О политической близорукости и тугоухости

В приснопамятные времена правления одного из любимейших всеми народами гениального секретаря Великой Всея Вокруг и Около, в одном Ея городе произошла просто чудненькая история, не путать с географией и философией…

Секретарём был в ту пору строгий дедушка, любивший поговорку, про точность - вежливость пролетариата, и опозданий на службу и прогулов очень не терпел!

Вроде недавно это было, а сто лет уже, как и мы не те, и страна не та…Завалинки у домов с бабульками куда делись и отношения тёплые «без бабулек» на хот-дог стали похожими… Да, к чему это я?

А в этом северном городке в обеденный перерыв в клящий мороз за пятьдесят градусов, народ набился битком в рейсовый Икарус, ходивший по свободному, но строго планируемому графику, в который зайти и выйти из-за «человеческой пробки» в дверях приравнивалось к подвигу! Нередко люди теряли пуговицы, рукава, воротники шуб и пальто, совесть, кошельки и здоровье, даже гибли под ногами своих, в те времена, ещё товарищей. А всё же плотнее друг к дружке раньше все бывали порой!

Так вот, какой силой Кориолиса затащило в утробу автобуса вредную тётку, не понятно было даже её тёткиному грустному богу? Но эта свободная женщина - гражданка, видимо, была в плохом настроении от съёденного дома не успевшего подогреться баночного ща с признаками животных жиров, или в ссоре с головой семьи, своей ли? Да, только задавили тётечку со всех сторон, не вдохнуть, бедняжке, не передохнуть…
 А ругаться, по чём свет стоит, на всё подряд в таком положении только сподручнее в шестнадцать с половиною раз. Руки у всех зажаты, по мордам не дадут, даже плюнуть в заднего соседа и то не повернуться, и все виноваты, давясь до состояния селёдочного остекления во взоре!

Тетка «цапнулась» с одним соседом, тут же с соседкой и ворчит сама по себе на весь автобус, народы привычные к демонстрациям молчат… или отвечают с почтением.
А чуть сзади и сбоку, в самом углу, переговариваются два паренька меж собой о своих делах, никого не трогая.
Тётке, вспотевшей от своих тяжких стараний по поводу, показалось, что говорят именно про неё… И та напустилась на пареньков.

– Ах, вы бессовестные, щенки ещё обсуждать старших!
Парни смолчали и дальше продолжают свои разговоры.
А тётка распаляясь.
 – Да, вы скоты! - и прочими не пристойными словами, чуть не матом их крыть.
- Успокойтесь, женщина! - отвечают ей культурно.
 А та, пуще, разоралась, как пострадавшая.
Ребята молодые, стесняясь, такого напора.
 – Да мы, мать, совсем не о тебе разговариваем, успокойся!
 Тётка на крик срывается… Парни ей.
 – Мы же, о своём толкуем! Ты, совсем, что ли ГЛУХАЯ, мать?

Автобус в напряжении…
И в этот момент тормозит на центральной площади, где трудится большая часть пассажиров Икаруса и всего города, «пробка» частично схлынула в дверь…

Тетка не унимаясь орёт, снизу вверх глядя на пареньков.
 – Выросли такие здоровые, дураки!
Парни спрыгивают с закреплённого "на попа" торцом, в салоне автобуса запасного колеса, оказываются тётке где-то по грудь, не выше…

 - Да ты ещё и СЛЕПАЯ, мать!
Направляются к выходу…
Тут уже с недоумевающей и притихшей вмиг тетки ржёт даже автобус.