Немного клюквы в пакете

Лиля сидела на скамейке и с равнодушеем наблюдала за бегающими по аллее детьми, за женщинами, болтающими без умолку. Ветер играл в волосах, и веснушки на носу изо всех сил тянулись к солнцу. Лиле хотелось выть. Она жалела обо все, что происходило последнее время в её жизни. Она не жалела ни о чем…
Лиля немного неуверенно пошла по алее, вдоль мохнатых веток и вековых дубов, шла медленно, вдыхая запах хвои… Зазвонил телефон:
- Да.
- Я не приеду, - голос звучал глухо, как из трубы.
- Я знаю, - прошептала Лиля и отключилась.
Ветер завыл сильнее, и уши заложило, как во время взлета в самолете. Когда душевная боль слишком сильная, она перерастает в физическую: болит сердце, голова, в груди и животе…
Воспоминания нахлынули на неё, и накрыли с головой. Бежать было некуда, и Лиля покорно предалась им.


- Знаешь, это ничего, что ты далеко и, что все деньги тратятся на телефонные разговоры. Зато, когда ты придешь, я верну тебе каждую минуту поцелуями, - говорила она своему любимому, когда тот уезжал на очередные сборы (любимый Саша был волейболистом).
- Знаешь, у меня тут в окно свет луны рисует твое имя.
- Знаешь, а я теперь даже понедельники полюбила. Ведь ты придешь в этот день. И жду его, как никогда ничего не ждала.
- Ага, а недавно ты тоже самое говорила о летних каникулах. Так жду, так жду, что прям умираю.
- Ну, и тогда это было правдой. Я так чувствовала. И сейчас тоже.


- Знаешь, я ненавижу телефонные разговоры. Я ненавижу голос, как из трубы, и голос, как из соседней комнаты, и голос, сквозь журчанье и шелест проводов, и, когда кто-то вклинивается, и, когда разъединяют, и, когда гудки…
- Лилечка! Не надо! Потерпи… Подожди.
- Я буду ждать тебя всегда. Если ты будешь рядом.

Господи, если б ты знал, как я тебя люблю! Как ветер шебуршит листвой, как ночью лунный свет тянется к твоему лицу, как капли воды – счастливые – стекают с твоего тела, когда ты выходишь из воды…. И почему только люди так глупы? Почему они не видят: где счастье, где страсть, где любовь, где мечта, где судьба?
Все что в нас хорошее, светлое, забавное, детское – все проступает, льется, как слезы счастья. Мы словно заново обретаем себя – и хочется продолжать жить так…
- Так любить нельзя, - говорила мама Лиле. Но все было бесполезно. Глухая, слепая и безумно счастливая она неслась на свидание. После очередной разлуки, во время встреч девушка забывала обо всем.
Однажды, как-то неожиданно, вдруг заболела бабушка Тамара Кирилловна, и Лилю это абсолютно выбило из колеи, вернее вернуло к реальной жизни. Были свидания, веселье и тут – вместо привычных развлечений надо было тащиться в больницу, где стояла страшная духота, воняло болезнями и скукой.
Сидеть с бабушкой не хотелось. Одно дело, когда приезжаешь к ней в деревню, так надо, другое – тут… Да и по сути бабушка просто не должна была болеть. То, что у Лили была она, воспринималось, как нечто само собой разумеющееся. Есть и есть. Но девушка чувствовала где-то на подсознательном уровне, что пока бабушка была с ней ничего плохого в жизни не случиться. И тут её вера пошатнулась… Да как некстати: Лиля чувствовала, что вот-вот случиться главное событие её жизни – предложение руки, сердца и всего остального, пышная свадьбы, подарки, путешествие и счастье семейной жизни.
- Что это за пакет? - спросил Саша Лилю, когда та садилась к нему в машину – молодые люди собирались ехать в кино.
- У меня бабушка в больнице лежит, - загрустила Лиля и нежно поцеловала парня в щеку. – Это ей клюква. Мама специально на рынок ходила.
- Забавная ягода. Первый раз такую вижу.
- Да она у нас не растет.
- Дай попробовать.
- Тебе не понравиться. Она кислая, витамина С много. Иммунную систему повышает.
- А-а-а, - протянул Саша и не стал настаивать.
- Саш, ты чего не повернул? – удивилась Лиля. – Мне же бабушке в больницу её надо отвезти.
- А как же кино? – недоумевал Саша. – Я и билета взял.
Лиля внутренне засомневалась: идти – не идти? Но потом решила:
- Да завтра ягода не пропадет, как думаешь?
- Да что ей сделается, - подтвердил парень. – Положи на заднее сидение.
Взявшись за руки, влюбленные отправились в кино, целоваться, разговаривать, шутить и не смотреть фильм.

На следующий день была важная пресс-конференция на работе, потом день рождение у подруги в клубе и весь следующий день Лиля отсыпалась, потом надо было срочно сходить на распродажу – жизнь била ключом, и Лиле это нравилось!
О бабушке, клюкве и больнице Лиля вспомнила лишь в пятницу, когда ехала с Сашей на дачу. Она обернулась на заднее сидение за журналом и увидела маленький пакетик с красными ягодами. Казалось, они смотрели на неё с укором.
- Ой, я не могу ехать, мне к бабушке надо.
- Лилечка, завтра обязательно съездим. Сегодня – никак, а то ребята обидятся. Ты же понимаешь? Только нас ждут.
Лиля опять заколебалась: ехать хотелось – шашлыки, костер, веселая компания, и самое главное – она ждала, что именно на этих выходных Саша сделает ей предложение. Но бабушка…
Саша, увидев Лилины грустные глаза, притянул её к себе и поцеловал куда-то в шею, зашептал:
- Ты только скажи – сразу развернусь, поедим в город.
- Нет, нет, - испугалась Лиля все испортить. – Действительно, завтра съездим. Чего спешить?
Но завтра они не поехали: после бессонной ночи встали поздно, купались, и заставить себя уехать из этого райского местечка в городскую какофонию и пыль не было сил. Лиля подумала: такие деньки омрачать больницей и кислым бабушкиным лицом, ну уж нет!
 Но ночью, когда она проснулась в Сашиных объятьях, ей почему-то стало не по себе. Как-то страшно стало. Почему-то всплыло это бабушкино лицо: только радостное, светлое. Лиля вспомнила, как бабушка любила, когда дом был полон гостей, как она готовила, и запах вкусных блюд разносился по дому и выплывал в сад.
Лиля вспомнила, как приезжала к бабушке в деревню на все лето. Как бабушка, узнав от соседей о неудачном любовном романе своей внучки, ничего не спросила, а только крепко обняла и поцеловала заплаканное Лилино лицо. Как она ждала, что Лиля вот-вот выйдет замуж и подарит ей правнуков (но никогда не настаивала), только время от времени знакомила – как будто случайно – с внуками её подруг. Такими деревенскими крепышами, конечно, не в Лилином вкусе. Но бабушка не отчаивалась и продолжала свои затеи. Она не ругала, как отец, не занудничала, как мама, не обижала, как подруги и мужчины. С ней все было как-то проще, все казалось реальным и не было таких высот, которых невозможно было бы достичь, ведь бабушка всегда верила и поддерживала. Она постоянно внушала Лиле, какая она красивая, добрая, умная, достойная только счастья! И сколько было неудач, только благодаря этой вере Лиля вновь воскрешалась как птица феникс и шла к своей цели! И вот когда все вроде в её жизни – хорошо, бабушки не было и некому сказать спасибо за эту святую веру…
Она хотела тут же броситься бежать, к бабушке – в больницу или куда угодно! Целовать её руки и сухие морщинки на её красивом лице, разговаривать с ней, видеть, как её бледно розовые губы медленно растягиваются в улыбке и к глазам набегают еще больше маленьких, глубоких, неровных и прямых морщинок, смотреть, как бабушка рассказывает что-то (именно смотреть на её лицо и руки), а потом уже слушать. Можно было и повздорить, но тут же помириться. Только с ней. Только сейчас.
Лиля убрала Сашины руки, рывком встала с постели, босиком, прямо в одной ночной рубашке вышла в сад… Оглушительно пели сверчки, от звезд было светло… Лиля набрала телефон квартиры родителей. Долго не подходили, потом мамин сонный голос прохрипел:
- Алло.
- Мама, это я, - крикнула Лиля. – Как бабушка?
- Бабушка… - сказала мама и замолчала. Лиля подумала, что в эту минуту у мамы самый уставший голос на свете.
- Что? Что? - не выдержала Лиля.
- Бабушка… - повторила мама.


Сейчас Лиля шла по аллее. Гроздья рябины напоминали ей ягоды клюквы. Она знала, что Саша не приедет, что и этот очередной роман закончился. Но это её нисколько не огорчала. Ему-то она говорила спасибо не раз…