Королева - лекарь страждущих. 5

Как и всякая воспитанная владычица, королева с детства обучалась лекарскому искусству. Но училась она плохо. Поэтому сущим наказанием для королевы были обязательные еженедельные посещения подведомственной ей деревни с профилактическим осмотром.
Во-первых королева панически боялась крови. Когда она сама себе случайно царапала пальчик и показывалась малюсенькая капелька крови, поломойке приходилось нестись со всех ног за нашатырем, ибо королева незамедлительно и изящно грохалась в обморок. Во-вторых, она постоянно путала лекарства и назначение трав. Специально отведенный для лекарственных трав огородик на заднем дворе замка был похож на невспаханное поле. Королевский садовник замучался собирать заботливо выкорчеванные королевой полезные травы, выдергивать сорняки и снова засаживать травы. В-третьих... Ах, собственно третье, как и четвертое, пятое и десятое были совершенно неважны. Ну не была королева медиком ни разу. А по статусу приходилось. Вот и таскала она с собой всегда поломойку, которая хоть и имела в замке должность непристижную, но по сути дела являлась единственно правой рукой королевы, совала нос везде и имела на слуг власть неограниченную, при попустительстве ее монаршего величия, да и с медициной была на ты.
В день очередной профилактический королева, как всегда металась по аптечной комнате в попытках собрать соквояжик свой медицинский. Добротный саквояжик такой, из бычьей кожи, прочный. С большой серебряной застежкой на боку, как и полагалось королевскому саквояжу.
Саквояжик был, а поломойка куда-то задевалась. Ее королевское величество нервничало и не заметило, как поломойка, как всегда почему-то бесшумно (при ее-то комплекции), просочилась в комнату. При очередном набеге на дверь королева узрела свою слугу.
- Ааааааа, где ты вообще была?
- Ваше королевское величество, я это, - поломойка помолчала. - Ну, я тоже же человек, - выдала она.
- Ага, опять с кузнецом на сеновале?
- Нет! - поломойка возмущенно отвергла домыслы королевы. - Он мне женится предложил.
- На сеновале? - фыркнула королева.
- Не, ну это же неважно где женится-то предлагают, что в будуаре, что на сеновале. Важен сам факт, - поломойка подбоченилась. - Вот Вы, Ваше королевское величество, вспомните-ка, где Вам Ваш последний ухажер жениться предлагал?
Королева чуть было не повелась на уловку, но вовремя спохватилась:
- Ты смотри, не зарывайся. Знай свое место. Сейчас я начну тебе рассказывать, кто мне где и что предлагал. Давай, прекращай молоть языком и бери саквояж.
Поломойка схватила ношу и живо потащила ее к выходу. Королева поспешила за ней. Шагая следом, у нее была прекрасная возможность в который раз рассмотреть фигуру своей слуги. Поломойка была невысокого роста. Не то чтобы толстая, но очень "гитарной" окружности. Никакая благородная дама не позволила бы себе такой фигуры. Но несмотря на такую немодную в кругах окружность, у поломойки не было отбоя от ухажеров. Каждый норовил с ней заговорить, пригласить в харчевню, а то и даже предложить руку и сердце. И это несмотря на ее болтливость, везде-носо-совательство и врожденное отсутствие такта. Видимо у поломойки была такая часть, которая называлась непонятным и заморским словом: Харизьма. Она была неоспоримым феноменом среди дворцовой челяди.
Женщины вышли на двор. Замковый двор был замечательный, просторный, и шумный. Казалось, что гомон здесь не утихает никогда. Отовсюду из под ног кудахтая выпархивали куры. Чем в этот момент занимался новый петух - никому было не понятно, да и не важно. Даже при несоблюдении правил дворового движения задавить курицу было делом достаточно сложным по причине мобильности последних. Люди сновали в разные стороны. Прачки тащили в прачечную горы белья, мальчишки на подхвате таскали кто дрова, кто продукты для кухни. На укрепительных стенах замка ковыряли в зубах ленивые дозорные. Дорожка в сады была ухожена и вымощена тщательно отшлифованным камнем. На заднем дворе стояли добротно сколоченные и покрытые черепицей конюшни для лошадей, постройки для разной скотины.
Королева, как и ее маменька и папенька просто страдали лошадьми. В конюшне находилось мало этих грациозных, истинно королевских животных. Но они прекрасно соседствовали с работягами-тяжеловозами, мулами и ишаками. Мулов разводили на продажу. Ишаки доставались челяди, как средство передвижения. Благородные же коняки имели почетное право носить на себе особ королевской крови.
Королева с поломойкой вошли на конюшню. Конюх, завидев королеву, отвесил ей почтительный поклон, при этом умудрившись подмигнуть поломойке. Та зарделась и сделала неуклюжий книксен. Любимый конь королевы, черный как смоль, но не оправдывая свой дьявольский цвет, нежный и спокойный как цветок на рассвете жеребец королевы, равно как и ишак для поломойки были уже оседланы.
Не теряя времени, они вскочили в седла. Королева изящно и непроизвольно. Поломойка, несмотря на относительную невысокость спины ишака, замешкалась. Она никак не могла запомнить, с какой вообще стороны надо подходить к этим непарнокопытным. После нескольких неудачных попыток ей-таки удалось взгромоздиться на свое средство передвижения. Ишак почувствовав неумерянное давление на свой хребет, попробовал взбрыкнуть, да вес поломойки не позволил. Саквояж был приторочен к седлу ишака и маленькая процессия двинулась в путь.
Миновав подъемный мост, наездницы поехали не по главной дороге, а свернули на тропинку, ведущую через поля к лесу. Королеве приходилось постоянно осаживать своего жеребца, т.к. ему, застоявшемуся в стойле, так хотелось рвануть в галоп. Но галопировать ему не позволяли из-за медлительного ишака, проклявшего тот день, когда он родился на свет и достался поломойке. Животное кряхтело и всем своим видом показывало, что хозяйке требуется срочно похудеть. Королева с конем нервничали из-за того, что они не могут ехать быстрее и не замечали как прекрасна природа вокруг них.
По закону жанра ярко светило солнце. Из травы, практически из-под копыт, взлетали в небо жаворонки, но почему-то не пели, а всполошенно носились по небу. Конечно, попробуй запой после пережитого стресса, когда тебе на голову почти опускается копыто.
- В следующий раз выдам тебе тяжеловоза. Я б тебе козу выдала, но ты ей вообще хребет переломишь. Нечего скотину мучать, - задумчиво сказала королева, помахивая изящным хлыстом.
Поломойка не ответила. Она была занята тем, что пыталась сладить со своим ослом. Он отказывался идти по тропинке и все время норовил слинять налево, где было много сладкой травы или можно было погонять жаворонков. Жаворонки поиграть не соглашались и обиженный осел постоянно норовил встать на дыбы.
Наконец они въехали в лес. Стало темнее и попрохладнее. Королева остановила коня и спешилась. Подоспела и поломойка на своем ишаке.
- Пойдем, грибов пособираем.
- Зачем, Ваше величество, - изумилась поломойка.
- Ну, как зачем? Во первых чтобы есть, а во вторых, как я слышала есть много грибов, которые очень помогают при различных болезнях. Такие вот, ну, знаешь, красненькие в крапинку. Говорят, что даже лоси лечатся. А если лоси лечатся, то люди и подавно.
Поломойка крякнула.
- Ваше величество... Ээээээ... Что лосю - жизнь, то - человеку смерть. Это еще дед мой, царствие ему всяческое небесное, говорил.
- Думаешь? А может все-таки помогают?
- Нет, однозначно не помогают! - отрезала поломойка.
Королева огорченно вздохнула. - Ну, тогда поехали дальше, - и опять вскочила в седло.
Проехав лес, путешественницы выехали к деревне. Деревня была небольшая, но дружная. Все всех знали, хижины на ночь на замок не закрывали, да и смысла не видели. И фамилии у всех были одинаковые, королевские.
Но как и у всех нормальных людей, у них водились заболевания. То один зачихает, то другая забеременеет, то третий зубами мается. Поэтому и было всегда у королевы много забот в деревне. Они выехали на единственную центральную улицу и подъехали к колодцу. Там спешились и привязали животных. Ишак с конем дружно опустили головы в поилку.
На центральной площади начали собираться болезные.
Около колодца поставили шатер с красными крестами по бокам, чтобы все видели, что королева приехала врачевать. Очередь собиралась споро. Поломойка достала из саквояжа кипельно-белый фартук и повязала его на королевской талии. Притащили зеркало в королевский рост, чтобы монархиня могла удостовериться в безупречности складок фартука. Ее королевское величество оглядело себя со всех сторон, осталось довольно и милостиво отпустило болезных, держащих зеркало. Последние утащили его на постоянное местопребывание за амбаром и вернувшись, начали дружно драться за упущенные места.
Королева села за принесенный стол и поправила прическу. На стол поставили банку с палками, на которые с двух сторон был намотан хлопчатник. Этими палками поломойка прочищала уши народу, чтобы он лучше слышал приказы королевы. Так же были выложены градусник, большая слуховая трубка, о назначении которой королева слабо догадывалась и амбарная книга. В этой книге отмечалось, кто осмелился заболеть и чем, а также современные методы лечения.
Первой в очереди стояла дородная баба. Она стояла в гордом одиночестве, т.к. очередь за ней не решалась приближаться метров эдак за пять. От бабы разило потом и луком. Королева, почти теряя сознание спросила:
- Что у тебя?
- Да я не знаю, Ваше королевское! Люди от меня шарахаются! Как к кому не подойду, так в обморок падают. Не иначе как колдунья меня изводит.
- Да уж, колдунья, - надевая противогаз, молвила королева. - Ты, селянка, как тебя там. Ты мыться-то пробовала?
- Не, ваше величество, не пробовала? А зачем это? Мыться - это грех!
- Так попробуй, я тебе приказываю, - изрекла королева и слабо махнула следующему рукой.
Мелко семеня, к королеве приблизился мужичок и остановился в недоумении. Вместо королевы за столом восседало чудовище, похожее на слона из книжки с картинками, которую прошлой весной привез в деревню кудесник.
- Ээээээ, - проблеял мужичонка.
- Что э? Ты как к ее королевскому величеству обращаешься? - поломойка начала наступать на мужичка.
- Оставь несчастного, - королева сорвала противогаз. - У тебя что?
- У меня ээээээ...
- Ну что ты экаешь, если хочешь, чтоб тебя лечили, ты не экай, ты говори, что тебя беспокоит, - занервичала королева.
- Ваше величество, ну как сказать-то! Ведь и не знаю как. Вот обскажу как и было. Короче несколько дней назад один торговец привез, этих, как их, для увеличения того самого, потенциального. - мужичок опустил голову и засопел.
- Этих как их кого и для чего? Ничего не понимаю! - не выдержала королева.
- Ну, этих, которые в воде плавают. Говорят, вода есть такая, ее много, что горизонту не разглядеть и соленая такая. Вот так там и водится это, которое если сварить и съесть, то для помощи увеличения!
- Да что - ЭТО!?! - не выдержав заорала королева.
- Это - это то, у которого ног много, с присосками, и которое помогает, того, - прошептал мужичок.
- Чего того?!? - возопила королева.
- Того, это... Помогает, - окончательно сник мужичонка.
- Так, - озверела королева, - Этому клистиру, чтобы вообще ничего не хотел, раз не может толком объяснить симптомы! Следующий!
Мужичка оттеснили в сторону. Вдруг в стройную очередь ворвалась молодая поселянка. Она размахивала руками перед лицом королевы и пыталась что-то сказать.
- Стоять! - гаркнула поломойка.
Девица на мгновение замерла, а потом снова начала размахивать руками. Одновременно она приседала. Обалдевшая королева пыталась понять, что от нее требуется.
Деваха на секунду остановилась, сообразив, что королева ее не понимает. Она подумала с минуту, потом присела, широко расставив ноги и обхватив живот руками. И еще покряхтела, уставившись на королеву.
- Так. Немая на нашу голову, - констатировала поломойка. - Она пытается что-то показать.
Королева наморщила лоб.
- Повтори!
Поселянка опять присела, выпятила живот и схватилась за него, всем своим видом выражая боль.
- Ааааа! Мама ее рожают! - вдруг завопила поломойка и схватилась за саквояж. - Скорее!
Королева слилась цветом с фартуком и обессилено опустилась на стул:
- Нет, только не роды! Я не смогу!
- Поздно Ваше величество, бечь надо, они уже начались!
Поломойка потянула королеву за рукав. И они побежали по улице. Дамы уже запыхались, когда поселянка нырнула в хижину.
К слову сказать, хижины были низенькими, но удобными. Добротная деревянная мебель, очаг, в котором весело постреливало искорками пламя. За занавеской, разделяющей хижину на комнаты, стоял переполох.
- Ты, это... Сходи, разведай что там и как. Потом мне доложишь. Мне надо сначала поставить диагноз, - сообщила королева поломойке, а сама подошла к обеденному столу и села за него.
Поломойка скрылась за занавеской. Оттуда раздавалось невнятное бормотание, стоны роженицы и звяканье. Последний раз королева видела роды, когда была маленькая. В ее аквариуме решила разродиться самочка гуппи и было так интересно наблюдать, как из живота рыбки выскакивают мальки и сразу начинают плавать. "Хм, думается, с роженицей похожая ситуация" - подумала она.
Наконец поломойка вышла из-за занавески. В руках она несла сверток.
- Вот, Ваше величество, наконец-то мы родили. Все в порядке, роженица спит, ребеночек здоровенький и крупненький.
Королева заглянула в сверток. Оттуда виднелось только маленькое, сморщеное личико. Малыш спал.
- Как хорошо, что все хорошо закончилось. Я так устала, ужасно. Собирай саквояж, поехали домой, - сказала королева.