Странные марсиане

Город спал, еле сдерживая длинные протяжные зевки, бодрыми порывами ночного ветра разлетавшегося по сонным улицам. В одиноком окне, среди стада серых многоэтажек, горел зелёный свет. Свет был странноватый, что и говорить, да ещё в такое время суток. Было около 4-х утра. И вдруг из безразличной безмятежности ночи раздался крик, фонящий безумной радостью, словно пластиковый пакет, с попкорном взорвавшийся в микроволновке он заполнил промежутки между многоэтажками нотами неподдельного счастья.
Кричал молодой парень, сидевший за столом при свете зелёной ночной лампы.
На столе стояла чашка недопитого и давно остывшего кофе и пачка лотерейных билетов, явно кустарного производства, выпотрошенных так – словно с ними поработал опытный маньяк. Крик был вызван одним из них, на котором подзащитным покрытием стёртым нервной рукой, красовалась надпись:

«Поездка на Марс с ПМЖ»

…парень был вне себя от радости. За день до этого он потратил половину своего довольно скудного жалованья на приобретение этих билетов у подозрительного вида типка на базарчике. Последний размахивая пачкой картона, кричал: «неужели вам не надоели ваши серые будни!». Клиентов у него было явно немного, так как кипа этих подозрительных вида бумажек не слишком быстро убывала. К нему то и подошёл вышеупомянутый молодой человек.
Поинтересовавшись, что же такое пытается продать этот субчик, он получил ответ:
«то чего не существует для большинства - чудо». Парень помялся немного и купил пятьдесят билетов. Напоследок он окинул небрежным взглядом дядьку и отметил, что жёлтые американские кеды совсем не идут к его строгому, хотя и немного потёртому, деловому костюму.
После вышеупомянутых событий он с радостным замиранием сидя на кухне, изучал руководство по получению вознаграждений на корешке билета, оно гласило:
«Соблюдайте максимальную конфиденциальность и спокойствие, получение вашего выигрыша произойдёт совершенно неожиданно. Желательно не менять место жительства или на худой конец город, в котором вы проживаете»
- вот блин, надули… - пронеслось в голове у парня.
Потом всё как-то закружилось, и он попробовал представить, как это жить на Марсе и почему-то всё стало казаться ему таким правдивым. Он как будто уже бывал там и знал даже, где он будет жить, и какие деревья будут расти возле его нового дома. «Стоп! Какие ещё, блин, деревья?! Откуда на Марсе деревья? И что за глупости лезут мне в голову?», - на секунду призадумался парень, но тут же все сомнения пронеслись и исчезли в длинном тоннеле, заполненном радостными предчувствиями. Он бросился вниз на лестничную площадку и начал истошно вопить: «Я лечу на Марс!!!!!!!!!!!»…

…оттуда его и забрали в «дурку», по настоятельному требованию разбуженных соседей, Единственной вещью, которую он успел забрать из дому, был выигрышный билет.

Всё это я очень чётко вспоминаю, прокручивая в голове сотни раз. Наверное, я был единственным, кто знал всё произошедшее в подробностях. Отец рассказал мне всё…
Через два года в садике «дурки» он краем уха услышал отрывок фразы: «а я вам говорю, я получу свой приз! Меня заберут на Марс!». «Да, да конечно девушка…», - успокаивала её седая санитарка, пахнущая бронхитом и прокисшим борщом, и, не слишком отвлекаясь своим же диалогом – колола девчушке успокоительное. С девушкой он познакомился на следующий день, а через год появился я…
О своих родителях я узнал, когда меня, в мои 18, выпроваживали из детдома с адресом, теперь моей, квартиры и номером палаты, в которой проживал мой отец. В квартире на столе, под слоем многолетней пыли, лежала пачка изодранных билетов…
С тех пор прошло пять лет, я стал журналистом и часто навещал отца с матерью в больнице. Меня всё время тяготила одна вещь, помешательство их, по-моему, было вызвано скорее пребыванием среди психически больных людей, а не было свойственно им самим.
Но эти вопросы временами уходили на второй план. Я жил, работал, продвигался по службе. Всё как-то плавно налаживалось и становилось проще. Одного мне не хватало, чего-нибудь такого, что заставило бы меня поверить в то, что всегда есть место чему-то необычному и неожиданному.
А жизнь шла своим чередом, занося слоями пыли все надежды на чудо.
Но вот однажды в очередной серый день, когда даже вороны, одуревшие от городской жары, ленились спуститься с дерева за куском брошенного мной сыра (я почему-то всегда любил ворон…), мобильник у меня в кармане натужно зазвонил.
- да я сейчас же срочно буду! – успел бросить я в трубку и побежал ловить такси (машин я не любил и ходил всё больше пешком)
…они пропали из больницы в тот жаркий июльский день. И единственное что мне могли сказать дежурные бабки, это то, что их пришёл навестить какой-то смешной человечек в потёртом костюме. Когда я с тяжелой душой уходил по больничному коридору, мне в спину донёсся кусок разговора сиделок: «однако я ещё не видела, чтоб к чёрному костюму обували жёлтые кеды…»

…свою работу журналиста я бросил, она не приносила мне радости никогда, живу теперь очень бедно и пишу рассказы о всяких на первый взгляд невероятных вещах. И почему-то с тех пор мне стало тихо и уютно в мое маленькой квартирке, в маленьком сонном городке. На столе всё так же лежат разорванные лотерейные билеты и среди них один ещё не открытый… я так и не решился стереть защитное покрытие…
…сырыми вечерами, когда небо всё так же вздыхает от навалившейся на него вечности, я смотрю на красноватую точку, висящую над горизонтом и улыбаюсь. Они, наверное, счастливы там, а я, с тех самых пор не задумываясь, верю, просто верю и всё