Одна голова - хорошо

Плоский гранитный камень легко сдвинулся с места, и из открывшегося в земле отверстия появились четыре коричневых с розоватыми монетками ногтей пальца. Они цепко схватились за песчаный край норы, и вслед за ними тут же возникла вторая смуглая четверка. Марала вылезла подышать свежим воздухом.
Вечерело. Солнце окрасило пустынные барханы в золотой и нежно-оранжевый. Вокруг, на сколько хватало глаз, лежала Сахара. Вдалеке, на волнах раскинувшегося песчаного океана качались утлые лодочки - такие же каменные плиты, как та, что закрывала вход в жилище Маралы. Никто кроме девушки не решился выйти из дома в этот поздний час. Было от чего. Примерно в это время почти каждый день начинался радужный ливень. Вот и теперь девушка почувствовала сладковатый ветер с запада - верный признак предстоящего дождя. Хотя небо оставалось по-прежнему ясным, тучам требовалось всего несколько мгновений, чтобы затянуть его полностью. Переливающиеся облака уже успели скрыть заходящее светило. Ветер стал порывистым, но Марала не обращала внимания на надвигающуюся опасность. С тех пор, как до рождения ее первенца осталось чуть меньше месяца, ее потянуло совершать необъяснимые поступки. К примеру, сейчас, в самое неподходящее для прогулок время, ей стало невыносимо душно в прохладной темной пещере, захотелось выйти на поверхность и, может быть, даже пройтись по мягкому, еще хранящему дневное тепло песку.
Она не спешила. Свесив ноги в темноту норы, девушка легонько поглаживала своими четырехпалыми ладонями круглый живот. Одна голова Маралы невидящим взором скользила по горизонту, а вторая - склонившись, мурлыкала тихую мелодию, колыбельную своему еще не родившемуся, но уже такому резвому ребенку. Когда девушка почувствовала под своей рукой сильный удар маленькой ножки, она засмеялась. Точнее засмеялась та голова, которая до этого напевала, а другая голова лишь слабо улыбнулась. Девушка уже всем своим существом любила малыша. Она всегда разговаривала с ним, сообщала обо всем, что происходит снаружи, чтобы, когда он родится, мир показался ему знакомым и не таким пугающим. Она сочиняла для него веселые песенки, если ей казалось, что ребенок загрустил, или колыбельные, если ему вдруг случалось слишком расшалиться. Перед сном она рассказывала ему сказки, которые в детстве слышала от дедушки. Легенды о тех временах, когда люди строили пещеры над землей, а Сахара была не такой огромной.
Небо заволокло разноцветной пеленой. Дождь сделал первые неуверенные шаги по земле, и одна капля попала на руку девушки. Боль пронзила ладонь Маралы, словно в нее воткнули раскаленную иголку. Девушка, быстро сунув руку под мышку, спрыгнула нору. Странная, прекрасная и грозная стихия. Старики говорили, что радужный ливень пришел в края Маралы три века назад. Он завораживал взор и калечил души. Люди, что попадали под его пестрые струи, корчились в страшных муках и умирали в считанные минуты, но после смерти ни на их теле, ни внутри невозможно было найти никаких признаков бушевавшей агонии. Засуха и дождь, две непримиримые противоположности, на одном из крутых поворотов жизни невольно объединились и загнали жителей Сахары под землю. Именно ливень погубил мужа Маралы. Однажды стихия разыгралась настолько, что повредила вентиляционную систему их поселения - дождевая вода хлынула через воздуховоды. Старейшины приняли решение заблокировать залитые пещеры вместе с людьми, которые там находились, чтобы избежать больших жертв. Когда угроза миновала, доступ в пещеры открыли. «Сонное царство», - так подумала Марала, когда бродила меж бездыханных, но как будто просто очень уставших и прилегших вздремнуть людей. Никаких мук не отразилось на лицах погибших, только бесконечное успокоение. При взгляде на них даже не хотелось плакать, казалось, что им выпала лучшая доля, чем оставшимся жить. Когда Марала нашла своего мужа, она только обняла его и поцеловала одновременно в губы обеих его голов, как бы желая получить хоть каплю счастья из той чаши, что досталась ему.
Марала хлопнула в ладоши, и гранитная плита поползла, закрывая выход. Включился тусклый свет. Девушка спустилась по крутым каменным ступеням. Это был один из заброшенных, но еще функционировавших выходов из поселения. Марала сама обнаружила его на одной из своих прогулок. На последних месяцах беременности старейшины освободили ее от работ на грибных плантациях. В случившейся трагедии погибло около пяти сотен человек, большая цифра для трехтысячного подземного города, поэтому было принято решение проявить всяческую заботу о беременных, чтобы избежать угрозы вымирания. Но Марала пользовалась отдыхом по своему разумению. Непоседа - она решила изучать укромные уголки пещер, в которых располагалось ее селение. Были места, где она любила бывать наедине с собой. Например, этот заброшенный выход. Мать отчитывала ее за опасные вылазки, а дедушка поддерживал. «Сам когда-то был таким», - посмеивался он, - «а теперь вот ноги не ходят, все равно, что дитя». Говорила у дедушки всегда только одна голова, вторая лишь кивала в подтверждение сказанных слов или улыбалась беззубым ртом. Мамины же головы говорили много и охотно, иногда даже перебивая друг друга. Ведь мама по любому вопросу имела собственное непреложное мнение, которое непременно надо было озвучить.
«А-а-а-а!» - кричала Марала. - «Черт! Никто не... А-а-а!.. не говорил, что будет так больно».
«Ну, деточка, дыши, дыши!» - повитуха, бабушка Жерде, промокнула куском ткани лоб Маралы. - «Уже скоро».
Марала кричала, дышала и тужилась, а бабушка Жерде суетилась вокруг нее, отдавая какие-то распоряжения своим помощницам и матери Маралы.
«Вот и он, миленький! Появляется!» - лицо бабушки Жерде озарилось радостью, и вдруг на нем мелькнула тень тревоги. Если до этого Марала была сосредоточена только на своей невыносимой боли, то теперь мучения затмило беспокойство.
«Он идет головкой вперед», - едва слышно произнесла бабушка Жерде, обращаясь к одной из своих помощниц. - «Вторая голова может сильно повредиться».
Ребенок родился. Смуглый, здоровый и крепкий. К величайшему изумлению матери Маралы и бабушки Жерде он был с одной головой.
«Такого раньше не бывало», - только и нашлась, что сказать бабушка.
«Бывало», - беззубо улыбаясь, ответил дедушка Маралы.
«Одна голова - хорошо», - добавил он. – «Одна голова - хорошо»...