Божий дар

 Замуж я вышла по любви. Но Всевышний не дал нам детей. Мы любили друг друга. И не переживали за то, что у нас нет детей. Иногда родственники с обеих сторон напоминали нам, что пора бы и детей заводить. Хватит, мол, карьеру делать. Но мы скромно уходили от этой темы.Мы ни один день не пожалели о том, что жили друг для друга. Во всем и всегда были друг другу опорой. Я — за ним, как за стеной. А он — за мной.
— Дочка, может, вернешься домой? Тебе бы ребенка, — стала часто говорить мама.
— Мама, прекращай. Мне хорошо с ним. Я — для него ребенок, а он — для меня,- пыталась я уйти от этого разговора.
— Я понимаю, что он — хороший человек. Но ты не понимаешь. Что тебя ждет на старости? — начинала плакать мама.
— Мам, посмотри на мою подругу Элизу. Да, у нее есть двое детей и муж — алкоголик,- начинала оправдываться я.
— Дочка, не все такие. А, может, ты возьмешь ребенка? Может брат твоего мужа отдаст тебе одного ребенка? Мы же с отцом отдали твоему дяде твоего младшего брата,- доставала мама.
— Мама, сколько слез ты выплакала? Ты думаешь, я не помню это?

 После таких разговоров, я пыталась ездить к своим родителям только в сопровождении своего мужа. Знала, что они его любят. Они его любили за то, что тот любит меня.
 Однажды после очередного такого разговора я ответила, не подумав.
— Мам, вот Ая выйдет замуж и родит для меня дочь. У братьев твоего зятя все равно нет дочки. А у нас будет.
Между мной и Аей разница в десять лет.

 С годами, мама поняла, что это пустой разговор. И больше на эту тему не говорила.
Шел сентябрь 1994 года. В городе была напряженная обстановка. Точнее, революционная. Везде были «человеки с ружьем». Муж уехал в командировку, а со мной ночевала моя незамужняя сестра. На теле у нее стали появляться красные пятна. Что это мы не могли понять. И я договорилась в 1-ой городской больнице, что сестра будет днем находиться у них на стационаре, а на ночь я ее буду забирать. Благо, мы жили почти напротив больницы. Вот, в очередной раз , когда я зашла за сестрой в больницу, Иза сказала мне, что в соседней палате лежит моя бывшая соседка Зарема. Я решила ее проведать.
— Добрый вечер всем. Желаю скорейшего выздоровления, — приветствуя зашла я в палату.
       В палате с Заремой была еще одна женщина. Зарема ответила, а та женщина, как мне показалось, так и не среагировала на наше с сестрой появление. Поговорила с бывшей соседкой, рассказала ей о ее дочери, которую она вынуждена была оставить бывшему мужу и свекрови после развода, пообещала заглянуть к ней на следующий день и собралась уйти.
— Желаю вам скорейшего выздоровления. Спокойной ночи вам, — не успела я вымолвить.
— Подожди, я ждала пока вы закончите беседу, — присела женщина на кровати.
 Тут я внимательно посмотрела на нее. Каюсь, но первая мысль, что мне пришла в голову даже напугала меня. «Ведьма. Настоящая ведьма». Женщина была очень худая и очень смуглая. И страшно некрасивая. Помните бабу Ягу из сказки? Она даже красивее этой женщины. Такие страшные редко встречаются среди чеченцев.
— Нет, я не ведьма. Я просто знаю, что я не ведьма, — ошарашила меня эта женщина.
 Мне нечего было сказать. Она читала мои мысли. Я спешила уйти.
— Успеешь уйти. Ты зря затеяла в доме такой шикарный ремонт. Все твои хлопоты напрасны. Ты лишишься всего того, что есть у тебя. И напрасно трудишься. Но ты очень добрая и щедрая. Тебе Аллах даст дочку.
— Что ты? Не говори глупости. У меня никогда не будет детей. Разве, что пойду «налево», — ответила я ей. — А разводиться с мужем из-за того, что у меня нет детей, я не буду.
— Нет, этого ты не сделаешь. Ты не из таких женщин. И не разведешься. Вы созданы друг для друга. Но у тебя будет ребенок. И это будет девочка.
 Она достала ручку и листок бумаги и стала что-то писать. Мне стало неловко уходить, потому что она отвлеклась. Я пристально посмотрела на Зарему.
— Да ты не бойся ее. Я знаю, что ты не любишь гадалок. Но эта говорит правду. Она живет в микрорайоне. Я даже знаю, где она живет, — стала меня успокаивать Зарема.
— Вот. Я написала тебе жайн (талисман), — сказала »ведьма» и протянула мне уже свернутый в треугольник лист бумаги, на котором она что-то писала.
— Не надо мне. Я тебе не верю. Я верю только в Бога. И не жалею о том, что он не дал нам детей.
— Возьми, а дома зашей это в кусок кожи и носи. Если не хочешь носить, то не носи. Но помни. Придешь ко мне на улицу им.Ионисиани, — продолжала она. Назвала номер дома и квартиры.
 Помню тот адрес по сей день.
— Долго ждать не придется. Не жалей своего труда и материальных затрат. Ты потеряешь все, что у тебя сегодня есть. Но жить будешь своим ангелом. Помни, не всем так везет, как тебе. Помни, что тебя любит Аллах.
— А сколько ждать мне? — рассмеялась я.
 Конечно, я ей не поверила.
— Не больше двух лет. Помни мои слова. Не больше двух лет.
 Как только я с сестрой спустилась со второго этажа и пошла к выходу из корпуса больницы, градом полились слезы. Без всякой видимой причины. Муж был далеко. Я стала переживать за него.
— Успокойся! Почему ты плачешь? — успокаивала меня сестра.
— Я не знаю. Я боюсь за Алика.
— Да не бойся ты.
— Я боюсь этой ведьмы. Боюсь того, что она написала.
— А мы с тобой сейчас придем домой и прочитаем, что она написала, — сказала мне Иза, и мы ускорили шаг.
 Придя домой, сестра развернула треугольник бумаги и показала мне. Вся страница была исписана детскими каракулями. Обычно так пишут дети, когда пытаются научиться держать в руках карандаш. Я продолжала всхлипывать.
— Пошли, — сказала мне сестра.
       Мы вышли на улицу и пошли на перекресток. Там Иза достала тот злосчастный жайн (талисман) и и чиркнула спичкой об серу спичечного коробка. Спичка сломалась. Вторая тоже. Потом третья, потом… Хотите, верьте — хотите, нет. Все спички сломались. Тогда я нагнулась, в темноте нащупала поломанные спички, подняла их и чиркнула. Обожгла себе пальцы, но лист бумаги все же загорелся. Мы пришли домой. Посмотрели телевизор и легли спать.
       В больницу я за сестрой заходила еще дней десять. Но только во двор больницы. В палату к ней не поднималась. Не зашла я больше и к Зареме. Через неделю муж приехал. Но я ему ничего не стала рассказывать. Со временем стала забывать и этот случай. В ноябре в Грозном появились первые«освободители» — защитники конституционных прав, как они сами себя называли.. Вскоре началась война. В ночь на первое января 1995 года наш дом подожгли.
 И я с мужем в апреле уехала на Украину.
 А в конце сентября того же года я поехала с мужем в Грозный, проведать родственников.
 Я увидела раненный город. Город, у которого не было сил плакать. Город, который не хотел умирать. Его били, пинали, бомбили, расстреливали. А он, всем назло, не хотел умирать.
 Ая приехала к нам, узнав, что я дома.
— А тебе сколько еще ходить? — спросила я у нее, посмотрев на ее огромный живот.
— Знаешь, я уже почти десять месяцев хожу. Уже и боюсь, — ответила она мне.
— Немедленно собирайся. Я отвезу тебя в центральный роддом.
— Я боюсь. Там говорят никого нет. Никто не приходит туда.
— Там врачи есть? Не бойся. На все воля Аллаха. Я же говорила тебе, что ты должна родить мне девочку, — начала я шутить с ней.
 Никому ничего не сказав, предупредив сноху, которая только что устроилась в тот роддом педиатром, я отвезла Аю в больницу. Она была первой пациенткой. Это было в пятницу.
— Ая, не бойся. Я в понедельник приеду. Вот съезжу к родителям твоего зятя и приеду. А ты роди мне девочку. Только красивую.
— Знаешь, я делала УЗИ. У меня будет мальчик. Не хочешь мальчика?
— Нет, не хочу. Хочу девочку. Сын вырастет. У него будет своя жена. А дочь всегда будет моей. Если даже выйдет замуж. Видишь, как нас с тобой любит папа, несмотря на то, что мы с тобой уже покинули родительский дом.
 Так сильно, как я любила своего отца, и я уверена, что он меня, не любят. Нам стоило посмотреть друг на друга, как мы понимали друг друга, без слов. Куда бы я не поехала, будучи студенткой, выйдя замуж, мой отец всегда приезжал ко мне. Каюсь, не я к нему, а он ко мне. Даже, когда шла война. Он всегда жалел меня. Любил меня больше всех. Невестки и сестры ревновали. Он всегда обращался к ним, называя их моим именем.
 Уверена, что белый свет не видывал такого отца, как мой. И я знаю, что он ждет меня. Там. В раю. Да простит его Всевышний.
 Приезжаю в понедельник с утра в город и сразу в роддом бегу.
— А ! Что ты нам дашь за новость? — встретила меня медсестра.
— Я знаю, что сестре Всевышний послал девочку, — догадалась я. — И все же я дам вам столько, сколько вы за месяц не заработаете.
 И я протянула ей деньги.
 Подойдя к окну, я увидела эту самую медсестру. Она держала на руках маленький сверток. На меня смотрела уменьшенная копия моей мамы. Маленький носик, маленький ротик, маленький подбородок. Такого сходства, наверное, не бывает. Только девочка была слишком смуглая. И я сразу же вспомнила ту «ведьму». До этого момента я никогда ее не вспоминала.
— Ая, а как назовете девочку? — спросила я.
— Не знаю. Золовка говорит, что Денизой, — скромно ответила сестра.
— Я вынуждена завтра уехать. Звонили и просили срочно приехать. Но ты передай своим, что Иваны не называют детей Магомедами. И нам не стоит называть детей чужими именами. Я хочу, чтоб у нее было чеченское имя. Назовите хоть ведром, но по-чеченски. А чтоб, она побелела у вас, назовите ее какой-то звездочкой. А то останется такой черной.
 Сестра засмеялась. Я обняла ее. Немного посидела с ней и уехала. Через пару дней звонок из Грозного. Это Иза звонит и весело рассказывает что-то. Связь плохая. Едва слова успеваю расслышать. Но она все время повторяет одно и тоже слово. «Седа.»
— Иза, скажи мне как Ая и Дениза! Я не понимаю, что ты говоришь. Скажи мне, как они?
— Какая Дениза? — четко услышала я вопрос.
— Я про дочку Аи спрашиваю.
— Так ее Седой же ты назвала, — ответила мне сестра.
 Я заплакала. От счастья. Мне Аллах не дал детей. А тут я месяц назад дала имя сыну своего брата. И сестра с зятем уважили меня и дали имя ребенку то, какое хотела я. Звездочка. Седа. Мне казалось, что счастливее меня нет никого. Я благодарила Аллаха, за то, что он мне дал таких родителей и сестер с братьями. Что он дал мне любовь. Любимого человека.
 И я, неблагодарная, каждый день начала с мужем говорить о ребенке. Нет, я его не упрекала. Я просто говорила ему, как бы я его воспитывала. Что покупала бы. Чему учила бы.
— Знаешь, может, возьмем ребенка? — спросила я его в тот день.
— Где? Если ты знаешь где, то я не против.
— Мне сегодня звонила Иза. Она сказала, что Ае принесли девочку. Чтобы она покормила ее. Но девочку оставили и за ней не пришли.
— Кто принес? Откуда?
— Я не знаю. Давай дома скажем, что ее родила Ая. Скажем, что она родила двойню. И заберем ее себе.
— Давай, — согласился муж.
 Два дня я ждала звонка из Грозного. Никто не звонил. Я стала собираться домой. Я все время думала о «ведьме». О ее словах «Не пройдет и два года». Но утром позвонила Иза и сообщила, что моя мама заставила Аю отдать подкидыша в роддом.
— Немедленно отдайте ребенка. Все знают, кто принес тебе ребенка. Завтра у девочки объявится отец. Отдайте ребенка, — настояла моя мама.
— А можно я отвезу эту девочку нашей дочери? — спросил отец.
— Папа, не делайте этого. Эту девочку родила моя бывшая сноха.Бывшая жена моего двоюродного брата от русского офицера. Об этом знают все. И я узнала девочку по одежде. Мы в роддоме одели девочке эту голубую шапочку, — вставила свое веское слово моя невестка.
 Я была убита этим сообщением. Я не могла понять свою маму. Наверное, я просто не хотела ее понять.
— Тогда передай Ае, чтоб она отдала мне мою девочку. Она ждала мальчика. Но принесла мою дочь. Так ей и передай.
Я положила трубку. Я никого не хотела видеть. Ничего не хотела знать. Через неделю позвонила Иза. Сообщила, что в Грозном не работают детские дома и есть дети- сироты. Предложила мне взять ребенка.
— Ты найди мне малыша, — попросила я сестру.
 Начал работать университет. Ая училась на стационаре. Трехмесячную дочь она отдала нашей маме, так как надо было заканчивать пятый курс. Летом домой поехала и я. Мне предложили ребенка. Мальчика. Муж поговорил со своими родителями. Те были категорически против.
— Люди не справляются со своими детьми. А ты решил чужого воспитать. Я против, — заявил его отец.
— А я все равно хочу ребенка, — начала настаивать я.
— Я тебя понимаю. Но я боюсь, что мои не будут любить этого ребенка. Ты очень ранима и не переживешь это. А я не хочу тебя потерять. Ты не оставишь ведь меня ради ребенка? Тебе разве плохо со мной?
— Нет, не оставлю, — заверила я его.
 Я решила, что возьму того мальчика, несмотря ни на что. Утром я опять начала старую песню, что все же хочу взять этого мальчика. Три дня мы ездили за ребенком. То в больницу, то в Черноречье на дом к кому-то, то опять в больницу. Каждый раз они называли разные суммы. Я была готова отдать любые деньги. Видя, что мы готовы выложить любую сумму, врачи стали уже поднимать свою цену.
 Не показывая ребенка, нам назвали энную сумму в миллионах. На просьбу показать ребенка никто не реагировал. Уставшие от катания по разрушенному городу, от внезапно возникающей стрельбы, мы поехали к моим родителям. Ко мне подбежал мой племянник Саидик и начал проситься на руки. Это был сын моего старшего брата, у которого долго не было детей.
— Саидик, а ты поедешь с нами в Киев? — спросила я малыша.
— Нет, не поеду. Ты мне купила все, что я хотел. Я останусь с мамой, — отрезал малыш.
— Ну, тогда я заберу Седу в Киев, — продолжила я.
— Забирай, а то у моей мамы все равно денег нет. Ее баба купила у тети Аи.
 Все рассмеялись.
— Ой, правда, надо ее отправить в Киев, а то опять, говорят, начнется война. Боевики в городе. Может, Ая, и ты поедешь с ними в Киев? — предложила золовка Аи.
Ая была в положении.
— Я завтра уезжаю, — сообщила я.
— Как завтра? — удивилась мама.
— Да, мама. Мне позвонили и сказали, что меня ждут на работе.
 Я собиралась утром взять мальчика, никому ничего не сообщать и уехать в Киев.
— Если хочешь, езжай, — согласился зять, муж Аи.
 Утром он проводил нас на поезд. Перед посадкой в поезд мне мама сказала:«Смотри, не вздумай оставить ребенка у себя. Ая глупая. Оставит его на тебя. Кукушка, а не мать». А я не собиралась ее отдавать. Это моя дочь.
 Через пару дней в Грозном начались страшные августовские события. Ая прошла медосмотр в Киеве. Вечером сообщила, что ей сделали УЗИ и сказали, что у нее будет мальчик.
— Нет, мальчика у тебя не должно быть. Ты роди себе дочь, а свою я тебе не отдам. Потом родишь себе мальчика, — ответила я ей.
 Целый месяц я ночью вставала и варила кашу ребенку, носилась с ней как с ангелом. Если она начинала плакать, то только если хотела кушать. Мой отец был тогда у нас. Из-за боевых действий в Грозном, он не смог уехать домой. Он отдыхал в Миргороде. Папа подходил к коляске и убаюкивал внучку.
— Смотри, а наша кукушка спит, — говорил он мне, подмигивая и показывая на спящую Аю.
— Так я сама за ней посмотрю, — отвечала я ему.
 Я была счастлива. У меня была возможность не спать ночью, кормить из бутылочки малыша, играть с ней, носить ее на руках. А какая она смешная! А какая она красивая! Я забросила работу. Я не видела ничего, кроме этого ребенка. Но чем ближе наступал день их отъезда, тем сильнее привязывалась я к ребенку.
 Вот и наступил тот день. На машине приехал брат. Он решил их отвезти домой на машине. Начали собираться. Я отнесла девочку и уложила спать.
— Ая, тебе скоро рожать. Помочь некому. Мама уже больная. И там у вас неспокойно. Оставь мне ребенка. Я обещаю тебе, что буду за ней смотреть лучше, чем за собой. И я научу ее говорить на меня "тетя".
— Оставлю, только не знаю, что свекровь скажет, — согласилась сестра.
 Отец слышал наш разговор. Я увидела у него на глазах слезы. Он молча встал и вышел. Уже сидя в машине, он мне сказал: «Я знаю, что ты умница. Все же не подведи нас». Мой муж дал слово, что мы не подведем, и будем знать, что в ответе за этого ребенка перед Аллахом, перед его родителями и перед ним, моим отцом. Я позже узнала, что отец не поленился и поехал к свекрови моей сестры и объяснил ситуацию. И попросил не забирать у меня ребенка, если сам ребенок или его дочь не пожелают этого.
 Вот так, просто так, мне Всевышний послал ребенка. Я знаю, что это трудно отдать своего ребенка. Но я знаю, что меня любит моя сестра, раз пошла на это. Меня очень любил мой отец, раз попросил для меня ребенка. Меня любит мать моего зятя, раз она дала слово не отбирать у меня ребенка. У меня золотой ребенок. Просто умничка. Хвала Всевышнему за все, что он делает для нас.
 Моей девочке уже двенадцать лет. И когда она молится, я затаив дыхание, прошу Бога, послать ей столько же радости в жизни, сколько она приносит мне. И кто та женщина была? Ведьма? Вещунья? Нет, это не она. Это Аллах меня наградил. Божий дар.
 P.S. Я сдержала свое слово. Когда девочка училась говорить, я учила ее называть меня Деца(тетя), а мужа — Аша( Ваша)дядя) . Но слыша, как во дворе дети обращаются к своим родителям, дочка стала говорить нам «МАМА и ПАПА». ВЕЛИКИ ТАЙНЫ Всевышнего.Бог послал моей сестре дочь, а потом еще двоих сыновей. Чтоб жили они долго и счастливо и радовали нас всех. И вас тоже.