В поисках... жизни?..

Название: "В поисках... жизни?.."
Автор: Акулина Наталья
Бета-ридер: Кайра (глава 1)
Рейтинг: PG-15
Пейринг: het
POV
Дисклеймер: *гордо* Мое! Если захотите где-то разместить, будьте добры сообщить мне об этом.
Размер: mini
Предупреждение: жду отзывов и комментариев. Не стесняйтесь выражать свое мнение!
От автора: Да, знаю, что непрофессионально. Но я ж не волшебница - я только учусь!
От автора 2: Я так и не смогла определить – то ли это мое окончательное прощание, то ли новое предвидение.

Пролог
Черт меня дернул «погулять» по городу, который я видел один раз в жизни в глубоком малолетстве! Теперь понятия не имею, где нахожусь и как отсюда добраться до тетки, у которой поселился!
- Черт! – я чуть не споткнулся о какую-то корягу, торчащую из земли, нелепо взмахнул руками, но смог удержать равновесие.
Засунул кулаки в карманы джинсов и пошел дальше, пиная маленький камушек.
Подведем итоги. В результате самостоятельной экскурсии я оказался в тихом, спальном райончике, похоже, на окраине города, так как после дороги за домами начинались зеленые поля с небольшой деревенькой на горизонте. Прогулка по этому милому местечку продолжалась уже третий час, не считая тех четырех, что я прошлялся по центру города, начиная свое обследование с местных достопримечательностей.
За новым поворотом дорожки, ведущей унылого меня, обнаружилась небольшая булочная. Мой желудок тут же подал позывной, и мне пришлось согласиться с ним. Приобретя большую, вкусную и еще теплую булку и бутылку липтоновского чая, я выбрался на улицу из маломестного и душноватого зала и пошел по той же дорожке уже в поисках удобной скамейки, чтобы примоститься и утолить голод.
Вскоре нужная лавочка была найдена, мои усталые ноги вытянуты, а я с удобством размещен на жестком деревянном сиденье.
Хлебобулочное изделие оказалось выше всяческих похвал (даже тех, что были указаны на ценнике на витрине пекарни), желудок немедленно запросил добавки, будто предыдущая булка и вовсе не была употреблена. Мучаясь в тяжелых раздумьях (купить ли еще одну выпечку или на всякий случай сэкономить деньги, чтобы на проезд до дома точно хватило), я поднял взгляд на небо, прося помощи в этом нелегком деле, и только сейчас заметил, что сижу перед десятиэтажкой. С интересом осмотрел наличествующие окна и в первом слева на третьем этаже увидел девушку. Среднего роста (или около того), длинные кудрявые волосы чуть сыроваты и прилипли к обнаженной спине… обтягивающая маячка, короткая юбочка… она пританцовывала, размахивая ножом… видимо, что-то готовила… поднялась на цыпочки… потянулась к высокой полочке, грациозно выгнувшись… выглянула в окно…
Когда наши взгляды пересеклись, я понял, что попал…

Глава 1
Как обычно я встретил Ее на остановке и пошел следом. За все эти недели стороннего наблюдения мне удалось мастерски научиться скрываться, и именно поэтому Она до сих пор не подозревала о моем существовании, что не могло меня не радовать, ведь покой моей Богини не должен быть нарушен.
Сегодня Она была еще прекрасней, если такое вообще возможно. Светло-голубые джинсы, белая воздушная майка-туника, кожаные браслеты на руках, сумка-планшет через плечо и мягкие сандалии - сейчас она еще больше похожа на Богиню, которые существовали когда-то в древности. А Ее волосы... Наверняка, только что из парикмахерской, потому что только утром Ее длинные локоны были собраны в высокий хвост. Но стрижка-каре создавала просто фантастическое впечатление, казалось, что она просто парит над землей. В тот момент я понял, кто Она. Когда-то давно меня интересовали мифы Древней Греции. Книга была иллюстрирована, и художник с такой живостью изобразил богиню Артемиду, что ее облик прочно засел в моей голове. И вот теперь эта Богиня спустилась на землю. Но я никогда не узнаю зачем, потому что никогда не посмею с ней заговорить...
Мои размышления были прерваны звуком резкого торможения.
... а я и не заметил, как мы вышли на эту пустую улочку ...
Тайота Форд резко затормозила около Нее, окно водителя опустилось, и из него вылезла смазливая физиономия в темных очках явно мужского пола.
- Эй, красотка! Садись, покатаю! - заухмылялся парень, похотливо оглядывая Ее фигурку.
... да как он смеет!..
- Спасибо, нет, - четко выговорила Она холодным тоном и продолжила свой путь. Но парень был либо тупым от рождения, либо в изрядном подпитии, а, скорее всего, все вместе, потому что он вдруг вылез из машины, в два шага догнал Ее и, схватив за локоть, резко развернул лицом к себе. О том, что Ей больно, говорили только слегка нахмурившиеся брови и сердитый взгляд.
- Детка, ты не поняла! - осклабился этот хмырь, уверенный, что девушка уже никуда не денется. - Я - просто супер виртуоз во всем! Пойдем со мной, и ты не захочешь уходить от меня! - не обращая внимания на сопротивление, парень грубо потащил Ее к машине.
"Как. Он. Смеет?!!" - где-то в глубине моей души закипела ярость. Как смеет этот Грязный Ублюдок касаться чистой и непорочной Богини?! Кем возомнил себя этот Нечестивец, что так нагло обращается с Ней?!
В следующий момент я уже стоял около этого хмыря, пытаясь отцепить его лапы от Нее. Раздался щелчок, парень резко развернулся, широко размахнувшись рукой, и что-то мокрое потекло по моей груди. Девушка отбежала на пару шагов, чтобы не мешать нам драться и самой не попасть под горячую руку, но не ушла...
Через несколько минут наш "поединок" был окончен, и парень с рассеченной губой и бровью и еще парой синяков сбежал с "поля боя". Я мрачно смотрел вслед уезжающей машине, и только когда она скрылась из виду, повернулся к Ней. Она явно была напугана, хотя и старалась не подавать вида. Я шагнул к Ней, пытаясь найти подходящие слова, чтобы развеять Ее испуг, но левая нога вдруг подогнулась, и земля стала уходить из-под ног. Она в одно мгновение оказалась рядом и подставила свое плечо.
- Тут недалеко мой дом. Пойдем, перевяжем твои раны, - тихим взволнованным голосом заговорила Она.
Я не посмел противиться и, как зачарованный, пошел за ней, не произнося ни слова.
Обычная трехкомнатная квартирка, ничем не примечательная - и только я знаю, что здесь живет Богиня. Она провела меня в комнату и усадила на кровать, исчезла на пару минут и вскоре вернулась. За время Ее отсутствия я успел прийти в себя и оглядеться вокруг.
Это, несомненно, была Ее комната. Стены не были оклеены розовыми обоями, а свободное пространство не завалено мягкими игрушками, нет. Здесь ощущалось Ее присутствие, Ее дух, Ее прикосновение, Ее сущность чувствовалась в каждом предмете, все было предельно просто, но не лишено некоторого изящества.
- Сними, пожалуйста, рубашку, - твердым голосом попросил голос рядом со мной.
- Что? – я еле оторвал свой взгляд от фото в рамке на ее рабочем столе. С куска глянцевой бумаги Она улыбалась мне; ярко-синее бикини подчеркивало прелести ее пышной фигуры перед худобой ее подружек, стоящих рядом с ней.
- Я не могу обработать твою рану через одежду, - указала Она на мокрое темное пятно, медленно расползающееся по рубашке
… так вот что у меня в груди болело …
- И… кгхм… тебе лучше будет лечь, - чуть покраснев, закончила девушка.
- Будешь оперировать? – попытался пошутить, но послушно выполнил все, как было сказано.
Она побледнела и слегка передернула плечами:
- Н-нет, постараюсь обойтись без этого.
Рядом с кроватью появился табурет, на котором стояли миска с водой и пара бутылочек с лекарствами. Я закрыл глаза и отдался во власть ощущений. Вот что-то мягко касается моего «боевого ранения», смывает подсыхающую кровь…
- Будет немного жечь, - предупреждает Она, и я почти незаметно киваю, не открывая глаз. – Мало ли что этот тип своим ножом делал. Может, землю копал?
Грудь полыхнула огнем, но я смолчал. Видимо, что-то проскользнуло в выражении моего лица, потому что девушка вдруг наклонилась и подула на горящее место. Приоткрыл один глаз и посмотрел на Нее.
- Я подумала, что тебе больно, - смутилась Она.
- Да нет, ничего, - пожал плечами и понял, как это все… странно и неправильно. А в каком смятении, наверное, Она… На Ее кровати лежит полуголый неизвестный парень, а Она дует на его царапины…
- Саша.
- Что? – похоже, я прервал Ее размышления.
- Зовут меня Саша.
На Ее лице появилась такая улыбка, будто Она ни секунды не сомневалась, что мое имя звучит по-другому.
- Ната. Приятно познакомиться. Порез быстро заживет, главное – грязь не занести…
Она вдруг резко вскочила, задев коленом табурет.
- Живо снимай штаны!
Я в удивлении поднял брови. Она осознала ЧТО только что сказала и залилась краской.
- Ну… я хотела… в смысле… у тебя нога тоже ранена, и кровь течет… прям на одеяло… - замялась девушка.
Не отрывая от Нее глаз, я послушно потянулся к застежке джинс. Ната покраснела еще больше и выпорхнула из комнаты. Через пару минут в проеме двери появились бежевые шорты, аккуратно выглаженные и сложенные, в вытянутой вперед руке.
- Переодень пока это, другого ничего нет, - Она медленно прошла в комнату, зажимая рукой глаза и пытаясь ни во что не врезаться и ничего не задеть.
Я поспешно вскочил ей навстречу и тут же чуть не растянулся на полу, потому что раненная нога подломилась и заставила меня неловко взмахнуть руками, ища поддержки. Опоры я так и не нашел, но равновесие удержал, и Ната ничего не заметила. Молча, взял штаны и кое-как их натянул на себя, стараясь не запачкать своей кровью.
- Все.
Она повернулась ко мне лицом и открыла глаза.
На этот раз я наблюдал за всем, что Она делала. Не потому что не доверял, потому что боялся. Боялся, что Ната решит, что я чего-то боюсь. Глупо? Наверное. Но почему-то хотелось, чтобы Богиня видела во мне храброго рыцаря без страха и упрека. Такого, «кому без стыда покорится сильная и без опаски доверится слабая». Еще более глупо? Скорее всего.
Через пару минут мне начало казаться, что пауза затягивается, беседы не было, но тишина напрягала, и я начал говорить только за тем, чтобы не молчать.
- А как твои родители отнесутся к тому, что ты притащила в дом неизвестного парня?
- Никак. Они на неделю уехали в деревню с сестренкой.
- Сколько ей? – спокойно произнес, делая вид, что не чувствую, как Она водит ваткой с перекисью по порезу.
- Два с половиной.
- Большая уже.
- Угу. Хулиганье такое, - Ее лицо озарила ласковая улыбка. Любит малышку, понял я, и прощает ей все проказы.
- Можно тебя попросить? – как неловко; подумает еще, что со злым умыслом…
- Конечно. Оставайся. Но только на пару дней, - Она виновато улыбнулась. – Родители не поймут… они должны уже скоро приехать.
- А… тебе не слишком обременительно мое присутствие?
- Нет! Что ты. Я все равно много времени провожу дома.
- Знаю, - ляпнул, не подумав, и тут же раскаялся.
- Что? – ее брови полезли вверх, а в голосе послышалось напряжение.
- Знаю девушек такого типа, как ты.
- Это каких «таких»? – подозрительно сощурила Она глаза.
- Таких скромниц, ведущих затворнический образ жизни, - кажется, сумел выкрутиться.
- Неправда! Я не затворница! – рассердилась девушка, видимо, задетая за живое.
- Хочешь, я расскажу о тебе? – во мне взыграл азарт, и язык мой не слушался мозгов, которые говорили, что нельзя так говорить с Богиней.
- Ну, рискни, - Она сложила руки на груди и изогнула губы в иронической улыбке.
- Итак. Тебе… восемнадцать лет. У тебя мало друзей. Ты любишь общаться по Интернету и читать фэнтези. А еще ты часто мечтаешь. И у тебя есть талант к творчеству, - чуть помедлив, добавил я и понял, что попал в точку по всем пунктам и что обидел Ее. Ее лицо не изменилось, просто… просто в усмешке появилось что-то… что-то, напоминающее… горечь?..
- Прости! Прости, пожалуйста! Я не хотел!..
- Да, ладно. Ты прав, - Она пожала плечами и ушла.
Я остался сидеть в полной тишине.
… Дурак! Тупица! Идиот! Что ты наделал?!.
Моя порезанная нога воспротивилась, но потребность повиниться заставила похромать за Ней на кухню, где Она скрылась и уже чем-то гремела.
- Извини меня.
- За что? – Она снова пожала плечами, но не повернулась ко мне лицом.
- Я не должен был так говорить.
- Фигня. Забудь.
- Но…
- Забудь. Неважно.
Я замолк, потому что понял: еще одно слово - и мне точно не поздоровится.
- Ты будешь обедать? – как ни в чем не бывало спросила Ната.
- Не откажусь.
- Как насчет тушеной свинины с болгарским перцем?
- Звучит аппетитно, - улыбнулся я.
- Тогда мой руки. Минут через десять все будет готово.
Я послушно направился в ванную, дважды намылил руки (потому что они оказались неожиданно черными от грязи, как у шахтера), оглянулся в поисках полотенца и в удивлении замер. На краю ванны в уголочке лежала книга в твердой обложке синего цвета. Не отрывая глаз от печатного издания, вытер мокрые ладони обо что-то (кажется, это был чей-то халат) и, наконец, подхватил книжечку. «Ольга Громыко «Верные Враги»», - прочитал я на обложке и даже несколько обрадовался. Пролистал несколько страниц и заметил, что, хоть издание и выглядит только что купленным, но читали его, по крайней мере, раз пять. Пригладил корешок и еще раз пролистал книгу. Открыл наугад, пробежал пальцами по строчкам, заметил несколько пометок, касающихся мифологии созданного автором мира.
… Ей действительно интересны другие верования, даже придуманные …
Из размышлений меня вырвал Ее зовущий голос. Я быстро вскочил, положил книгу на место и попытался сделать вид, что ничего не произошло, так рьяно, будто подглядел нечто очень личное, самое сокровенное.
- Вот ты где!
Она появилась неожиданно, и мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы не подпрыгнуть на месте и не выдать себя с головой.
- Что-то случилось? – спросила Она, не понимая, почему я так долго торчу в ванной.
- Нет, все нормально, - улыбнулся, старательно отводя глаза.
- Тогда… кушать подано, садись жрать, пожалуйста! – и звонко рассмеялась.
Обед был восхитителен, впрочем, я и не сомневался, ведь в руках Богини все становится замечательным. Вечером мы играли на компе в ее любимый «Ониблэйд». Вообще-то, мне больше по душе бродилки-стрелялки, чем квесты, но после четырех часов мочилова монстров, я переменил свое мнение.
Как это ни странно, уже в девять вечера мои глаза начали упорно слипаться. Ната, заметив мои жалкие потуги не свалиться мертвым сном, отправила меня в кровать, заявив, что в этом нет ничего плохого... на вопрос, где будет спать Она, ибо предложенное мне место почивания прежде было ее собственностью, ответила, что уж для себя-то местечко всяко найдет. Девушка, шутя, подогнула мне одеяло, поцеловала в лоб и поинтересовалась, не спеть ли колыбельную. Я закрыл глаза, блаженно улыбнулся и провалился в глубокий сон.
… на скальном обрыве стоял молодой человек лет двадцати и подозрительно осматривался вокруг, явно не понимая, что он здесь делает. Небо над его головой было ужасающе темным, будто бы укоряя: «Ай-яй-яй… что же ты сделал…». Парень передернул плечами, подошел к каменной стене, осмотрел ее, но не нашел ничего похожего на дверь или проход, через который он теоретически мог сюда попасть. Постоял немного, размышляя, и осторожно шагнул к краю площадки. Чуть нагнулся, вглядываясь в чернеющий внизу густой лес, и еще больше озадачился тем, как он оказался здесь. Застыл на миг, и… внезапный порыв ветра ударил в спину юноши и сбросил его туда, куда он всего секунду назад всматривался. Он даже не вскрикнул, только глаза расширились в удивлении. И еще… в ушах молодого человека раздавался свист воздуха, который силился, но не мог удержать тяжелого тела человека в своих бесплотных руках, и свист этот словно складывался в слова: «…ну же… сделай, наконец, выбор… определись… предупреди…» …
Я проснулся с таким ощущением, будто меня кинули как снаряд с высоты и попали в кровать, на которой лежало мое тело. Приподнялся на локтях, осмотрелся в поисках чего-то, не нашел, устало прикрыл глаза и рухнул обратно. Интересно, что мне сегодня снилось? Ничего не помню.
На ее рабочем столе стояли часы со светящимся циферблатом, сейчас они показывали полночь. Пойти, что ли, попить?
Когда я уже возвращался из кухни, заметил свет из-под двери дальней комнаты, где устроилась на ночлег моя хозяйка, и захотел зайти к ней. Тихонько постучал, но ответа не последовало, и решил сосвоевольничать. Как я и предполагал, она просто задремала. Ната сидела в большом кресле, укрывшись пледом, и держала в руках книгу Дина Кунца. Удивительно, в первый раз вижу человека, который заснул, читая Кунца. Томик жустиков почти выпал из тонких пальчиков, голова склонилась к плечу, а волосы бросали тени на ее лицо. Я немного потоптался, соображая, что делать. Первой мыслью было перенести ее на расстеленную кровать, но осознание того, что прикоснусь к моей Богине без спроса, заставило меня некоторое время еще посомневаться. Но представив, что завтра она проснется полузамерзшей и скрючившейся в неудобной позе, мне стало сразу неуютно и совестно. Пытаясь не разбудить мою Богиню, подхватил книгу, уже почти готовую упасть и бухнуть об пол, убрал и сложил плед (она недовольно зашевелилась в поисках утраченного тепла, но не проснулась), осторожно просунул руки ей под голову и колени и попробовал поднять девушку. Честно говоря, раньше никогда никого не носил на руках, поэтому это был мой первый опыт. Сначала я слегка покачнулся, привыкая к ее весу, но быстро выправился и переправил Нату на мягкий матрац. Она мгновенно свернулась клубочком и обхватила себя руками за голые плечи. Я умиленно взирал на нее, пока не сообразил, что она, наверное, замерзла, поэтому потеплее укутал ее в одеяло, постоял немного рядом и, боясь собственной дерзости, поцеловал в щеку, резко отпрянул и убежал к себе, чуть не вписавшись в косяк. Свет в комнате, разумеется, выключить забыл, но возвращаться побоялся.
Утро встретило меня ярким солнцем в глаза, лазурной синевой неба и запахом чего-то вкусненького. Ната сновала по квартире туда-сюда в легком платьице и милых домашних тапочках, загадочно улыбаясь и тихо напевая что-то себе под нос. Я не торопился поднимать веки, оттягивая момент встречи с Ней, боясь, что Она выгонит меня прочь из дома за наглость, которую позволил себе сегодня ночью.
Притворяясь спящим, повернулся на бок, чтобы лучше видеть ее. Да, я боялся ее гнева, но не смотреть на Нее не мог.
- С добрым утром, - поприветствовала меня девушка, пробегая мимо с двухлитровой бутылкой воды.
Пришлось открыть глаза и перестать играть. Как Она догадалась?
- С добрым.
- Завтрак?
- Звучит аппетитно. И пахнет тоже.
- Тогда давай на кухню. А мне только осталось полить цветы.
Сначала я заглянул в ванную, немного поплескался водичкой, почистил зубы пальцем (всегда было интересно, как это делается) и в дверях столкнулся с моей хозяюшкой.
- Я тоже еще не ела. Тебя ждала, - призналась она.
- Ня! Блинчики опупенно вкусные с начинкой разной, - продекламировала Ната и поставила передо мной большое блюдо с огромным количеством блинчиков. – Многовато получилось, конечно, - извинилась она. – Масло, творог, сметана, варенье?
- На твое усмотренье.
- Все вместе? – удивленным тоном спросила она.
- Тогда - сметану, - рассмеялся я.
- Ооо, это было восхитительно! – все, что мне удалось из себя выжать, потому что воображение перестало работать из-за чрезмерной сытости.
Рухнув на кровать, закинул руки за голову и посмотрел на нее. Ната присела на стул и, мягко улыбаясь, наблюдала за мной, но, перехватив мой взгляд, быстро отвернулась к окну, впрочем, счастливое выражение не покинуло ее лица.
- Посмотрим кино? – предложила она, снова поворачиваясь ко мне.
- А можно… - немного замялся, не зная, как Она воспримет мои слова, - я тебя нарисую?
- Как это? – удивилась Ната.
- Ну… карандашом по бумаге.
- А ты умеешь?
- Не умел бы – не просил бы.
- Что мне надо делать? – загорелась она идеей.
- Ничего, просто сиди и… ну, например, смотри в окно.
Она сначала вручила мне нужный инвентарь, а потом сделала, как я попросил.
Я позволил себе небольшую импровизацию – закрыл глаза и сделал несколько произвольных линий графитом. Посмотрел на результат и удивился сам себе: на альбомном листе замерла Она, нежно улыбаясь, - раньше у меня такого никогда не было. Я имею в виду, что, не глядя, мой максимум – это очертания фигуры, но никак не что-то конкретное. Через пару минут моя Богиня чуть щурила глаза из-за яркого солнца, льющегося из открытого окна… Впрочем, нет, окно здесь не к месту… скорее… да! Беседка, увитая цветами… или нет?.. нет, это все не то… лучше… ммм… я прикрыл глаза, представляя образ моей Богини… воображая… вплетая в ее лик шелковые ленты ее души… она легка как ветер… ее улыбка нежна и невинна, как у дитя… она мила и ласкова, как котенок… она – чистый ангел, сошедший на грешную землю… мощное дерево, толстый сук вытянулся над кристально-чистой гладью озера, разлившегося у корней старого дуба… Она в легком платье из газа сидит на ветке, подобрав длинный подол и спустив босые ноги к воде, прищурилась на яркое солнышко, улыбаясь ему как старому знакомому, на ее тонких пальчиках примостилась маленькая пташка…
Она присела рядом и заглянула через мое плечо на рисунок.
- Ух, ты! – почему-то прошептала она.
Я хотел было возмутиться, что эскиз еще не закончен, но, повернувшись к ней лицом, не смог выдавить ни звука. Она была слишком близко… слишком красива… глаза слишком яркие… губы слишком… желанные… слишком мягкие…
Неожиданно для себя я чуть подался вперед и поцеловал… в тот миг, когда она пробежалась холодными подушечками пальчиков по моим плечам, шее и дальше, запустив их в волосы, здравый смысл удалился в неизвестном направлении. Более ничем не сдерживаемый, я углубил поцелуй и… потерял голову окончательно…
… помню ее руки, гладившие мои плечи, расстегивающие рубашку, стягивающие с меня футболку…
… помню мои дрожащие и неаккуратные пальцы, жадно шарившие по ее такому хрупкому девичьему телу…
… помню безумное желание поцеловать ее везде, спрятать в своих объятиях и никогда не отпускать…
… помню ее ясные зеленые глаза, вглядывающиеся в мои карие и находящие там столько любви и нежности…
… помню ее волосы, одурманивающие меня тонким ароматом и приятно-шелковые на ощупь, когда я осыпал поцелуями ее шею и чуть обгоревшие на солнце плечи…
… помню ее тихий шепот, зовущий, просящий…
… помню нашу мелодию любви…
… помню бесконечную нежность, с которой она водила своими изящными пальчиками по моей груди пока не заснула…
… помню дикое, почти первобытное счастье от ощущения тепла тела, покоящегося на мне, сжавшееся в комочек, словно маленький котенок…
Первым проснулся я и от осознания произошедшего пришел в ужас… как я мог! Нет… Нет. Нет! Нет-нет-нет! Что же я натворил?! Что же… как же?..
Я бережно переложил девушку с моей груди на постель, стараясь не разбудить ее. Замер у кровати, вглядываясь в ее умиротворенное личико… какой же я ублюдок!..
Надо исправить… надо исправить… черт! Да как такое исправишь?! Что же делать?..
Я заметался по комнате в поисках подсказки и вдруг мой взгляд выхватил из череды вещей мою футболку, валяющуюся на полу. Взял в руки. Когда пальцы коснулись мягкой ткани, в голову пришла единственно верная мысль – я должен уйти. Да… уйти, исчезнуть из ее жизни как будто меня и не было!
Пытаясь не шуметь, я быстро натянул штаны и футболку, схватил с пола мой рисунок – ее образ, божественный идеал, застывший на бумаге – сунул ноги в кроссовки, в спешке не завязывая шнурки и, стараясь, чтобы замок не щелкнул, прикрыл за собой входную дверь, только на полпути к теткиной квартире вспомнив, что оставил ТАМ рубашку.
… я виноват… прости меня, если сможешь…

Эпилог
- Подружка! Я дома! – с порога завопила девушка, еще даже не успев закрыть входную дверь. В обуви прошла на кухню, оставляя за собой последствия поздней осени, поставила сумки на стул.
- Наташкин! Ты где? – опять закричала она на всю квартиру. – Я тут в магазин забежала, приготовишь нам ужин? Лизок обещала прийти пораньше, часиков в семь, - девушка вернулась в коридор, чтобы раздеться и уже оттуда продолжила монолог. Так и не получив ответа ни на одну из своих реплик, она забеспокоилась и зашевелилась быстрее, снимая и вешая пальто на отведенное ему место. На ходу одевая домашние тапки, она быстро пробежалась по комнатам в поисках подруги. На пороге своей комнаты остановилась, с облегчением вздохнув при виде нашедшейся пропажи. В данный момент пропажа восседала на широком подоконнике, обняв колени руками и вперившись невидящим взглядом в городской пейзаж за окном.
Мягко улыбаясь, девушка подошла к Наташе и по-матерински погладила ее по голове. Та отвернулась от окна и, не поднимая глаз, уткнулась лицом в плечо подруги.
- Эй. Что-то случилось? – забеспокоилась та.
- Нет, все нормально, я в порядке, - наконец-то подала голос Наташа. – Извини, что напугала, Ириш, просто задумалась.
- И о чем ты думала? – спросила девушка, усаживаясь рядом на подоконник и перекидывая длинную светлую косу через плечо. – К тому же в моей комнате?
- Да так, о ерунде всякой, - Ната положила голову на колени и снова посмотрела в окно.
- Лучше бы о занятиях подумала! Если ты съедешь в учебе, то лишишься повышенной стипендии, и нам нечем будет платить за квартиру, - недовольно отозвалась Ирина и краем глаза заметила, что подруга прячет какой-то листок бумаги. – Ой, а что это? – спросила она, указывая на улику, но не торопясь выхватывать ее.
- Ничего, - сделала честные глаза обманщица и тут же сменила тему: - Ну, показывай, что ты там купила? И что хочешь из этого получить на ужин?
Девушки спустились на пол и пошли на кухню. Наталья пыталась улыбаться, вспоминая, как это делается, ведь она уже так давно не улыбалась – целых полгода.
- Так что ты из этого хочешь? – переспросила она, разбирая сумки с едой.
- Не знаю, а что ты можешь? – пожала плечами Ира и снова окинула подругу подозрительным взглядом. – Ты улыбаешься, - констатировала она. – Что-то произошло?
- Все хорошо, правда, - и уже тихо, чтобы никто не услышал, добавила: - Теперь все будет хорошо.
После сытного ужина три подружки весело болтали, делясь впечатлениями от прошедшего дня и попивая горячий чай со сладкой выпечкой, которую принесла Лиза. Все трое были рады и главная причина состояла в том, что вечно грустная Наташа начала возвращаться к жизни после того случая (хотя, конечно, никто не заострял на этом внимания).
Уже четыре месяца девушки жили в одной квартире, ничуть не стесняясь соседством друг друга. Все они учились на первом курсе университета, но трех стипендий не хватало на проживание, поэтому в свободное время они подрабатывали как могли. Ирина – официанткой в большом ресторане, Лиза – переводила тексты с английского для одного издательства, а Наташа набирала на компьютере тесты рукописей писателей. Все было неплохо, а сейчас – даже лучше. Все-таки время исцеляет все раны.
- Ладно, я пойду, сяду за заказ. Мне еще надо две главы напечатать, - Наталья встала, лениво потянулась и поставила чашку в раковину. – Ириш, ты помнишь…
- … что сегодня посуду мою я, - закончила за нее подруга. – Да, я помню, не беспокойся.
Впрочем, это сильно сказано - достаточно было только загрузить посуду в посудомоечную машину и нажать кнопку включения, однако, Ире не доставляло удовольствия возиться с грязными тарелками и кастрюлями – хватало и на работе.
Оставшись наедине, девушки зашептались, чтобы не привлекать внимания объекта своего обсуждения.
- Ты заметила? – сверкая синими глазами, вопросила Лизавета.
- Конечно! Такая разительная перемена. Что-то произошло, но она мне не сказала.
- Ты в этом уверена? – засомневалась Лиза. – Может, тебе показалось? Может, у нее просто все прошло, переболело?
- Нет, я видела какое-то письмо у нее в руках, и она мне его не показала.
- Думаешь, стоит найти это письмо?
- Да, мы должны знать, что случилось.
- Но ведь ей полегчало! Может, не стоит? Раньше мы это делали, чтобы быть в курсе ее состояния, но сейчас-то это уже не нужно.
- Как хочешь, - Ирина решительно встала и задвинула за собой стул, - но я должна знать, в чем дело, - и направилась в комнату Наташи. Компьютер стоял в зале, чтобы всем было удобнее работать, поэтому комната девушки была пуста и располагала к обыску.
- А как же посуда?.. – спросила вдогонку Лиза, уже понимая, что этим придется заняться ей.
Ира быстро шмыгнула в заветную спальню и на цыпочках подкралась к рабочему столу, заваленному книгами, учебниками, тетрадями, фантиками от конфет и прочим хламом. Недолго думая, опустилась на колени около самого нижнего ящика стола и открыла его. На дне лежали лишь две вещи – мужская рубашка и то самое секретное письмо.
Вытащив сначала рубашку, Ира внимательно осмотрела ее, покрутив в руках.
- Не может быть… она, наконец-то, убрала ее. Надеюсь, это ее окончательное решение.
Вернув одежку на место, девушка взяла искомое письмо и, прочитав строчки, начертанные Наташиной рукой, с облегчением вздохнула.
Она смогла это пережить. Теперь все будет хорошо.

«Я тихо тебя ненавижу
За то, что люблю,
За то, что скучаю,
За то, что больше никогда не увижу.
И ночью безлунной, бессонницей маясь,
Бездумно в окошко смотрю, тебя дожидаясь.
Музыка в уши, тоска – прямо в сердце,
Друзья и родные от тревоги не найдут себе места,
Но я не заплачу, не выдам страданья,
Никто не узнает причин моего увяданья.
Твой образ в мыслях моих и мечтах
Рождает маленький мир из фантазий,
Где я утопаю в глубоких морях
Из лжи и обмана, и пустых ожиданий».