Котячья мама

       Каждое лето дети проводили в деревне, утопая в зеленой растительности.
Это были девочки, родные сестренки. Меж ними была разница в возрасте
лишь год и семь месяцев. Наслаждаясь бесконечной свободой,
они собирали полевые цветы для коллекционного школьного гербария,
открывали старый сундук и наряжались в мамины и бабушкины платья,
ухаживали за животными. Этим летом их любимая кошка по имени Лёська,
что на условном языке девочек означало «хорошая», в очередной раз
родила котят. В этот раз их было трое. Три очаровательных
пушистеньких комочка нежились на солнышке в большом уютном
чемодане. Тут же, на высоком пороге, только ступенькой
ниже величественно восседала их кошка – мать, шикарная,
с уникальным окрасом, где над остальными цветами преобладал
в большинстве своем белый цвет. Смесь ангорской и обычной
кошки - Мурки не коим образом не мешала любимице девочек
выглядеть по-королевски. Ей были присущи человеческие черты
характера: гордость, чрезвычайно тонкий ум, некая надменная
капризность и свободолюбие. Несмотря на то, что она была очень
молодой и даже юной особой, «многодетная мать» храбро гоняла
всех соседских собак, неважно каких они были размеров, главное,
что после встречи с ней каждый из них сконфуженно уползал с
расцарапанным носом. Поэтому дети очень гордились ею и всем их
кошачьим потомством. Даже пожилая бабушка была от нее в восторге
и воспринимала кошку не иначе, как друга и молчаливого собеседника.
Бабуля нередко баловала внучек деревенскими баснями.
Осознавая свое превосходство над старческим духом и пережитками,
а так же видя, что старушка лукавит, внучки так же нередко
потешались и над ней, передразнивая и гогоча, копировали ее
походку, прятали дорожную трость в соседнем огороде,
зубной протез под матрас. Но бабуля была быстроотходчивой
в плане обиды. Поворчит, поворчит и вскоре забудет.
       Шло время. На протяжении всего лета девочки наблюдали,
как у котят открылись глазки, и они стали видеть, бегать, прыгать,
шалить. Чем старше они становились, тем очевиднее была их
индивидуальность. Одна из сестер единодушно поддержала другую,
которая подарила котятам прекрасные имена на иностранный маневр.
После девочки не раз специализировались на беззаботных маленьких
ленивцах в парикмахерском искусстве.
       Старшенький, то ли Джимми, то ли Джеймс Киллер, был тот
еще шустрик. Назойливый маленький проныра нагло требовал любви к себе.
Необычайно тонкий нюх давал возможность редкостному обжоре пребывать
в считанные секунды туда, где появлялась пища. Именно это и являлось
объяснением того, что он был самым крупным и сильным из котят.
На его фоне две спокойные и даже медлительные кошечки, казались
маленькими худощавыми и глупенькими пустышками. Когда дело касалось
еды, он всеми правдами и неправдами добивался своего.
После так называемого турнира, он все равно не успокаивался.
Грязная серая шерстка безумца то и дело вздыбливалась, хвост
приподнимался «трубой» и он начинал задирать своих соотечественниц:
то за ухо укусит, то за хвост – ни минуты покоя. Он первым научился
взбираться по высоким ступеням порога.
       Проходило время. Все чаще пустовал чемодан, в котором ранее
ютились котята. Теперь он служил им лишь ночлегом и убежищем от дождя.
Когда лил дождь, все семейство собиралось вместе и они, прижимаясь,
друг к другу, терпеливо ждали, когда выглянет приветливое солнышко.
       Несмотря на детское присутствие и поддержку, пища котятам
давалась тяжело, сколько бы они не съели – все было мало. Вечно
голодные котята постоянно норовили стащить что-то со стола. Будучи
очевидцами того, как веселые озорники неоднократно отправлялись
охотиться на мотыльков, девочки мысленно отмечали, что их любимцы
становятся все взрослее и взрослее.
       Близился конец июля. Котятам исполнилось два месяца. Кошка – мама
стала меньше уделять им внимания. Она уже практически не принимала
участия в воспитании малышей, предоставив их самим себе.
       Все было тихо, пока однажды к ним в дом не пришла беда.
       Дождливым прохладным вечером сестры вернулись домой после
целого дня веселья, игр…. То, что они увидели, поразило их
до глубины души. Рядом с большим полным мешком муки,
в груде старого тряпья, жалко свернувшись, лежал их «мальчик».
Они сразу же насторожились – что-то здесь не так. Ничто не могло
раньше заставить маленького непоседу угомониться. Растормошив маленькое
дрожащее тельце, младшая из сестер взяла его на руки и стала
внимательно осматривать. Не обнаружив никакого увечья, девочка подумала,
что он просто замерз, потому малоподвижен. Потом хотела отогреть
его горячим молоком, но молока у них в доме не оказалось и она,
просто желая поддержать поникшего малыша, решила дать то,
что у них в тот момент было на столе (бантики из пресного теста),
и аккуратно опустила его на пол посреди комнаты.
В следующую минуту девочки замерли. Часто перебирая передними лапками,
котенок медленно и с неохотой полз к еде. При его действиях задние лапы,
хвост не участвовали вообще. Разрыдавшись, девочка подняла котенка,
прижала к себе и стала отогревать его неподвижные лапки своим
дыханием. Услыхав, как скрипнула дверь и вошла бабушка, девочка
со всех ног бросилась к ней. Она хотела услышать, что котенок
выздоровеет, и снова будет бегать и радовать всех своим проказничаньем.
       - Бабуся, бабуся, у котика ножки не ходят.
На что бабушка невежественно и равнодушно ответила:
       - У котов вообще жизнь недолгая….
Но девочка все равно продолжала надеяться.
       Прошла неделя, другая, но котенок так и не выздоровел.
Он по-прежнему был шустрее всех, только глазки его, как-то
грустно смотрели. Все чаще он садился в позу лотоса, как человек,
задумчиво наблюдал за своими сородичами и печально хлопал глазками.
Сейчас многие вершины стали для него недосягаемы: тот же порог,
на который он еще совсем недавно резво взбирался без труда, стулья,
буфет. Наблюдая за его усердием, нельзя было остаться безучастным
и ему не пособить. Заглядывая в его серо-голубые глаза,
невозможно было не проникнуться сочувствием и остаться равнодушным
к его горю.
       Теперь дети с жалостью наблюдали за искалеченным котенком,
ежедневно им приходилось видеть, как он яростно и упорно борется
за жизнь и нелегкое существование. Из жалости и для того, чтобы
хоть как-то подбодрить котенка девочки давали ему лакомства.
Через какое-то время окружающие перестали замечать его изъян
и стали относиться к нему, так же, как и прежде.
       Спустя несколько дней приехали родители девочек.
Увидев парализованного котенка с атрофированными конечностями,
они долго удивлялись его шустрой успеваемости. Своей жизнерадостностью
он их просто очаровал. Теперь все внимание людей было
приковано только к нему.
       Неожиданно для всех снова притаилась беда.
       Занимаясь хозяйственными делами, бабушка, невнимательно глядя
себе под ноги, прижала дверью маленькую беленькую кошечку с
коричневыми пятнышками. Котенок издал еле слышно: «Мяу», - и рухнул,
как подкошенный на пол. Женщина – мать девочек подбежала ко все
еще продолжавшему шевелиться комочку. Осторожно осмотрев, положила
его в чемодан. Котенок был обречен – у него был сломан позвоночник.
Через пол часа рядом с чемоданом уже никого не было. Все занимались
своими делами, проходя мимо чемодана, они старались не смотреть
в него. Рядом с этим чемоданом, не отходя ни на минуту, сидел
рыдающий ребенок. Он хотел как-то помочь умирающему существу,
но не мог. Котенок не умолкал ни на минуту. От его крика никуда н
ельзя было деться.
       Девочка заворожено наблюдала, как к чемодану подошла
кошка - мать. Обнюхав свое чадо, она стала лизать ему мордочку….
       В маленьком тельце жизнь не угасала целый вечер и целую ночь.
Даже сквозь плотно закрытую дверь ясно доносилось уже охрипшее
мяуканье бедного измученного животного.
       Проснувшись утром, девочка кинулась к чемодану. На дне его
зияло пространство. Она ничего ни у кого не стала спрашивать.
Ей так было легче перенести потерю маленького родного существа.
       На следующий день родители и старшая сестра должны были
уезжать домой, в город.
       Девочка села на кровать и свесила ноги. Теперь они беспорядочно
болтались вперед и назад, назад и вперед…. Родители сели рядом и
объяснили дочери, что ее «мальчика» нельзя оставлять дальше жить,
потому что жизнь его будет сплошным мучением. И если не предпринять
какие-то меры и не сделать это самим, тогда это сделают другие.
Уверяли, что это будет быстро и не больно. Девочка молчала,
только плакала. Долго не соглашалась. Понимая, что у беззащитного
существа нет шансов выжить, а оставлять его бороться за выживание
в этом суровом мире с ее стороны жестоко….
       Девочка без слов взяла на руки любимого котенка.
Поцеловав каждую подушечку на лапках, она усадила его в небольшую
коробку, чмокнула в холодный нос и бережно протянула маме.
       Увидев, что у дочери на глазах слезы,
папа ласково укоризненно произнес:
       - Эх ты, котячья мама….
       Девочка еще долго вслушивалась в отдаляющийся гул старенького
мотоцикла.
       На седьмом километре от деревни, у озера остановился мотоцикл
с прикрепленной к нему коляской. Слезши с сидения, к воде направился
высокий мужчина. В руках он нес небольшую картонную коробку.
Зайдя в воду чуть ниже пояса, он открыл эту коробку. Оттуда
высунулась обеспокоенная столь неожиданными переменами любопытная
остренькая мордочка. Котенок не вырывался, явно чувствуя,
что уже скоро, близится конец. Он просто молча смотрел в
лицо человеку.
       В последний раз, взглянув на столь милое сердцу создание,
мужчина увидел глаза…. На него смотрели широко открытые огромные
серые глаза, которые умоляли не лишать его жизни...
       Человек не смог выдержать укоряющего взгляда и поднял
голову вверх, к небу – он не мог, убивая, смотреть в эти беззащитные,
по-детски доверчивые и покорные судьбе глаза….


18.01.2005.