Письмо

"Я люблю тебя, я так тебя люблю, - прошептало сердце и мучительно сжалось. Помнишь тот бар, где мы с тобой познакомились? Там еще так смешно ржало огромное чучело коня, когда кто-то входил в маленький, всегда переполненный дымом и людьми зальчик, а старый плешивый хозяин Иво потешно качал головой и высовывал язык, когда ему рассказывали смешную историю. Мне надоело бездарно проигрывать очередную партию в шахматы и ты появился как раз в тот момент, когда я решила уже уходить, но медлила, как будто предчувствуя, что через несколько мгновений жизнь моя изменится. Иногда одно такое мгновение стоит всей жизни. Я тогда не отнеслась к тебе серьёзно, лишь с некоторым изумлением разглядывая представительного мужчину в костюме с галстуком. Согласись, такие типажи в пивном баре - редкость. А я вообще всегда была падка на мужчин в костюмах и галстуках. Многие сегодня считают, что галстук - это удавка, а костюм - принадлежность к эпохе чопорных динозавров. Мир, как и мода не меняются. Они постоянно стремятся по спирали вверх, не замечая, что каждый новый виток пересекается с предыдущим. Лишь мы не успеваем за этим течением; стареем, а потом уходим за горизонт.
На нашем первом свидании я сразу взяла тебя под руку, как будто так и надо. Жест доверия. Ты потом часто вспоминал этот эпизод, смеясь, что именно этим жестом я тебя и покорила. Интересно, миллионы женщин всего мира ломают голову, как завоевать мужчину. Оказывается это так просто - надо просто довериться. Иногда мы всю жизнь ищем, того, кого можно взять под руку и быть уверенным, что тебе не дадут оступиться. И часто так и не находим, потому что найти того, кто протянет тебе на руке половинку своего же сердца очень сложно.
Мы с тобой никогда не ссорились. Просто никогда не было на это причин. Ты уважал меня и мои привычки. Мое мнение ты уважал даже тогда, когда я была не права. Ты оставлял за мной право ошибаться и видеть свои ошибки.
Как мы любили наши с тобой вечера. После того, как дети ложились спать, я садилась вязать, а ты полулежал рядом, раскинувшись на диване и наблюдал за тем, как сверкают спицы под неоновой лампой. И еще мы говорили. Всегда находились темы для обсуждений. Знаешь, это так важно, спрашивать у своего партнёра о том, как он провел день. Обычный, маленький вопрос. Но его значение для семейной жизни огромно. Когда люди перестают спрашивать друг друга, как у них прошел день - то надо включать красный тревожный знак.
Сегодня я уже не могу вязать, да и писать могу с трудом. Не слушаются глаза. Они мутны от старости и пролитых по тебе слез. Знаю, я знаю. Ты сказал, что когда уйдешь, чтобы я не плакала. И слушала Фреди Меркьюри "The show must go on" - песню, что включали на твоих похоронах. Ты так хотел. А я не могу. Я плачу. Я не вижу тебя во снах, хотя каждый вечер ложась спать и согрешая, призываю к себе твою душу. А снится черная пустота.
Я все равно хочу тебя. Даже мое тело, дряхлое, старческое тело, испещренное морщинами, хочет тебя. Страсть ускользает со временем. Ее не удержать. Но остается другое чувство, более надежное. То, что люди зачем-то называют привычкой. Какая же это привычка, когда каждый раз, когда ты заглядывал мне в глаза, я ощущала что ты хочешь меня, хочешь так же как и в первый раз. Как гавань, в которой каждому кораблю дается отдохновение. Даже привычка может быть совершенной. Привычка взаимообладания. Когда ты счастлив от того, что отдавая свое тепло, получаешь в ответ двойную его меру. Даже сегодня воспоминания о наших ночах зажигают снова мою кровь. Не верьте, что пожилые не хотят любить. Это неправда. Они любят также как и молодые, просто в это слово они вкладывают намного больше душевных ценностей.
Я до сегодняшнего дня ревную тебя ко времени. Тому времени, что мы существовали каждый отдельно друг от друга. Я ревную к теням тех женщин, что обнимали когда-то твое тело. Спали, прижавшись к тебе так, как многие годы спала с тобой я. Я всегда буду тебя хотеть. Даже за тем порогом, в который ты не верил.
Если кто-нибудь пообещает мне, что я снова стану молодой и полной сил, но за это заплачу тем, что я никогда не встречу тебя - у меня даже не будет сомнений, что ответить. В этом мире не существует соблазнов. Они придуманы людьми. Люди придумывают себе соблазны, чтобы скрыть свою слабость.
Знаешь, я, также как и ты, не боюсь умереть. Потому что я знаю, что уйдя в другую параллель - я обязательно встречу тебя.
До завтра, моя любовь."
Она устало потянулась, перечитала, щуря глаза свое письмо и медленно закрыла пухлую тетрадь. Вошла медсестра, приносящая на ночь лекарство. Тихо поставила на стол коробочку с таблетками и два стакана с водой.
- Вы уверены, что знаете, что делаете? - спросила медсестра.
- Знаю, голубушка. Здесь достаточная доза?
- Да. Вы пообещали мне, что напишите об эвтаназии.
- Обязательно. Я это уже сделала. Вам ничего не грозит. - Пожилая женщина тяжело оперлась на палку и поднялась.
- Идите, деточка.
Когда медсестра ушла, старушка взяла коробочку и пересчитала таблетки. Удовлетворенно качнув головой, взяла таблетки и высыпала себе в рот, методично запивая каждую порцию. Потом медленно подошла к окну. За окном умирала осень. Она смотрела подслеповатыми глазами, как заходит солнце, как опадают листья и ложатся под ноги, чтобы их растоптали вечно занятые люди. И думала о том, как снова встретится с ним... За горизонтом.