Долгая дорога в никуда. Часть III, глава 1

Часть Ш                О чем плачет гармонь?

Глава 1.

     - Румиса, ты не уснула там? — раздался голос Карины - старшей сестры Султана.
Женщина вздрогнула. Воспоминания, окутавшие ее, отпустили ее мысли. Но дар речи не хотел к ней возвращаться. А, может, она просто не хотела говорить.
— Тебя совсем не видно. То, что случилось, изменить нельзя. Иди к людям. Тебе будет легче. От этой войны страдают все.
— Война? Какая война?
— Пойдем, Румиса. Так можно и с ума сойти. Скажи мне, где у вас масло и мука. Но не избегай людей. Поделись с нами своим горем. Пойдем, — золовка продолжала звать Румису.
— Делайте, что хотите. Но позвольте мне сегодня остаться со своей дочерью. В последний раз. Позвольте мне с ней попрощаться. Слишком много я не успела ей дать. Позвольте мне с ней поговорить. Поделиться с ней. Попросить прощения.
— Да, конечно. Я беспокоюсь о тебе. У Султана давление поднялось. Сходила бы ты к нему. Может вам вместе легче будет? — холодно обняв Румису, сказала Карина.
      Она недолюбливала невестку. Во всех бедах брата  винила ее. Когда она увидела в доме брата пианино, подаренное им молодой жене, начала кричать на невестку, что у них в доме не клуб. Не прошло и полгода, как она заставила своего мужа купить  пианино под предлогом, что  отдаст  старшего сына в музыкальную школу на класс фортепьяно. Оно так и стояло в ее доме, как предмет мебели, потому что ни один из ее трех сыновей не проявил никакого интереса к музыке, а она сама - швея с  медвежим слухом.
      Когда Рахман просил Румису сыграть что-то,  это означало, что свекор принес невестке небольшой подарок. Если Карина ревностно относилась к доброму отношению своего отца к невестке, то Залина - вторая сестра Султана, наоборот, очень радовалась добрым теплым отношениям в семье брата. У нее самой были очень тяжелые отношения в семье мужа. Ее муж был единственным поздним ребенком в семье. Что такое ревность близких, она знала не с чужих слов.
      Румиса медленно подошла к бельевому шкафу и открыла верхний выдвижной ящик. Обычно там всегда лежал аппарат для измерения давления. Внезапно погас свет. Женщина тщательно пошарила руками, но ничего не нашла. Несмотря на отсутствие освещения, выдвигая один ящик за другим, Румиса продолжала искать аппарат. За год проведенный в подвале она научилась как кошка видеть в темноте.
— Что ты там возишься? Зажги свечу, - недовольно бурчала Карина. Румиса, продолжая молчать, подошла к подоконнику и зажгла свечку. Когда она со свечкой вернулась к шкафу, то в темноте маленький лучик света заиграл в алмазной капле от разбившихся часов. Только сейчас Карина заметила, что на стене нет часов.
— Ты зачем их разбила? У тебя нет больше ничего в этом доме. Ты всю жизнь сидишь на шее моего брата. Родила инвалида и пользовалась слабостью моего брата...Ты чего молчишь? Ты меня слышишь?
      Минута молчания длилась вечность. Натянутые струны души вот-вот готовы были взорваться неистовым плачем.
— Ты права. В этом доме у меня не осталось ничего. И никого. Вас, скорее всего, у меня нет уже давно. Пока не предали земле прах моей дочери, то он еще принадлежит не только вам, но и мне. У меня есть единственное право - право матери.
— Карина, где вы? Пора халву делать, — вошла в комнату Залина.
— Позволь эту халву сделать мне. Я знаю, какую любила Иман. А ты поможешь мне достать топленое масло, — тихо сказала Румиса и вышла из комнаты.
      Карина не посмела ничего сказать, и тихо вышла из комнаты вслед за ними.
      Растопив масло, горстью добавляя сахар и муку, Румиса начала готовить халву, которую  с раннего утра раздадут родственникам и соседям раньше, чем вынесут тело ее дочери. Деревянная лопатка легко скользила по дну кастрюли. Круговыми движениями, вслед за руками несчастной матери, скользили мысли из такого далекого и такого близкого прошлого.

http://www.proza.ru/2011/02/07/1331