Всемирный Конгресс ПЭНклубов в Москве май 2000

http://yashik.tv/video/view/98624/

22 мая 2000 г.

13.00

Поезд в 1.5 часах от Москвы, сумка моя неподъемна (рукописи свои и чужие, книги, посылки и передачки, погода шалит и поэтому - вся и теплая, и легкая одежда с собой, а правая рука хронически не поднимается. Я на второй боковушке, жмусь весь день - внизу семейство с грудным ребеночком - его уложили спать. Чтобы не ставить в неудобное положение смущающуюся мамочку, приходиться делать вид, что мне тоже очень хочется спать. Отвернувшись к окну, порчу глаза Слаповским, читаю “Анкету”.

16.00

Сейчас доплелась до русского ПЕНа на Неглинной, сбросила сумку, огляделась. Первый знакомый человек - Галина Умывакина, поэтесса из Воронежа, замахавшая рукой мне на улице, и наставившая на путь истинный (я уже начала блудиться). В комнатке в навал чьи-то вещи, хозяев пока нет. Длинноволосый человек перекладывает из пакета в сумку книги Алексея Слаповского - точно такие же, как я читала в поезде, огромное количество. Понимаю, что это и есть Слаповский (прозаик из Саратова, автор вещей “Первое второе пришествие”, “Я - не я”, “День денег”, др.). Заговариваю, говорю, что читаю “Анкету”, сейчас, буквально 2 часа назад читала. Он морщится - это не самое лучшее. По ходу разговора выясняется, что он из Саратова. Появляется пермячка Нина Горланова (автор книги “Вся Пермь”, рассказа “Любовь в резиновых перчатках”, в 1996 году - shortlist претендентов на Букеровскую премию) - у нее кипа картин, нарисованных пальцем - две сумки с картинами, одна из них уже раздарена после пробежки по московским редакциям. Есть подарок и мне - две великолепные рыбы на фанерках, и цветастый подсолнух с глазками - для журнала. У Слаповского - растворимый кофе, у меня - шоколад и сильная жажда, поэтому идем в какую-то ПЕНовскую кондейку кофейничать. В комнатке, кроме нас, еще несколько человек, понимаю из разговоров Горлановой, что один из них уральский Виталий Кальпиди (автор книг “Мерцание”, “Ресницы”, “Запахи стыда”), о котором наслышана. Просто фонтан смеха и вдохновения. У Нины ужасно болел зуб, неизвестный мне Костырка (Кастырка? Кастырко? Костырко?) дал 500 рублей и ей положили мышьяк, прямо где-то здесь на Кузнецком мосту есть стоматолог. В Москве вообще есть все, идешь себе по метро, вдруг указатель в какую-то немыслимую дыру с надписью “УЗИ”. Много смеемся, Горланова рассказывает, как получила приглашение сюда. В Перми в храме молилась и неистово припадала к иконе, за что была обругана священником - всю икону облизали, все золото послизывали. Очень, конечно, расстроилась вышла на улицу, идет ничего не понимает, голосит: “Золота, золота, они пожалели!” Подошел человек, беженец из Сухуми, стал жаловаться. Горланова говорит: “Вы, может быть, подумали? Так нет-нет, я замужем”. И по инерции прошла на почту. А письма ей приносят на а/я, на почте не была давно, ничего срочного не ждала. Ну, а раз пришла - проверила ящик - а там - приглашение из ПЕНа. Ну, не обругай священник, еще может быть неделю до почты не добралась, и все сроки бы вышли.

24.00 Сейчас всех нас (провинциалов) привезли из Москвы и сгрузили у Дома творчества в Переделкино. Там уже ждали комнаты, чай, печенье и холодное мясо, которое нам оставили от ужина заботливые переделкинские тети. А до этого - welcome-party в московском отеле Redisson-Славянская. Похоже, что все основные мероприятия будут там, там же живут часть москвичей и иностранцев.

Welcome-party (дословно “вечеринка добро пожаловать”), что-то типа вечера знакомств. Огромная (человек 400) разноязычная толпа, внутри которой группки, кучки и просто отдельные личности, перемещаются по периметру и диагонали, знакомятся и общаются. На выбор вина - белое, красное; пиво, просто вода. Правда, совершенно нет закуски, а некоторые из нас, приехавшие издалека и не рискнувшие перекусить по-московски, голодные, как волки. Пообщавшись на вечеринке, мы небольшой группой (Марина Кулакова, поэтесса из Нижнего, я, москвичи Маша Ряховская (“Радио свобода”), Катя Варкан (“Маяк”), Леонид Бахнов (как выяснилось впоследствии, из “Дружбы народов”) и Лев Рубинштейн идем в кафе “Лора” на каком-то близлежащем проспекте (Кутузовский? Измайловский?). Леонид Бахнов на слово “Вологда” и на то, что наши у него печатаются, вспомнил (или сделал вид?) Галину Щекину, рассказ которой года 4 назад был в “Дружбе народов”. Да, сейчас в Переделкино, человек из Коми говорил мне, что знал Михаила Жаравина (были однокурсниками, жили в общаге в одной комнате). Человека зовут, кажется, Игорь Вавилов.

23 мая 2000 г.

10.00 Оказывается, кроме российских провинциалов в Передилкино поселились и некоторые иностранцы. Одна группа - две женщины и пожилой мужчина сидели за соседним столиком за завтраком, откуда они мы не поняли, очень красивый мягкий язык, похожий на французский.

12.00 Конференц-зал Redisson-Славянская

Итак - открытие. Все это мероприятие, куда угораздило попасть, называется 67 Word International PEN - 67 Всемирный конгресс международного ПЕН-клуба.

Тема конгресса заявлена как “Свобода критики. Критика свободы”. ПЕН-клуб - всемирная организация людей, основное орудие (производства, борьбы) которых - ручка, а образ жизни, профессия, и в конечном счете, судьба так или иначе связаны со словом. Не случайно аббревиатура PEN (poets, essayists, novelists - поэты, эссеисты, прозаики), переводится как “ручка”. ПЕН - союз пишущих ручкой, в какой-то мере. Организация эта скорее политическая и правозащитная, нежели творческая. Цель - защита свободы слова и ее носителей (писателей, журналистов), существует с 1923 года.

Выступающийх на открытии всего трое: Андрей Битов - президент Русского ПЕН-центра (Битов говорил по-английски, переводил себя сам, поприветствовал участников и гостей, поздравил всех с тем, что несмотря на опасения некоторых западных коллег, конгресс в России все-таки состоялся. Так же особо подчеркнул, что это не конгресс по России, несмотря на то, что будут обсуждаться некоторые вопросы, связанные с нашей страной непосредственно (отношение ПЕНа к чеченской проблеме, в частности), это - очередной рабочий конгресс ПЕНа, который мог бы быть в Лиссабоне или Стокгольме, а вот в 2000 году такой чести впервые удостоена Москва). Омеро Ориджис (кубинец, Президент Международного ПЕН-клуба) и Гюнтер Грасс (немец, лауреат Нобелевской премии в области литературы 1999 года).

Это что касается официальной части. Перед открытием - московские знаменитости щедро давали интервью, по-моему, отметились все общероссийские телекомпании и еще двадцатка московских и иностранных. Камеры и журналисты окружали плотным кольцом в фойе Вознесенского, Битова, Богуславскую. В зале я сидела рядом с буддистки монахом Феликсом, мы с ним мило беседовали, но вид его был столь экзотичен (бритая голова, расшитое золотом желто-коричневое платье, четки), что все камере и фотоаппараты, снимая общий план зала, неизменно задерживались на нем, отчего я, невольно находясь под прицельным огнем объективов почти полтора часа, ужасно измучилась. После открытия - круглые столы и конференции. Заглянув в один из залов, рабочий язык - английский, потом еще в несколько, поняв, что спектр обсуждаемых проблем настолько обширен, а английский мой так слаб, что объять необъятное одному человеку невозможно, я решила, что с этого момента начну, усиленно морща лоб, смотреть в программу и выбирать милые сердцу мероприятия, желательно на русском.

23.00 После возвращения в Переделкино, своими силами, устроили вечер знакомств провинциалов. Многих я знаю - Галина Умывакина, Марина Кулакова (поэтесса, автор книги “Государственный заповедник”, “Река по имени Мастер”), Нина Горланова, но многих - только заочно по книгам и публикациям - Виталий Кальпиди, Алексей Слаповский, Игорь Вавилов, Юрий Беликов. Вечер взялся вести Борис Черных - он организатор и вдохновитель некогда имевшего такой широкий резонанс в Вологде ярославского совещания 1996 года, и, к сожалению, загинувшей ярославской газеты “Очарованный странник”. Сейчас - живет где на Амуре, Бог знает в какой дали от Москвы. (Вообще, приглашение на подобные мероприятия для провинциалов (живущих в дали от Москвы, при нынешних дорогих дорогах) - хорошая возможность за счет организаторов пожить несколько дней в столице и заняться делами, другой такой возможности просто нет. Поэтому совмещение полезного с полезным - факт неизбежный, да, наверно, и не очень плохой. Москвичи своих друзей понимают, и стараются помочь, хотя бы таким образом.) Черных (бывший политзаключенный) повернул вечер в политическое русло, и разговор шел о политике, отношению к новому президенту и возможному возврату к диктатуре.

24 мая 2000 г.

17.00 Конференц-зал Redisson-Славянская

Сегодня я решила пойти только на большой поэтический вечер, приглашения у меня почему-то оказалось два, поэтому пригласила Даню Файзова, выловленного мною в зарослях литинститута еще днем.

Ведущий - Андрей Вознесенский. Начали с минуты “немолчания”. “Мы слишком долго молчали”, - сказал Вознесенский и попросил всех встать. Свет погас, в темноте - по замыслу ведущего - зал должен был зайтись криком, но кричали все очень вяло, поэтому было слышно только его самого, орущего в микрофон. Впрочем, очень мило. Первым читал американец Роберт Блай, естественно на английском, переводил Вознесенский (“Простите меня, попавшие в ад, за причиненное беспокойство...”). Следом - Белла Ахмадулина (Памяти Мандельштама - “...Мне снится я его кормлю огромной сладостью и плачу” и “День-Рафаель”) - изящная как птица, дрожащий голос и запрокинутая к потолку (небу?) голова. Гюнтер Грасс (переводил Александр Ткаченко) прочитал два очень интересных текста, первый - “В яйце” - представлял собой развернутую метафору, о нашем мире как яйце, из которого нас высиживают. И второй “Накормленные”: “...После сорока всех мужчин стоило бы кормить грудью публично и за деньги...”.

Из русскоязычных выступавших запомнись: Геннадий Айги (“Айги - это как “агу” Бога” - кажется именно так прозвучало из уст Вознесенского), тем что здесь же на вечере ему вручили Независимую премию имени Пастернака (насколько я поняла, ее учредил Вознесенский), Александр Ткаченко, читавший под барабанную дробь, Константин Кедров глубокомысленной строчкой “Пространство - это развернутый конь”, и Андрей Битов - неожиданно вразумительным и совершенно классическим стихотворением, посвященным Иосифу Бродскому. Вообще выступавших было очень много, кроме того, тексты дублировались на три языка, и переводы были не самые лучшие (иногда - с листа), поэтому затянулся невероятно, шел часов 5. Выдержать пять часов пусть и хорошей поэзии в душном зале многим было не под силу, поэтому последние выступавшие читали перед изрядно опустевшим залом и извиняющимися голосами. Впрочем, устал даже сам ведущий, вдруг на последнем часе куда-то пропав со сцены, заканчивали вечер сами организаторы всем миром.

Наиболее стойких с приглашениями после окончания поэтического действа ждал фуршет - великолепие вкуса, европейской организации и такта. Все продумано до мелочей, начиная от салфеток и зубочисток, и кончая нескончаемым потоком подносимых тарелочек со снедью, они появлялись вместо вмиг уплетаемой еды толпой оголодавших литераторов. Во время фуршета с некоторым удивление констатировали с Файзовым и его невесть откуда взявшимся знакомым литератором Чемодановым тот факт, что гастрономические впечатления несомненно затмили поэтические.

25 мая 2000 г.

19.00 Музей Чехова

То, что происходит сейчас в этом небольшом двухэтажном домике озаглавлено, как открытие выставки “Писатели рисуют”. Действительно - на стенах акварели Петрушевской, карандашные рисунки Кедрова, видеомы Вознесенского, и др. О художественных достоинствах судить не берусь. Внизу происходит действо под названием “Презентация книги “Написано в тюрьме”. Книга прекрасно издано, включает стихи, отрывки прозы и просто фразы известных русских века №20, писавших их в тюрьме. От Федора Достоевского до Григория Пасько. На втором этаже - стихийно начавшийся еще до закрытия и открытия, уже привычный фуршет.

22.00 Приехали на электричке, не дожидаясь нашего Переделкинского автобуса, чему я несказанно рада, т.к. теперь знаю как быстро и просто за 20 минут доехать из Переделкино до Москвы. В вагоне ребята читали вслух статью о Конгрессе из “Независимой газеты”. Обидевшись по каким-то местным причинам на Андрея Битова, журналистка взяла интервью у Бориса Черных, который заклеймил организаторов позором: за сегрегацию - иностранцы отдельно в кондиционированном быте отелей, имеют приглашения на все мероприятия, а провинциалы - в Переделкино, до выступлений не допущены и похоже, приглашены формально. Впрочем, вопрос зачем мы здесь, закономерно возникал, наверно, у каждого из нас в течении всей этой недели.

Вернувшись, я первым делом, навестила Марину Кулакову, которая оставалась последние два дня в Переделкино по причине вынужденной неподвижности (подвернула ногу). Занимала она себя тем, что читала газеты в основном на тему нашего конгресса и знала обо всем гораздо больше меня, побывавшей на немалом количестве мероприятий.

Впрочем, завтра последний день моего здесь пребывания. Осталось одно действо, на котором по мысли организаторов, я должна появиться обязательно и ради которого собственно и была приглашена на International “ПЕНки” - вручение Пушкинской премии и объявление имен стипендиатов Русского Пен-клуба и Фонда Альфреда Тёпфера. Конгресс для участников и делегатов - работа и радость, для просто приглашенных зевак - праздник, пусть несколько и не на их улице. Когда перед приездом я спросила Александра Ткаченко, что буду делать в Москва целую неделю, он ответил: “Общаться”. Если говорить об общения, то его я получила сполна, если говорить о его результатах - оно само по себе результат, а что касается сегрегации, то благоухающие сосны Переделкино кажутся мне гораздо более привлекательными, нежели кондиционеры Redisson-SAS-Славянская.



Наталья Сучкова



22-25 мая 2000 г., Вологда-Москва-Переделкино