Воспитание местных микроорганизмов. Глава VI

       Коврик смотрел в иллюминатер, при этом жадно усваивая воспитание местных микроорганизмов. Воспитание микроорганизмов дело важное, и посему Коврик, будучи дотошным (говорят, он, своим тошнотворно влияющим влиянием тошноты, доводил даже своих соаквариумников – родственников со своей планетки) внимал каждой вспышке куба. Коврик как раз дошёл до VI главы и внял заголовок… Прошло чуть-чуть, и Коврик, отложив свой визорный куб, задумался.
 - А почему о важности говорится только в VI главе? – он, как и все его родственники, думал вслух.
 - Ре-е-ебус!.. – протянул Йоги.
       Получив исчерпывающий ответ, Коврик перестал думать, зачем?, и посмотрел на Шар. Это был неясный марбелоид с двумя, похожими на концы, концами…
 - Ух-ты! – подумал Коврик, - а ведь я никогда не был на Шаре. А теперь у меня есть задачи, в которые входит посещение Шара и изучение на нём местных микроорганизмов! Это же просто замечательно! – закончил он, и понял, что уже не думает, а, с пенкой у полости, вещает на весь экипаж.
       Кстати, экипаж… Экипаж был.
 - Тюбю-ру-ууу! – Йоги пытался показать, что пенку надо убрать именно таким движением полости и звуком.
 - Спасибо, Йоги, - опомнился Коврик, - тюбю-ру-ууу!
       Ядовитая пенка ушла в открытый космос, оставляя за собой шлейф из кусочков ядовитой пенки…
 - Ба-а-а-а! – не переставал удивляться Йоги с открытой полостью.
       Прошло чуть больше, чем чуть-чуть.
 - Ба-а-а…, - в последний раз вещал Йоги и, опомнившись, со звуком «кры!», закрыл свою полость.
       Загорелась лампочка, и экипаж засуетился. Лампочка потухла, и экипаж засуетился ещё больше. Если лампочка сначала загорается, а потом потухает, - наверное, по какому-то древнему поверью, - значит, так оно и есть. Как тут не засуетиться? Йоги, от переполнивших его душу волнений, вообще не смог ничего вещать, да и странно вещать «ничего», поэтому он нажал на кнопку «Д».
       Экипаж почувствовал резкий запах мягкого вкуса и понял, что приземление есть. В такие напряженные моменты у других биологических видов наступает молчание, но не у экипажа «Хлорафила 3». Все, одновременно, о чём-то начали думать! Один только Йоги, в нужные моменты своего существования, умел не думать.
 - Ух-ты! Сейчас я выйду на Шар! – радовался Коврик.
 - Мы все умрём! – кричал мыслями тов. Бри.
 - Ы-ы-ы! – гудела Нея.
       Кстати экипаж… Экипаж, в исчислении три с половиной существа, уже подбирался к гардеробному отсеку.
       Коврик был похож на космонавта. Точнее он и был космонавтом, но теперь он был в космонавтском скафандре и молчал. Йоги, с поразительным вниманием, оглядывал визорный куб Коврика, его мало интересовал скафандр, Йоги не был похож, но был космонавтом – он, как настоящее дитя космоса выходил без скафандра. Тов. Бри параноидально мигал одной сетчаткой. Нея была где-то далеко, но локацию не поменяла.
       Коврик вещал:
 - Мы, экипаж «Хлорафила 3», готовимся выйти через эту дверь…, - дальнейшие звуки, которые он издавал, были торжественны и предвещали долгое их слушание.
 - Банзай! – на фоне звуков Коврика, звук Йоги показался каким-то не возвышенным, но Йоги это мало заботило. Даже не прошло и чуть-чуть, как Йоги вышел… За ним вышли Коврик, Нея, тов. Бри и робот типа «один и ноль».
       …Неясный марбелоид стал неясным платолоидом, а концы, те, что так похожи на концы, наверное, всё-таки созвучием в названиях, теперь никакими концами не были. А жаль.
       Йоги ударил сладкий запах в рецептор и какой-то абориген в сетчатку. Увенчавшись полной удачей, попытка Йоги вернуться на борт «Хлорафила 3», была совершенна только после его же, Йогиного, удивления, которое в свою очередь, длилось немногим больше, чем половина от чуть-чуть. Тов. Бри, как только вышел, маниакально посмотрел по сторонам. В контраст ему робот типа «один и ноль» стоял неподвижно. Нея поменяла локацию, а её мысли – нет, поэтому и можно было уловить это неясное бормотание «ы-ы-ы». Когда тов. Бри и Нея обратили внимание на невыносимых запах сладкого и аборигена, где-то далеко, на неизвестной планете, тётя Валентина бодяжила кофе.
       Кстати экипаж… Экипажа не наблюдалось.
       Прошло довольно-таки не чуть-чуть прежде, чем абориген ушёл, а Йоги повторно вышел.
       Коврик нашёл несколько экземпляров местных микроорганизмов и уже собрал их в пробирки… Нея меняла локации в разных вариациях этого выражения… Тов. Бри маньячил и проклинал Шар…
       Протекало мирное сосуществование приземления на Шар с его жизнью.
       Коврик достал увеличитель и через него кинул взглядом на Мелкого Микроорганизма. Мелкий Микроорганизм увернулся, но кидаться в ответ не стал. Но, так как Коврик был дотошным, он кинул повторно. Мелкий Микроорганизм не увернулся. Прошло чуть-чуть и ещё чуть, и Мелкий Микроорганизм решил изменить своей тактике некидания с тактикой «возьми да брось». И, не поверите, он кинул. Звуком.
 - А-а-а-а-а! Ты кто такое?
 - Я? Коврик. Космонавт.
 - Чего? Космик? Ковронафт?
 - Нет. Я – Коврик. Космонавт, - Коврик был настоящим психологом и потому, как и в первый раз, вещание не интонировал.
 - Да?!! Вот это ты меня озадачил, - с большим нажимом на интонацию озвучил свой ответ Мелкий Микроорганизм, вполне возможно, он психологом не был.
 - Ре-е-ебус! – подтвердил Йоги, у которого чувство озадачивания всегда протекало в односложной форме ребуса.
       Коврик оторвался от увеличителя и многозначительно посмотрел на Йоги. Прошло чуть-чуть.
       Коврик оторвался от многозначительного взгляда на Йоги и посмотрел в увеличитель.
       Мелкий Микроорганизм с озадаченным видом просматривал сквозь ситуацию.
       Чуть и чуть, прежде чем «кры!» перебило тишину – Йоги захлопнул полость. Коврик повторил вышеуказанный алгоритм «увеличитель - многозначительный взгляд -увеличитель», применив его опять же к Йоги. Тот, в ответ, вспомнил алгоритм, который умел делать с Появления. Никто не знает было ли хитрым манёвром или непроизвольной реакцией на происходящее его «открыть полость – кры! – открыть полость – кры!».
       Загорелась лампочка. Экипаж засуетился.
       Кстати экипаж. Экипаж, экипаж…
       Лампочка потухла. Йоги от переполнивших его душу волнений нажал на кнопку «А».
       Экипаж почувствовал мягкий аромат резкого раздражителя и понял, что взлёт есть.
       Теперь экипаж «Хлорафила 3», да и сам «Хлорафил 3», держали курс на Систему. И Коврик, и Нея, и тов. Бри, и даже Йоги грустили.
       Коврик грустил тихо. Грустил о том, что так непродолжительно был на Шаре, и что так озадачил Микроорганизма, и что так и не знает о важности воспитания местных микроорганизмов…
       Нея, вероятнее всего, грустила о локациях Шара, но звук остался прежним: «ыыы».
       Тов. Бри во всю громкость думал о том, есть ли шпион на корабле…
       Йоги витал мыслью между визорным кубом Коврика и иллюминатером…
       Протекало мирное безсуществование «Хлорафила 3» и жизни Шара… Лишь пробирки напоминали, что в них что-то есть…
       Январь 2005.