Сегодня кнопки были скучными

Сегодня кнопки были скучными. Аня взяла три цветных маркера и раскрасила клавиатуру компьютера. Из грязно-белых клавиши превратились в красные, синие и зеленые. Красного было больше всего, ведь красным был «пробел». Аккуратно, чтобы не стереть краску, Аня открыла Excel. Сейчас придет Наталья Робертовна и будет ругаться. Потому что маркеры она взяла с ее стола, потому что «испортила имущество». Ну да ладно.

А пока можно послушать музыку и поговорить с числами. Ничего сложного – занести в таблицу чего и сколько она продала за вчерашний день. Буквы каждый день одинаковые, ведь товар в магазине один и тот же, а вот количество проданного товара и итоговая сумма каждый день разные. Аня помнила конечные выручки за каждый день последней недели, помнила конечные выручки за каждую неделю и конечные выручки за каждый месяц, начиная с нового года, когда устроилась работать в магазин. Аня любила числа. Любила даже больше чем людей. Их она любила только за то, что они создавали числа.
Разноцветные пальцы стучали по разноцветной клавиатуре. Сегодня выручка в 1,57 раз больше, чем вчера и в 2,11 раза меньше, чем позавчера. Просто позавчера было воскресенье. Аня любила единички. Они похожи на парня, который два раза в неделю заходит к ней в отдел за шоколадным зефиром. Он не просит «где-то полкило», как это делают все остальные, а громко и четко произносит «мне 11 зефирин, пожалуйста». Всегда ровно 11. Он высокий и глаза серо-голубые, ходит немного неуклюже, а когда стоит, носки его ботинок смотрят друг на друга. Аня это заметила, когда он открыл входную дверь, чтобы пропустить тетю Лиду с маковыми сухариками. Он такой трогательный, его нельзя не любить, что Аня и делала.

Однажды она шагала под руку с единичкой по центру города и разговаривала о зефире. Единичка довела ее до дома и превратилась в ванильный зефир. Аня любила его больше чем шоколадный, но не потому, что он вкусный, а потому что однажды видела фильм «Ванильное небо» и была в восторге. А еще потому, что слово «ваниль» было почти таким же красивым, как «карамель». Впрочем, это все равно был сон.

Краска с клавиатуры растерлась по ладоням Ани, откуда попала на стол, фартук и даже нос (но Аня это не видела). Она заполнила таблицу своего отдела, поправила на голове чепчик и вышла в торговый зал.

Магазин открылся через 22 минуты и Аня это знала. За это время она притащила из подвала свежие сушки, украла (для себя она это назвала «позаимствовала») из соседнего отдела пачку пакетов, взвесила несколько килограмм пряников, выслушала крики Натальи Робертовны и успела распрощаться с 1,5 тысячами рублями, которые та обещала вычесть из ее зарплаты на покупку клавиатуры.
Она развесила 11 пакетов с печеньем, 11 с пряниками, 11 с сушками, 11 с зефиром, 11 с овсяным печеньем… Сегодня было ровно 11 месяцев и 11 дней до ее девятнадцатилетия. Число «19» ей не нравилось, но если подумать, что 19 плюс 11 будет 30, то она угадывала в этом скрытый смысл. 30 – это круглое число. А все круглое - правильное. Сегодня обязательно должно было случиться что-нибудь хорошее.
- Анечка, какое печенье получше? – тетя Ира всегда задает один и тот же вопрос, но все равно покупает овсяное печенье.
- Лучшее – враг хорошего, - Аня не знает, где подцепила эту фразу, но очень любила так говорить, - возьмите овсяного.

«Он сегодня будет 11 посетителем, я точно знаю», - шептала Аня, взвешивая привередливой старухе 100 грамм мармелада. Через 1 час 23 минуты она выбивала чек десятому покупателю и ее сердце боялось и сильно билось. Стало легче, когда одиннадцатой вошла тетя Лида и попросила маковых сухариков. Теперь можно было не ждать. Ну, хотя бы не ждать чуда. Когда не ждешь чуда дышать легче.

Аня не любила сладкое и носила недовешенные пряники в колбасный отдел, где меняла их на кусок вареной колбасы. Колбаса круглая и Аня ела ее незаметно за прилавком, присев на коробку с печеньем. Ее выдавал только высокий чепчик.
- Мне 11 зефирин, пожалуйста, - и круглая колбаса стала квадратом в горле Ани. Он не знал, что она ела, иначе подождал еще немного. Он думал, что она развешивает или считает деньги, чтобы никто не видел. Он ждал ровно 1 минуту, пока она обратит внимание на него, но Аня ела круглую колбасу и ничего вокруг не замечала.
- 11 зефирин, пожалуйста, - повторил он, когда Аня выпрямилась за прилавком, и розовый кусочек колбасы на краешке губы выдал ее волнение.
Еще с утра она отобрала 11 лучших зефирин: равномерно покрытых шоколадом, не треснутых, без просветов. У него красивые длинные пальцы – он считает мелочь, чтобы дать без сдачи, у него ухоженные ногти – он случайно дотронулся до ее руки, когда она сгребала мелочь с тарелочки, у него красивое запястье - такие часы были у Аниного деда, они лежат под подушкой на ее кровати в общежитии. На его часах чуть больше 11 часов 11 минут. Аня хотела отдать ему чек, но он уже покупал вареную колбасу в колбасном отделе.

- На твоей полке лежит ровно 11 пакетов с пряниками. До скольки сегодня работаешь? - он говорит спокойно и по-взрослому уверенно. В одной руке держит зефир, в другой колбасу, а серо-голубыми глазами смотрит на Аню.
- До 11 вечера, - она сама удивляется, как все складывается и улыбается ему, забыв, что передний зуб с просветом и надо к стоматологу.
- Тогда я зайду в 11.11? Мы погуляем. – Он не спрашивает, а утверждает. Значит можно не отвечать, достаточно кивнуть.

Ему было 22, он часто был злой и оставлял синяки на ее теле. Зато каждый месяц получал 11 тысяч рублей и в их доме всегда был зефир, правда, только шоколадный. Они поженились 11 ноября, а 3 марта родился сын. Потому что не все можно спланировать.