Эта станция на Кубани

Эта станция на Кубани до сих пор снится Александру во сне. Снится настолько ярко и явно, что иногда кажется даже не сном, а неким путешествием. Просыпаясь, он все еще находится во власти образов и даже ароматов прошлого.
Станция, утопающая в черемухе, сирени, абрикосовых деревьях, с душистыми розами, двумя рядами протянувшимися от крыльца до калитки. Станция с просторными улицами, с одноэтажными, ухоженными частными домиками. Шестьдесят лет прошло с той поры, как одиннадцатилетний Александр покинул Крымскую вместе со своей мамой, а кажется, что это было только вчера.
Крымская –это пора безмятежного счастья в судьбе Александра и страшная боль войны, оставившей его калекой на всю жизнь, на грани света и тьмы.
Отец Александр Тимофеевич и мама Елена Григорьевна приехали сюда, на родину отца, из жаркого древнего Самарканда вскоре после рождения сына. Отец устроился главным бухгалтером на хлебный элеватор при станции, а мама занималась домашним хозяйством, была любительницей живности и они держали в те годы и коровенку, и свинушек, и кур, и гусей. За всем успевали ее работящие проворные руки.
Александр подрастал, говоря словами поэта, «в блаженном крае детства, где безмятежность, как пчела нектар пила». Детство Александра – это просторный дом, зеленый двор, где так славно было играть. Рядом за домом роща со столетней дубравой, дающей нежную прохладу в жаркий летний день. Это его любимые вареники со свежей вишней, облитые душистым, только что собранным медом. Объедение!
Год 41-й все изменил в их жизни. Что может помнить о войне мальчишка? Чистое, светлое детство вобрало темное, кровожадное лихолетье. Отец ушел добровольцем на фронт и не вернулся. При бомбежке, выскочив на крыльцо, от разорвавшейся поблизости бомбы малец лишился глаза.
Война окончена, прогремели победные салюты. Жизнь начинается с восстановления разрушенного хозяйства. Мать одна, надрывая жилы, пыталась встать на ноги, накормить, одеть сынишку, дать ему образование. Александр помнит об этом, он перед матерью в неоплаченном долгу.


Детство было без отцовским и голодным
Тяжело шагал за годом год
Только я был всегда согретый
Теплотою маминых забот.
Сожалею, много дней провел беспечных
Не понимал, какой она была
В суете и хлопотах извечных
Сколько ночей она не доспала!
Ничего, родная! Все зачтется,
Не сотрется в ворохе годов
Я к тебе, покуда сердце бьется
Сохраню сыновнюю любовь !


Александр Самохвалов