросший из чьей-то издевательской шутки.
Билет оказался не только счастливым, но также и ни на этот автобус, если точнее, то это был троллейбусный билет.
-Да уж, чудеса начинаются там, где заканчиваются возможности- медленно проговорил Джон, с довольной усмешкой, бережно, хоть и незаметно для себя, разглаживая билет:. –надо его сохранить, может еще выручит- подумав так, он достал сигаретную пачку и аккуратно засунул билет между сигаретами и стенкой пачки.
Довольно улыбаясь, ничуть не задумываясь почему проводница не заметила такого подвоха, Джон снова откинулся на спинку сидения и закрыв глаза, начал вслушиваться в шум колес и мотора, представляя как теряются и сливаются с ними его мысли.

Вдруг автобус остановился, Джон, никак не ожидая такого скорого прибытия, выглянул в окно, и увидев только серую степь, непроизвольно спросил : -Что встали?-
В ответ на его вопрос, передняя дверь, гостеприимно распахнулась и впустила в салон красивую девушку, которая казалось, вошла, не касаясь ступенек. Её светлые с золотистым отливом волосы, тяжелыми прядями спадали на тонкие стройные плечи, синие глаза лучились тем же золотистым светом, открытый и веселый взгляд, тонкие и правильные черты лица. Стройное тело, дышало молодостью и здоровьем, но ничто в осанке, жестах, походке не говорило о малейшем пороке, наоборот весь вид её, скромный и вместе с тем исполненный достоинства, без малейшей наигранности, рождал в душе сильные и высокие чувства. Джон, пораженный таким видением, всё же остался верен своим привычкам и убеждениям и про себя подумал: -Такую только на пьедестал поставить- хотя, в глубине души он  сокрушался: -И почему жизнь начинает налаживаться только тогда, когда на неё нет никаких средств или это у судьбы такие шутки?- Впрочем, после первой же подобной мысли, поймав себя на ставшем по меньшей мере не приличным неотрывном рассматривании девушки, которая, казалось, пребывала где-то в высших сферах и взгляды смертных были для неё просто незаметны, Джон отвернулся к окну, автобус тронулся дальше.
-Здесь свободно?- девушка пройдя через весь салон, решила сесть именно рядом с ним.
Джон, медленно, не веря ни одному своему чувству, повернул и поднял голову: действительно, девушка, открыто улыбаясь, ждала ответа на вопрос.
-Да- сказал Джон, одновременно осматривая пустой хвост автобуса.
-Знаете, не люблю садиться впереди- она невесомо опустилась в кресло.
Джон,  разрываемый противоречивыми соображениями отвернулся к окну, не смел повернуться, зная, что уже не сможет отвести от неё взгляд.
-Вы можете мне помочь?- неожиданно спросила девушка, слегла дотронувшись до его плеча
-Смотря чем- машинально ответил Джон с деловой улыбкой, но, пожалуй, голос, обычно ровный и спокойный, ему изменил, слишком оживленной интонацией. -Пожалуй высоко взял.- подумал он, одновременно чувствуя, что сердце начинает бешено колотиться.
-Понимаете, мне нечем оплатить проезд- она сказала это настолько просто и беззаботно, как будто констатировала что сегодня солнечный день.
-Вы останавливаете автобус, садитесь в него, не имя денег даже на проезд?- недоумение Джона усиливалось красотой девушки, которая задумавшись на секунду, весело кивнула головой, отчего её золотые волосы заколыхались как волны, и также легко и ненадуманно сказала.
-Да-  и тут же рассмеялась приятным музыкальным смехом.
Вдруг Джона осенила странная мысль, подхлестываемая любопытством.
-Не поверите, но сегодня меня выручил вот этот билет- улыбнувшись, Джон извлек  счастливый троллейбусный билет: -Попробуйте, не получится, заплатим- неожиданно для себя, а тем более для девушки, Джон решил проверить насколько далеко сегодня зайдут неправдоподобности, при этом платить было нечем, так как двух монеток в кармане было явно недостаточно.
-Вы наверное шутите, но всё же попробуем- с улыбкой шепнула ему девушка, и выхватив билет из его рук, показала его приближающейся проводнице, которая глянув на билет, удовлетворенно кивнула и даже не стала подходить. Девушка посмотрела на него глазами полными восторженного удивления, смешанного с детским недоверием: -Вы наверное волшебник-
Улыбнувшись он ответил, придав своему голосу как можно большую серьезность –Нет, я только учусь- она опять весело рассмеялась.
-Куда едешь?- он перешел на ты
-Да так, захотелось просто по городу погулять- во всех её ответах не было ничего надуманного, она отвечала сразу, лишь изредка очаровательно задумываясь, встряхивая золотыми прядями или пожимая тонкими плечами.
-Мне вот тоже прогуляться вздумалось- невесело ответил Джон, опять не вовремя накатили мысли, мысли, мысли...постепенно закруживая и унося с собой.
-Давай вместе погуляем, будем просто ходить по улицам, по скверам и ничего больше не делать- она  потянула его за руку -Да, конечно- Джон согласился легко и сразу, а в мыслях что-то опять шевельнулось и четко и медленно спросило:
-А редакторы-, Джон, всё так же в мыслях, смотря на улыбающуюся ему девушку, ответил: -а что редакторы? – подождут, всё равно у них всегда один ответ-.

Они сошли в центре города. Как только автобус тронулся дальше перед ними открылась огромная городская площадь, в еще цветущих, симметрично расположенных, клумбах, которые красными, синими и желтыми прямоугольниками пересекая площадь,  терялись где-то в посадках центрального парка. Площадь, наполовину залитая всё еще ласковым солнечным светом, другая же её часть находилась в прохладной тени многоэтажных зданий, которые как сонные великаны, молчаливо окаймляли восточную её часть. Было тихо, только где-то вдалеке слышался постепенно нарастающий гул, как будто вслед за солнцем, шел новый шумный, жаркий, пыльный, вечно занятый день и заранее бесцеремонно возвещал о своем приходе, изредка по дороге проносилось несколько машин. Они шли по  пустой площади и их шаги гулко отдавались по брусчатке.
-И куда пойдём?- спросил Джон
-Пойдём прямо, вверх по улице, люблю ходить по городу утром, когда еще тихо, идешь по спящему в тени тротуару и слушаешь просыпающийся город- она мечтательно посмотрела на уносящиеся в небо здания.
-А мне больше нравится слушать просыпающихся птиц, это же песня жизни, каждому её мгновению, каждому новому дню, ты когда-нибудь слышала, как поют птицы когда только рассветет?- Джон и сам уже забывал как поют птицы на рассвете, но сегодня его разбудила своей трелью обычная синица, усевшаяся прямо на окне и беззаботно свистящая, смотрящая по сторонам, слушая такие же трели, раздающиеся вдалеке и всё заливистее отвечая на них.
-Да, птицы поют красиво, но мне почему-то нравится шум города, просто нравится идти по городу и впитывать его в себя-
-Впитывать в себя город, интересный оборот, жаль мы раньше не встретились-
-Почему?-
-Ну, я бы почерпнул у тебя много интересного о городе и его образах, может быть статья оказалась бы более интересной-
-Ты что, журналист?-
-Кто, я? Нет, я просто безбашенный несостоявшийся писатель- неизвестно почему, но ей он ответил честно, хотя и попробовал отшутиться.
-Почему ты так мало улыбаешься?- она остановилась и посмотрела ему в глаза
-Да, действительно, почему?- Джон отвел взгляд, неожиданно, с отчетливой ясностью, он осознал, что последние годы он не улыбался а только оскаливался или ухмылялся, но никогда не улыбался просто от души. Самая, казалось, открытая его улыбка, тут же сменялась непроницаемым и беспристрастным выражением как только в ней отпадала необходимость, улыбка стала для него просто маской, которой он владел в совершенстве.
-Ты вообще не улыбаешься?- она явно была поражена тем, что кто-то может не улыбаться
-Ну почему же?- Джон изобразил, открытую и непринужденную улыбку, привычно напрягая нужные для этого лицевые мышцы
- Это волчий оскал, а не улыбка-
-Тоже верно, человек-человеку волк- Джон и не думал шутить, но произнес это со всё той же улыбкой
-Это же не смешно, это пугает-
-Не смешно, а что поделать.
 Без отдыха, без сна,
 Оставив все надежды и мечты
 Горящий взгляд направив прямо,
 Идём мы по костям других,
 Нам ничего не надо
 Лишь золото и власть
 Как самоцель и средство
 Давить врагов и загрызать
 Под солнцем не бывает много места… - неожиданно вспомнились строки своих ранних стихов.
- Кто это сказал?-
-Некто Джон Циник.- он назвал свой газетный псевдоним
-То есть – ты -  она улыбнулась и потянула его за руку –Пойдём, расскажи мне о журналистах-
-Что рассказать, я же не профессионал, так пишу от случая к случаю, вот и сегодня решил сдать статью, да вот не думаю, что её примут-
-Почему-
-Ну, говоря современным языком мой рейтинг слишком низок, точнее его вообще нет, а редактор хочет чтобы у его местной занюханной газетенки был чуть ли не мировой размах-
-Но, ты же пишешь книги?-
-Пишу, но скажи мне ты слышала об Объективных  законах интуиции, как субстрата психической энергии?-
Девушка рассмеялась от всей души, -Из какой это области? Наверное бестселлер-
-Да уж, бестселлер, вот только одна проблема, этот бестселлер поймут единицы, за философию не платят –
-Так как говоришь, законы субстрата?-
-Да не важно, забудь-
-Нет-нет, ты что философ?-
-Доктор наук, в далекой несбывчивой перспективе-  давай присядем, я покурю-
-Давай, доктор наук? А почему в перспективе?-
-А потому что для того, чтобы мои выкладки были более-менее серьёзно восприняты мне нужно дожить до маразма и всю жизнь просидеть в Академии наук, сначала говорят вы слишком молоды, чтобы объективно рассуждать о таких вещах, а потом говорят - вы уже выживаете из ума и несете ахинею-
-Неужели нет выхода?-
-Есть-
-И какой же?-
-Да плюнуть на всё-
-Ну а дальше что? Как же ты на всё плюнешь?-
-А вот это самый главный вопрос, человек так уж устроен и физически и духовно, что плюнуть абсолютно на всё не может-
-Тем более, надо же что-то делать-
-Да, вот здесь ты права, делать надо хоть что-то, лишь бы оттянуть сознание того, что уже не надо ничего делать- опять больно кольнуло где-то в груди и снова мысли бешеным галопом помчались неизвестно куда.
Она сделала какое-то неопределенное движение.
-Да знаешь, забудь ты об этом, не морочь голову, посмотри до чего это меня довело, пойдём дальше, расскажи мне еще о просыпающемся городе- Джон наигранно нетерпеливо потянул её за руку, а она, смеясь, тянула его в другую сторону. -Странно, что-то не так- в сознание проскользнула мысль, порожденная, каким-то непонятным ощущением, разливающимся по всему телу. Через мгновение Джон понял, что он улыбается, не наигранным оскалом, а натуральной, открытой, жизнерадостной улыбкой.

Они медленно шли по улицам просыпающегося города, всё чаще им встречались куда-то спешащие, ничего не замечающие прохожие, всё чаще на перекрестках им приходилось пропускать проезжающие машины, всё громче становился гул вокруг и звук их шагов и голосов тонул в нем.