Долгое путешествие2

       Торговец

       Саша протёр глаза. Он стоял напротив массивной двери. В темноте. Он не спал.
Прищурившись, он различил табличку: «Торговец мирами. Постоянным клиентам скидки. До конца месяца акция – два мира по цене одного!»
       Дверь оказалась не заперта. Внутри обнаружилось небольшое помещение, казавшееся ещё меньше из-за запредельного количества хлама внутри. Полки, стеллажи, сундуки, корзины, ящики, коробки и просто кучи всякой всячины, наваленные друг на друга. Слева от двери, в относительно свободном от хлама углу расположился за барной стойкой хозяин лавки – гном. Классический бородатый карлик, каким его изображают на обложках фэнтезийных книжек-жвачек и на постерах к модным играм. Он восседал на высоченном трёхногом табурете, держал в одной руке банку с вареньем, а в другой – столовую ложку.
- Обеденный перерыв, – крикнул он, и запил очередную ложку варенья чаем из огромной пивной кружки. Аромат бергамота, малинового варенья и старого дерева витал в лавке, становясь почти осязаемым.
       Саша прошёл чуть в глубь этого пылехранилища, чувствуя, что сейчас чихнёт. Скрипнув, приоткрылась дверь в кладовку. Саша заглянул внутрь, и у него закружилась голова – коридор с уходящими вдаль рядами стеллажей казался бесконечным. Cразу вспомнился опыт со свечой и двумя зеркалами. Карлик пнул дверь коротенькой ножкой; она захлопнулась, подняв тучи пыли.
- Ты глухой?!.. Ах, это Александр! Ждали, ждали. Присаживайся. Хочешь чаю?
- Не стоит, – Саша осторожно присел на маленькую скамеечку. И подскочил, спохватившись. – Да бы-лин… Ты кто такой? Откуда ты меня знаешь? Где я?
- Ай, ай, сколько вопросов, – гном укоризненно покачал не стриженой головой. – По порядку: я Торин, торговец мирами, ты у меня в гостях, в лавке моей – в магазине, по-твоему. Знаю я тебя – ну, а почему бы мне тебя не знать? С тех пор, как ты заблудился в собственных снах, о тебе узнало много народу.
- Мирами? Торговец? – Саше показалось, что он начал понимать. – Ты можешь переместить меня куда угодно?
- За определённую плату, – гном потёр большим пальцем указательный и средний. – Очень не дёшево обходится мне аренда этого куска пространства.
- Ты можешь отправить меня домой? – надежда в голосе мешается со скепсисом. Два предыдущих путешествия выдались не очень.
- Зачем тебе домой! – Торин замахал ручонками, как кавказский торгаш на рынке. – Ты лучше посмотри, что у меня есть. Вот, подойди к стенду, – корявый палец подземного жителя указал на что-то позади Калдыркина. Он обернулся.
       На полке рядком лежали световой меч, шлем клона-штурмовика, бластер, термограната и флакончик коричневого стекла советского образца. Обычный такой пузырёк аптечный. Саша поднёс его к лицу и рассмотрел этикетку. «Раствор Йоды, спиртовой. Содержание мидихлореанов не менее 65 млн на 100 г», - скромно сообщала она.
- Что за бред? Какой Йода? – Саша нахмурился. И тут же резко хлопнул себя по лбу. – Бред! Ну конечно, я всё ещё сплю! – Саша ущипнул себя, но это, естественно не помогло. Плюнув, Саша развернулся к хозяину лавки. – Вытаскивай меня отсюда, мелкий.
- Я бы на твоём месте не командовал, сопляк! – гном насупился и сложил руки на груди.
       В Калдыркине закипела злоба. Вспомнился опыт уличных «встреч» с гопниками соседних районов. Он схватил гнома за грудки и медленно заговорил, приблизив рот к лицу собеседника:
- Быстро отправил меня домой, мохнатый, пока я не разо… – в лицо Саши упёрся широкий раструб мушкета. Приложив усилие, гном отодвинул нахала чуть дальше от себя и с разворота двинул ему прикладом в челюсть.
- Закрой своё пищеприёмное отверстие, хунус, и слушай меня. Сейчас ты извинишься, а потом, если тебе очень хочется домой, поступишь так, как я тебе скажу. Не сложно? Приступай.
       Александр поник головой. Дуло мушкета смотрело прямо на него. Оружие напоминало о мультике «Золотой ключик» - там городская стража была вооружена подобными игрушками. Только этот, по всей видимости, мог не только сверкать в тусклом свете жёлтой начищенной бронзой, но и делать отверстия в несговорчивых посетителях лавки миров. Саща пробормотал извинения и изобразил поклон. Гном посмеялся, глядя, как Саша снимает воображаемую шляпу и пытается повторить элемент этикета, увиденный в «Трёх мушкетёрах» - видимо, оружие навеяло. Отсмеявшись, Торин продолжил:
- Так вот, мелкий, сейчас повернись и пройди к дальней стене. Сними покрывало вот это – синее, с бахромой. Там будет зеркало. Посмотришь в него пару минут, и оно отправит тебя домой.
- А где гарантия, что я не окажусь в ещё одном сне? – недоверчиво проговорил Саня. Торин снова захохотал. Это начинало надоедать.
- Гарантии? – спросил он, утирая слёзы – Хочешь, я тебе ПОКЛЯНУСЬ, что ты не очутишься в ещё одном своём сне?
- Ну, поклянись, – смущённо попросил Саша.
- Клянусь Великим Горном, клянусь кровью своих предков, клянусь их памятью и светлым духом, витающим в Светлых Чертогах, клянусь молотом и наковальней, клянусь бородой Родгара – после перемещения ты не проснешься в одном из своих горячечных снов. Ты будешь жив и здоров и в своей реальности.
- Ну, тогда, наверное, я пошёл, – Калдыркин развернулся и пошёл к зеркалу. На полпути он вспомнил. - А как же плата? Аренда и всё такое?
- Ты уже заплатил, поучаствовав в повествовании, – ответил торговец.
Размышляя над этим бессмысленным заявлением, Саша медленно стянул ткань с зеркала. В покрытой разводами поверхности он увидел широкий раструб мушкета, нацеленного ему в затылок.
- Счастливого путешествия! – прокричал ему Торин и выстрелил.
Прекратив бесконечное падение, Саша почувствовал, что лежит в постели. И проснулся.


       Doppelganger

       Повалявшись в постели ещё чуть-чуть, Саша, наконец, поднялся – свешивая ноги поочерёдно и убеждаясь, что обе работают, принял вертикальное положение. Взгляд моментально упёрся в календарь, открытый на сентябре. Калдыркин протёр потный лоб и поспешил в ванну. В голове гудело, челюсть ныла, в затылке стреляло – наверняка отголоски вчерашней попойки. И покурки. Может, подрался с кем, или упал. Или он не курил вчера – приснилось только?
       Еле-еле ступая, Калдыркин с трудом пересёк квартиру. Едва не поскользнулся на мокром кафеле, склонился над раковиной и открыл воду. Начал очищать организм самым древним способом. После очередного спазма почувствовал резкую боль в животе. С блевотиной пошла кровь. И что-то твёрдое. Слишком крупное. Ударившись о зубы, оно скатилось в раковину. Кашляя и задыхаясь, Алекс всё же смог рассмотреть, что покинуло его организм. И не поверил глазам своим.
       Со дна раковины на него глядел маленький Саша Калдыркин – копия его самого, масштаб один к сорока. Он недобро ухмылялся и глядел прямо в глаза своему прототипу. А через пару секунд просто помахал рукой и скрылся в сливном отверстии.
       Саша глубоко вдохнул. Выдохнул. Умылся ледяной водой, понимая, что это всего лишь остатки сна, галюник, вызванный чересчур большой дозой всякой дряни. Пройдя в холл, Саша упал на диван. Сил сопротивляться сну у него не было. Зато были у его отца, Калдыркина Владислава.
- Ты, щегол, совсем охамел?! Быстро в школу!
- С какого это перепуга? Сегодня же воскресенье?
- Долбанулся?! Вторник на дворе. Давай, шевели поршнями, бездельник, не пытайся запудрить мне мозги – типа ты себя плохо чувствуешь. Не выйдет.
- Ладно, иду уже.
       Во дворе, в промозглой прохладе осеннего утра, Саша окончательно утвердился в мысли, что приключения с травой – лишь забавный сон. Однако, ощущения неправильности реальности продолжало преследовать его. И чувство присутствия кого-то постороннего. Совсем близко.
По дороге до школы ощущение поутихло, сменяясь предвкушением ещё одного школьного дня. Сегодня будет дрючить физик. И математичка его съест. На первом этаже родного учебного заведения он даже почти не придал значения тому, что отражение в зеркале подмигнуло ему – он понимал, что это всё последствия нездорового образа жизни. И нервный тик. Он забыл, что это был лишь сон – или это забыл кто-то другой.
       Уже в классе Саша вновь почувствовал неладное. Вот этот, лохматый, всегда учился с ними? Почему Александр не видел его раньше? Или видел да забыл. Ладно, всё равно – так подумал Саша и отвернулся. Но что-то заставило его вновь оглядеть одноклассника. Длинные крашеные волосы – ну и что? Тоннели в ушах, шип, вставленный в проколотую бровь, чёрная бесформенная кофта (куртка, мастерка, непонятно что) – ну и что из этого? Из глубины тела Калдыркина поднималось раздражение – и злоба, которую нужно было выпустить на волю. Он просто подошёл к парню и «подарил» тому подзатыльник. На силу Александр никогда не жаловался – неформал впечатался носом в парту. Трое заржали, остальные отвернулись. Прозвенел звонок, начался урок. Саша почувствовал себя лучше.
       Время шло, Саша старательно не замечал, как из каждой блестящей поверхности двойник подаёт ему знаки, одобрительно улыбается. Он ведь ещё не сошёл с ума! Он ведь ещё не сошёл с ума? Дважды во время урока кто-то звонил – Саша решил не отвечать на настойчивое вибрирование в сумке.
       Опоздав на два урока, к третьему явилась Анжела – крашенная «звезда». «Тупая блонда», - заверил себя Саша и занялся своими делами. А из глубины его тела, из тёмных его уголков выползло на свет вожделение. Парта блестела в свете длинных ламп дневного света. Двойник в отражении показывал оттопыренный большой палец. И улыбался.
       Анжела вышла из класса – попить воды. Александр последовал за ней.
       Питьевой фонтанчик располагался крайне удобно – в бетонном закутке, не просматриваемом ниоткуда. Чтобы обнаружить их, учитель должен быль бы подойти вплотную, выдав себя стуком каблуков по деревянному полу. Им никто не помешает.
       Анжела нагнулась над краном, и Калдыркина захлестнула тёмная волна. Он порывисто обнял девчонку, прижал к стене и полностью накрыл своим телом.
- Привет, Анжелка! Как дела? – зашептал он, обжигая несвежим дыханием её ухо.
- Саня! В чём дело?! Отцепись!
- Меня зовут Александр, – продолжил он, крепче прижимая девушку к себе. – Как Македонского. И как он, я привык добиваться того, чего хочу силой – он положил руку ей на грудь и поцеловал в шею.
- А тоже привыкла избавляться от того, что мне не нужно силой! – пропыхтела она в ответ и двинула насильнику по яйцам. Темнота схлынула. Саша протёр глаза и отдышался. Всё это казалось ненастоящим. Но до конца уроков двойник не давал о себе знать.
       Уже по дороге домой Калдыркина нагнал парень из параллельного класса – они виделись всего пару раз. Саша начал вспоминать имя, подсознание тут же пришло на помощь.
- Шуруп? Чё те надо?
- В смысле? Забыл что ли? У нас же сегодня «дело».
- Какое?
- Ну, допился чувак! Двинули, говорю, все тебя ждут.
       Они прошли за школу, где их поджидали ещё семеро парней с параллели, двое из них – Сашины одноклассники.
- Ну чё? План все помнят? – спросил Шуруп. Парни закивали. Однако, на «дело» собрались сплошь спортсмены, сынки богатеньких родителей – ни одного заморыша-ботана или размалёванного эмо, думал Саша.
- Так, – продолжил Шуруп. Он расстегнул сумку и достал цифровую камеру. Отдал её одному из своих друзей. – Серый, ты снимаешь. И вот ещё, – вслед за камерой из сумки появились маски, – дорогие, полностью закрывающие голову, чужие лица. Шрек, Буш, ещё Шрек, маска из «Крика», снова Буш, злой клоун. – Парни натянули маски и плотно застегнули куртки. Саня вспомнил, как две недели назад отдавал Шурупу деньги – как и все остальные. Ему самому досталась маска Франкенштейна, Шурупу – Джека Воробья.
- Всё, двинули. Запомните – по именам друг друга не называть, действовать оперативно, сваливать резво. Вперёд, белые братья.
       Шуруп побежал трусцой, все за ним. Сашу охватило сладкое, щемящее предчувствие. Ожидание запрещённого. Даже нет – не запрещенного. Запретного. Любопытство захватило его настолько, что он не заметил, как смеётся в лужах его отражение. Они бежали к ближайшей стройке.
       Перемахнув через забор, Шуруп набрал разгон. На стройке закончилась смена, и все рабочие разошлись по домам. Кроме двух таджиков, выходящих из-за угла. Шуруп налетел на них, сшиб одного на землю и начал пинать, не дожидаясь отстающих. «Снимай! Ты снимаешь?!» - кричал он. Серёга снимал. А все остальные накинулись на рабочих, которые только и могли, что закрывать лицо руками, а живот ногами. Калдыркин тоже бил. Ярость захватывала его, сладкое чувство превосходства переливалось через край. Шуруп подстёгивал своих бойцов, крича о величии белых воинов и ничтожности грязных чурок.
На шум, было, прибежал третий таджик, но, увидев, что творится, поспешил обратно. Шуруп дёрнул Саню за рукав: «Догони этого и тащи сюда. Всех рядком, вместе закопаем». И Саня побежал.
       Перепрыгивая через груды кирпича, тазы из-под цемента, он видел впереди цель. Дух первобытного охотника пробудился в нём, желание достичь, убить, разорвать стало доминирующим. Одним длинным прыжком он настиг беглеца и повалил его в грязь. Ударил. Ещё раз – что-то не то. Неправильно. Нельзя. Не я. Саша остановился. Не я. Это он. Гастарбайтер, не дожидаясь, пока «белый воин» придёт в себя, отпихнул его и дал дёру. А Саша всё сидел и думал – как он мог весь день видеть его и не замечать? Ведь он прекрасно видел его, человека из отражения, точь-в-точь похожего на самого Калдыркина. Он считал его галлюцинацией? Он не обратил внимания? Или всё это время его глазами глядел другой?
       Александра окликнули. Не зная, что сказать парням о таджике, он сорвался с места и уже через минуту был по другую сторону высокого забора. Но продолжал бежать, пока не начал задыхаться.
       Сбив дыхание, Саша согнулся. Закашлялся, сплюнул, отёр пот со лба. Поднял голову, огляделся. Место незнакомое. Какой-то переулок, в котором, тем не менее, стоит магазин. Дорогущий бутик. С зеркальными витринами. Из витрины на него смотрел Калдыркин Александр. Он улыбался и манил пальцем. Саша не смог не подчиниться.
Подойдя вплотную к витрине, Саша ждал с жарким любопытством, что же произойдёт. Двойник улыбнулся ещё шире и указал пальцем вниз. Опустив глаза, Саша увидел кулак, вылетающий из зеркала. Апперкот пришёлся в солнечное сплетение, дыхание перехватило, Саша повалился на асфальт. С ужасом он смотрел, как двойник выходит из зеркала и ступает на тротуар, повторяя манеру двигаться самого Калдыркина. «Зеркальный» Саша больше не улыбался – лицо его стало суровым, даже хищным. Желваки играли. Он протянул руку.
- Подымайся, хватит прикидываться, симулянт.
- Я понял, в чём дело! Это ты, ты управлял мной сегодня весь день. Ты мой злой двойник, doppelganger!
- Ха. Ещё раз ха. И ха ещё два раза, – двойник картинно поржал, но быстро выпрямился, глядя на Сашу всё тем же взглядом прирождённого расчленителя. – Ты серьёзно? Я и не думал тобой управлять. Я лишь наблюдал.
- Но я видел, ты подавал мне знаки – из отражений.
- Да, сперва это выглядело забавным, но потом я всё же решил вмешаться – ты бы убил того строителя. Уж если кто из нас doppelganger, так это ты! Ты только посмотри на себя. – Саша рефлекторно дёрнул головой и увидел себя в витрине – нет, ничего не изменилось, он всё тот же Калдыркин, разве что более потрёпанный, запыхавшийся. Кстати, куда девалась маска, он же её не снимал? – Да нет же, не в этом зеркале. Это зеркало этого мира, оно показывает неправду. Смотри сюда, – он протянул Саше пудреницу. Ему показалось, или он действительно видел её в лавке Торина? Торин! Вот!
       Из зеркальца в пудренице на Сашу смотрело натуральное чудище – челюсть поломана, окровавленные осколки зубов торчат из щеки, синяк расползается на пол-лица. Лоб разворочен, запёкшиеся потёки мозга и крови на переносице, через дыру в голове видно, что происходит за спиной. В глазах разгорается огонь нового гнева.
- Ну чё? Красавчик! – двойник улыбался во весь рот.
- Но всего этого не может быть. Если я вижу последствия сна, значит, сон ещё продолжается. Торин обманул меня!
- Нет, что ты, брат. Торин не солгал тебе – иначе духи предков давно бы растерзали его на куски. Торин - старый лгун, но такую клятву не смог бы нарушить даже такой хитрец, как он.
- Но ведь реальность не настоящая!
- Если она не такая, как ты привык, это ещё не значит… Знаешь, как зовут твоего отца?
- Эдуард… Нет, Владисл…
- Вот видишь! Ты засыпал весной, а сейчас что – сентябрь! У тебя есть тётя? А дядя? Не можешь ответить на такой простой вопрос? С кем ты учился в начальной школе? У тебя есть девушка? Как её зовут? Ты замялся, рохля! Это реальность – самая настоящая. Очнись, – двойник похлопал Сашу по щекам, – а то место, где ты жрал пиво с таблетками и травой – сон. Приди в себя, наконец. Ты именно то, что ты есть – Калдыркин Александр, редкая сука, избивающая таджикских строителей, посылающая учителей матом, наслаждающаяся немереными бабосами своего папаши и так далее по списку.
       Саша напрягался всё сильнее. Он пытался вспомнить, кто он. Что из произошедшего сон, а что реальность. Гном не врал – значит, он не спит. Вся история с травой не происходила, но тогда что было после этого – просто сон? Или что-то ещё? Почему он здесь? Что имел в виду гном? Мозг грозился вот-вот расколоться. Тёмная волна гнева вновь перехлестнула через границы сознания, застилая глаза красной пеленой. И, правда, двойник тут ни при чём. Отлично.
       Взревев, Саша схватил пришельца из зеркала за грудки и вернул его туда, откуда он вышел. Голова двойника расколола витрину, грудь и живот его тут же окрасились кровью. Верхняя часть стекла в витрине ещё пару секунд держалась, прежде чем тоже обвалиться, завершая, подобно гильотине, затянувшийся спектакль. Теперь Саше никто не мешал. Он чувствовал свободу. Неужели это его истинная сущность?
       Телефон разразился звуком китайского гонга – пришла смска. Опять от этой Оли – кто она вообще? Новое сознание услужливо подсказало – это твоя девушка, придурь. «Нам нужно поговорить. Срочно. Это важно. Подходи ко мне через полчаса». Хорошо. Так и быть. Уже иду.
       Сдавшись и отключив мысли, Саша двигался автоматически – дорогу подсказывала его новая доминантная сущность. Или наоборот – старая. Как можно было так спать, чтобы забыть, кто он есть на самом деле? Ощущение собственного превосходства накрыло его с головой – да, он царь этого мира. Планета вращается вокруг него, все остальные – букашки по сравнению с ним, блистательным. Он волен делать всё, что захочет, никто ему не указ. Вот только разберётся с этой Олей.
       Оля стояла в своём подъезде, маленькая и заплаканная. Да, его девушка. Он любил её? Или нет?
- Как хорошо, что ты пришёл! Почему не отвечал на звонки?
- Я был на уроках. Чего ты хотела?
- Я… беременна, – Оля смотрела Саше в глаза в ожидании его реакции.
- Ну и что?
- Ты отец ребёнка.
- С чего ты взяла?
- Больше некому. Если я сделаю аборт, у меня больше никогда не будет детей. Поэтому мне придётся рожать, а тебе – жениться на мне.
- Ни хрена ты мне не предъявишь, шалава! Нагуляла ребёнка, а я крайний? Не выйдет! Не звони мне больше. – Саша развернулся и начал спускаться по лестнице. Она вздумала отравить ему жизнь? Нашла дурака! Она не знает Александра Калдыркина – на нём где сядешь, там и слезешь.
- Саша! Саша, постой! Вернись! Саша!
- Здравствуйте, – поздоровался Саша с мужиком, поднимающимся по лестнице. Где он его видел? Это что, Олин отец?
- Стой, гаденыш! Никуда ты не пойдёшь! – Олин родитель протянул руку и схватил Калдыркина за плечо.
- Отцепись, упырь! Разбирайся со своей давалкой сам, я тут не при чём. – Саша пытается вырваться, но отец держит крепко. Лицо мужчины багровеет.
- Ну, сучёнок!.. - удар висок, у Калдыркина темнеет в глазах. Ноги его подгибаются, он валится, катится, считая затылком бетонные ступени. Последнее, что он видит, это заплаканное лицо своей девушки, склонившейся над умирающим телом.