Ольга часть 1

1
 
ЗЕМЛЯНИЧНАЯ ПОЛЯНА
 
        Ольга чувствовала себя довольно неуютно в моральном плане, вернее сказать, ей было стыдно за свое утреннее раздражение. Уж ее то, преклонного возраста родители, желающие ей только добра, не заслуживали подобной выходки с ее стороны. Наконец-то она смогла вырвать свободное время в плотном рабочем графике, чтобы приехать на пару дней в деревню и помочь окучить, богато зародившуюся, благодаря нескольким своевременным дождям, картошку.
        Как же хорошо в деревне! Их участок, купленный на окраине под дачу, своими аккуратно-размеченными полосками фруктового сада, грядками огорода и даже примыкающей к ним меже, согласно законам перспективы, сужаясь по мере отдаления в конце, уходил под откос, упираясь не в соседний участок-близнец, что радовало, а в покосный луг, затем в лесистый крутой овраг, выбирался оттуда разнотравными богатыми лугами, где паслось немногочисленное деревенское стадо коров под неусыпное бдение местного же пастуха, и далее, до горизонта радовал глаз ровными рядами, посаженной лет двадцать тому назад, на излете коллективных хозяйств, дубовой рощей. Как же она соскучилась по этому пейзажу, с восторгом, в упоении всматривалась Ольга в каждый из перечисленных фрагментов. Но это состояние она испытывала по приезду, а потом….
         Какая муха ее укусила? Почему обычное и уже привычное заботливое любопытство родителей, вылившееся в вопросы о ее личной жизни, проблемах быта, работе – все как обычно – вызвало вдруг такую негативную бурную реакцию? Слава Богу, в выражениях, особо грязного, не выплеснулось, но:
- «Не лезьте, вы, в мою личную жизнь со своими вопросами! Сама разберусь!» - прозвучало более чем грубо к непривыкшим к такому обращению, не позволяющим подобного тона, матери и отцу. Далее наплыли слезы и…
        Выбежав из дома, стремглав побежала вниз по саду, огороду, скошенному лугу, цепляющемуся за одежду терновому перелеску, земляничной поляне но, «упершись» в крутой обрыв оврага, побалансировав на краю, все же вернувшись в яркую зелень земляничного мягкого листа, упала в него с подкосившихся ног. Закрыв лицо руками, разрыдалась в голос, не боясь быть услышанной посторонними.
        Конечно же, отец под вопросительным, слегка растерянным взглядом матери проследил за удивившей, горячо любимой дочкой, убедился, что его присутствие не понадобится и, не проявляя лишней навязчивости, вернулся успокоить более эмоциональную половину. Всему свое время. Сама придет и расскажет о причине своих странностей.
        «Спасибо, папочка, ты всегда меня понимаешь» - мысленно поблагодарила Ольга, все же заметив сквозь не плотно сжатые пальцы уход отца. Та еще стрекоза, наблюдательная, не смотря ни на что. Теперь полная свобода! Никто уж не потревожит, кроме своей же совести…. От этой-то уж точно никуда не спрячешься.
           Через пять минут выть надоело, не стоит он того, в конце концов. Лежащая стала разглядывать свое местопребывание. Первой здравой мыслью, мелькнувшей в остывающем мозгу, было одобрение старенькой одежды, надетой для работы на огороде еще с утра. Дело в том, что еще затуманенный слезами взгляд привлекла краснобокая ее величество ягода земляника, вздрагивающая от непосредственного контакта при каждом вздохе, рыдании либо другом движении. Из-за нее и плакать сразу расхотелось. Скосив глаза чуть далее, увидела и другие спелые и не очень ягоды. Это же конец июня – самое время для лесной земляники. Если бы была в новых вещах – испортила бы сразу. Это Ольга из прошлогоднего опыта почерпнула, земляника здесь густо родит, сядешь – вся в пятнах от ягод встанешь.
         Слегка вытянувшись, достала привлекшие ягоды губами, поцеловав их от избытка чувств, все же откусила от стебля и съела. Вкусно! Потянулась за следующими…. Этот процесс уже и не остановить пока не наешься. Но все конечно в нашем мире. Разворчавшаяся совесть заставила прервать это вкусное действо.
         Достав небольшой полиэтиленовый пакетик из нагрудного кармашка отцовской старенькой клетчатой рубашки (нравилась она ей, вот и надела), завязав концы в узел на талии (этакий ковбой), стала собирать ягоды для всех. Время нервно поторапливало Ольгу, поэтому, набрав половину пакета, поспешно пошла вверх по тропинке к дому.
 
2
 
ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ!
 
         Как и ожидала дочь, родители сидели на тех же местах на кухне и ждали возвращенья своей редко приезжающей дочери. Правда, посуда после прерванного завтрака, была перемыта и убрана, не терпящей беспорядка мамой. Чему быть, того не миновать. Набравшись смелости в глубоком вздохе, Ольга, наконец, выдавила из себя:
          – Дорогие мои родители, я вела себя недостойно, прошу прощения! – на этом выдох закончился, в воздухе повисла довольно тягостная тишина. Дочь подняла в смущении опущенные ресницы. Выражения лиц порицающей стороны не изменилось.
         – Мамочка, папочка! Ну не сдержалась я. Ну что вы такие каменные сидите? Я больше так не буду! Честное слово! – изобразив из себя ребенка, не без кокетства, с улыбкой ободрения произнесла Ольга. Подействовало. Первой сдалась, конечно же, мама:
         – Оленька, милая, не «прощенья» нам от тебя нужно. Рассказывай, что стряслось с тобой. Никогда от тебя еще истерик не видывали. Так что не томи душу, что случилось?
Тут только проштрафившаяся вспомнила об оставшемся в руках пакетике с ягодами. Высыпав содержимое в миску, сполоснув под струей проточной воды (не каменный век, водопроводом и в деревне никого не удивишь), слив воду, поставила по центру стола.
         – Угощайтесь, я уже наелась. Мамочка, папочка, да все у меня в порядке. Не обращайте вы внимания на мои нервы. Будем считать, что это кризис возраста нахлынул. Ну, правда, ничего страшного со мной не произошло. Так, личные недоразумения… Я же взрослая уже у вас девочка, имею право на свои переживания.
         – Кризис возраста у нее, а у нас его, в наши-то годы, еще и не было. Это ты о чем? Взрослая она, видите ли, – начала распаляться Зинаида Николаевна.
Но выручил отец, так только он умел. Очень мягко и в то же время твердо (вот парадокс-то понятий), произнес.
         – Давайте перенесем разговор на более подходящее время. Картошка ждет. Через пару часов такое пекло будет, что всех в дом загонит, тогда и поговорим по душам. Так, Оля?
        – Да, папочка, я уже иду за тяпкой. – с облегчением, деланно весело, воскликнула взрослая дочь и исчезла в то же мгновение.
Но разговор-таки состоялся ранее намеченного времени. Пока мать занималась приготовлением праздничного обеда по случаю приезда дорогой Оленьки, отец не прерываясь в работе, твердо, громко, все равно некому подслушивать, предложил.
       – Ольга, все равно признаний не избежать, выбирай – или сейчас мне расскажешь всю правду, а я уж с мамой сам разберусь или позже сама с ней будешь объясняться.
С мамой было разговаривать труднее, она была более подвержена проявлениям эмоций, а это приводило к накалу и без того уязвимой ситуации. Поэтому ответила практически сразу:
       – Ты прав, Сергей Михайлович. Хоть ты и мужчина, но тебе мне легче поведать свои женские секреты. Я сказала правду. Со мной ничего плохого не случилось. Просто неудачно влюбилась. Не больше и не меньше.
       – Что значит неудачно? Ну, ну, не уходи от ответа. Случаем, не беременна? – по напряжению взгляда чувствовалось, что отца этот вопрос интересовал более всего.
      – Нет, не переживай, дедом пока еще тебе рано становиться. Походи еще в молодых у меня. Да помню, что мне уже двадцать пять лет. Ну не получается у меня ничего путного в личной жизни. Вечно все не слава Богу. Теперь угораздило в женатого влюбиться…
         Ну, вот главное и сказано. Слетело то легко с губ. Только это в глазах родителей, наверное, самый страшный грех – чужую семью-то разбивать. Поэтому, сразу поторопилась и ясность внести.
      – Не переживай, семью разбивать не собираюсь. И вообще, он оказался из тех, кто поматросил, да и бросил. И не было у нас с ним ничего такого уж слишком близкого. Вовремя разбежались.
      – Так почему тогда такая реакция неадекватная у тебя? Чай не шестнадцать лет-то уже.
     – Верно, не шестнадцать. Поэтому и плачу, что наконец встретила того, в кого влюбилась до корней волос, а он оказался… Гад он ползучий, пресмыкающееся….
      «Еще чуть-чуть и снова разрыдаюсь» - подумала Ольга, смахивая уже успевшую накатиться слезу. – «Нужно брать себя в руки. Родители в данном случае ничем помочь не могут».
        Отец стоял напротив и молчал. Он тоже понял, что помочь ничем не сможет. Хорошо, что переживания носят только эмоциональный характер. Здесь уж ничего не предпримешь для защиты своей ненаглядной дочурки. Разве что советом, но она ведь уже не маленькая, сама на подобный случай может десять советов дать. А вслух сказал:
       – Ладно, успокойся. Вижу, что по сердцу на бульдозере проехались. Крепись, девочка моя! Ты же у меня всегда сильная была. Справишься и сама со своими чувствами. Маму, как и обещал, попридержу с расспросами, чтобы не бередила свежих рубцов. Работай пока за двоих, раз приехала помогать, а я в дом минут на десять отлучусь.
       Вечер прошел спокойно, после работы Ольга вновь посетила земляничную полянку, ставшую для нее, вроде подружки-успокоительницы. Так здесь красиво все и вкусно, а главное, никто не попрекнет за мечтательное выражение чуть запачканного в районе губ, лица. Вот так бы и остаться здесь навсегда и никуда не уезжать. Благодать-то какая, неземная! Да нет, как раз и земная! И никак не иначе.
 
3.
 
ТЕЛЕФОННЫЕ ЗВОНКИ
 
           Следующее утро выдалось особенно жарким, это еще и потому, что пора было возвращаться в городскую действительность. Автобус, до такой степени пыльный, что фиолетовые полосы на боках даже не просматривались, наконец, прибыл на конечную остановку. Из него стали вываливаться нагруженные сверх нормы пассажиры. Ольга наша не была исключением. Как же, мама натолкала в сумки все, что можно было, даже больше.
        Дом в деревне, что и говорить, был кормильцем. Привычная к рюкзакам и сумкам, она справилась с непосильной ношей самостоятельно. Идти минут пятнадцать. Уж как-нибудь не переломится. Отдохнет, если невмоготу будет. Приблизительно с такими мыслями и донесла наша дачница вспомоществование, как шуточно она это называла, до городского многоквартирного дома.
          Еще не успев вставить ключ в замочную скважину, она услышала за дверью трель разрывающегося телефонного звонка. Но пока возилась с открыванием, звонок не дождался ответа и оскорбленно стих. «Кто бы это мог быть? Неужели с работы? Без бухгалтера нельзя пару дней прожить самостоятельно? Хоть бы не вызвали, так хочется сегодня побыть дома» - с такими мыслями Ольга перетягивала через порог свои, ставшие в конце пути еще тяжелее от чувства усталости, сумки. Наскоро разобрав содержимое, поспешила в ванную, наполнила ее с ароматной хвойной пенкой. Она любила именно этот, почти мужской запах, и терпеть не могла цветочные, вульгарные ароматы.
         Раздевшись, залезла, улеглась в это блаженство, положив затылок на твердый край эмалированной ванны. Но насладиться расслабленностью водной процедуры не дал вновь зазвонивший телефон. Стоит ли вылезать?.. Вылезла, не без сожаления, конечно. Прошлепала босыми, мокрыми да еще и мыльными ногами в прихожую. Схватила трубку, но было уже поздно. Телефон, сделав свое грязное дело, ответил хозяйке длинным издевательским гудком.
        Вздохнув, Ольга забрала трубку домашнего, захватила сразу и свой мобильный телефон и вернулась в ожидающую ее ванную. Следующий звонок снова прозвучал в самую неподходящую минуту. Ольга только намылила голову шампунью, но смывать не стала, промыв только один глаз, чтобы видеть где трубка, схватила пенными двумя пальцами поднадоевшую непослушную трубку.
        – Алло, я слушаю! – в ванной ее голос прозвучал особенно звонко, почти торжественно.
        – Оля, здравствуй…- это все, что смог произнести выключенный в тот же миг телефон.
         Сердце так колыхнулось, что сознанье в срочном порядке дало команду онемевшим пальцам дезертировать, нажав на отбой. Это был ОН… Это был ОН!!! Нет, так нельзя, нужно успокоиться.
        Отложив трубку, дрожащими руками она стала с ожесточением втирать шампунь в довольно длинные светло-русые волосы. Только успела смыть пену, услышала новый звонок. Но и не подумала ответить. Домывшись в довольно нервном, смятенном состоянии, Ольга прошла на кухню, схватила любимую турку и поставила на огонь вариться кофе. Казалось, что глоток этого напитка, только если быстрее, спасет от нервного срыва.   
          Очередные звонки заставляли подпрыгивать и так учащенно бившееся сердце. Так нельзя, так нельзя – в который раз вторило Ольгино сознанье. Наконец, кофе приподнялось долгожданной пенно-густой шапочкой. Не дав настояться, отлила в свою любимую, с детским рисунком на боку, чашечку. Для уверенности, схватив ее обеими руками, умудрившись все же не расплескать горячий ароматный напиток, сделала этот свой первый успокаивающий, расставляющий все на места, глоток.
        Трубка вновь ожила, на этот раз она была поднята сразу, и уже уверенным спокойным голосом Ольга повторила:
        – Алло, я слушаю.
        – Что случилось? Почему ты не отвечаешь на звонки? Не бросай трубку, пожалуйста, выслушай меня!
        – Я принимала ванную, у меня более чем уважительная причина была не подходить к телефону. Что-то ты чересчур нетерпеливый.
        – Я нетерпеливый? А, впрочем, ладно. Олечка, милая, я звоню, чтобы попросить у тебя прощение за свое не очень скромное поведение. Простишь меня, а? Я не думал, что ЭТО так тебя оскорбит. Слишком ты уж нежная у меня…
        – У тебя? Не спешил бы ты с выводами.
        – Хорошо, спешить не буду, как скажешь. Так ты меня прощаешь?
        – Прощаю… - через силу выдавила из себя Оля и вновь нажала кнопку отбоя.
         Она не сомневалась, звонок повторится. Ей нужно было еще чуть-чуть времени, чтобы собраться с духом для продолжения разговора. Принятое решение убивало ее, но другого она не могла себе позволить. Она обещала отцу, и сдержит слово. В противном случае – это тоже равносильно смерти, безусловно, духовной, но… Как же тяжело!
        Звонок прозвенел. Трубка взята. Вдох сделан.
         – Слава, выслушай меня, пожалуйста! Я должна тебе это сказать, а ты должен меня выслушать. Я, действительно, тебя прощаю. Эту тему уже закрыли. Остается еще одна. Ты – человек женатый. Для меня – это табу. Так что больше не звони. Продолжения романа не последует. Привет жене.
         – Оля! Ты с ума сошла! Так нельзя! Я же люблю тебя! Мы же не из средневековья…
         Очередной отбой трубке. Больше слушать она не смогла. Выдернула шнур телефона из розетки совсем. Допила не успевший остыть кофе, прошла в свою комнатку-кабинет. Только сейчас она заметила, проходя мимо трюмо, что кроме намотанного на голову полотенца, на ней ничего не надето. Какая разница, дома она одна. Слез не было. Размотала полотенце, расчесалась, накинула на себя легенький халатик и легла на свой родной диван.
         Вот в мыслях и чувствах Ольгиных сейчас копаться было бы настоящим садизмом. Она должна справиться с ними сама. Она же умница, но какой ценой… Кто влюблялся и обжигался об это чувство, тот знает…
 
4.
 
ТУМАН ЛЮБВИ
 
        Самое сложное было делать вид при встрече, что тебе все равно какими глазами он тебя провожает. А взгляд действительно был горящим, проникающим не только сквозь одежду, а пронизывающе-обжигающим все твое естество, с легкостью выворачивающий всю твою душу без остатка. Избалованный женским вниманием Вячеслав никак не мог смириться с твердым Ольгиным отказом.
       К сожалению, встречаться им приходилось часто. Работали они на одной фирме. Он – водителем на грузоперевозках, она – как уже упоминалось ранее, бухгалтером, как раз и подписывала накладные и путевки этим самым грузоперевозчикам. Да, если бы только это! Когда позволял график командировок, и у него была возможность, подстерегал её в самых разных местах по пути следования к дому.
Все те же вопросы – все те же ответы! Ситуация была невыносима. 
      Ольга понимала, что долго не продержится. Если бы не было разговора с отцом… Как же ей хотелось данное ему слово, забрать обратно… Тем более Вячеслав, действительно, поругавшись с женой, а у него был еще и пятилетний сын, бросил их, и жил сейчас у двоюродного брата где-то в частном секторе на окраине города.    Хотя этот ангелочек, пятилетний Антошка… Фотография красовалась у Вячеслава в портмоне, был еще одним сдерживающим фактором против их отношений.
       Нужно было срочно что-то предпринимать. Каждый день рыдать в подушку, а утром с распухшими глазами, невыспавшейся, идти на ставшую ненавистной работу – сил больше не было.
        Решение появилось само. Да еще разразилось такой громогласной руганью, что все Ольгино двухнедельное страдание убежало от испуга в район пяток. А затуманенный любовью мозг был вынужден внимать содержанию. Пару раз бесперспективно позвонившая подруга Татьяна, хорошо развитым шестым чувством понявшая, что с Олечкой что-то не в порядке, явилась, как только освободилась от экзаменационной сессии в институте и вышла на каникулы. Последнее произошло как нельзя вовремя. Танечка училась на 4-м курсе в университете на педагогическом. Так что воспитывать – это же ее прямая обязанность, а в данном случае, как оказалось, и призвание.
        – На кого ты похожа!? Уродина ненормальная! Ничего! Потерпишь! Это же до какого состояния нужно себя довести? Куда смотрят твои родители? Ремня бы тебе всыпать за такое. Нашла в кого влюбляться! Да, не знаю я его, и знать не хочу! Немедленно в ванную! И чтобы через полчаса вышла оттуда свежей да пригожей! И слушать не хочу никаких отговорок! Марш в ванную!
           Ничего другого не оставалось, как послушаться. Когда помывшись Ольга вышла из ванной комнаты, перед нею по центру комнаты уже стоял стул, на который в одно мгновение и была усажена чересчур властной подругой. Фен зажужжал в ту же секунду, укладывая Ольгины волосы в нечто, вроде волны. Закончив с волосами, занялись макияжем. В общем, еще через полчаса из зеркала на Ольгу смотрело некое подобие расфуфыренной нарядной девицы неизвестного поведения. Правда, глаза оставались предательски грустными.
         Вид свой Ольге категорически не понравился, но ей было все равно. А Татьяна, воспользовавшись этим ее состоянием, уже тянула подругу вон из душной, пропитанной тяжелыми думами, квартиры.
        – Куда ты меня тащишь, неугомонная? Оставила бы ты меня в покое… – запоздало отреагировала кукла-Оля, спускаясь по ступенькам.
         Ответа не последовало. Ну да, все красноречие было израсходовано до этого. Далее было такси, опять ступеньки какого-то кафе, столик с красивыми стульями, дежурная улыбка официанта и что-то вкусное, но довольно крепкое в бокале с красиво-оформленными краями и долькой лимона. Играла тихая мелодия, кажется, блюз. Это было спасительно, потому как другая музыка в данный момент была бы не выносима. Впрочем, события стали развиваться по спирали.
        Сначала запыхавшаяся, видимо летела как на пожар, Светка – еще одна подруга с детских лет – прибежала, бухнулась на свободный стул, повесила на спинку стула сумочку, вскочила снова, кинулась целоваться с Ольгой, а затем, подмигнув Татьяне, кинулась и к ней в объятья.
         За Светой прибыли Люда с Игорем. Их свадьбу праздновали прошлой осенью. С тех пор виделись не более пяти раз. На закуску прибыли Анатолий с Александром – один из них являлся Таниным женихом, ну а другой, Александр, как всем было понятно, прихвачен как возможный кавалер для убитой горем Ольги.    Впрочем, было действительно приятно увидеть всех своих любимых друзей и подруг.
        Им было весело. Ольге – не очень, но она улыбалась, временами даже искренне. Крепкие коктейли возымели свое действие. Слегка притупив сердечную боль, заставили отвлечься от единственной мысли этих двух недель. Александр вписался в общую веселость компании, но не нашел повода для сближения с объектом разработки. «Задание не выполнимо», вспомнилось название, нашумевшего в свое время, боевика. Увы, это действительно было так.
        Олю слегка развезло. Как сквозь туман до нее доносились отдельные фразы компании заговорщиков. Из всего она поняла только одно. Здесь и сейчас рождаются планы помощи пострадавшей подруге.
        Ольге было сейчас не до этого. Хотелось спать. Бессонные ночи не прошли даром. Она сделала огромное усилие, чтобы встать со стула. Это удалось. Но заметив порыв подруги уйти «по-английски», Татьяна моментально сориентировалась, вызвала такси и, поручив куклу-Олю в мужские крепкие руки Александра, отправила домой. Сама же Таня осталась для дорабатывания какого-то сверх заумного проекта.


 
5.
 
ЗАДАНИЕ НЕВЫПОЛНИМО
 
        Слепленная искусственно пара, благодаря всеобъемлющему вниманию главной всегда и во всем Татьяны, благополучно прибыла к дому. Открыв, как истинный кавалер дверку такси, Александр помог Ольге выбраться из усыпляющей мягкости салона. Машина сразу же уехала, спеша на помощь следующим подгулявшим пассажирам.
         Ночной воздух приятно освежал, ветерок приводил в чувства захмелевшую спутницу. Собрав остатки здравого смысла, Оля поблагодарила сопровождающего за помощь и заботу, попрощалась вежливо и попыталась пойти к подъезду, но при первом же шаге ее качнуло без крепкой мужской поддержки. С этим должна была справиться сама Татьяна или Светлана, завтра она им выскажет свое «ФУ!»: нельзя же так, вверять подругу незнакомому мужчине да еще и в таком состоянии. Но с этим, то есть поддержкой, справился чужой, практически незнакомый Александр.
       – Спасибо, дальше я сама, – пролепетала Оля.
      Только сейчас она разглядела внешность кавалера. Он был не плох, даже смазлив, и ростом высок, и сила в нем чувствовалась. Ольгу как пушинку перемещал в нужном русле, но… Задание все же невыполнимо. Увы.
      – Вы не переживайте, я вам ничего плохого не сделаю. Меня можете не стесняться. Я по профессии врач, хирург, если интересно. Так что помогать людям – моя святая обязанность, – поспешил успокоить выполняющий роль поддержки. – Я вас все же доведу до квартиры, как мне и приказано. А приказы нужно выполнять. Не так ли?
      – Ну, вы меня и взяли все в оборот! Одна – педагог, воспитывала часа два без передыху, затем, вполне сознательно, напоила. Тут же вызвала скорую медицинскую помощь для оказания неотложных мер по спасению утопающих в алкоголе. Не хватает только наряда милиции для доставки в медвытрезвитель…
      – С медвытрезвителем и милицией – это уже перебор, но если человек не потерял в таком состоянии чувства юмора, то за его жизнь можно не беспокоиться.
         Так, перекидываясь ничего не значащими фразами, они дошли до квартиры. Взяв из неуверенных рук женщины ключи, хирург легко справился с замками, смело переступил порог девичьего убежища и прошел в зал. Увидев диван, взял под руку Олю и посадил на него.
        – Чай? Кофе? – поменявшись с хозяйкой местами, вдруг предложил осмелевший Саша.
        – Чай, только крепкий и без сахара. Там на кухне… за застекленным верхним шкафчиком. Справитесь?
        – Не переживайте, все найду, если вас не покоробит мое присутствие на вашей кухне.
       – Вообще, это квартира не моя, а родителей, а они сейчас на даче живут. Так что на правах младшей хозяйки разрешаю там делать все, что хотите. Только недолго, я спать хочу, утром на работу. Да и не до разговоров мне сейчас. И еще, спасибо за помощь.
       – Не за что! Рад был познакомиться с вами, – из кухни прокричал ночной гость.
       Он справился с поставленной задачей, принес две чашки обжигающего, дымящегося, крепкого, ароматного чая. Сама бы Оля и не догадалась, чего больше всего ей хочется в эту минуту, а чужой человек, выходит, знал. Что же, спасибо ему за проявленную заботу.
         Слово Александр сдержал. Допил чай, помыл за собой чашку, и, попрощавшись, ушел, самостоятельно захлопнув за собой входную дверь. Облегченно вздохнув, Оля перебралась к себе в комнату, предварительно с удовольствием смыв с себя вульгарный, чуждый ей, потому как нанесенный не своей рукой, макияж и, наконец, легла спать.
          Заснула сразу, пожалуй, первый раз так крепко с момента того тяжелого телефонного разговора. Она не видела снов, они ее решили не беспокоить этой ночью, дать выспаться, если и не совсем, то хотя бы отдохнуть от утомивших ее ночных наваждений.
 
6.
 
ТАТЬЯНА В ДЕЙСТВИИ
 
          «Да слышу, слышу я будильник! Сколько можно трезвонить? Сейчас встану. Да помню, помню, что на работу. Может не пойти? Да нет, нельзя. И так в последнее время часто отпрашиваться приходится. А потеряешь работу, попробуй найти новую», – сокрушенно думала Оля. Но, как не хотелось еще полежать, хоть минуточку, встала.
         На работу пришла вовремя. Небольшой кабинет привычно впустил хозяйку-бухгалтера на свое рабочее место. Включив электрочайник, окунулась в поднадоевший ворох бумаг.     Самочувствие было не из лучших, но как ни странно, посторонних мыслей, мешающих ворочать цифрами, не наблюдалось. Это перемирие и спешила использовать Ольга дабы свести дебет с кредитом. И правильно делала. Трижды за рабочий день она пила двойной кофе, отвлекалась от бумаг только по необходимости. Работу подогнала за всю неделю. Это была вынужденная мера, скоро отчет делать, а то потом очень трудно будет вписаться во временные строгие рамки сдачи отчетов.
        Но вот конец смены ознаменовался-таки рядом нерегламентированных трудовым договором событий. За полчаса до ухода позвонила Танечка и ангельским голоском поинтересовалась Оленькиным самочувствием. Значит проспала после гулянки часов до двенадцати, а то и дольше, раз такой извиняющийся голосок. Это было не так, но Татьяна разрешила подруге ошибаться. Она лишь попросила Олю дождаться ее, потому что хотела проводить домой. Мол, купила что-то очень вкусное, от чего трудно будет отказаться. Предложение было принято, но с условием, что на сей раз обойдется без алкоголя. На это был дан утвердительный ответ.
        После звонка, почти сразу появился он. Слава тоже собирался проводить ее до дома, якобы у него был очень серьезный разговор к ней и предложение. Последнее прозвучало для Ольги наиболее пугающе. Она не ответила ни «да» ни «нет», а он и не настаивал на согласии. Куда ей деваться, придется пойти. Не ночевать же на работе, хотя и это был не худший вариант для «разговора».
       Его присутствие вновь начало выводить Олю из еще такого хрупкого состояния равновесия, опять эта предательская дрожь в руках. Опять учащенное сердцебиение. Опять кровь жарко ударила в лицо. И опять она не может это скрыть от внимательных, темных, больших, откровенно желающих ее глаз.
       – Оля, зачем ты мучаешь и себя и меня? Я же вижу твое состояние. Раз ты хочешь, чтобы я развелся, я разведусь, я решил.
      – Я! Я! Я! Такое впечатление, что мир только и состоит из твоих Я! А жена с ребенком на руках? А сам Антошка? Чем он виноват? И не ври, пожалуйста, я не хочу, чтобы ты разводился. Я хочу, чтобы ты вернулся в семью!
      – Ребенка я не брошу, буду навещать, помогать или совсем заберу у Нины…
     – Ты себя слышишь? Что ты говоришь? Ты знаешь, я тебя простила, но если бы ты признался сразу, что женат, между нами ничего бы и не было вообще. А так получается, что наши отношения сложились на лжи и предательстве. А это путь в никуда!
     – Опять ты за свое… Ну а чувство взаимное ты куда, в какую категорию воткнешь? В предательство себя или обман самообмана?
     – В обе, но это уже следствие. Раз понимаешь, что мне тяжело, так не мучай. Вон уже и на фирме стали шептаться из-за твоих частых и продолжительных визитов ко мне в кабинет.
      На этой фразе дверь бесцеремонно распахнулась во всю ширину дверной коробки, на пороге стояла Татьяна. У Ольги от удивления чуть челюсть не отпала. Ну и вид же у нее был… Сногсшибательная яркая блондинка! А ведь вчера была еще каштаново-рыже-трехцветная. Такой мини юбки она сроду не позволяла себе носить. Нет, с ногами, да и с фигурой у нее было все на высшем уровне! Носи, что хочешь – все пойдет, но…
Это был явный перебор! Чтобы сгладить затянувшуюся паузу, Татьяна сразу перешла в наступление.
      – Олечка, дорогая! Привет!!! Как же я за тобой соскучилась! Целый месяц, наверное, уже не виделись! Все! Сессию сдала, на сколько – неважно! Главное, что теперь свободна, как ветер! Там машина ждет. В машине куча вкусностей! У тебя квартира свободная, а мне переночевать негде. Шучу, конечно, но пустишь подругу отпраздновать событие!?
     – Да, конечно, тебе попробуй отказать. Сейчас, я уже иду, только сумку возьму и дверь запру.
     – Погоди, ты же не одна в кабинете. Познакомь с молодым человеком. Ух, красавец какой!
У Оли дух перехватило от услышанного. Но ничего другого не оставалось.
       – Познакомьтесь. Таня – это Слава. Слава – это Таня. Ну что, пойдем или вы тут останетесь, а я уж сама домой пойду?
Безусловно, все направились к выходу из кабинета.
 
7.
 
ФАРС
 
        «Что она творит? Хоть бы объяснила, зачем она устроила этот фарс» - Ольга вся кипела от негодования, и было от чего. Таня, ухватив Славу под руку, самым откровенным образом, кокетничая и строя тому глазки, вела его к ожидавшей машине. «Не хватало, чтобы она его к нам в гости пригласила», – только она так подумала, как это и произошло. Ольга ушам своим не поверила. Остановилась, как вкопанная. И шагу не смогла сделать. Она так и осталась стоять, а они, не замечая ее замешательства, уже садились в машину.
        – Ну, что ты там стоишь? Едешь с нами или в ночную смену остаешься на родной фирме? Мы можем и ко мне поехать, продукты на заднем сидении.
У Ольги в глазах потемнело от такой наглости. Нет, она, безусловно, понимала, что Татьяна просто играет какую-то роль. Но это было уже слишком.
          – Ну, ты и даешь! А меня спросить не надо?
Она, конечно, села в машину, приветственно кивнула Татьяниному Анатолию, он был за рулем, и, откинувшись на заднее сиденье, отвернулась к окну. Пусть делают, что хотят. Ее здесь ни для кого нет. Она промолчала всю дорогу, в отличие от щебетавших Татьяны и Славы.
            Зайдя в квартиру, компания дружно проследовала на кухню. Ольга бы обязательно к ним присоединилась, если бы ОН оттуда ушел. Но Слава очень даже умело резал молодую капусту на салат, шутил, довольно громко, чтобы ОНА его слышала и в зале, где нашла убежище от своих гостей. Назло им всем она включила телевизор.
            – Оль, а Оль, ну не сердись ты так. Потерпи, пожалуйста, для тебя же стараюсь. Знаю, что тебе не по себе. Толик же мой терпит, а ведь знаешь, какой он ревнивый у меня, так что доверься мне. Я знаю, что делаю, – прошептала подошедшая Татьяна, обняла, сидевшую на диване Олю и уже громко добавила, – Оля, хватит бездельничать, займись пока сервировкой стола. У нас уже скоро будет все готово.
Ну, как после этого не сделать предложенное. Сделала, сервировала по высшему разряду, в лучших семейных традициях. Пусть пируют. Ей не жалко. Вскоре стол был уставлен салатами, копченостями - от колбасы до курицы, горячей молодой картошкой, обильно посыпанной свежими петрушкой и укропом, всевозможными соками и минеральной водой. Ольга сразу вспомнила, что кроме кофе, ничего больше не ела, а поэтому, безусловно, была голодна, даже очень.
         – Не понял, а у нас что, детский утренник? К такому столу горячительного явно не хватает, – фраза принадлежала горячо любимому Славе.
          – Это условие Оли. Но тебе же она его не предъявляла, так что можешь исправить ситуацию. Магазин рядом.
           – Понял, я сейчас. А что брать?
           – Что возьмешь, то и будет. На вот, возьми деньги, если не хватит – добавишь.
В прихожей открылась и захлопнулась входная дверь. Сунув в рот кусок колбасы, Ольга передислоцировалась на кухню к Татьяне и Толику. Дожевав, с трудом проглотив твердоватый кусочек, она с возмущением спросила.
            – Он что… деньги у тебя взял? Таня, я же слышала. Это так?
            – Да, а что тут такого?
            – Так ты же с Толей весь этот пир оплатили, кстати, я в доле! А он на все готовое, да еще и на бутылку жалко раскошелиться?! Хотя… подожди, кажется, до меня стало доходить, что это за спектакль вы тут устраиваете. Ну, Татьяна! Ох и подружка у меня… Опасная, мягко выражаясь. Проверка на "вшивость" на глазах у влюбленной дуры? А если справится, не упадет в глазах общественности? Денег у него, кстати, должно быть много, он вчера командировочные должен был получить за три поездки сразу, а у нас дальнобойщиков не обижают, хорошо платят.
            – Я знала, что ты у меня не глупенькая, сама разберешься что к чему. Только ничему не удивляйся, ладно? Завтра я у тебя сто раз прощения попрошу, а сегодня – мое время. Смотри на все, как бы со стороны, анализируй. Если не ударит в грязь лицом твой возлюбленный, то и события повернутся к нему лицом. Если – нет, то сама знаешь, чем ты к нему повернешься. По крайней мере будет понятно стоит ли он твоих страданий.
Ольга хотела еще что-то сказать, но подумав, махнула рукой и вернулась в зал, там схватила еще и аппетитный кусочек балыка и стала тщательно его пережевывать. «А, будь, что будет. Хуже – все равно некуда».
 
8.
 
СУДЬБА?
 
        Слава справился… Стол пополнился разнообразными фруктами, шоколадными конфетами, двумя бутылками шампанского, коньяком и огромным букетом бордовых роз. Ольга, принимая все это, многозначительно посмотрела на Татьяну.      Вздохнув, пригласила всех к столу. Похоже, затеянное Татьяной, терпит поражение. Застолье было, несмотря на принесенное, почти трезвое. Анатолий не пил из-за того, что был за рулем, Ольга – из принципа. Татьяна пила шампанское, но в небольших количествах. Соответственно Вячеславу ничего не оставалось, как поддерживать Таню, но весьма скромно.
         Конечно, Ольге было интересно следить за ухажером. В такой обстановке она видела его впервые. Нужно отдать ему должное, вписался довольно быстро. Все время проверяющая его на интеллект и чувство юмора Татьяна получала вполне разумные ответы.
          Неожиданно в разговор включился, до этого большей частью молчавший, Толик.
           – Слава, мы о тебе практически ничего не знаем. За работу не спрашиваю, не интересует, а вот чем увлекаешься в свободное время… ну, рыбалка там, футбол, шахматы? Может в чем и пересечемся для совместного времяпровождения?
           – Рыбалка отпадает. Разве что бреднем или сетью, а на удочки у меня терпенья не хватает. Если бы кто в воде на крючок рыбу насаживал, тогда еще бы поиграл, а так – нет уж, увольте. Лучше на берегу позагорать. Спорт – когда-то занимался боксом, иногда смотрю «по ящику» бои именитых, но тоже особую любовь к этому всему не питаю. Шахматами можно побаловаться. А вообще, я предпочитаю отдыхать в хороших кампаниях, чтобы не скучно было. Может, рванем все вместе на какой-нибудь водоем на выходные? Я постараюсь между поездками окно сделать денька так в три. Танечка, я знаю, на каникулах, Олечка – договорится на работе, в ней там начальник души не чает, пушинки сдувает. О тебе вот, Анатолий, ничего не знаю. Сможешь?
          – Нет, к сожалению, занят буду ближайшее время. Может, недели через три… Ладно, подумаем. А вот в шахматишки я бы прямо сейчас перекинулся, не возражаешь? Я знаю, здесь есть. С Сергеем Михайловичем играли, было дело. А девочки пока по-женски пошепчутся, знаю их слабости. А то Оленька у нас чересчур молчаливая сегодня.
          Не дожидаясь согласия, Анатолий взял с полки шахматы, передвинулся к журнальному столику, куда жестом пригласил и Вячеслава. Партия началась. Девчата, с удовольствием прихватив грязную посуду, прошли на кухню.
           – Фух, молодец у меня Анатолий, прервал эту нудоту. Если честно, надоело из себя легкомысленную фифу строить. Да, так просто твоего не раскусишь. Красив, умен, обходителен. Может и не надо? А? Подумаешь, женат, с кем не бывает? А вдруг, и, правда, – судьба?! Тихо, тихо, не надо меня испепелять своими прекрасными очами! Еще не вечер, хотя, нет, по времени вечер и есть! Согласись, как бы то ни было, а сегодня ты о нем узнала больше, чем за все время знакомства.
             – Да, соглашаюсь, информации – вагон. Ее еще перелопатить бы всю. Пока каша в голове. А жаль, что он рыбалку только варварскую признает. Я так с детства приучена к такому виду отдыха, спасибо отцу с мамой. И сейчас бы все бросила и укатила на озерко с удочкой… мелочевочку, хоть, подергать. Мне этого будет не хватать. Все равно, у меня не проходит желание тебя убить за такие выходки! Только у меня к тебе просьба. Как привезла гостя, так и увези сама. Не оставляй меня с ним наедине… Не устою. А еще мне Толю жалко. Я бы тебе уже головомойку устроила за откровенный флирт. Ты не переигрываешь? А вдруг… сама влюбишься? А мне, думаешь легко на это все смотреть?
          – Я – не влюблюсь! Он, кстати, мне совсем не симпатичен, не знаю почему. А вот Толю я люблю. Головомойку он мне не устроит. Я вчера дала согласие выйти за него замуж, если он сегодня все это безобразие стерпит и не подаст вида, что мы с ним пара. А вот как Славу с нами забрать обратно… Об этом я и не подумала. Может, сама что-нибудь придумаешь?
         – Может, всем четверым из квартиры выйти, чтобы соблазнов остаться не было? Что ты сказала? Замуж?!! Ничего себе, поздравляю! Когда?
          – Об этом не сегодня, ладно? Точно, соображаешь, ставлю пятерку! Куда бы нам всем срочно поехать? Все, придумала! Я попрошу Свету позвонить часов в девять вечера, якобы ей срочно нужно помочь. Что там с ней не так, сама пусть придумывает. Выручим уж тебя, раз такая упертая.
           Сварив кофе, подруги вернулись в зал, с дымящимися чашками для себя и для мужчин.
            – Так, кто кого? – кивнув в сторону шахматной доски, спросила Оля.
            – Слаб я против Анатолия. Обе партии проиграл. Вот у кого голова варит. У нас в гараже я всех обыгрываю, а тут как школьник-двоечник. Сейчас вот третью начали, может, отыграюсь? Спасибо, девочки, за кофе. Пять минут – и мы у ваших ног!
             – Играйте, играйте, нам и без вас не скучно. – ответила за обеих Татьяна.
Наконец прозвучал долгожданный звонок от Светы. Что ни говори, а обстановка в квартире была натянутой.
              – Толя, Свете срочно нужна помощь! У нее прорвало трубу, все плавает, просит нас с Олей срочно приехать. Воду уже перекрыли, а вот ковры и вещи спасать нужно. Подбросишь нас или нам такси вызвать?
               – О чем разговор? Поехали! Я готов.
           Все обулись и выбежали на улицу к машине. Через несколько секунд автомобиль уже мчался, унося в прошлое и задуманную Татьяной комбинацию по знакомству с Олиным «мучителем». На этот раз Ольга оказалась в машине на переднем сиденье рядом с водителем. А Слава и Татьяна – на заднем. Один раз только оглянувшись на них, больше делать это не рисковала, потому как голова лучшей подруги лежала на плече ее любимого. Она даже не удивилась. Больно видеть такое?  Да, больно, но ведь Татьяна предупреждала, чтобы Ольга ничему не удивлялась. Именно это и произошло.
 

9.
 
ОЗНОБ
 
        Но отстраненность была временной. Вернувшись домой, Ольгу вновь охватил озноб. Мысли лезли в голову целыми пучками, не соблюдая очередности. Проснулась раскапризничавшаяся совесть.     Да, она поддалась Татьяниному натиску, ее даже не ставили в известность о предстоящем, возможно, она и не могла влиять на события последних двух дней. Возможно… Это если быть куклой-Олей, какой она и была.
          Нужно прекращать этот марафон выяснений отношений, выпивок и застолий. Да, она благодарна друзьям за то, что вытянули ее из жуткой депрессии, пора называть вещи своими именами. Психбольница была бы рада такой пациентке. Еще чуть-чуть и точно перешла бы грань, находясь по ту сторону которой, уже и не выбралась бы, возможно. Хватит сантиментов. Подумаешь – проблема: люблю – не люблю, буду – не буду.
           Что-то настораживало Олю. Что именно? Она никак не могла поймать эту самую мысль из целого вороха сцен и диалогов. На вскидку, все было в пределах допустимого. Так что же именно не давало покоя? Татьянин фарс-флирт? Возможно, но не факт. О рыбалке? Это не повод для беспокойства. То, что Толик сильнее играет в шахматы – не новость, он разрядник, это и ожидалось. Кажется, сообразила: Слава смотрел на Олю не так, как всегда. Да, точно! Она не видела в его взгляде ту самую страсть к ней, которая испепеляла обоих. Может, в той обстановке это было и невозможно? Скорее всего – так и есть. Татьяна не давала ему быть самим собой. Его внимание было обращено, в большей степени, на нее. Все так, но при прощании он опустил глаза, точно, опустил. Может быть, эта странность в его поведении и насторожила? Просто на этот раз все было не так, как всегда, в течении месяца уже, наверное. Может быть, может быть. Ладно, утро вечера мудренее, завтра все встанет на свои места.
        Вот такие невеселые раздумья мучили подуставшую Ольгу. Она все-таки заснула после полутора часов смотрения в потолок. 
         Утром Олю разбудил не будильник, а звонок по мобильному телефону.
          – Алло, кто это?
           – Это я, Таня…
           – Что случилось?
           – Тебя не обманешь… случилось, так случилось! Светлану нашу в больницу на скорой отвезли! Подозрение на острый аппендицит. Если подтвердится – срочно оперировать будут. Мы с Толиком подсуетились, она у Александра нашего в отделении в его больнице, а то ведь хотели в другой конец города отвезти, но позвонила Света… ну, остальное легко понять. Поэтому мы и в курсе событий. Полночи пробегали. У нее же родители тоже, как и твои, на даче, а с сестрой отношения – никакие, в ссоре они. Лекарства, вещи все у нее уже есть. Мест свободных не было в отделении. Представляешь, ее в Ординаторскую пока положили. До утра, не надолго. Утром там человека должны выписывать. Место будет. Ты не сможешь отпустить нас поспать, хоть немного? Часов в двенадцать тебя сменим. Решишь с работой?
          – Да, новости, так новости! Как она себя чувствует сейчас? Ой, не буду тратить время на пустые разговоры! Конечно, смогу! Даже если не отпустят, все равно приеду! Это же наша Светка! Все, ждите! До встречи!
Наспех приведя себя в порядок (пятнадцать минут для женщины – это все равно, что для мужчины в армии сорок пять секунд), Ольга выбежала навстречу новым переживаниям.
«Ну почему в мире так все устроено? Одним – все хорошее, а другим – то, что не нужно первым. Когда уже будет все хорошо и у меня? Какая же я эгоистка! Бедная Светка! Вот уж свалилось на ее голову несчастье! Хоть бы все благополучно закончилось», – думала Ольга, запрыгивая в маршрутное такси.
 
10.
 
В БОЛЬНИЦЕ
 
        На крыльце у входа в больницу с озабоченным видом ее поджидала Татьяна.
         – Так как она сейчас? Операцию будут делать? Диагноз подтвердился?.. – казалось, у Ольги вопросы никогда не закончатся. Но то, что она услышала, остановило фонтан вопрошания сразу.
         – Свету сейчас оперируют. У нее перитонит там какой-то. Угроза жизни. Тебе по телефону лишнего не стали говорить, чтобы ты под машину не попала от переживаний. Родителей вызвали, но они пока с дачи, с самого берега Черного моря, с Евпатории доберутся... Смогут приехать только завтра. Отец хорошее приобретение сделал, когда на флоте служил в тех местах, но вот сейчас это оказалось проблемой: в курортный сезон купить билеты трудно. Так что придется до их приезда быть с ней постоянно. Оперирует профессор там какой-то знаменитый, Саша наш ассистирует. Уже два часа, как начали. Господи! Хоть бы все обошлось! Пойдем, я тебя провожу в отделение, там Толик ждет. Представим тебя медсестре, как ее сестру. Так Саша сказал сделать, а то не пустят в послеоперационную палату. Ой, мамочки мои! Вот напасти на нашу бедную Светку свалились…
           – Пошли, пошли быстрее! Вдруг уже операция закончилась, а мы на ступеньках торчим.
            – Нет, сказали, что долго еще…  Это еще кто мне звонит? – пояснила Таня, но тут зазвонил её мобильный. – Так, Оля, только спокойно. Я вчера Славе телефон свой дала. Это от него звонок. Стой тихо и молча… Алло, я вас внимательно слушаю. Привет дорогой! Неужели соскучился?
           Ольга не стала слушать этот разговор. Она устремилась в отделение хирургии. По нервам ударило, безусловно, но сейчас ее больше волновало, как там Света. Все остальное отошло на второй план. Все остальное – потом! Зайдя в отделение, увидела сидящего в кресле сонного Анатолия.
          – Здравствуй, я приехала. Можете ехать домой отсыпаться. Я позвоню, если что-нибудь экстренное будет.
          – Привет, привет… Невеселое утро выдалось. Ты как, не боишься остаться здесь одна с нашей Светой? А то я могу и здесь передремать в кресле. И не в таких комфортных условиях приходилось иногда отсыпаться.
          – Да нет, езжайте с Таней вместе, так лучше будет. Я справлюсь.
          – Кстати, тут же и Александр рядом будет. Танюша тебе говорила, что он там, помогает делать операцию?
          – Да, я знаю уже.
          Тут подошла, отставшая из-за телефонного звонка, Таня. Вид у нее был мрачный. На Ольгин вопросительный взгляд ответила пожатием плеч.
          – Не знаю, как и сказать. Толя, ты еще не в курсе, наверное, звонил Слава. Хочет встретиться со мной для разговора какого-то. Я дала согласие. Сегодня вечером, здесь недалеко, в кафе. Про то, что случилось я не говорила. А то еще сюда заявится. А делать ему здесь нечего. Про Свету новостей нет?
           – Нет, мы не ходили еще спрашивать. Сейчас спрошу… – Засуетился Толик, но этого не понадобилось. По длинному коридору больничного отделения шел Александр. Вид у него был уставший. Марлевая повязка свисала с одного уха. Увидев друзей, подошел.
          – Пока ни обрадовать, ни огорчить не могу. Операция прошла успешно в целом, но содержимое аппендицита успело разлиться в брюшную полость. Как могли – почистили. Угроза жизни из-за этого остается. Теперь все будет зависеть от ее организма. Справится или нет. Будем надеяться на лучшее. Кто с ней остается? Одного человека могу проводить в послеоперационную, но только с повязкой на лице, в халате и тапочках. Вы говорили, должна подъехать была Ольга?
         – Ты что, ее не узнаешь, что ли? Вот же она, – удивилась Татьяна.
         – Ой, извините, действительно не узнал. Там, в кафе, вы совсем другие были… нарядная, а в рабочей обстановке мы с вами еще и не встречались.
          – Что, на серенькую мышку стала похожа? Может быть. Спешила сюда, не до наведения красоты было.
          – Нет, что вы. Вы мне такой больше нравитесь, честное слово. Так вы остаетесь с больной?
          – Да.
          – Тогда всем остальным, до свидания. А Ольга – со мной. Поищем, во что вас переодеть…
        Зайдя в палату, Оля не узнала своей подруги. Бледная, с трубками во рту и носу. Волосы под какой-то белой специальной хлопчатобумажной шапочкой, под простыней вся в проводах. Сверху капала какая-то жидкость, аппарат показывал ритм ее сердца.
          – Ой, мамочка! – вырвалось у Ольги.
          – Не бойся, она еще долго будет спать. Я буду заходить часто. Но ты все равно смотри вот за этим экраном. Если будут изменения или она начнет ворочаться, сразу зови меня. Я в ординаторской буду. Запомнила где? Мы проходили мимо.
          – Да, я все поняла. Глаз с нее не спущу. Только бы все было хорошо!
          – А теперь, с вашего позволения, я пойду, умоюсь. Нам там тоже тяжеловато пришлось.
          – Конечно, идите! Спасибо вам за все!
          – Рано благодарить. Все, располагайся, как сможешь. А мы что, разве на «ты» не перешли?
          – Да нет, но я не против, просто вы, ой, ты такой здесь представительный, строгий. Само собой на «вы» тянет, но я постараюсь исправиться. Давай на "ты".
Кивнув в знак согласия, Александр ушел, а Оле предстояли нелегкие часы ожидания. Как-то все сложится?
 
11
 
ПЕРВАЯ УЛЫБКА
 
          Только часам к семи вечера Александр дал более-менее обнадеживающий прогноз. Угроза жизни будет актуальна еще дня три, но, в общем, Света пришла в себя нормально. Чувствовала себя отвратительно, все у нее болело, слезы текли не останавливаясь, говорить могла только невнятно и шепотом. Но от всех систем, кроме капельницы, ее отключили. Сердце с ударной нагрузкой справилось. Лишь бы интоксикация ее не одолела.
         Саша приходил и уходил каждые 15-20 минут. Медсестра приносила полные бутылки для капельниц, а выносила пустые. Кололи уколы и помимо этого. В общем, жуть! Видеть это все было очень тяжело. Приезжали Татьяна с Анатолием, интересовались состоянием Светы. Предлагали остаться, вместо Ольги, но она наотрез отказалась уезжать. Договорились, что Олю сменят завтра утром.
         Сашу сменил другой хирург. Было видно, что ему не хотелось бросать Ольгу с пациенткой, но нужен был полноценный отдых. На завтра были запланированы сразу несколько операций. Голова должна была быть свежей, а руки – не дрожащие.
          Самое страшное, как еще вечером говорил Александр, пережить сегодняшнюю ночь. Это, как сдать госэкзамен по предмету «жизнь»! Если ухудшений не будет, то надежда на благополучный исход операции возрастет многократно!
           Ура! Наступило долгожданное утро! Светлана проспала почти всю ночь. Только три раза просыпалась! Да, страшно стонала, почти кричала. Оля каждый раз звала медсестру, та делала необходимые манипуляции, после которых Света снова засыпала. Оле тоже удалось поспать часа три, не больше, но она и этому была рада, потому как рассчитывала на полностью бессонную ночь.
           А еще, совершенно неожиданно, Оле приснилась та, самая первая из увиденных, ягода Земляника. Она слегка покачивала своей красненькой мордашкой, что-то пыталась рассказать, но Оля никак не могла расслышать тихий голосок подружки. Покачав маленькой головкой, земляничка улыбнулась и исчезла.
            Но когда взошло солнышко, а пришедшая в себя Светлана первый раз улыбнулась Оле, пусть вымученно, но улыбнулась – это было почти счастье! Вскоре, после этого события приехала сменщица Татьяна с сопровождающим ее Анатолием.
         – Ну, рассказывай, Оленька! Как вы тут? Как самочувствие Светочки? Что доктор говорит?
         – Доктор заходил всего два раза. Хватило и медсестры. Света мне недавно даже улыбнулась! Я чуть не зааплодировала от счастья! – отрапортовала Ольга, и пересказала далее все события ночи.
         – Молодцы вы со Светкой! Порадовали! Будем надеяться, что самое плохое уже позади. Ты в состоянии идти на работу или тебя домой отвезти?
          – Нет, домой мне нельзя, меня с работы точно выгонят за прогулы! Толенька, подбросишь на фирму?
          – Поехали, принцесса на горошине! С ветерком!
          – А почему ты меня так назвал?
          – Не знаю, сентиментальность твоя уж больно трогательная, что на язык пришло, то и ляпнул. А тебе все разжуй да в рот положи. Сама догадайся! Все, поехали, время не ждет!
           И они поехали, как и обещалось, с ветерком!
           В течение всего дня Оля звонила раз двадцать, чтобы узнать, как обстоят дела в больнице.
Ответы были утешительными. Родители Светы уже приехали. Так что нужда в дежурстве отпала, да и это было невозможно. Хоть и молодой здоровый организм, а выспаться ему все равно необходимо.
         Придя домой, наскоро приготовила себе ужин. Поела и уснула, едва добравшись до дивана. Оля даже и сообразить не успела, что о Славе она эти два дня, если и вспоминала, то только мельком. Страдать совсем некогда было. Вот до чего довела эта круговерть событий. А, может, и к лучшему все это? Нет, не болезнь Светы, а именно кру-го-верть…
 
12.
 
ШАХМАТНАЯ ПАРТИЯ
 
           Следующий трудовой день прошел более-менее спокойно. Слава должен был уехать в рейс еще на заре, так что отвлекать от работы было теперь некому. О Свете приходили обнадеживающие известия. Оля собиралась ее проведать, поэтому сразу после работы зашла в магазин, чтобы купить свежего кефира, минеральной воды и соков.
            Был очень жаркий день. Солнце, хоть и клонилось со своего пика, все равно было обжигающе-горячим, испепеляющим всякие человеческие желания, кроме одного: выпить чего-нибудь, в противоположность, обжигающе-холодного. Кроме запланированных покупок Оля купила себе комбинированный замороженный сок и, сев в нужную маршрутку, поехала до остановки «Городская больница».
            На входе, в холле уже дожидалась верная подруга. Девчата обнялись и прошли в отделение «Хирургия». Расспросив маму Светы о дочери, узнав о неплохом ее самочувствии, передав купленные для нее гостинцы, девушки отправились обратно к выходу.
          – Оля, а ты ничего не хочешь у меня спросить? – вкрадчиво спросила Татьяна.
          – Нет, вообще-то. А что ты имеешь в виду?
          – А ты что, забыла о телефонном звонке Славы во время операции?
          – Ой, ничего себе! И правда, забыла. Не до того было тогда… Сама не верю, что вылетело из головы. Ты знаешь, а я уже несколько раз ловила себя на мысли, что так надоело мне страдать, что и слышать о нем не хочется. Нет, я его люблю, конечно, просто устала от безысходности наших отношений. Правы мои родители, умом я это понимаю, вот только сердцу не прикажешь…
          – Прикажешь!
          – Что? А что ты хочешь сказать этим?
          – Давай вернемся к телефонному разговору, а еще лучше… поехали к тебе. Возьмем чего-нибудь холодненького попить, мороженого какого-нибудь, и поговорим, чтобы нам не мешал никто.
          – Опять тайны… Ладно, поехали, да быстрее, жарко под солнцем гулять. Грозы в прогнозе погоды не было, а давит, точно как на грозу.
          Действительно, было уже шесть часов вечера, а духота до сих пор была невыносимой. Создавалось такое впечатление, что природа сегодня решила наказать горожан за опрометчивую урбанизацию. Покрытые толстым слоем асфальта улицы, расплавились и, того и гляди, могли запросто поглотить и не отдать легкомысленные заостренные каблучки красавиц.
          Войдя в квартиру, Оля пошла на кухню приготовить десерт из мороженого и фруктов, а Татьяна, пройдя в зал, легла на диван отдохнуть. Оля провозилась недолго, принеся обоим аппетитное холодненькое лакомство, уселась в кресло перед журнальным столиком и с наслаждением стала поглощать содержимое. Увидев, с каким аппетитом происходило это действо, Татьяна тоже придвинулась поближе и взяла свою порцию. Минут десять стояла тишина. И никакой натянутости. Было легко, спокойно и вкусно. 
          Оля доела первая, включила тихую, успокаивающую музыку, попросила у Татьяны несколько минут ее подождать и отправилась принять душ. От жары – первое средство! После душа, надев свой легенький халатик, не вытираясь: влажное тело находило и в стоящем воздухе дуновения ветерка и свежести, снижая и температуру заодно. Пусть это было и не так, но по ощущениям – очень реально.
           Только она показалась в зале, как Татьяна попросилась последовать ее примеру, на что получила «добро» и чистое полотенце. Вот, наконец, они справились со всеми неотложными делами и с «серьезными» улыбающимися физиономиями сели друг против друга перед журнальным столиком. На нем еще лежали не убранные на место с того вечера шахматы.
            – Ну, может, сыграем теперь мы? – предложила Оля.
            – А... Давай. Я плохо играю, но какая разница, - ответила Татьяна, расставляя фигуры, – так ты хочешь продолжения разговора или не будем о драконах?
            – Да нет уж, давай рассказывай. Заинтриговала ты меня, только боюсь я от чего-то этого самого продолжения. Так что, ты с ним тогда встречалась? Если я поняла правильно, он хотел с тобой поговорить?
            – Да, ты правильно услышала и поняла. Несмотря на то, что мне было не до этого, я все-таки пошла в это кафе, мы разговаривали. Разговаривали о тебе, о нем, обо мне и о его семье, в том числе.
            – Ну не томи, давай подробнее. – попросила Ольга.
            – Ладно, слушай. Пришла я. Встретил он меня возле входа, как и договаривались. Подарил мне розу красную на длинном-длинном стебле. Вошли, сели, все как обычно. Он, меня не спрашивая, сделал заказ на двоих с коньяком. Я, впрочем, не стала возражать. Ждала главного – разговора. Ты ходить собираешься? Твой ход, между прочим.
             – Хожу-хожу, продолжай.
             – Так вот. Выпили, закусили, он меня и спрашивает. Ты, мол, лучшая подруга Оли, не могла бы мне объяснить, почему она, то есть ты, так себя странно ведет. Я спрашиваю: как так? Отвечает: а как ребенок малый. Я за ней уже два месяца ухаживаю, а она надо мной издевается. Взаимности, чувствую, не добиться. Я ради нее от жены с ребенком ушел, даже готов был развестись, а она все равно ломается. Я же не мальчик какой, а мужчина. Не нравлюсь – что же, пора расставить точки. А то придумала, раз женатый, то все, табу. Надо мною уже друзья смеются. Танечка, у меня к тебе огромная просьба, поговорите с Олей. Расскажите о нашем разговоре. Пусть подумает. Я долго так не продержусь. Чувства чувствами, но и терпение не безгранично.
            – Все? – спросила окаменевшая Ольга.
            – Почти. Потом мы еще сидели, просто разговаривали. Выпивали… Я свою роль играть продолжала. Затем он меня провожал до дома… А вот потом… Оля, только постарайся без нервов! Он меня поцеловал в щеку, вроде бы на прощанье, но этим не ограничился, а стал гладить волосы, плечи и поцеловал в губы. Я оттолкнула его естественно, но... Смотрю, совсем поплыл мальчик, то ли от алкоголя, то ли от меня. Развернулась, чтобы в квартиру зайти, а он вдогонку и говорит: Таня, ты мне тоже нравишься, и характер у тебя попроще, чем у принцессы Оли. Можно я тебе еще позвоню? Я ответила, что нельзя и ушла домой. Вот теперь все!
            Повисла тишина. Минут пятнадцать она висела в душном воздухе, почти осязаемая, как и та гроза, которая должна была разразиться по всем признакам, но не торопилась к исполнению своей очистительной миссии. Обе подруги сидели и беззвучно плакали. Первая не выдержала Ольга.
          – Таня, но ты же этого и добивалась, ведь так?
          – Так. Я его проверяла, такой ли он стойкий. Может, он всех любит без разбору. Кстати, так оно и есть, наверное. Кобель он, и этим все сказано.
           – Ты понимаешь, что ты меня убила сейчас?
           – Да, понимаю… Прости, если сможешь. Но, если я люблю Анатолия, мне не хочется целоваться со всякими Славами, а он, любя Олю, не прочь целоваться и с ее подругой. Это норма такая? Просто класс! А где-то еще и жена Нина с маленьким Антошкой на руках. А об остальных мы можем и не догадываться.
            – Не фантазируй излишне. Танечка, у меня к тебе просьба, уйди. Мне нужно побыть одной. Обещаю, я не наложу на себя руки.
             – Олечка, дорогая, не стоит он тебя! Вот и весь сказ! А меня – уже нет здесь. Я только позвоню попозже, не вздумай отключить телефоны. Поняла?
Оля не ответила. Она сидела в кресле с закрытыми глазами, как изваяние. Чувствовалось её внутреннее напряжение. Татьяна ушла. Едва начавшаяся шахматная партия, так и осталась недоигранной, замершими фигурами наблюдая за своей «убитой» королевой Олей.
 
13.
 
СУББОТА
 
         А завтра был выходной день, суббота. Идти на работу было не нужно. А дома находиться – невыносимо. Жара и духота одолевали с самого утра. Дел было много. По состоянию полов и пыли на мебели, напрашивалась уборка, но заставить себя думать об этом никак не получалось. Поэтому, надев на себя самый легкий сарафанчик, бросив в пакет купальник, Ольга села в загородный автобус и, никого не предупредив, поехала на озеро. Можно было ехать и на речку, но уж очень много было статей в газетах, что вода в ней загрязнена всякими тяжелыми металлами и болезнетворными бактериями.
          Озерцо, давно облюбованное их дружной кампанией, приветливо блестело прохладой, кое-где, преимущественно с правого берега, колыхалось камышовыми зарослями. Левый и противоположный берега, утопали в подступающем к самому озеру лесу. В глаза бросались контрастное сочетание стволов берез и сосен. Красота!!!   
         Ольга больше часа проплавала, пробарахталась в теплой, но, тем не менее, освежающей воде. Никаких посторонних мыслей, кроме созерцания этого великолепия! Надоело все! Остальное – потом или, вообще, никогда!
Выбравшись на берег, в тени раскидистой Ивы расстелила полотенце, легла и почти сразу заснула. Купание расслабило до предела, а к бессонной, полной отчаянья ночи, явилось последним аргументом в пользу сна.
         Ольга и предположить не могла, что своим поступком наделает такой переполох, какой случился через полчаса после ее отъезда. Татьяна, как только проснулась с утра, естественно, сделала «контрольный» звонок Ольге. Та трубку не взяла. Второй звонок на другой телефон – снова никакого ответа. Зная неуемный темперамент Татьяны, а так же богатейшую фантазию, не трудно догадаться, какие мысли ее посетили в то же мгновенье.
            Были обзвонены все знакомые, у которых могла появиться «подраненная» ею же подруга. Первым – был сделан звонок в больницу Александру, но выяснилось, что он сегодня тоже выходной, а посему ответил сонным голосом. Поняв, что от него хотят, обещал перезвонить, когда выяснит, была ли Оля в больнице у Светы. Второй звонок был в деревню Олиным родителям. Узнав, что дочь не приехала сегодня к ним, больше не давая никакой информации, чтобы не заволновались, поблагодарила и нажала на  отбой. Следующим был звонок Анатолию с просьбой приехать. Далее – всем подругам и друзьям. Славу тревожить не стала. Оставила, как резервный вариант, если уже нигде, тогда позвонит и ему.
         Вот так Татьяна и подняла всех по тревоге на ноги. Перезвонив ей в ответ, все собрались возле Ольгиного подъезда. Татьяна боялась: а вдруг ей там плохо стало, поэтому и не открывает.
          Саша на своем поприще видел всякое, поэтому не спорил. Толик не спорил, потому как знал характер любимой – бесполезно. Уж если вобьет себе в голову что-нибудь – не переубедишь, пока носом не ткнешь.
          Решили взломать дверь. В магазине напротив купили новый замок, чтобы сразу все на место поставить и запереть дверь. Толик принес с машины свою большую отвертку, вставил в проем двери и, надавив всем весом, открыл совсем не строптивую дверь.
          Александр, оставив всех в коридоре, прошел внутрь один, и уже через минуту вышел с Олиным мобильным телефоном в руках. Дома ее, как мы уже знаем, не было. Телефон свой она оставила дома. Все, опять тупик. Татьяне пришлось рассказать содержание вчерашней беседы. Тут уж всем передалось волнение. Позвонили Славе. Он был в поездке, поэтому уж никак не мог видеть Ольгу. Замок вставили, решили с получки сложиться на новую дверь Ольге. А то, что это за крепость, которую с первого нажатия можно открыть. У нее как раз должен быть вскоре День Рождения... Но сначала ее нужно просто найти.
          Ну и как догадаться, что она сейчас спит мирным сном в тени плакучей ивы на берегу всем им знакомого озера?
 
14
 
СОЛНЕЧНЫЙ УДАР
 
Ольга проснулась от нестерпимого жара. Казалось, что кто-то бросил ее в горящий костер. Перед тем, как проснуться, она и сон видела про это же. Но наяву костер никуда не пропал. Пропала густая тень от Ивы. Время передвинуло ее вместе с обжигающим солнцем. Тень ушла на северо-восток, солнце – на юго-запад, было уже часа четыре дня. Оля, не долго думая, плюхнулась в воду озера. Вода обожгла разгоряченное тело спасительным холодом. Плавать она не могла, потому как состояние было сильно разморенное. Посидев в воде минут двадцать, вышла на берег. Полезла в сумочку за телефоном… Не найдя, решила что украли, пока она спала. Пора было возвращаться. Самочувствие лучше не становилось. Наоборот, по нарастающей начала болеть голова. Все вокруг кружилось и приобрело несколько странные оттенки. Не трудно догадаться, Ольгу хватил солнечный удар. Нужно было как можно быстрее идти на остановку из этого безлюдного места. Взяв пакет, она и попыталась это сделать. Были моменты, когда казалось, что это сделать невозможно, но сознание справилось с полным помрачением и, в конце концов, вывело непутевую хозяйку на остановку. С транспортом тоже повезло. Через пять минут Оля уже сидела, откинувшись на спинку мягкого кресла междугороднего проходящего автобуса. Справилась Оля и с выходом, попросив водителя остановить автобус между остановками, где ближе всего было к дому.
       Из последних сил поднялась к себе на этаж… Вставила ключ в замочную скважину, а вот открыть дверь ей, естественно, не удалось. Это все, что она смогла сделать, прежде чем упала прямо у себя на пороге, подперев собой же дверь.
       А в квартире у нее, тем временем, Татьяна обзванивала все больницы, морги, отделения милиции на предмет появления там подруги. Если бы она не разговаривала по телефону в это время, то могла бы и услышать звук вставляемого ключа, и звук падающего тела, но не услышала.
        Первым увидел Олю поднимающийся по ступенькам Александр. Еще не понимая причины обморока, пульс он у нее прощупал, подняв ее на руки, позвонил в квартиру. Саша знал, что Таня там, к ней и шел. Дверь открылась. Не обращая внимания на оторопевшую Татьяну, пронес Ольгу на диван в зал. Аккуратно положил, и стал обследовать ее тело, скомандовав Тане, чтобы вызвала скорую помощь.
          Догадка о солнечном или тепловом ударе пришла сразу: обгоревшая спина, еще влажный купальник давали на то основания, но только ли это – было непонятно.
          – Таня, сними с Оли сырое бельё. Видимо она была или на озере или на речке, купальник еще влажный, волосы тоже. Сможешь?
            – Да, конечно, только найду домашний халат.
Как только Татьяна облекла Олю в просторный халат, та зашевелилась, приоткрыла, но затем снова закрыла глаза. Громкий стон вырвался из гортани и тут же стих.
          – Она приходит в себя, – прокомментировал Саша и вновь подсел к больной.
Приехала скорая помощь. К этому времени Оля уже пришла в себя, но еще ничего не говорила. Взгляд был мутноватым. Осмотрев больную, врачи пришли к такому же выводу, что и Саша. Сделали ей пару уколов и предложили увезти в больницу, но Саша попросил доверить уход ему. Он пообещал, что если улучшения не будет, то сам привезет ее в свою больницу. Дав рекомендации, врачи скорой помощи уехали. Саша написал список необходимых лекарств для капельницы и все необходимые к этому мелочи. Татьяна взялась все это быстро доставить и сразу приступила к исполнению. Она позвонила Анатолию, чтобы он ждал ее возле подъезда и выпорхнула из квартиры.
           – Олечка, что у тебя болит? – ласково спросил Александр, – тебе что-то мешает говорить? Закрой глаза, если ответ – да.
            – Мне легче, – очень тихо, невнятно произнесла Оля, – голова… Голова сильно болела…
            – Болела, понял, а сейчас еще болит?
            – Болит… меньше. Тошнит…
Саша прошел в ванную комнату, нашел пластмассовый небольшой таз и поставил на пол у дивана.
             – Мне стыдно… – произнесла она, – Ты меня переодел?
             – Нет, это сделала Татьяна. Меня стесняться не нужно. Я врач. Или ты предпочла бы поехать в больницу?
             – Нет. Не хочу.
             – Тогда придется научиться доверять мне.
             – Хорошо. Помоги мне подняться…
             – Зачем? Что ты хочешь?
             – Мне нужно…
             – Ладно, давай попробуем.
Не касаясь обгоревшей спины, Александр взяв Олю под руки, плавно поставил ее на ноги, практически навалив на себя.
             – В туалет?
             – Да.
Александр легко справился и с этой задачей. Ольгу рвало: долго, мучительно, до желчи. Он не отпустил ее ни на секунду. Когда процесс выворачивания прекратился, перенес ее в ванную, умыл и отнес обратно на диван. Прошел на кухню, налил кипяченой воды в кружку, протянул Оле.
          – Ну, как? Плохо или легче?
          – Легче. Болит сильно… спина…
          – Хорошо, что легче. Сейчас Таня принесет суспензию от ожогов, намажем, должно помочь.
          – Как же ты так умудрилась сгореть? Неужели не знаешь, сколько можно находиться под прямыми солнечными лучами?
Дверь открылась. Татьяна принесла целый пакет с лекарствами.
          – Ну, как она? – спросила запыхавшаяся Татьяна.
          – Лучше. Говорить не разучилась. Вот, спрашиваю как раз, как это случилось.
          – Я легла в тень и уснула, а когда проснулась, было поздно. Все уже случилось. Мне холодно...
          – У тебя высокая температура, поэтому и холодно. Так, больная, а теперь давай мне свою спину. Вот так. Сейчас будет легче.
        Саша еще долго возился с Олей. После всех процедур поставил капельницу. Она не возражала. Попробовала бы возразить, ее все равно бы не послушались. Потом она заснула. А врач остался сидеть на стуле возле своей пациентки. Да, заставила она поволноваться своих друзей.
 
15
 
ГРОЗА
 
          Проснувшись утром, первое, что увидела Оля, было большое, краснобокое яблоко и гроздь желтовато-зеленого винограда на тарелке. Рядом стояла бутылка с минеральной водой и пустой стакан. Журнальный столик перекочевал вплотную к дивану, поэтому натюрморт предстал крупным планом. На кухне что-то жарилось, слышен был звук стекающей воды. Создавалось впечатление, что приехали родители.
         – Мама, это ты? – крикнула Оля.
         – Проснулась, Спящая Красавица? – услышала она в ответ голос Александра, – нет, я не твоя мама. Но завтрак, надеюсь, приготовлю не хуже, чем она.
Саша подошел к Оле и дал ей градусник.
         – Доброе утро. Померяй-ка температуру. Как ты себя чувствуешь?
         – Доброе утро. Лучше, намного. Только вся мокрая, как будто из ванной. Слабость… Главное, что голова перестала болеть. Это уже счастье. Вчера, я думала, не выдержу эту боль. Спасибо за фрукты. Яблока хочется, можно?
         – Не смеши, для кого же оно положено, как не для тебя? Ешь на здоровье! Я скоро, а то у меня там сгорит, – с этими словами Саша ушел снова на кухню.
Температура оказалась нормальной. Самочувствие улучшалось. Оля попросила разрешения у домашнего доктора принять душ. Он не возражал, только ограничил по времени. Когда посвежевшая от водных процедур вернулась в зал, ее ожидал еще один сюрприз. На столике стояло блюдо, на котором красовался на салатных зеленых листьях поджаренный до румяной корочки цыпленок-табака.
          – Вот это да! Целый праздник! А я и, правда, кушать хочу. Саша, спасибо тебе огромное! Ты меня уже который раз выручаешь, ухаживаешь за мной, как за принцессой. Мне, если честно, не удобно перед тобой. Ты не можешь не знать моей ситуации. Совсем я поехала умом последнее время.
          – Ничего, вылечим и ум! Шучу я, шучу. Ну а цыпленком поделишься? Я тоже голоден, между прочим. Я не только тебя балую, но и себя заодно.
          Цыпленок был дружно съеден, заеден вкусным сочным виноградом и в завершение запит вкусно сваренным утренним кофе. Оля уже и не помнила, когда у нее был столь обильный и вкусный завтрак. Она еще раз поблагодарила Александра за заботу.
           – Оля, давай я смажу твою красную спину и будем прощаться на сегодня. Вижу, ты поправишься теперь и без моей помощи. Я не ошибаюсь?
          Как это не казалось странно самой Оле, но выздоравливающей совсем не хотелось отпускать Сашу. Ей было так уютно под его мягким, заботливым надзором, но и задерживать его она не имела никакого морального права. Удивившие размышления прервал звонок входной двери.
           – Кто это может быть? – спросил Саша.
          – Наверное, Татьяна переживает. С утра пораньше пришла проведать. Я, пожалуй, лягу в постель, чтобы она не ругалась, что я уже встала. Да и слабость еще чувствуется. Откроешь сам?
           – Конечно, конечно, тебе еще сегодня постельный режим прописан. Сейчас открою.
          Но это была не Татьяна. Это приехал с командировки Слава. Взглянув с вызовом на Александра, он спросил: – Оля здесь?
           – Здесь, она больна. А вы, случайно, не Слава?
           – Слава я, Слава. А ты кто?
           – Мы уже на «ты»? Не помню только, когда перешли… Подождите здесь. Я спрошу у Оли, сможет ли она с вами разговаривать.
         Оставив в прихожей Славу, Саша прошел в зал и спросил Олю о решении. По ее глазам легко читался ответ – она была в ужасе от визитера. Но вот ответить не успела, потому как Слава прошел сам и стоял за спиной у Александра.
         – Ничего не понимаю, – произнёс он, – то звонят, что тебя найти не могут. То я тебя нахожу дома в постели с новым любовником. А все из себя недотрогу строила. Высший пилотаж!!! Может объяснишь, что все это значит?
          – Оля не будет тебе ничего объяснять, потому что не обязана выслушивать такое хамство! – вступился Александр. - Пройдем на кухню, я тебе все объясню, а когда остынешь, поговоришь с Олей, если она этого захочет.
          – Никуда я не пойду с тобой. Кто это, Оля?
          – Успокойся, тебе же сразу было сказано, что я болею. А это – врач.
          – Не похожа ты на больную… Нет, это вы изобретательно придумали, только я вам не лох какой-нибудь. Оля, прошу тебя, разреши мне поговорить с тобой наедине. Пора расставить все точки над и. Пусть он выйдет.
          – Хорошо, давай поговорим, но при Саше. Он – действительно, врач.
          – Нет, наедине! Это, скорее всего, последний наш разговор. Оля, пожалуйста!
          – Оля, я не хочу присутствовать при этом разговоре. И все же выйду на кухню. Но если разговор пойдет и дальше на повышенных тонах, вернусь и прекращу его совсем. Я – рядом. – с этими словами Александр ушел в соседнюю кухню.
            Минут пять стояла абсолютная тишина. Теперь первая фраза была произнесена Ольгой.
           – Слава, я и правда заболела. Вчера у меня случился солнечный удар. Мне было очень плохо. Саша – это друг Анатолия. Он его попросил мне помочь, он врач, хирург.
           – Допустим, но сегодня ты чувствуешь себя, судя по виду, нормально, а он еще здесь. А ведь была еще и ночь? Кстати, если тебе это интересно, я решил послушаться твоего совета, и возвратиться к жене. Но перед этим, все же, решил еще раз спросить тебя: ты не передумала? Хотя вижу, у тебя теперь есть врач.
           – Слава, ты все правильно решил, не мучай меня. Ты слишком нервный. И еще… ты оскорбляешь своими грязными подозрениями. Я не обязана перед тобой отчитываться…
Тут Вячеслав не сдержал эмоции и схватил Ольгу за обгоревшее плечо. Девушка вскрикнула от боли. Плечо было отпущено, но на крик подскочил Александр.
           – Что он тебе сделал?
           – Ничего, просто за плечо взялся… Оно же больное.
           – Я что, не ясно сказал, что повышенного тона здесь не потерплю. Выход знаешь где? Или показать?
Славу трясло от гнева. Выплюнув в сторону Александра пару нелицеприятных, нецензурных выражения, он вновь обратился к Ольге.
            – Ты и теперь будешь утверждать, что между вами ничего не было? Хорошо, я уйду. На прощание хочу сделать тебе еще один подарок: твоя подружка, как ее там, Татьяна кажется, целуется лучше, чем ты! Так что скучать по тебе не буду! В случае чего буду ей звонить.
           – Слава, прошу тебя, уйди! Мне плохо. – сказала сквозь подступающие слезы Оля.
           – Последний раз спрашиваю: сам уйдешь или помочь? – Саша стоял, сжав кулаки, готовый в любой момент применить силу.
           – Ладно, голубки, не настроен я на драку. Живите долго и счастливо! Пока!
С этими словами он вышел, с такой силой хлопнув дверью, что посыпалась штукатурка со стен.
Ольга разрыдалась в голос, даже и не думая сдерживаться.
           – Ну почему, почему я такая непутевая? Сколько можно наступать на одни и те же грабли. Господи, чем я тебя прогневала? Неужели я не заслуживаю самого обычного человеческого счастья?! Что во мне не так? – причитала она.
Саша смело подошел к дивану, уверенным движением посадил Олю, положил ее голову к себе на плечо и, еле прикасаясь к сгоревшим плечам, обнял. Так они сидели долго-долго. Постепенно всхлипывания прекратились. Оля давно уже сама прильнула к такому надежному, все понимающему Саше.
          – Саша, извини меня, я веду себя очень глупо. Спасибо тебе за все.
          – Глупенькая, все нормально… Хватит меня благодарить и извиняться. Ты хочешь его забыть?
          – Да… очень. Ты мне поможешь?
          – Хорошо, я помогу. Думаю, мне это по силам.
С этими словами Александр взял Ольгу за подбородок, слегка поднял его и, попробовав своими горячими губами на вкус солоноватые от слез губы девушки, не встретив сопротивления, прильнул к ним долгим, нежным, переходящим в страстный, поцелуем.
          Она все-таки разразилась к ночи. Гремя всеми возможными для нее раскатами, взрывами, оглушительным треском. Светомузыка частых разрядов-молний освещала округу. Порывы ветра были временами столь сильны, что казалось вот-вот разорвут на мелкие кусочки стонущие окна. Ливень с шумом, с барабанной дробью по подоконникам и стеклам, заявлял о своей мощи.
          Говорят, гроза приносит очищение, несет в себе возрождение, обновление самой жизни. А если ты еще и имеешь прочное укрытие от разыгравшейся стихии и можешь наблюдать все это великолепие из окна своей квартиры, да еще ощущая рядом сильного, уверенного в себе, готового в любой момент прийти на помощь мужчину, то эта гроза вам покажется настоящим предзнаменованием счастливого разрешения жизненных передряг. Этого очень бы хотелось, но вот что совершенно неоспоримо, так это то, что утро будет не таким жарким и душным, а умытым, свежим, пахнущим озоном.

Конец 1 части(всего 3 части).