Она есть Злость его...

...она появилась в компании неожиданно. Пришла с одним парнем, хрупкая, лёгкая, на первый взгляд - невесомая.
Тот, с кем она пришла, был не очень популярен в компании - все прекрасно знали, что большинство народа он терпеть не может. А кое-кому он наступил на любимую мозоль, и его даже угрожали побить. Впрочем, сам он мог дать отпор, и это неплохо знали. Но к чужим словам восприимчив - до невозможности.
А у неё язык был отлично подвешен. Хотя, об этом ещё не знали там. Как и многого другого. Она могла показаться болтливой, голос - звонкий, переливчатый, хотя назвать красивым и певучим его тоже было нельзя. Её каштаново-рыжие волосы были небрежно разбросаны по плечам, серые глаза насмешливы и ехидны. Бледная, болезненно-веснушчатая кожа. На ней - мужская футболка с Арией, длинная и чуть великоватая, а брюки наоборот были облегающими. Её нельзя назвать худышкой, как тех, кто носит такие брюки, и на ком они висят. Зато плотный стрейч выгодно подчёркивал длину ног. Однако, толстой её тоже назвать проблематично. Что-то среднее, не спортсменка и не модель. На любителя.
В её наушниках - Би2 и Агата Кристи. У неё под чёрной курткой, в потайном кармане - скальпель. Её ногти поломаны, на них давно нет праздничного, ало-блестящего, лака. У неё на шее - ожерелье из чёрных бусин и металлических, "волчьих" клыков. Пиратские серьги-колечки и кольцо-хамелеон на пальце. Она не носит золота и серебра.
Её тотем - волк. Её талисман - кошка.
Она не готка. И вообще не относит себя ни к какой субкультуре. Вернее, относит, но старается не упоминать о ней лишний раз кому попало. Как сейчас...
Она держится по началу в тени, но потом начинает стягивать внимание на себя. Не без успеха. Она то несёт бред, то искромётно шутит, то злит, то веселит. Никто не оставался в стороне и равнодушным...
И вот тут случилось то, чего она ожидала, надеялась, что произойдёт.
- Недавно с какой-то Алисой в аське пересёкся - такая дуура...
Она улыбнулась, и - перемигнулась с тем, кто её привёл. А он мрачен. Ведь именно через его номер пересеклись она и тот парень, что сейчас назвал Алису дурой. А Алиса только и ждала этого.
Незаметно оказалась рядом с тем грубияном, и, на первый взгляд мило, но в близи жутко и зловеще улыбаясь, проговорила тому в лицо:
- Что ты ещё хотел обо мне сказать, красавчик?
В наушниках, свободно лежащих у неё на плечах, играет Би2 - Последний герой. А её взгляд проникал в самую душу. В её глазах ярилась сила - непонятная, неизученная. Невероятная. Как неукротимая стихия. И эта сила, эта энергия огня, ветра и звёзд готова была вырваться с минуты на минуту. И он почувствовал, как холодом за шиворот вползает страх...
И, как и положено нормальному человеку, который хочет скрыть испуг, он процедил сквозь зубы:
- Так это ты, сучка, тогда дурость несла?
Алиса вновь улыбнулась, и неожиданна выкинула руки вперёд. Два кулака, вроде бы небольших, костлявых, ударили парню в солнечное сплетение. Тот поперхнулся воздухом и ругательствами с неожиданности, но она не давала спуску, не медлила, молча врезав ему коленом в промежность, и заставив согнуться. Неуловимые движения - двумя руками, сплетёнными пальцами между собой, со всей дури нанесла удар по затылку, вновь подставив колено, и зарядив ему чашечкой в лоб.
Другие не вмешивались, стояли, смотрели. Люди хотели хлеба и зрелищ? Зрелища - это тоже хлеб. И они получили.
Парень, хрипя, отпрянул назад, вскидывая одну руку. Но девушка более не наносила ударов. Она всё же не боец и не воин...
Тем более к ней подошёл её друг, положил руку на тонкое плечо, чуть сжал.
- Не надо, Алиса. Это ведь мои разборки... - он отвёл взгляд: этот самый парень и обещался его побить. Алиса только улыбнулась, лукаво щуря серые глаза.
- Я хорошо повеселилась. Он сам нарвался... Ещё тогда, в асе. И когда стал выделываться насчёт тебя, - подумав, она ответила совсем тихо, заметно погрустнев - Ты ведь мне как брат... Но им это знать не обязательно...
Он вздрогнул. Вздохнув, сказал:
- Идём. Нам нечего тут делать.
Алиса подхватила свой компактный фиолетовый рюкзак, пропахший кошками и керосином, и двое скрылись за поворотом, провожаемые ошарашенными взглядами остальных, и ненавистью побитого.