Прага

Я вижу ноги. Мы еще не стали старыми. Мы шагаем, я вижу ноги. Справа от меня шагает кто-то еще – это справа, а слева еще кто-то. Таким образом, нас как минимум, трое. Под ногами мостовая, уложенная крупными камнями – давным-давно, несколько веков назад. Они все еще такие же округлые, приятных очертаний, плотно-плотно приложенные друг к другу – и между ними нет пыли. Наверное, это все же не те самые камни, которые лежали здесь в самом начале, но все же каждый из них повторяет место, где когда-то находился его предшественник – с точностью до четырех углов. Память камней.

Это мост. Хотя, конечно же, нельзя говорить об этом с уверенностью – ведь нельзя же поднять голову и увидеть пороги Влтавы, огибающие их белые кораблики, деревянное колесо водяной мельницы и Пражский Град – нельзя, потому что тогда пропадет то самое ощущение камней под ногами, положенных аккуратно один к одному, ощущение мостовой. Но все равно это мост. Статуи святых наклоняются к твоей голове справа и слева, так же как и ты смотрят вниз, они – на тебя, а ты – на камни. И идешь дальше, стараясь не обращать на них внимание. Топ-топ, топ-топ.

Кто-то хохочет, вовсе незнакомый. Можно улыбнуться в ответ, не поднимая глаз. Можно шаркнуть правой ногой по камням, и твой попутчик справа сделает то же самое. Из солидарности, из вежливости, или просто случайно. А может быть, захочет передразнить. Или потому, что просто тебя любит. Ну конечно, любит.

Да, совершенно точно, это мост, вот начинается спуск – это оттого, что мост слегка выгнут колесом. Так строили мосты испокон веков и строят до сих пор. Когда смотришь по сторонам, этого почти не заметно, но если наблюдать за камнями – видно сразу. Они точно так же выгибаются вместе с мостом, как будто не хотят упасть в воду. И ты наступаешь на них, ты и все остальные, каждый день, а они все равно выгибаются.
 
Я вижу ноги. Мы уже заметно постарели. Походка стала не такой легкой, ноги тяжелее поднимаются, но под ними все тот же мост. Все те же камни, плотно приложенные друг к другу, все так же кто-то смеется рядом. Справа от меня кто-то шагает, чьи-то шаги… стало быть, нас как минимум, двое. Можно слегка задеть носком подошву ботинка твоего попутчика, чтобы убедиться в том, что он существует. Почувствовать, что и правда кто-то идет рядом с тобой, может быть, даже держа тебя под руку. Вряд ли попутчик твой обратит внимание на это случайное прикосновение – время разучило его обращать внимание на случайности. Но ты знаешь это, и для тебя это уже не главное.

Ты переставляешь ноги по мостовой, наступая на камни. Они покрыты росой, маленькие капельки, родившиеся ранним утром, теперь исчезают, пропадают под твоими ступнями. Очень жалко, но ничего не поделаешь. Вот на этих камнях виден след пробежавшей кошки. Переходила реку – рано утром по росе. Почти наверняка солнце еще не встало тогда, и кошка была все серая, с черным ухом. Наступаешь на ее следы – и от них ничего не остается.
Это мост, как и прежде. Серые камни. Подходишь близко к краю и смотришь вниз – в воде отражаются облака и статуи святых. Хочется поднять глаза, но нет – нужно сохранить это ощущение мостовой, это старое и такое дорогое чувство, которое ты уже почти забыл. И все сложнее противостоять этому дикому желанию поднять глаза.

Я опять вижу ноги. Мы уже совсем состарились. Переставлять их становится все тяжелее и тяжелее. Даже выгиб моста теперь чувствуется прекрасно – но что бы несло тебя вперед, если бы ни он? Тот самый мост, те самые камни. Тот же самый смысл жизни. Ни справа, ни слева никто уже не шагает. Значит, максимально, что от нас осталось – это я один. Снова осень, как и всегда. Желтоватый лист, влажный после дождя, на камнях рядом с твоей ногой. Наступишь на него старой подошвой, а затем нагнешься и возьмешь трясущейся рукой. Сил больше нет.

Вот уже и тротуар улицы, вот магазины, каменные дома, одинокое дерево посреди небольшого газона. Наверняка, то самое дерево, лист с которого ты до сих пор держишь в своей руке. Можно подойти к нему, положить рядом, но не более того – ведь нельзя же вернуть дереву лист. Ничего вернуть нельзя – даже тот смысл, который наполнял когда-то всего тебя. Хорошо, когда у камней есть память – наверняка, они помнят все за тебя. Помнят прикосновение твоих подошв, каждый твой шаг – даже если это было так давно.
Упершись одной рукой в ствол, ты смотришь на желтый лист, а затем поднимаешь глаза. Да, все так и есть – пороги Влтавы, огибающие их белые кораблики, деревянное колесо водяной мельницы, Пражский Град. И там, на той стороне моста Старый город.

29.09.07