Возвращение домой

       

Мы ехали по ночному городу, который казался совершенно чужим. Вглядываясь сквозь стекло, я пытался узнать знакомые места. Но все новостройки, как назло, так похожи одна на другую. Кто-то из моих старых приятелей высказал однажды идею: человек со временем ко всему привыкает. И отвыкает тоже, уж вы мне поверьте. Только когда машина вывернула на центральную улицу и въехала под арку пятиэтажки, я успокоился. Дом, в котором я прожил своё детство, остался таким же, каким был раньше, и не вырос ни на один сантиметр. Другое дело пирамидальные тополя, посаженные вдоль него, их ветви плотно прижимались к стройным стволам, а верхушки торчали над крышей, как острые пики.
- Подожди меня здесь, - сказал я Лене. - Сейчас узнаю, что к чему, и вернусь.
В подъезде было темно, видно, лампочка перегорела, но я быстро поднимался по ступенькам, уверенно поворачивая на лестничных маршах. И в сотый раз прокручивал в голове давно заготовленные фразы. Ещё и ещё раз, прежде чем толкнуть дверь. Она оказалась закрытой. У меня от сердца отлегло. В доме покойника обычно входную дверь не запирают.
Я нажал на кнопку звонка. Открыла пожилая женщина. Она отступила назад и молча смотрела на меня. Да, это была она. Те же широко открытые испуганные глаза, как в тот день, когда я заявил, что уезжаю и больше никогда сюда не вернусь.
- Милости просим, гости дорогие, - сказала она, медленно пятясь и кланяясь.
- Мама, ты что, не узнаёшь меня?
Я шагнул в прихожую, готовый к объятьям, но зацепился ногой за картонную коробку, которую забыли убрать с дороги, и от неожиданности замер в дурацкой позе с растопыренными руками.
Мать слабо улыбнулась, то ли пытаясь показать, что извиняется за беспорядок, или же прощала меня за неловкость. Я растерялся и не рискнул перешагивать через препятствие, правда, всё-таки дотянулся до нее и кончиками пальцев провел по сухим морщинистым складкам возле локтя.
- А где отец?
- Ты проходи, проходи, не стой на пороге.
Мне надоело гадать, где он мог находиться: на диване в своей комнате или в больничной палате. Поэтому, мягко придержав за плечи, я обошел ее, потому что знал наверняка, простыми расспросами от нее ничего не добьешься.
Заглянул в обе комнаты, потом на кухню. Никаких изменений, ни одной новой вещи. Все оставалось таким же, как до моего отъезда. Только отца нигде не было видно.
- Так где же он в самом деле? - Я не собирался скрывать раздражения.
Но вместо вразумительного ответа услышал:
- Может, присядешь с дороги? Я чайку быстренько согрею.
- Ты еще долго собираешься мне голову морочить? Вызвала телеграммой, чтобы я чайком здесь баловался? Сдуреть можно. Лучше бы прибрала в квартире, а то устроила настоящий бардак. - Я чувствовал, что закипаю от злости. Стоило ли мчаться за тысячу километров, чтобы увидеть то, о чём хотелось забыть навсегда.
- Его только сегодня утром выписали. Врачи говорили, что он вряд ли поправится. Но ему неожиданно стало легче, так он ни на минуту не захотел оставаться в больнице. Ты же его характер знаешь.
- Ну, и где же он сейчас находится?
- Позвонил Олег Петрович и пригласил его в гости.
- Нормально, - сказал я. Мне почему-то захотелось рассмеяться. – Вам что, телефон поставили? Почему ты номер в письме не сообщила?
- Я уговаривала его не ходить, говорила, что ты должен приехать, но он такой упрямый.
Это уж точно, отец любил компании. Друзей у него было полгорода, с улицы в дом тащил первого встречного, лишь бы иметь рядом с собой собеседника. За месяц до своего дня рождения называл всех, кого только знал. И случалось, что к нам являлось одновременно человек двадцать пять-тридцать.
А если его самого приглашали куда-то, никогда не оказывался.
- Что за Олег Петрович?
- Ну, как же, разве ты его не помнишь? Он был лучшим учеником отца.
- А, тот самый говнюк. - Последнее слово я пробормотал под нос, чтобы мать не услышала. Олег Петрович принадлежал к тому разряду людей, которые даже после выхода на пенсию изображают из себя послушных мальчиков. - Наверное, лучшим учеником и остался.
- Я знаю, где его найти, - услышал я чей-то голос. - Олег Петрович повёл его к своим знакомым.
Я повернулся и увидел рядом с собой тощего мужчину с ввалившимися щеками. Он были одет, как пятнадцатилетний мальчишка в клетчатую рубашку навыпуск и потёртые джинсы, а на голове носил каскетку. Но на самом деле ему было за пятьдесят. Откуда он взялся? Ведь на кухню и в комнаты я заглядывал. Наверное, все это время отсиживался в туалете.
- Спасибо, не надо. - Я демонстративно отвернулся, подставив ему для обозрения спину. - Мама, а номер телефона тебе разве не оставили?
- Как же я забыла! - Она вплеснула руками. - Сейчас, сейчас принесу.
- Звонить туда не имеет смысла. Я же объясняю, до их дома всего два квартала. Пойдемте, чего вы боитесь.
Незнакомый мужчина снова возник передо мной и заглядывал в лицо. Что за странное создание? Похож на слесаря из домоуправления. Какого чёрта он здесь делает?
- Благодарю за заботу. Но я приехал к себе домой, не правда ли? Поэтому позвольте мне самому решать, как лучше встретиться со своим отцом.
Если быть до конца честным, я пожалел, что не промолчал. Не стоило затевать с ним разговоры. Кто он вообще такой? Или мои милые родители на старости лет окончательно спятили и от скуки взяли на воспитание приёмыша? Только для этой роли ему годков многовато.
Мать вернулась из комнаты с клочком бумаги в руках.
- Вот тут телефон ихний и адрес.
- Это меняет дело, - сказал я, забирая записку. Название улицы было знакомым.
- Хорошо, иди. Когда вернешься, ужин будет готов. Только если отец начнёт что-нибудь говорить, не надо с ним спорить. Обещай мне.
- Ладно, я пошёл.
- Ты стал на него очень похож.
Я уже был готов открыть дверь, но остановился.
- Кто этот человек? Он тебя не обидит?
- Саша? Да что ты. Саша, выйди, - прикрикнула она даже не оглянувшись. - Это же внук Тамары. Ты ее помнишь?
- Нет, не помню. - Совсем не хотелось знакомить с этим типом мою жену, которая осталась внизу.
Лена даже не повернула голову на звук моих шагов и глядела в темноту ночного двора.
- Извини, что задержался, - сказал я, беря ее за локоть.
Она посмотрела на меня, слегка прищурясь.
- Ну, как здоровье твоего отца?
- Обстоятельства сильнее нас. Встреча блудного сына переносится в другое место, - ответил я, всхлипывая от смеха.
- Не люблю, когда ты так смеёшься.
- Почему?
- Слишком много серебра. И, пожалуйста, сделай лицо попроще. Мне не нравится, когда ты поджимаешь губы.
- Ладно, пойдём отсюда.
Я пропустил её вперед и, подхватив сумки, догонял, лавируя между расставленными в проезде машинами.
- Его нет дома. Он внезапно выздоровел и отправился отмечать это событие к своим друзьям. Мне необходимо увидеть его.
Мы остановились под аркой, из которой была видна улица.
- Сделаем так. Ты иди в гостиницу, снимешь нам номер. Через час я подойду. Вот мой паспорт и деньги. Сними номер на два дня. Так будет правильно.
- Учти, если ты не явишься через час, я пойду гулять по городу одна.
- Не успеешь, я раньше вернусь.
- Будем надеяться. Голова еще болит?
- Слава богу, нет. - Когда мы летели в самолете, я заснул, но внезапно очнулся от бешеной головной боли. Как будто кто-то со всей силы воткнул мне вилку в переносицу. Она держалась минут десять, не больше, а потом исчезла без следа.
Я шел по ночной улице, дыша запахами, которые давно перестали посещать меня во сне. И очень скоро очутился возле старого четырехэтажного дома. Я не мог ошибиться, это точно здесь.
Дубовая дверь с мозаичными стёклами находилась в торце здания. Изнутри лился мягкий свет. Медная ручка повернулась от лёгкого нажима. В прихожей никого не было. Я прошел через длинный темный коридор и попал в просторную комнату, в которой тоже не хватало света. В её центре вокруг большого круглого стола сидело человек пять. Трое чокались, поджарый брюнет рассказывал что-то весёлое миловидной блондинке. Олега Петровича среди них не оказалось. Когда я попал в свет лампы, то кивнул им в знак приветствия, но они не обратили на меня внимания. Я решил присесть на свободное место, но, опустив глаза вниз, увидел, что под ногами валяется какой-то грузный мужчина в довольно приличном тёмно-синем костюме. Я наклонил голову ниже и вдруг понял, что это мой отец. Он был в стельку пьяным и лежал на боку, негромко похрапывая, а одна его щека свисала почти до самого пола.
- Что ж ты, родной, так расслабляешься, - говорил я, подсовывая ему руки под мышки и волоча к дивану. - Сейчас, сейчас.
К большому удивлению, мне довольно легко удалось усадить его. Я всегда помнил отца полным человеком, но, видно, за время болезни он здорово похудел. Через полминуты он приподнял голову и попытался открыть глаза.
Слава богу, не так всё плохо. Минут через пять он будет другим, я его систему наизусть знаю.
Мужчины не уставали поднимать тост за тостом. Крепкие ребята, ничего не скажешь. Любой из них отцу в сыновья годился. Хорошую компанию он себе выбрал. Не мудрено, что упал под стол, так и не добравшись до финиша.
Блондинка, наконец, обратила на нас внимание.
- Что вы намерены с ним делать?
- Забрать его домой.
- О, это было бы очень кстати. Мы уже собираемся ложиться спать.
С большим трудом мне удалось поставить отца на ноги. Он почти не сопротивлялся, только мычал что-то невразумительное. На всякий случай я проверил его штаны между ног и облегчённо вздохнул, когда убедился, что они сухие. Отец пока еще ничего не соображал, но если он встал на ноги, то очень скоро сможет передвигаться самостоятельно.
Поджарый брюнет тоже поднялся из-за стола. Я почему-то подумал, что он собирается помочь мне довести отца до входной двери, но ошибся. Вместо этого он протянул блондинке что-то похожее на тряпку и кивнул в нашу сторону.
Она приблизилась к нам, и я увидел в ее руках прозрачный целлофановый пакет. Не говоря ни слова, она стала надевать его отцу на голову, причём натянула довольно легко, прикрыв глаза и уши, и продолжала опускать ниже, закрывая нос.
- Достаточно, - остановил ее партнёр, - а то он ещё задохнется.
- Зачем вы это делаете? - спросил я, обретая дар речи.
- На всякий случай. Вдруг пойдет дождь. После болезни ему не рекомендуется переохлаждаться.
- Какой к чёртовой матери дождь! Вы что, клея нанюхались?
Я сорвал с головы отца липкий кулёк, который, видно, не раз использовали в хозяйственных целях, и с отвращением швырнул его на пол.
Мы удалились, не попрощавшись. Ничего, утром я с этими ребятами разберусь. А особенно с Олегом Петровичем.
Мы медленно двигались по улице. Я был вынужден придерживать отца обеими руками, потому что он с трудом переставлял непослушные ноги. Через каждые десять метров приходилось останавливаться, его мучила одышка.
- Мама, куда ты меня ведешь? - спросил он, не открывая глаз.
- Домой, - отвечал я.
- Разве мы не дома?
- Пока ещё нет.
Он приподнял голову и глянул на меня заплывшими глазками.
- А, это ты, сынок.
- Давай, давай. Мы уже почти пришли.
- Вот здоровый баглай вымахал, - сказал он, вновь посмотрев на меня.
К счастью, в столь поздний час во дворе не было ни души. Совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь из соседей стал свидетелем этой малопривлекательной сцены.
- Знаешь, в больнице меня чуть на тот свет не отправили. Коновалы проклятые. Только попадись им в лапы. И я дал себе слово, если выкарабкаюсь, то в первый же день напьюсь, как сапожник.
- Я прилетел два часа назад, торопился тебя увидеть.
- В гробу ты хотел меня видеть.
- Зачем говорить такое.
Он быстро трезвел, а доказательством тому была просыпающаяся в нём злоба.
- Что ж ты не хвалишься. Ну, как, заработал свои миллионы?
- Еще не успел, но на хлеб хватает.
- Не был бы дураком, сидел бы на месте, я бы давно из тебя настоящего человека сделал. А как поживает твоя сучка, из-за которой ты сбежал из дома?
- Опять ты за старое? - Я отпустил его и отступил на шаг.
- Что, снова хочешь со мной подраться? Старого льва готов лягнуть любой осел.
- Нет, ты меня неправильно понял.
Я обнял его за плечи и повёл дальше. Но, кажется, он не нуждался в моей помощи.
Это случилось пятнадцать лет назад. Полюбил я одну девчонку и заявил, что хочу на ней жениться. Отец уговаривал меня не делать глупостей, их в жизни еще много будет. Он твердо стоял на своём, а я не сдавался. Как-то за обедом мы сильно повздорили, и я наговорил лишнего. За что и получил пощечину. Не долго думая, я вернул ему должок. Но, понимая, что нарушил неписанные законы, выскочил из-за стола, опрокинул стул и бросился к двери. Он догнал меня на лестничной площадке и пару раз врезал. До сих пор не пойму, как я тогда смог на ногах удержаться. Но уж я ему ответил, всю дурь вложил в удар. Оглянулся напоследок, а он лежит на мраморном полу, как покойник. С тех пор мы не виделись. Через несколько дней я уехал со своей ненаглядной подальше от родного города. Только через год до меня дошло, что мы с ней разные люди. Но возвращаться домой не захотел, слишком стыдно было. Потом встретил женщину помягче характером, подыскал приличную работу. В общем, сделался таким, как все. Кончилась моя революция.
У самого двое бунтарей подрастает, и каждый норовит закрутить по-своему.
- Вот мы и пришли. Сейчас ляжем вповалку и захрапим, как в берлоге.
А завтра ты познакомишь меня с моими внуками.
- Извини, папа, я не взял их с собой. Все так быстро случилось. Я же приехал только на два дня.
- Эх, ты, дурачок. Только на два дня, - протянул он, передразнивая меня. - А ты подумал, что следующего раза может не представиться?
- Какие наши годы. Все можно исправить.
Отец, как всегда, был прав. Но что поделаешь, если опоздал на целых пятнадцать лет. Ладно, сейчас я подниму его наверх, мать разденет его и уложит в постель. А завтра куплю бутылку самого дорогого коньяка. Посидим, поговорим. Может Лена придётся ему по душе? Чем чёрт не шутит.


Краснодар 2000г.