Карета из прошлого

XII.

Карета остановилась перед дворцом. Придворный лакей распахнул дверцу, подавая принцессе затянутую в белую перчатку ладонь. Ошалевшая от впечатлений Инка потеряла дар речи. Она во все глаза смотрела на бьющий причудливыми уступами фонтан, вслушивалась в пение экзотических птиц, разглядывала необычные деревья фруктового сада и ни как не могла поверить, что это случилось с ней. На ходу сорвала несколько ягод и положила в рот. Плоды по вкусу напоминали крыжовник.
Привратник три раза ударил посохом покрытый мрамором пол и провозгласил:
-Принцесса Ингеборга!
-Тесса Геборга! – трижды повторило эхо.
Когда Инка переступила порог, она невольно зажмурилась: маленькие оконца, расположенные под самым потолком, почти не пропускали света. В длинных и высоких коридорах царил полумрак. На мраморных плитах отражались разноцветные пятна от витражей, а вдоль стен стояли скорбные статуи обнажённых женщин, в протянутых ладонях которых горел огонь. Иногда Инке казалось, что их полные страдания взгляды обращены на неё и её, Инку, пронзали леденящие иглы ужаса. Резные колонны обтягивал чёрный креп. Дворец был погружён в траур.
В сопровождении придворных дам Инка проследовала в опочивальню. Девушки помогли ей раздеться и взобраться на альков. Она не возражала – возражать не оставалось сил. Здешние контрасты так утомили её, что Инка мгновенно отключилась. Проспала она почти весь день, а, проснувшись, кое-что начала понимать.
Поднялась, раздёрнула шторы. Сквозь мутные кристаллы слюды взглянула на высыпавшие на небосвод звёзды. Затосковала о безвозвратно утерянном, хотя совсем ещё недавно казалось, что терять-то уже нечего. Зеленоватый свет полной луны наполнил комнату. Где-то за стенкой монотонно и протяжно распевали голоса.
Инка приоткрыла тяжёлую дверь – голоса стали слышнее. Как была, босая, в полупрозрачном неглиже она вышла в коридор, сделала несколько шагов и замерла, прислушиваясь. Пели этажом ниже.
Колючий холод, поднимающийся от камней лестницы, пробирал до самого сердца. В помещении, похожем на грот, стояли два саркофага, вокруг горели свечи. Пахло ладаном и жимолостью. Пол усыпали лепестки красных роз.
Заворожённая зрелищем, Инка подошла ближе. Люди в чёрных балахонах, казалось, не замечали её. Когда они расступились, новоявленная принцесса вгляделась в восковые точёные лица, охваченные бледно-голубым свечением, уронила лицо в ладони и зарыдала. Руки безвольно опустились, и брошенный ненароком под ноги взгляд уловил растекающиеся по неровностям пола тонкие алые ручейки. Она закричала и потеряла сознание.