Не думайте, что исторические карты – мерило объективности и правды. Они отражают те или иные исторические концепции. Вот и приводимая карта упорно не указывает на первые походы Александра Македонского за Дунай и в сторону Меотийского озера (Призовья). Нет здесь разгрома скифами войск Зопириона – одного из полководцев Македонского. Да и нет вероятных сражений части македонских войск у Танаиса (Дона). Такая вот тщательно редактируемая не в пользу россиян всемирная история…
Александр Македонский был русоват (рыжеват), во многом продолжал северные индоевропейские традиции, но не имел внушительной натуры. Правда, Став Великим, он так и не стал крупным. Его северные корни до сих пор нередко замалчиваются. Подавляющее большинство книг игнорирует подробности северных походов Александра и его разнообразные связи со Скифией, контролировавшей земли от Дуная до среднеазиатских рек, иногда принимавших название Танаиса (Дона) — от той реки приходили основные силы скифовидет с 4 века до н.э. борьба за его «правильный облик» (см.: изображения).
На землях Скифии найдено немало монет Александра и его последователей, предметов эпохи эллинизма, включавшей в единый мир земли от низовий Танаиса до Нила и от Дуная до Инда. Эпос словено-русов и других потомков народов Скифии наполнен сведениями об Александре — Искандере у восточных народов. С первых веков нашей эры складываются разные варианты «Александрии», повестей и романов о Македонском на всяких языках.
После победы Скифии около 512 г. до н.э. над полчищами Дария I стал активнее развиваться республиканский Рим, обретала самостоятельность и Македония, где царем стал Александр I (правил в 495-450 гг.). Эллины упорно относили македонцев к варварам, поэтому македонским царям приходилось не раз переживать свою ущербность. За это, по сути, сполна Греции и отомстил потомок Александра I – Александр Ш.
Судьба свода данных об Александре Македонском сложна, особенно популярной у многих народов «Александрии». Вместе с тем создание этого произведения относится еще к позднеантичной эпохе, о чем не любят упоминать многие апологеты «вымыслов Александрий в пользу Скифии и Руси». Оно возникло как переработка сказаний об Александре Македонском, сложившихся в эллинистическое время. По-видимому, первоначальный текст произведения под названием «Деяния Александра» (jAlexavndrou pravxei») был записан в египетской Александрии, в П — III в. н. э.; автором этого сочинения ранее считали, для ряда ученых — совершенно неосновательно, Каллисфена, племянника Аристотеля. Позднее текст подвергся новой переработке, результатом чего было появление двух редакций — эллинизированной (на рубеже IV — V вв.) и иудео-христианской (несколько позже). И в них немало подробностей именно 3 – 5 вв. (конца античности, досредневековья) о связях Македонского и Скифии.
Сам Каллисфен (Kallisthenes, из Олинта, ок. 370-327 г. до н. э.) как поклонник Александра Македонского, участвовал в его походе на Восток; но в 327 г. попал в немилость, поскольку сопротивлялся введению некоторых восточных обычаев при дворе (proskynesis, то есть коленопреклонение перед владыкой), впоследствии был казнен за действительное или предполагаемое участие в заговоре.
Славянский перевод «Александрии» был сделан первоначально с греческого оригинала, в основе которого лежала эллинизированная редакция. Произошло это не позднее XII в., а в XIII в. эта «Александрия» уже входила в состав хроники Иоанна Малалы и в таком виде была включена в первые русские хронографы.
Со времен Александра-полководца ходили упорные слухи, что македонец был не сыном Филиппа, а потомком последнего египетского царя Нектанеба (увлекавшегося волхованиями и лечившего Олимпиаду от бесплодия). Тогда Александр и стал воздвигать алтари, что посвящал «своему отцу Амону, своему брату Гераклу, своему брату Аполлону». По данным позднеантичного Псевдо-Каллисфена, Нектанебу угрожали в числе многих народов – персы, скифы, иберы, споры, халдеи, баспорцы, бастарны, аланы, халибы, агриофаги и т.п. Полчища скифов достигали 400 тысяч ратников, что для Великой Скифии вполне было достижимо (это показывали события 612 – 584, 530, 512 и других годов до нашей эры). Эти силы угрожали Нектонебу, поэтому якобы Македонский и решил вступиться за своего «настоящего отца» (популярные версии этот факт умалчивают, как и рождение Христа у Марии от солдата-наемника).
Александр с 30 тысячами юношей в ночной стычке якобы обратил армаду Скифии в бегство. Он заставил разжигать вокруг лагерей скифов в разных местах костры, чтобы северяне думали о невообразимых силах македонцев.
«Они немедленно обратились в бегство, покинув весь обоз. Александр, увидев это, бесшумно последовал за ними со всем своим войском. Когда скифы вступили в место засады, Александр в тылу их затрубил в трубы, македоняне подняли крик, скифы стали толкать друг друга. Засадный отряд оказался впереди их, другие нападали на них сверху, — и скифы остановились, ничего не ожидая, кроме смерти. Они стали просить пощады, но македоняне беспрепятственно резали всех их.
Александр сжалился над ними и тотчас велел прекратить резню, приказав всех связать и привести в его войско, чтобы придумать, что с ними делать. Когда они отошли на указанное место, Александр приказал представлять их начальников. Они представляли, дрожащие от страха, и Александр говорил им:
«Вы видели, как провидение предало вас в руки македонцев и вы не смогли противостоять следам ног наших. Рабы вы мои или нет:»
Они со страхом сказали: «Мы рабы твои, государь, и мы будем служить тебе во-веки пожеланию твоему».
И, пав ниц на землю, поклонились ему. Александр, отнесясь к ним благосклонно, приказал освободить их от оков и велел войти вместе с ними в столицу Филиппа, чтобы показать трофей своей победы (это было принято в имперском Риме), а затем дозволил возвратиться во-свояси и приказал платить ежегодную дань македонянам (Рим чаще платил дани царям Великой Скифии у низовий Дуная)».
По другим спискам Псевдо-Каллисфена, «Александр, оплакав Филиппа, со всем войском, вместе с матерью своей Алимпиадой привозят его в столицу на золотом ложе и погребают по обычаю, причем собралась вся Македония. Когда миновало время траура, скифы пришли к Александру, испрашивая его приказаний. Он, отослав их во-свояси, сказал: Уйдите и приготовьте всего около 30 000 стрелков (»кочевникам бы лучше заказывать всадников); когда я пришлю к вам, поскорее вышлите мне их, а если вы не пожелаете быть со мною в союзе, то я приду к вам и разорю дотла вашу землю». После этого скифы поклонились Александру и, возвратившись домой, провозгласили его богом, постановив служить ему рабски до пятого поколения».
Победив скифского царя Атея, еще около 339 г. до н.э. Филипп вывел из Скифии 20 тысяч юношей, 20 тысяч молодых матерей (или девушек) и 20 тысяч отборных коней. Эти юноши и могли стать личной гвардией Александра, выступать в его походах как македонцы и фракийцы.
(Еще по одной версии), «Александр, сосчитав всех бывших у него воинов, которых он получил от отца своего Филиппа, нашел 77 000 и 6 500 стрелков. Он послал вестника и к скифам, чтобы они, если пожелают, пришли к нему в качестве союзников. Скифы послали ему 70 000 конных стрелков, все отборная молодежь…» (ВДИ. 1949. № 3. С. 246 – 247).
« [из рукописи С]… После покорения Фессалоники Александр выступил походом против верхних скифов. По прошествии трех дней прибыли послы из Скифии, говоря, что скифы рабски подчиняются ему и просят не идти на них. Александр говорит им: « Идите в вашу землю и пришлите мне в качестве союзников опытных стрелков, сколько хотите тысяч. Я ухожу теперь против Лакедемонии (Спарты – союзницы Скифии со времен войн с Дарием: П.З.); пусть ваша собзная рать придет ко мне в 60 дней; если ожидаемые не придут по прошествии этого срока, то я выставлю против вас свою фалангу и уже не поверну назад (назначенный Македонским наместником в Понте и Скифии Зопирион с такой фалангой попытался около 331 г. разбить скифов под Ольвией, но потерял около 30 тысяч «фалангистов» и сам погиб: П.З.)»
Скифы якобы обязались «рабски исполнить все приказанное, и тогда Александр, обласкав их, отпустил во-свояси.
[по изданию Meusel'я] … Александр в два дня пришел в Боттию и к Олинфу, опустошил всю Халкидскую область и истребил их соседей. Оттуда он пошел к Эвксинскому Понту и подчинил себе все ближайшие города…»
Латинский перевод Валерия (напомним 3 – 4 вв.) уточняет, что Александр, произнеся угрозы в адрес скифов, «направляет путь к Эвксинскому Понту и подчиняет себе все города его побережья. Принеся, наконец, торжественную жертву конному Нептуну (Посейдону, почитаемому и в Приазовье: П.З.) приходит к Меотийскому болоту, достаточно суровому и недоступному из-за холода (и т.д.)…» (ВДИ. 1949. № 3. С.247 – 248; прим. 2).
И «выбивал» Македонский из Скифии, по сути, энергичные военные кадры. Все это в учебниках отечественной истории отсутствует.
Македонцы могли получать от причерноморских скифов определенную помощь, что затем – в частности — показывает служба македонским царям скифских философов Биона Борисфенита (Приднепровского) и Сфера Боспорита (из Приазовья). Археологическое исследование Каменского городища у Днепра (только один этот скифский город занимал площадь в 12 км2) показало, что оно в эпоху расцвета Скифского царства со времен победы над Дарием стало административным и торгово-экономическим центром степных скифов. Резкие изменения в социальном строе скифов к 4 в. отразились в появлении в Приднепровье грандиозных курганов скифской аристократии, т. н. царских курганов, достигавших в высоту более 20 м.
В них были погребены цари и их дружинники в глубоких и сложных по конструкции погребальных сооружениях. Погребения аристократии сопровождались захоронением умерщвленных жен или наложниц, слуг (рабов) и лошадей. Воинов хоронили с оружием: короткие мечи-акинаки с золотыми обкладками ножен, масса стрел с бронзовыми наконечниками, колчаны или гориты, обложенные золотыми пластинами, копья и дротики с железными наконечниками. В богатых могилах часто встречались медная, золотая и серебряная посуда, греческая росписная керамика и амфоры с вином, разнообразные украшения, часто тонкой ювелирной работы скифских и греческих мастеров. Во время погребения рядовых скифских общинников совершался в основном тот же обряд, но погребальный инвентарь был беднее. Но в целом Великая Скифия продолжала контролировать огромную территорию, возможно, по следам сейминско-турбинской культуры П тыс. до н.э.
Только припугнув Скифию и частью найдя в ней поддержку, Македонский смог начать более мощный натиск на Грецию и Азию вплоть до Мараканда (Самарканда), Индии и даже Египта. Заметную часть сил Александра составляли народы Фракии и округи, близкие скифам. Во время десанта на 160 кораблях в 334 г. в Азию собственно македонцев было до 14 («оставшиеся юноши») из 35 тысяч, а остальные являлись «варварами по происхождению» — одрисами-прарусами, трибаллами, иллирийцами (близкими славянам, по русским летописям) и подобными народами. Имена нередко близки праславянским: Филипп, Филист, Филот (Филоф), Книг (Клим, Клин, Клиш) и подобные, созвучий которым немало даже в новгородских берестяных грамотах. Традициям индоевропейства ко времени походов Александра было уже несколько тысячелетий, эти традиции знал и уважал «бог-царь».
Он посчитал необходимым войти в город Гордий и подняться в кремль, где стояли дворец Гордия и его сына Мидаса. Считалось, что, кто развяжет узел на ярме повозки Гордия — повозка была подношением Зевсу-Царю (пращуру и скифов) за орла, символ власти — тот будет властвовать Азией. «Узел был завязан из лыка дикой вишни, и в нем не видно было ни конца — ни начала. Александр не мог разгадать загадку узла, оставить же узел неразвязанным не хотел, чтобы не вызывать волнения и толков в народу» (Арриан, 1993,с.87) Царь разрубил узел или умело снял его с дышла, но право властвовать над Азией у окрестных народов обрел. Гроза в ту же ночь подтвердила знамение, утром Александр принес жертву богам. Округу Гордия и ее мифы ученые – например, археолог Сидней Янг, - сближают с праславянством.
После разгрома персов у реки Граник (Рубежа) Александр назначил правителем Лидии и округи — Асандра, сына Филоты. Лидия была привычным объектом походов из Скифии уже в VIII-VI вв. до н.э. Царь Асандр правил в округе Азовского моря в 47-17 гг. до н.э., а его сын основал здесь династию Рескупоридов. И подробностей о таких взаимосвязях и созвучиях можно приводить очень много. Недаром о сподвижнике Александра Филоте наука говорить не любит, ибо не очень чтит скифов.
Правителем Фригии со столицей в упомянутом Тордии был до этого Арсит, а сатрапом Лидии — Спифридат. Одной из опорных крепостей являлся город Зелен (Зеле), где века через три Цезарь разгромил приазовские войска Фарнака, вскоре смененного Асандром. Арсит был противником войны, желал мира для Фригии и округи. Он бежал с поля боя в родную страну и покончил с собой. В той битве пали и полководцы Персии — Петин, Фарнак (брат Дариевой жены), Омар, «предводитель чужеземцев» (северян).
Уже во времена Александра знали, что Парфия создана переселенцами из Скифии, оттуда вышли и пращуры персов — как индоиранцы. Сатрапом Гиркании (юга Каспия) и Парфии одно время был Фратаферн, взаимодействовавший со скифами. Парфяне поддерживали в Египте Мазака, сдавшего округу Нила Македонскому. В регионе Парфии отличалось и несколько Арсаков, а эпос считал их выходцами от низовий Дона.
Сатрапом Гадросии у Персидского залива царь вместо Аполлофана поставил Фоанта, с таким именем эпос связывает и одного из скифских царей (сына Дионисия Вакха, таким сыном признавался и Александр). После его смерти сатрапом стал Сибиртий, чье имя тоже символично для северян. Власть в Персии на время захватывал Орксин, несправедливо казнивший многих персов, грабивший храмы и царские гробницы, за что по приказу Александра его и повесили.
Одним из сатрапов был Орсин, род которого возводили к самому Киру. Евнух Богой (Багой) с согласия Александра казнил этого влиятельного северянина. Орсин перед смертью воскликнул:, «Слыхал я, что когда-то Азией управляли женщины, но что ею управляет кастрат— это неслыханное дело» (Курций Руф, 1993, с.228). До сих пор в кавказских языках «орси» — русские. У арабов Арсания — одна из влиятельных русских исторических областей. Среднеазиатский эпос и около тысячи лет назад указывал, что «краснолицые русы» были главной силой с борьбе северян с Македонским. При этом одни индоевропейцы жестоко били других, хотя бы во славу семитов и тюрков...
Родители «царя-бога» — Филипп (в Интернете дана и антропологическая реконструкция по найденному в греческой Вергине черепу) и Олимпиада — имели близкие праславянам имена. Олимпиада после отмены языческих игр в конце IV в. н.э. Феодосием Великим — табуизирована. Филипп же обильно встречается и в новгородских берестяных грамотах, где немало и Олександров (общеизвестны взаимопереходы «а/о»).
Олимпиада, напомним, долго страдала бесплодием, лечилась у египетского царя Нектонеба (Нектонова), которого молва и считала настоящим отцом Александра. Воспитателем юноши с 343 г. стал философ Аристотель, хорошо знавший Скифию и имевший северные корни в своем роду. Отец Филипп стал увлекаться молодыми женщинами. Мать и сын умело спровоцировали ратника Павсания на убийство царя, а затем жестоко казнили всех заговорщиков, выполнивших их волю и слишком много знавших. Так Александр в 336 г. становился царем.
Еще во времена Филиппа, по археологическим и иным данным, Скифия контролировала земли почти от нынешней Венгрии до Байкала. Скифские предметы той поры встречены даже на территории Франции и Германии, в ряде других стран. Правил державой царь Атей, возрастом до 90 лет. Он потеснил трибаллов у низовий Дуная, взял под контроль город Истрию и угрожал Византию (будущему Царьграду).
Филипп хотел стать наследником Атея и властвовать в Скифии. Переговоры результата не дали. Скифы в 339 г. у низовий Дуная проиграли сражение, Атей в битве погиб. Филипп захватил в плен по 20 тысяч женщин и юношей; столько же чистокровных лошадей и множество скота угнал. (ВДИ. 1947 – 1949. Указатель 1950). Александр частью мог использовать юношей и коней уже под Фивами в 338 г. Годами позже выходцы из Скифии включались уже в число македонян, союзников или наемников. По поздним данным Псевдо-Каллисфена (около 2 – 3 вв. н.э.), Скифия обязывалась давать Македонскому до 70 тысяч воинов. Александр даже дошел до Меотиды (Азовского моря), чтобы Скифия строго выполняла обязательства.
«После покорения Фессалоники, Александр выступил походом против верхних скифов. По прошествии трех дней прибыли послы из Скифии, говоря, что скифы рабски (»робаски» Оросия ?) подчиняются ему и просят не идти на них. Александр говорит им: «Идите в вашу землю и пришлите мне в качестве союзников опытных стрелков, сколько хотите тысяч. Я ухожу теперь против Лакедемонии (Спарты); пусть ваша союзная рать придет ко мне в 60 дней; если ожидаемые не придут по прошествии этого срока, то я выставлю против вас свою фалангу и уже не поверну назад». Скифы обязались рабски исполнить все приказанное, и тогда Александр, обласкав их, отпустил во-свояси.
(По другой версии), Александр в два дня пришел в Беотию и к Олинфу, опустошил всю Халкидонскую областьи истребил их соседей. Оттуда он пришел к Эвксинскому Понту и подчинил все ближайшие города.
(Латинский перевод свидетельств Валерия еще точнее), сказав это, направляет путь к Эвксинскому Понту и подчиняет себе все города его побережья. Принеся, наконец, торжественную жертву конному Нептуну, приходит к Меотийскому болоту, достаточно суровому и недоступному из-за холода (и т.п.)» (Вестник древней истории. 1949. № 3. С.247 – 248). Археологических следов тому в Приазовье и Северном Причерноморье много. Вот, например, монеты Александра Македонского, что тоже хранят его облик (больше похожий на маму).
Конечно, они встречались не только на землях Украины и России (даже в Республике Коми). Например, в 1956 г. у с. Лэргуца Леовского района в местности «Орлиная гора» Молдавии был обнаружен клад античного времени. Известно, что в состав клада входили фрагменты (концы) двух золотых дротовых гривен, оканчивавшихся драконьими головками, держащими в пасти кольца (Нудельман, Рикман 1957: 250). В 1963 г. в том же месте был обнаружен золотой сосуд и двадцать одна античная монета (16 статеров Филиппа II (359-336), четыре Александра III Македонского (336-323) и один Филиппа III Арридея (323-317) (Нудельман 1969: 129, рис.1).
Плутарх в одной из своих работ заметил, что из-за набегов северян первоначально откладывался азиатский поход, «Александр обратился против северного противника; дойдя вплоть до Скифии, прилегающей к Истру, он с немалым для себя риском и опасностью успешно провел эту военную акцию и вновь поспешил взяться за переправу в Азию». Поход Македонского до Меотиды (Азовского моря) подробнее описан несколько позже. Это описание конкретизируют средневековые «Александрии», эпос словено-русов и других народов, указание Птолемея на «алтарь Александра» почти у гор Рил, ныне частью Валдайских. Александр мечтал о лире Ахилла, считавшегося властителем Скифии.
Македонский не разбойничал так, как Ганнибал в III в. в Италии или скифы в VII-VI вв. до н.э. в Мидии у юга Каспия. Якобы под влиянием Македонского скифы стали хоронить умерших, а не пожирать их, как прежде. Плутарх распространял нравы «андро-фагов» на десятки других народов Скифии. Скифы «наблюдали за замыслами своих соседей» с первых лет возвышения Александра, признававшего, что «царь скифов предлагал ему в жены свою дочь». Речь шла о скифах, живших у Танаиса (Дона).
Зопирион — наместник Македонского на Понте или во Фракии — в 331 (или 326) г. бросил против-скифов 30 тыс. воинов (столько юношей вел против бесчисленного множества скифов в 338 – 337 гг. и сам Александр, если верить данным Псевдо-Каллисфена). Юстин на основе римских данных заметил, что Зопирион «погиб со всем своим войском и тем самым понес кару за войну, которую он опрометчиво начал против народа, ни в чем не повинного».
Диодор в I в. до н.э. знал об успешном участии «тысячи скифских всадников» в составе войск Мазея против Александра. Скифы и их союзники обошли фланг македонцев и разграбили обоз, затем поспешили к Мазею объявить о своей удаче. По данным Курция Руфа, под конец жизни Македонского скифы и бактрийцы, дахи и согдийцы уже были его союзниками, оказывались самыми верными ему, что отмечал и сам Александр. Скифы и дахи (даки) были ударной силой македонцев при походе на Индию, хотя до этого славились в войсках Персии.
Диодор отмечал, что Александр за 12 лет «покорил немалую часть Европы и почти всю Азию». По громкой славе он равнялся древним героям и полубогам. По отцу царя вели от Геракла, родоначальника и скифов. По матери — от Эака (Яка), деда Ахилла, а последний признавался властителем Скифии. Так как варварские линии в царских родах вызывали стыд, вероятные скифские корни Александра — хотя бы как индоевропейца — не афишировались. Да и покорение «немалой части Европы» ныне в популярных книгах о Македонском чаще всего замалчивается. Как общеизвестное в его время, пропустил покорение Европы в своей книге и сам Диодор. Но позже повести «Александрии» у многих народов подробно рассказывали об этом.
Северяне-европейцы вошли не только в армию Македонского, но веками — помним — служили и Персии. Сатрапом провинции Иония в округе города Милета, тесно связанного с городами у юга Скифии, был Спифробат, зять Дария III. По вариантам имени — Спитридат, Спифрадат и т.п. — и другим данным, этот перс, по языку и одежде, тоже мог происходить из северян. В битве у реки Граник (Рубеж) под Троей сатрап и близкий ему Ресак пробились к Александру, стремясь обезглавить македонян. Вариантов единоборств указывается несколько.
По Диодору, 40 родичей Спитридата вместе с ним отличались исключительными храбростью и мужеством. Справиться с этим сильным человеком было трудно, но Александр повернул коня к варвару. Сатрап думал, что сами боги посылают ему счастливый случай — в единоборстве убить врага и положить конец всем его дерзостным замыслам. Метнул дротик (короткое копье) в Александра, а праславяне славились именно владением дротиками.
Бросок был страшной силы — дротик пробил щит, задел правое плечо и почти прошел сквозь панцирь. Александр вырвал наконечник, сам бросил дротик, но тот сломался о панцирь перса. Лишь когда сатрап замахнулся мечом, царь успел ударить его дротиком в лицо и нанести сквозную рану. Брат павшего Ресак раскроил царю шлем на голове и слегка задел кожу. Он занес руку для повторного удара, но Клит Черный отрубил варвару руку (Квинт Курций Руф. История Александра Македонского с приложениями. М.: МГУ, 1993, с.276, 286, 287)
Родичи Ресака дротиками пытались добить царя, сделали в его доспехах несколько пробоин. Но тот не отступил — тем и способствовал общей победе. Войска Македонского овладели Сардами, куда веками направлялись походы из Скифии. Царь, как известно, разру: бил знаменитый «гордиев узел», а Гордая тоже связывают с прасла-вянством. Среди родичей Ресака, затем погибших от Александра: Атизий, Фарнак (брат жены Дария; сын Ресака?), Мифрбузан...
По Плутарху, первыми врукопашную сошлись Росак и Александр, а Клит пронзил копьем сатрапа. Затем под мечом царя пал и Ресак. По Руфу, Клит отрубил руку Ресаку, а по Арриану — все же Спифридату, тогда как Александр убил Ресака копьем (**Арриан. Поход Александра. М., 1993. С.68).
Рес(Рез), по троянскому эпосу, царь фракийцев, обладатель резвых коней. Он якобы воевал со Скифией у Дуная. Сирийский царь Рецин и полководцы Рабсарис и Рабсак являются библейскими героями, по именам созвучными Ресаку. Понтийский царь Фарнак I во II в. н.э. проводил активную политику в округе Крыма, а в 63-47 гг. до н.э. в округе Азовского моря царем был Фарнак, сын Митридата Евпатора. Скифский царь Атей, противостоявший отцу Македонского у Дуная, созвучен именем Атизию. Спифридат напоминает обилие причерноморских Митридатов, да и царей скифов и агафирсов Спар-гапифов, известных еще Геродоту. Как индоиранцы, персы по языку происходили из округи низовий Дона и Волги в III тыс. до н.э. Между индоиранством и праславянством много разнообразных созвучий.
Единоборство Ресака и Александра — символ противоборств внутри индоевропейства, схожих с противоборствами эпохи Трои. Если Александр олицетворял импульсы округи Балкан, то Ресак больше тяготел к округе Кавказа и Каспия, древних скифских путей оттуда в сторону Египта. По Арриану, скифы считались «самым многочисленным народом в Европе», скифские всадники отличались как в персидском войске, так и в македонском. В битве при Гавгамелах 331 г. до н.э. скифы входили в войска под руководством Мазея, увлекавшегося выжиганием земли, как и скифы 512 г. в войне против Дария I. Именно на фланге Мазея македонцы несли большие потери, а затем Мазей перебежал к Александру и был сатрапом Вавилонии, где по его смерти власть принял Стамен. Из скифских наемников мог происходить и служивший персам в Египте Мазак. Вон он и «дед Мазай»...
Но вернемся к Дунаю, используя источники, более признанные историками достоверными.
Главной целью похода Македонского на север и за Дунай Арриан указывал то, что перед дальним походом в Азию царь не хотел «оставлять у себя за спиной соседей, которые до конца не усмирены» (Арриан, 1993, с.50). Плутарх тоже поддерживал близкую версию. Еще во время войн Филиппа с Атеем и похода отца на «проскифский» Византий юный Александр победил фракийцев-медов (медар), опустошил их город и заселил людьми из разных народов (там было место и для скифов). Александр понимал, «что варвары восстанут всей массой, как скоро заметят в нем малейший упадок духа. И действительно, устремившись с войском к берегам Истра (Дуная), и победив в большом сражении царя трибаллов Сирма, он быстро подавил восстание варваров и прекратил происходившие между ними войны» (Плутарх. Александр Македонский. М.,1893. С. 31).
Идя на иллирийцев и трибаллов, близких славянам — по летописям, царь в десяти днях пути от реки Несс (Места) у горы Гем (Балканы) разгромил «независимых фракийцев» и их союзников, горцев. Побежденные использовали для защиты и сопротивления телеги, пуская их с горы на македонцев. Наступавшие уничтожили до полутора тысяч противников, но живых захватили мало — северяне были быстры в беге, хорошо знали местность. Македонцы в 336-335 гг. до н.э. забрали «всех женщин, которые сопровождали варваров, детей и всю добычу». Акция во многом напоминает разгром Римом скифского похода 269 г. н.э. и аналогичные события. Еще века через три после похода 269 г. славяне надолго обосновались у реки Места, где в округе сохранилось немало праславянских топонимов.
«Александр отослал эту добычу в приморские города (у Черного моря), поручив распорядиться ею Лисании и Филоте. Сам он, перевалив через Гемм (Балканы Болгарии), пошел вперед на трибаллов и прибыл к реке Лигине. Она отстоит от Истра, если идти по Гему, в трех днях пути (а некоторые историки видят Лигину у Тырнова – это даже по прямой более 200 км, да еще через гора). Сирм, царь трибаллов, давно уже зная о походе Александра, заранее отправил женщин и детей трибаллов к Истру (Дунаю), велев им переправиться на один из островов на Истре. Остров этот называется Певка (у низовий Дуная: «остров Ахилла»). На этот же остров сбежались задолго до приближения Александра фракийцы, жившие по соседству с трибаллами; туда же бежал вместе со своими и сам Сирм. Большое же число трибаллов кинулось назад, к той самой реке (Лигин), от которой накануне выступил Александр».
Вместо точек событий у низовий Дуная многие научные карты походов Александра ведут линию к низовью реки Олт и западнее, хотя оттуда долог путь до острова Певки. Александр не стал атаковать Певку, а решил разгромить основные силы Сирма у леса на берегу Лигины. Сражение начали лучники и пращники, варвары устремились врукопашную, но были смяты фалангой и всадниками с флангов. Потеряли еще три тысячи воинов, македонцы — 11 всадников и около 40 пехотинцев. Пленных вновь Александр захватил мало, густой лес и ночь помогли северянам. Трибаллов нередко связывают со славянами-древлянами, близкими и германцам (тервингами, тервуниями). Иллирийцев русские летописи считают соседями славян уже в первое послепотопное время.
Описание Арриана очень напоминает многие переправы северян III-VI веков, включая и натиск славян на Византию. Уже у авторов V-VI вв. славяне называются и гетами, а близость гетов-фракийцев и скифов отмечалась еще со времен Геродота. Современные этнические привязки древних народов очень спорны, вполне справедливы поиски своих истоков в этих народах нынешних жителей Румынии и Болгарии, ряда других стран. Русские летописи считают, что у Дуная были заметны и славяне. Трибаллы признаются участниками истории Скифии. Имя Сиромъ, созвучное царю трибаллов Сирму, есть в новгородских берестяных грамотах. Счет войск на «тысячи» характерен и средневековой Руси. Пока нельзя однозначно считать противников Македонского предками какого-то одного нынешнего народа, но и исключать славян из потомков воинов Сирма тоже не следует.
«Переправились ночью в том месте, где росли густые хлеба, за которыми и не видно было людей, подбиравшихся к берегу. На рассвете Александр повел пехоту через хлеба, приказав воинам держать сарисы (копья) наискось и раздвигать колосья, пригибая их. Так они вышли на пространство необработанное. Всадники следовали сзади, пока фаланга не прошла через хлеба. Когда войско оказалось на целине, Александр сам повел конницу на правое крыло, а Никанору велел построить пехоту вытянутым прямоугольником. Геты не выдержали и первого натиска всадников; невероятной казалась им дерзость Александра, который так легко, в одну ночь, не наводя мостов, переправился через величайшую из рек, ужасной — сомкнутая фаланга, неистовым — натиск всадников. Сначала они бросились в свой город, отстоявший от Истра примерно на парасангу». Это могло быть укрепление в районе нынешнего Измаила или в ином месте у низовий реки Прут (Пиретус; на «путях Орфея»).
Примерно по этому направлению, с помощью направленного моста, вторгался в Скифию около 512 г. до н.э. Дарий I. В начале эры земледельцы Нижнего Подунавья назывались «скифскими земледельцами», переселялись в римские провинции для лучшего обеспечения их продовольствием.
«На третий день после этой битвы Александр подошел к реке Истре. Это самая большая из европейских рек; она протекает через многие и многие земли, образуя границу между самыми воинственными племенами. Большинство из них — племена кельтские; в их земле Истр и берет свое начало. У самых истоков ее живут квады и маркоманы, потом язиги, племя савроматов, и потом геты, дарующие бессмертие; потом большинство савроматов и потом скифы — до самого устья, до того места, где пятью рукавами Истр впадает в Эвксинское море. На Истре он застал пять военных судов, пришедших к нему из Византии по Эвксинскому морю и по реке. Посадив на них лучников и гоплитов, он поплыл к острову, куда бежали фракийцы и трибал-лы, и попытался высадиться, но всюду, где бы ни пытались пристать корабли, их встречали варвары. Судов же было мало и войска на них немного; крутые берега мало где позволяли пристать, а река около острова, сдавленная в теснине, неслась с такой стремительностью, что стать на якорь было невозможно».
Наука знает, что Певка — остров в устье Дуная, с названием от греческого «певка» (сосна), так как остров покрывали сосновые леса. Македонский явно использовал элементы морской осады, при этом северяне использовали против него небольшие суда, которые он вскоре и захватил.
«... Александр отвел свои суда и решил переправиться через Истр, чтобы напасть на гетов, живущих за Истром; он видел, что они во множестве собираются на берегу Истра, рассчитывая помешать его переправе (всадников у них было около 4000, а пеших воинов больше 10000). К тому же ему очень хотелось побывать на той стороне. Он сам сел на корабль, велел набить сеном меха, из которых делали палатки, и собрал тут же челноки, выдолбленные из одного дерева (их было великое множество, потому что береговое население ловит на Истре рыбу с этих челноков, ездит на них по реке друг к другу, и многие на них же занимаются разбоем). Собрав как можно больше этих челноков, он переправил на них столько войска, сколько было возможно при таких средствах переправы. Перешло с Александром тысячи полторы всадников и около 4000 пехотинцев». Если челноки (как ладьи) вмещали до 40-50 человек (или несколько лошадей), то македонцам потребовалось 300-500 судов.
«Когда же они увидели, что Александр спешит со своей пехотой — идя вдоль реки, чтобы не оказаться пехоте в кольце и не попасть в ловушку, устроенную гетами, а всадники едут впереди — геты оставили свой плохо укрепленный город, забрав с собой на лошадях столько детей и женщин, сколько лошади могли увезти: они устремились как можно дальше от реки в пустынные степи. Александр овладел городом и всем, что оставили геты. Он велел Мелеагру и Филиппу переправить эту добычу, сам же разрушил город и на берегу Истра принес жертву Зевсу-Спасителю, Гераклу и самому Истру за то, что он позволил ему переправиться. Еще засветло он привел всех целыми и невредимыми в лагерь».
Описание напоминает многие сражения народов Скифии у Дуная в III-VI вв. н.э., включая к концу этого периода славянских князей Добрента, Ардагаста, Мусокия, Пирагаста. У низовий Дуная по традиции, хотя бы со времен Дария I, проходили и переговоры.
«(В лагерь) прибыли к Александру послы от других независимых племен, живущих возле Истра, а также от Сирма, царя трибаллов. Пришли послы от кельтов, живущих у Ионийского залива (Адриатики). Кельты народ рослый и мнения о себе высокого. Все сказали, что они пришли искать дружбы с Александром; все они заключили с ним союз. Кельтов он еще спросил, чего в мире они больше всего бояться? Он надеялся, что его громкое имя дошло до кельтов и еще дальше, и они скажут, что больше всего бояться они именно его. Ответ кельтов не соответствовал его надеждам. Жили они далеко от Александра, в местах непроходимых, видели, что ему не до них, и ответили, что боятся, как бы не упало на них небо. К Александру они отправили послов потому, что восхищаются им, но не из боязни или ради выгоды. Александр назвал их друзьями, заключил с ними союз и отослал обратно, заметив только, что кельты хвастуны» (правда, эти хвастуны-галлы продолжали веками и после Александра играть заметную роль в истории, а после его смерти обосновались в округе реки Галис, окончательно определив ее имя).
Позже кельтоскифов указывали потомками киммерийцев, родом от Меотиды (Азовского моря). Если акция у низовий Дуная была, то так Александр фактически заручился поддержкой северян в своих будущих походах на юге. Македонский попытался покорить еще агриан и пеонов, но коварные замыслы Клита, сына Бардилея, и Главкия, царя тавлантиев, возвратили его на юг. Затем в округе указывались певки, что относились к восточногерманскому племени бастарнов и населяли остров Певке на Дунае (совр. остров Георга). Но по Иакимовской летописи, бастарны – родичи славян (и действительно, как венеды, были близки певкинам, о чем напоминал и Тацит). Полезны наблюдения Ф. Бруна « Нечто о Добрудже, Остров Певки» (Сб. «Черноморье», т. I, Одесса, 1879, стр. 33—47.,. 48—59), но он слишком увлечен прагерманскими версиями.
М.Б.Щукин (С.-Петербург) в работе о происхождении славян заметил (http://www.nestor.md/Russian/Sciukin.htm): «Вопрос об этническом лице бастарнов остается открытым. Древние авторы называют их то галлами (Liv. XLIV, 26,2-3,14), то, с оговорками, — германцами (Strabo, VII, 3,17; Plin. H.N. IV, 81; Tac. Germ. 46). Из пяти дошедших до нас слов языка бастарнов два могут быть объяснены из германского, а три не имеют параллелей ни в одном из известных языков (Браун 1899: 112). Не исключено, что бастарны были носителями тех индоевропейских диалектов, которые позже исчезли полностью (Мачинский 1966: 96). Подобные «народы между германцами и кельтами» уже выявлены в других частях Европы (Hachmann, Kossack, Kuhn 1962). Когда в середине I в. до н.э. началось расселение предков исторических германцев из ядра ясторфской культуры в междуречье Эльбы и Одера (Die Germanen... 1976: 83-99; 184-232), племена, близкие им и втянутые в орбиту их действий, стали германцами, группы же, оказавшиеся в стороне и втянутые в орбиту других народов, стали другими народами. Спор об этническом лице бастарнов, пожалуй, не имеет смысла. Бастарны были бастарнами».
Прием кельтов мог происходить и в Истрии.
По Геродоту, «Скифия начинается за Фракией в том месте, где море образует залив и где Истр впадает в море (устье Истра обращено на юго-восток)» (кн. IV, 99). Залив, о котором идет речь, это затопленное переуглубленное русло древнего Днестра. В начале антропогена эта река имела южное направление и могла сливаваться с Дунаем, а затем под влиянием прогибания северо-западного шельфа и образования озера Борисфен сместилась к востоку.
И.Русанов прав, что устье Истра располагалось во времена Геродота (да и царей Македонии, воевавших с Атеем) значительно южнее современной дельты Дуная, обращенной в отличие от древней дельты, на восток, а не на юго-восток, как в скифском логосе. Поэтому руины древнегреческой колонии Истрия (район Констанцы), оказались теперь почти в полсотне километров от реки. Смещение устья Дуная происходит и сейчас — основная масса воды идет по Килийскому горлу, самому северному и молодому, здесь быстрее всего наращивается дельта. Скорость смещения значительна — еще на венецианских и генуэзских портоланах, морских картах XV века, показаны два главных гирла — одно у Истрии, второе значительно севернее. Причины этого «путешествия» в поднятии уже в историческое время Северо-Добруджийского плато, компенсирующем опускание соседнего блока земной коры ниже уровня моря на 30-50 метров.
Устье Истра находилось на одной широте с Таврийскими (Крымскими) горами. У ряда античных авторов (Эратосфен, Гекатей, Птолемей) северный берег Черного моря именуется «островным побережьем» и сравнивается со скифским луком, состоящем, как известно по дошедшим до нас многочисленным изображениям, из двух полудуг. Верность этого представления показывает, что картографические знания древних об этом районе были достоверны. А метод географического описания в скифском логосе заставляет думать, что Геродот пользовался картой: реки перечислены строго с запада на восток (слева направо), то же касается названий племен, городов, местностей. Север неоднократно называется верхом — так принято у географов и сейчас.
Дошедшие до нас греческие карты мира тех времен очень примитивны, собственные познания Геродота о географии Европы, в частности, более близкой к Греции Фракии, очень скромны. Они не оставляют впечатления картографичности — пространственного видения. Отрывки из «Географии» Гекатея Милетского, считавшейся одним из главных источников Геродота, в отношении Скифии дают бедную картину. Другие античные авторы лишь повторяют с большими или меньшими искажениями то, что есть в скифском логосе.
Поэтому можно предположить, что в основе античной географии Скифии лежит один картографический источник местного происхождения. Автором его мог быть, по мнению Русанова, Анахарсис, сын гречанки и скифского царя Гнура, получивший обширные знания во время путешествий, прославивший свое имя мудрыми афоризмами и ценными изобретениями (Игорь Русанов, кандидат географических наук; Статья готовилась с 1984 по 2000 год; http://cblh.narod.ru/sk/gran.htm)
Д.А. Щеглов в статье «Европейские скифы», противники Александра Великого: проблема этнической принадлежности» еще раз обратил внимание на явное игнорирование мировой наукой многообразия связей европейских скифов (живших между Доном и Дунаем) с великим полководцем. Но – по не очень объективной традиции – упорно прошел мимо скифов у Дуная и вероятности похода Александра к Меотиде и низовьям Танаиса-Дона в 338 – 336 гг.
По оценке Щеглова, ключевым событием среднеазиатского похода Александра является конфликт с «одним из местных (хотя те скифы указывались контролировавшими и земли у Дуная) кочевых народов», владения которого граничили с Согдианой по Сырдарье (329 г. до н.э.), но они не считались саками. Эти скифы, как их называют античные источники (Арриан, Курций Руф, Страбон, Плутарх, Диодор), фигурируют у Танаиса в контексте пяти событий:
1. скифы присылают своё войско на помощь Бессу (у Кавказа и Каспия: П.З.) против Александра (Arr. III, 25.3; 28.10; Curt. VI, 6.13; VII, 4.6, 15, 32);
2. как только Александр появился в Согдиане, скифы направляют к нему посольство (Arr. IV, 1.1-2; Curt. VII, 6.12);
3. Александр готовит поход против этих скифов (Strab. XI, 11.6; Arr. IV, 1.3; Curt. VII, 7.5, 12-17), скифы снаряжают против него войско (Arr. IV, 1.6; Curt. VII, 7.1-4) и присылают посольство (Curt. VII, 8.8-30; стоило бы процитировать речь-слово посла скифов), в результате происходит битва на реке Танаис, в которой скифы терпят поражение (Arr. IV, 4.4; Curt. VII, 9-16);
4. после битвы скифы присылают посольство с извинениями (Arr. IV, 5.1), одновременно приходят послы от саков (Curt. VII, 9.17-18);
5. на следующий год скифы опять присылают в Мараканду посольство с мирными предложениями, которые Александр отклоняет (Arr. IV, 15.1-3, 5; Curt. VIII, 1.7-10).
Д.А. Щеглов затем считает, что источники не называют этнонима этого народа, а дают ему «условные географические обозначения»:
• европейские скифы — 6 раз (Arr. IV, 1.1; IV, 4.2; IV, 15.1; Curt. VI, 2.13; VII, 6.12; VII, 7.2); в одном случае скифы выше Боспора (Азовского моря, значит – севернее: П.З; Curt. VIII, 1.7), что, по оценке Щеглова — несомненно, названы ошибочно вместо европейские скифы (ср. Arr. IV, 15.1-3, 5);
• скифы, живущие за Танаисом — 3 раза (Curt. VII, 4.6; VII, 4.32; VII, 7.1; затем 3 раза такая локализация скифов упоминается в речи Александра — VII, 7.12-14; и в речи скифских послов перед битвой: VII, 8.22, 30);
• скифы, живущие у Танаиса — 1 раз (Curt. VI, 6.13; это указание повторяется в речи мага Кобара — VII, 4.15);
• скифы из Азии — 1 раз (Arr. IV, 1.6);
• самые северные из кочевников — 1 раз (и этих северных стоит помнить: Strab. XI, 11.6);
• просто скифы — passim (Arr. III, 25.3; IV, 1.3; 4.1-9; 5.1; 15.1-3, 5; V, 25.5; Curt. VII, 7.6, 12, 15, 16; 8.8-30; 9.5, 17, 18; VIII, 1.9; Plut. Vita Alex. 45; De fort. Alex. II, 9; Diod. XVII, prol. (2), 21);
• даи, живущие (или поселившиеся) на этой стороне реки Танаис (Arr. III, 28.8) или даи с Танаиса (Arr. III, 28.10).
По мнению Щеглова, использование термина европейские скифы применительно к среднеазиатскому народу обусловлено географическими представлениями, господствовавшими в эпоху Александра, в частности, в штабе его армии. Согласно этим представлениям, Дон и Сырдарья составляли единую реку Танаис (соответственно: нижнее и верхнее течение), которая традиционно считалась у греков границей Азии и Европы, а также восточной границей Скифии. С этим можно согласиться отчасти, но все же источники подчеркивают именно европейцев-скифов, контролировавших земли севернее Согдианы, Персии и Дуная.
Соответственно, народы, обитающие по правому берегу Сырдарьи, назывались европейскими и скифскими, а по левому берегу — азиатскими (например, азиатскими источники иногда называют скифов, живущих выше Боспора: Curt. VI, 2.13; скифов абиев: Arr. IV, 1.1; саков: Curt. VII, 9.17; Arr. III, 8.3).
И все же Скифия, то есть страна европейских скифов, рассматривалась как единая территория, простирающаяся от Истра до Танаиса-Сырдарьи. Таким образом, европейские скифы отождествлялись со скифами Причерноморья и считались соседями Фракии и Македонии. При этом очевидно, что в описании реальных событий термин европейские скифы используется только как синоним для скифов, живущих за Танаисом, и что – якобы в действительности — речь всегда идёт о реальном среднеазиатском народе, владеющим территорией на правом берегу Сырдарьи вблизи от Согдианы.
По мнению Щеглова, только один раз источники, говоря о скифах из Европы, подразумевают, скорее всего, скифов Причерноморья: когда скифы упомянуты в перечне западных народов, приславших в 323 г. посольства к Александру (ливийцы, бреттии, левканы, тиррены, карфагеняне, эфиопы, кельты, иберы, римляне; Arr. VII, 15.4; правда, другие источники не упоминают здесь скифов: Diod. XVII, 113.2-4; Just. XII, 13.1). И в свете отмеченных выше данных – это не очень верно, если не сказать резче.
В общем якобы доказано, что дошедшие до нас сведения о походе Александра Македонского на Скифию восходят к трём главным источникам: сочинениям Клитарха, Птолемея и Аристобула. Описания изложенной выше географической концепции, элементом которой является термин европейские скифы, приводятся в традициях Клитарха (Curt. VI, 2.13-14; VII, 6.11-12; 7.1-4; VIII, 1.7-9) и Аристобула (Arr. IV, 1.1-2; 15.1-5; Curt. 4.32), который, видимо, заимствовал их также у Клитарха.
В традиции Птолемея, которой чаще следует Арриан, эта концепция никак не представлена и термин европейские скифы не засвидетельствован. Поэтому, строго говоря, нельзя определить — следовал ли Птолемей этим общепринятым представлениям (что вполне естественно) или не признавал их. В пользу последнего говорит то, что — во-первых, скифы, которых Клитарх и Аристобул называют европейскими, у Птолемея один раз названы азиатскими. Во-вторых, в традиции Клитарха понятие скифы имеет чёткое значение: скифами являются только три народа (европейские скифы или живущие по ту сторону Танаиса; азиатские скифы: живущие выше Боспора и абии), а другие кочевые народы (массагеты, дахи и саки) скифами никогда не называются. У Арриана, как думают за Ариана, скифы являются синонимом массагетов и, возможно, даев. Возможно, Арриан следует здесь взглядам Птолемея, своего главного авторитета, чьи представления о среднеазиатских кочевниках в таком случае резко отличаются от концепции Клитарха.
По объективной оценке Щеглова, в современной литературе безраздельно господствует представление о том, что европейские скифы тождественны сакам (и это, безусловно, устойчивый бред в политических антироссийских целях). В защиту этого мнения приводятся три аргумента.
Первый. Все другие источники (и до, и после похода Александра) свидетельствуют, что именно саки граничили с Согдианой по Сырдарье: надписи Дария (DPh 5-8 = DH 4-6: упоминаются саки, которые за Согдом), Харес Митиленский (FGH 125 F 5), Демодам (Plin. VI, 50), Патрокл, Аполлодор Артемитский (Strab. XI, 8.2). Данные Патрокла легли в основу географической концепции Эратосфена, благодаря авторитету которого, сведения о саках, граничащих с Согдианой по Яксарту, получили повсеместное распространение в античной литературе (Berger F III B, 63 = Strab. XI, 8.8; Strab. XI, 8.2; Dion. Per. 749-751; Ptol. Geogr. VI, 13.1; 14.1; 15.1). Множество источников, не дающих точной локализации саков, указывают на их непосредственное соседство с Бактрией, что подкрепляет сведения авторов, названных выше (Hdt. I, 153.4; III, 93.3; VII, 64.1-2; VIII, 113.2; IX, 113.2; Ctes.: FGH 688 F 9 § 3, 7-8; Megasth.: FGH 715 F 4 = Diod. II, 35.1). Таким образом, сопоставляя данные о скифах, живущих за Танаисом, с массивом сведений о саках за Яксартом, можно сделать вывод о тождестве этих народов. Но саки во время войны Великой Персии с Великой Скифией перешли на сторону Дария и Ксеркса, а затем даже были включены вместе с мидянами в экипаж каждого коробля, воевавшего против греков, что можно проследить по указателям к труду Геродота.
Да и два указания, приводимых традицией Клитарха, чётко различают европейских скифов и саков (больше саки в описании среднеазиатского похода не упоминаются).
Прежде всего, победа над европейскими скифами привела «к усмирению значительной части Азии. [Её жители] верили в непобедимость скифов; их поражение заставило признать, что никакое племя не сможет противостоять оружию македонцев. В связи с этим саки направили послов с обещанием, что их племя будет соблюдать покорность [Александру].... Итак, милостиво приняв послов саков, он дал им в спутники Эксципина»... (Curt. VII, 9.17-19). Таким образом, саки, в отличие от скифов, локализуются в Азии, то есть к югу от Сырдарьи, но также вблизи от границ Согдианы. Саки слабее скифов и, возможно, находятся в сфере их влияния, и только после битвы на Танаисе они переходят на сторону Александра.
Наблюдения подтверждаются вторым упоминанием саков (Curt. VIII, 4.20). Весной 327 г. перед уходом в Индию Александр совершает последнюю военную акцию в Средней Азии: выступив из области Сисимитра (в бассейне Вахша), после шестидневного перехода по пустынной местности он вторгается в страну саков и полностью опустошает её, очевидно, не встречая сопротивления: «царь, отблагодарив за услугу, оказанную ему Сисимитром, приказал солдатам взять провизии на шесть дней, собираясь напасть на саков. Опустошив всю эту страну, он дает в дар Сисимитру 30 тысяч голов скота». Саки здесь также отличаются от скифов, локализуются где-то к югу от Сырдарьи и проявляют себя как достаточно слабого противника.
Согласно предположению В.В. Григорьева, сведения о посольстве саков после битвы на Танаисе, которые приводит только традиция Клитарха, и сведения о посольстве скифов после этой же битвы, которые сообщает только традиция Птолемея (Arr. IV, 5.1), возможно, представляют для кого-то лишь две версии одного и того же события. Это позволяет отождествить саков и европейских скифов. Однако описания этих двух посольств слишком различны, чтобы можно было рассматривать их как версии одного события. К тому же традиция Клитарха чётко отличает саков от скифов.
Третье существенное замечание. Видный российский антиковед И.В. Пьянков обратил внимание на то, что Арриан, описывая битву на Танаисе (очевидно, по версии Птолемея), называет противников Александра скифами из Азии (IV, 1.6; версия Клитарха в соответствующем месте говорит о европейских скифах: Curt. VII, 7.1-4). Такое обозначение скифов у Арриана противоречит географическим представлениям спутников Александра, тем более что чуть ниже Арриан явно противопоставляет скифов азиатским варварам (IV, 4.2), следовательно, его источник также разделял эти представления. Между тем, в описании войск Дария перед Гавгамелами (который Арриан, возможно, также заимствует у Птолемея) скифами из Азии называются саки: «саки (это скифский народ из [числа] скифов, живущих в Азии), не подданные Бесса, но как союзники Дария» (III, 8.3). По мнению И.В. Пьянкова, эти два пассажа Арриана-Птолемея тесно связаны друг с другом и отражают в себе устойчивую древнюю традицию, согласно которой, саки назывались азиатскими скифами. То есть: Птолемей, называя скифов из-за Танаиса азиатскими, не имел в виду их локализацию относительно Танаиса, а только использовал этот термин в качестве синонима саков, указывая тем самым на этническую принадлежность скифов.
Вместе с тем представляется сомнительным, существовала ли в действительности такая устойчивая традиция именования саков азиатскими скифами, и мог ли Птолемей следовать этой традиции. Имеются только два свидетельства (причём никак не связанные друг с другом), в которых саков называют скифами. Во-первых, это упоминание саков у Геродота в перечне отрядов армии Ксеркса, который, вероятно, заимствован им у Гелланика: «саки скифы... этих скифов звали амюргийскими саками» (VII, 64). Показательно, что Геродот прямо не называет саков азиатскими скифами, хотя, видимо, помещает их действительно в Азии. Во-вторых, это цитата из поэмы Херила Самосского «Переход через понтонный мост» (описывается войско Дария во время похода на скифов; Kinkel F 3), которую приводит Эфор: «и пастухи [овец] саки, родом скифы, однако населяли Азию хлебородную.
Ведь были они переселенцы из кочевников, людей чтящих закон» (FGH 70 F 42 = Strab. VII, 3.9; F 158 = Ps.-Scymn. 851-862). Кроме того, Гекатей, говоря о кочевниках на границах Западной Индии, возможно, именно о саках, называет их скифами («Каспапир, гандарский город, акте скифов, Гекатей в [описании] Азии»; FGH 1 F 295 = Steph. Byz. s.v.; возможно, к Гекатею восходят сведения Эратосфена о скифах к востоку от Бактрии: Berger F III A, 2, 8, 11, 36 = Strab. II, 1.3, 5, 11), однако этноним саки в дошедших фрагментах Гекатея не упоминается.
Этих указаний недостаточно для того, чтобы говорить о существовании устойчивой традиции именования саков азиатскими скифами, такой традиции, которая могла бы оказать влияние на Птолемея. Сомнительно, чтобы Птолемей, говоря о вполне реальных для него саках, стал бы описывать их через призму представлений далёких и не слишком авторитетных для него Гелланика и Геродота или Херила и Эфора, тем более что их представления противоречат общепринятой в его время географической концепции. Возможно, что Птолемей, называя саков азиатскими скифами, просто исходит из реального факта их локализации к югу от Сырдарьи (традиция Клитарха также помещает саков в Азии).
Нет уверенности в том, что под азиатскими скифами Птолемея должны были подразумеваться именно саки. Нет ни одного примера, чтобы выражение азиатские скифы приводилось бы не как определение этнонима саки, а как его заменитель. Большинство ранних греческих авторов трактовало термин скифы чрезвычайно широко, применяя его, в том числе, ко многим азиатским кочевым народам: Гекатей считал скифами исседонов (F 193), Гелланик — меотов (FGH 4 F 69), Пс.-Гиппократ — савроматов, будинов и аргиппеев (De aer. 21; 24; 26, 28), Геродот полемизирует с теми, кто причисляет к скифским народам массагетов, возможно, имея в виду Гекатея (I, 201). Историки походов Александра также называют азиатскими скифами не только саков: традиция Клитарха называет азиатскими скифов, живущих выше Боспора, (Curt. VI, 2.13) и скифов абиев (Arr. IV, 1.1); термин скифы часто используется для обозначения массагетов в традициях Птолемея (Arr. IV, 5.3-5, 8; 26.3, 4, 6-7; 17.1-2, 4-7; V, 12.2) и Аристобула (Arr. IV, 6.1; Curt. VIII, 2.14; 14.5) и один раз — даев (не ясно — у Птолемея или у Аристобула: Arr. III, 25.3).
Таким образом, Птолемей в принципе мог назвать азиатскими скифами и массагетов, и даев. То обстоятельство, что в дошедших текстах он применяет это определение только к сакам, принципиально не меняет ситуации. Во всяком случае, нет необходимости проводить прямую связь между сообщениями Птолемея о саках в войске Дария и об азиатских скифах, противниках Александра.
В итоге, нет достаточных оснований для отождествления европейских скифов с саками. Между тем, использование Птолемеем термина скифы из Азии для обозначения скифов из-за Танаиса, требует какого-то объяснения (хотя ни одно объяснение в такой ситуации не может быть исчерпывающим, что справедливо).
И здесь Д.А. Щеглов аргументирует свою версию.
Арриан, следуя тому же Птолемею, приводит свидетельство позволяющее отождествить европейских скифов с даями, народом хорошо известным по другим источникам. Арриан трижды упоминает кочевников, приславших своё войско на помощь Бессу: Бесс «поджидает прихода скифов союзников» (III, 25.3), «при Бессе находились... даи, жившие (или поселившиеся) на этой стороне реки Танаиса» (III, 28.8), в Согдиану за Бессом последовали даи с Танаиса (III, 28.10). Версия Аристобула также упоминает этих союзников Бесса, очевидно, заимствуя сведения у Птолемея, но при этом называет их скифы, живущие у Танаиса (Curt. VI, 6.13) или скифы, живущие за Танаисом (Curt. VII, 4.6, 32). Неясным остаётся вопрос о том, кто из авторов первым стал называть даев скифами. В случае с Аррианом это мог быть и Птолемей (что менее вероятно), и Аристобул, и сам Арриан. В случае с Курцием, которому, как будто, не свойственно произвольно менять этнонимы, вероятно, это был Аристобул, который пытался приспособить данные Птолемея к географической концепции Клитарха и отождествил даев с европейскими скифами.
Бросается в глаза противоречие: Птолемей говорит о даях «по эту сторону Танаиса», а Аристобул — о скифах «по ту сторону». Вероятнее всего, даи, согласно Птолемею, населяли и северную и южную стороны Танаиса (или недавно поселились на ). В пользу этого указывает;;;;;;;южной стороне, что может подразумевать глагол то, что в другом месте он говорит просто о даях с Танаиса (ср. скифы и другие, живущие у Танаиса, в версии Аристобула: Curt. VI, 6.13). Аристобул же, приводя эти данные в соответствие с концепцией Клитарха, помещает скифов только на «той» стороне. Возможно, именно в связи с этим он говорит о скифах и неких других соседях Танаиса, под которыми могут скрываться даи, живущие по эту сторону.
Указание Птолемея о даях на этой стороне Танаиса, прекрасно согласуется с его же сообщением об азиатских скифах. Возможно, он назвал противников Александра азиатскими скифами именно потому, что они были тождественны даям, которые действительно владели некими территориями на южном, «азиатским» берегу Сырдарьи. Это предположение подтверждается данными Клитарха о начале конфликта между македонцами и скифами. Сначала Александр отправил к скифам посла с требованием, «чтобы они без его разрешения не переходили реку Танаис, границу [своей области]» (Curt. VII, 6.12), а вскоре после этого царь скифов посчитал, «что город, основанный македонцами на берегу реки, является ярмом на его шее» и послал войско, чтобы его уничтожить (Curt. VII, 7.1).
Следовательно, причиной конфликта являлся территориальный спор из-за земель, прилегающих к левому берегу Танаиса , на которые, очевидно, претендовали скифы. Рассказ Аристобула о процедуре избрания скифского царя, которая по традиции должна была совершаться на берегу Танаиса, также подтверждает, что река была не окраинным рубежом владений скифов, а одной из главных сакральных доминант их «космоса» (Ps.-Plut. De fluv. XIV, 3; если это сообщение действительно восходит к Аристобулу, историку Александра). Отсюда следует, что скифы ко времени Александра уже полностью освоили оба берега Танаиса. Всё это говорит о том, локализация даев или азиатских скифов на левом берегу Танаиса соответствует реальной ситуации того времени. Это дополнительно указывает в пользу отождествления даев с Танаиса и азиатских скифов Птолемея с европейскими скифами Клитарха и Аристобула.
Таким образом, по Д.А. Щеглову, есть основания полагать, что европейские скифы были даями или дахами, которые более всего известны тем, что в середине III в. до н.э. они захватили Парфиену и тем самым положили начало созданию Парфянской державы.
Даев с Танаиса следует отличать от других дахов, о которых говорит версия Клитарха, которые поддерживали Спитамена (Curt. VII, 7.32; VIII, 1.6; 3.1, 16) и обитали на границе с хорасмиями (Curt. VIII, 1.8). Вероятно, во времена Александра существовали две территориально различные группировки дахов, сведения о которых дошли в разных традициях: Птолемея и Клитарха. Дахов версии Клитарха, очевидно, следует локализовать там же, куда дахов-даев помещают все более поздние источники: в Юго-восточном Прикаспии, на границах Гиркании, Парфиены и Арии (Демодам в первой четверти III века до н.э.: Mela. I, 2; 13; III, 42; Plin. VI, 50; Аполлодор в I в. до н.э. описывающий ситуацию III-II вв. до н.э.: Strab. XI, 7.1; 8.2-3; 9.2-3; Ptol. Geogr. VI, 10.2, а также Оросий: I, 2.43).
Европейские скифы (против которых неудачно бросил около 512 г. до н.э. свои 700 тыс. воинов и 600 боевых кораблей именно от Дуная Дарий 1) были именно главным сдерживающим фактором для северных походов Александра. При этом часть скифов и фракийцев на договорных и наемных условиях сражалась в войсках самого Македонского.
Явная многовековая политизированность отвлечения Александра от реального Дона возникает по другим причинам. Тот же Птолемей во 2 веке нашей эры – на основе античной традиции — указывал «алтарь Александра» у гор Рип, верховий Дона (на землях будущей Руси). И средневековые карты по данным Птолемея обычно отмечают этот «алтарь Александра». А русский эпос устойчиво напоминал о письме Македонского князьям славян (это отражают многочисленные варианты «Повести о Словенске Великом»).
Если все же видеть в «европейских скифах» реальных европейцев, то надо будет существенно пересмотреть значительную часть трактовок эпохи Александра Македонского и истории Великой Скифии (отчасти и как истории праславянства). К этому ревнители тотальных идейных шаблонов глобализма, веками пудрящие мозги и россиянам, пока не готовы.
Допускают, что сам Арриан пользовался сведениями македонских архивов, поэтому его данные достаточно точны. Эти сведения не игнорирует и наука, только всеми силами — археологическими данными, топонимикой и т.п. — старается оттянуть Македонского подальше от низовий Дуная, от округи Малой Скифии, где против Филиппа сражался скифский царь Атей. Выше Белграда (Сингидуна) на реке Саве возник город Сирмий, почти на тысячу лет ставший важным центром давления северян на Рим. Империя на время превращала Сирмий в столицу провинций от Дуная до Адриатики.
Зевс и Геракл — по мифам — включались в число прародителей скифов-сколотов. Истер, по славянскому эпосу, был в ряду братьев Словена и Руса. Эпос ряда славянских народов посвящает немало строк Македонскому, указывает на его близость праславянству. По русскому эпосу, Александр закрепил специальным «золотым письмом» земли от Каспия до Балтики за русскими князьями. Десятки русских списков эпоса появлялись к концу XVII века, оправдывая деятельность Петра I по возвращению державы к ее историческим морским рубежам.
Плутарх бегло подтверждал данные Арриана, указывая, что северные варвары не желали быть в рабстве у Александра и мечтали о собственных, родных царях. Советники рекомендовали Македонскому не прибегать к силе, а возвращать отпадавших кротостью, привлекать главарей восстаний на свою сторону. Александр делал иначе. «С варварскими восстаниями и войной в тех местах он покончил, стремительно дойдя с войском до Истра, где он победил в большом сражении Сирма, царя трибаллов». Больше о Сирме мало кто помнил. Диодор войны севернее Македонии определил двумя фразами: «Александр, успокоив Элладу, пошел на Фракию; много фракийских восставших племен он заставил покориться и пошел в Пеонию, Иллирию и соседние с ними страны. Покорив тамошних отпавших варваров, он подчинил себе все окрестное варварское население». Здесь даже выход на рубеж Истра не указан, тем более нет деталей сражений у острова Певка, откуда мог быть родом Аларих (Алауркен)— покоритель Рима в 410 г. н.э. Общеизвестное Диодору не является общеизвестным в наше время, когда натиск Македонского в сторону Скифии в 336-335 гг. до н.э. зачастую игнорируется.
Сатрап Бактрии Бесс, боровшийся за власть в Персии с Дарием III и убивший его, искал поддержку у скифов и Скифии, в округе Танаиса (Дона). Его отряды, включавшие скифов, первыми пришли на зов Дария в Вавилон, явно по многовековым скифским путям.
Бесс одел царские одежды Дария, «приказал называть себя Артаксерксом и собирал скифов и другие народы, жившие по реке Танаис». Бессы были фракийцами, близкими скифами и жившими южнее Дуная. Веков через девять еще один Бесс отличался на Кавказе в войсках Византии, где ярко проявляли себя и славяне. Бес-сов иногда связывают и с русской «весью».
Парфяне, вышедшие из Скифии, тоже были заметной частью персидских войск. Северяне, по словам сподвижника Александра — Пармениона, поражали своим внушительным видом: «... днем, прежде всего, увидишь бегущие на тебя страшные лица скифов и бактрийцев, их косматые бороды и нестриженные волосы, еще их огромный рост и мощные тела...». Об этом официозная наука помалкивает.
Александр и его соратники выявили основное население между Тигром и Евфратом вплоть до Красного моря, где позже утвердились парфяне: «Равнинную и плодородную часть этого пространства захватили скифы, до сих пор опасные соседи. Они живут в Европе и в Азии. Те, что живут за Боспором, считаются азиатами, а живущие в Европе распространились по области от левой границы Фракии до Борисфена (Днепра) и оттуда до другой реки — Танаиса... Нет сомнения в том, что скифы, от которых произошли парфяне, пришли не от Боспора (Приазовья), но из области Европы». Это речь именно о скифах как населении равнин у Тигра и Евфрата, родичах могучих северных скифов. Подобное заселение данной территории известно со времен Касков и касидов, затем ярко проявилось при Мадии.
Первым царем парфян, вышедших в III в. до н.э. н юг от низовий Дона, признавался Арсак (Аршак). Но и до этого, в IV в. Македонский назначил какого-то Арсака правителем Мидии вместо Оксидата. Созвучное имя имел и правитель дрангов Арсам, смененный Стасанором. Если скифы успешно служили Александру, то Арсак вполне мог происходить из их среды.
Бесс командовал и всадниками-массагетами, ярко проявлявшими себя в истории Скифии. Массагеты-скифы царицы Томирис разгромили еще в 530 г. Кира Великого, а в средние века продолжателями традиций массагетов признавались славяне. Начальник конницы Александра Менид «не выдержал натиска кавказцев и скифов», бежал к царю, который бросил против скифов Арету с отрядом мощных копьеборцев. Арета убил «вождя скифов», тем и решил исход боя в пользу македонян.
Бесс пьянством, бахвальбой напоминал сына царицы массагетов Тамирис, попавшего в плен персу Киру 530 г. до н.э. Часть войск Александра перешла Кавказ, лежащий между Понтом и Каспием, за 17 дней. Там указывалась гора, высотой до километра, «к которой, согласно древним сказаниям, был прикован Прометей. У подножия горы было выбрано место для основания города. 7 тысяч старейших македонцев и, кроме того, воины, уже негодные для военной службы, получили разрешение поселиться в новом городе». Город назвали Александрией. Поиски его идут до сих пор. По логике источника, этот город надо искать на Северном Кавказе (к Кавказу был прикован Прометей) и в более северной округе. Он мог быть одним из первых «алтарей Александра»
Но в округе Кавказа и Каспия, где погиб Дарий III, Бесс после основания этого города явно терял влияние, стал спешно искать поддержку в Малой Азии, хотя все еще и ожидал поддержку от придонских скифов.
Вероятно, Бесс и был схвачен у Сыр-Дарьи, полностью раздет, связан и приведен к Македонскому на цепи — «зрелище, угодное как варварам, так и македонцам». Бесс оправдывался, что царский титул путем убийства он захватил лишь для передачи своего народа Александру, да и если бы не он, то власть захватил бы другой. Приведшие лжецаря получили награды. Обреченного решили казнить на месте, где он убил Дария. По Руфу, Бесса распяли на кресте, отрубили уши и нос, пронзили стрелами, а труп охраняли до полного разложения, отгоняя от него даже птиц.
По Диодору, родичи Дария разрубали тело на маленькие куски и стреляли ими из пращей. По Плутарху, разорвали тело вершинами могучих деревьев. Арриан поддерживает веосию пленения, близкую Руфу. Александр велел бичевать Бесса, а казнь отослать в Бактры. Арсак был пойман как участник восстания Бесса.
Распятие Бесса («черта», «дьявола»), возможно, привело к его обожествлению у части северян. Оно способствовало развитию таких индоевропейских понятий, как «бож» (бог), «босс» (глава), но и «босс» (гол). Боз (Бож) — это имя носил и князь антов в IV в. н.э. Он вместе с 70 боярами был казнен готами, так как поддерживал гуннов.
После гибели Божа массагеты и дахи пытались продолжать сопротивление, но македонцы перебили «тысячу дахов», что вело к прекращению сопротивления у Каспия и Арала. Позже якобы «дахи» проявили себя как даки у низовий Дуная, где возникла Дакия (ныне Румыния).
Замысел Александра пойти от Каспия на север наукой признается. После пленения Бесса к Македонскому через несколько дней пришли послы от скифов-абиев и европейских скифов самого большого народа в Европе. По Арриану, с «ними Александр отправил кое-кого из «друзей» под предлогом заключения дружбы; настоящая же цель этого посольства была в том, чтобы познакомиться с природой скифской земли и узнать, велико ли народонаселение, каковы его обычаи и с каким вооружением выходит оно на войну. Сам он решил основать на реке Танаисе город, назвав и его своим именем» (но это не тот город, где поселились тысячи ветеранов-македонцев, вероятно, из скифских юношей Атея: П.З.). Иной город, как «Александровы алтари», известен Птолемею у верховий Танаиса (Дона), о чем говорилось.
По Руфу, пришли послы скифов-амбиев. «Царь беседовал с ними милостиво и послал к европейским скифам одного из друзей, по имени Пенда (у других: Берда), передать им, чтобы они не переходили без его разрешения границу своей области — реку Танаис. ему же было поручено ознакомиться с характером страны и посетить скифов, живущих на берегах Боспора (именно у Азовского моря: П.З.). Царь же выбрал на берегу Танаиса место для основания города-крепости для удерживания как уже покоренной территории, как и той, куда он намеревался проникнуть». Выполнение замысла отсрочило восстание нескольких тысяч всадников Спитамена и Катена. Они предали Бесса, но свирепость Александра тоже не могли переносить.
Европейская Скифия (разгромившая фаланги Зопириона), безусловно, активно поддерживала сопротивление войскам Македонского и в Средней Азии. Скифы первоначально делали ставку на военные успехи Бесса, а он надеялся на их поддержку. Когда Бесса предал Коба (Кобар), перебежавший к Македонскому, и разбрелись по селам всадники, скифы вынуждены были менять политику, задабривать и устрашать Александра. После казни Бесса, они спровоцировали нападение 20 тыс. горцев, которые пращами и луками разгромили отборный отряд Македонского вместе с самим царем (тот был серьезно ранен в голень). По Арриану, царю насквозь пробило бедро, стрела отколола часть кости.
Арриан и Руф упорно говорят, что послы от европейских скифов появились после казни Бесса и тяжелого ранения Александра.
Против Македонского в Средней Азии активно воевали именно скифы, а не саки-казахи. В составе скифов отличались масса-геты и дахи, их поддерживали бактрийцы и согдиане. Эти группы были столь славны, что Александр вскоре включил их в свое войско и делал ставку на них. Последние дни жизни царь пировал с Медием, ставшим самым верным из приближенных. Вероятность северного происхождения Медия (с именем, созвучным Мадию и медам-фракийцам) не исключена. Активность европейских скифов вела к тому, что название Танаис иногда переносилось на азиатские реки.
Скифия была против сооружения Александром крепостей на своих южных рубежах, примерно такую политику ныне продолжает и Россия. Вот подробности у Руфа:
«Царь скифов, держава которого простиралась тогда по ту сторону Танаиса (пусть в верховьях якобы она называлась и Сыр-Дарья: П.З.), считал, что город, основанный македонцами на берегу реки, для него ярмо на шее. Поэтому он послал брата по имени Картасис с большим отрядом всадников разрушить этот город и далеко отогнать македонское войско от реки. Танаис отделяет бактрийцев от скифов, называемых европейскими. Кроме того, он является рубежом Азии и Европы. Племя скифов, находясь недалеко от Фракии, распространяется на восток и на север, но не граничит с сарматами, как некоторые полагали, а составляет их часть. Они занимают еще и другую область, прямо лежащую из Истром (Дунаем), и в то же время граничат с Бактрией, с крайними пределами Азии. Они населяют земли, находящиеся на севере; далее начинаются дремучие леса и обширные безлюдные края; те же, что располагаются вдоль Танаиса и Бактра, носят на себе следы одинаковой культуры». Это тоже официоз не приемлет, хотя на основе этого и гипертрофирует среднеазиатские привязки походов Александра.
Скифия имела рубежи по Дунаю и среднеазиатским рекам, скифская культура от Танаиса (Дона) до Бактрии имела немало черт одинаковости, что все больше подтверждают и археологи. Александр сам мечтал начать войну с этой державой, но акция Картасия его явно опережала. Скифы стали теснить македонцев у среднеазиатских рек, а раненый Александр принимает окончательное решение о переходе Танаиса: «Если же мы перейдем Танаис и покажем кровавым избиением скифов, что мы повсюду непобедимы, кто будет медлить с выражением покорности победителям даже Европы?». Победа над Скифией символизировала для Македонского победу над Европой.
Поражение Македонского.
Когда северянин Спитамен уничтожил у Танаиса отборные части Менедема (2 тысячи пехотинцев и 300 всадников), это «поражение Александр ловко скрыл, прибывшим с места сражения пригрозив казнью за распространение вести о случившемся». За три дня македонцы связали 12 тыс. плотов для переправы конницы и фаланги. Легко вооруженные воины готовились переправляться на мехах. На другом берегу горели вражеские костры, царь по ним угадывал численность скифов.
Уже все было готово для переправы, «когда 20 скифских послов, проехав по своему обычаю через лагерь на лошадях, потребовали доложить царю об их желании лично передать ему свое поручение. Впустив в палатку, их пригласили сесть, и они впились глазами в лицо царя; вероятно, им, привыкшим судить о силе духа по росту человека, невзрачный вид царя казался совсем не отвечающим его славе. Скифы, в отличие от остальных варваров, имеют разум не грубый и не чуждый культуре. Говорят, что некоторым из них доступна и мудрость, в какой мере она может быть у племени, не расстающегося с оружием».
Таксарис и Анахарсис, Абарис и Замолксис, позже Сфер и Бион, другие скифские мыслители были хорошо известны в античном мире, без всяких скидок на скифское происхождение. Скифы противопоставлялись остальным варварам по уровню разума и культуре. «Память сохранила даже содержание речи, с которой они обратились к царю. Может быть, их красноречие отличается от привычного нам, которым досталось жить в просвещенное время, но если их речь и может вызвать презрение, наша правдивость требует, чтобы мы передали сообщенное нам, каково бы оно ни было, без изменений». Запись речи посла скифов могла быть сохранена в архиве македонцев. Это дипломатический акт отечественной истории (придонской Скифии) 329 года до нашей эры. Более древние акты есть в работах Геродота и других ранних авторов. Подобные акты известны и позже, вплоть до средневековья, где славились послы словено-русов. Речь посла скифов — выражение философских и политических позиций Скифии. Она произносилась на понятном македонцам языке, ибо отсутствует упоминание переводчиков.
Речь посла Скифии от Дона
Речь перед Александром в 329 г. произнес самый старший из послов: «Если бы боги захотели величину твоего тела сделать равной твоей жадности, ты не уместился бы на всей земле; одной рукой ты касался бы востока, другой запада, и, достигнув таких пределов, ты захотел бы узнать, где очаг божественного света. Ты желаешь даже того, чего не можешь захватить. Из Европы устремляешься в Азию, из Азии в Европу; если тебе удастся покорить весь людской род, то ты поведешь войну с лесами, снегами, реками и дикими зверями. Что еще?».
Посол этим указывал, что Скифия сталкивалась с устремлениями Македонского и в Европе и в Азии, ощущала его тягу захватить евразийское пространство с центром у Танаиса. Далее к северу лишь леса и снега, реки и дикие звери. Леса были богатством той Скифии, какую представлял посол.
«Разве ты не знаешь, что большие деревья долго растут, а выкорчевываются за один час? Глуп тот, кто зарится на их плоды, не измеряя их вышины. Смотри, как бы стараясь взобраться на вершину, ты не упал вместе с сучьями, за которые ухватишься. Даже лев однажды послужил пищей для крошечных птиц; ржавчина поедает железо. Ничего нет столь крепкого, чему не угрожала бы опасность даже от слабого существа».
Намеки здесь были и на сражения у низовий Дуная, где северяне умело использовали леса в боевых действиях, убивали — общим натиском — немало врагов. И первыми войн они не начинали.
«Откуда у нас с тобой вражда? Никогда мы не ступали ногой на твою землю. Разве в наших обширных лесах нам не позволено быть в неведении, кто ты и откуда пришел? Мы не можем никому служить и не желаем повелевать».
Это дипломатические формулы, отвлекающие от исторических реалий. Царь Скифии Атей воевал с Филиппом, отцом Македонского. Связи Скифии с Балканами были многовековые. Скифы о многом хорошо знали, а скифские наемники успешно служили в ряде стран, нередко и повелевая. Частью это подтверждал и следующий фрагмент речи:
«Знай, нам, скифам, даны такие дары: упряжка быков, плуг, копье, стрела и чаша. Этим мы пользуемся в общении с друзьями и против врагов. Плоды, добытые трудом быков, мы подносим друзьям; из чаши вместе с ними мы возливаем вино богам; стрелой мы поражаем врагов издали, а копьем — вблизи. Так мы победили царя Сирии, а затем царя персов и мидийцев и благодаря этим победам перед нами открылся путь вплоть до Египта».
Так посол указал на события VIII-VI вв. до н.э., отраженные и в книгах Геродота. Здесь был и намек на то, что путь до Египта, где осела часть македонцев, для Скифии оставался открытым.
«Ты хвалишься, что пришел сюда преследовать грабителей, а сам грабишь все племена, до которых дошел. Лидию ты занял, Сирию захватил, Персию удерживаешь, бактрийцы под твоей властью, индов ты домогался; теперь протягиваешь жадные и ненасытные руки и к нашим стадам. Зачем тебе богатство? Оно вызывает только больший голод. Ты первый испытываешь его от пресыщения; чем больше ты имеешь, тем с большей жадностью стремишься к тому, чего у тебя нет. Неужели ты не помнишь, как долго ты задержался в Бактрии? Пока ты покорял бактрийцев, начали войну согдийцы. Война у тебя рождается из побед. На самом деле, хотя ты самый великий и могущественный человек, никто, однако, не хочет терпеть чужестранного господина».
Так посол показал знание политической обстановки и усиливавшееся отношение народов к походу Александра против могущества Персии, которой служило немало скифских наемников, типа Мазея и Бесса. Завершением речи посол убеждал Александра не переходить рубежи Скифии, а искать дружбы с ее народами, всегда верными своему слову.
«Перейди только Танаис, и ты узнаешь ширину наших просторов; скифов же ты никогда не настигнешь. Наша бедность будет быстрее твоего войска, везущего с собой добычу, награбленную у стольких народов. В другой раз, думая, что мы далеко, ты увидишь нас в своем лагере. Одинаково стремительно мы преследуем и бежим. Я слышал, что скифские пустыни даже вошли у греков в поговорки. А мы охотнее бродим по местам пустынным и не тронутым культурой, чем по городам и плодоносным полям,
Здесь некоторое противоречие хотя бы с «плодами, добытыми трудом быков». Но дипломатия уже до нашей эры была дипломатией. Знай наше дикое могущество!
«Поэтому крепче держись за свою судьбу. Она выскальзывает, и ее нельзя удержать насильно. Со временем ты лучше поймешь пользу этого совета, чем сейчас. Наложи узду на свое счастье: легче будешь им управлять. У нас говорят, что у счастья нет ног, а только руки и крылья: протягивая руки, оно не позволяет схватить себя также и за крылья (птица счастья: П.З.).
Наконец, если ты бог, ты сам должен оказывать смертным благодеяния, а не отнимать у них добро, а если ты человек, то помни, что ты всегда им и останешься. Глупо думать о том, ради чего ты можешь забыть о себе. С кем ты не будешь воевать, в тех сможешь найти верных друзей. Самая крепкая дружба бывает между равными, а равными считаются только те, кто не угрожает друг другу силой.
Не воображай, что побежденные тобой — твои друзья. Между господином и рабом не может быть дружбы; права войны сохраняются и в мирное время. Не думай, что скифы скрепляют дружбу клятвой: для них клятва в сохранении верности. Это греки из предосторожности подписывают договоры, призывают при этом богов; наша религия — в соблюдении верности. Кто не почитает людей, тот обманывает богов.
Никому не нужен такой друг, в верности которого сомневаешься. Впрочем, ты будешь иметь в нас стражей Азии и Европы; если бы нас не отделял Танаис, мы соприкасались бы с Бактрией; за Танаисом мы населяем земли вплоть до Фракии; а с Фракией, говорят, граничит Македония. Мы соседи обеих твоих империй, подумай, кого ты хотел бы в нас иметь, врагов или друзей».
Слова Старого Скифа IV в. до н.э. напоминают слова «царских скифов» V в. н.э. или посла Коха в конце VI в. Традиция скифо-греческих договоров находит продолжение в греко-русских договорах X в. Александр вежливо выслушал посла: «Царь ответил, что он воспользуется и своим счастьем, и их советами, последует велению судьбы, которой доверяет, и их совету — не поступать безрассудно и дерзко». А было царю всего 27 лет. И он форсировал Танаис, гнал конницу скифов около 80 стадиев, до двадцати километров. Счет потерь скифов шел на тысячи, македонцы потеряли 60 всадников и 100 пехотинцев убитыми, одну тысячу ранеными. Почему внимание россиян не акцентируется на ярчайшей речи скифского посла от Дона, на массе связей Македонского со Скифией?!
Поражение Скифии в 329 г. у Танаиса или Яксарта (Сыр-Дарьи) символизировало для Азии очень многое. Воины Александра «вышли уже за пределы странствий отца Либера (Диониса, Вакха: «отца бога-царя»: П.З.), отмеченные камнями, положенными близко друг от друга и высокими деревьями, обвитыми плюшем»
«Этот поход благодаря молве о столь удачной победе привел к умирению значительной части Азии. Ее население верило в непобедимость скифов; их поражение заставило признать, что никакое племя не сможет сопротивляться оружию македонцев. В связи с этим саки направили послов с обещанием, что их племя будет соблюдать покорность Александру. Побудила их это сделать не только доблесть царя, но и его снисходительность к побежденным скифам: всех пленников он отпустил без выкупа, чтобы тем самым усилить страх непокорных».
После вторичного покорения согдианцев в 328 г. Александр возвратился в Самарканд. «Туда приехал к нему Берда, посланный им в свое время к скифам, живущим за Боспором. Он прибыл с послами этого народа. Фратаферн, стоявший во главе харасмиев, объединившись с соседними массагетами и дахами, также послал людей уверить царя в своей покорности. Скифы предлагали Александру взять в жены дочь их царя. Если же, говорили они, царь признает недостойным для себя подобное родство, то пусть позволит знатнейшим македонцам вступить в брак со знатными женщинами скифского народа; их царь сам прибудет к Александру. Александр благосклонно выслушал оба посольства и стал лагерем...». Фратаферн IV в. до н.э. напоминает гота Фритигерна IV в. н.э., игравшего яркую рель в политической и военной истории Скифии. Трудно пройти и мимо библейского Олоферна, служившего Навуходоносору и убитого красавицей Юдифь.
Участие прагерманцев, как и пращуров десятков нынешних народов, в разнообразной жизни Скифии было очевидным. Германский эпос считает Скифию исходной родиной для ариев.
Возможно, царь и женился бы на дочери скифского царя, да был ослеплен красотой Роксаны (Светланы) — «девушки совсем не знатной»:
«Ведь Ахилл, от которого Александр ведет свое происхождение, тоже вступил в связь с пленницей. Пусть не думают, что он хочет опозорить Роксану: он намерен вступить с ней в законный брак... А царь в пылу страсти приказывают принести по обычаю предков хлеб: это было у македонцев священным залогом брака. Хлеб разрезали мечом пополам, и Александр с Роксаной его отведали... Таким образом, царь Азии и Европы взял себе в жены девушку, приведенную для увеселения на пиру, с тем, чтобы от нее родился тот, кто будет повелевать победителями».
Цари Скифии считались властителями Азии и Европы еще до Геродота. Александр упорно стремился к этому титулу, но полным властителем самой Скифии так себя и не ощутил. Германарих (Яромир) и Аттила в IV-V вв. н.э. уже указывались королями Скифии и Германии, что было близко значению многовекового евразийского титула.
Александр не раз показывал, что особо чтит Ахилла — властителя Скифии. Имя героя Трои созвучно будущим индоевропейским именам Аттал и Аттила. Македонский при вступлении в Азию почтил символические могилы Ахилла, Аянта и других героев уже под Троей. Ахиллом называл Александра в юности его воспитатель Лисимах, считавший себя Фениксом, а Филиппа — Пелеем. Плутарх так описал обряд царя под Троей:
«Обильно смазавшись маслом, он, голый, как это было в обычае, обежал вместе со своими друзьями вокруг памятника Ахилла и возложил на него венок, называя Ахилла счастливцем, который нашел при жизни верного друга, а после смерти — великого певца. Когда он обходил город и осматривал его, кто-то спросил, не желает ли он посмотреть лиру Париса. Александр ответил, что она его вовсе не интересует и что он разыскивает лиру Ахилла, с которой тот воспевал славные подвиги доблестных мужей».
Почти через тысячу лет участие в обрядах голых русов отметит Ибн-Фадлан (CHC,V, с.155). Арабы отмечали и значение ритуальных песен северян, идущих из глубин каменного века и имеющих отголоски в эпосе. Известен праславянам и обряд разрезания брачного хлеба.
По данным Арриана, у Танаиса в борьбе с Македонским погиб князь скифов Сатрак. Скифы потеряли полторы тысячи убитыми и полтораста пленными. Скифия продолжала поддерживать Спитамена, но активизировала и переговоры.
«В скором времени к Александру явились послы от скифского царя с извинениями о том, что произошло: действовал ведь не скифский народ в целом, а шайки разбойников и грабителей; царь же готов исполнить все, что прикажет Александр. Александр ответил ему любезными словами: он доверяет ему, но ему кажется, что лучше не прекращать движения на врага и несвоевременно было бы его в данное время прекратить» (Арриан, 1993, с. 144).
Скифы вместе с воинами Спитамена одерживали немало побед в локальных стычках с македонцами, что в целом и направляло движение Македонского на юг.
Посольство от европейских скифов показало, что вместо недавно умершего царя Скифией правит его брат. Подтверждалась готовность Скифии сделать все, что скажет послам Александр. Подносились самые драгоценные дары. И новый царь «готов выдать за Александра свою дочь ради укрепления дружественного союза». «Если Александр не удостоит скифскую царевну своей руки, то царь готов выдать за самых верны друзей Александра дочерей скифских сатрапов и прочих могущественных людей скифской земли». Царь обещал приехать сам, если Александр прикажет, чтобы лично подтвердить предложения.
Арриан —добротный историк II в. н.э. И он считал, что Великая Скифия делилась на сатрапии (земли – во времена Геродота: царства и архонства), уже имела «прочих могущественных людей», напоминающих влиянием новгородских бояр позднего средневековья. Александр с послами был ласков, но от скифских невест отказался. Мысли его тяготели к Индии...
Эти и другие имена и факты, что могут составить целые книги, подтверждают многообразие связей Александра Великого и народов Великой Скифии. До средневековья считалось, что «царь-бог» заклепал огромными железными воротами в ледяных горах могучих северян. И когда народы Скифии стали крушить Рим, вновь неотвратимо выходить на Запад Европы, в Африку и Азию, в начале средневековья верили — ворота открылись... Это была зона «Александрова алтаря» у гор Рип, ныне частью Валдайских. Среднеазиатские авторы в «Александриях» первыми противниками Македонского указывали «краснолицых русов», объединявших всех северян для борьбы.
Комплекс фактов подтверждает, что натиск Македонского на Великую Скифию в 336-335,331 (Зопирион), 330-327 гг. до н.э. окончательного успеха так и не принес. Александр смог разгромить дружины Бесса и Спитамена, Сатрака и ряд других частей войск Скифии, но полномасштабные силы Скифии и Средней Азии, вероятнее всего, не выводились. Отвращение усилий Македонского на юг в немалой степени достигалось дипломатическим путем, переходом части скифских отрядов на его сторону. Это было проявлением умелой многовековой политики могучей северной державы, способной сдерживать любых Мегасов — от Дария I до Наполеона и Гитлера.
Скифия нанесла поражение Дарию I, хотя азиатские землячества Скифии персов и поддерживали. В войне с Македонским погиб Дарий III, искавший спасения у Каспия и убитый сподвижниками Бесса, ставшего главой Персии. Александр окружил себя персидскими наемниками, принял роскошь персидского двора и жестоко казнил Бесса. Но Скифия царя-бога, шедшего по путям Диониса, продолжала волновать и в Индии, и в Вавилоне.
Запад Африки и Европы слал к нему в Вавилон послов. В одном перечислении Аррианом упомянуты — «прислали посольство и карфагеняне; пришли послы от эфиопов и европейских скифов; пришли кельты и иберы просить дружбы» (Арриан, 1993, с.23).
Часть скифов по многовековой традиции продолжала проявлять себя на Западе Европы и в Африке, как в VII-VI вв. до н.э. или V-VI вв. н.э., включая «королевство алан и вандалов».
Речные и морские суда за Македонским иногда перетаскивались в разобранном виде, сколачивались по мере надобности. Из Вавилона Гераклид, сын Аргея, с кораблестроителями был послан к Каспию. Александр велел рубить лес на окрестных горах и строить военные корабли с палубами и без палуб по эллинскому образцу. Царю очень хотелось узнать, с каким морем соединяется Каспий (Гиркания) — с Эвсксинским (Черным) или Великим, окружающим всю землю. Это можно было сделать, только пройдя через землю скифов. Македонский сам не смог реализовать замысел. Дело продолжил его соратник Селевк I Никатор (358-280). Наварх (флотоводец) Патрокл установил, что Каспий связан с Северным океаном (Скифским, Балтикой) «через узкий перешеек, за который принимали Ра (Волгу)». Селевк намечал прорыть канал в 150 тыс. шагов для связи Волги и Дона, Каспия и Азова, Черного моря. Войны помешали проекту.
Потомок Диониса восстанавливал в Вавилоне храм Бела (Ваала, дьявола), который уничтожил Ксеркс, сын Дария I. Александра сравнивали с Миносом, Эаком, Радамантом — наследником Зевса, которыми считали себя и скифы. Софист Дандамий индийского царя Таксила заметил, что если Александр — сын Зевса, «то и он сын Зевса». Сыновей богов в Азии всегда хватало. По обычаю царей персов и мидян Александр тяготел к титулу «великий царь» (Ме-гас). Это особо проявилось в походе по Персидскому морю:
«(Говорили), что он хотел плыть отсюда в Эвксинское море, к скифам и к Меотиде, некоторые — что в Сицилию и к берегам Япигии...».
Тяга к северу была явно в генах. Когда хотели гору Афон, святую для северян (включая и русов), превратить в статую Македонскому, царь-бог удивился дерзости замысла и похвалил художника, но повелел:
«Позвольте уж Афону остаться на своем месте... Обо мне напоминать будут Кавказ, Эмод (Меотида?), Танаис, Каспийское море — памятники моих деяний!».
Это свидетельство Плутарха, посвященное философии Александра может вызывать споры. Но символично, что ориентиры Скифии и округи царь признавал главными памятниками своих деяний.
Александр назвал поэмы Гомера — «Илиаду» и «Одиссею» — «снаряжением, которое следует за ним во всех походах». Индоевропейский эпос в целом многое определял в его жизни. Видели его «одиссейские» замыслы и соратники. Полемократ, требуя отставки для уставших ветеранов, сказал:
«(Вновь снаряди поход)..., если пожелаешь, к Эвксинскому морю или же против Карфагена и ливийских земель... Твое дело будет — вести людей. Другие македонцы и другие эллины пойдут за тобой» (Арриан, с. 193)
Ранее, оценивая завоевания, сам Македонский говорил:
«Добыли Вавилон, Сузы, земли персов, мидян и те, которыми раньше управляли персы или мидяне и которыми теперь они не управляют, земли за Каспийскими Воротами (ими считали и Дербент: П.З.), по ту сторону Кавказа, Танаис, области по соседству с Танаисом, Бактрию, Гирканию и Гирканское море (Каспий)... Скифов мы загнали в пустыню».
Позже доказывалось, что Александр завоевал всю Скифию до северных границ. Однако ранние источники этого не отмечают. Хотя немало скифов Македонскому все же служило, выполняя очень ответственные задания. Они составляли ближайшие царю отборные войска при переправе через Гидасп (Джелум, приток Инда). Но сама Скифия гордо стояла могучей державой на севере, за Кавказом и Каспием. Была страной Гога и Магога, неподвластной Мегасу...
В очень интересной книге А.С.Мыльникова «Картина славянского мира: взгляд из Восточной Европы...» (СПб., 1996) подробно рассказывается, как славяне и их соседи помнили о связях Александра Македонского с их далекими пращурами. Автор допускает, что в фольклорной памяти есть «верные по сути дела догадки». Автор данной работы полностью с этим согласен. Связи рода Македонского с народами будущей Руси (и нынешней России) очевидны. Об этом надо прямо говорить уже в школьных курсах истории. Замалчивать такие связи — информационное вредительство. О таких связях должны хорошо знать и студенты вузов. Факты необходимо превратить в устойчивую часть исторического сознания россиян.
В чем суть факта?
По античным рукописям II-IV вв., когда народы Скифии усиливали натиск на Рим, версии о многообразных связях Македонского и Скифии были весьма популярны. Арабская средневековая традиция заменяла «скифов» на «русов», якобы главных противников Александра. Апологеты христианства, начинавшие историю Руси почти со времен Рюрика, в официозных редакциях русских «Александрии» эти связи пытались игнорировать. Но десятки народных версий, записанных в XVI-XVIII вв., говорили даже о связях Александра с князьями словено-русов (Сто новгородских сел. СНС, вып.З, с. 139-142).
Македонский «золотым письмом» князьям Великосану, Асану и Авесхану подтвердил права державы словено-русов на земли от Каспия до Балтики. Письмо хранилось в языческом храме у идола бога Белеса, ежегодно в память о событии проводился праздник, «в начальный день месяца примо-са» (первого по календарю; вероятно, 1 марта или 1 сентября). Возможно, это образная память об античных алтарях Александра. Словено-русы, по русским версиям, с Александром не воевали.
Античные версии II-IV вв. допускали, что Филипп и его сын Александр воевали со Скифией, в опоре на победы в этих войнах Александр и совершил путь к всемирной славе. Латинский перевод Валерия (4 – 5 вв.) уточняет, что Александр, произнеся угрозы в адрес скифов, «направляет путь к Эвксинскому Понту и подчиняет себе все города его побережья. Принеся, наконец, торжественную жертву конному Нептуну (Посейдону, почитаемому и в Приазовье: П.З.) приходит к Меотийскому болоту, достаточно суровому и недоступному из-за холода (и т.д.)…» (ВДИ. 1949. № 3. С.247 – 248; прим. 2).
Настоящим отцом Александра, по этим версиям, был египетский царь Нектанаб (Нектанеб II, якобы лечивший Олимпиаду от бесплодия). Он явно занимался волхвованием. А против него к низовьям Нила по древним путям «князя Роша» направлялись скифы, боспорцы (из Призовья), споры, бастарны (дети Словена по эпосу), иберы, аланы и другие северяне. Поэтому Александр вскоре и пошел на Египет, а уж затем к Каспию, чтобы блокировать путь «князя Роша». И там провел почти треть своих боевых лет.
Филипп в 340-339 гг. до н.э. вел переговоры, надеясь получить в Скифии власть, и воевал со скифским царем Атеем южнее Дуная. Царю было около 90 лет, он в бою погиб. Филипп пленил по 20 тыс. женщин и детей, угнал столько же чистокровных лошадей и множество скота. Кони и юноши позже вполне могли считаться, как македонские (Смирнов АЛ. Скифы. М., 1966, с.110-113).Этот факт даже отечественные биографы Александра иногда игнорируют, не очень он нужен и мировой исторической науке, очень мало увлеченной поисками реальных истоков Руси, формированием глубокого исторического самосознания россиян.
Но можно ли обо всем этом нам забывать?! (подробности: Кандыба В.М., Золин П.М. Реальная история России. СПб.: Лань, 1997. С. 228 – 252). Против отечественной истории такая забывчивость – еще раз вынуждены сказать — информационное преступление.
Ныне в Интернете немало источников и работ о временах Македонского. Если нет времени и лень искать, то некоторые изображения и цитаты даны в приложении. Но суть сказанного именно в этой статье стоит россиянам твердо помнить. Немало в отечественной истории существенных и требующих даже школьного изучения связей с Александром Македонским.
http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/002a/02110033.htm
Ну, уважал Александр Македонский могущество Скифии. И ничего с этим не поделать. Остается только замалчивать и замадчивать.
Македонский и пращуры-земляки россиян 336 - 323 гг
© Copyright: Петр Золин, 2008
Свидетельство о публикации №208082200366
Свидетельство о публикации №208082200366
Рецензии
Здравствуйте,Зорин.
Александр Македонский занял Скифию-Мигдонию,это,там,где Салоники.Там и сейчас много названий которые переводятся только с скифского осетинского языка-иронский).Много сел,кладбищ,клады...скифские(осетинские в музеях Греции.В7-4вв до н.э.Мигдония достигла расцвета.Богатства Мигдонии превышали богатства царского дворца Филиппа и А.Македонского.Он занял Мигдонию Скифскую,потом...Халкидики и Фракию.Тогда 1-2-3тыс.-летия Мигдония не называлась Грецией.
Эту информацию Вы нигде не прочтете ,только у греков краеведов.Так что,придется изучать гречесский язык,чтоб прочитать и скифский,чтоб перевести древние названия сел,рек скифы сами производили то что находили в курганах Царских .Там добывали золото,железо,медь,мрамор,керамику.Мигдония это промышленное место.это сложное слово из миг(анан)и дон.(дон в осетинском скифском означает в данном слове-МЕСТО...Изучите ирон взаг это самоназвание языка.И еще у меня есть книга на греческом языке нужен кто бы смог перевести на русский .Аза Джиоева,тел.:89631763193,С уважением.12.1.2015г.
Аза Джиоева 12.01.2015 14:39 • Заявить о нарушении
Александр Македонский занял Скифию-Мигдонию,это,там,где Салоники.Там и сейчас много названий которые переводятся только с скифского осетинского языка-иронский).Много сел,кладбищ,клады...скифские(осетинские в музеях Греции.В7-4вв до н.э.Мигдония достигла расцвета.Богатства Мигдонии превышали богатства царского дворца Филиппа и А.Македонского.Он занял Мигдонию Скифскую,потом...Халкидики и Фракию.Тогда 1-2-3тыс.-летия Мигдония не называлась Грецией.
Эту информацию Вы нигде не прочтете ,только у греков краеведов.Так что,придется изучать гречесский язык,чтоб прочитать и скифский,чтоб перевести древние названия сел,рек скифы сами производили то что находили в курганах Царских .Там добывали золото,железо,медь,мрамор,керамику.Мигдония это промышленное место.это сложное слово из миг(анан)и дон.(дон в осетинском скифском означает в данном слове-МЕСТО...Изучите ирон взаг это самоназвание языка.И еще у меня есть книга на греческом языке нужен кто бы смог перевести на русский .Аза Джиоева,тел.:89631763193,С уважением.12.1.2015г.
Аза Джиоева 12.01.2015 14:39 • Заявить о нарушении