пока без названия

       ПРОЛОГ.

Ей снится сон длиною в жизнь. Не обыкновенный, удивительный прекрасный, и очень, очень странный…. Девушка стоит на краю двух огромных полей, это её дилемма. Она замерла в нерешительности перед выбором. Два огромных поля расстилаются у её ног….
С одной стороны – прекрасная поляна усеянная цветами, напоминающая тихое и безмятежное море. Но ее, не спящее сознание, подсказывает – это обманчивый покой, как все моря…. Их тишь да гладь в любой момент может разорваться штормом, приносящего крушение и гибель, как её сегодняшняя жизнь….
С другой стороны – лётное поле, упорядоченные чёткие линии, но, манящие своей неизвестностью. Что ждёт её там? И снова сознание делает подсказку, подталкивая к выбору: - «Беги, беги туда… и ты найдёшь, что ждёшь и ищешь ...».
Девушка внезапно срывается с места, идя на поводу у своего, не спящего сознания, в нерешительности бежит по грани двух полей, двух жизней – до и после… Миг. Решение принято – лучше новое неизведанное, чем всё разрушающее прошлое. Она устремляется в глубину лётного поля. Оно пусто – ни железных птиц, не людей… Страх пустоты, одиночества, непоправимой ошибки подбираются к ней…. Сознание тверди: - «Ради бога не поддавайся, страх только в тебе, и только вперед». Снова долгий изнурительный бег… и вот, видны люди. Они машут ей, словно долго ждали её. Страх отступает. Теперь она идёт спокойно и уверенно – цель близка.
Девушка идёт лёгкой походкой, волосы развеваются на ветру, движения плавны и грациозны, шаг твердый… в нём чувствуется сила воли и характер …. Она следует немому указанию людских рук, видит самолёт, который своей красотой похож на ястреба. Необычная «птица» её удивляет. Подаю трап. И вот она у ног огромной, необычной птицы. Открывается люк, сердце замирает, пропуская удары. Кто там…?
Появляется высокий мужчина. Черты его лица расплывается от слепящего солнца. Она видит только выразительные ярко - голубые глаза. Ничего нет прекрасней этих тёплых озёр, полных нежности, откровения, любви, доброты искрящёйся смехом…
«Доброта! Как мало её в сегодняшнем мире!» - тихонько с тоской вздыхает девушка.
Раздаётся бархатистый голос, и тепло защищённости и уверенности обволакивает своей мелодичностью. Но, что странное в этом голосе, что-то необычное… она сейчас понять не может… Мост, он возник неоткуда, девушка поворачивается в его сторону…. Она знает. Мост в будущее. Страха нет, он отступил в бессилии перед неизбежным грядущим. Но, в её душе возникает бунтарство, ей немедленно хочется противостоять чему-то… Красивому мужчине за её спиной, его притягательной силе взгляда, неведомому мосту, людскому шуму, рокоту турбин сказочной птицы…. Где то в глубине подсознания возникают вечно спорящие голоса разума и сердца….
Утро. Она открыла глаза Что это…? Сон? Явь? Видение? Разыгравшееся воображение… но, нет…. Снова память воспроизводит эти глаза, как хорошее фото. Сознание подсказывает: - «Приоткрыта завеса в будущие, а девушка на том поле – ты. Узнала».
Ну, привидится же такой абсурд. Всё виденное не может быть связанное с реальной жизнью. Сны милые и прекрасные, удивительные и странные, да под Старый Новый год, так и остаются восхитительной прекрасной сказкой…. В памяти снова всплыли ярко-голубые глаза. Она безнадёжно вздохнула…. Её жизнь давно связана с человеком, который навсегда отравил в её сознание, и представлении, все романтические чувства, тем более большую светлую любовь к сильному полу… вот только чем этот пол силён не ясно…
Вчера, сегодня и сейчас есть только одно стремление вырваться из замкнутого круга опостылевшей жизни, исчезнуть, подхватив на руки двух дочерей и раствориться в этом большом огромном мире в неизвестном направлении. Действительность сурова, от этого не куда не денешься. Да Боже мой, жизнь сплошная проза, и ни каких сказок. Лёгкий вздох, и задумчивый взгляд: "и всё же хочется немного, хоть чуть чуть сказки".
       *****
Стоя у окна, Лина смотрела на ночное небо, на успокаивающее мерцание бриллиантовой россыпи маленьких сверкающих точек. Редко бывает безоблачное небо, когда чётко видны созвездия. Взгляд, путешествовавший по звёздному пространству, остановился и замер на небольшом скоплении звёзд. Они принадлежали её знаку, значит там её счастливая звезда. Мысленно она обратилась к звёздам: - «Звёздочки миленькие, я родилась под вашим покровительством, не прошу много, только об одном : помогите найти работу. Помогите!» Это была мольба, крик души…. Скупая слезинка сбежала по нежной щёчке. Завтра собеседование в фирме, которую Лина в очередной раз нашла в газете.
Вот уже полгода, как Лина задалась целью пробить глухую стену безработицы, до сего дня её попытки не увенчались успехом. Это оказалось так же не возможно, как достать звезду с неба или поймать журавля в небе…. И не потому, что Лина была какая-то не такая, а потому, что в стране всё было поставлено с ног на голову, перемены несли за собой не лучшие последствия….
Рекомендательные письма на вакантные места от бюро по трудоустройству, где последнее время состояла Лина, неизменно заполнялись «место занято» и возвращались в папку «Личного дела» безработного, а она так и оставалась не у дел. Звонила по газетным объявлениям, отвечала на задаваемые вопросы и постоянно получала один и тот же ответ: - «Если вы нас заинтересуете, мы вам перезвоним». Перезванивать, конечно, никто не собирался. Лина всегда недоумевала, как можно кого-то заинтересовать по телефону….
На прошлой неделе позвонила по очередному газетному объявлению, всё лучше, чем сидеть, сложа руки. В трубке поинтересовались её образованием, профессиональными навыками. Ответ их удовлетворил, после чего она получила приглашение, подъехать. «Попытка не пытка»…. – подумала она, записала адрес.
На утро, не говоря ни слова домашним, Лина отправилась по записанному адресу. Нашла нужное ей здание, надпись…. Дверь была закрыта на замок с внутренней стороны. Странно. Слева имелась кнопка звонка, она решительно позвонила, дверь открыл старик. Лина подумала, что не туда попала, но терять было нечего, и она сообщила о цели своего визита. Старик пригласил её пройти, рукой указывая на следующий дверной проём.
В небольшой комнате с круглым белым столом сидели две молоденькие, весьма симпатичные девушки и что-то писали…. Лина обвела взглядом обстановку: круглый стол с разложенными бумагами и авторучками, телефон, кресло, несколько стульев, стены отделанные белыми пластиковыми панелями, ксерокс, на полу светлый линолеум. Офис производил благоприятное впечатление.
Лина обратилась к девушкам:
- Простите, на секретаря здесь? – Девушки дружно хихикнули.
- Да, сюда. Мы такие же горемыки, присоединяйтесь и заполняйте анкету. Здесь пока никого нет, чай пьют. – Маленькая, светловолосая девушка протянула Лине бланк. – Вот! Заполняйте это, мы свои уже пишем… Они всё равно примут красивую и длинноногую, а ум здесь роли не играет…. – девушка грустно улыбнулась.
Лина села за стол, взяла ручку и рассеянно бросила взгляд на бланк анкеты. - «Стоит ли?» - спросила она себя – «Коли пришла, нечего убегать» - ответила себе же. Она решительно принялась заполнять бланк, отвечая на традиционные вопросы.
В комнату вошла невзрачная молодая женщина, этакое подобие книжного червя, села в кресло у той части стола, где лежало большее количество бумаг, стоял телефон. Телефонные звонки начали сыпаться непрерывным потоком, молодая женщина отвечала, что-то считывая со своих бумаг. Часто звонили по вопросу объявления…. Лина слышала те же ответы, что и сама получила, дозвонившись до абонента.
Лина заполнила анкету, протянула её работнице данной фирмы:
- Что будет дальше? – равнодушно поинтересовалась она, начиная осознавать, что совершила очередной бесполезный поход.
- У нас многоступенчатый отбор. Сейчас вы заполнили анкету, её просмотрят специалисты отдела кадров, если ваши данные их удовлетворят, вам назначат собеседование непосредственно с директором. Вас проверят на знание компьютера и всего прочего, что необходимо… - отчеканила заученные слова, бесцветным голосом работница офиса.
- Спасибо…. – поблагодарила Лина, не дослушав до конца бесконечную информацию, в прочем, которая и так была ей знакома…. Она вышла на улицу, прошла к скамейке, села, закурила сигарету: - «Очередной фарс приёма на работу, итог: возьмут своего человека». – Подвела она черту….
Лина стояла возле окна, смотрела на звёзды, размышляя, стоит ли завтра идти снова в эту фирму. Анкета удовлетворила их требования, и её пригласили на собеседование, но гарантий это, никаких не давало….
Из дальней комнаты доносилось похрапывание пьяного мужа. После очередного учинённого скандала он спал спокойным, мирным сном. В этот раз дело обошлось без драки, только пьяная брань. Но, этого хватило для сильного напряжения в семье. Мама Лины забрала детей к себе, чтоб девочки, хоть какое-то время не видели пьяной рожи «дорогого» папочки – алкоголика….
«Боже милостивый! – взмолилась Лина – Дай мне шанс занять это место. Сотвори чудо, пошли рок, проклятие, что хочешь, но дай мне возможность, получить работу. Господи, помоги».
Лина молча, молилась и молилась, не зная, как правильно и кого просить. Бога о его милости или звёзды с их волшебной силой. Она не была набожным человеком и не верила в чудеса. Но, была готова продать душу чёрту, дьяволу, кому угодно, лишь бы не видеть несчастья в глазах своих не по возрасту взрослых детей…. Ей нужна была эта работа, нужны были деньги, чтобы получить финансовую независимость от пьяницы мужа и, в конце концов, избавиться от него. Сейчас ей приходилось его терпеть из-за куска хлеба, как- никак, он был единственным кормильцем в семье….
Лина оторвала глаза от звёздного неба, прошла взад-вперёд по обшарпанной кухне: гарнитур покосился, обои на стенах поблёкли и кое-где жирные пятна имели причудливые формы. Краска с пола слезла, а о ремонте и мечтать не приходилось. И всё это… произошло за какой-то несчастный год….
Всё, что имела Лина и дети из вещей, чем могла поддерживать порядок в квартире, было куплено в тот период, когда она работала, торгуя импортными вещами на престижной ярмарке, где каждый день зарабатывала деньги. Тогда одевала и обувала детей и себя, покупала необходимое для дома….
Вот уже как год потеряна работа из-за боязни в один «прекрасны» день прийти к пепелищу или руинам квартиры…. Если честно, то думала, что вытащит мужа из алкогольной зависимости, если чаще будет дома, заниматься им и семьёй…. Но, воистину говорят – «блажен, кто верует»…. Тем более в ненадёжность….
Тяжело вздохнув, Лина направилась в зал, чтобы расположиться там и по возможности спокойно провести ночь: - «Надо спасть – уговаривала она себя, - а завтра… Попытка не пытка, значит в бой» - из груди вырвался приглушённый, горький стон.

       *****

Дмитрий Константинович Ермолов положил телефонную трубку на рычаг. После разговора с женой, он почувствовал себя настолько умиротворённо, что на несколько минут забыл, где находится.
Вот уже тридцать восемь лет как он благодарит судьбу и Бога за самый щедрый и самый бесценный подарок в своей жизни. За женщину, которую он любил и боготворил, за женщину, которая любила его и подарила ему сына – за свою жену!
Ермолов бросил беглый взгляд на свой рабочий стол, заваленный официальными бумагами, деловой почтой. За отсутствием секретаря, надо самому просматривать весь этот ворох. Чёрт побери! Он ещё из Питера предупредил, чтоб к его приезду приняли человека, так нет, тянут…. За такие бы штучки у себя дома уволил бы не радиевых кадровиков и глазом не моргнул бы, где это вообще видано, чтобы генеральный директор сам занимался почтой и остальными секретарскими обязанностями. Единственное оправдание – филиал в отличие от головной фирмы недавно начал своё существование, и штат сотрудников ещё не укомплектован. И, всё же, распоряжение директора есть практически приказ…, а они что творят….
Вчера прислали молоденькую, весьма симпатичную девушку, но милое дитя даже представление не имела, как составлять деловое письмо, не говоря о более серьёзных вещах, зато ноги от «ушей»…. И Ермолов отослал девушку, вычеркнув её из списка кандидаток. Ещё раз объяснил своё требование кадровикам…. Он, бесспорно, ценил женскую красоту, но умных женщин ценил на много больше. Дмитрий Константинович вышел из кабинета, решив, что сам просмотрит анкеты кандидаток, работы было завались, и секретарь был необходим срочно.
В фойе перед кабинетом менеджера по кадрам сидели, стояли молодые девушки, одна другой краше, в ожидании своего вызова. Их было человек двадцать, а требовалось два секретаря. Один из них для генерального директора. Да и только на ближайший месяц, так как его основная деятельность и жизнь протекала в Санкт – Петербурге. После его отъезда секретарь-референт будет выполнять свои функции, у его приемника, сегодняшнего зама.
Ермолов обвёл взглядом всех присутствующих: «Женщины, как женщины – ничего особенного» - промелькнуло в его голове – «работать можно с любой». Он бесцельно перевёл взгляд в сторону окна и….
Возле стояла стройная, невысокая женщина: чёрный брючный костюм мягко струился по её фигуре, придавая ей необычайно хрупкий вид. Ненавязчивые, крохотные блёстки, разбросанные по кремовой блузе, смягчали суровость костюма до элегантно строго наряда. Прямые белокурые волосы спадали до плеч, придавая её лицу утончённую женственность, которую молодая женщина тщательно скрывала под непроницаемой маской холодности. Женщина была погружена в свои мысли, взгляд сфокусировался в одной, только ей известной точке. Губы сжаты в тонкую линию, брови немного нахмурены в задумчивости, маленький волевой подбородок, скулы подчёркнуты не яркими румянами. Выражение лица строгое и непреклонное до высокомерия, но его строгость смягчал маленький, аккуратненький, немного вздёрнутый носик, сводя на нет усилия хозяйки, казаться не доступной. Она не была писаной красавицей, но в тоже время очень симпатичной до миловидности. С первого взгляда женщина производило странно отталкивающее впечатление своим высокомерием.
Ермолов подошёл немного поближе, так чтобы увидеть её глаза: большие серо–голубые, в бездонной глубине которых застыли боль и отчаяние…. Мужчину поразили глаза, смотрящие в неопределённое пространство. Не столько цвет или их разрез, а именно их глубина….
Боль и отчаянье, как ему это знакомо, невыносимо знакомо….
Ермолов редко ошибался в людях. Многолетний опыт преподавательской работы, общение со студентами, с учёными, впоследствии с сотрудниками собственной фирмы сделали из него психолога. Сама жизнь научила его безошибочно, с первого взгляда оценивать людей, и видеть то, что они из себя представляют, иначе не было бы у него фирмы. Он доверял именно своему первому впечатлению, разочарования в своих первых оценках не испытывал ни разу.
Сейчас он видел женщину, похожую на каменную статуэтку с холодной маской высокомерия, но серо – голубые глаза, осанка, рассказали ему многое о характере и силе воле…. «Она чем - то похожа на мою Олю, что-то есть в ней неуловимое, но сильно схожее с женой. Если бы Серёжка увидел её, то влюбился с первого взгляда, это точно…» - последнее Дмитрий предположил чисто интуитивно. Эти мысли неожиданно промелькнули в его голове, оставив невидимый след. Он тяжело вздохнул, воспоминания о сыне, который погиб несколько лет назад, всегда были для него болезненны, но не думать о нём, он не мог…
Ермолов тихонько приблизился к незнакомке и аккуратно тронул её за локоть скрещенной руки. Она вздрогнула, и маска рассыпалась в прах. Превращая миловидное лицо в красивое. Перевела на него рассеянный, по-детски непонимающий взгляд. Немного придя в себя, пробормотала глубоким, мелодичным, но слегка хрипловатым голосом:
- Извините, задумалась…. – Лина моргнула, разгоняя остатки отрешённости. Ермолов отметил - увиденное пришлось ему по душе.
- Ничего страшного, с кем не бывает – Снисходительно улыбаясь, подбодрил Ермолов. – Я хотел бы с вами поговорить. Если вы не возражаете?! – Неожиданно для себя самого предложил Дмитрий. Сработало первое впечатление, оставленное молодой женщиной, теперь подмывало узнать её поближе. - Да, да… конечно. – Неуверенно ответила Лина, мало что понимая в данный момент. Кто перед ней стоит, что ему надо. Она ещё не сбросила с себя оков собственных раздумий, о том, что, не пора ли ей отсюда убираться: изобилие молодых красавиц находившихся в фойе, и претендующих на место секретаря, сводили шансы многих присутствующих к нулю, в том числе, считала Лина, и её….
- Прошу в мой кабинет. – Мужчина указал рукой в сторону коридора, уходящего вглубь здания.
Они вошли в просторное светлое помещение. Стены обиты панелями, имитирующими дерево, две двери в разных направлениях, окна зашторены вертикальными широкими жалюзи, небольшой столик с печатной машинкой, ксерокс, факс, полукруглый стол, на котором стоял компьютер и телефон. - Ваше рабочее место! – Неожиданно для Лины выдал седовласый мужчина.
- Моё? – Лина немного опешила, в голосе прозвучали недоверчивые нотки. Вот так тебе на, с бухты-барахты, огорошил…. Что это?...
- Понимаю, огорошил. – Улыбнулся работодатель, заметив её обалдевший вид.
- Скажу прямо, больше чем огорошили…. – Призналась Лина, скромно, улыбаясь.
- Я заметил. Зовут меня Ермолов Дмитрий Константинович, являюсь генеральным директором этой фирмы. – Просто представился Ермолов.
- Серова Ангелина Вячеславовна.
- Красивое и очень редкое имя. – Про себя отметил, что оно удивительно подходи своей хозяйке.
Дмитрий Константинович жестом пригласил пройти в свой кабинет. Ей сразу бросилось в глаза то, как антураж кабинета сочетался и прекрасно подходит к её шефу…. Они сели за чёрный круглый стол, который находился в центре помещения и был окружён кожаными креслами, явно служащий для более доверительной беседы, чем рабочий стол директора, заваленный бумагами.
- Мои требования, - продолжал Ермолов прерванный разговор – аккуратность, грамотность, чёткость, быстрота, но, не спешка. Хвалю предприимчивость и инициативность. Делопроизводство, компьютер вы знаете… - это был не вопрос, а подтверждение данного факта, так как человеку, не имеющему этих навыков, здесь делать было нечего.
- Да – подтвердила Лина со своей стороны сия факт, хотя, в этом не было необходимости.
- Прекрасно. Английским владеете? – Его глаза озорно блеснули.
- Нет. – Голос прозвучал робко, как-то виновато. Лина не на шутку испугалась. Во те на…. Нигде не говорилось о знание языка…
- И не надо, когда понадобится, вдруг, выучите. – Хмыкнул директор. Лина облегчённо вздохнула, оценив шутку. Ермолов протянул руку в направлении своего рабочего стола, заваленного бумагами:
- А вот и ваша работа, которой не початый край. Когда вы, Лина, сможете приступить? – Словно опомнившись, он поинтересовался – ничего, что я вас так назвал?
- Меня все так зовут. – Улыбаясь, ответила она, переводя взгляд на внушительную кипу бумаг:
- Завтра! – Не задумываясь, ответила Лина. Какой смысл тянуть, душа давно истосковалась по нормальному делу, а руки по работе….
- Хорошо. Кое-что я просмотрю сам, но большая часть этой кучи будет дожидаться вас. Ермолов встал, прошёл к рабочему столу, поднял телефонную трубку, набрал внутренний номер, немного подождал:
- Ермолов. У вас анкета на Серову есть? Хорошо! Я сейчас пришлю её оформляться, с завтрашнего дня она приступит к работе. Да, да…. – отвечал он на вопросы, задаваемые не том конце провода. Вдруг в его голосе зазвучали жёсткие, повелительные нотки, не терпящие возражений – Меня она полностью устраивает….
Лина смотрела на высокого представительного мужчину: широкие плечи, небольшой животик совсем не заметный для крупного мужчины (тонкий намёк на авторитет). Улыбающиеся лицо с добрыми светло-карими глазами, морщинки возле глаз и губ – словно лучики разбегаются от улыбки. Густая шевелюра полностью седая, словно выбеленная сединами. Элегантный тёмно-серый костюм без единой морщинки сидел как влитой. Белоснежная рубашка, галстук подчёркивали внешний вид респектабельного человека. На чёрных ботинках не единого пятнышка. Загляденье! Мужчина обладал тем обаянием, которое присуще людям благополучия и истинно интеллигентным. Ермолов бесповоротно располагал к себе. Шеф просто светился своим особенным внутренним миром.
Лина смотрела на Ермолова, мысленно сравнивая его с белым медведем (это была одна из особенностей молодой женщины, сравнивать людей с животными), и пришла к выводу: – Работодатель ей нравится. «Таких людей редко встретишь в наше время!»... – сделала она вывод. На душе стало светло и хорошо, появилась вера в завтрашний день.
Наверное, и правда в жизни так бывает, когда всюду безвыходные ситуации – за дело берётся Его Величество Случай! Он сводит людей, отчаянно нуждающихся друг в друге, дает шанс новой жизни, тем, кто зашёл в тупик….

*****
Лина покинула фирму через час после беседы с Ермоловым. Настроение было приподнятым. Давно она не испытывала радость в душе. И всё-таки ещё не совсем верилось в свершившийся факт – её приняли на работу. После изнурительных поисков, это было чудом, превратившееся в реальность. Она шла по проспекту, в мыслях благодаря Бога за помощь….
От здания фирмы до дома мамы, она прошла весь путь пешком. Ей хотелось немного побыть одной, насладиться прогулкой и привыкнуть к факту: она теперь не безработная - это понятие крепко вжилось в её сознание, прежде чем объявить новость близким.
Лина даже не поинтересовалась зарплатой, подписала все бумаги на одном дыхании и полетела сообщать всем радостную весть. В это момент острая финансовая необходимость утратила своё значение. Главное - она будет работать, будет в кругу людей, общение с которыми ей так не хватало в последнее время…. Пришёл конец заточению в четырёх стенах, каждодневной домашней рутине, порождающей однообразие дней….
Лина могла поделиться сногсшибательной новостью с мамой и с Наташей - двоюродной сестрой, которая по совместительству была и лучшей подругой. Сестра в данный момент была занята неотложными делами, мама и дети ждали её с нетерпением. Лина и не заметила, как дошла до крыльца знакомого подъезда, и не удивительно, по знакомой дороге расстояние кажется короче. Вспорхнула на третий этаж, позвонила, нажав кнопку звонка. Дверь распахнулась, Светлана Ивановна вопросительно взглянула на дочь.
- Ну как?! – Её глаза заблестели при радостной улыбки дочери.
- Работа! Я буду работать! Документы уже оформлены и в этом, ни каких сомнений! – Напевая, закружилась Лина по квартире, где с детства знала каждый уголок, каждый предмет.
- Слава Богу! – Воскликнула Светлана Ивановна, искренне радуясь за дочь. Кому, как ни матери знать все печали единственного дитя, переживая со своим чадом взлёты и падения…. На полноватом испещренном морщинками лице пожилой женщины, мелькнула нежная улыбка, в светло-голубых глазах блеснули искорки обожания, душу затопила благодарность к Богу, за его милость к дочери. Так уж устроен человек, он за удачу благодарит Всевышнего, за неудачи клянёт его, на чём только свет стоит ….
Лина расцеловала своих чад.
- Мам, ты, правда, будешь работать? – спросила старшая девятилетняя дочь Юля. Девочка похожая на свою мать, как две капли воды, в её детской фигурке уже сейчас угадывалась бедующая красавица. Лина обожала и гордилась своими дочерями, считая, что если она и сделала, что-то хорошее в этой жизни, так это родила двух красивых девчонок….
- Да родная! И начальник очень хороший дядя, а это немало важно!
- А ты будешь, покупать нам красивые вещи?! – поинтересовалась шестилетняя Леночка, копия своего отца и разительная противоположность старшей сестры: не только внешне, но и характером.
- Конечно дорогая, как всегда…. Буду покупать вам красивые вещи – туфельки, платья, заколки… - Дети запрыгали в восторге от услышанного и побежали, делиться радостной новостью с подружками…. Лина вздохнула, глядя в след удаляющимся фигуркам. Много ли им надо для радости….
Телефонный звонок прервал приготовления к чаю, Лина прошла в коридор, где находился телефон, сняла трубку: - Да? Наташка! Я здесь! Срочно приходи, у меня отличная новость, и мы с мамой готовимся пить чай … - лукаво сообщила она сестре. Выслушав ответ, положила трубку, вернулась на кухню, где суетилась Светлана Ивановна.
- Звонила Наташка, скоро прибудет – оповестила она мать, принимаясь за изготовление не затейливых бутербродов.
- Вас с ней водой не разольёшь! – Засмеялась Светлана Ивановна.
Через полчаса на пороге квартиры Светланы Ивановны появилась её родная племянница Гринина Наталья Сергеевна.
Высокую стройную Наташу природа наделила вьющимися каштановыми волосами, смугловатой кожей, большим ртом с пухлыми губами, выразительными тонкими бровями. Сёстры были ровесницами с разницей в несколько дней одного месяца. Внешне они не похожи друг на друга, обе пошли в своих отцов, и только серо-голубые глаза подчёркивали родство молодых женщин по материнской линии. Рождённые под одним знаком, выросшие в одном дворе, за одной парой в школе десять лет, будучи не только родственницами по крови, но и очень близкими подругами, они в глазах друг друга, как в зеркале видели всё душевное состояние. Скрывать или утаивать, что либо, было, совершенно бесполезно, так как чувствовали одна другую чисто интуитивно. Наверное, как чувствует листва малейшее дуновение ветерка.
- Тебя приняли на работу! – Констатировала факт Наташа, протягивая торт улыбающейся во весь рот сестре.
- Ну вот, и рта не даст открыть! – Всплеснула руками Лина – Всё-то она уже знает! У тебя что, лазутчики везде разосланы – засмеялась Лина, принимая коробку. - Ха! – Вскликнула Наташа – Ты бы слышала свой голос по телефону, он выдал тебя с потрохами. Поверь, было не мудрено догадаться…
- Да! Совсем дело плохо, – засмеялась Лина – никудышная актриса, однако!
- Ну, голубушки мои, давайте пить чай, а то остынет. Так что милости прошу к столу! – Объявила Светлана Ивановна с порога кухни.
Женщины поудобней устроились за столом. Светлана Ивановна на правах хозяйки принялась, хлопотать над своими девчонками, разрезая ловкими движениями торт, разливая в бокалы, чай, безошибочно накладывая сахар, кто сколько любит. Больше всего она боготворила эти часы, когда можно было позаботиться о своих взрослых девочках, побыть с ними наедине, снять с них хоть ненадолго груз забот. Да и чувствовала она себя в их компании на лет тридцать моложе. Не думалось о насущных проблемах, отодвигались в сторону заботы. Она старалась создать для них, хоть не надолго те мгновения беззаботности, которые они провели вместе в течение детских и юношеских лет.
За поглощением прекрасной стряпни Светланы Ивановны, бутербродов и торта, три женщины делились впечатлениями дня. Лина рассказала о своём событии во все подробностях, без малейших прикрас. Наташа поделилась своей проблемой и приняла дельный совет сестры, и они обе записали новый кулинарный рецепт хозяйки. Из настежь открытого кухонного окна вырывался весёлый женский смех и струйки сигаретного дыма. Антиникотиновая борьба Светланы Ивановны давно потерпела поражение, она достаточно спокойно стала воспринимать курящими дочь и племянницу. Хотя, иногда всё-таки по матерински ворчала, при виде быстро заполняющейся пепельницы.
За милой беседой время пролетело, как одно мгновение, пришла пора им с Наташкой, расходится по собственным домам.
- Как хорошо у тебя мам, так бы век и не уходила. – Поднимаясь из-за стола, с сожалением вздохнула Лина. – Но, надо домой, скоро явится Серов, не хочется объяснять ему, что, где да почему…. Расправиться с ним поскорее, да приготовится к своему первому рабочему дню.
- Ты скажешь ему, что нашла работу? – поинтересовалась Наташа.
- Поставлю в известность, но… не факт, что поймёт что-либо своим суррогатным мозгом… - Лина равнодушно пожала плечами.
- Дочка, пусть девочки пока у меня поживу, так спокойнее им и тебе будет, да и мне веселее. – Моя посуду после чая, попросила Светлана Ивановна.
- Спасибо мама. – Лина подошла и с благодарностью поцеловала самую прекрасную, самую замечательную маму на свете. Юля закончила учиться два дня назад, так что возражений не было. – Чтобы я без тебя делала, просто не знаю. Наверное, сума сошла бы от проблем. На новой работе дел не в проворот. Сегодня в этом убедилась. Не удивительно, если буду уставать с непривычки, а тут еще Серов – вечная, не решаемая проблема… - В голосе Лины зазвучала боль, жившая в её душе в последние годы. Светлана Ивановна переглянулась с Наташей, они хорошо понимали её, но бессильны были, чем- либо помочь…. Что могли сделать две женщины, если даже милиция не могла найти на него управу….
Лина с Наташей попрощались со Светланой Ивановной, расцеловав её, покинули родной дом. Юля и Лена настигли маму и тётушку во дворе, обе немного повисели на шее любимой тёти, выслушали мамины наставления и просьбы, расцеловали молодых женщин напоследок. Умчались к бабуле поглощать любимые лакомства.
Десять минут спустя Лина распрощалась с Наташей, села в троллейбус, который неумолимо приближал её к собственному дому, где ждали сплошные неприятности. А как не хотелось омрачать великолепный день. Но, при одной только мысли – меньше чем через час, перед её глазами возникнет не бритая рожа полупьяного мужа, навязывать свои телячьи нежности при этом дышать застоявшим перегаром…. Её передёрнуло…. На лицо легло не проницаемое выражение, глаза стали колючими льдинками. Пустота, как панцирь накрыла сердце, чтобы не дать шальному, грубому слову ранить его. Душу охватила ярость, которая уже долгие годы жила в сознание молодой женщины, помогая ей противостоять жизненным невзгодам и бороться за собственное существование….

*****
Лина открыла дверь квартиры, облегчённо вздохнула – мужа дома не было. Значит, не надо объяснять, где была и что делала, подвергаясь пристрастному и ревностному допросу.
Через несколько минут исчезли и признаки, какой либо косметики и внешней привлекательности. Лина в мгновения ока превратилась в заурядную домашнюю обывательницу в потёртых старых джинсовых шортах и старой линялой футболке. Она со скоростью присущей виртуозной домработнице убралась в квартире, по мере возможности приведя её более-менее приличный вид. Хотя, балкон, находящийся в большой комнате был постоянно открыт, запах перегара и дешевого табака полностью не выветривался – Серов не утруждал себя выходить на балкон, он курил в квартире. Лина всё-таки справилась с застоявшимся ароматом, с помощью освежителя воздуха. Одновременно с уборкой был разогрет обед для «дорогого муженька»….
Своё несколько часовое отсутствие Лина ликвидировала, разведя стирку - включив стиральную машину – автомат. Что полностью говорило о том, что она не покладая рук весь день трудилась на поприще домашнего уюта. Серов хоть и пил как «сапожник», но требовал идеальной чистоты в доме. Смешно. Сам же гадил, не трудясь затем что-либо убрать за собой. А зачем! Ведь он же хозяин в доме….
Справившись с домашними делами, Лина уткнулась в книгу. Она не любила детективов, в которых описывались, насилия, убийства. Ни любовных романов – искренне считая, что бесполезно тратить время на романтические бредни…. Только чтение исторических произведений, доставляли ей истинное удовольствие, отвлекая от тяжёлых мыслей и раздумий. Опять же, если у неё не будет книги в руках, Серов мог, что ни будь заподозрить. Он в последнее время привык заставать жену за этим занятие. Если что-то было не сделано, хотя, его это его мало интересовало, конечно, если не касалось обеда. Лина равнодушно бросала: - «зачиталась». Всем своим видом показывая, когда она за книгой хоть трава не расти…. В своё время это занятие вызвало в Серове бурю негодования – он считал, что жена не имеет права, чем-либо заниматься, кроме как его персоной…. Но, Лина смогла поставить его на место. Теперь Серов не лез к ней во время чтения.
Настойчивый трезвон разорвал тишину квартиры, от такой панической трели грубоватого звонка вздрогнули стены, но не Лина. Она оторвала глаза от книги, с пренебрежительно равнодушным выражением на лице, спокойно на несколько позволяли её нервы, открыла дверь.
Знакомый «аромат» влетел в помещение. Лина посмотрела на мужа определяя его состояние: его трясло от синдрома не то, от похмельного, не то, от не допитого – определить было сложно. Она же не врач. На не бритом, но все, же симпатичном мужском лице блуждала по идиотски глупая улыбка. Светло карие глаза воровато избегали прямого, холодного взгляда серо-голубых глаз жены. В руках он держал пакет, в котором явно определялись три бутылки. Жестяная банка водки была «замаскирована» за поясом на спине, от чего тёмно-клетчатая рубашка, заправленная в спортивные брюки стояла горбом.
- Привет. – Пробормотал Серов, целуя жену в краешек губ. Лина поморщилась от неприятного запаха, который обильно источало его дыхание. Тяжело вздохнула. Говорить что-либо было бесполезно, только нарываться на неприятности, а слушать его оправдания, и вовсе не выносимо. Она, молча, ушла на кухню.
Серов, не утруждаясь переобуться в домашнюю обувь, прошёл в комнату. Спрятал содержимое своей запазухи и переоделся. В ванной привёл себя в порядок: находясь в более-менее трезвом состоянии, он старался соблюдать гигиену, которая заключалась в смытие рабочей грязи с лица и рук. Брился же он исключительно в редких случаях, таких как выход, в гости – за последние несколько лет случались слишком редко, или поход в официальные органы, что случалось частенько после его пьянок и буйства.
Лина наперёд знала, как дальше будет протекать вечер. Развалится в зале на диване, включит телевизор на всю катушку, потребует еду и будет пить до потери сознания, проклиная злодейку судьбу, всех и вся. Обвинять жену во всех земных и не земных грехопадениях, и не важно, есть на то причины или нет, лишь бы самому себя ни в чём не винить…. Ну ещё бы! Ведь он такой хороший, а все плохие…. Его должны все любить, нежить, лелеять, все ему должны и обязаны, а вот он, «хороший мальчик», ни кому и ни чего не должен и, уж тем более не обязан – неизменное кредо этого человека. С такими понятиями живет тридцатилетний мужчина, а для всего другого ему и дела нет….
Но сейчас, пока его мозг не был затянут пьяной пеленой забвения, Лине надо сообщить ему, что завтра выходит на работу.
Подхватив наполненные тарелки, поспешила в зал. Серов ел только в большой комнате. Заставить его есть на кухне было невозможно, так как он считал это неудобным для себя - ни дивана, ни телевизора, да и ниже его амбиций.
Лина вошла в комнату. Муж возлежал на диванных подушках, с жадностью страждущего человека всасывал пенистый напиток прямо из горлышка не удосужившись взять кружку. Ещё две бутылки ждали своей очереди на журнальном столике – водка в поле зрения не наблюдалась. Лина и так знала, стоит ей отлучиться на несколько минут и он извлечёт на свет Божий «сокровище» и украдкой, торопливо, воровато оглядываясь на дверь, за которой исчезла жена, буде заглатывать желанный нектар. Она поставила тарелки рядом с бутылками, решив выдать всю информацию прямо сейчас, чтоб больше не заходить к нему и дочитать книгу, пока он будет напиваться – что было неизбежно….
- Я завтра выхожу на работу в фирму, секретарём – бесцветным голосом сообщила Лина, хотя, от этих слов ей хотелось пуститься в пляс. Серов оторвался от пива, его глаза прищурились. Лина поняла, что он сейчас выдаст какую ни будь гадость….
Так значит, ты нашла себе работёнку. – протянул он, со злостью глядя на жену. – Работу, секретутки…. Ну и кто у тебя в боссах? Неоперившийся юнец из этих… – он пренебрежительно махнул головой в неопределённом направлении - … новых русских? – Пренебрежительные нотки клокотали в надменном голосе. Серов в очередной раз приложился к горлышку бутылки. Лину передёрнуло от неприязни, от его пошлого сарказма.
- Отнюдь. Женщина в почтенных годах, а новая она или старая русская я не спрашивала. Да, меня это совершенно не интересует. – Не моргнув и глазом, соврала Лина.
На этом их разговор был окончен. Лина не собиралась ему ни о чём, а уж тем более объяснять, где находится фирма. От греха подальше. Ей вполне хватила прошлого раза…. Он вполне может заявиться пьяным, к ней на работу, устроить большие неприятности…. Это уже было в её жизни. Повторять старые ошибки Лина явно не собиралась. Год назад из-за скандала устроенным Серовым, она потеряла хорошее место и осталась без средств к существованию….
Убедившись, что муж всё понял, Лина ушла на кухню, где погрузилась в чтение очередного романа Валентина Пикуля. Серов, предоставленный самому себе, занялся трапезой, и…. Она слышала, как он ходит по комнате, стучит дверцами серванта, доставая рюмку. Послышались приближающиеся к кухне шаги, где он не замедлил появиться. Налил воды, выпил с жадностью страждущего, налил снова, отпил, внезапно передумал или напился, скосил глаза на читающую жену. Не следит ли она? Убедившись, что она не обращает на него внимания, понёс стакан в комнату.
Лина же сделала вид, что ничего не заметила, увлечённо читая книгу. Она терпеть не могла, когда из неё делали дуру….
Через некоторое время, через образы, проносящиеся в голове у нее в голове, навеянных книгой, Лина услышала, как упала вилка с журнального столика, сопровождаемая пьяной бранью невнятного, заплетающегося языка, за всем этим последовало глухое и тяжёлое падение человеческого тела. По видимому Серов пытался, подняться но, оказался на полу. Какая досада! Лина поняла безошибочно, что он дошёл до полной кондиции…. Она выждала немного, слушая орущий телевизор, прошла в комнату с намерением его выключить и посмотреть, что твориться. Перед её глазами открылась картина, не высказать, плечи и голова мужа лежала на диване, а задница была приподнята на корточки, и отклячена торчком - сил поднять её на диван у мужика не хватило. И, всё это выводило пьяные носовые рулады. Рядом валялись объедки от ужина, а тарелка сослужила службу пепельницы, не смотря на рядом стоящую пепельницу. Все Линены труды по чистоте в очередной полетели к чёрту.
Если эта картина могла бы кого-то рассмешить, то для Лины она являлась вполне обыденной за последние несколько лет, и даже более желанной, чем другие, такие как бешено бегающие взгляд, пена на губах, отборная злая брань, летящие проклятие на головы не существующих врагов с дубасящими кулаками стену или стол….
Всё убрав, мало приятного ходить по грязной комнате, да ещё переступать через пьяное тело, Лина вышла на балкон развесить постиранное бельё. Тёплый свежий воздух обласкал её лицо, словно уговаривая потерпеть ещё совсем немного, а там и выход найдётся, который не приходил вот уже несколько лет. Словно замкнутый круг, в одночасье разомкнётся, и она вылети на волю. Ведь все попытки Лины избавиться от мужа не имели успеха, как она не старалась, чтобы не делала…. Сколько раз она выгоняла его из дома, вызывала милицию, но милиция отпускала, продержав несколько часов в вытрезвителе. Тогда он приходил домой и устраивался на соседнем ящике, при любой возможности пытаясь попасть в квартиру, куда его не пускали. Лина с детьми не могла не выйти, не войти, даже порой ночевала у мамы. Заканчивалось это тем, что Серов в трезвом виде умолял о прощении, клялся, божился не пить. Лина не верила не единому слову, но домой запускала под влиянием мерзкой жалости: идти ему было некуда, а уезжать к родителям в другой город он не собирался, к великому сожалению его семьи. Жить с ним было всё тяжелее и нестерпимее, чувства к нему сводились скорее к призрению, чем к ненависти…
А когда то всё было совсем иначе, но сейчас всё давно стёрлось из памяти, оставляя лишь грусть по утрате надежд, весёлой, не принужденной жизни, веру в светлое бедующие….
Лина простояла на балконе до заката, который окрасил небо в пурпур, извещая о тёплом завтрашнем дне. Она была спокойна, сегодня всё обошлось, как нельзя лучше, Серов спал, и никто не помешает принять ванну и приготовиться к первому рабочему дню. Лина выкурила ещё одну сигарету и отправилась в спальню, подобрать костюм для завтрашнего выхода на работу.