Трудоголики

1
- К пенсии ты будешь как выжатый лимон, - отвесил Владимир крепкую мысль.
- Ну, это как сказать. Многое же зависит от самого человека, - произнес Валентин.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду то, что человек, по моему мнению, может уставать только по двум причинам: либо от хронического безделья, либо от чрезмерной работы. Это две крайности. Поэтому работать надо всегда в меру, и конечно, будучи на своем месте. Да и вообще, все по жизни лучше делать в меру. Другое дело, что у каждого человека своя мера: один способен трудиться только 8 часов в день с 2-мя выходными, другой – 10 и больше, а третий способен работать без выходных по 10-12 часов и т.д. Да и вообще, один может быть лентяем и лодырем, другой – трудоголиком.
- Да, ну что хорошего быть трудоголиком?
- А это вопрос философский. В высшей степени философский. Есть люди, и я таких встречал, которые стали трудоголиками как бы по привычке. То есть они настолько с годами привыкли быть постоянно чем-то занятыми, что вообще не мыслят себя без работы.
- Ну и что, повторяю, в этом хорошего? Жизнь состоит не из одной только работы. Оглянись вокруг – и ты увидишь массу интересного. Кино, театры, выставки, всевозможные достопримечательности; я уже не говорю о красоте природы, которой нужно восхищаться.
- Да, я с тобой согласен. А вот другой может и не согласиться. Вот есть у меня один знакомый, который работает без выходных. Когда я ему сказал, что отдыхать тоже надо (а в его понимании отдыхать значит, ничего не делать, сидеть дома), он мне ответил: «А что дома делать? В потолок смотреть?». Я ему говорю: «Да хотя бы в телевизор». Он мне: «Да на хрен он нужен». Вот и все. Другой мой знакомый даже не имеет телевизора. Причем из принципиальных соображений. Дескать, там вообще ничего полезного, интересного нет и быть не может. Даже новости его не интересуют. Вот так, не дай Бог, война начнется, а он и знать не будет, если только случайно не узнает. Цель его жизни сводится к работе, а точнее, к зарабатыванию денег, чему в огромной степени он обязан своей жене, постоянно требующей у него больших денег.
- Ну, ведь искренне жаль таких людей. Жизнь проходит мимо них.
- Да, конечно. Но я хотел бы сказать еще о другом. Как думаешь: люди, сделавшиеся трудоголиками ради денег, лучше ли трудоголиков просто по привычке, для которых не столь важно, сколько им заплатят, лишь бы им не сидеть без дела?
- Даже не знаю, что и сказать. Наверное, те, которые ради денег, лучше. По крайней мере, ценят себя.
- А вот я бы так не сказал. Я встречал и тех, и других. Как первые могут быть лучше вторых, так и вторые могут быть лучше первых.
- В смысле, как люди?
- Да. Ведь если, скажем так, «денежный трудоголик» заработал много денег, а потом не знает, что с ними делать, то это беда. Он может начать кутить – или пропивать деньги, или тратиться на женщин (если нет семьи или семья не в радость), иными словами, заниматься бессмысленной их тратой. В таком случае, лучше бы он их вовсе не зарабатывал, либо зарабатывал, чтобы только хватало на пропитание.
- Согласен. Но это верно, если человек подвержен подобным страстям. А вот если «денежный трудоголик» вкладывает деньги, например, в строительство коттеджа для своей семьи ? Что же в этом плохого? И я подчеркиваю заработанные деньги, а не ворованные или полученные путем взяток.
- Ничего в этом плохого. Но видел ли ты подобных людей? В современных условиях заработать на строительство коттеджа (именно заработать), думаю, очень и очень непросто, если ты, конечно, не высокопоставленный чиновник или руководитель.
- Да и не всякий чиновник способен заработать. Думаю, большинство из них деньги получает (не весть из каких источников), а не зарабатывает.
- Скорее всего, так.
       Этот диалог происходил между двумя коллегами по работе. Владимир был старше Валентина на 20 лет и ему до пенсии оставался всего лишь один год. Владимир не был трудоголиком ни в первом, ни во втором смысле, он вообще не был трудоголиком. Он был любителем «поговорить за жизнь». Читатель, может быть, рассмеется: «Это же не профессия – быть любителем «поговорить за жизнь». Да, это не профессия, дорогой читатель, но это внутренняя потребность человека, если хотите, в какой-то мере, призвание. Валентин тоже не был трудоголиком, но от работы не отлынивал, и если появлялась возможность заработать, старался воспользоваться. Конечно же, не в ущерб собственному здоровью и времени отдыха. Но он любил не просто «поговорить за жизнь», он любил пофилософствовать более основательно и серьезно. Владимир излагал свою точку зрения, исходя более из собственного жизненного опыта, Валентин же опирался и на мировую философию, которую он изучал в университете. Это штрихи к портрету обоих.
- Человек должен быть удовлетворен своей работой. И если это достигается, он никогда не будет выглядеть, как выжатый лимон, независимо от возраста, - резюмировал Валентин, - вот как, к примеру, Игорь Моисеев: всю жизнь работал в свое удовольствие на благо отечественной культуры и умер на 102 году жизни, а на вид и не дашь ему столько лет.
- Но ведь это единицы! Основная же масса крайне редко бывает удовлетворена своей работой. Гораздо чаще приходится заниматься даже не тем, чем ты желал бы, а тем, что требует от тебя начальство, причем очень часто в пожарном порядке.
- Да, пожалуй, это так. Во всяком случае, это точно так, если говорить о производстве. Я, например, за 16 лет работы на разных предприятиях крайне редко бывал удовлетворен чем-либо. За это время я познал разницу между учебой в институте и студенческой жизнью, с одной стороны, и производственной деятельностью, с другой. На практике, в реальной жизни, обычно, все совсем не так. И больше половины того, чему тебя учили в ВУЗе, приходится забыть. Вернее, забывается само собой, - констатировал Валентин. Он призадумался на некоторое время, как бы размышляя над тем, что сейчас сказал. Не будучи в полной уверенности от сказанного и не желая заканчивать на грустной ноте, он решил продолжить оптимистичнее:
- И все же нельзя унывать. У человека должно быть какое-то хобби, или занятие для души.
- Тебе хорошо говорить – у тебя нет семьи. А здесь, приезжаешь домой, и начинаются другие проблемы. И даже не у меня, а у дочерей и внуков. И эти проблемы переживаешь как свои собственные. И времени для отдыха или, как ты говоришь, на хобби просто не остается, - возражал Владимир, - вот сейчас, - продолжал он, - поговорили с тобой за жизнь и на душе стало легче.
- Да, но ведь «поговорить за жизнь» - это же не профессия. На душе, конечно, полегчало, но, а кушать-то хочется всегда. И приходится заниматься подчас неинтересным скучным монотонным делом, лишь бы тебе платили.
- Вот именно, - согласился Владимир.
       Владимир и Валентин работали на предприятии, о котором скоро стало известно, что оно в следующем году будет закрыто. Труднее это было пережить Владимиру, поскольку стало ясно, что он не сможет дотянуть до пенсии на этом предприятии. А до пенсии всего год. И надо искать новую работу. Это в 59 лет!
       Валентин же, как только официально объявили о предстоящем закрытии предприятия, сразу начал искать новую работу. Ему повезло. Вакансий по его специальности оказалось достаточно. Он съездил на переговоры в одну из организаций и его приняли.
       
2
       На новом месте Валентин был принят на должность ведущего инженера организации, и фактически он являлся заместителем руководителя отдела. Собственно отдела никакого не было. Организация имела объекты в разных городах. Над этими объектами надо было осуществлять технологическое руководство. Начальник Валентина оказался, как выразился бы Валентин, «трудоголиком по привычке». Это был человек, который не мыслил себя без работы ни на работе, ни дома. Занят он был ежеминутно. Валентин оказался в обстановке, когда не только «поговорить за жизнь», но и просто переключиться, отвлечься, передохнуть от работы, хотя бы совсем на немного, было проблематично. Он чувствовал себя в постоянном напряжении. Отсутствие раскованного общения угнетало его. Да и общаться было не с кем. В кабинете их было только двое - он и начальник. Начальник мог говорить только о работе. И даже, когда они молчали, каждый занимаясь своим делом, в кабинете царила атмосфера напряжения. Она сохранялась и тогда, когда удавалось попить чаю в редкие свободные минуты. Валентину тяжело было привыкать к новой обстановке. К тому же начальник имел привычку «стоять над душой» - контролировал чуть ли не каждое действие Валентина. Это тоже угнетало. Временами Валентин укорял себя за то, что поторопился при выборе нового места работы. Надо было все получше разузнать. Но, с другой стороны, разве все сразу узнаешь? Заманить человека легко, и даже довольно опытного. А всю правду, тем более постороннему человеку, едва ли кто откроет.
       Валентину пришлось все это терпеть. Другого выхода не было.
       Начальник Валентина был до такой степени трудоголиком, что частенько даже оставался ночевать на работе. С таким явлением Валентину пришлось столкнуться впервые. Начальник Валентина по возрасту находился уже на пенсии, кроме того страдал повышенным артериальным давлением. Валентина и приняли на работу с той целью, чтобы он в ближайшее время его заменил. Но начальник, кажется, уходить не собирался. Петр Петрович (так его звали) уже 4-ый месяц был увлечен одним делом, о котором он сам говорил, что оно являлось его главной заботой в последнее время и настоящей головной болью.
       Что же это было за дело? В организации, где они работали, непосредственно при управлении существовал производственный участок. На этом участке изготавливали вспомогательные металлоконструкции, которые потом отправляли на подведомственные объекты. Петру Петровичу пришло в голову посчитать трудозатраты на изготовление металлоконструкций. В результате расчетов оказалось, что рабочим довольно значительно не доплачивали. Металлоконструкций было много и приходилось обсчитывать каждую. Петр Петрович пользовался формулами расчета, рекомендованными еще при существовании СССР. Он и сам был человеком той, теперь уже далекой, социалистической системы, но как бы случайно оказавшимся в постперестроечной постельцинской эпохе. Эта эпоха жила уже по совсем другим законам, хотя нормативная база, если говорить о производстве, оставалась старой. Все работы производились в соответствии все с теми же ГОСТ, ОСТ, СНиП и т.п., которые были разработаны еще при советской власти, ибо ничего другого просто не было. Соответственно и методикой расчета трудозатрат Петр Петрович пользовался советской. И выходило, что рабочим не доплачивали. Результаты расчетов были представлены руководству, но реакции не было. Шло время. Появлялись новые изделия – они тоже обсчитывались. Сведения доводились до руководства. Кто-то из руководства сочувствовал Петру Петровичу и соглашался с ним в том, что необходимо доплачивать; кто-то говорил, что он занимается не своим делом; кто-то просто молчал. Но выводы, похоже, никто делать не торопился. И это угнетало Петра Петровича.
       Валентин по просьбе Петра Петровича помогал ему: на компьютере вводил новые данные в программу расчета и распечатывал расчеты, после того как они выдавались программой.
       В организации был еще по крайней мере один заинтересованный в этих расчетах человек. Это была женщина. Экономист. Ее звали Ирина. Именно она превращала человекосмены в реально заработанные деньги. Ее фаза расчетов была завершающей. По складу своего характера она тоже была трудоголиком и могла работать день и ночь. Но только при одном условии – работа должна иметь конечный результат:
       - Я не могу «работать в корзину», Валентин, - признавалась она, - это на меня очень давит психологически.
       - Понимаю. Хуже нет, когда работаешь-работаешь, а потом оказывается, что твоя работа никому не нужна. От этого и руки опускаются, и на душе тяжко, - соглашался Валентин.
       Прошло несколько месяцев. Расчеты так и остались на бумаге. Руководство их положило «под сукно». Ирина уволилась. А может быть «ее ушли». Доподлинно неизвестно. Валентин потом звонил ей, чтобы узнать о ее дальнейшей судьбе. Недели через две после ее ухода. На тот момент она еще не устроилась на новую работу и занималась домашними делами. По ее голосу в трубке Валентин понял, что она перенесла сильнейший психологический стресс и до сих пор не может оправиться от него.
       Петр Петрович ушел в долгожданный отпуск (он 3 года не был в отпуске), а когда, наконец, появился, вскоре стал болеть. Валентину пришлось выполнять как свою, так и его работу. Эта работа уже была не связана с расчетом трудозатрат. Необходимо было готовить сдаточную документацию по объектам и заниматься обучением и аттестацией персонала. Валентин аккуратно и в срок выполнил эту работу. Но он еще не знал, что руководство готовит ему «сюрприз». Валентин был удовлетворен выполненной работой и раздумывал над тем, чем предстоит заниматься дальше. По поводу трудозатрат у него изначально возникло подозрение, что скорее всего это дело не будет иметь успеха. Шутка ли! Руководство должно будет повысить зарплату рабочим. Не в связи с инфляцией в стране, не в связи с ухудшением общей экономической ситуации в стране или на предприятии, а просто на основании каких-то там расчетов. Так создашь прецедент – и другие будут просить прибавку к зарплате. А это уже серьезно. От этого будут страдать доходы самого руководства. Этого «хозяева жизни», конечно же, не допустят.

3
Эпилог
       Валентин вдруг вспомнил о теперь уже давнем своем разговоре с Владимиром по поводу трудоголиков. В новой организации Валентин столкнулся с двумя трудоголиками. Это его непосредственный начальник Петр Петрович и бывшая женщина-экономист Ирина. Петр Петрович оказался «трудоголиком по привычке», причем достаточно наивным. «Нет, так нельзя, - думал Валентин, - это все-таки глупо требовать повышения зарплаты просто на основании расчетов. Даже если бы они и согласились бы с расчетами, то все равно, под любыми предлогами, не стали бы повышать зарплату. Мы же не при социализме живем. Сейчас кругом одни «удельные князья». И все будет так, как решит хозяин. И плевал он на любые расчеты. Но как бы не стало внутренней трагедией осознание этого для Петра Петровича. Да нет, не думаю. Он в любой момент может плюнуть на все и уйти на пенсию. А вот Ирина?! Надеюсь, что и она переболеет».
Валентин еще подумал о том, что все же само стремление этих двух людей побороться за справедливость не может не вызвать уважение. Да, эти «трудоголики по привычке» думали в первую очередь не о себе. И в данном случае они оказались лучше, так называемых «денежных трудоголиков».
       Валентин посмотрел на часы (было 16-00ч) и подумал, что хорошо бы теперь позвонить на прежнее место работы Владимиру, он сейчас должен быть один. Как там у него дела?
       Валентин набрал номер. Удачно. На проводе был Владимир.
- Привет, Володь! Как дела?
- Привет! Да вот у нас уже сокращение началось.
- Сам-то как?
- Да я уже с «бегунком» бегаю, - довольно радостно отвечал бывший коллега Валентина.
- Да!? Нашел место?
- Да. Берут меня в охрану на одно предприятие.
- Ну, хорошо. Молодец.
- Да, вот. Нашлись добрые люди. Ты-то как?
- Да, нормально. Вот руководство уже ждет не дождется, когда я займу место своего начальника, - отвечал Валентин (а подобные предложения ему уже делались).
- Ну, отлично. Давай-давай. Тебе расти надо. У меня времени мало, извини. Пора бежать в отдел кадров.
- Ну, ладно, счастливо. Привет тем в отделе, кто там еще остался.
- Хорошо. Будь здоров.
«Ну, слава Богу, что хоть так его судьба решилась, - с облегчением подумал Валентин, - хорошо, когда все хорошо кончается».
       Зазвонил рабочий телефон. Валентин вновь взял трубку:
- Да.
- Петра Петровича можно?- раздался голос главного инженера.
- А он еще болеет, - ответил Валентин.
- А когда ожидается ?
- Да, надеюсь, что в понедельник.
На том конце положили трубку.
Валентин вновь погрузился в раздумья. А вдруг какая-то срочная работа! Но тогда бы он сказал. Так может мне просто не доверяют? Что и думать ?
Валентин решил позвонить главному технологу.
- Да, нет. Все нормально, - как бы не хотя проговорил главный технолог, - если бы что-то срочное, он бы сказал.
- А! Ну, ладно, - успокоился Валентин.
Наступил понедельник.
Появился Петр Петрович. Он еще не совсем оклемался от болезни – подкашливал, еще держалась невысокая температура. И тут же отправился в отдел кадров, решать каким-то образом вопрос своего отсутствия на рабочем месте (официально он не был на больничном, поскольку закончился срок действия его медицинского полиса).
       Минут через десять раздался звонок. Валентин взял трубку:
- Вас слушают.
- Валентин, зайди ко мне, - раздался уже знакомый голос главного инженера.
«К чему готовиться? Возьму-ка на всякий случай ручку и записную книжку», - подумал Валентин. Он вспомнил, как однажды пришел в кабинет главного инженера «с голыми руками» и как неловко себя чувствовал.
       В кабинете у главного инженера было в сборе почти все руководство организации. Сидел здесь и Петр Петрович, которого, по всей видимости, кто-то случайно увидел из руководства и пригласил. Валентину предложили присесть. Он сел на свободное место и тотчас достал записную книжку с ручкой, давая понять окружающим, что весь во внимании.
       Главный инженер несколько мгновений молча смотрел на Валентина, как бы раздумывая, огласить ли уже принятое решение или нет. Он то заглядывал как-то слегка виновато ему в лицо, то как-то грустно переводил взгляд на его записную книжку. В какое-то мгновение Валентин понял, что она едва ли понадобится. Наконец, пауза была прервана и главный инженер произнес:
- Валентин, мы приняли решение расстаться с тобой. Ты нас не устраиваешь. Надо было быть более инициативным, надо было вот как твой Петр Петрович, что называется, дневать и ночевать на работе. А такие пассивные работники нас не устраивают. Твое место займет другой человек. Будем считать, что 2 недели ты уже отработал и сегодня твой последний рабочий день. Не держи зла. Прощай.
       Валентин опешил. Это явилось для него полнейшей неожиданностью. Вот так да! «Дневать и ночевать на работе»! А смысл? Они же все прекрасно знают, чем Петр Петрович занимался все последнее время! Да ведь они же и похоронили всю его работу! Ты не смог, дескать, стать трудоголиком. Так ведь вам же они не нужны! А прочие свои обязанности я выполнял качественно и в срок. Какие-то совершенно надуманные неубедительные претензии. У Валентина не было слов. Он лишь тихо промолвил:
- Мне самому написать заявление ?
- Да, хотелось бы.
Сказано – сделано.
       Лишь некоторое время спустя, анализируя свою работу и работу начальника, Валентин пришел к выводу, что задерживаясь или даже ночуя на работе, Петр Петрович всего лишь создавал видимость большой занятости. Он любыми путями старался показать, насколько он нужный и незаменимый сотрудник. Он всего лишь старался иммитировать бурную деятельность. Те расчеты, о которых уже шла речь и прочая работа, как смог в этом убедиться Валентин, совершенно не требовали круглосуточного пребывания на работе.
       Оказываются существуют еще псевдотрудоголики.
       Да, забота о рабочем классе – это хорошо. Но ведь надо быть последовательным до конца. И если ты видишь, что не способен больше бороться, то по крайней мере, не начинай думать о спасении своей шкуры – просто уйди с дороги. Что и предложили, как можно догадаться, сделать Валентину, хотя он даже не являлся инициатором «борьбы за права рабочего класса».
       «Вот и самое время еще раз «поговорить за жизнь», - подумал Валентин, когда уже с вещами и трудовой книжкой навсегда покидал «изблевавшую» его организацию, - жаль только, что не с кем».