Установочный сон

       Полвека прожил на свете Василий Николаевич Королев, немало повидал и умел, вырастил троих сыновей, а вот что такое йога, медитация, аутотренинг и самогипноз – толком понять не мог.

       - Деревня ты! – беззлобно шутил его ученый сосед Илья Петрович. - Читать больше надо. Ведь это так просто – освоить технику самогипноза… Ты даже не представляешь, как приятно видеть установочные сны, то есть сны по заказу. Захотел – и обедай в роскошном восточном ресторане, или лети на лыжах с крутой горы, мчись на собственной машине по ночному Парижу, замирай от возбуждающих прикосновений юной массажистки…

       - Да ладно врать, - смеялся Василий Николаевич, - так я тебе и поверил!..
       - А ты сам попробуй, - предложил Илья Петрович, - тогда и поговорим.

       "Да, - подумал Василий Николаевич. - Почти всю жизнь уже прожил, а даже во сне не жил по-человечески. Видел одни только пустые, грустные да тревожные сны... Надо попробовать, - твердо решил он. – Хоть во сне порадуюсь жизни, черт подери!"

       Он подробно расспросил соседа Илью, как научиться заказывать себе желанный сон. И, дождавшись конца недели, когда спать можно сколько угодно, отправился видеть сладостные видения.

       "Засыпать надо только на спине, а то ничего не получится", - наизусть помнил он наставления соседа, и лег на спину, медленно считая до пятнадцати и обратно. А самовнушения делал до тех пор, пока не почувствовал, что его ноги, руки и веки действительно становятся тяжелыми, а мысли начинают путаться.

       "Засыпаю!" – радостно подумал Василий Николаевич - и очутился на необычайно красивом морском берегу. Его ступни глубоко и приятно уходили в мягкий горячий песок, а тело ласкал теплый южный ветерок. В спокойных густо-синих волнах в гордом одиночестве стояла высокая скала, похожая на полуразрушенную часовню. На скале сидела девушка. Увидев его, она спрыгнула в воду, и радостно улыбаясь, прямо по волнам побежала навстречу. Ее длинные иссиня-черные волосы развевались на ветру, красивые упругие груди восхищали до слез, а обнаженное стройное тело сводило с ума. Бархатные черные глаза незнакомки излучали тепло и глядели на Василия Николаевича мягко, доверчиво и страстно. Помолодев сразу на двадцать лет, Василий обнял юную красавицу своими сильными мозолистыми руками, и только хотел поцеловать, как вмиг ослабел от истошного, душераздирающего, нечеловеческого крика смуглянки, испытав жгучую боль на груди и шее. Гибкая брюнетка извивалась змеей и визжала, как кошка. Высвободившись из его цепких объятий, она прыгнула в воду, и сразу все исчезло вместе с ней. И море, и берег, и скала. На душе стало тяжело и досадно.

       От сильного внутреннего толчка Василий Николаевич открыл глаза и непонимающе огляделся вокруг. Часы в гостиной били полночь. Значит, не прошло и двадцати минут, как он заснул. Что за странный сон, однако, ему приснился? Но если это был сон, то почему продолжают болеть шея и грудь? Королев осторожно пощупал шею, потрогал грудь – и обнаружил глубокие свежие царапины. Онемев, и вздрогнув от ужаса, не веря собственным глазам, Василий Николаевич чуть было не закричал от страха. Он тупо уставился на раны, и, дрожа, закурил. Вдруг он заметил забившуюся под кресло испуганную кошку, с ужасом глядящую на него. Василий Николаевич позвал ее, но Царапка продолжала недоверчиво жаться под креслом. Тогда он встал и попробовал достать ее рукой, но она еще глубже спряталась от него. Не без труда Королев вытащил ее из-под кресла и нежно погладил дрожащий от страха пушистый комочек. Вид у кошки был настолько обиженный и укоряющий, что сознание полностью вернулось к искателю приключений.

       - Так вот какая красавица ласкала меня, - смеялся он от всей души, гладя кошку. – Вот тебе и научный сон!.. Ох, дурак!.. Ох, старый кобель!.. Чуть бедное животное не задушил... Совсем забыл, что в холодные ночи она любит поспать у меня на груди. Ничего, -продолжая улыбаться, успокаивал он сам себя, - еще раз попробую. Все-таки славно было: море, горячий песок и скала, похожая на часовню…
       Василий Николаевич залпом выпил остатки холодного чая и вновь лег на спину.
       - Раз…два…три…четыре…пять…пя-ть…Пя-ть…
       - Опять!