Август

Август.
Яблоки помидорами свисают с кустов оливы. Птицы, предчувствуя легкое пение голосом Шаляпина на юге, стремятся. Облака. В небе. Синее. Белое. Дебелое. У забора полаивает лайка. Забор железный прочный. Реклама на нем держится вот уже несколько десять лет. Днями и ночами. В дождь и град она висит прочностью своей незыблемости. И не в зыбучем песке стоит забор настоящего для щитов. Щит защищает горожан-сторожан, привет Жан! от дурного сообщения о плохом товаре громкостью. Слышны проезжающие байкеры, в черном и синем, в рыжем и другом кожаном снаряжении выхлопа лопатой. Реклама автомобилей, сообщает комфорт. Я еду, ты едешь, он едет, она идет.
Кто она? Куда идет? Почему не едет?
Может быть, ей хочется есть от голода и она идет по городу в столовую на углу. А может быть она, уже поела, но не насытилась? Масса вариантов питания. Что было на второе, если она не наелась? Что было на первое, если голод остался в желудке и выделяет соки. И это соки не яблок свежих ароматных с гор привезенных садов, где орлы парили высоко-высоко, словно птицы-синицы. И ей хочется не петь, а выть и не голосом голодного Шаляпина, а голосом сытого, оперного певца, в достатке существования.
И вот она идет и видит огурцы соленые, мелкие.
Так и есть. Есть.
Хотя тест на беременность еще ничего не показал, как свидетель.
Счастливый муж узнает об этом по телефону, от первой жены, которой она сказала в сердцах недомогания пищи, встретив ее ( не пищу за тыщу), на углу, на повороте своей жизни, и это не байкер ей так повернул-ввернул. Это ей повезло со своим, крепким парнем, начинающим бизнесменом-середняком, не фермерского хозяйства области.
Город радужными огнями как бы улучшает ей настроение после двух-трех огурцов мелкого посола. Счастье не в том, что собран урожай, а в том, что бери и рожай.

Август.
Скоро ей понадобится обувь на низком каблуке, хотя август и не ломает туфли на высоком. Муж, как большая офисная пчела…но это уже иная история.

Банально глядя ввысь дали, оконною рамою отгородясь нежно,
Ваш Базилец.