Лизбет

Лизбет

Твои глаза самые голубые и самые большие в мире. Я никогда не встречал более глубокого и более спокойного взгляда. Твоя изящность напоминала мне самую утонченную натуру, а игривость, которая была в тебе, заставляла меня улыбаться каждый день, пока мы жили вместе. Ты вызывала умиление и нежность, ты была рядом со мной, когда мне было грустно и когда я радовался очередной победе. Твое позерство, с которым ты проходила по комнате и гордо, махнув хвостиком, шла на кухню, заставляли меня смотреть тебе вслед и просто улыбаться. Ты всегда вызывала у меня улыбку и всегда дарила тепло и ласку.
Помню, как ты виновато смотрела на меня, когда что-то было не так, когда ты делала что-то нехорошее. И невозможно было не утонуть в твоем взгляде, в твоих движениях и твоей грации. Ты шла по комнате, или просто играла со мной в прядки, а я искал тебя, чтобы немного пожурить. Ты иногда делала ошибки, которые расстраивали меня. Но я не мог даже вскрикнуть на тебя, потому что очень сильно любил. Твои ресницы, на которые я засматривался, и глазки, которым я дивился каждый день, были совершенно невинны и честны. Ты любила гулять, но я всегда старался тебя держать рядом с собой. Я гладил тебя, когда ты прижималась ко мне, и разговаривал с тобой, когда ты этого хотела. Я очень сильно любил тебя.

Помню, как я просто смотрел на тебя, даже скорее, пялился, восхищаясь твоей красотой. И ты знала, что я всегда буду рядом. Ты знала, что я никогда не оставлю тебя. И поэтому, всякий раз, когда я так топорно смотрел на тебя, проходила мимо специально, но будто случайно дотронувшись до меня, и, оглянувшись, мяукала мне. И я смеялся, когда ты так делала. Твои желтые панталончики обалденно на тебе смотрелись!

А помнишь, как я нес тебя на руках, оглядываясь по сторонам и опасаясь, что кто-то увидит. Наверное, тогда этот наш путь с тобой к дому был самым долгим и самым теплым. Ты смотрела по сторонам, дивилась окружающему миру и молчала. Зачем ты тогда замолчала? Я бы очень хотел, чтобы ты поговорила со мной!

Часто вспоминаю нашу дачу. Ты всегда уходила куда-то в рощу и возвращалась совсем поздно. Зачем ты туда так часто и допоздна уходила? Я очень беспокоился и ревновал тебя!

Никогда не забуду твою грациозность, аристократичную осанку, с которой ты держалась перед всеми вокруг. Ты будто говорила всем «фи», с презрением оглядываясь на этих маленьких людей, которые тебя окружали. И никогда не опускалась до того, чтобы встретить гостей. Ты была моим сокровищем, моим самым дорогим. Я был влюблен в тебя, в твое пренебрежение к другим, в твое самолюбование и тщеславие. И ты безумно понравилась маме, что очень важно в нашей семье.

Твои голубые глаза всегда были наполнены добротой. В сочетании с завышенной самооценкой и самолюбием ты выглядела потрясающе! Никогда не видел таких настоящих женственных кошек!

Лизбет, мне очень нравилось, что ты не была такой проницательной, я обожал в тебе эту непосредственность и недальновидность. Как любая красивая женщина, ты никогда не думала о себе, зная, что о тебе подумает тот, кто тебя любит. Ты была настоящей моделью, которую я любил.

Но зачем ты так поступила? Зачем была эта прогулка? Ведь на улице было уже темно и опасно! Не стоило со скандалом уходить из дома. Я помню тот крик из другой комнаты и бессонные ночи… Но не будем о плохом, ведь у тебя сегодня день рождения!

А еще мне нравилось в тебе то чувство домашности, которое в тебе было очень ярко выражено. Ты ничего не делала, потому что ничего не умела, но в тебе это было главной самой красивой чертой. Я очень любил возвращаться домой, размышляя о том, что ты в этот момент делаешь. И заходя в комнату, я встречал твой голубоглазый взгляд и вопросительный жест. Несмотря на напускную безучастность, ты все равно ждала меня.

Лизбет, я очень по тебе скучаю! Зачем же было тогда так поступать?
Я помню этот звонок и рыдания, помню потом, как я был взбешен, когда все узнал, помню, как стоял на коленях перед тобой и умолял Господа о том, чтобы все происходящее оказалось сном. А ты просто лежала передо мной и непонимающе смотрела в мои заплаканные глаза. Знаешь, это чувство во мне повторилось, когда мотоциклист врезался в мою машину и лежал в кровище на асфальте в осколках. Тогда я попытался топнуть ногой, думая, что все это сон. Но он никак не хотел проходить. Так и тогда, ты просто лежала, а я смотрел на тебя не моргающим взглядом. Я думал, что это сон.

А потом эта надежда, чуть теплящееся пламя в моей душе. Я думал, что все будет хорошо и все можно исправить. Врачи говорили, что можно провести операцию, что тебя можно было спасти. Говорили о проволоках, которыми можно соединить позвонки, о том, что можно побороться за твою жизнь. Лизбет, я не оставлял надежду до самого последнего момента. Прости меня, что я заставил тебя страдать, что оставил тебя в тот момент, когда можно было быть рядом и не пустить тебя к ним.

А потом этот твой холодный мертвенный взгляд. Ты умерла у меня на руках, и я сжимал тебя до самого последнего мгновенья, я хотел забрать твою боль, причитал и молился, старался любым способом избавить тебя от этой жуткой боли, от которой ты кричала по ночам. Твой взгляд… зрачки расширились, поглотив голубой цвет в них… все твои волосы намокли от масла, которое мы тебе вкалывали, и ты совершенно изменилась. Но я все равно безумно тебя любил и не мог отпустить. Я вгляделся в тебя, лежа на полу, смотрел прямо в твои глаза, в которых медленно, но неустанно гас маленький гордый огонек. Я так и остался лежать на том полу, когда ты погасла. А потом я стал целовать тебя, всю тебя целовать и обнимать, не думая ни о чем. Я прижимал тебя к себе и рыдал. Но ты уже никак на меня не реагировала.

Лизбет, память о тебе никогда не развеется, я всегда буду помнить тебя, помнить твою игривость, то озорство, с которым ты жила.

Вот уже шесть лет как это случилось. Я никогда тебя не забуду. Ни одно живое существо никогда не сможет затмить твою красоту. Все эти кошки, все эти люди, они ничего не стоят по сравнению с твоей аристократической грациозностью. Любимая моя кошечка, всегда буду любить тебя так, как никого.

И я буду помнить о тебе всю оставшуюся жизнь.

Посвящается моей любимой персидской кошке Лизбет