Последний раунд

- Разомни – протянул я измученную, правую руку массажисту.
По лицу беспардонно прошлось мокрое мохеровое полотенце, по пути размазывая кровь и соленый пот. Михаил Никандрович, наш командный доктор, сосредоточенно и уверенно, ватным тампоном промокал разбитую бровь. Как же все-таки жжет. Главное восстановить дыхание. Вдох. Выдох. Еще раз глубокий вдох. Задержал дыхание. И выдох. Моя печень тупой болью констатировала тот факт, что она еще помнит тот жесточайший боковой, который заставил меня отправиться на свидание с полом. Еще один удар она не выдержит. Я боюсь.
Гул в зале, гул в голове. Почему эти фрицы не могут хоть на минуту заткнуться? Эти жрущие, пьющие, зловонные бюргеры. Почему они не могут лопать свои сосиски молча? Им обязательно нужно орать и брызгать на близсидящего ошметками пережеванной жратвы? Вот суки.
- Смотри на меня! Сашка! Ты меня слышишь?! Не отвлекайся! – влепив пару пощечин, тренер привлек мое рассеявшееся по залу внимание – Да соберись же ты! Слушай сюда. Бей «комбинашками»: левая, левая, правая по первому этажу, левым хуком выцеливай в голову. Главное не закручивайся, он тебя с правой поймает. У него замах с правой большой, а ты подсел и «аппером». – короткими пародиями тренер обозначал схему боя - На отходе не махай. Главное за плечо уйди, а там снова серия. Не давай ему продохнуть, прессуй по полной.
Запах женщины. Какие длинные ноги. Откуда они таких берут. Хоть раз бы с такой покувыркаться. А бампер у нее, наверное, силиконовый, грудь еще больше выпирает, когда она поднятыми вверх руками держит цифру десять. Яйца болят – бандажом натерло, и шелковые трусы к заднице прилипли, неудобно как-то. А что в моей жизни вообще удобно? Зарабатывать деньги своими кулаками, рискуя «схватить Паркинсона» как Али или того хуже? Каждое утро глотать обезболивающие, чтоб хоть как-то терпеть боль, тренируясь до упаду? Отказывать себе во всем, даже в самом малом? В очередной раз выслушивать ор, жадного до «зелени», промоутера. Боясь, что отстранит от боев, закрывать глаза на то, как он меня обдирает, лишая возможности свести концы с концами?
- Да ты меня вообще слышишь, твою мать?! – еще один увесистый шлепок опустился на щеку – Сынок, это последний раунд, так что сконцентрируйся и лови момент. Ты умней. – обхватил ладонями мою голову и пристально всмотрелся в мои глаза – Ты умней. Этот дурачок постоянно «почтальона» засылает, прочитал его и бей на опережение. Хорошо? Ну, давай родной! Покажи этому фашисту, как мы их в сорок пятом гнали!
Я кивнул в ответ, и тут же по лицу размазали скользкую жижу вазелина.
- Главное его положить. Ты меня понял?! Срубить, не иначе. - сзади влажной вонью на уши легли слова Кирилла – промоутера – Мочи его. Только так мы станем претендентами номер один. Ты меня понял? Вали гада. Сделай это для меня. – своей окольцованной золотом, пухленькой ручонкой он похлопал меня по плечу.
- Не ори под руку – оттолкнул его тренер и посмотрел на меня виноватым взглядом. Шёпотом ему вслед добавил - Я бы тебя, морда буржуйская, с удовольствием срубил.
- Да не слушай ты этого урода, по очкам мы ведем. Надо только не упустить инициативу. Ну все. С богом. – тренер, улыбнувшись показал большой палец и прошмыгнул между канатов. «Помогаи» резво, шоркая тряпкой по матам, вытерли лужу подомной, и я встал на ватные ноги.
Разомни шею: разок в лево, разок в право. Голова как тяжелый качан капусты, нехотя перевалилась с одного плеча на другое. Перчатки чугунными гирями повисли на руках. Как же я все-таки устал. Левая рука вроде как ничего, а вот правая - рабочая… Массажист-сачок плохо размял. В неё как будто стальную арматурину вшили - не согнуть, не разогнуть.
Надо подумать. Он мне рассек правую бровь и пробил печенку так, что работать он будет с левой руки в две цели с права. Блин, правая культяпка то у меня одна, да и то не ахти как рабочая. Нужно будет выбирать, что прикрывать: глаз или пузо. Хотя с другой стороны это последний раунд, он не будет тянуть резину и пойдет в «рубку», чтобы хоть как-то зацепить меня. И тогда он будет калашматить, куда только придется - без разбору. Чтоб держать его на расстоянии мне придется постараться. Прессинговать его джебами в морду, будет ой как трудно - верткий сильно. Ладно, остановимся на первом этаже, там есть, где разгуляться, авось откроется.
В противоположном углу встал немец. То есть не совеем немец, точнее турок немецкого происхождения. Смуглый как карамелька, приземисто-коренастый, с виду неуклюжий, но это только с виду. По сути, он был резкий как ночной понос и мощный как танк.
Раздался глухой удар гонга, я выдохнул остатки боли, страха, сомнений и злости. «Что может быть сильнее чистого разума?» - вспомнились слова из старого фильма про Брюса Ли. «Последний раунд. Церемониться не будем» решил я и пошел на сближение.
Тяжело дыша, зыркая на меня глубоко посаженными черными глазами, двигал волосатый турок-немец. Для начала я, вымерял расстояние короткими левыми. Пристрелялся. Ну что волосатик сыграем в старую шутку Рокки Мачиано? Сменил стойку на левостороннюю, отдал ему правую половину: печень и бровь мол, бей меня, я отдамся тебе как портовая шлюшка, и против часовой стал закручивать, не давая ему покоя короткими правыми. Немец-турок нехотя повелся, выцеливая куда ему лучше зарядить. Краем глаза заметил, как тренер схватился обеими руками за голову – Опасно! Ну, кто не рискует, тот...
Мне осталось только резко сменить направление, развернуться по оси и влепить ему хук в печень с амплитудой в сто восемьдесят градусов. Нужен момент. По крайней мере, у Рокки получалось таким образов срубать костоломов в два раза больше него. Немец-турок хитро улыбнулся, обнажив черную капу. Пора. Развернулся на левой ноге и выбросил левую руку. По странному стечению обстоятельств печени немца-турка не оказалось на том месте, куда прилетел мой кулак. Он все знал. Отскочив назад, волосатик зарядил серию из трех ударов. Два пришлись в блок, а вот третий с хлопком, как пробка из под шампанского, влетел в челюсть. Шея самортизировала удар, болтая головой как неваляшкой. Умный козел. Ну, благо, что удар не сильный. Будь это в первом раунде, мне было бы плохо. А мне что сейчас хорошо? Выдав «двойку» на отходе, я все-таки отошел на дальнюю дистанцию. Немец-турок все никак не хотел меня отпускать: припрыгивая на косолапых ножках, погнался за мной, раздавая одиночные в пустоту и блок. По спине пробежались муражки, значит я уже практически у канатов. Надо уходить. Твою мать, какой же он широкий, на велосипеде не объедешь. Надо пробить нижний этаж, влепил ему два коротких в туловище под левую руку, еще один под правую. Вот она дырка, то открылась – недолго раздумывая, зарядил пару поверх опущенных перчаток: сначала с права, а потом с лева. Ноль эффекта! Или мне так кажется? Надо бы еще серию. Только я послал кулак и пропустил... Адская резь пробила позвоночник, диафрагма прижала легкие к шее. Попал таки, прямо в печень, бля. В глазах помутнело, горькая жижа желудочного сока продрала горло и повисла комом. Не могу думать, мозг сковало неописуемой болью. «В клинч» проплыла единственная мысль. Я, что было сило сил, прижался к немцу-турку, уткнувшись носом в его волосатое плечо. «Ну, давай же Саня, нельзя падать. Нельзя!» Как же он воняет, этот полу немец, полу турок, аж сквозь кровь и сопли в носу, чувствуется. Серия ударов в район живота. Блин больно то как. В ответ я мог только хило постучать по его почкам. «Давай еще потанцуем, по обнимаемся, а то меня уже ноги совсем не держат» всем весом навалился я на противника. Сознание стало постепенно возвращаться. «Вот уже хорошо. Уже лучше. Давай Сашок через «не могу» - гонял меня на сборах мой первый тренер дядя Лева – «Сашок, твое «хочу» должно быть сильнее «не могу». Как же я хочу оказаться сейчас дома пить горячий чай с плюшками, играть в компьютер и смотреть мультики. Еще я спать хочу. Я неимоверно устал и хочу спать. Дайте мне подушку, я здесь прямо на ринге усну. Если так будет продолжаться, то исполнение моего желания не за горами: этот немец-турок в конце-концов, позорно отправит меня в мир грез и фантазий. «Мама. Я больше не хочу спать!» - когда-то в девстве я орал и прыгал на кровати, размахивая над головой цветастой пижамой.
- Brake (Брэйк)! – рявкнул судья и развел нас по обе стороны от себя.
Надо попрыгать. Вдох - выдох. Вдох - выдох.
- Box (Бокс)!
Тут же, немец-турок, как «бешенный бык» ринулся в атаку на добивание. Мне ничего не оставалось, как поставить «двойную локтевую» и терпеть. Позади слышались чьи-то голоса, смутно напоминавшие тренерский и Кирилла. Они что-то на перебой орали. Под градом ударов и не разобрать совсем.
Отскочил назад, опустил блок. Рекогносцировка. Вот оно. Настала ясность и чистота ума. Он шагнул по диагонали влево, левая рука его отведена локтем назад. «Кто сучиться в дверь ко мне, с толстой сумкой на ремне?». Первые два я намеренно пропустил, на третий собрал все, что оставалось в моем теле, зажмурился, и что есть силы врезал кроссом - «Держи фашист гранату!»
Его висок прессонул перчаточный войлок и встретился с моим кулаком. Заметил, как он пустыми глазами окинул зал, конвульсивно пошатнулся и тряпичной куклой распластался на матах, перекрывая собой цветастую надпись с торговой маркой очередного алкогольного напитка. Резвый судья вклинился, отправляя меня в угол как провинившегося ребенка. Стал отсчитывать десятку.
Стоя в углу, я что есть силы молился, чтоб этот волосатый немец-турок не встал. Что-то ободряющее орал мой промоутер. Напряженно и молча смотрел тренер на поверженного врага.
На пятый счет он сел, на восьмой встал, на десятый он замотал головой, и судья развел руками, прекращая бой. Все.
В туже секунду раздался немыслимый рев. Орал я, ревел Кирилл, бились в истерике все кто стоял в моем углу, и только тренер тихо улыбался, подходя ко мне.
- Молодец Сашка. – он по отцовски потрепал меня по мокрым от пота волосам – Определенно молодец.