Как я сидел в греческой тюрьме

Греция – родина демократии, поэтому, как вы понимаете, никакой демократии там нет. Суд там тоже интересный суд без суда и следствия. Есть суд как у нас с длинным следствием и толстыми делами, то там он не в моде. Чаще всего там поступают проще, если есть на кого-нибудь подозрение, его хватают и, снабдив какой-то сопроводиловкой, тащат на разбирательство, которое чаще всего не затягивается. Улик может быть никаких, рассмотрение весьма субъективное. Если же кому-то не нравится результат, то ему вежливо говорят: подавайте, мол, в высшую инстанцию, и тут уж бюрократия работает на полную катушку, и дело затягивается. Да там вообще все делается очень вежливо. Когда нас задержали, то вежливо попросили наши паспорта, затем вежливо их отобрали и вежливо попросили подождать. Около суток нас вежливо просили ждать. Затем чуть более чем через сутки вежливо пригласили какого-то переводчика, плоховато понимавшего по-русски, а по-гречески вообще не умевшего читать, составили протокол и надели наручники. И тут же вежливо сняли отпечатки и т.д., и вежливо поволокли на суд. Хорошо там был переводчик, и нам объяснили, что у нас есть право задержать суд на пару суток. А то с этой вежливостью неизвестно чем кончилось бы. А за двое суток мы сумели найти адвоката, сообщить в консульство, и так как улик против нас вообще никаких не было, то все это дело быстро завершилось. Но до этого нам пришлось несколько суток просидеть в тюрьме, и это по подозрению не в уголовном, а в административном преступлении! А так все было хорошо: и полицейские были очень милые, сочувствовали нам и переживали за нас.
Насчет самой тюрьмы ничего плохого сказать не могу. Первый день мы вообще провели в камере в участке, второй где-то в отделении. Те, кто нас задержал, не успели выполнить все формальности: снять отпечатки пальцев, сделать фотографии и т.д., и поэтому попросту сдали нас в местное отделение полиции. Дежурный не хотел нас принимать: никаких бумаг, предписаний, и т.д., нас просто надо было сдать на время, так сказать, на хранение, чтобы мы не потерялись. После некоторых препирательств он все же согласился. Надо отметить, что вообще ничего толком не оформляется и невозможно узнать, куда отправлен тот или иной заключенный. Впоследствии, когда мы сидели уже в следственной тюрьме безопасности в Салониках, нас не могли отыскать ни адвокат, ни дипломаты. В отделении милиции было несколько камер по два места. Днем можно свободно перемещаться: ходить в туалет и т.д., а на ночь всех запирают по камерам. Разумеется, ничего брать с собой нельзя: ни опасных предметов, к которым относится даже ручка, ни шнурков, ни мобильных телефонов. Насчет книг не знаю, видимо тоже нельзя. Нам было разрешено захватить маленький молитвослов, который очень нам пригодился, потому что в тюрьме делать было нечего. Молиться же хорошо: и времени достаточно, и ничто не отвлекает. Тюрьма службы безопасности, в которой мне пришлось сидеть два дня, представляет собой нечто интересное. Собственно, с виду достаточно обычное здание. У входа дежурный в форме, потом лифт весьма обыкновенный. Далее начинается удивительное. Служители или охранники почему-то все в штатском. Если возникнет какой-то инцидент, то арестованный, всегда может сказать, что не распознал охранника. Видимо, здесь нет опасных преступников, а то они просто разбежались бы. Забегая вперед, скажу, что некоторые рассеянные охранники забывали заключенных в туалете, и те приходили к ним проситься обратно под запор.
Тут также обыскивают, все отбирают. Рядом с комнатой охранников автоматы, в которых можно купить «фрапе» (греческий холодный кофе) или воду. Камеры прозрачные: две стены и с двух сторон коридоры и решетки. Ваши вещи ставят в каптерку и привешивают к ним ярлык с фамилией. Причем, вещи почему-то не осматривают при задержании, не составляют протокола, все делается без понятых. Непонятно, как предъявлять претензии в случае пропажи.
Заполняют камеры по национальному признаку: цыганская, албанская, грузинская камеры. Русских кроме нас не было, и поэтому, вероятно, мы и оказались в отдельной. Так же сказалась и хорошая характеристика от наших охранников, и наша примерное поведение, засвидетельствованное ими. Есть также и женские камеры. Они расположены рядом с мужскими. Любопытно там организована система питания. Вам выдают ежедневно по 5 евро с лишним. На эти деньги вы можете купить продукты, сигареты. Продукты приносят торговцы, видимо, имеющие какое-то специальное разрешение. Если имеешь деньги, то, разумеется, можно тратить и больше. В тюрьме можно играть в карты, болтать 24 часа в сутки, даже орать песни, чем и занималась цыганка в соседней комнате. Можно позвонить, причем довольно оригинальным способом. Вдоль камер возят телефонный аппарат с длинным шнуром, и разговаривать можно, просунув руку через решетку. Говорить можно часами. Чем и занимались женщины из соседней камеры. Телефонные карточки продают все те же торговцы. Если заключенному что-то нужно, то он должен громко кричать: Скопос, окто (охранник восемь)! Скопос, инья (девять)! То есть выкрикивать номер камеры. У меня в ушах до сих пор звучат эти крики, иногда нарочито визгливые. Особенно пронзительный и довольно неприятный голос молодой цыганки, которая, как уже говорилась, безуспешно занималась вокалом в соседней камере. Вообще, чтобы быть здесь охранником надо иметь большой запас спокойствия.
Особо надо сказать о национальном вопросе. В этой тюрьме я не видел ни одного грека. Видимо, по мнению стражей порядка, тюрьмы созданы для людей других национальностей. Грузины, которые почти все еще не забыли русский язык, говорили о весьма предвзятом отношении к ним. Чуть что и такой иностранец, возможно даже уже имеющий греческое гражданство, оказывается в тюрьме. Не знаю, насколько они в действительности были безобидны (уверяли, что сидят по мелочи: за драку, или что-то подобное), но вели себя достаточно приветливо, предлагали деньги, пищу и даже карты. От всего этого мы, разумеется, отказались. Наше пребывание в тюрьме совпало с русско-грузинской войной. Грузины, которые весьма разумно относились к Саакашвили, все же испытывали некую национальную обиду. Да и слухи о больших жертвах заставляли их думать о своих родственниках. Из-за стены доносились рассуждения о масонах, мировых интригах, там проклинали Америку и т.д. Но греки оказались еще более радикально настроены и полностью поддерживали Россию. Такая безоговорочная поддержка казалась обидной нашим грузинам. Но пришлось смириться: греки уповают на военную мощь России, которая по предсказаниям должна защитить греков от внешних врагов, и поэтому рады всякому ее проявлению. И грузин они все же больше не любят, чем русских.
О суде долго говорить не буду. Удивительный какой-то суд. У нас никакой судебный орган не принял бы к рассмотрению дело с какими-то смутными обвинениями, безо всяких доказательств. Единственный аргумент: они были рядом. Презумпцией невиновности тут и не пахнет. Сидя в тюрьме, мы говорили о том, что суд ждет доказательства нашей невиновности. Но на деле суд и не имел ничего против нас. Сказалась тут война или некоторая поддержка наших дипломатов – но, мне непонятно, зачем для такого скоротечного разбирательства надо было таскать нас в наручниках и несколько дней держать в тюрьме. Но учтите те, кто когда-нибудь собирается оказаться на территории Греции, что этот суд весьма часто принимает очевидно неправильные решения. Так, по крайней мере, нам сказала переводчица, которой нередко приходится участвовать в судебных процессах. На вполне очевидную реакцию на подобные решения суд отвечает: пусть обращается в высшую инстанцию. И чтобы отменить неверное решение, нужны годы.
Любопытное сообщение я прочитал, когда уже вернулся в Москву. Один русский бизнесмен, получивший двойное гражданство и имеющий бизнес на полуострове Кассандра, решил отправиться в России. В аэропорту сорокачетырехлетний (!) был задержан… по причине уклонения от службы в греческой армии. Никакие аргументы, например, что он уже отслужил в российской армии, а, по приказу министра обороны России № 400, согласованному со странами Евросоюза, лицо, отслужившее в армии одной страны, освобождается от несения службы в другой, не действовали. Бизнесмена не выпустили на родину, но все же в тюрьму не упекли, а ограничились домашним арестом. Повезло.
Греческая тюрьма еще раз убедила меня в том, что правая система, опирающаяся только на закон, реально не существует. И только мы в России пытаемся за ней гнаться. Суд субъективен, и иначе не может быть. Главное, чтобы судили по совести. Важно, чтобы судьи были честными, бескорыстными, а судебная система должна расти на национальных, религиозных, нравственных корнях.