Пианисту

Я никто и я нигде. В безвременье своих кошмарных снов-выдумок, когда человеская жизнь превращается в фарс, срежессированную постановку, замысел.
Я никто и я нигде. И под ногами дождь, и в небе, и в воздухе. Дождь по воде и по песку, по плитам, устами сбегающим к реке. Уступами. Ступенями? Уступками.
Я никто и я нигде. И вокруг никого, чтобы напоминать. Задерживать. Ухожу. Ухожу из собственной лягушачей шкуры сюда. В пустоту несуществования. Когда выдумана только в одном моменте и застывшей каплей янтаря считаю опавшие у Осени листья.
И если что любить, то стук своих каблуков именно в этой тишине, сотворенной из шороха дождя и переливающихся внизу волн, так, - заполняя её, воцарясь на миг и исчезая. Шаг-стук, еще шаг, - тишина.
Я никто и я нигде. Когда нет осознания себя, ни мысли, ни слова, ни страха, ни страха боли, но вечная экстатическая любовь к фрагменту теплого уюта из берега, серого неба, тишины и дождя, из самой последней Осени, где кленовые листья коричневые, а волосы всегда длинные и черные.
Я из мечты пианиста, перебирающего чуткие клавиши, в одном-одинаковом ритме о любви и спокойствии черного леса над берегом.