Рунный меч в деле

IX.

Всадники спешились и направлялись к нему. Первый выступал впереди, второй нёс на вытянутых руках какую-то вещицу.
-Как зовут тебя, чужестранец? – обратившийся к нему говорил на неведомом языке, отдалённо похожим на русский. Фразы незнакомого наречия строились странным образом, нечто вроде: «Чуже стны сы, зву тя а?»
-Сергей.
-Сэр Гей?
-Сэр Гейк, - поправился Царёв, подумав: – А то ещё, не ровён час, за «голубого» примут.
-Герр Маник цны ми!
Говоривший отошёл в сторону и следовавший за ним протянул Царёву покрытый рунами меч.
Сергей принял дар, наклоном головы выражая благодарность. Тяжесть клинка опьянила его, овеяв чем-то родным и до боли знакомым. На миг почудилось, будто сам он его ковал. Да только руны вырезал не он.
-Добрый меч! – произнёс Царёв, понимая, что за подарком последует приглашение разделить с незнакомцами стол, а потом - и поле битвы.
Ещё не поздно было отказаться, но Сергею не хотелось оставаться наедине с собственными мыслями.
-Как-нибудь разберусь, кто мне друг, а кто – враг, а пока пусть события идут своим чередом, – решил он, некстати вспомнив отцовскую присказку: «Дают – бери, а бьют - беги».
После шумного застолья Сергея сморил сон.
-Не слишком ли беспечны здешние военоначальники? – засыпая, подумал он. – Случись сейчас нападение неприятеля, вряд ли сумеем дать достойный отпор. Хотя, чего это я с бухты-барахты, уже зачислил себя в отряд?
Но, пробормотав: «Враг разбит, победа будет за нами!», смежил веки.
Царёв открыл глаза, когда над походными шатрами сияла безлунная звёздная ночь. Он вышел, плеснул из бадьи в лицо ледяной воды, запрокинул голову и долго смотрел на изменившиеся очертания знакомых созвездий. Прошёлся вдоль костров, про¬веряя посты, прислушался к раз¬говорам. С трудом разбирая слова, по интонациям и настроениям составлял впечатление. Ни страха, ни возбуждения, ни агрессии на лицах. Только затаённое любо¬пытство из-под тишка брошенных взглядов: «дескать, что ты за зверь такой и откуда взялся?»
Сергей вернулся, сел, по-турецки скрестив ноги, задумался. Из отдельных фрагментов составил для себя картину битвы.
Получалось, что князь Маник был убит, его войско рассеяно и пус¬тилось «во все тяжкие», преследуе¬мое Ражым Пориком. Тут, откуда ни возьмись, появился он, Серёга Царёв, и, в целях самозащиты, укокошил сына этого самого Порика, будь он не ладен. «Комар наскочил на слона». Естественно, Ражий взъя¬рился, но Серёге-то терять было не¬чего, а принимать смерть «абы где» не входило в его планы. Вывернулся, одним словом. Тут и подмога по¬доспела. Ударили с флангов, сатра¬пам мало не показалось. К тому же, беглецы пришли в себя и развернули коней, пешие ратники ощетинились копьями. Обескровленное воинство не смогло сдержать натиска. Так вот и угодил он, Серёга, в герои.
За размышлениями время пролетело незаметно. Зарозовел на востоке горизонт, но не весть откуда набежавшие тучи заслонили начинавшийся рассвет. Тяжёлыми хлопьями повалил снег, и у Царёва застучало в висках. Мгновенно похолодало. Сергей завернулся в шкуру местного шерстистого носорога, но так и не смог согреться. Неожиданно засветился бледно-фиолетовым стоящий в углу рунный меч, забегали в суматохе люди.
-Неужто и впрямь начинается бой, потому, что сердцу тревожно в груди? Прорвёмся ли на этот раз, Сергей Андреич?
Трубил боевой рог, ему вторила нарастающая барабанная дробь.
-Ражий! Ражий! – слышалось то тут, то там.
Сергей пулей вылетел из шатра, схватил на бегу меч.
Воины уступали ему дорогу, лица их каменели от ужаса.
Он вскочил на коня, твердя, как заклинание: «Покойники не воюют! Мёртвые должны лежать в земле!» Поцеловал нательный крестик и сорвался в галоп, не заботясь о том, следует ли кто за ним или нет. Царёв рубил с плеча, направо и налево, сокрушая воинство призраков. Он словно жнец прошёлся по полю брани, вспоминая, как в детстве выкашивал деревянным клинком чертополох. Ему противостояли тысячи мертвецов. Холодный снег падал на непокрытую голову, на ещё зелёную траву, на рассыпавшиеся кости сражённых. Сергей оглянулся на мгновение. Заметив, что с холма ему на выручку спешат несколько десятков всадников, с удвоенной силой обрушил удары, пробиваясь к рыцарю в красном плаще.
-А ты, оказывается, козёл! Ну, сейчас я тебе рога-то поотшибаю!
Царёв почему-то не удивился, когда платиновая маска слетела и на него уставилась ухмыляющаяся козлиная морда.
-Ты меч-то в руках держать умеешь, животное? – прокричал Сергей, наполовину исполнив обещание.
Металл встретился с металлом, высекая искры.
-Силён, бродяга! – парировал Царёв.
Соперник ушёл от удара, и, спасая голову, потерял второй рог.
Мечи скрестились вновь. Смертоносные лезвия скользнули друг о друга, клинок был выбит из руки Сергея, но он поймал его левой, вовремя отскочил в сторону и пронзил сердце зверя.
Тот лишь дико загоготал: этот выпад не причинил ему существенного вреда.
-И всё-то у тебя, не как у людей! – разозлился Сергей, и, крепче обхватив рукоять рунного меча, рассёк вражину надвое.
Его всё ещё била нервная дрожь, когда с неба сорвался любопытный огненный шар, заглянул ему в глаза и улетел. Сорок всадников озирались по сторонам, не находя соперника: свежевыпавший снег был девственно чист.