1. Вечерочек

А я сегодня разгрузил грузовик с водкою. Почитай один. Сколько ящиков перетаскал - уж не припомню теперь, но под конец аж в глазах потемнело. Напарник (сволочь), сломался через пятнадцать минут апосля как начали разгружать. Стырил бутылку и всосал. Рукавом только и занюхал. И нет что б после, а то ведь – до! Ножки у него заплелися вскорости, да так он с ящиком и осел. Хорошо, что не грохнул водочку-то, а то б ещё и платили. Сами. Из кармана дырявого. Говорю - сволочь... Хозяин с экспедитором вышли, глядят - а он с ящиком так и лежит, глазами мыргает и сопля повисла. Гадюка. От всегда он так. Отдуваться-то мне! От и отдулся. В глазах темно и сердце бухает, грузовик ведь - не шутка... Ну ладно.
А теперь в подсобке я, отдыхаю. Завхоз пришёл, мы с ним напарника затащили вовнутрь. - Жалко, - говорю. Умёрзнет, собака. Мы его и затащили. За ноги тащили, то я посоветовал. А то взялись сначала за руки - а штаны и сползли. Без ремня ходит. Штанам держаться без ремня - никак. Говорю - собака. Вечно так. Нажрётся враз - таскай его потом, тьфу...

Сидим вот теперь, я на телогрейке, завхоз на бочке. Из-под постного масла. Жопа у него уже блестит вся. Говорю ему: - Масло хоть вытри сверху. - Лишь ручонкой мотнул. Вяло так. Тоже "болеет", завхоз-то... Налили по первой - ууууххх... и выдохнули. Меня аж скрючило, а завхоз башкой мотает.
- Палёная, что ль...
- Так ведь сам разгружал, - говорю, - небось" Кристалл" должна-то быть.
- Щаз, жди, кто тебе в наш гадюшник Кристалл-то завезёт, чечены небось разливали , или удмурты какие, чуешь как забирает - говорит завхоз и щёлкает пальцами. Протягиваю ему огурец. Тоже наш. Весь какой-то сморщеный и с плесенью. Даа... небогато. Тут Зинка - стукачка, сучка крашена, нос свой в щель дверную сунула.
- Че пьём?
- Пшла отсюдова, - рычит завхоз сквозь брызги огуречных семечек, что изо рта полетели. - Чего надо, то и пьём. Тебе кака печаль? А то, как целоваться - так накось выкуси, а как сушняк, так чё пьём... Шустра больно.
- Да ладно, - бурчу. Давай нальём, а то точно сдаст. - И плескаю ей в банку из под майонеза. Сузив губищи, осторожно всасывает.

Тут напарник зашевелился, как рак оживший. Сел и вылупился. Волосья всклокочены, трёх зубов нет. Штаны полуспущены, окола пупка наколка синяя. "Маня".
- А тебе чего?
- Ну как же... Без меня-то, однако... - и чешет башку.
Налили и ему. А то - неровён час ещё помрёт, отвечай потом за него.
Так вот ни шатко, ни валко вечерок справился. Приветлива...
Завхоз с Зинкой сговорились целоваться-таки. Уползли куда-то в тьму кромешную. Напарник отрубился вскорости, а я вот сижу на телогрейке той, та и думку думаю.
О том, чта завтра обещались опять грузовик подогнать, с портвейном вроде как. Оно и к лучшему. Худо-бедно не пропадём. Портвей всё-таки. Родная кровь. Свет уж отрубили, да я со свечечкой. Изо рта дышки - не лето чай, подмерзает, да нас русских за так не возьмёшь. Прорвёмся, не впервой. Русские не сдаются!
 И подкуриваю от свечечки "беломорину". Спи спокойно родная страна... От.