Возвращение в Гардарику

Александр Басов   Лев Гришин

I СЕРИЯ
ТИТР: «ГАРДАРИКА - (ИСЛ. GARDARIKI ИЛИ ШВЕД.GARDAVELDI, GARDARIKE) — ДРЕВНЕЕ СКАНДИНАВСКОЕ НАЗВАНИЕ ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА, ИСПОЛЬЗОВАВШЕЕСЯ ВИКИНГАМИ В СРЕДНИЕ ВЕКА».

1. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. БЕРЕГ БЕЛУГИ. НАТУРА. ДЕНЬ.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
Из-за излучины реки на середину плеса бесшумно выскользнули три длинных черных челна, ощетинившихся воздетыми веслами. Опоясанный мечом молодой мужчина, сидевший на носу одного из них, не дожидаясь, пока лодка достигнет берега, перемахнул через борт и оказался по пояс в воде. Другой - постарше, с укоризной прокричал ему вслед…
ХАЛЬФДАН:
Что за ребячество, Олав? А если бы там оказалось глубоко? Ты хочешь, чтобы конунг лишил меня головы?
Молодой расхохотался и, с трудом выдирая ноги из ила, двинулся к берегу.
ОЛАВ:
Здесь отмель! А тебе всюду чудятся омуты, Хальфдан!
Ступив на траву, он сдернул с пояса флягу, сделал несколько жадных глотков и, утерев губы рукавом, отшвырнул ее .
ОЛАВ:
Посмотри, какой холм! Лучше места не найти. Мы поставим на нем крепость. Со временем здесь вырастет город.
ХАЛЬФДАН:
Местные племена – данники хазар. Не думаю, что кагану понравится, что мы ставим города на его земле.
ОЛАВ:
Не верю своим ушам! Викинг, берсеркер, испугался грязного хазарина?
Молодой обнажил меч.
ОЛАВ:
Вот кто решит спор. Теперь это – русская земля. Отсюда мы пойдем дальше, на юг. До самого моря. И его тоже когда-нибудь назовут Русским!
Гребцы один за другим бросали весла, опоясывались мечами и прыгали в воду. Правда им она приходилась уже по колено. Один из них, судя по одежде – славянин, заметил…
ГРЕБЕЦ:
Все же, боярин, стоит место получше поискать. Дно уж больно топкое. Сплошная грязища!
ОЛАВ:
Город будет здесь. На этом холме. Дно грязное? Вот мы и назовем его Саурар – Грязный хутор.
Гребцы одобрительно заржали. Даже Хальфдан с трудом спрятал усмешку в усы. Олав воздел меч и, вонзив его в прибрежный песок, повторил…
ОЛАВ:
Саурар!
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГАРДАРИКУ
ПЕРВАЯ СЕРИЯ
2. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. НОЧЬ.
ТИТР: «РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ. САРАЙСК. 2008 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
На самой кромке обрыва в тусклом луче прожектора поблескивал бронзянкой нелепой архитектуры памятник – бетонный конус с гербом города.
Герб изображал меч, наполовину скрытый волнистыми голубыми линиями, символизировавшими воду. Над его рукоятью парили по золотому небу три голубицы. Ниже – надпись псевдорусским шрифтом гласила: «САРАЙСК. 1598- 2008 г.г.».
Над обелиском нависала темная громада кремля.
А ниже, у самой воды лежал лицом в грязь человек. Нет, не мертвый. Секундой позже он застонал и, ухватившись за голову одной рукой, пошарил другой по земле, словно, ища, за что уцепиться. Рука наткнулась на валявшуюся в грязи причудливой формы не то коробку, не то бутылку, и сжала ее в пальцах…
ЗЕЛЕНЫЙ:
А черт… Урод! Левка, ты где? Помоги же…
Побарахтавшись в грязи, словно перевернутая черепаха, человек ухитрился встать на четвереньки. По его виску скользнула за ворот вязкая струйка крови…
ЗЕЛЕНЫЙ:
Левка, оглох что ли!
Человек поднял, было, голову, но по глазам ему полоснул ослепительный луч.
Человек непроизвольно отвернулся и на крутом склоне обрыва увидел собственную тень в размытом круге света.
Вдруг в этот круг шагнула другая тень – великана в развевающихся одеждах… Великан склонился, поднял с земли какой-то предмет и замахнулся им на, стоявшего на четвереньках, человека…
Человек онемел от ужаса…
Тень опустила предмет на голову жертвы…
Человек, вновь рухнул лицом в грязь… На этот раз замертво.
Тень склонилась над поверженным, подняла что-то с земли и шагнула в темноту. Круг света вздрогнул и медленно заскользил в сторону.
3. САРАЙСК. НАТУРА. УТРО.
ТИТР: «РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ. САРАЙСК. НЕДЕЛЕЙ РАНЬШЕ».
Речная рябь бликовала под косыми лучами утреннего солнца. Над городком висела зыбкая дымка.
Сквозь лиловое марево посверкивали кресты на маковках церквей.
Как океанский лайнер в тумане - нечетко, но грозно различался исполинский силуэт кремля. Для полного сходства не хватало лишь, чтоб раздался сиплый гудок.
4. ДВОР ДОМА ДЯДИНА. НАТУРА. УТРО.
Из подъезда панельного дома, вставным зубом торчавшего среди деревенских изб и огородов, вышел человек средних лет в потертой паре, безвкусном галстуке и с драным портфелем в руке…
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
… зовите меня - Искандер. Вообще-то я, конечно, Александр Иванович, Искандером меня прозвали арабы. Был я тогда молодым лейтенантом, помогал египтянам наладить оборону их пустынного отечества. Два года на Синае проторчал. Проторчал бы и больше, но случилась песня с пляской… и уволили меня из вооруженных сил к святым апостолам… По состоянию здоровья…
Несвежий мужичонка в видавшем виды ватнике, хотя и находился на рабочем месте – во дворе новостройки, но не подметал. Опершись о метлу, он шумно всасывал утренний воздух и щурился в сторону восходящего солнца - приходил в себя после вчерашнего…
СТЕПАНЫЧ:
Здоров, Сан Ваныч…
… поприветствовал он Дядина.
ДЯДИН:
Привет, Степаныч… Чего филонишь?
СТЕПАНЫЧ:
Работа - не волк… Настраиваюсь.
Дядин двинулся по полусгнившим мосткам к серой полосе асфальта. Поравнявшись со ржавыми «жигулями» восьмой модели, он на мгновение остановился, окинул машину печальным взглядом и вздохнув, двинулся дальше.
5. ОКРАИНА САРАЙСКА. ШОССЕ. НАТУРА. УТРО.
Дядин вышел на обочину пустынной дороги и заковылял к автобусной остановке.
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
Из Египта я привез мешок сувениров, пачку валюты и наполеоновские планы: податься в одну из столиц, чтобы замутить там какой-нибудь бизнес. На дворе стоял девяносто второй год, бизнесом все бредили… Но судьба распорядилась иначе. И застрял я в родном Сарайске. Похоже, навсегда…
Под перекошенным знаком с красной буквой «А» стояла облупленная лавочка.
На лавочке сидели три женщины – две пожилые и одна - призывного возраста… Пожилые неистово плевались семечками. Судя по количеству шелухи у них под ногами, сидели они здесь уже давно…
Третья, брезгливо отвернулась от соседок. Из-под ее, довольно короткой, юбки торчали вполне цивилизованные, обутые в шпильки, ноги. В мочках ушей блестели дешевенькие сережки. На лице играл легкий, но продуманный макияж… На фоне перекошенных изб, разбитой дороги, в соседстве, щелкающих семечки, теток она выглядела инопланетянкой.
Дядин умерил шаг.
ДЯДИН:
Доброе утро…
… поприветствовал он пожирательниц семян и бросил заинтересованный взгляд на их соседку (точнее, на ее коленки).
Та поздоровалась кивком. Зато тетки активно вступили в беседу.
ПЕРВАЯ ТЕТКА:
Где же оно доброе-то, Сан Ваныч? Полчаса сидим. Опять Еремин не торопится. Накрутил бы ты ему хвост…
Дядин развел руками…
ДЯДИН:
Не моя компетенция!
ВТОРАЯ ТЕТКА:
Садись, Иваныч, потеснимся.
Дядин покачал головой…
ДЯДИН:
Спасибо. Я уж лучше пешкодралом. Раньше буду. Заодно и гимнастика.
И бросив прощальный взгляд на манящие коленки, он зашагал по обочине к повороту.
6. ГЛАВНАЯ УЛИЦА. НАТУРА. УТРО.
Дядин вышел на кривоватую улицу, застроенную двух-трехэтажными домишками позапрошлого века.
Навстречу ему заспанный милиционер тащил за шиворот по колдобинам в стельку пьяного человека с разбитой скулой.
ПЕВУХИН:
Не имеешь права!
… возмущался, спотыкаясь, человек.
МИЛИЦИОНЕР КОЛЯ:
Шагай-давай! Перебирай ластами.
… устало огрызался милиционер.
Тут пьяный увидел Дядина и обратился к нему с нотой протеста…
ПЕВУХИН:
О! Александр Иваныч! Скажи ему… Не имеет права! Я требую адвоката!
МИЛИЦИОНЕР КОЛЯ:
Доброе утро…
… устало поздоровался с Дядиным милиционер.
ДЯДИН:
Привет, Коль… Ну, что он еще натворил?
МИЛИЦИОНЕР КОЛЯ:
Да, как обычно. Всю ночь в казино просидел, котлету денег спустил. А к утру стал требовать проигрыш назад…
ПЕВУХИН:
Шулера! Шаромыжники! Каталы! Загреби их, Иваныч. Устрой им маски-шоу!
… прорычал проигравшийся булыжникам. Поднять голову он был уже не в состоянии.
МИЛИЦИОНЕР КОЛЯ:
Тут Китаец подъехал, он на него с кулаками… Охрана и вступилась.
ПЕВУХИН:
Уголовников крышуете? Рука руку моет? Я до вас доберусь! Разорю осиное гнездо…
… не унимался проигравшийся. Но его никто не слушал.
ДЯДИН:
В отдел ведешь?
… поинтересовался Дядин.
Милиционер закатил глаза…
МИЛИЦИОНЕР КОЛЯ:
Вот еще! Он живет за углом. Сдам супруге. Лучше всякой пресс-хаты!
ДЯДИН:
Это точно…
… согласился Дядин и двинулся своей дорогой.
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
Певухин у нас в городе - автомастерскую держит. По будням - мужик вменяемый. Но как пробку понюхает – песня с пляской! Бежит в казино и спускает все до копейки.
7. ЦЕНТРАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ. НАТУРА. УТРО.
Дядин вышел на площадь, посреди которой все еще высился гипсовый Ильич с воздетой рукой.
Из-за спины Ильича подмигивала огоньками искушающая надпись: «РЕСТОРАН. КЛУБ. КАЗИНО». Под надписью курили двое добрых молодцев в одинаковых костюмах.
Стриженый под машинку амбал в полистеровом пиджаке за что-то их костерил. Ворот рубашки амбала был оторван – висел на соплях.
КИТАЕВ:
Раз знаете, надо было его раньше выставить. Или вообще не пускать. На кой ляд мне эти страсти-мордасти?
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
Китаев – хозяин единственного в городе клуба. По совместительству – преступный авторитет. Две ходки за спиной. Теперь, вроде, как стал на путь истинный. Верится в это слабо, но – «не пойман, не вор».
Увидев приближающегося Дядина, Китаев прервал лекцию…
КИТАЕВ:
А вот и кавалерия…
ДЯДИН:
Здравствуй, Леня.
КИТАЕВ:
Доброе утро.
Китаев протянул, было, Дядину пятерню, но тот в ответ спрятал руки за спину.
ДЯДИН:
Ну что? Будешь заяву на Певухина писать?
КИТАЕВ:
Мне его зарыть легче.
ДЯДИН:
Но-но! Фильтруй базар, не на крытке!
Китаев, поняв, что сболтнул лишнее, смягчил резолюцию…
КИТАЕВ:
Да не пущу, просто, его больше, и все! Достал!
Дядин недоверчиво покачал головой.
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
Вечно у Китаева в кабаке какой-нибудь кипеж. То приезжего обклофелинят, то у клиента кошелек сопрут, то – мордобой…
ДЯДИН:
Зарекался ворон падаль не клевать. Смотри. В следующий раз оба под раздачу угодите.
КИТАЕВ:
Я-то под каким соусом?
… почти искренне возмутился Китаев.
ДЯДИН:
Под соевым…
… буркнул Дядин и заковылял дальше, к величественному силуэту кремля. Тот, как поляроидный снимок, проявлялся сквозь зыбку все четче и четче…
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
Моя воля, я бы этот вертеп закрыл к святым апостолам. Но мэр наш - против. Казино, говорит, платит налоги в городской бюджет.
8. У КРЕМЛЯ. НАТУРА. УТРО.
Мимо Дядина с солидным шорохом прокатил аспидно-черный «Мерседес».
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
А вот, кстати, и он. Радетель о народном благе!
Машина тормознула, и из окошка высунулась круглая голова в клеенчатой кепке.
МЭР:
Привет, Александр Иваныч!
ДЯДИН:
Доброе утро, Михаил Юрьевич!
Машина двинулась дальше.
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
Почему мэр со мной здоровается? Я – начальник уголовного розыска города. Преступность у нас, конечно, не московская, но работы хватает.
Дядин перешел улицу и зашагал вдоль кирпичной стены кремля…
9. ПОД КРЕПОСТНОЙ СТЕНОЙ. НАТУРА. УТРО.
У крепостной стены, над обрывом, под которым катила на юг волны сонная река, суетилось у, огороженного веревочкой, натянутой между столбиками, квадрата с десяток человек.
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
А вообще городишко наш - ничего. Тихий. И главное - исторический. Каждое лето археологи приезжают. Вокруг кремля роют.
Черноволосая женщина в джинсовом костюме первой завидела Дядина.
МАРГАРЕТ:
Hi, sheriff!
… приветствовала она его.
ДЯДИН:
Гуд морнинг, Маргарет!
… с чудовищным акцентом отозвался Дядин.
ЗЯБЛИКОВ:
Александр Иваныч! Доброе утро! Как здорово, что вы нашли минутку!
Перепрыгнув через веревочную изгородь, к Дядину подбежал седобородый старикан с очках с такими диоптриями, что глаза его казались размером со сливы.
Он ухватил руку начальника угрозыска и потряс ее так горячо, что чуть не вывихнул.
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
Сдружился я с профессором их – Зябликовым. Забавный старик, хоть и не в себе маленько.
ЗЯБЛИКОВ:
Не представляете! Мы нашли в нижнем слое осколки сосуда с руническими надписями…
Профессор подтащил Дядина к подобию верстака, на котором были разложены только что добытые из-под стены черепки…
ЗЯБЛИКОВ:
Вы понимаете, что это значит?
Дядин искренне покачал головой.
ЗЯБЛИКОВ:
Это значит, что ваш город основан вовсе не при Годунове, а значительно раньше. Возможно, еще при князе Владимире…
САМЕНКО:
Открыли Америку!
… проскрипел за их спинами неприятный голос. Оба обернулись.
Мрачнолицый высокий человек с зонтом-тростью в руке с деланной улыбкой поприветствовал Дядина отданием чести.
ДЯДИН:
Доброе утро.
ЗЯБЛИКОВ:
Только, как говорится, к пустой голове руку не прикладывают.
Человек с зонтом проигнорировал оскорбление и процедил…
САМЕНКО:
А если, действительно, при Владимире, что делать будете, профессор? Диссертации-то ваши придется в макулатуру сдать!
Подошедшая к верстаку американка зарычала на него…
МАРГАРЕТ:
Mr. Samenko! You were allowed you to be present with a condition that you’ll refrain from the comments. Your conjectures - are antiscientific!
(Мистер, Саменко! Вам разрешили присутствовать с условием, что вы воздержитесь от своих комментариев. Ваши домыслы – антинаучны).
Саменко даже не снизошел до того, чтобы ответить американке по-английски, хотя языком владел…
САМЕНКО:
Это не домыслы, а научные выводы… А вы со своим глобализмом, вообще, не в состоянии понять, насколько важна этническая идентификация предметов материальной культуры…
Маргарет открыла, было, рот, чтобы возразить оппоненту, но у нее затрещал мобильный. Бросив взгляд на дисплей, американка нахмурилась и отошла к раю обрыва.
МАРГАРЕТ:
Speaking…
… буркнула она, прикрыв рот и трубку ладонью.
10. КАБИНЕТ SCARNAPEА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Лысый, как яйцо динозавра, человек, сидя за столом в роскошном кабинете с плотно задернутыми шторами, ворковал в телефонную трубку…
SCARNAPE:
Hi, Margaret! Got a minute? No, nothing supernatural has occurred. I just wish to give you one recommendation. I’ve got some information on a possible arrangement of object.
(Привет, Маргарет. Я вас не отрываю? Нет, ничего сверхъестественного не произошло. Просто хочу дать вам рекомендацию. Я получил кое-какую информацию о возможном расположении объекта…).
Лишь розовый шрам, напоминающий написанную двоечником прописную «А» - оживлял лоснящуюся поверхность его затылка.
Напротив хозяина кабинета ерзал на стуле молодой клерк в туго затянутом галстуке с фирменным штатовским смайлом на физиономии - типичный белый воротничок. На экране раскрытого перед клерком ноутбука мерцало фото причудливого золотого изделия в форме головы дракона. Воротничок хотел, было, что-то подсказать говорившему, но тот жестом остановил его…
SCARNAPE:
No, Margaret. I can’t tell you - wherefrom. No secrets at all. I am just not assured myself. Try talk to Zyablikov. We’d like to transfer the works closer to the water.
(Нет, Маргарет… Откуда – сказать не могу. Никаких секретов. Просто, сам до конца не уверен… Попробуйте поговорить с Зябликовым. Мы хотели бы перенести раскоп ближе к воде…).
11. ПОД КРЕПОСТНОЙ СТЕНОЙ. НАТУРА. УТРО.
Маргарет слушала собеседника, вытаращив глаза.
МАРГАРЕТ:
What? You’ve banished from your mind! Zyablikov should scorn me! It is unprofessional. Learn: the rivers use to change their channels. They are mobile. For one thousand of years the room, that was on the coast, moved to the middle of the stream. I hope, you don’t suggest me to drain Beluga?
(Что? Вы с ума сошли! Зябликов меня засмеет! Это непрофессионально. Поймите, реки имею обыкновение менять русла. Они подвижны. За тысячу лет то, что было на берегу, оказалось посредине реки. Надеюсь, вы не предлагаете мне осушить Белугу?).
12. КАБИНЕТ SCARNAPEА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
SCARNAPE:
Margaret, I know, that you are tired. Believe me, your diligence will be rewarded. No, I cannot tell more precisely. Try it. An attempt is not a torture. Is that, like Russians use to speak? Let me know it. Good-bye.
(Маргарет, я понимаю, что вы устали. Поверьте, ваше усердие будет вознаграждено. Нет, точнее сказать не могу. Попытайтесь. Попытка – не пытка, так, кажется, говорят русские? Поставьте меня в известность. До свидания).
Хозяин кабинета положил трубку и пристально посмотрел на неспокойного подчиненного…
ФРЕД:
Why haven’t you told her about the find?
(Почему вы не сказали ей о находке?).
SCARNAPE:
Fred, it’s better to know the less for her.
(Фред, чем меньше она будет знать, тем лучше).
И он провел пальцами по экрану ноутбука, словно, погладив золотого дракона.
13. МОСКВА. КОМНАТА ВЛАЖНОГЛАЗОГО. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
На экране ноутбука мерцало фото причудливого золотого изделия в форме головы дракона. Компьютер стоял на табурете, табурет – посреди комнаты. И больше в ней ничего не было, если не считать надувного матраса и сморщившегося от старости продолговатого саквояжа, из которого выглядывала небольшая коробка, аккуратно обтянутая крафтом. Перед компьютером сидел на корточках человек с воспаленными глазами.
Поверх золотого дракона мерцали на дисплее схематичные песочные часики и подмигивала многообещающая надпись: «Now searhing. Wait, please…».
14. ГУВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Холеная пятерня положила на лакированную гладь стола файловку с отпечатанной на принтере фотографией. Фотография изображала статуэтку бледно-желтого цвета. Это был торс мужчины, прижимавшего обеими руками к губам не то Флейту, не то какой-то продолговатый сосуд. На пузе у флейтиста красовалась загадочная буква, напоминающая перо. Судя по линеечке, которую эксперты по инструкции поместили в кадр, статуэтка легко могла уместиться в ладони.
Стол стоял в, средней внушительности, чиновничьем кабинетике. За столом сидели друг напротив друга полковник милиции, фигурой напоминавший довоенный шкаф, и подтянутый мужчина в безукоризненном костюме. Полковник повертел фотографию в руках и поднял на подтянутого недоумевающий взор.
ПРОХОРОВ:
Что это?
КОНСТАНТИН:
Этого нам экспертиза точно не сказала. Так что - пока величаем сей предмет "артефактом". А вот, что сказала точно - что безделушке около тысячи лет… Никогда ничего похожего не видели?
Полковник вновь уткнулся в фотографию и задумчиво протянул…
ПРОХОРОВ:
Видел…
Подтянутый насторожился, как легавая (хотя, почему «как?»).
КОНСТАНТИН:
Где видели?
ПРОХОРОВ:
В музее нашем. Там похожий есть, только с рогами. И вместо дудки – стакан. Бухвольский говорил, что - финский божок. А Зябликов утверждал, что скифский. Потом Саменко подскочил, наорал на обоих… Это, говорит, варяги оставили… Чуть не до драки дошло…
Подтянутый поморщился от непонимания…
КОНСТАНТИН:
Кто такие эти – Бухацкий, Зябликов и…
Полковник выставил вперед правую ладонь – мол, спокойствие, сейчас поясню.
ПРОХОРОВ:
Бухвольский – краевед, директор музея… А Зябликов - профессор из Москвы, археолог… У них это…
Ну, разные теории на предмет основания города… Вот и схлестываются регулярно.
КОНСТАНТИН:
А третий?
Прохоров махнул рукой…
ПРОХОРОВ:
Саменко? Городской сумасшедший. Учитель математики. Лет десять назад что-то в голове щелкнуло - рехнулся на истории. У него гипотеза, что наш Сарайск старше Москвы на триста лет и, что основали его - варяги…
15. ПОД КРЕПОСТНОЙ СТЕНОЙ. НАТУРА. УТРО.
САМЕНКО:
Конечно, варяги!!! Может быть, еще скажете, что это хазары оставили скандинавские надписи?
… продолжал атаковать профессора Саменко.
ЗЯБЛИКОВ:
А вы думаете, хазары иностранных языков не знали?
ШТЕЙН:
Все, перестаньте. Вэ-Пэ, забыли что ли? У нас же мероприятие!
… прервал их рыжий верзила в круглых очечках. В руках верзила держал тортик с лесом горящих свечек.
За его спиной столпились остальные археологи - две тусклые личности с ассирийскими бородами, столь немногословные, что Дядин какое-то время подозревал их в немоте, доцент Червяков - немолодой мужчина с экстерьером чеховского интеллигента, и озабоченная американка.
Тусклые личности были вооружены бутылкой шампанского и пластиковыми стаканами.
ШТЕЙН:
Ну, пошли…
… скомандовал Штейн, удостоверившись, что все в сборе.
16. МОСКВА. КОМНАТА ВЛАЖНОГЛАЗОГО. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Наконец, компьютер выдал руладу, экран вспыхнул голубым, и на нем высветилось:
«500 000 USA $. The sender: “ADEPTUS”. Number of the account: 5693674865900320 Addressee: “Chinese”. Number of the account: 8548487562088568. Remittance is carried out on: May, 21st, 2008 at 11.15. By Greenwich».
(500 000 USA $. Отправитель – «Адепт». Номер счета: 5693674865900320 Получатель – «Китаец». Номер счета: 8548487562088568 Перевод денег осуществлен 21 мая 2008 года в 11.15. по Гринвичу).
Человек шумно высморкался в скомканный носовой платок с пятнами крови.
17. КАБИНЕТ SCARNAPE’А. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
SCARNAPE:
Besides, we’ve got no guarantee, that it is not a deceit. You can’t examine a product by the picture.
 (Кроме того, у нас нет гарантии, что это не обман… Вы же не можете провести экспертизу изделия по фотографии…).
Белый воротничок еще больше побелел - от ужаса.
ФРЕД:
But then… What for you have listed this Russian such a huge sum?
(Но тогда… Зачем же вы перечислили этому русскому такую гигантскую сумму?).
Scarnape сдержанно улыбнулся.
SCARNAPE:
What is the basic feature of Russian national character, Fred?
(Какова основная черта русского национального характера, Фред?).
Воротничок смутился.
ФРЕД:
I haven’t ever been in Russia… Well, some say, they are very much undisciplined, but thus are boundlessly generous…
(Я не бывал в России… Но, говорят, что они очень недисциплинированны, но при этом беспредельно щедры…).
SCARNAPE:
Bullshit! The main feature of Russians – is their greediness! They lose their mind when the speech comes on great money. The size of advance payment will force him to think, that he has a chance to wake up the billionaire next morning! One more feature of Russians is that they do not stop before anything in achieving of the purpose. And that what is necessary for us. So, let him think, that the treasure is in his hands.
(Чушь. Главная черта русских – их жадность! Они теряют рассудок, как только речь заходят о больших деньгах. Размер аванса заставит его думать, что у него есть шанс назавтра проснуться миллиардером! Еще одна черта русских – они ни перед чем не останавливаются ради достижения цели. А это именно то, что нам нужно. Так, что пусть думает, что у него в руках – сокровище!).
ФРЕД:
But isn’t it true?
(А разве это не так?).
SCARNAPE:
No. It is in our hands.
(Нет. Оно - в наших руках).
18. МОСКВА. КОМНАТА ВЛАЖНОГЛАЗОГО. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Влажноглазый человек ткнул пальцем в клавиатуру и экран погас.
Он вновь шумно высморкался, поднялся на ноги, вышел из комнаты и через мгновение вернулся. Теперь на нем был длиннополый серый плащ, скрывавший угловатую фигуру.
Человек вынул из саквояжа коробку, придирчиво осмотрел со всех сторон, обвел взглядом комнату, звякнул связкой ключей и вновь шагнул в коридор.
Послышалось клацанье замка.
Сквозняк на мгновение качнул штору, и луч света, рассыпавшись на пригоршню бликов, заиграл на стене, прыгая по плотно приклеенным от пола до потолка фотографиям.
Пожелтевшие черно-белые фото соседствовали с квадратиками «Поляроида» и несдержанными в красках детищами «Кодака». Здесь не было семейных снимков.. Ни одного изображения хозяина квартиры. Только – ребенка, девочки, аккуратно упакованной в балетную пачку - у балетного станка, на сцене с букетом белых хризантем, за роялем…
Снимки сменяли друг друга, девочка взрослела, превращаясь в подростка, затем в девушку…
Вот, на одном снимке рядом с ней мелькнул юноша с лицом, тщательно заштрихованным черным маркером…
И снова - девушка в одиночестве. Она как-то вдруг повзрослела и сменила белоснежную пачку на нестрогий молодежный сарафан…
Волосы цвета октябрьского клена, смеющиеся глаза, серьги - размером каждое с обруч для серсо. Так и подмывало продеть в него шпагу.
19. ПОД КРЕПОСТНОЙ СТЕНОЙ. НАТУРА. УТРО.
В траншее под крепостной стеной в одиночестве копалась в глине рыжая девица в серьгах-кольцах размером каждое - с обруч для серсо.
На цыпочках приблизившись к ней со… скажем для приличия, спины, хор археологов по манию руки Штейна заорал…
ХОРОМ:
С днем рожденья тебя…
Маргарет подвывала коллегам по-английски. «S’ dnyom rojenny» - для нее было невыговариваемо.
ХОРОМ:
С днем рожденья, Марьяна, с днем рожденья тебя…
Марьяна выпрямилась и оглянулась. Удивиться - она не удивилась, но радость на мордашке нарисовала.
ШТЕЙН:
Дуй!
… рявкнул Штейн, когда песня окончилась.
Марьяна с первого раза загасила горящий лесок.
Выстрелило шампанское и первый стакан сунули в руку Дядину.
ДЯДИН:
Да, нет, что вы… Я же на работе
… начал было отнекиваться он.
ШТЕЙН:
Александр Иваныч! Символически!
… укоризненно произнес Штейн.
МАРЬЯНА:
Я обижусь!
… кокетливо надула губы Марьяна.
ЗЯБЛИКОВ:
Она обидится!
… подтвердил профессор.
ДЯДИН:
Ну…
20. МОСКВА. ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Человек с влажными глазами вышел из лифта, оглядел лестничную клетку, шагнул к одной из дверей и робко нажал на кнопку звонка.
За дверью послышалась какая-то возня, затем грудное контральто спросило…
КОНТРАЛЬТО:
Кто там?
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Простите… Сибирцева Марьяна Сергеевна… Здесь проживает?
Голос Влажноглазого звучал как-то механически тускло.
КОНТРАЛЬТО:
А что надо?
… поинтересовалось контральто.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Ей бандероль. С доставкой.
КОНТРАЛЬТО:
Бандероль? От кого?
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Из Лондона.
Слово «Лондон» с успехом заменило «Сезам». Захрустел замок, дверь отворилась и на пороге появилась обладательница контральто – женщина лет сорока с гладиолусом из махрового полотенца на голове.
Контральто потянуло, было, руки к обернутому крафтом кубу, который мужчина держал в руках.
Но Влажноглазый сделал шаг назад.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Вы - Сибирцева Марьяна Сергеевна?
КОНТРАЛЬТО:
Я ее мать.
… возмутилось контральто.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Я должен вручить посылку лично адресату.
21. ГУВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Подтянутый, явно, подустав от лекций по истории, откинулся на спинку стула и взглянул в распахнутое окно…
ПРОХОРОВ:
Вот Саменко и перессорился со всеми… Теперь письма в Москву академикам пишет… В Минобраз… Требует учебники переписать.
КОНСТАНТИН:
Зачем?
ПРОХОРОВ:
Все, мол, чему учат – вранье. Не с Киева Русь пошла. А с Сарайска. Но, лично я думаю…
В дверь заглянул милицейский лейтенантик…
ЛЕЙТЕНАНТИК:
Товарищ полковник, лодка готова, снасти собрали, машина ждет…
Прохоров махнул ему рукой – мол, погоди ты.
Лейтенантик скрылся.
КОНСТАНТИН:
Ну, где же ваш… Папин?
Полковник осекся и густо покраснел.
ПРОХОРОВ:
Дядин. Сейчас будет. Наверное, автобус опять не ходит… О!
Он вскочил из-за стола и высунулся в окно.
22. ДВОР ГУВД. НАТУРА. УТРО.
Едва Дядин миновал шлагбаум перед управлением, зычный голос окликнул его…
ПРОХОРОВ:
Майор, тебе будильник подарить?
В окне первого этажа маячил его непосредственный начальник, а рядом с ним упакованный незнакомец.
ДЯДИН:
Есть у меня будильник
… ответил Дядин, подойдя к окну.
ПРОХОРОВ:
Чего опаздываешь тогда?
ДЯДИН:
Знаешь же, у нас автобус ходит, как левая пятка пожелает…
Полковник махнул рукой…
ПРОХОРОВ:
Не о том калякаем. Тебя уже час вот товарищ из Москвы дожидается… Знакомься, Константин Сергеевич…
ДЯДИН:
Майор Дядин…
… официально представился начальник розыска.
«Товарищ из Москвы», приветливо улыбнувшись, протянул ему через подоконник холеную пятерню…
КОНСТАНТИН:
Просто - Константин… Давайте без чинов.
23. МОСКВА. ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Контральто пыталось уломать несговорчивого почтальона…
КОНТРАЛЬТО:
Понимаете, это, наверное, от Паши, ее одноклассника… Он учится в Англии. Больше не от кого… А Марьяны сейчас нет в Москве. Она на практике…
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Когда вернется, пусть зайдет на почту. Или позвонит. До свидания.
… пробубнил тусклый голос, и его обладатель рысью почесал по лестнице вниз.
КОНТРАЛЬТО:
А если там что-нибудь скоропортящееся?
… спросило контральто, неведомо, у кого.
24. ГУВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
КОНСТАНТИН:
В общем, так, Александр Иваныч… Две недели назад в Шереметьево таможня изъяла этот самый «артефакт» у гражданина США Эндрю Макклоски…
Дядин повертел фотографию в руках и поднял на Константина вопросительный взор.
ДЯДИН:
Вывезти хотел?
КОНСТАНТИН:
Само собой. Но, только его ухватили за седалище, раскололся как яйцо. Был я, говорит, в Сарайске с экскурсией. И продал мне за пятьсот зеленых рублей эту хреновину - то есть, прошу прощения, артефакт - кто-то из местных. Вопрос – кто, и где взял? Я ясно излагаю?
Дядин почесал затылок…
В двери показался милицейский лейтенантик…
ЛЕЙТЕНАНТ:
Товарищ полковник, а бредень брать?
25. МОСКВА. КВАРТИРА ВЛАЖНОГЛАЗОГО. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Влажноглазый человек вошел в квартиру, не разуваясь, проследовал в комнату и уселся, вернее, упал на пол.
Некоторое время он просто пристально смотрел на не доставленную «посылку», затем разорвал коричневую бумагу и установил освобожденную картонную коробку на крышку ноутбука.
Вновь, молча, уставился на «бандероль».
Затем вскрыл коробку и вытащил из нее настольные часы. Не простые. Судя по всему, начала века. Циферблат располагался наверху, а под ним была ниша, в которой застыла в стоп-кадре фарфоровая балеринка.
Несколько секунд спустя, часы трижды звякнули и принялись наигрывать какой-то металлический мотивчик.
Балеринка, не торопясь, закружилась в такт.
И без того влажные глаза человека подернулись слезами. Затем он закрыл их.
26. БЕРЕГ БЕЛУГИ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Три поплавка покоились на зеркальной глади протоки.
КОНСТАНТИН:
Бредень – это неспортивно. Все равно, что превентивный арест. Нет! Мы должны точно вычислить продавца.
ПРОХОРОВ:
Может, с Бухвольским проконсультироваться… Или с Зябликовым?
Константин погрозил ему пальцем…
КОНСТАНТИН:
Ни-ни! И этот ваш краевед, и археологи – в круге подозреваемых! Надо туда, кстати, и сумасшедшего математика внести. И всех отработать. Чем черт не шутит?
Артефакт либо сперли из музея, либо откопали, либо нашли случайно и не заявили! При любом раскладе шума подымать нельзя.
Вдруг, это не единственная находка?
ПРОХОРОВ:
А сколько она реально стоит? Не выяснили?
… поинтересовался Прохоров.
КОНСТАНТИН:
У этих ботаников выяснишь!
ПРОХОРОВ:
Почему «ботаников»?
… не понял Прохоров.
Константин снисходительно поправился…
КОНСТАНТИН:
Ну, историков, одна сатана. Твердят одно: вещь бесценна.
ДЯДИН:
Ну, а приметы продавца есть? Описание, фоторобот там?
«Товарищ из Москвы» скривился, словно жевал лимон.
КОНСТАНТИН:
Не успели. Консул налетел. Этот америкос – дипломатом оказался. Неприкосновенность, мать ее!
ПРОХОРОВ:
Что же он зеленым коридором не двинул?
КОНСТАНТИН:
А Бэтмен их поймет - антиподов! Законопослушные. И потом, похоже, не врал… Я, говорит, был свято уверен, что вещь современная… Стилизация. В Египте, мол, на каждом шагу мумиями торгуют, чем Россия хуже?
ДЯДИН:
Да, в Египте этого добра навалом… Хочешь тебе - Нефертити, хочешь – Тутанхамона завернут…
Константин прервал мемуары Дядина…
КОНСТАНТИН:
С другой стороны, даже двоечник понял бы, что штуковина не из бронзы…
ПРОХОРОВ:
А из чего?
… нахмурился полковник.
КОНСТАНТИН:
Э-лек-трум!
… щелкнув пальцами, по слогам произнес Константин.
Прохоров сделал брови домиком.
ДЯДИН:
Сплав золота с серебром…
… просветил Дядин начальника, к нескрываемому неудовольствию последнего.
Прохоров заерзал на пеньке….
ПРОХОРОВ:
А может, это черные археологи? Гастролеры?
ДЯДИН:
Черные - на улице туристам такие прибамбасы не втюхивают. У них свои каналы…
… возразил Дядин.
Но полковник не унимался…
ПРОХОРОВ:
Да, даже если местный - как нам его искать? Ни примет, ни штиблет…
Константин наклонился к Дядину и, лукаво улыбнувшись, произнес…
КОНСТАНТИН:
Есть гениальный план!
Далее последовал пантомима: «товарищ из Москвы» извлек из ведра трепещущую плотвичку, безжалостно проколол ей башку исполинским крючком и произвел чемпионский заброс.
Катушка спиннинга застрекотала, как пьяная цикада.
Поплавок всплыл аж у противоположного бережка протоки.
ПРОХОРОВ:
На живца?
27. У ГОСТИНИЦЫ. НАТУРА. УТРО.
У потертого здания гостиницы с вывеской «И…ТУРИСТ» тормознул импортный автобус.
Из него, как напасти из ящика Пандоры, посыпались иностранцы. В основном - япошки.
Они сразу же принялись фотографировать цифровыми мыльницами все, что шевелилось – собаку Женьку, вечно тусовавшуюся у входа в отель, швейцара в жалком подобии ливреи, спешащих на работу горожан и все, что не шевелилось – дома, деревья, кота Ваську – давнего недруга и коллегу Женьки по попрошайничеству.
Дядин стоял на углу, тщетно пытаясь придать настороженной физиономии праздное выражение.
Одной из последних из автобуса вылезла белесая экскурсоводша с поднятым вверх зонтиком. Свободной рукой она хлопала, как крылом, пытаясь привлечь внимание своего выводка.
Япошки, увлеченные фотосъемкой, не обращали на нее никакого внимания…
Два потертых немца тоже не отличились дисциплинированностью. Завидев, курившую на углу, молодую женщину (проститутку) в боевой раскраске и юбке, в сравнений с которой набедренная повязка была паранджой, они, улыбаясь, устремились к ней.
ЭКСКУРСОВОДША:
Attention! Attention, please! Now you are going to place in your rooms. You have forty minutes to put yourselves in order, to spread out your things… The breakfast is at nine thirty a.m. don’t be late! Because we have to go the excursion to kremlin at ten o’clock. Is it clear?
… орала экскурсоводша.
Туристы закивали и принялись один за другим извлекать из чрева автобуса свои чемоданы на колесиках.
Дядин откровенно зевнул.
Когда последний японец исчез в дверях гостиницы из автобуса, не спеша, вышел еще один пассажир. Почему-то Дядину первым делом бросились в глаза его ботинки. Они сияли как вулканическое стекло. Человек в таких ботинках не должен ездить в автобусе. К таким ботинкам положен личный самолет. Увы, в Сарайске не было аэропорта.
Мятый льняной костюм, фортепьянная улыбка и рыжая шевелюра довершали портрет иноземца.
Импозантный турист не торопился следовать инструкциям экскурсоводши. Он огляделся по сторонам, затем подошел к швейцару и о чем-то спросил его.
Швейцар стал указывать дорогу, по русской традиции, размашистыми жестами. Прямо, направо, налево и прямо.
Иноземец кивком поблагодарил его и, не торопясь, побрел по улице в сторону центра.
Дядин сглотнул слюну и, стараясь соблюдать дистанцию, засеменил следом.
28. У КРЕМЛЯ. НАТУРА. УТРО.
Окинув величественный силуэт кирпичной твердыни восхищенным взглядом, иноземец подошел к дощатой будке с вывеской «КАССА МУЗЕЯ».
ИНОЗЕМЕЦ:
Пожалуйста, я хотеть билет…
КАССИРША:
Один?
… поинтересовалось тусклое лицо в окошке.
ИНОЗЕМЕЦ:
Yes! Один билет.
Выждав, чтоб интурист отдалился от кассы на десять шагов, Дядин тоже приблизился к будке.
ДЯДИН:
Один, пожалуйста.
Тусклое лицо озарилось.
КАССИРША:
Александр Иваныч! Да идите так. Что, Ирина вас не пустит, что ли?
Дядин скорчил недовольную физиономию.
ДЯДИН:
Нина Семенна, дайте, пожалуйста, билет. Как всем.
КАССИРША:
Ну, вы - не все…
… возразила кассирша, но билет дала.
Завладев волшебной бумажкой, Дядин поспешил к воротам, у которых на раскладном стульчике восседала толстенная билетерша.
БИЛЕТЕРША:
Ой, Александр Иваныч! Зачем же вы билет купили? Что, я вас так не пустила бы, что ли?
… воскликнула она, увидев в руке Дядина серую бумажку.
Дядин махнул на билетершу рукой и нырнул в ворота.
29. КРЕМЛЬ. НАТУРА. УТРО.
Интуриста он увидел сразу.
Тот уже ухитрился взобраться на забороло и любовался видом Сарайска с птичьего полета.
ДЯДИН:
А черт… Проворный пострел!
… пробормотал Дядин и юркнул внутрь крепостной башни.
30. КРЕМЛЬ. ЗАБОРОЛО КРЕПОСТНОЙ СТЕНЫ. НАТУРА. УТРО.
ИНОЗЕМЕЦ:
Шарман…
… почему-то по-французски оценил, открывавшуюся со стены, панораму города иноземец. Он извлек из кармана фотоаппарат и сделал несколько снимков.
31. КРЕМЛЬ БАШНЯ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Обливаясь потом, Дядин карабкался по бесконечной винтовой лестнице.
32. КРЕМЛЬ. ЗАБОРОЛО КРЕПОСТНОЙ СТЕНЫ. НАТУРА. УТРО.
Когда, одолев ее, он выскочил на забороло – зарубежного гостя там уже не было. Дядин поглядел вниз и увидел «объект», выходящим из чрева другой башни.
ДЯДИН:
Вот торопыга!
… выдохнул он.
33. КРЕМЛЬ БАШНЯ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Спускаясь вниз по лестнице, Дядин развил такую скорость, что в какой-то момент чуть не оступился и не пересчитал носом ступеньки.
34. КРЕМЛЬ. НАТУРА. УТРО.
Иноземец опять испарился. Дядин повертел головой по сторонам.
Фигура интуриста торчала на колокольне собора.
ДЯДИН:
Ёклмн!
… не сдержался начальник угрозыска и рванул ко входу в храм.
35. КРЕМЛЬ. КОЛОКОЛЬНЯ СОБОРА. НАТУРА. УТРО.
Когда, держась за сердце, он, наконец, добрался до колоколов, иноземца и след простыл. В отчаянии Дядин оглядел с высоты территорию кремля.
Льняной костюм туриста маячил у дверей магазинчика «Сувениры», экстерьером напоминавшего сказочный теремок,
36. СУВЕНИРНАЯ ЛАВКА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
«Фирмач» склонился над прилавком.
Тяжеленная дверь магазинчика отворилась. Предательски звякнул колокольчик, и на его звук из подсобки к прилавку выплыла зевающая продавщица.
Узнав в посетителе Дядина, она подавила зевок и расплылась в приторной улыбке…
ПРОДАВЩИЦА:
Александр Иваныч! В кои-то веки! Здравствуйте…
ДЯДИН:
Привет…
… буркнул в ответ Дядин, отвернулся и сделал вид, что внимательно изучает поголовье расписных шкатулок в стеклянной витрине…
Иноземца продавщица не удостоила даже взгляда. Она выпорхнула из-за прилавка и подскочила к Дядину…
ПРОДАВЩИЦА:
Что ищете, Александр Иваныч? Подарок кому? Вот шкатулочки из можжевельника. Пахнут – как духи! Ей-богу. Хотите понюхать?
И она потянулась, было, к замочку на дверце витрины…
Но Дядин почему-то отшатнулся. И от витрины и от продавщицы…
ДЯДИН:
Да, подарок… Но не знаю, какой. Я попозже зайду. Или завтра. Спешу.
И он выскочил вон.
Продавщица проводила его удивленным взглядом. Улыбка сползла с ее лица.
Вернувшись за прилавок, она шлепнулась исполинской попой на колченогий стул и лениво спросила…
ПРОДАВЩИЦА:
Что вас интересует?
ИНОЗЕМЕЦ:
Добрый день. Я хотеть покупать сувенир… Русский национальный предмет.
Продавщица с кислой миной взмахнула рукой.
ПРОДАВЩИЦА:
Смотрите. Здесь все русское национальное. Импортного не держим.
Иноземец не оставлял попыток обратить на себя ее внимание.
ИНОЗЕМЕЦ:
Я смотреть. Здесь все – новый. Все – фальшивый. Я искать натуральный предмет. Something authentic, historical. A point of antiques…
(Что-нибудь подлинное, историческое. Какую-нибудь древность).
Продавщица, наконец, проявила к туристу толику участия.
ПРОДАВЩИЦА:
Антиква? Мы антиквариатом не торгуем. Это вам к Роману Абрамовичу надо. На площадь.
ИНОЗЕМЕЦ:
Ло-шадь?
… изумился «фирмач».
Продавщица фамильярно гоготнула…
ПРОДАВЩИЦА:
Да не лошадь. Площадь!
Она развела руки так широко, как только смогла.
По лицу иноземца пробежало подобие судорог. Он не догонял.
ПРОДАВЩИЦА:
Площадь, понимаешь? Там - за кремлем. Вот бестолковый. Сейчас, погоди…
Она нырнула под прилавок, выставив на обозрение свою циклопическую задницу, затем вынырнула - с листком бумаги и карандашом в руках.
ПРОДАВЩИЦА:
Я тебе нарисую… Ай шелл дро – андестенд? Гляди – вот наш шоп? Понял?
Продавщица принялась неумело чертить на листе подобие кроки.
ИНОЗЕМЕЦ:
Yes, the shop…
(Да, магазин…).
… кивнул иноземец.
ПРОДАВЩИЦА:
А это вот - кремль… Усек?
ИНОЗЕМЕЦ:
This is the kremlin…
(Это – кремль).
ПРОДАВЩИЦА:
Ну да, кремлин, кремлин… А дальше – площадь.
ИНОЗЕМЕЦ:
The square?
(Площадь?).
ПРОДАВЩИЦА:
Нет, не сквер – площадь. Ленин там стоит.
Продавщица выкинула вперед правую руку, подражая хрестоматийному жесту вождя.
Фирмач оживился…
ИНОЗЕМЕЦ:
Oh, Lenin…
ПРОДАВЩИЦА:
Слава богу, хоть Ленина знаешь.
А вот тут, куда он показывает – магазин. Сообразил? «Антиква» твоя. Хозяин - Роман Абрамович. Запомнил? К нему иди.
37. У СУВЕНИРНОЙ ЛАВКИ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Выйдя из лавки, иноземец бодро зашагал к воротам.
Дядин швырнул недокуренную сигарету в урну и поспешил, было, за объектом наблюдения. Но что-то, видимо, шестое чувство, заставило его оглянуться.
Так и есть. Не попал. Бычок тлел на земле в опасной близости с теремком.
ДЯДИН:
А, черт!
Пришлось вернуться и препроводить окурок в урну. Покончив с ним, Дядин огляделся.
Туриста и след простыл.
В ворота Кремля ввалилась толпа улыбающихся японцев. Они принялись щелкать мыльницами собор и башни.
38. СУВЕНИРНАЯ ЛАВКА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Дядин влетел в лавку, как сквозняк.
ДЯДИН:
Чего фирмач купил?
ПРОДАВЩИЦА:
Ничего…
… испуганно проблеяла продавщица.
ДЯДИН:
А что искал?
ПРОДАВЩИЦА:
Антиквариат хотел. Я его к Роману Абрамычу послала.
Дядин испарился.
ПРОДАВЩИЦА:
Не в себе сегодня Иваныч.
… вздохнула продавщица.
39. АНТИКВАРНЫЙ МАГАЗИН. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Благородной внешности еврей в крахмальной сорочке, бабочке и нарукавниках склонился у прилавка над кассовой книгой. От чтения столь высокохудожественного произведения его отвлек хлопок двери.
Еврей поднял взор на посетителя и по костюму, улыбке и развязности мгновенно определил в нем заграничную штучку.
ИНОЗЕМЕЦ:
Роман АбрамОвич?
АНТИКВАР:
В некотором смысле…
… спрятав улыбку в седые усы, с достоинством ответил Роман Абрамович.
ИНОЗЕМЕЦ:
Sorry… My Russian is so poor…
(Простите… Я неважно говорю по-русски).
АНТИКВАР:
Don’t worry. Speak English…
(Не переживайте. Говорите по-английски).
… с приличным акцентом произнес антиквар.
ИНОЗЕМЕЦ:
Oh! Thank you! You’ve unburdened my heart… So I’m looking for something really authentic…
(О, благодарю… Вы сняли у меня тяжесть с сердца. Видите ли, я ищу что-нибудь действительно подлинное).
… облегченно вздохнул «фирмач»
АНТИКВАР:
Jewelry? Books? Icons?
(Драгоценности? Книги? Иконы?).
Иноземец сощурился…
ИНОЗЕМЕЦ:
May be, icons too…
(Возможно и иконы тоже).
40. У АНТИКВАРНОГО МАГАЗИНА. НАТУРА. ДЕНЬ.
Дядин подбежал к витрине антикварного магазина.
41. АНТИКВАРНЫЙ МАГАЗИН. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ. ЧЕРЕЗ СТЕКЛО.
Так и есть, иноземец был внутри. Роман Абрамович разложил перед ним на прилавке несколько потемневших досок, и теперь что-то вещал, указывая то на одну, то на другую. Вещать он был - мастер.
Турист кивал и улыбался.
42. У АНТИКВАРНОГО МАГАЗИНА. НАТУРА. ДЕНЬ.
Облегченно вздохнув, Дядин оглянулся и увидел, что пялится сквозь стекло на иностранца не в одиночестве.
К другому краю витрины приник небритый детина в трениках и грязноватой майке.
ДЯДИН:
Привет, Мить…
… поздоровался с ним начальник угрозыска.
Митька вздрогнул и выкатил на него, полные ужаса, глаза. Он тоже не заметил Дядина.
ДЯДИН:
Разбогател, что ли? Антиквариатом интересуешься?
МАЛИНИН:
Просто мимо шел… А чего, посмотреть нельзя?
… неуклюже соврал Митька.
ДЯДИН:
Можно. Конечно, можно. Так куда шел-то?
МАЛИНИН:
Просто… Гулял… А ты?
ДЯДИН:
Тоже. Ну, будь здоров.
И Дядин, в меру отпущенных актерских способностей, изобразил праздно гуляющего обывателя: сунул руки в карманы и, глазея по сторонам, двинулся вдоль по улице.
Как только Дядин исчез за углом, Малинин вновь приник к стеклу.
43. АНТИКВАРНЫЙ МАГАЗИН. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Роман Абрамович, закрыв сейф, склонился над прилавком и жестом пригласил иностранца сделать то же самое… Полушепотом он пробубнил в ухо интуристу…
АНТИКВАР:
Well. In any case I shall postpone these icons for you… for a week. There is one woman living on suburb of the town. The old woman. She's got about twenty exclusive boards. Some of them, presumably, are of the seventeenth century. I offered her good money. But she’s refused. Very religious lady. Try your fortune. Perhaps, at you it will turn out. I shall write down her address for you.
(Хорошо. В любом случае эти иконы я для вас отложу. На неделю. А что касается раритетов… Есть у нас одна женщина. Старушка. У нее – два десятка первоклассных досок. Некоторые, предположительно семнадцатого века. Я ей хорошие деньги предлагал. Но она - ни в какую. Очень верующая. Рискните. Может быть, у Вас получится. Адресок я вам черкну).
Иноземец просиял.
ИНОЗЕМЕЦ:
Oh, it is magnificent. You have helped me very much.
(О, это великолепно. Вы очень мне помогли…).
Роман Абрамович извлек из-под прилавка блокнот и карандаш.
44. У АНТИКВАРНОГО МАГАЗИНА. НАТУРА. ДЕНЬ.
Иноземец вышел из магазина, заглянул в листочек, который держал в руке, и зашагал в сторону Ильича.
Митька проводил его взглядом и нервно сглотнул. Небритый кадык подпрыгнул как баскетбольный мяч.
Интурист уже пересекал площадь.
Малинин оглянулся по сторонам, удостоверился, что за ним не наблюдают, и потащился следом за зарубежным гостем.
Из-за угла высунулся Дядин и, крадучись, последовал за Митькой.
45. ОКРАИНА САРАЙСКА. У ДОМА БАБЫ НЮРЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Иноземец приблизился к ветхой калитке, недоуменно поглядел на нее и сделал то, что русскому в голову бы не пришло – постучал в забор, как в дверь. Как и следовало ожидать, это ничего не дало.
Митька Малинин занял удобную для наблюдения позицию у колодца, торчавшего посреди улицы.
Дядину пришлось прятаться за ржавым трактором, припаркованным нерадивым трактористом посредине перекрестка.
Иностранец постучал в забор еще раз. Допетрив, что это бесполезно, он откашлялся и громко выговорил, сверившись с бумажкой…
ИНОЗЕМЕЦ:
Sorry! Is anybody home? I’m looking for… Anna Yevstafievna Soldatenkova…
(Простите! Есть кто-нибудь дома? Я ищу Анну Евстафьевну Солдатенкову).
БАБА НЮРА:
Чего голосишь?
… произнес за его спиной суровый голос.
Фирмач обернулся.
Перед ним стояла строгая, опрятная бабуля с прямыми, как стрелки, седыми бровями.
БАБА НЮРА:
Нерусский что ли?
… заподозрила она, оглядев иностранца.
ИНОЗЕМЕЦ:
Нет… Я из Америки.
БАБА НЮРА:
Оно и видать. Ну, я - Солдатенкова. Чего тебе?
ИНОЗЕМЕЦ:
Я имею для вас предложение.
Баба Нюра кинула взгляд вправо, влево.
У забора торчала ее соседка – женщина лет шестидесяти. Встретившись взглядом с бабой Нюрой, она тут же отвела глаза и сделала вид, что любуется пейзажем.
Баба Нюра нахмурилась.
БАБА НЮРА:
В дом пойдем, раз предложение. Нечего у забора калякать. Ушей да глаз многовато.
Она отворила калитку и жестом пригласила иноземца войти.
Когда хозяйка и гость скрылись в сенях, Митька покинул укрытие за колодцем и, подбежав к забору, впился взглядом в окно избы.
Дядин выскочил из-за трактора и занял Митькино место.
46. ДОМ БАБЫ НЮРЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Иноземец сидел за столом, оглядывая помещение.
Баба Нюра возилась у печи, собирая на стол…
Изба представляла собой стандартный пятистенок. Интерьер был тоже стандартный: стол, стулья, старорежимная кровать с высокими спинками, фотографии на стенах, и, занавешенный рушником, красный угол – цель визита.
БАБА НЮРА:
Ни за чтоб не продала, да житье стало тяжкое. Пенсии – только на хлеб хватает. В огороде в мои годы много не накопаешь. А дети разлетелись, голуби… Старший к себе зовет жить… Поначалу-то, конечно, я отказалась. Как гнездо бросишь? Я же тут выросла, всю жизнь прожила… восемьдесят годочков без месяца. И родители, и дед с бабкой. Да, придется. А то, неровен час, ревматизм разобьет, кто мне щей нальет? Но цена моя твердая. Изба крепкая – сто лет простоит. Меньше, чем за пять тыщ долларей не уступлю. И не уговаривай.
Иностранец с ужасом поглядел на миску вареной картошки, тарелку соленых огурцов и бутыль мутного самогона, которые хозяйка выставила на стол…
БАБА НЮРА:
Не обессудь. Чем богаты.
… заявила баба Нюра, превратно истолковав его реакцию.
ИНОЗЕМЕЦ:
Анна Евстафьевна… Вы меня не так поняли. У вас есть что-то более ценное, чем дом.
И он бросил вороватый взгляд в красный угол. Его русский, кстати, был не так уж плох.
По крайней мере, баба Нюра все поняла. Ее брови сложились ижицей.
47. ОКРАИНА САРАЙСКА. ДВОР БАБЫ НЮРЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Из сеней выскочил ошарашенный иноземец.
Следом за ним появилась баба Нюра с воздетыми кулаками.
Эльвира присела от греха за куст смородины.
БАБА НЮРА:
А ну, проваливай, супостат! Чтобы духу твоего здесь не было! Вон отседова! Дорогу ко мне забудь!
… громыхала баба Нюра, светясь благородной яростью.
48. ОКРАИНА САРАЙСКА. У ДОМА БАБЫ НЮРЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Митька Малинин отпрянул от забора.
Дядин опрометью припустил обратно к трактору.
Иностранец пулей подлетел к калитке, выбежал на улицу и скрылся за углом.
За ним последовал Митька.
49. ОКРАИНА САРАЙСКА. ДВОР БАБЫ НЮРЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Баба Нюра потерла грудь, доковыляла до калитки, заперла ее на щеколду и, привалившись к забору, перевела дух.
Над смородиновым кустом взошла испуганная физиономия Эльвиры.
ЭЛЬВИРА:
Баб Нюр… А, баб Нюр… Чего стряслось-то? Помочь чем?
Баба Нюра махнула на нее рукой.
БАБА НЮРА:
Паразит заграничный. Иконы ему понадобились, супостату! Думают, у них деньги зеленые, так все купить могут. Плесень тоже зеленая, да ей не рады.
Баба Нюра не отнимая руки от груди проследовала в дом.
Лоб Эльвиры перерезала морщина.
50. ОКРАИНА САРАЙСКА. ДВОР ЭЛЬВИРЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Прикованный к будке пес, завидев возвращающуюся хозяйку, взвизгнул от радости и завилял хвостом. Но Эльвире было не до него.
ЭЛЬВИРА:
Отвяжись ты, чучело…
… бросила она псу на бегу.
Друг человека заскулил.
Одолев три скрипучих ступеньки, Эльвира нырнула в дом и захлопнула за собой обитую старой фуфайкой дверь.
51. ОКРАИНА САРАЙСКА. У ДОМА БАБЫ НЮРЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Дядин же, как только подмостки, на которых разыгралась вышеизложенная драма, опустели, осторожно приблизился к калитке… Нагнулся…
Поднял с земли и отер рукавом маленький предмет… Это был потертый прямоугольник с закругленными краями из желтого металла с выгравированной на нем буквой, напоминающей перо.
Дядин вздохнул, огляделся по сторонам и провел по пластинке с неведомой буквой большим пальцем.
Тот вдруг заиграл под солнечным лучом так ярко, что Дядин испугался…
52. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ЛАГЕРЬ ОЛАВА. НАТУРА. ВЕЧЕР.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
Руны, выскользнув из старческих рук, с легким звоном просыпались на волчью шкуру, расстеленную у костра. Три из них легли лицевой стороной.
Старик с седыми космами, перетянутыми поперек лба тесьмой, бросил на них бесстрастный взгляд и глухим голосом заговорил…
ВОЛХВ:
Узнай же волю Одина: прямая «Fehu» - против честолюбия. Ты, Олав, хочешь гнать хазар до моря. Мало тебе берегов Белуги? Остановись, пойдешь южнее – встретишь смерть.
Стоявший по другую сторону костра, Олав печально усмехнулся…
ОЛАВ:
Хевдингу не миновать Валгаллы.
Волхв провел над пластинками негнущейся ладонью.
ВОЛХВ:
Перевернутая «Kano» сулит опасность. И исходит она от женщины. Вокруг лица её – огонь.
ОЛАВ:
Волхву больше кубка не давать! Пугает меня бабой!
Ночь взорвалась пьяным хохотом дружинников.
Не смеялся только Хальфдан – он смотрел в лицо волхва и хмурился.
Волхв, будто, ничего не слышал, поднял со шкур последнюю руну.
ВОЛХВ:
Вот - «Tеiwaz»… Он говорит мне, что ты все равно поступишь самовольно… Предрешено…
И старик безвольно опустил руки, выронив металлический прямоугольник…
ОЛАВ:
Раз так, нечего было и вещать. Теперь - по последнему глотку и спать! С зарей мы выступаем.
И Олав шагнул от костра во тьму.
Хальфдан посмотрел ему вслед, затем наклонился и подобрал три пророческих руны. Блики вспыхнули на металлических гранях.
Конец первой серии

II СЕРИЯ
52. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ЛАГЕРЬ ОЛАВА. НАТУРА. ВЕЧЕР.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
Руны, выскользнув из старческих рук, с легким звоном просыпались на волчью шкуру, расстеленную у костра. Три из них легли лицевой стороной.
Старик с седыми космами, перетянутыми поперек лба тесьмой, бросил на них бесстрастный взгляд и глухим голосом заговорил…
ВОЛХВ:
Узнай же волю Одина: прямая «Fehu» - против честолюбия. Ты, Олав, хочешь гнать хазар до моря. Мало тебе берегов Белуги? Остановись, пойдешь южнее – встретишь смерть.
Стоявший по другую сторону костра, Олав печально усмехнулся…
ОЛАВ:
Хевдингу не миновать Валгаллы.
Волхв провел над пластинками негнущейся ладонью.
ВОЛХВ:
Перевернутая «Kano» сулит опасность. И исходит она от женщины. Вокруг лица её – огонь.
ОЛАВ:
Волхву больше кубка не давать! Пугает меня бабой!
Ночь взорвалась пьяным хохотом дружинников.
Не смеялся только Хальфдан – он смотрел в лицо волхва и хмурился.
Волхв, будто, ничего не слышал, поднял со шкур последнюю руну.
ВОЛХВ:
Вот - «Tеiwaz»… Он говорит мне, что ты все равно поступишь самовольно… Предрешено…
И старик безвольно опустил руки, выронив металлический прямоугольник…
ОЛАВ:
Раз так, нечего было и вещать. Теперь - по последнему глотку и спать! С зарей мы выступаем.
И Олав шагнул от костра во тьму.
Хальфдан посмотрел ему вслед, затем наклонился и подобрал три пророческих руны. Блики вспыхнули на металлических гранях.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГАРДАРИКУ
ВТОРАЯ СЕРИЯ
53. ЦЕНТРАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ. НАТУРА. УТРО.
Иноземец бесстрашно шагнул в двери злачного заведения расположившегося за спиной гипсового вождя пролетариата. Митька помялся у входа и засеменил куда-то вправо. Дядин, хоронившийся за постаментом памятника, проводил его взглядом, короткой перебежкой пересек площадь и тоже нырнул в дверь ресторана.
54. РЕСТОРАН КИТАЕВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Иноземца он увидел сразу. Тот уже сидел за столиком в середине зала и в ужасе таращился на окружавший его дизайн. Дядин выбрал место за кадушкой, из которой торчала обглоданная пальма. Больше укрыться в зале было не за чем. На край столика Иноземца опустился поднос, и полные руки кустодиевской красавицы в кружевном чепчике переставили с него на столешницу тарелку с ледяным салатом и металлическую утятницу.
ИНОЗЕМЕЦ:
Thank you…
… сдержанно улыбнулся посетитель. Красавица сняла с утятницы зеркальный колпак. Под ним оказалась курица размером с воробья, жалобно задравшая кверху поджаренные культяпки. Гость опасливо потрогал инвалида вилкой. Тот отпрыгнул от едока, как каучуковый.
ИНОЗЕМЕЦ:
Что есть этот… птица?
НАТАЛЬЯ:
Чикен. Как заказывали.
… ответила Наталья и заботливо провела по столу жирной тряпкой прямо под носом у иностранца. Фирмач поднял глаза к потолку.
ИНОЗЕМЕЦ:
It’s a lot of impressions today!
(Сегодня столько впечатлений!).
… заявил он, ни к кому не обращаясь.
55. КУХНЯ РЕСТОРАНА КИТАЕВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Митька Малинин, притулившись к разделочному столу, уплетал за обе щеки разнообразную снедь, то и дело, бросая взгляды в дверной проем, в который был виден зал ресторана и воевавший с «чикеном» интурист… В кухню вплыла красавица. Увидев, что Митька жирные губы вытирает тыльной стороной ладони, она тяжко вздохнула и сунула ему в руку салфетку.
НАТАЛЬЯ:
Салфетки для кого положены? Учишь тебя, учишь…
МАЛИНИН:
Вот, не сбежала бы от меня к своему автослесарю, может, я и попривык бы к культуре питания.
НАТАЛЬЯ:
Твоя культура – пиво «пит», да водку «жрат».
Малинин обиделся и отложил недоеденную ногу «чикена».
МАЛИНИН:
Обобщаешь.
НАТАЛЬЯ:
Ешь, все равно выбрасывать… У нас сегодня вечером - французы. Метр велел только свежее на стол подавать.
МАЛИНИН:
А меня, значит, тухлым кормишь? На тебе, боже, что нам негоже…
НАТАЛЬЯ:
Не тухлым, а вчерашним. Сама ела - не ерничай.
МАЛИНИН:
Тогда уж и рюмашку налей. Вчерашней.
НАТАЛЬЯ:
За какие достижения?
… фыркнула красавица.
МАЛИНИН:
Налей, будут тебе достижения. Я, может, через месячишко свой бизнес открою.
Красавица усмехнулась…
НАТАЛЬЯ:
Скорей меня в большой театр пригласят – умирающего лебедя танцевать.
Однако подошла к холодильнику и извлекла из него запотевшую бутылку.
МЕТРДОТЕЛЬ:
Опять здесь посторонние? Сколько раз говорил…
… забубнил, было, появившийся в дверях метрдотель - низкорослый мужчинка с наглыми усиками.
НАТАЛЬЯ:
Китаец мне разрешил Митьку кормить - только не в зале. А раз не в зале, то где? На улице, что ли?
Метрдотель, услышав кличку хозяина, стушевался и переменил тему…
МЕТРДОТЕЛЬ:
Наталия, пошевелила бы талией, иностранец куренка доел. Скучает.
НАТАЛЬЯ:
Потерпит. Не в «Макдоналдсе».
Огрызнулась Наталья, но все же поплыла в зал. Укоризненно покачав головой, метрдотель шагнул вслед за ней.
МАЛИНИН:
Ничего, скоро узнаете, кто такой Митька Малинин!
Он хлопнул рюмку, закусил огурцом и потянулся, было, ко рту ладонью… Но спохватился, и жестом лорда вытянул из вазочки салфетку.
56. РЕСТОРАН КИТАЕВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Метрдотель навис над иностранцем…
МЕТРДОТЕЛЬ:
Желаете еще чего-нибудь, сэр?
ИНОЗЕМЕЦ:
Oh, no! It’s enough for me. Пожалуйста, счет…
МЕТРДОТЕЛЬ:
Минутку…
… разочарованно буркнул метрдотель, сделал два шага по залу и заметил в сени пальмы одинокого Дядина. На лице халдея воссияла неискренняя улыбка. Дядин понадеявшись на сообразительность метрдотеля, поднес палец к губам, но вотще. На цыпочках подбежав к столику, тот заорал на весь зал…
МЕТРДОТЕЛЬ:
Александр Иваныч! Какими судьбами?
В этот момент из двери, ведущей в кухню, высунулась любопытствующая физиономия Малинина. Опознав в посетителе Дядина, он тут же скрылся. Дядин понял, что явка безнадежно провалена, в сердцах хлестнул по столу салфеткой, и прошипел…
ДЯДИН:
Ну вот, песня с пляской - спряталась морковка на грядке…
МЕТРДОТЕЛЬ:
Чего?
ДЯДИН:
Башка в земле, хвост наружу, а дед ее – за ботву и в щи…
МЕТРДОТЕЛЬ:
Щи сегодня не удались… Зато ушица – нектар! Стерлядка - свеженькая, вчера в Волге плавала…
ДЯДИН:
В морозилке она у тебя плавала, Сеня, не завирайся. Минералки дай.
… буркнул Дядин, только, чтобы от него отвязались.
МЕТРДОТЕЛЬ:
Сию минуту. Наташенька, бутылку «Перрье» - начальнику уголовного розыска! За счет заведения!
Иноземец бросил на Дядина короткий, но многозначительный взгляд.
Галдя, как стая ворон, в зал толпой ввалились японцы и ослепили всех присутствующих фотовспышками.
57. ДОМ ЭЛЬВИРЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Эльвира металась по избе как угорелая - бросилась к обитому жестью сундуку, откинула крышку и запустила руку на самое дно. Ее мать - ветхозаветная старушка во фланелевом халате, опершись о клюку, в испуге привстала с кровати…
МАТЬ ЭЛЬВИРЫ:
Элечка, ты чего это всполошилась?
ЭЛЬВИРА:
Ничего. Спи, давай.
Она извлекла на свет небольшой холщевый сверток и, дернув за угол, развернула его. Из свертка посыпались на пол серебряные ложки. Эльвира вытащила из ящика комода полиэтиленовый пакет, пошвыряла туда серебро, затем поставила в красный угол табурет и взобралась на него.
МАТЬ ЭЛЬВИРЫ:
Элечка, да что с тобой?
ЭЛЬВИРА:
Говорю тебе, спи!
Задув лампадку, Эльвира, завернула ее в тряпку из-под серебра и отправила к ложкам.
МАТЬ ЭЛЬВИРЫ:
Да что ты делаешь, доченька?
… не на шутку перепугалась мать. Эльвира уже сгребла с полки иконы и теперь штабелировала их на столе, перекладывая газетами.
ЭЛЬВИРА:
Что надо! Что мне, любоваться на них? Вприглядку сыт не будешь. Такого случая, может, больше не будет.
МАТЬ ЭЛЬВИРЫ:
Какого «такого»?
… испуганно бормотала мать, пытаясь подняться на ноги.
58. БИБЛИОТЕКА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Выцветшая, словно фотка в дореволюционном журнале, женщина вертелась у стеллажей с книгами и тараторила, не глядя на, облокотившегося о стойку, Дядина…
ИРИШКА:
Да не разговариваю я с ним давно! О чем с ним разговаривать?
ДЯДИН:
Неужели не о чем? Все-таки бывший супруг.
 Иришка ожесточенно проводила операцию с научным названием «обеспыливание». Суть ее заключалась в протирке корешков и крышек книг влажной тряпкой.
ИРИШКА:
Это у него профессия такая – бывший супруг. А основное занятие – деньги на пиво занимать. Да если б только у меня! На троих женился – троих теперь и тянет за кошелек, работу, видишь ли, найти не может. Дернул меня черт выйти замуж за этого охламона! Вся жизнь набекрень.
… верещала она тоном базарной торговки.
ДЯДИН:
Любила же, наверное?
ИРИШКА:
Какая любовь, Дядин? Какая любовь? Мне семнадцать было. Мозги еще не выросли. В поле - ветер, в попе – дым!
ДЯДИН:
И не появлялся последнее время?
Иришка отложила тряпку, присела на ступеньку стремянки и заговорила, наконец, по-человечески…
ИРИШКА:
Да приперся тут… Месяц назад, что ли?
ДЯДИН:
Денег просил?
Иришка покачала головой.
ИРИШКА:
Не-а. С букетом пришел. Я говорю, у памятника Ленину, что ли подобрал? Он смеется. Я, говорит, не шакал - подбирать то, что и так валяется. Я теперь - хищник…
ДЯДИН:
Ну, а ты что?
Иришка вновь взяла скандальный тон.
ИРИШКА:
Выгнала его. Нашлепал по лужам, весь пол мне загваздал – хищник. Как был - неряха, так и остался.
59. ДОМ ЭЛЬВИРЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Эльвира уже заканчивала упаковывать святыни.
МАТЬ ЭЛЬВИРЫ:
Как же можно, доченька? Бог же накажет…
ЭЛЬВИРА:
Да уже наказал - хуже некуда. Больше полвека небо копчу, а ни детей, ни мужа, ни сберкнижки. Одна радость – горшок за тобой выносить.
В старушечьих глазах блеснули слезы.
МАТЬ ЭЛЬВИРЫ:
Окстись! Доченька! Это ж еще от прабабки твоей образа!
Ей, наконец, удалось, опершись на палку, встать с кровати.
ЭЛЬВИРА:
Сама талдычила, что в наследство мне их оставишь. Было? Так тебе, может, жить осталось - два понедельника. А я покупателя провороню. Нет уж. Ковать, так, пока горячо!
Она схватила лопающийся по швам пакет в охапку и выскочила в сени.
МАТЬ ЭЛЬВИРЫ:
Господи, помилуй!
60. АДВОКАТСКАЯ КОНТОРА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Был. Месяц назад.
… произнесла, сидевшая за офисным столом напротив Дядина, строго одетая дамочка в очечках.
ДЯДИН:
Денег просил?
Дамочка задумалась.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Удивительно, но нет. Пришел с цветами, пока мой на работе был, с коньяком. «Мартель», между прочим.
ДЯДИН:
Что говорил?
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Как обычно, в жилетку плакался. Страдает, многое переосмыслил, стал совсем другим человеком. «Вернись в Сорренто, я все прощу».
ДЯДИН:
А ты что?
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
А я ему: ты-то, может быть, и простишь, а я - не прощу. Тут Евгений с работы пришел. Понятно, не обрадовался.
В этот момент из кабинета вышел кругленький мужичок в полосатой тройке. Жеребецкая взглянула на мужа и осеклась. Дядин кивком поздоровался с ним и принудил дамочку продолжить рассказ.
ДЯДИН:
И дальше что?
Дамочка покосилась на мужичка.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Допили они коньяк. Слово, за слово… Ну, и…
Мужичок счел нужным вмешаться…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Да, Александр Иванович! Можете возбуждать дело. Только не забывайте о неприкосновенности частной жизни! От него покоя нет! Это террор! Проморгал бабу – так веди себя по-мужски! В следующий раз вообще голову оторву.
ДЯДИН:
Спокойнее. Что случилось-то?
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Он предложил мне отступного. За Татьяну. В ответ на это я,
Жеребецкий Евгений Ильич, выпил коньяк, залпом, все, что оставалось. И в состоянии опьянения спустил гражданина Малинина с лестницы. Оформляйте чистосердечное.
Дядин разинул рот…
ДЯДИН:
Правда?
Жеребецкая с горечью подтвердила…
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Правда.
61. У ГОСТИНИЦЫ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Взору, зевающего на крыльце, швейцара предстало раздирающее душу зрелище. По направлению ко входу в отель цокала каблуками, прижимая к груди лопающийся пакет, Эльвира. За ней, причитая и увещевая, ковыляла старушка с клюкой во фланелевом халате.
МАТЬ ЭЛЬВИРЫ:
Подумай, Элечка! Ну что же ты творишь? Не бери греха на душу…
ЭЛЬВИРА:
Отзынь!
… скрипнула зубами Эльвира. Выражение ее лица было столь решительным, что швейцар не только не поинтересовался целью визита, но и галантно распахнул перед ней дверь. Мать Эльвиры в отчаянии и изнеможении уселась на бордюр газона и несколько раз стукнула клюкой по асфальту.
62. РЕСТОРАН КИТАЕВА. КУХНЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Наталья с грохотом сгружала в раковину грязную посуду., бесстыдно демонстрируя кустодиевские формы. И это здорово мешало дознанию.
НАТАЛЬЯ:
Ну, был сегодня днем. Пожрать дала. А чего он натворил-то?
ДЯДИН:
Наталёк, я разве сказал, что он что-то натворил?
НАТАЛЬЯ:
Чего тогда расспрашиваешь?
ДЯДИН:
Боюсь, как бы не натворил. Предупреждение правонарушения - эффективнее наказания.
НАТАЛЬЯ:
Да какое нарушение-наказание? Первый год его знаешь, что ли? Пьян – храбрится, а проспится – свиньи боится. Безобидный он.
ДЯДИН:
Что ж ты к Певухину ушла, если Митька такой белый и пушистый? Он, помнится, души в тебе не чаял,… Даже на работу устроился в холодильный цех.
НАТАЛЬЯ:
Устроился. Только зарплата у него была больно тяжелая. Ни разу до дому не донес…
Наталья вдруг осеклась, словно, что-то вспомнила…
НАТАЛЬЯ:
Погоди, Дядин. Слышишь, он сказал, что скоро бизнес откроет…
Лицо официантки посерело.
НАТАЛЬЯ:
Дядин, я тебя прошу, предупреди это нарушение! Он же, остолоп, может в какую-нибудь дрянь вляпаться
63. НОМЕР ОТЕЛЯ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Интурист, облаченный во шлафрок, расхаживал по номеру с трубкой в зубах. На журнальном столике развернулась его походная лаборатория: махагоновый футляр с бархатным подбоем. В футляре ютились гигантская лупа, пинцеты, кисточки и прочие непостижимые приспособления. Аромат табака мешал Эльвире сосредоточиться на подготовке вернисажа. Она одну за другой приставляла иконы к спинке дивана, сопровождая явление каждой историческим комментарием…
ЭЛЬВИРА:
Это вот матушка моя в двадцать девятом притаранила, когда церковь на Боголюбовской рушили. А вот эта - еще от прабабки досталась, она послушницей была в монастыре. А вот лампадка. Финифтевая…
Интурист потянулся к футляру, извлек из него лупу и, присев на корточки перед диваном, внимательно, но быстро, одну за другой просканировал доски. Затем выпрямился и почему-то тоже через лупу поглядел на Эльвиру. Линза увеличила его глаз до размеров алма-атинского яблока. Эльвира забыла, как дышать. Иноземец вернул лупу в футляр и произнес…
ИНОЗЕМЕЦ:
Большое спасибо. Ваши вещи are very interesting… But I’ve got to distress you…
(… очень интересны. Но я вынужден огорчить Вас…).
Лоб Эльвиры перерезала трагическая складка.
ЭЛЬВИРА:
Чего?
ИНОЗЕМЕЦ:
Э… Должен вас огорчить. Ваши айконс – не антиква.
64. САЛОН АВТОБУСА. В ДВИЖЕНИИ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Дядин в гордом одиночестве трясся в салоне раздолбанного «пазика». В зеркале заднего вида сияла позолоченная улыбка водителя.
ДЯДИН:
Чему радуешься?
… хмуро поинтересовался Дядин.
ЕРЕМИН:
Всему… Жизни, лету. А чего мне грустить-то?
ДЯДИН:
Тебе-то, может, и нечего. А вот пассажиры грустят. Жалуются. Ездишь не по правилам, расписание нарушаешь. Из-за тебя люди на работу опаздывают.
ЕРЕМИН:
Да ладно, куда у нас в городе можно опоздать? А потом, я же не виноват, что этот танк хочет - заводится, хочет - нет. Парк у нас – рухлядь. Хочешь вовремя успеть, дуй на своих двоих.
ДЯДИН:
И пенсионеры должны на своих двоих в центр добираться?
ЕРЕМИН:
Им-то куда спешить? На кладбище не опоздаешь.
ДЯДИН:
За языком следи…
… оборвал дискуссию Дядин и отвернулся к окну.
65. НОМЕР ОТЕЛЯ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
«Иноземец» взял в одну руку доску, в другую пинцет и подцепил им краешек изображения богоматери… Уголок легко отделился от доски.
ИНОЗЕМЕЦ:
Это есть полиграфия. Начало прошлый век. Приклеен доска и покрыт лак. Этот айкон – девятнадцатый век. Хороший. Для молитва. Но я не молиться бог.
ЭЛЬВИРА:
А лампада?
… глотнув кислорода, выпалила Эльвира.
ИНОЗЕМЕЦ:
Я не интересоваться кустарный производство. Я покупать древний предметы искусства. Очень древний. Ранний христианство. Или языческий.
Иноземец взял со столика пухлый глянцевый каталог и, распахнув его на одной из закладок, показал разворот Эльвире. На черном фоне сияли желтым металлическим блеском старинные монеты, причудливые статуэтки, невиданные украшения…
ИНОЗЕМЕЦ:
Если вы знаете кто-то, кто имеет это, я купить. Вы получать пять процент. За посредничество. Understand?
66. САЛОН АВТОБУСА. В ДВИЖЕНИИ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Вдоль по обочине брела, пошатываясь на каблуках, знакомая фигура. Женская фигура.
ДЯДИН:
Тормозни. Соседку мою подберем.
ЕРЕМИН:
А здесь нет остановки.
… нагло отозвался Еремин. Дядин вскипел…
ДЯДИН:
Тормозни, говорю. Не будь занудой.
Еремин тормознул и открыл дверь.
ЕРЕМИН:
Так-то! А ты говоришь «по правилам». По правилам пускай в Москве живут. А мы уж – по привычке, по старинке…
67. ШОССЕ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Селена, завидев, преградившего ей путь Дядина, остановилась и сухо поздоровалась…
СЕЛЕНА:
Добрый вечер…
ДЯДИН:
Добрый вечер, Елена Михайловна. Едем, видим, вы - пешком… садитесь, пожалуйста…
… покраснев, пробормотал Дядин. Селена пожала плечами, шагнула к двери автобуса и взялась за поручень…
СЕЛЕНА:
Спасибо. Только – Селена…
ДЯДИН:
Что?
СЕЛЕНА:
Селена Михайловна, а не Елена.
ДЯДИН:
Да-да. Простите. Садитесь.
Дядин попытался, было, взять даму под локоток, чтоб помочь подняться в салон… Но Селена высвободила руку и вскарабкалась в автобус самостоятельно.
68. У ГОСТИНИЦЫ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Мать Эльвиры, сидя на гранитном бордюре, чертила в пыли клюкой неведомые письмена и бормотала…
МАТЬ ЭЛЬВИРЫ:
Господи, помоги моей непутевой. Просвети ее, боже, и настави…
Рядом с ней тяжело плюхнулась на гранит дочь. Она сунула в руки матери расползающийся пакет…
ЭЛЬВИРА:
На, держи, богомолица… Радуйся. Никому твое барахло не сдалось. Правильно отец-покойник говорил: «Дура ты, Элька, а дураку бог не
поможет!». Так и есть – не помогает.
Ошалевшая от свалившегося на нее счастья, старуха вновь забормотала…
МАТЬ:
Спасибо тебе, господи… Услышал ты меня! Доченька, благослови тя, господи! Благослови!
Прижав пакет к груди как младенца, она поднялась на ноги и на трех конечностях заковыляла прочь. По щеке Эльвиры покатилась скупая слеза. На гранитный бордюр плюхнулась еще одна задница. Задница Митьки Малинина.
МАЛИНИН:
К иностранцу ходила?
Эльвира кивнула.
МАЛИНИН:
Продать чего хотела?
Эльвира опять кивнула.
МАЛИНИН:
Ну и - чего?
ЭЛЬВИРА:
Да ничего. Иконостас наш – туфтой оказался. А плели – старинные, бесценные… И мать и бабка. Трепло кукурузное…
МАЛИНИН:
А чего ему надо?
ЭЛЬВИРА:
Древности ему подавай. Языческие.
Митька почесал репу.
МАЛИНИН:
Ну, вообще, знаю я одного человечка, у которого эти штучки-дрючки водятся…
Эльвира насторожилась, как волк, почуявший добычу.
ЭЛЬВИРА:
Десять процентов.
МАЛИНИН:
Чего?
ЭЛЬВИРА:
Десять процентов - мои. За посредничество.
МАЛИНИН:
Ладно, подымись еще раз, покажи ему вот это…
Митька пошарил в кармане. В его ладони блеснули два желтоватых прямоугольника со странными литерами. Малинин изменился в лице…
МАЛИНИН:
Черт! Где же третья-то?
69. ДВОР ДОМА ДЯДИНА. НАТУРА. ВЕЧЕР.
По мосткам шагали молча. И от этого они скрипели особенно громко. У подъезда Селена остановилась и кивнула Дядину…
СЕЛЕНА:
Ну, до свидания…
ДЯДИН:
Селена Михайловна…
… засуетился Дядин.
СЕЛЕНА:
Да…
ДЯДИН:
Вы простите, просто… Понимаете, вот, в соседних подъездах живем, а друг друга толком не знаем… У нас в Сарайске это – странно как-то. Я понимаю, что вы из большого города, не привыкли, но…
СЕЛЕНА:
Не такого уж.
ДЯДИН:
Что?
СЕЛЕНА:
Не такого уж большого. И я вас знаю. Даже знаю, что вы милиционер…
Дядин окончательно сконфузился…
ДЯДИН:
Я не в этом смысле. Просто, может быть, нам как-то встретиться… Просто пойти куда-нибудь… Вы бы про себя рассказали, я про себя.
СЕЛЕНА:
Чтобы бабулькам было о чем сплетничать? Не стоит. И потом, мне нечего о себе рассказать. По крайней мере, вам это вряд ли будет интересно слушать. До свидания.
И она шагнула в подъезд. Дядин хлопнул себя по лбу…
ДЯДИН:
Дурак!
70. ГОСТИНИЦА. ХОЛЛ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
На следующее утро Митька Малинин явился в гостиницу в таком виде, что швейцар не сразу его узнал. Облаченный в серую пару и цветастый галстук, он уверенным шагом приблизился к стойке портье.
МАЛИНИН:
В каком номере англичанин?
Девчонка за стойкой тоже обомлела от произошедшей с ним метаморфозы.
ЛЮСЬКА ПОРТНОВА:
Четыреста двенадцатом… А…
Митька двинул к лифту.
ЛЮСЬКА ПОРТНОВА:
Фигассе…
… выдохнула портье ему вслед.
71. ГОСТИНИЦА. ЛИФТ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Лицо Митьки, отражавшееся в зеркале, выражало непоколебимую решимость. Правая рука крепко сжимала ручку новехонького кейса.
72. ГОСТИНИЦА. КОРИДОР. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Митька приблизился к двери номера, перевел дух и негромко постучал.
МАЛИНИН:
Я от Эльвиры.
… сухо произнес он, когда интурист распахнул дверь.
ИНОЗЕМЕЦ:
Oh, ye… Morning! Come in, you are welcome…
… засуетился фирмач и посторонился. Митька пригладил волосы и шагнул в комнату. Дверь захлопнулась.
73. ГОСТИНИЦА. НОМЕР ИНОЗЕМЦА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Гость и хозяин расположились в креслах друг напротив друга. Их разделял журнальный столик, на котором стоял футляр с непостижимыми инструментами.
ИНОЗЕМЕЦ:
Если я правильно понимать Эльвира, вы имеете что-то меня предложить?
МАЛИНИН:
Поняли правильно. Имею и предлагаю.
Митька погладил гладкую кожу кейса.
ИНОЗЕМЕЦ:
И что это?
МАЛИНИН:
Полагаю, именно то, что вы ищете.
Он щелкнул замком кейса, положил его на столик, развернул и приподнял крышку. Иностранец схватился за лупу. Линза одну за другой увеличила в размерах дюжину диковин. Здесь были статуэтки желтого металла, гривны, женские колты с эмалью, фибулы… Фирмач поднял на Митьку восхищенный взгляд.
ИНОЗЕМЕЦ:
Простите мой вопрос… Где вы находить these wonderful curiosities?
МАЛИНИН:
Это вас не касается. Поговорим о цене.
Иноземец взял в руки женскую фигурку со сложенными на груди ладонями, повертел, поднес к лучу света, сочившемуся в щель меж гардинами…
ИНОЗЕМЕЦ:
Как много вы хотеть за все?
МАЛИНИН:
Я хотел бы услышать ваше предложение…
Иностранец, прикрыв веки, издал тяжелый вздох. Затем черкнул на листке бумаги несколько цифр и протянул его Митьке.
ИНОЗЕМЕЦ:
What’s about this? For everything.
Малинин поперхнулся…
МАЛИНИН:
Тридцать тыщ долларов? Дык, это ж…
Величина суммы огорошила его. Но тут же, сообразив, что чуть не выдал свою некомпетентность, Митька сунул листок в карман и невозмутимо возразил…
МАЛИНИН:
Это – несерьезно. Предметы уникальные.
ИНОЗЕМЕЦ:
Ну, все что ли? Я уже себе язык сломал этим акцентом.
… внезапно обратился на чистом русском языке иноземец к дверному проему в соседнюю комнату. В проеме появилась фигура Дядина. У Митьки отвисла челюсть.
ДЯДИН:
Здоров, Мить. Сергей Сергеич, он листочек взял?
ИНОЗЕМЕЦ:
В нагрудном кармане.
ДЯДИН:
Хорошо. Сейчас понятых дождемся и обыщем.
Митька вдруг мелко затрясся и придурочно заорал…
МАЛИНИН:
А-а-а!
Он бросился, было, к двери, но в ту, же секунду поцеловал ковер и не по своей воле сложил руки за спиной. Щелкнули наручники. Дядин, присев на корточки, сунул ему под нос пластинку с загадочной буквой…
ДЯДИН:
Не ты потерял?
ИНОЗЕМЕЦ:
Не дури, хуже будет. Лучше колись, где взял рыжье. Скидка будет. За сотрудничество.
МАЛИНИН:
Требую адвоката.
… пробубнил Митька в ковер.
74. ГУВД. КАБИНЕТ ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
В тесном кабинетике сидели друг напротив друга адвокат Жеребецкий и Дядин. Митьке Малинину достался стул сбоку. «Иноземец», которого, как выяснилось, звали Сергеем Сергеевичем, развалился на потертом диване. Жеребецкий напирал на Дядина.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Что вы, собственно, инкриминируете задержанному?
ДЯДИН:
Инкриминирует прокурор. Я - веду предварительное следствие.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
По какому делу? Где событие преступления? Это находка.
На-ход-ка! Если в течение шести месяцев собственник не объявился, нашедший приобретает на нее право собственности. Гэ-Ка прочтите внимательно.
ДЯДИН:
Это вы, Евгений Ильич, его внимательно прочтите - в течение шести месяцев с момента подачи заявления о находке! А никакого заявления нету!
Они словно резались в пинг-понг. Митька, не понимая ни слова, вертел головой направо-налево.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Допустим. При чем здесь уголовный розыск?
ДЯДИН:
Притом, что не только Гэ-Ка, но и У-Ка надо почитывать. Статью сто шестьдесят четвертую, например…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Ну, это вы загнули!
ДЯДИН:
Почему же? Хищение предметов
имеющих особую историческую или культурную ценность…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Ценность предметов не установлена.
ДЯДИН:
Установим.
Жеребецкий вытер лоб платком.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Мне нужно переговорить с клиентом. Наедине.
Дядин поднялся со стула.
ДЯДИН:
Да ради бога. Пойдемте, Сергей Сергеевич, вдохнем никотина?
… обратился он к коллеге. Иноземец охотно вскочил с дивана…
ИНОЗЕМЕЦ:
With pleasure… Тьфу, черт, привязалось! Пойдемте…
Дождавшись, когда за оперативниками закрылась дверь, Жеребецкий склонился над Митькой и грозно произнес…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Предупреждали же тебя – сиди тихо, не дергайся. На кой черт ты америкосу статуэтку втюхал?
Митька повинно пожал плечами…
МАЛИНИН:
Деньги нужны. От вас - когда еще дождешься…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Ну, вот и дождался. Теперь уж – раз прогорели, колись - где взял?
МАЛИНИН:
У речки за кремлем нашел. Под обрывом.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Ты хоть понял, кого подставил? Тебя не посадить, тебя урыть надо! Благодари бога, что вы с ним – друзья детства. Но – сядешь, нас потащишь. Так что придется сказать ментам все, как на духу.
МАЛИНИН:
Все?
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Ну,… Почти все. То есть, про нас молчи, а про себя…
Но Митьку уже занимали совсем другие мысли…
МАЛИНИН:
А если расскажу, мне процент какой-нибудь положен?
Адвокат отрицательно покачал головой.
МАЛИНИН:
Почему? Я же нашел!
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Потому что ты должен был заявить о находке… И потом - это территория музея.
МАЛИНИН:
Где же там территория! Где музей и где обрыв? Да и забора никакого нет!
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Три года назад Китаев над обрывом хотел ресторан построить. С видом на кремль. Так вот Бухвольский воспротивился. Подал в суд. И суд постановил - удовлетворить иск. «Населенные места, облик которых представляют собой ценность с архитектурной, исторической, эстетической» - и так далее, «точек зрения относятся к объектам культурного наследия». Гэ-Ка - двести двадцать семь. А из нее вытекает У-Ка - сто шестьдесят четыре-прим!
МАЛИНИН:
Это что?
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Это до червонца, дубина.
Митька икнул.
МАЛИНИН:
А если расскажу?
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Попробуем договориться.
75. ГУВД. ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Иноземец с Дядиным смолили уже не по первой сигарете.
ИНОЗЕМЕЦ:
Посадите?
ДЯДИН:
Я не прокурор.
… вздохнул Дядин.
ИНОЗЕМЕЦ:
Все от вас зависит. Жалко дурака.
ДЯДИН:
Жалко. Только, что Москва скажет?
Иноземец хитро подмигнул ему.
ИНОЗЕМЕЦ:
Что я в рапорте напишу, то и скажет.
Дядин облегченно улыбнулся. В дверях показалась сияющая физиономия Жеребецкого…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Предлагаем сделку!
76. БЕРЕГ РЕКИ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Милицейская «буханка» притормозила на высоком берегу реки неподалеку от кремля. Из нее, потирая затекшую поясницу, вышел шофер с фомкой в руках, и, подцепив этим нехитрым инструментом дверь в салон, выпустил на свет пассажиров. Первыми вылезли Дядин, директор музея Бухвольский – гигант с бородищей достойной Черномора и профессор Зябликов. Следом, щурясь от солнечного света, показался Малинин, за плечом которого маячило лицо милиционера Коли. Митька сделал несколько размашистых шагов и остановился у самого края обрыва.
МАЛИНИН:
Вон, видите, внизу глина осыпалась… Прямо ломоть целый.
Дядин присвистнул.
ДЯДИН:
Как же ты туда спустился?
МАЛИНИН:
А там за сосной, тропочка есть. Могу показать.
ДЯДИН:
Давай, давай, показывай.
Митька двинулся к сосне. Все остальные последовали за ним.
77. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. ДЕНЬ.
Рискуя в любой момент оступиться и сломать себе шею, милиционеры и ученые вслед за Митькой спускались к воде по, так называемой, «тропинке». Слава богу, корни сосен образовывали подобие ступенек.
МИЛИЦИОНЕР КОЛЯ:
И кой черт тебя сюда понес?
МАЛИНИН:
Не помню. Я - выпивши был.
ЗЯБЛИКОВ:
Вы обратили внимание, Генрих Семеныч, на расположение валунов над обрывом? Напоминает лодку… Викинги часто таким образом отмечали свои захоронения.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Вэ-Пэ, ну какие викинги? Город основан в шестнадцатом веке! Вы что, наслушались этого шизофреника Саменко?
Наконец, спуск был завершен. Увязая в чавкающем иле, вся компания подобралась к обрушившемуся краю обрыва, над которым, как пятерню, раскорячила корни здоровенная сосна.
МАЛИНИН:
Ну вот, тут я шел и… Споткнулся, в общем. Темнело уже. Встал, отряхиваюсь… Гляжу, блестит что-то. Вон - где доска торчит…
И Митька потянулся, было, к черному куску дерева, выглядывавшему из песка… Зябликов взвизгнул…
ЗЯБЛИКОВ:
Не трогать! Ничего не трогать! Этой доске, возможно, тысяча лет! Это мне очень напоминает… А, Генрих Семеныч?
Бухвольский пожал плечами…
БУХВОЛЬСКИЙ:
Конечно, не исключено… Но…
ДЯДИН:
Что - не исключено? Что напоминает?
ЗЯБЛИКОВ:
Напоминает обломок кормила «драккара» - боевого
варяжского корабля.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Почему обязательно варяжского? Кормила все одинаковы…
ЗЯБЛИКОВ:
Погребение в ладье для славян восьмого-десятого веков не характерно.
БУХВОЛЬСКИЙ:
А века-то вы как вычислили?
ЗЯБЛИКОВ:
По слоям. На глаз.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Вот именно, что на глаз.
Разгоревшаяся дискуссия была прервана появлением нового персонажа.
САМЕНКО:
А я вам давно говорил, господа буквоеды, что город был заложен варягами в конце восьмого века!
… прогремело откуда-то сверху. Все разом задрали головы и увидели, склонившуюся над обрывом, физиономию Саменко.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Ну, только юродивых здесь не хватало! И как он пронюхал?
САМЕНКО:
Я спускаюсь к вам!
… обрадовал краеведа Саменко. Теперь головы повернулись к «тропинке». Судя по шуму, сопровождавшему сошествие Саменко, он недооценил сложность трассы. О том же свидетельствовали ссадина на щеке и, лопнувший на спине, пиджак.
САМЕНКО:
Вы боитесь признать собственные ошибки! И мне ставите палки в колеса. Я просил допустить меня к раскопкам? Отказ. Просил дать возможность изучить запасники? Отказ!
БУХВОЛЬСКИЙ:
Наука, знаете ли, не терпит самодеятельности.
САМЕНКО:
Моя гипотеза основана на выводах академика Охотникова. Его исследования для вас - самодеятельность?
БУХВОЛЬСКИЙ:
Да, Охотников в вашу сторону и не плюнул бы. И потом, при всем уважении к былым заслугам… Старик последние годы, явно, не в себе. Возраст.
       Саменко вдруг побагровел, выхватил из песка кусок древнего кормила и замахнулся на директора музея.
САМЕНКО:
Не смейте так говорить об Охотникове!
Бухвольский отшатнулся.
ДЯДИН:
Прекратите дебош, Саменко!
Митька с милиционером Колей дружно набросились на разбушевавшегося учителя и, применив силу, отобрали у него бесценный обломок. Зябликов тут же перехватил его и как младенца прижал к груди.
78. КПЗ. КАМЕРА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Саменко сидел на шконке и сверлил пылающим взором, покрытую полуцензурными графитти, стену камеры. Лязгнул замок, и желтый конус света лег на бетонный пол. В дверном проеме показались два силуэта – конвоира и Дядина.
ДЯДИН:
Радуйтесь, что завтра понедельник, Андрей Андреевич. Рука не поднимается детвору без теорем оставить. А то - куковали бы и дальше.
И Дядин с конвоиром посторонились, чтобы дать освобожденному выйти. Но учитель, как первомартовец, даже не взглянул в сторону сатрапов.
САМЕНКО:
Хотите сказать, что выпускаете меня?
ДЯДИН:
С условием. Дайте слово, что больше не будете мешать археологам.
Саменко повернулся к двери и зажмурился.
САМЕНКО:
Мешать - не буду…
… произнес он с угрозой.
79. УЛИЦА. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Селену Дядин встретил на автобусной остановке.
ДЯДИН:
Добрый вечер. Домой?
СЕЛЕНА:
Домой. А вы?
… холодно отозвалась она.
ДЯДИН:
Тоже. Но, наверное, все-таки пешком почапаю. Еремина не дождешься.
Неожиданно, холодная, как луна, Селена проявила человеческую слабость - любопытство.
СЕЛЕНА:
За что вы учителя арестовали?
ДЯДИН:
Уже весь город знает? Да-а, радио нам в Сарайске – ни к чему. Новости и так распространяются со скоростью света.
СЕЛЕНА:
Говорят, он сделал великое открытие, а вы ставите ему палки в колеса…
ДЯДИН:
Ага… Он – Галилей, а я Великий инквизитор… Селена Михайловна, кого вы слушаете?
… хмыкнул Дядин. Вопреки обыкновению опаздывать, из-за угла вырулил, тормознул и распахнул двери перед Дядиным и Селеной, ведомый Ереминым «пазик». Они поднялись в салон, и автобус тронулся в путь.
80. КВАРТИРА САМЕНКО. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Очутившись дома, Саменко упал на диван и ткнул пультом в сторону телевизора… На экране появилось улыбающееся лицо ведущего «Вечернего Сарайска». За его спиной красовалось фото обрыва с торчащей из песка доской.
ДИКТОР:
… житель нашего города Дмитрий Малинин бескорыстно передал в фонд краеведческого музея.
Ведущего на мгновение перекрыло фото Малинина больше похожее на розыскной фоторобот маньяка.
ДИКТОР:
На месте находки московские ученые намерены развернуть полномасштабные археологические раскопки.
САМЕНКО:
Ну, ладно… Еще повоюем…
81. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. УТРО.
Дядин шагал на работу обычным маршрутом мимо крепостной стены. У корявой сосны над обрывом, он остановился и бросил взгляд вниз. У кромки воды археологи сновали вокруг вгрызшейся в склон траншеи.
ДЯДИН:
Доброе утро! Как продвигается?
… крикнул Дядин профессору. Тот поднял на него невидящие глаза…
ЗЯБЛИКОВ:
Александр Иваныч! Мы на пороге открытия! Добрались до какого-то камня. Сейчас начнем аккуратненько расчищать. Желаете поприсутствовать?
ДЯДИН:
Если не помешаю.
Профессор сделал возмущенное лицо – мол, о чем вы говорите! Дядин начал аккуратными шажочками спускаться вниз. Но – вотще. Кубарем скатившийся со склона, Митька, врезавшись в него, придал лишнее ускорение и оба чуть не оказались в воде.
МАЛИНИН:
Ой! Прости, я это… Доброе утро…
ДЯДИН:
Чего примчался-то?
МАЛИНИН:
Ну как… Событие же… Камень нашли. В историю входим.
В траншее над, облепленным глиной, валуном колдовали Штейн и Марьяна. Они на пару осторожно очищали поверхность камня – молодой человек неким подобием мастихина, Марьяна – кисточкой.
ШТЕЙН:
Кажется, надпись, Вэ-Пэ… И, кажется, руны…
… поделился молодой человек с профессором. Тот весь задрожал.
МАРЬЯНА:
Не кажи «гоп»…
… остудила пыл коллеги Марьяна. Над траншеей мыкались в ожидании еще пятеро – Червяков, два безмолвных бородача, Маргарет и… Саменко. Саменко истерически жал в какую-то кнопку на фотокамере…
САМЕНКО:
Опять заело! Барахло китайское! Надо было «ФЭД» взять.
Митька, хотя никто его не просил, бросился на помощь Саменко. Выразилось это в том, что он вцепился в фотоаппарат и попытался вырвать его у владельца…
МАЛИНИН:
Дайте мне… Я знаю… У вас не тот режим стоит…
Но Саменко не собирался расставаться с мыльницей и тянул ее на себя…
САМЕНКО:
Оставьте! Вы уже себя показали… Вы мне еще и камеру хотите сломать?
ШТЕЙН:
Ей, вы, там наверху… Кончай бузить! Вы же землю вниз сыплете.
… донесся из траншеи возмущенный возглас Штейна. В этот момент Малинин сделал решительный рывок, и мыльница шлепнулась в яму.
САМЕНКО:
Ну вот! Как я и думал… От вас одни беды! Вы какой-то… Черный человек, просто…
Малинин обиделся.
МАЛИНИН:
Да? Между прочим, если бы не я, вас бы здесь никого не было. Это, вообще - мое открытие!
Маргарет шагнула к Зябликову и положила руку ему на плечо.
МАРГАРЕТ:
Well, boss! The moment of truth has come! Conjecture your desire!
(Ну, босс! Настал момент истины! Загадывайте желание).
Кисточка сновала по камню, сметая с его поверхности комочки глины. Все яснее проявлялись процарапанные много лет назад угловатые буквы. Профессор не выдержал томительного ожидания…
ПРОФЕССОР:
Достаточно. Намочите камень…
Штейн нехотя отложил мастихин, вытащил из ведра, стоявшего на бруствере, мокрую тряпку и провел по поверхности валуна. Буквы вдруг стали видны совершенно отчетливо. Профессор спрыгнул в траншею, присел к камню и дрожащими пальцами провел по строчкам… Все замерли в нетерпении. Повисла гробовая тишина. Профессор обернулся, оглядел коллег и гостей, полукругом обступивших раскоп… По-рыбьи глотнул воздуха… Схватился за сердце и рухнул на землю. Штейн бросился к нему…
ШТЕЙН:
Вэ-Пэ!
Марьяна рявкнула на остолбеневших зрителей…
МАРЬЯНА:
Чего застыли? Приступ! Скорую, живо!
Маргарет выхватила мобильный. Дядин тоже. Но он справился с кнопками быстрее иностранки…
ДЯДИН:
Скорая, срочно, к кремлю, под обрыв… Сердечный приступ… Сколько лет, не знаю… Не знаю… Симптомы? Дядин говорит! Дядин! Если через три минуты врача не будет, симптомы я вам гарантирую.
Саменко побледнел, как мел, и принялся карабкаться вверх по склону оврага. Профессор попытался приподнять голову…
ШТЕЙН:
Не двигайтесь, Владимир Палыч! Сейчас врач приедет…
ПРОФЕССОР:
За-ыте…
… промычал профессор, синея.
ШТЕЙН:
Что?
ПРОФЕССОР:
Засыпьте раскоп!
И он потерял сознание. Издалека донесся спасительный вой сирены.
82. КЛИНИКА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Дядин со Штейном и Марьяной вбежали в тревожно пахнущий больничный коридор и сразу наткнулись на пожилую санитарку, елозившую допотопной шваброй по, не поддающемуся восстановлению, линолеуму. На правах старшего начальник розыска обратился к ней с вопросом…
ДЯДИН:
Простите… Вы не подскажете… Минут десять назад к вам привезли больного… Зябликов Владимир Палыч.
Санитарка подняла на Дядина мудрые глаза…
САНИТАРКА:
Так в регистратуре узнай…
Штейн полез в пекло вперед батьки…
ШТЕЙН:
Мы спрашивали… Сказали – в кардиологии, а палату не знают.
Санитарка вздохнула и сделала несколько бесполезных пассов шваброй…
САНИТАРКА:
Старенький-то? Так, все равно, нельзя к нему. В реанимации он.
СВЕТИЛО:
Это что за делегация?!
… прогремел за спинами визитеров баритон достойный если не Большого, то, по крайней мере, Мариинского театра. В дверях, ведущих на лестницу, высилась грозная фигура главного кардиолога Сарайска, местного светила, доктора Грайворонова. Глаза Светила, казалось, мечут молнии. Со свойственной Светилам прямотой он продолжил…
СВЕТИЛО:
Чего приперлись? И почему в обуви? Бахилы - для кого на входе? Саша, тебя тоже касается! Пошли все вон!
Дядин знал светило давно, и на него дежурные гром и молния не произвели особого впечатления. А вот Штейн с Марьяной, мягко выражаясь, оторопели… Но тут за спиной светила появилась безумная Маргарет, зачем-то с пакетом апельсинов. В результате ей досталось больше всех.
СВЕТИЛО:
А вам чего тут понадобилось?
В Америке своей – гуляйте, где хотите, а здесь - где положено. Тут клиника. А клиника – это стратегический объект. Вот напишу, куда следует, и спровадят вас - под зад коленом - из страны!
… зарычало Светило на американку.
МАРГАРЕТ:
Доктор… I just would like to visit…
(Я только хотела навестить…).
Я только хотеть знать здоровье профессор Зябликов. Я только принесла оранджес…
… залепетала Маргарет. Светило сжало кулаки и затопало ногами.
СВЕТИЛО:
Какие, к «Евгении Марковне», «оранджес»? Какое «визит»? Он - без сознания. Накликаете летальный исход, вороны! «Вон» - сказано. Всех касается. Немедленно.
Граждане РФ повиновались. А ошалевшая Маргарет рухнула на банкетку и уставилась в стену. Ей требовалось время, чтоб переварить услышанное. Светило смерило иностранку испепеляющим взором, но больше ничего не сказало, а, заложив руки за спину, быстрым шагом удалилось по жерлу коридора.
83. ШКОЛА. КЛАСС. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
САМЕНКО:
Итак, число Пи было известно еще древним египтянам…
… вещал Саменко, стоя у классной доски. Двадцать пять лоботрясов, полулежа за партами, лениво внимали ему.
САМЕНКО:
Вообще, наше представление о далеких предках, как о дикарях, как правило, не более чем невежество. Возьмем хотя бы наш город. По официальной версии он был основан при Борисе Годунове. Однако археологические данные говорят иное.
Урок геометрии к нескрываемой радости двадцати пяти двоечников плавно превращался в лекцию по методологии науки.
САМЕНКО:
И что же наши ученые? Они предпочитают закрывать глаза на факты, дабы не пошатнуть теорию. Чем хороша математика? Это наука точная. Любую теорему можно либо доказать, либо опровергнуть.
Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова завуча Людмилы Тимофеевны. Но оратор был слишком увлечен, чтобы заметить это.
САМЕНКО:
Историки же лишь высказывают свои мнения… Мне, мол, так кажется. Когда кажется - креститься надо. Историческая гипотеза может и должна быть доказана с той же степенью формальной точности, что и любой закон природы. Пора историкам применить к своему предмету подлинно научный метод.
Людмила Тимофеевна не выдержала и довольно громко произнесла…
ЗАВУЧ:
Кхе-кхе!
Именно произнесла, а не кашлянула. Лоботрясы сели за партами прямо. Математик обернулся.
ЗАВУЧ:
Андрей Андреевич, можно вас на минутку?
84. ШКОЛА. КОРИДОР. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Скуксившийся Саменко вышел в коридор. Людмила Тимофеевна прикрыла дверь и строгим шепотом затараторила…
ЗАВУЧ:
Ну, сколько же мне вас увещевать? Ребята и так неважно успевают. А вы им вместо геометрии сказки рассказываете. Просто не знаю, как быть.
Саменко теперь сам выглядел, как нашкодивший школьник.
САМЕНКО:
Но нельзя же превращать обучение в зубрежку…
… попытался, было, возразить он, но был бесцеремонно прерван.
ЗАВУЧ:
Существует программа. И ее утверждаю не я, а Министерство образования. Придется провести контрольную и сделать выводы.
И по-солдатски развернувшись на каблуках, она зацокала ими по коридору. Саменко посмотрел ей вслед с тихой ненавистью…
85. КЛИНИКА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Маргарет еще несколько секунд созерцала стену, затем сбросила оцепенение и пожаловалась пожилой санитарке, уничтожавшей шваброй следы посетителей…
МАРГАРЕТ:
Почему он так мне разговаривает? Что я сделала?
Санитарка вздохнула, прислонила бесполезное орудие к стене и присела рядом.
САНИТАРКА:
Да ты не серчай. Давай, пельсинки-то, я выздоравливающим отнесу… Да и сестрички полакомятся.
Американка безропотно рассталась с пакетом.
МАРГАРЕТ:
Что это за дикий страна? Почему здесь все такой… некорректный?
САНИТАРКА:
Недавно что ль приехала?
МАРГАРЕТ:
Полгода…
САНИТАРКА:
Ясно, не обтесалась еще. А откуда так по-русски шпаришь?
МАРГАРЕТ:
Учила в университете. Я мечтала, Раша - страна Толстой, Достоевский, религиозный people, философия, нравственность… Где это? Я не вижу, я вижу грязь, водка, не-порядок и не-корректность.
САНИТАРКА:
Не разглядела еще. Тут полгода – мало.
МАРГАРЕТ:
Кто есть летательный исход?
Санитарка объяснила, как сама понимала.
САНИТАРКА:
Душа - знаешь? Вот. Пока душа в теле - в общем отделении лежат. А когда душа из тела выходит, да вокруг бродит, тут к нам везут. Вернется душа в тело - обратно в общую. А если решит не возвращаться, то улетает. Потому и исход зовется - летальный.
86. ДВОР АВТОСЕРВИСА. НАТУРА. ДЕНЬ.
На видавшей виды «копейке» Саменко прикатил в автосервис Певухина. Тот был трезв, строг и одет по-рабочему - в спецовку. Завидев знакомый металлолом, он, утирая руки промасленной тряпкой, подскочил к водительскому окошку…
ПЕВУХИН:
Здрасте, Андрей Андреевич! Что случилось? Опять Витька кол получил? Ну, я его, мелочь пузатую…
САМЕНКО:
Кол Витька получил в среду. Но я не по этому поводу.
У Певухина от сердца отлегло. Он с облегчением вздохнул и неумело перекрестился.
ПЕВУХИН:
Карбюратор опять?
САМЕНКО:
Карбюратор в порядке. Мне нужен трос.
… произнес Саменко столь похоронным тоном, словно собирался на этом тросе повеситься.
ПЕВУХИН:
Так магазинчик-то у нас за углом…
САМЕНКО:
Нет! Не эта сопля для буксира! Мне нужен толстый стальной трос. И несколько карабинов. Здоровых. Вот таких.
Саменко сложил клешни, демонстрируя размер детали. Певухин почесал в голове.
ПЕВУХИН:
Фуру что ли тянуть? Ну, пойдемте, помаракуем… Что-нибудь изобретем…
И он двинулся к воротам гаража.
Саменко вылез из машины и засеменил следом.
87. МОСКВА. МАГАЗИН ЭЛЕКТРОНИКИ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Взгляд Влажноглазого человека рассеянно блуждал по витрине с компьютерными прибамбасами. Видимо, найдя то, что искал, он поднял голову и, хотел, было, обратиться к продавцу... Но осекся - на экранах десятка телевизоров, установленных вдоль стены, мелькнуло…
88. СПЕЦЭПИЗОД. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА ДЕНЬ.
… фото застежки-фибулы в форме головы ящера. Затем – общий план кремля, возбужденная физиономия Зябликова, беззвучно вещающая в камеру журналистка и фото находок - статуэтки желтого металла, гривны, женские колты с эмалью и, наконец, лицо. Лицо рыжей девушки в серьгах – кольцах для серсо.
89. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. В КИБИТКЕ. НАТУРА. ДЕНЬ.
ТИТР: РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА.
Тяжелые бронзовые обручи в мочках девичьих ушей покачивались в такт скрипу колес. Огненно-рыжая хазарка, одетая на восточный манер – в шальвары и меховую шапку, полулежала на вышитых подушках, забавляясь с ручным хорем в золотом ошейнике. Вдруг скрип умолк, девушка резко качнулась вперед, хорь выскользнул из ее рук…
Во внезапно наступившей тишине послышался чей-то крик… И грянули копыта коней… Девушка побледнела… Полог шатра откинулся, в прорехе показалось лицо старухи служанки… И в то же мгновение оперенная алым стрела со змеиным свистом прошила ей шею.
Девушка, как испуганный зверек, вскочила на четвереньки. Поднырнув под край полога…
90. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ИЗ ПОД КИБИТКИ.НАТУРА. ДЕНЬ.
… она спрыгнула на землю и забилась под кибитку. Схватка уже заканчивалась. Почти вся свита кагановны была мертва.
Девушка увидела, как рослый русич спрыгнул с коня и двинулся, было, к ее ненадежному укрытию… Она сжалась в комок. Рука потянулась к поясу и извлекла из складок шальвар тонкий кинжал… Но, выскочивший из-за трупа лошади, хазарин замахнулся на русича саблей…
91. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. БЕРЕГ БЕЛУГИ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Олав едва успел увернуться от выпада. Хальфдан пришел на помощь вовремя - удар его меча сразил врага и, вдобавок, перерубил одну из стоек шатра.
Расписная ткань, парусом скользнула вниз. Из-под нее с писком выкарабкался на свет ручной хорь.
ОЛАВ:
Э, братец, тебя-то как сюда занесло?
Олав не успел договорить… Издав кошачий крик, девушка выскочила из-под кибитки и замахнулась на него кинжалом… Он успел перехватить ее руку. Мгновение спустя она уже билась в его объятиях. Хевдинг сильно тряхнул ее, и хазарка, наконец, оставила тщетные попытки вырваться…
ОЛАВ:
Кто ты, купава?
… восхищенно произнес витязь, разглядев, наконец, пленницу- ее пламенеющую гриву, ее черные, как смоль, глазища, ее маленькие изящные уши в мочке одного из которых покачивался тяжелый бронзовый обруч. Второй она, видимо, впопыхах обронила…
Конец второй серии

III СЕРИЯ
89. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. В КИБИТКЕ. НАТУРА. ДЕНЬ.
ТИТР: РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА.
Тяжелые бронзовые обручи в мочках девичьих ушей покачивались в такт скрипу колес. Огненно-рыжая хазарка, одетая на восточный манер – в шальвары и меховую шапку, полулежала на вышитых подушках, забавляясь с ручным хорем в золотом ошейнике. Вдруг скрип умолк, девушка резко качнулась вперед, хорь выскользнул из ее рук…
Во внезапно наступившей тишине послышался чей-то крик… И грянули копыта коней… Девушка побледнела… Полог шатра откинулся, в прорехе показалось лицо старухи служанки… И в то же мгновение оперенная алым стрела со змеиным свистом прошила ей шею.
Девушка, как испуганный зверек, вскочила на четвереньки. Поднырнув под край полога…
90. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ИЗ ПОД КИБИТКИ. НАТУРА. ДЕНЬ.
… она спрыгнула на землю и забилась под кибитку. Схватка уже заканчивалась. Почти вся свита кагановны была мертва.
Девушка увидела, как рослый русич спрыгнул с коня и двинулся, было, к ее ненадежному укрытию… Она сжалась в комок. Рука потянулась к поясу и извлекла из складок шальвар тонкий кинжал… Но, выскочивший из-за трупа лошади, хазарин замахнулся на русича саблей…
91. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. БЕРЕГ БЕЛУГИ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Олав едва успел увернуться от выпада. Хальфдан пришел на помощь вовремя - удар его меча сразил врага и, вдобавок, перерубил одну из стоек шатра.
Расписная ткань, парусом скользнула вниз. Из-под нее с писком выкарабкался на свет ручной хорь.
ОЛАВ:
Э, братец, тебя-то как сюда занесло?
Олав не успел договорить… Издав кошачий крик, девушка выскочила из-под кибитки и замахнулась на него кинжалом… Он успел перехватить ее руку. Мгновение спустя она уже билась в его объятиях. Хевдинг сильно тряхнул ее, и хазарка, наконец, оставила тщетные попытки вырваться…
ОЛАВ:
Кто ты, купава?
… восхищенно произнес витязь, разглядев, наконец, пленницу- ее пламенеющую гриву, ее черные, как смоль, глазища, ее маленькие изящные уши в мочке одного из которых покачивался тяжелый бронзовый обруч. Второй она, видимо, впопыхах обронила…
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГАРДАРИКУ
ТРЕТЬЯ СЕРИЯ
92. СПЕЦЭПИЗОД. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА ДЕНЬ.
Марьяна, качнув единственной серьгой, улыбнулась в камеру столь призывно, будто позировала для мужского журнала, а не симулировала перед камерой работу на раскопках. Затем последовали – общий план Кремля, возбужденная физиономия Зябликова и, беззвучно вещающая в микрофон журналистка.
93. МОСКВА. МАГАЗИН ЭЛЕКТРОНИКИ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Влажноглазый шагнул к телевизору и включил звук.
94. СПЕЦЭПИЗОД. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА ДЕНЬ.
ЖУРНАЛИСТКА:
Андрей Иванов, Татьяна Сидорова, телеканал «Культура», Сарайск.
… закончила репортаж журналистка.
95. МОСКВА. МАГАЗИН ЭЛЕКТРОНИКИ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Сарайск.
… беззвучно повторили потрескавшиеся губы.
96. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. УТРО.
Молчаливые археологи-бородачи, позевывая, спускались со склона к раскопу. Лица их недвусмысленно свидетельствовали – оба еще спят, несмотря на передвижение в пространстве. Подплетясь к раскопу, оба синхронно заглянули в траншею и синхронно открыли безгласые рты… Переглянулись.
На том месте, где вчера торчала из стены траншеи каменная глыба – зияла гигантская лунка. И все. Бородачи, не дождавшись друг от друга ни слова, так же синхронно развернулись и бегом бросились наверх. Настолько, насколько было можно карабкаться по склону «бегом». Камень – как корова языком слизала.
97. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. УТРО.
И грянул гром. Роль грома играла Маргарет, роль молнии - Червяков, заступивший на место прихворнувшего профессора.
МАРГАРЕТ:
Как это может быть? Куда смотреть охрана музей?
… орала американка на Бухвольского, прибывшего на место происшествия.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Так, это не наша территория, извините!
… разводил руками краевед.
ЧЕРВЯКОВ:
Нет, это вы – извините… Вот карта, здесь четко обозначено…
… брызгал слюной Червяков, размахивая кроки.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Ну, да, нам ее передали, но освоить землю мы не успели…
МАРГАРЕТ:
Такой не может быть даже в Египет, даже Тунис, даже Ирак!
…вынесла Маргарет приговор нашей родине. Штейн мрачно произнес…
ШТЕЙН:
Говорил я вам, что тут дело нечисто… Засыпать надо было раскоп.
Маргарет вспыхнула…
МАРГАРЕТ:
Молчите, Юри. Вы есть только the blue-collar здесь. Как, вы русские говорить? Знай свое место…
МАРЬЯНА:
Вы выражения-то выбирали бы…
… вступилась за Штейна Марьяна. По обыкновению пешком, приковылял Дядин.
ДЯДИН:
Привет. Ну, что тут у вас за песня с пляской?
… поприветствовал он археологов. Штейн бросился к начальнику розыска.
ШТЕЙН:
Александр Иваныч… Камень…
ДЯДИН:
Да знаю, знаю…
Дядин прошелся по раскопу, огляделся и произнес, ни к кому не обращаясь…
ДЯДИН:
Как же его можно было утащить? Он же неподъемный!
Тут и на него обрушилась ярость археологов.
ЧЕРВЯКОВ:
Я не понимаю, вы собираетесь что-нибудь предпринять?
ДЯДИН:
Собираюсь. Сейчас ребята мои подойдут, напишете заявления, дадите показания, прокурор возбудит дело, мы и начнем искать. А раскопки придется приостановить. Пока экспертиза здесь все не исследует.
МАРГАРЕТ:
Это - против наш контракт!
ДЯДИН:
У меня с вами – ноу контракт!
… ответил Дядин «по-маргаретски».
ЧЕРВЯКОВ:
Александр Иваныч, вы всегда шли нам навстречу. Происшествие, конечно, из ряда вон выходящее, вопиющее… Но мы, действительно, не можем останавливаться… Это древнее захоронение. Мы обнаружили погребальную камеру… Собирались сегодня ее вскрыть. Там могут находиться бесценные артефакты! Нас просто лишат гранта…
… попытался уломать Дядина Червяков.
Дядин впал в легкое раздражение…
ДЯДИН:
Вот что: разберитесь, чего вы хотите… Вы будете подавать заявление о возбуждении уголовного дела? Если нет, то я пошел.
ЧЕРВЯКОВ:
Куда?
ДЯДИН:
На работу. Куда же еще?
ЧЕРВЯКОВ:
Но кто же будет искать камень? Ведь это же редчайшая находка! Вы не представляете – ему цены нет…
ДЯДИН:
А раз так, то я возбуждаю уголовное дело… Ну, не я, прокурор… Неважно. И раскопки приостанавливаются.
Червяков пригорюнился.
ЧЕРВЯКОВ:
Нельзя ли в таком случае на это время организовать силами милиции охрану раскопа?
Дядин пожал плечами.
ДЯДИН:
Про это покумекаем…
98. ГУВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
ПРОХОРОВ:
Исключено! Людей и так в обрез. У них спонсоры есть. Вот пускай в частное охранное предприятие и обращаются.
… ответил Дядину Прохоров. Он восседал под портретом президента за Т-образным столом в своем длинном, как вагон, кабинете. Дядин почему-то устроился на самом краю ножки литеры.
ДЯДИН:
К китаевским архаровцам? Да ты знаешь, во что это им станет?
… заступился, было, Дядин за ученых, но был прерван…
ПРОХОРОВ:
Ты своими делами бы занялся! Уже второй инцидент на этом раскопе гребаном! Не дай бог, в Москве узнают. Археологам скажи, чтоб языками не чесали! Эх, зря мы Малинина отпустили!
ДЯДИН:
Да Митька-то здесь при чем? Не идиот же он - два раза на одни грабли наступать!
ПРОХОРОВ:
А если - идиот? Займись им плотно.
И Прохоров потряс в воздухе крепко сжатым кулаком.
99. ГЛАВНАЯ УЛИЦА. НАТУРА. ДЕНЬ.
Тем временем Штейн по дороге к гостинице делился с Марьяной своими страхами.
ШТЕЙН:
Когда Владимир Палыч прочел надпись, он побледнел, как простыня… А, перед тем как потерять сознание, сказал: «Засыпьте раскоп…». И вот – камень исчезает…
Марьяна кривилась и глазела по сторонам. Несмотря на любовь к науке, в Сарайске ей было скучновато. Штейн был хоть и ровесником, но безнадежным «ботаником». Ни на дискотеку сходить, ни ночью голышом в Белуге искупаться… Одно слово - архиолух!
МАРЬЯНА:
Да Вэ-Пэ просто не хотел, чтоб мы без него копали…
… вяло возразила она.
ШТЕЙН:
Нет. Здесь что-то не так. Ты бы видела его глаза! Он буквально умолял меня. Дело в надписи на камне, вернее, в ее содержании. Черт! Кроме Вэ-Пэ у нас никто норманнских языков не знает.
МАРЬЯНА:
В Москве разберутся.
ШТЕЙН:
Да они десять лет разбираться будут. А я хочу сейчас знать, что происходит. Кому понадобился булыжник весом в полтонны?
МАРЬЯНА:
Господи, Вэ-Пэ перенервничал! Возраст-то солидный уже. А камень утащили какие-нибудь идиоты на дачу для понта. Ты что - новых русских не знаешь? Пойдем на плес, купнемся?
ШТЕЙН:
Хорошо, что есть фотографии надписи. Как думаешь, в библиотеке может быть древнеисландский словарь? А в Интернете?
Марьяна поглядела на Штейна, как врач на безнадежно больного, и быстрым шагом двинула через улицу.
ШТЕЙН:
Стой, ты куда?
МАРЬЯНА:
На Кудыкины горы.
100. ДВОР ДОМА ДЯДИНА. НАТУРА. ВЕЧЕР.
У подъезда Дядин застал дворника Степаныча, возлежащим на лавке с газетой в руках. Метлы поблизости не наблюдалось.
ДЯДИН:
Опять филонишь?
СТЕПАНЫЧ:
А я теперь вольный пенсионер. Уволили меня. Говорят, плохо подметаю.
ДЯДИН:
Правду говорят. Слушай, ты же раньше вроде охотник заядлый был? Ружье имеется?
СТЕПАНЫЧ:
А как же? И «Иж» и билет. Все честь по чести.
ДЯДИН:
Есть для тебя работенка. Непыльная.
Степаныч кряхтя слез с лавки…
СТЕПАНЫЧ:
Ружье, говоришь нужно? Тогда это… Оно проверки требует - вычистить, смазать… Когда заступать-то?
ДЯДИН:
Завтра в восемь будь здесь. Как штык.
СТЕПАНЫЧ:
Будь спок. В полной амуниции!
… заверил Степаныч
101. ГОСТИНИЦА. НОМЕР ШТЕЙНА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Распечатав на принтере несколько фотографий, Штейн корпел над рунами в тесном гостиничном номере. Дверь отворилась и вошла Марьяна. На ней была лишь набедренная повязка из полотенца поверх бикини. Майку и шорты она держала в руке. Влажные волосы липли к загорелым плечам… Шалые глаза сияли… Ни дать, ни взять - Афродита.
МАРЬЯНА:
 Ну, как успехи, архиолух?
Но Штейн не оценил ни ее красоты, ни ее бородатой остроты. Он даже не оторвал взгляда от листочка с рунами.
ШТЕЙН:
Пока не знаю… Вернее… Но этого не может быть! В общем, не исключено - черту видишь?
И юноша продемонстрировал копию надписи на камне Марьяне.
МАРЬЯНА:
Ну…
… недружелюбно фыркнула она.
ШТЕЙН:
Не исключено, что это - билингва!
Марьяна закатила глаза.
МАРЬЯНА:
Совсем у тебя крыша поехала…
Штейн, наконец, поднял взгляд на коллегу.
ШТЕЙН:
Ты чего? Купаться ходила? С кем?
МАРЬЯНА:
Не волнуйся. Я без компании не останусь.
И Марьяна шагнула, было, к двери… Штейн вскочил и вцепился в ее шорты.
ШТЕЙН:
Погоди, погоди. Минуту, прошу тебя. Попробуй сама прочесть. Я глазам не верю. Вдруг у меня и, правда, с крышей - беда?
Марьяна покрутила пальцем у виска.
МАРЬЯНА:
Как я прочту? Я языка не знаю!
ШТЕЙН:
Я тоже. То что над чертой – не прочесть… А вот то, что – под…
Он сунул ей в руку второй листок.
ШТЕЙН:
Это - футарк, рунический алфавит. Напротив каждой руны – фонетическое значение.
Марьяна смотрела на Штейна прямо таки уже с опаской. Он заметил это.
ШТЕЙН:
Умоляю тебя. Это архиважно! Прочти. Делов – на пять минут.
Тяжко вздохнув, Марьяна плюхнулась на стул и капитулировала…
МАРЬЯНА:
Ладно. Давай, зануда!
102. ГЛАВНАЯ УЛИЦА. НАТУРА. УТРО.
По еще пустынному местному «Арбату» - утыканной аляповатыми фонарями, кривоватой улице, шагала забавная парочка: Дядин со скрученной в рулет палаткой, и следом, с ружьем, словно, конвоир – Степаныч. На перекрестке Степаныч крякнул и остановился.
СТЕПАНЫЧ:
Слышь, Сань, подержи ствол…
… и он скинул с плеча зачехленную двустволку.
ДЯДИН:
Зачем?
СТЕПАНЫЧ:
Да я в угловой заскочу на минуточку…
Начальник угрозыска нахмурился.
ДЯДИН:
Степаныч, такого уговора не было.
Степаныч зашелся от благородного гнева…
СТЕПАНЫЧ:
Сань, ну куревом-то мне надо запастись или как?
Дядин, скривившись, принял ружье. Степаныч сделал, было, шаг в сторону, но передумал и вернулся…
СТЕПАНЫЧ:
Сань, ты вот что… Чехол мне дай.
ДЯДИН:
Это еще зачем?
СТЕПАНЫЧ:
Ну… Как бы заместо сумки.
ДЯДИН:
Что, сигареты - в карман не влезут, что ли?
… тихо закипел Дядин, ощущая свое бессилие перед лицом неизбежного.
СТЕПАНЫЧ:
Так мне там сколько торчать-то! Неведомо, когда домой попаду.
Обоюдными усилиями они расчехлили «Иж», и Степаныч нырнул за угол, где располагался круглосуточный магазин, также принадлежавший Китаеву. А Дядин остался торчать на перекрестке с двустволкой на плече, как какой-нибудь красногвардеец времен первой русской революции. И тут, как назло, из-за угла выкатил лакированный «мерседес». На перекрестке он тормознул, тонированное стекло поползло вниз, и в окошке показалась голова в клеенчатой кепке.
МЭР:
Привет, Александр Иваныч!
Голос мэра звучал несколько удивленно, но напрямую спросить, что заставило начальника угрозыска вооружиться до зубов, он не решился.
ДЯДИН:
Доброе утро, Михаил Юрьевич!
… отозвался Дядин, чувствуя себя полным идиотом. «Мерседес» двинулся дальше, но дурацкие встречи на этом не закончились. Из-за угла, противоположного тому, за которым скрылся Степаныч, вырулил походкой бонвивана тот самый, кем Прохоров велел «заняться плотно» – Митька Малинин. Увидев Дядина, вернее, ружье за его плечом, Митька струхнул, вытащил грабли из карманов треников и сменил аллюр. Теперь его мелкие шажки, словно, гласили: «А я здесь ни при чем».
ДЯДИН:
Привет, Мить. Куда в такую рань?
МАЛИНИН:
Дела…
ДЯДИН:
Какие у тебя могут быть дела? Кроме дурных…
МАЛИНИН:
Дядин…
… хотел что-то возразить Малинин.
ДЯДИН:
Надоел ты мне. Где ты – там непременно песня с пляской. Поэтому разговор у нас будет короткий. Кто утащил с раскопа камень и где он сейчас?
Митькины глаза стали размером с блюдца.
МАЛИНИН:
Я-то откуда знаю?
ДЯДИН:
Короткий разговор не получается. Значит, будет длинный. Но уже в управлении.
Малинин искренне возмутился.
МАЛИНИН:
Ты чего, Дядин, обратно меня посадить хочешь?
ДЯДИН:
Я тебя еще не сажал.
МАЛИНИН:
«Обратно» - в смысле - «опять». Да что мне - заняться больше нечем?
ДЯДИН:
Не знаю. Кстати, заняться тебе чем-нибудь пора. Сколько уже не работаешь, года три? То-то! Ты же вроде в автомобилях петрил? Хочешь, с Певухиным поговорю, чтоб он тебя взял?
МАЛИНИН:
Сами с усами. Без благодетелей разберемся.
И Митька, вновь сунув руки в карманы и, гордо задрав профиль, пошлепал дальше по «Арбату». Из-за угла, наконец, появился Степаныч с чехлом, явно отягощенным приобретениями.
СТЕПАНЫЧ:
Слышь, Сань, ты донеси ружье так. А-то в чехол не влезет уже…
Степаныч перекинул лямку через плечо. В чехле предательски звякнуло стекло. Дядин в отчаянии воздел глаза горе.
103. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. ДЕНЬ.
Вечно нетрезвый начальник экспертно-криминалистического управления города Сурин приветствовал Дядина из-под обрыва песней…
СУРИН:
Вот кто-то с горочки спустился, неужто Дядин мой идет…
ДЯДИН:
Игорь, ну, ты дурак и не лечишься! Десять утра, а он уже в астрале.
… приветствовал Дядин эксперта, не без труда одолев спуск по открытой Малининым «тропочке».
СУРИН:
С утра выпил, весь день свободен.
… парировал эксперт.
Дядин озабоченно скривился.
СУРИН:
Да и делать тут уже нечего. Ворюги-то, как нарочно, подгадали. Дождь ночью лил. Ни следочка.
Между тем, Степаныч принялся растягивать видавшую виды штопаную палатку впритык к границе раскопа.
ДЯДИН:
Потому что вчера надо было это делать.
СУРИН:
Вчера приказа не было.
… аргументировал Сурин.
МАРГАРЕТ:
Это что? Что здесь делать этот «bomge»?
… налетела на Дядина Маргарет.
ДЯДИН:
Это не «боумдж». Это ваша охрана.
Маргарет в ужасе уставилась на, заряжавшего двустволку, Степаныча. Но это были еще цветочки. Покончив с приведением оружия в готовность, Степаныч вжикнул молнией ружейного чехла и извлек из него бутылку портвейна, коим, не скрываясь, немедленно причастился. Американка окончательно разуверилась в стране Толстого и Достоевского. Ее русская мечта рухнула. За спиной Дядина возник Штейн.
ШТЕЙН:
Александр Иванович, нам надо поговорить. Наедине.
Дядин покорно двинулся вслед за Штейном вдоль берега, а Маргарет фурией налетела на Степаныча.
МАРГАРЕТ:
Простите. Вы охранять раскоп?
СТЕПАНЫЧ:
Вроде как… Хотя, чего яму охранять? Кому она нужна? Разве, чтоб не гадили?
МАРГАРЕТ:
Мой имя - Маргарет. Я представлять американский фонд. Мой фонд финансировать исследование. И я хотеть все соблюдать правила.
СТЕПАНЫЧ:
Ну, а как же? Конечно, правила. Везде правила…
… добродушно согласился Степаныч и вновь приложился к бутылке.
Маргарет затрясло.
МАРГАРЕТ:
Я не знать, что думать about it в Россия, но мой фонд и мой босс делать это исследование… Это есть американский грант. Деньги. Понимаете? И в Америка алкоголь на работа – невозможно. Prohibition! Clear? You’d be immediately fired! Как это по-русски? Вы - сгореть!
СТЕПАНЫЧ:
Я – сгореть? Не… Я аккуратно… У меня вот, видишь…
Степаныч сунул руку в карман и извлек на свет круглую баночку из-под монпансье. Поддев крышку ногтем, он продемонстрировал Маргарет с десяток раздавленных окурков «Примы».
СТЕПАНЫЧ:
Я - только в баночку. Потом в урну. Я ж - двенадцать лет дворником. Понимаю. Чисто там, где не мусорят. Не боись, дочка!
Короче, Маргарет потерпела очередную неудачу в попытке постичь загадочную русскую душу.
104. В СТОРОНЕ ОТ РАСКОПА (МАРЬЯНИН ПЛЯЖ). НАТУРА. ДЕНЬ.
Выслушав Штейна, Дядин недоверчиво покачал головой.
ДЯДИН:
Ты уверен?
ШТЕЙН:
Ну, все же совпадает! Таких случайностей не бывает.
ДЯДИН:
Не знаю. Я - не спец. Говоришь, Сарайская монастырская летопись? Надо с Бухвольским проконсультироваться.
ШТЕЙН:
Только, не говорите ему про мое открытие.
ДЯДИН:
Почему?
Штейн замялся.
ШТЕЙН:
Поймите. Ну, не сдуру же шеф просил засыпать раскоп.
ДЯДИН:
Ты что веришь во все эти проклятия?
ШТЕЙН:
Александр Иваныч! Не первый год копаю. Много странного с нашим братом случается. Не захочешь - поверишь.
ДЯДИН:
Ладно. Но ты тоже - язык держи
за зубами. И Марьяне скажи, чтоб помалкивала.
И Дядин зашагал обратно к раскопу...
105. МОСКВА. ТЕЛЕПАВИЛЬОН. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Саменко, весь какой-то дергающийся, упал в кресло под пылающим софитом и мгновенно покрылся потом. Место напротив занял ведущий программы «В лабиринтах минувших эпох» – потасканный плейбой в кричащем галстуке.
ВЕДУЩИЙ:
Волнуетесь?
… спросил он гостя, но ответа ждать не стал…
ВЕДУЩИЙ:
Где Фарида, мать вашу? У нас гость лоснится! Ближе суфлер подвиньте. Я ничего не вижу.
ХМУРЫЙ ГОЛОС:
Ближе - голова режется…
… ответил хмурый голос.
ВЕДУЩИЙ:
А так – я ничего не вижу! Придумайте что-нибудь. «Добрый вечер… Сегодня мы поговорим…». Ни хрена голоса нет… «Мы поговорим… Поговорим… Обнаружение рунических надписей реабилитирует норманнскую теорию генеза проторусского этноса в контексте постиндустриального историко-культурного дискурса…». Кой идиот писал этот текст? Да утрите гостя, наконец! Фарида!
Гримерша Фарида подскочила к Саменко и промокнула его физиономию губкой.
106. МУЗЕЙ. КАБИНЕТ БУХВОЛЬСКОГО. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Бухвольский хлопнул себя по коленкам и зашелся мелким сочным хохотком…
БУХВОЛЬСКИЙ:
Ай–ай–ай!Александр Иваныч! Нашли - кого слушать! Да Саменко – одержимый, неужели не ясно?
ДЯДИН:
Причем здесь Саменко?
… скривился Дядин.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Ну, это же его идефикс, что Сарайск основан в десятом веке варягами. Теперь вот еще и «проклятие Глеба»! Но мы-то знаем, что никакого князя Глеба – основателя города - не существовало. Это - легенда. Причем, новодельная - девятнадцатого века…
ДЯДИН:
Стоп. Генрих Семенович, я в этих ваших дебрях - как Маугли в Мехико. Давайте, как первокласснику - доходчиво и по порядку.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Ну что ж… По порядку, так по порядку… Вы о Вещем Олеге слышали?
ДЯДИН:
«Как ныне сбирается…»?
БУХВОЛЬСКИЙ:
Нет, Пушкин здесь ни при чем. Я имею в виду, так называемую, «Сарайскую монастырскую летопись».
Дядин покачал головой.
ДЯДИН:
И что это за летопись?
БУХВОЛЬСКИЙ:
Это – одна из самых грубых подделок, наряду с «Историей Русов», «Велесовой книгой» и другими перлами в этом роде. Отрывки из этой, якобы, существовавшей, летописи опубликовал 1880 году некто Семирецкий. Уже тогда подлинность текста вызвала законные сомнения. Разгорелась дискуссия. Когда академики решили проставить точки над «i» и ознакомиться с оригиналом, то, как водится, выяснилось, что тот «погиб во время пожара». Стали искать публикатора – Семирецкого. Еще интереснее – такого человека вообще не существовало. Кто-то спрятался под псевдонимом, сославшись на несуществующий документ накатал грубую фальшивку, а вот, смотрите, сто двадцать лет уже она людям будоражит мозги…
ДЯДИН:
Генрих Семенович, мы все вокруг да около. В чем суть легенды-то?
Бухвольский принял позу Арины Родионовны.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Легенда незамысловата, но, как казус, забавна.
Он потянулся к книжным полкам и разложил на столе номер «Палеографического вестника». Насадив на кончик носа очки, он начал:
БУХВОЛЬСКИЙ:
Читаем: «В лето 908 Ольгу, княжащу Кыеве, посла сыновца своего Улеба взыскати пути из Варяг в Грекы…».
107. ПОД ОБРЫВОМ. (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. ДЕНЬ.
Первым Степаныча на новом рабочем месте посетил Митька. И не с пустыми руками. Малинин приблизился к драной палатке, в которой бдительный страж пережидал сиесту и тихонько позвал…
МАЛИНИН:
Степаныч!
Пенсионер высунул из-под брезента сначала два ствола, затем сонную физиономию.
МАЛИНИН:
Сторожишь, значит?
… спросил Митька, вместо приветствия.
СТЕПАНЫЧ:
Ну…
… неопределенно откликнулся Степаныч. Митька потряс полиэтиленовым пакетом. В пакете звякнуло стекло.
МАЛИНИН:
Я тут портвагеном разжился. А посидеть не с кем.
Степаныч тяжко вздохнул.
СТЕПАНЫЧ:
Я тебе сегодня - не компания.
МАЛИНИН:
Что так?
СТЕПАНЫЧ:
Да американка эта… Сильно бурчит. Уволю, говорит.
Митька прыснул…
МАЛИНИН:
Они уж все в гостинице, сегодня больше не появятся.
СТЕПАНЫЧ:
Как знать… Дядин может заглянуть.
… сомневался Степаныч.
МАЛИНИН:
Иваныча я видел. Он в музей поплелся. А потом – я ж не прозрачную тебе предлагаю, а портвейное вино. Компот, практически.
СТЕПАНЫЧ:
Из горла шарашить? И пробку протолкнуть нечем.
Митька вновь прыснул.
МАЛИНИН:
«Из горла, протолкнуть»… Ну, ты – деревня. Все ж продается. Не семидесятые. У меня и стаканчики пластиковые есть и штопор…
Мучительная морщина на лбу Степаныча мгновенно разгладилась.
108. МУЗЕЙ. КАБИНЕТ БУХВОЛЬСКОГО. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
БУХВОЛЬСКИЙ:
«…И пусти Улеб ся по Ловати, по Волзе, по Вазузе и по Москве, и по Белузе и увидехом холм велий, и поставил бысть на нем городец Саврарск. И поча на хазары ходитить и селы я жещь и дань имать…».
Дядин чуть не уснул, столь убаюкивающим тоном Бухвольский ворковал по-древнерусски…
ДЯДИН:
А по-русски можно?
Бухвольский напрягся, но проглотил обиду…
БУХВОЛЬСКИЙ:
Так и это - не по-татарски… Одним словом, у Вещего Олега, якобы был племянник Глеб, который и основал Сарайск на хазарских землях. Но Глебу этого показалось мало, и он захватил в плен дочь хазарского бека. Ну, как положено в бульварных романах, между ними вспыхнула страсть… Короче. Взял он ее в жены… Тестю это не понравилось. Он напал на Сарайск, убил Глеба, по хазарскому обычаю сделал из его черепа чашу и послал ее в дар Олегу. С намеком, так сказать, «кто с мечем к нам придет…»
ДЯДИН:
А принцесса? То есть, ну, как ее…
БУХВОЛЬСКИЙ:
Принцесса, как вы ее величаете. Тоже погибла по всем правилам куртуазного романа… то ли утонула, то ли утопилась, не вынеся разлуки с любимым. Сказка вся. Больше врать нельзя.
ДЯДИН:
А дальше?
БУХВОЛЬСКИЙ:
Семирецкий дальше ничего не сочинил. Но если продолжить этот сюжет по проверенным источникам, получается, что хазарский поход Олега был карательной экспедицией в отместку за убийство любимого племянника… Так вы возьмите домой. Почитайте… Здесь и комментарий академика Охотникова есть. Там все разъяснено.
И он сунул в руки Дядину пыльный том.
109. ПОД ОБРЫВОМ. (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. ДЕНЬ.
Употребление «компота» довольно быстро привело к погружению сторожа в глубокий патологический сон. Митьке же - развязало руки. Он мог беспрепятственно шарить по раскопу. Словно заправский пинкертон Малинин принялся прочесывать территорию. Он спустился в траншею, внимательно изучил ее стены, но, не обнаружив ничего для себя интересного, вскоре покинул углубление. Над раскопом он нашел два окурка и пуговицу. Аккуратно завернув их в бумажку, Малинин спрятал вещдоки в карман. Затем присел на корточки над вмятиной, оставленной камнем. Потыкал в землю прутиком… Особенно заинтересовала его канавка, пересекавшая ямку от камня поперек. В задумчивости он поднял глаза к небу и уперся взглядом в сук гигантской сосны, раскорячившейся над самым раскопом. Лицо его озарилось светом истины.
МАЛИНИН:
Вот зараза!
Все эти розыскные действия Малинин производил под аккомпанемент богатырского храпа, раздававшегося из палатки. Из-под полога торчали лишь ноги Степаныча. Корпус был скрыт брезентом. Рядом с ногами валялось осиротевшее ружье и две пустых бутылки из-под амброзии местного разлива. Малинин сложил бутылки в пакет, дабы не оставлять на месте происшествия следов, уложил «Иж» под полог, параллельно телу Степаныча, бросил прощальный взгляд на сук сосны и угрожающе произнес…
МАЛИНИН:
Еще узнаете, кто такой Митька Малинин!
110. У ЗДАНИЯ МУЗЕЯ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Пока Дядин углублял свое знание истории отечества, Малинин продолжал свое расследование. Следующим объектом осмотра стал автомобиль Бухвольского, припаркованный у врат музея. Митька внимательно изучил грязь на покрышках, потрогал все царапины на корпусе, уделил особое внимание бамперам... И в этот момент был застукан хозяином авто. Мало того, рядом с краеведом с журнальчиком в руках стоял Дядин.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Ты чего здесь крутишься? Дурная голова рукам покоя не дает? Ну-ка, ноги - в руки и - шагом марш!
… прорычал Бухвольский.
МАЛИНИН:
А вы чего - территорию пометили что ли? Погулять нельзя?
БУХВОЛЬСКИЙ:
Шагом - марш, сказано!
Дядин вступился, было, за Митьку…
ДЯДИН:
Да ладно, Генрих Семеныч. Что вы так?
БУХВОЛЬСКИЙ:
А вдруг он мне колесо проколет! От него, не знаешь, чего ожидать.
Малинин презрительно сощурился, вновь, как утром, сунул руки в карманы треников и вразвалку поплелся прочь.
МАЛИНИН:
Еще узнаете, кто такой Митька Малинин!
… пробурчал он себе под нос.
111. МОСКВА КВАРТИРА ВЛАЖНОГЛАЗОГО ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ
Влажноглазый человек вновь по-турецки сидел на полу перед разинутой пастью ноутбука. Его пальцы лихорадочно сновали по клавишам.
«Сарайск, визитная карточка города» - выдала жидкокристаллическая пасть. Курсор ткнул в иконку «Информация». «… г. Сарайск, районный центр, расположенный в 300 км. к юго-востоку от Москвы. основан в 1598 г. Борисом Годуновым. географическая широта: 54° 46' географическая долгота: 38° 53'. население: 15 000 человек…». Курсор ткнул в иконку «История». «… Этимология названия: вероятно от татарского «Сарай» - город». Курсор ткнул в иконку «Достопримечательности». «Вот уже 500 лет возвышается на правом берегу русской реки Белуга город Сарайск. Об истории Сарайска до начала XVII века мы знаем немного. Главной достопримечательностью города по праву считается сарайский кремль…». Курсор ткнул в иконку «Археология». «В типологическом отношении памятники Сарайского района весьма разнородны. Это стоянки, селища, городища, грунтовые могильники и курганные группы. Они охватывают все археологические эпохи: от палеолита до позднего сред¬невековья… в настоящее время в Сарайске действует археологическая экспедиция АН РФ под руководством профессора В. П. Зябликова…». «Смотреть фото» - приказал курсор. Вспыхнули картинки: траншея под обрывом, постные физиономии молчаливых археологов, угрюмый взор Маргарет и, наконец, улыбающаяся Марьяна. Человек захлопнул пасть компьютера, подошел к картонной коробке, стоявшей посреди комнаты, и извлек из нее новехонький телевизор.
112. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Дома Дядин бесцеремонно согнал с дивана кота Семена Семеныча, занял его место. По привычке ткнул пультом в сторону телевизора и раскрыл, было, книжку... Экран вспыхнул и показал физиономию ведущего программы «В лабиринтах минувших эпох». Тот что-то беззвучно вещал. Дядин и не думал включать звук. Ему было не до лабиринтов. Но, когда вслед за лицом ведущего на экране возникла сосредоточенная морда Саменко, он нажал на пульт.
113. ТЕЛЕСТУДИЯ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
САМЕНКО:
… меня подвигло обратиться в вашу программу опасение, что как это нередко бывает, наши кабинетные ученые будут десятилетиями анализировать и замалчивать величайшее открытие. Не говоря уже о его исторической ценности - ведь оно отодвигает историю нашего города на пять веков в прошлое…
114. МОСКВА. КВАРТИРА ВЛАЖНОГЛАЗОГО. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Влажноглазый в это время тоже приник к ящику.
САМЕНКО:
Долгие годы считалось, что письменность на Руси появилась лишь с принятием христианства. И вот - подтверждение того, что еще в девятом веке восточные славяне писали на своем языке, используя скандинавские руны. Камень оказался билингвой.
Влажные глаза недобро сощурились.
115. ТЕЛЕСТУДИЯ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
ВЕДУЩИЙ:
Я, думаю, надо пояснить нашим зрителям значение этого термина. Так называются надписи, выполненные на двух языках. Самой известной билингвой является так называемый розеттский камень, найденный наполеоновскими солдатами в Египте. Именно он позволил гениальному французскому ученому Шампольону расшифровать египетские иероглифы. Я думаю, вас по праву можно назвать русским Шампольоном.
Саменко притворно смутился.
САМЕНКО:
Это громко сказано. Я, к сожалению, не владею древненорманнским, но славянскую половину текста прочел без труда.
116. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
САМЕНКО:
Не менее интересно то, что она стопроцентно подтверждает легенду об основании Сарайска из монастырской летописи, которую научное сообщество до сего дня считало подделкой…
Дядин вскочил с дивана и присел перед телевизором на корточки, словно, таким образом он как-то мог повлиять на безумного учителя.
117. МОСКВА. КВАРТИРА ВЛАЖНОГЛАЗОГО. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Влажноглазый вздрогнул, словно, очнувшись от наваждения, заботливо спрятал часы обратно в коробку и, вытащив из-за матраса лист крафта, принялся вновь упаковывать ее…
118. У ГОСТИНИЦЫ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Малинин тем временем продолжал свои розыскные действия.
Внимательно осмотрев джип Маргарет, он не обнаружил ничего подозрительного.
119. НОМЕР МАРГАРЕТ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Зато Маргарет, ненароком выглянувшей в окошко, показалось подозрительным, что Митька заглядывает под днище ее автомобиля.
МАРГАРЕТ:
Shit! What that bustard is doing there?
(Черт? Что этот ублюдок там делает?).
На всякие пожарные она схватила фотоаппарат и несколько раз щелкнула горе-детектива из окна своего номера.
120. НОМЕР ШТЕЙНА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
В тот вечер еще один персонаж застыл перед телевизором с разинутым ртом. Им был Штейн.
121. СПЕЦ. ЭПИЗОД. КОМПЬЮТЕРНАЯ ГРАФИКА.
По экрану поползли руны с похищенного камня и титр с переводом. Голос диктора озвучивал его, видимо, для неграмотных.
ГОЛОС ДИКТОРА:
«Прохожий, не тревожь могилы сей, ибо в ней покоюсь я - Олав Сигурдсон. Не тронь тела моего, ибо настигнет тебя месть Одина. Не тронь оружья в руке моей, ибо от него примешь ты смерть».
122. НОМЕР ШТЕЙНА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
ГОЛОС ДИКТОРА:
«Не тронь кувшина в руке моей, ибо в нем сердце врага моего. Если вскроешь кувшин, то дух его вернется в Гардарику, и умрут многие, и падут города, и вернется время беды и мора…».
Челюсть Штейна уже висела в нескольких дюймах от пола.
123. ТЕЛЕСТУДИЯ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР
С экрана вновь засиял металлокерамической улыбкой ведущий.
ВЕДУЩИЙ:
Но мы не можем не упомянуть и еще об одной детали. Скорбной, я бы сказал…
124. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
САМЕНКО:
Да. Не прошло и двадцати четырех часов, как камень был похищен.
Дядин в сердцах швырнул фолиант, одолженный Бухвольским, на пол.
125. ТЕЛЕСТУДИЯ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Саменко в телевизоре понуро кивнул...
САМЕНКО:
Не ценим мы своей истории, не бережем наследия… Хорошо, что я успел сделать фотографии.
ВЕДУЩИЙ:
Вы кого-то подозреваете?
САМЕНКО:
А кому это выгодно? Тем ученым, чьи доныне непогрешимые, теории теперь оказались под ударом.
ВЕДУЩИЙ:
Что же, наша съемочная группа завтра же отправляется в Сарайск.
126. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
ВЕДУЩИЙ:
И в следующем выпуске, мы уже подробно расскажем о таинственных событиях, потрясших этот древний русский город.
… подытожил ведущий.
ДЯДИН:
Приплыли.
127. УВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
На следующий день Прохоров устроил Дядину разнос. На столе у шефа валялось с десяток газет с броскими заголовками: «САРАЙСКАЯ СЕНСАЦИЯ», «ПРОКЛЯТИЕ ВАРЯГА», «НОВАЯ ИСТОРИЯ РУСИ?», «НАШИ ПРЕДКИ ПИСАЛИ РУНАМИ!» и даже - «САРАЙСК - ПОХИЩЕНИЕ ВЕКА».
ПРОХОРОВ:
Допрыгались! На всю Россию прославились. На весь мир обделались. Надо было этого психа Саменко - за хулиганку - под суд. А ты все миндальничаешь!
… верещал шеф. Константин, утренней лошадью, примчавшийся из Москвы, мрачно молчал. Потом резюмировал...
КОНСТАНТИН:
Александр Иваныч, если в течение трех дней вы не разрулите ситуацию, я, сами понимаете, вынужден буду рапортовать наверх. И делом тогда, скорее всего, займется генеральная прокуратура.
128. УВД. КОРИДОР. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Затем пожаловала Маргарет с жалобой на Митьку. Дядин наткнулся на нее в коридоре. Она сидела на банкеточке у двери его кабинета.
МАРГАРЕТ:
Hi, sheriff. I’ve got an urgent business to you.
(Привет, шериф. У меня к вам срочное дело).
ДЯДИН:
Прошу…
… устало промямлил Дядин, отворяя дверь.
129. УВД. КАБИНЕТ ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Маргарет вошла и сразу же вывалила на стол с десяток фотографий, уличавших Митьку в нездоровом интересе к чужому автотранспорту. Дядин ознакомился с ними и потер переносицу…
ДЯДИН:
Вот - дурак неугомонный… Шило у него что ли в заднице?
МАРГАРЕТ:
What?
(Что?)
…не поняла американка. Дядин махнул рукой – мол, неважно, это я не вам.
130. У ЗДАНИЯ ШКОЛЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Митька в этот момент тоже фотографировал. Одолженной Натальей мыльницей он щелкал царапины на бампере «копейки» Саменко. На морде у Малинина было написано «глубочайшее удовлетворение».
131. У ГОСТИНИЦЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
У отеля тормознула разрисованная газель, и из нее выпорхнул ведущий программы «В лабиринтах минувших эпох». За ним последовали: оператор с камерой, звуковик с микрофоном-удочкой, тетка-ассистентка, шлендра-гримерша и герой дня - Саменко. Вся королевская рать. Ведущий окинул здание «И-туриста» скептическим взглядом и спросил…
ВЕДУЩИЙ:
А что, другого странноприимного дома в этой дыре нет?
Саменко проглотил обиду.
САМЕНКО:
Увы. Если хотите, можете остановиться у меня. Я один, две комнаты…
ВЕДУЩИЙ:
Нет уж, нет уж! Зачем же я буду вас стеснять?
…испугался ведущий.
132. УВД. КОРИДОР. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ
Маргарет выплыла из кабинета Дядина в коридор, и выражение удовлетворения на ее лице мгновенно сменилось гримасой отвращения. Дело в том, что она практически лоб в лоб столкнулась с Митькой Малининым. Митька тоже поглядел на нее не без испуга. Они рокировались словно пешки, Малинин потянул на себя ручку двери и скрылся в дядинском кабинете. Маргарет фыркнула и забарабанила каблуками к выходу.
133. КАБИНЕТ ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Дядин приветствовал Малинина несколько экстравагантно.
ДЯДИН:
На ловца и зверь бежит! Присаживайся. Буду оформлять тебя на пятнадцать суток общественных работ!
Митька от возмущения аж побелел…
МАЛИНИН:
Совсем что ли осатанели? Чуть что – Малинин. Чуть что – за решетку! Знаешь что, Иваныч, если вы со мной и дальше так обращаться будете, как с прокаженным, то и я помогать следствию не стану.
ДЯДИН:
Кто тебя просил помогать следствию?
Митька извлек из кармана веер нерезких фоток и сунул его под нос Дядину.
МАЛИНИН:
Ты видишь? Видишь? А на меня грешил!
… плевался слюной Малинин, тыча пальцем в царапины на бампере копейки Саменко.
ДЯДИН:
Ну и что?
МАЛИНИН:
Ясно. Не врубаешься. Ну… Так не рассказать, надо показать. Айда на раскоп!
ДЯДИН:
Сначала объясни, в чем дело.
МАЛИНИН:
Говорю же тебе: на пальцах не объяснишь. Ты хочешь камень найти? Тогда – айда!
Дядин, мысленно проклиная себя за мягкотелость поднялся из-за стола…
ДЯДИН:
Ну, смотри! Если опять – бред сивой кобылы, небо в клеточку гарантирую.
МАЛИНИН:
Пошли, пошли… Тачка есть?
… суетился Митька, будто, опаздывал на поезд. Дядин зачем-то опоясался кобурой. Уже открыв дверь, Митька хлопнул себя по лбу.
МАЛИНИН:
Эх, голова - два уха. Дядин, у вас в спортзале гиря есть?
ДЯДИН:
Есть. А гиря-то нам зачем?
МАЛИНИН:
Для следственного эксперимента.
134. У ГОСТИНИЦЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Из, подкатившего к отелю, автобуса вновь посыпались туристы. На этот раз преобладали немцы. Они выгодно отличались от японцев негромкой речью, отсутствием фотоаппаратов и организованностью. Экскурсоводше даже не пришлось созывать их в круг. Сыны и дочери фатерлянда сами выстроились вокруг нее в каре и, перемалывая мраморно-белыми зубами жевательную резинку, внимали инструкциям. Лишь двое вновь прибывших выбивались из общей картины. По беззаботно-наглым выражениям лиц в них безошибочно угадывались наши соотечественники. Кроме того, только соотечественники в турпоездку тащат с собой такое количество барахла. Спину первого - здоровенного детины - венчал, делая его похожим на дромадера, неподъемный допотопный рюкзак. Второй - мелкий мужичонка с вороватым взглядом - тащил какие-то длиннющие зачехленные предметы.
135. ПОД ОБРЫВОМ. (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. ДЕНЬ.
На раскопе Степаныч просунул в рукоятку пудовой гири конец троса и связал его мертвым узлом. Вверху, над обрывом, Митька ломал из себя Шерлока Холмса. В роли Ватсона выступал Дядин.
МАЛИНИН:
Камень здоровый, так? И тяжеленный. В лодку его не затащить - ко дну пойдешь. На обрыв тоже не вкатить. Значит, что?
ДЯДИН:
Подъемный кран нужен.
МАЛИНИН:
Верно.
…обрадовался сообразительности Дядина Митька…
МАЛИНИН:
Только кран - хреновина здоровая. Если бы ее ночью к кремлю пригнали, неужто никто не заметил бы?
ДЯДИН:
Полгорода бы перебудили. Мить давай, ближе к делу.
Митька торжествующе улыбнулся. Настал час его славы
МАЛИНИН:
Вон, Дядин, гляди! Видишь - сук перетерт на сосне?
Дядин кивнул.
МАЛИНИН:
Хоккей. Теперь - следственный эксперимент. Степаныч, готово?
СТЕПАНЫЧ:
Готово!
… отозвался из-под обрыва Степаныч. Митька перебросил другой конец троса через сук и прицепил карабином к бамперу милицейской машины.
МАЛИНИН:
Давай!
... махнул он рукой, сидевшему за рулем, милиционеру Коле. Тот легонько газанул, машина поползла по траве, а гиря устремилась вверх.
МАЛИНИН:
Стой!
… скомандовал Митька, когда она поравнялась с корнями сосны. Коля тормознул. Малинин принялся ловить груз. Чугунная дура раскачивалась, как маятник, грозя переломать экспериментатору кости. Тут сук с оглушительным треском переломился, и пуд чугуна рухнул вниз вместе с тросом и бампером милицейских «жигулей».
ДЯДИН:
Степаныч, ты жив?
… в ужасе проорал Дядин.
СТЕПАНЫЧ:
Жив-то - жив, да чуть не обделался.
… донеслось из-под обрыва.
МАЛИНИН:
Дядин… Ну, ты же видел: в
принципе, получилось. Просто сук уже перетерт был. Там и след виднелся отчетливо.
… суетился расстроенный Митька.
ДЯДИН:
А теперь ни следа, ни бампера.
… процедил Дядин и, махнув рукой, зашагал к кремлю.
МАЛИНИН:
Прилажу я тебе бампер, не ной.
… ответил Митька на укоризненный взгляд Коли.
136. У ЗДАНИЯ УВД. НАТУРА. ДЕНЬ.
Штейн уже ознакомился с прессой и пребывал в глубокой печали. Еще бы! У него увели из-под носа открытие.
ШТЕЙН:
Александр Иванович, объясните, что происходит?
ДЯДИН:
Нет, это ты мне объясни.
ШТЕЙН:
Об этом деле знали только вы, я и Марьяна. Клянусь. Конечно,
Саменко мог скопировать или сфотографировать надпись, но расшифровать…
ДЯДИН:
Ну, Саменко сумасшедший, а не дурак. Улавливаешь разницу? Не боги горшки обжигают.
ШТЕЙН:
Вы думаете?
ДЯДИН:
Я думаю, тебе нужно его навестить. Он ведь страдает от непризнания. Вот и вырази ему восхищение его талантами. Поделись своими выводами. Покалякайте, как коллеги. И постарайся убедить его исправить ошибку.
ШТЕЙН:
Какую ошибку?
137. ОКРАИНА САРАЙСКА. У ДОМА БАБЫ НЮРЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Малинин подошел к калитке, заглянул за забор и встретился взглядом (если здесь может идти речь о «взгляде») с циклопической задницей Эльвиры, торчавшей из зарослей картофельной ботвы. Она, (Эльвира, а не…) была столь увлечена окучиванием клубней, что, как Митька не кашлял, лишь пятая точка уделяла ему внимание. Пришлось применить голосовой аппарат…
МАЛИНИН:
Эль…
… громким заговорщицким шепотом рявкнул Малинин. Эльвира повернулась к картошке задом, к Митьке передом и недобро сощурилась.
ЭЛЬВИРА:
Чего приперся?
МАЛИНИН:
Дело есть. Бизнес!
ЭЛЬВИРА:
Натворили мы уже с тобой бизнеса. Чуть за решетку не угодили. Валил бы отсюда по добру, по здорову.
И Эльвира, было, вновь начала разворачиваться в прежнюю позицию.
МАЛИНИН:
Да нет, Элька, погоди… Тут совсем другое дело. Бизнес законный – сто пудов. Верняк! Ну, сама посуди… У тебя в кармане голяк, у меня – ветер свищет… Надо выкарабкиваться как-то…
Эльвира прервала разворот и застыла на полпути.
ЭЛЬВИРА:
Ну и что это за верняк?
МАЛИНИН:
Ты хоть к забору-то подойди. Что же мне – на всю улицу орать?
Эльвира смилостивилась, отбросила совок, которым культивировала национальный ирландский овощ и приблизилась к калитке.
МАЛИНИН:
Про камень слыхала? Что с
раскопа пропал. С древними надписями?
ЭЛЬВИРА:
Слыхала… Твоих рук дело?
МАЛИНИН:
Да, что вы все, как с ума посходили? Нужен он мне! Я тебе про другое толкую. По телевизору показали, во всех газетах фотографии. Я к Иришке сегодня заскакивал, она говорит: и в заграничных – тоже, и в интернете…
ЭЛЬВИРА:
В каком еще интернате?
… искренне не поняла Эльвира. Митька махнул рукой…
МАЛИНИН:
Ну, это ты не поймешь. Сеть так называется компьютерная. Короче, туристов к нам понаедет – видео-невидео. А гостиница – уже под завязку. Я узнал.
Эльвира понемногу заинтересовывалась рассказом Митьки.
ЭЛЬВИРА:
Ну…
МАЛИНИН:
Антилопа-гну! Сени-то у тебя – хламом забиты. Разгребла бы, полы вымыла, диванчик туда приспособила… А я тебе постояльца приведу.
Эльвира сдвинула брови. Персональный компьютер под черепной коробкой с усилием анализировал информацию.
138. У ДОМА САМЕНКО. НАТУРА. ДЕНЬ.
Завидев у своего подъезда Штейна, Саменко вздрогнул и попятился...
ШТЕЙН:
Андрей Андреевич! А я - по вашу душу.
139. ОКРАИНА САРАЙСКА. У ДОМА БАБЫ НЮРЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
ЭЛЬВИРА:
А твоя какая корысть?
Митька развел руками…
МАЛИНИН:
Двадцать пять процентов!
Эльвира разинула рот…
ЭЛЬВИРА:
Да ты чего? Белены объелся? Пятнадцать.
Митька сделал вид, что собирается уйти. Эльвира поняла, что торг неуместен и, неизящно сплюнув в траву, сдалась…
ЭЛЬВИРА:
Ладно. Не выёживайся. Будет тебе четверть, дармоед. Только пьющего не пущу! Смотри.
МАЛИНИН:
Все будет чики-поки.
… поклялся Малинин. Эльвира нырнула в дом, а Митька, пройдя несколько шагов, очутился у калитки бабы Нюры. Та, как раз, подметала веничком тропинку, ведущую к крыльцу.
МАЛИНИН:
Бог в помощь, баба Нюр!
Солдатенкова, не разгибаясь в пояснице, бросила него хмурый взор.
БАБА НЮРА:
Самогону не дам. За прошлых два раза не расплатился.
МАЛИНИН:
Баб Нюр, так я как раз по этим делам к тебе. Получится – и я расплачусь, и ты в прибытке окажешься…
Баба Нюра все же выпрямилась, хоть и глядела по-прежнему недоверчиво.
БАБА НЮРА:
Что – «получится»?
МАЛИНИН:
Бизнес. Законный.
140. НОМЕР ЧЕРНЫХ АРХЕОЛОГОВ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Один из приезжих соотечественников, тот, что тащил исполинский рюкзак, валялся на диване в номере отеля. Второй - мелкий мужичонка - вошел в комнату и рухнул в кресло.
ЗЕЛЕНЫЙ:
Ну, чего? Осмотрелся?
КОПАТЕЛЬ:
Осмотрелся. Под обрывом у реки. Место спокойное. Главное - успеть. Археологов ментура временно выгнала. Один сторож в палатке торчит.
ЗЕЛЕНЫЙ:
Бабушка - божий одуванчик?
КОПАТЕЛЬ:
Не бабушка и не одуванчик, но проблем не будет. Старпер - любитель бормотухи. Я с ним уже задружился. Клофа накапаем, и он в отрубе.
ЗЕЛЕНЫЙ:
Когда пойдем?
КОПАТЕЛЬ:
Сегодня надо. А то, народу
понаедет. Во всех газетах - заметки. Телевидение причухало.
ЗЕЛЕНЫЙ:
Сегодня, значит, сегодня. Дуй за бормотухой.
Мелкий хлопнул ладонью по сумке. Сумка звякнула.
КОПАТЕЛЬ:
Уже!
141. КВАРТИРА САМЕНКО. КУХНЯ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Сидели на саменковской кухоньке за рюмкой горького зелья, выставленного хозяином дома. На столе, вперемежку с закуской, были рассыпаны листы с корявыми рунами.
ШТЕЙН:
В ум не возьму, как вам это удалось…
… внаглую льстил хозяину Штейн
САМЕНКО:
Я обратил внимание на рамки. Что может быть в рамках, как не имена?
Штейн понимающе кивнул...
ШТЕЙН:
Это называется - картуш.
САМЕНКО:
А дальше очень просто. И в верхней и в нижней половине надписи буквы в рамках - одни и те же. Я взял словарь и прочел сразу три имени - Койагей, Олав Сигурдсон и Рёрикл… У меня сразу руки задрожали… Ну, вы представляете.
ШТЕЙН:
Еще бы…
САМЕНКО:
А дальше – бред… Языков я не знаю, но жутко захотелось услышать, как это звучит… Я взял и тупо переписал все кириллицей. Потом на радостях выпил стакан водки и завалился спать. А утром бросил взгляд на бумагу - о, Боже… Нижняя надпись оказалась древнерусской. Схватился за учебник и в десять минут перевел…
ШТЕЙН:
Аналогично. Но зачем было в Москву пилить? В ящик лезть? Обратились бы к нам. Или к Бухвольскому…
САМЕНКО:
К Бухвольскому? Да он десять лет меня травит, идиотом выставляет… И ваш профессор, дай бог ему здоровья, тоже. Всю жизнь, всю жизнь надо мной посмеиваются… У виска пальцем крутят… И вот появляется железное, неопровержимое доказательство того, что я не верблюд… По-вашему, нужно отдать его врагам?
142. АВТОВОКЗАЛ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Клиента Митька надыбал мгновенно. Влажноглазый «товарищ» с допотопным портфелем, вышедший из автобуса так крутил головой по сторонам, что было ясно: не знает куда податься. Малинин стремительно подскочил к гостю города.
МАЛИНИН:
Первый раз в Сарайске?
Влажноглазый поначалу глянул на Митьку с подозрением, но затем выдавил…
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
М-да…
МАЛИНИН:
Надолго к нам?
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
М-м-м… Не знаю… На неделю, может быть…
МАЛИНИН:
В гостинице номеров свободных нет. Иностранцев налетело – тьма тьмущая. Частный сектор интересует?
Влажноглазый неопределенно покачал головой.
МАЛИНИН:
Удобства, конечно, не те, что там… Но и цены другие…
Гость города опять задумался. Затем произнес бесцветным голосом…
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Удобства меня не очень интересуют. М-м-м… А далеко это от кремля?
Митька победно улыбнулся. Клиент клевал.
МАЛИНИН:
У нас в Сарайске – все недалеко! За четверть часа дойдем.
143. ДОМ ЭЛЬВИРЫ. СЕНИ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Оглядев преображенные сени (потертый диван, столик, стул, тумбочка и даже раритетная настольная лампа на ней), Влажноглазый засунул саквояж между спинкой ложа и стеной и шагнул на крыльцо.
144. ДВОР ДОМА ЭЛЬВИРЫ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Эльвира шарилась по двору.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Я… М-м-м… Пожалуй, пойду,
пройдусь. Не подскажете, как
дойти до кремля?
Эльвира заподозрила недоброе. Уж не в круглосуточный магазин ли нацелился жилец?
ЭЛЬВИРА:
До кремля? Так музей-то закрыт уже. Да и стемнеет вот-вот. Завтра с утра лучше сходите.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
М-м-м… Мне просто… Нужно немного пройтись. Дорога, знаете тяжелая… Поезд, автобус… А то… М-м-м… Не усну.
Эльвира состроила гримасу, но дорогу указала…
ЭЛЬВИРА:
Так вот, как выйдете на перекресток – направо, а дальше прямо и прямо… Минут десять ходьбы.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Спасибо.
Жилец взялся за щеколду калитки.
ЭЛЬВИРА:
Но учтите. В одиннадцать я запру.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Я недолго…
… пообещал жилец и вынырнул на улицу.
145. КВАРТИРА САМЕНКО. КУХНЯ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
ШТЕЙН:
Ну, какие мы вам враги? Сознаюсь, я тоже относился к вашим гипотезам иронически… Но когда самостоятельно пришел к тем же выводам…
Саменко мелко затрясся...
САМЕНКО:
Это мои выводы. Мои… Я десять лет назад еще заявлял… Вы под стол пешком ходили… Мое открытие!
ШТЕЙН:
Ваше, конечно, ваше. Я даже думаю, что профессор, когда поправится, извинится перед вами за свое неверие.
Но Саменко уже не мог успокоиться.
САМЕНКО:
Поздно. Вы не представляете, на что я пошел ради истины, не представляете…
ШТЕЙН:
Есть возможность все поправить.
САМЕНКО:
Поздно.
ШТЕЙН:
Не поздно.
Саменко вытаращил глаза.
САМЕНКО:
Но как? Как поправить?
ШТЕЙН:
Есть план. И Александр Иваныч его одобрил.
САМЕНКО:
Что вы задумали?
146. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ЛАГЕРЬ ОЛАВА. НАТУРА. ДЕНЬ.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
Олав пересек поляну, на которой вкруг костров сидели его воины, и отдернул, было, полог шатра…
ХАЛЬФДАН:
Что ты задумал, Олав?
… прозвучал за спиной знакомый голос.
ОЛАВ:
Ничего особенного. Хочу укротить зверька, которого изловил.
ХАЛЬФДАН:
Она – дочь кагана. Думаешь, ему это придется по нраву? Волхв говорил о женщине, чьи волосы, как пламя…
Хальфдан раскрыл ладонь. На ней лежали три руны.
ОЛАВ:
Ты веришь пьяным бредням старика?
…рассмеялся Олав, крепко обнял товарища за плечи, и шепнул ему на ухо…
ОЛАВ:
Так придется мне взять ее в жены. Лучший способ отвести беду! А каган отдаст мне Белугу в приданое. Или я снесу ему голову!
147. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ШАТЕР ОЛАВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Хазарка, сидевшая на шкурах, испугано сжалась в комочек, увидев хевдинга.
ОЛАВ:
Брось дрожать. Я не дракон и не ем девушек.
Хазарка в ужасе отшатнулась. Олав попытался провести по ее волосам, но тут же получил болезненный удар кулачком в нос.
ОЛАВ:
Ты дикая, как пард. Ладно, попробуем, как с пардом… Смотри, что я тебе принес…
Олав протянул хазарке ладонь на которой лежал, накрытый платком, округлый предмет… Любопытство победило страх. Пленница потянула руку к подарку, откинула край платка… Это было всего лишь яблоко, крепкое румяное яблоко. Но, когда хазарка ухватила его тонкими пальцами, Олав другой рукой накрыл ее кисть… Оба на миг замерли. Затем хазарка все-таки выдернула яблоко и с хрустом надкусила… Тень улыбки пробежала по ее лицу…
Конец третьей серии.

IV СЕРИЯ
146. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ЛАГЕРЬ ОЛАВА. НАТУРА. ДЕНЬ.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
Олав пересек поляну, на которой вкруг костров сидели его воины, и отдернул, было, полог шатра…
ХАЛЬФДАН:
Что ты задумал, Олав?
… прозвучал за спиной знакомый голос.
ОЛАВ:
Ничего особенного. Хочу укротить зверька, которого изловил.
ХАЛЬФДАН:
Она – дочь кагана. Думаешь, ему это придется по нраву? Волхв говорил о женщине, чьи волосы, как пламя…
Хальфдан раскрыл ладонь. На ней лежали три руны.
ОЛАВ:
Ты веришь пьяным бредням старика?
…рассмеялся Олав, крепко обнял товарища за плечи, и шепнул ему на ухо…
ОЛАВ:
Так придется мне взять ее в жены. Лучший способ отвести беду! А каган отдаст мне Белугу в приданое. Или я снесу ему голову!
147. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ШАТЕР ОЛАВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Хазарка, сидевшая на шкурах, испугано сжалась в комочек, увидев хевдинга.
ОЛАВ:
Брось дрожать. Я не дракон и не ем девушек.
Хазарка в ужасе отшатнулась.
Олав попытался провести по ее волосам, но тут же получил болезненный удар кулачком в нос.
ОЛАВ:
Ты дикая, как пард. Ладно, попробуем, как с пардом… Смотри, что я тебе принес…
Олав протянул хазарке ладонь на которой лежал, накрытый платком, округлый предмет… Любопытство победило страх. Пленница потянула руку к подарку, откинула край платка… Это было всего лишь яблоко, крепкое румяное яблоко. Но, когда хазарка ухватила его тонкими пальцами, Олав другой рукой накрыл ее кисть… Оба на миг замерли. Затем хазарка все-таки выдернула яблоко и с хрустом надкусила… Тень улыбки пробежала по ее лицу…
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГАРДАРИКУ
ЧЕТВЕРТАЯ СЕРИЯ
148. ГОСТИНИЦА. НОМЕР МАРЬЯНЫ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Марьяна в своем номере потерла глаза и потянулась, раздвинув руки в стороны. Рука задела большое красное яблоко, лежавшее на тумбочке. Марьяна вдохнула спелый аромат и с удовольствием сомкнула на крутом боку мечту стоматолога. Потом вдруг, вспомнив, судя по выражению лица, что-то неприятное, вскочила, отшвырнула плод познания и полезла под кровать. Вытащив оттуда грязный обломок доски, сунула его в полиэтиленовый пакет, ринулась к шкафу и запрятала пакет поглубже под штабеля вещей. Перевела дух.
149. ГОСТИНИЦА. НОМЕР ШТЕЙНА. САНУЗЕЛ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Штейн проснулся весь какой-то дерганый. Правда, «проснулся» - некорректный термин. Судя по цвету глаз, отразившихся в зеркале над раковиной, он их не сомкнул. Скажем лучше – «встал». Неаккуратно намазав морду пеной, он схватил станок и начал, было, бриться, но тут же порезался.
ШТЕЙН:
А, черт…
Нервно стер кровавую пену вафельным полотенцем и, вдруг рванул в комнату…
150. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. УТРО.
Степаныч выполз из палатки на четвереньках. На лице его была написана непереносимая мука. Причитая и охая, он подполз к воде, окунул в нее лицо, фыркнул и не без труда встал на ноги.
Ружье валялось у границы раскопа.
СТЕПАНЫЧ:
Черт!
… ругнулся Степаныч, подполз к двустволке, поднял ее и, с трудом приняв вертикальное положение, закинул на плечо.
СТЕПАНЫЧ:
Да чем они меня напоили?
Тут он заметил, что раскоп разительно изменился. Вчера кто-то, явно, орудовал здесь лопатой.
Степаныч перешагнул веревочную изгородь и двинулся вдоль траншеи к, невесть откуда, взявшейся яме. По пути он наступил на черепок глиняного кувшина. Глаза его вдруг округлились.
На краю траншеи лежал на боку, пропавший на днях, камень.
Сторож попятился и, споткнувшись обо что-то, рухнул на спину. Затем вскочил и из обоих стволов выпалил в воздух. Ибо то, обо что он споткнулся, было человеческим трупом.
151. ГОСТИНИЦА. НОМЕР ШТЕЙНА. САНУЗЕЛ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Штейн принялся собирать разбросанные по номеру вещи и запихивать их в потертый брезентовый рюкзак. В какой-то момент он остановился, пододвинул к тумбочке стул, вырвал из тетради листок и, зажав в руке карандаш, раскрыл лежавший рядом очечник. Тот был пуст…
ШТЕЙН:
А черт!
… вспомнил что-то Штейн, склонился над бумагой как можно ниже и начал быстро писать.
152. ГОСТИНИЦА. НОМЕР МАРЬЯНЫ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
В дверь номера кто-то робко поскребся. Марьяна насторожилась. После небольшой паузы за дверью послышался шорох, и в узкую щель внизу мышью проскочил сложенный вчетверо тетрадный листок. Марьяна вскочила с кровати и, на ходу заворачиваясь в простыню, на цыпочках подбежала к двери.
Почерк был знакомым. До боли.
ГОЛОС ШТЕЙНА ЗА КАДРОМ:
«Марьяна, по независящим от меня обстоятельствам я вынужден срочно уехать. Прошу тебя только об одном – что бы ты ни услышала обо мне, знай, что я не хотел ничего плохого. Прощай! Всегда буду о тебе помнить. Юрий».
Бросив записку на кровать, Марьяна отворила дверь и, как была, в простыне…
153. ГОСТИНИЦА. КОРИДОР. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
… выскочила в коридор, перепугав проходившего мимо постояльца. Подбежав к двери номера Штейна, она несколько раз постучала в нее…
МАРЬЯНА:
Юрка! Юр!
154. ОКРАИНА САРАЙСКА. ШОССЕ. НАТУРА. УТРО.
Штейн в это время уже бесперспективно голосовал на недавно заасфальтированном проселке, гордо именуемом местными – «шоссе».
ШТЕЙН:
До Москвы не подбросите?
… взмолился Штейн, склонившись к окошку, тормознувшей «Нексии».
ВОДИТЕЛЬ «НЕКСИИ»:
Эвон, куда загнул! Я только до Шумеровки и обратно.
Штейн печально кивнул, выпрямился и вновь поднял правую ладонь, сигнализируя пролетающим мимо транспортным средствам. Но водитель «Нексии» не спешил газовать. Он высунулся из окошка и прокричал…
ВОДИТЕЛЬ «НЕКСИИ»:
Слышь, парень! Здесь ты на Москву никого не поймаешь. Будний день. В пятницу, в субботу – другое дело. Тебе надо сначала до Плаховиц добраться. Там, может, и повезет. А лучше всего – не парься! Вон в ту сторону - два шага до автовокзала. Оттуда - хошь до Москвы, хошь до Копенгагена.
Штейн поправил очки и с тоской посмотрел в указанную сторону. Но водилу за совет – (воспитание!) - поблагодарил…
ШТЕЙН:
Спасибо.
155. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. УТРО.
Вокруг квадрата раскопа бродили потрясенные археологи и дядинские опера – двое из ларца – одинаковы с лица. Двое хлопцев из экспертизы, погрузив труп на брезентовые носилки, с опасностью для жизни тащили его по «тропинке» имени Малинина, наверх, к труповозке. В самом квадрате, у входа в погребальную камеру Сурин в прозрачных резиновых перчатках, натянутых почти по локоть, и с такой же натянутой улыбкой на нетрезвом лице, колдовал над обнаруженными следами обуви. Помощник, которому больше подошла бы профессия грузчика, с удовольствием помогал ему заливать следы гипсом. Перчатки на его огромных клешнях едва не лопались.
СУРИН:
Осторожней, Толян! Вставляешь прутик, и по прутику тонкой струйкой, чтобы краешки не разрушить…
Скатившийся сверху, Дядин чуть не сшиб хлопцев с носилками. Он перешагнул веревочную изгородь и сразу набросился на Сурина.
ДЯДИН:
Опять дурью маешься?
СУРИН:
Почему дурью? Слепки делаю.
ДЯДИН:
Кому он нужен - твой бертильонаж?
Что там внутри?
… кивнул он на вход в погребальную камеру.
СУРИН:
Как Мамай прошел. Да ты можешь влезть, я там уже все зафиксировал.
… с удовлетворением ответил Сурин.
Тут к изгороди подскочила невменяемая Маргарет.
МАРГАРЕТ:
Вы видеть?
… спросила майора Маргарет, указывая на, лежащий на краю траншеи, камень.
ДЯДИН:
Да, да, мне сразу позвонили.
МАРГАРЕТ:
Я не понимать, что происходит. Сначала кто-то красть камень. Потом кто-то destroy раскоп… Но камень comes back. What does all that bedlam mean? Sheriff, you must...
(Что обозначает весь этот сумасшедший дом? Шериф, вы должны…).
ДЯДИН:
Я лучше знаю, чего я must, а чего не must!
… перебил американку Дядин и, согнувшись в три погибели, нырнул в погребальную камеру.
156. АВТОВОКЗАЛ. КАССОВЫЙ ЗАЛ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
На автовокзале Штейн, с каким-то измученным выражением лица, стоя в хвосте к кассе, то и дело, тоскливо оглядывался по сторонам. Как раз этим он был занят, когда его очередь, наконец, подошла.
ЛАУРА:
Следующий! Говорите!
… гаркнула кассирша, заметив, что покупатель впал в прострацию.
ЛАУРА:
Ау-у! Куда едем?
ШТЕЙН:
Ни-ку-да…
… по складам прошептал Штейн.
ЛАУРА:
Тогда отходим, не задерживаем очередь!
ШТЕЙН:
Извините…
… промямлил Штейн, отскочил от окошка и нос к носу столкнулся с Митькой Малининым с табличкой: «Сдается комната» на груди.
МАЛИНИН:
Проблемы? Помощь нужна?
Штейн поначалу беззвучно похлопал ртом, затем сморщил лоб и выпалил…
ШТЕЙН:
Пива хочешь?
157. РАСКОП. ПОГРЕБАЛЬНАЯ КАМЕРА. НАТУРА. УТРО.
Потолок был, конечно, низковат, но по площади камера не сильно уступала дядинской кухне. Внутри, действительно, царил бардак. Из деревянного крепежа, поддерживавшего потолок, вылетела половина свай. Земля по углам и вдоль стен была перекопана.
Гроб был вскрыт варварским способом: не сумев снять крышку, грабители просто размолотили ее в щепки. Усыпанный ими, покойник лежал по струнке. Труп был в несколько слоев обмотан полуистлевшей тканью, поэтому судить о его сохранности было невозможно.
Но одна деталь заинтересовала Дядина. Между головой и телом зияла очевидная щель. Легенда вновь подтверждалась. У самого входа начальник угрозыска заметил какие-то черепки. Присев на корточки, он поднял один из них, повертел в руках. Напоминало осколок глиняного кувшина.
ДЯДИН:
…Не тронь кувшина в руке моей, ибо в нем сердце врага моего…
… пробормотал Дядин, по памяти воспроизводя проклятие с камня.
ГОЛОС ЧЕРВЯКОВА ЗА КАДРОМ:
Вандалы! Вандалы!
… послышался истошный крик снаружи.
Дядин вернул черепок на место и полез из камеры на волю.
158. У ЗДАНИЯ АВТОВОКЗАЛА. НАТУРА. ДЕНЬ.
От теплого вокзального пива Митька не отказался. Штейн дождался, пока Малинин завершит богатырский глоток и произнес…
ШТЕЙН:
Мить, мне спрятаться надо. Так, чтоб не нашли.
МАЛИНИН:
Так домой подайся.
ШТЕЙН:
В Москве сразу найдут. Надо здесь в Сарайске.
МАЛИНИН:
Понимаю. Здесь искать не станут. Решат, что рванул подальше… А от кого прячешься-то? Что стряслось?
Штейн замялся…
ШТЕЙН:
В общем… Только знай: что бы ты обо мне ни услышал, я – не виноват. Про происшествие на раскопе слыхал?
Митька покачал головой. Отрицательно. Штейн действовал быстрее даже сарайских новостей.
159. ПОД ОБРЫВОМ. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА. УТРО.
С Червяковым, похоже, приключилась истерика. Он рвался за веревочную изгородь. «Одинаковы с лица», как умели, препятствовали его намерению, памятуя, однако, о том, что силу в данном случае применять не положено.
ЧЕРВЯКОВ:
Вы только посмотрите, что они сделали! Раскоп разрушен. Стена траншеи деформирована!
Прорвавшись сквозь деликатный заслон дядинских подчиненных, археолог раненой птицей завис над вырытой грабителями в стене траншеи, нишей.
ЧЕРВЯКОВ:
Слава богу, что Владимир Палыч этого не видит!
ДЯДИН:
Успокойтесь. Лучше постарайтесь вспомнить, как здесь все располагалось до происшествия, определите, какие повреждения нанесены, что исчезло…
…сказал археологу Дядин.
ЧЕРВЯКОВ:
Как же я это определю, если вы копать запрещаете?
Дядин махнул рукой…
ДЯДИН:
Копайте. Камень-то – на месте.
Червяков с трудом взял себя в руки и принялся метаться по раскопу, время от времени нарываясь на резкие замечания Сурина.
СУРИН:
Товарищ ученый, блин, что ж вы тут ногами-то ходите? Тут же, мать вашу, следы!
Дядин уже хотел покинуть раскоп, как вдруг в песке у него под ногами что-то сверкнуло. Стараясь не привлекать внимания, он нагнулся и поднял блестящий предмет.
Тот оказался серьгой. Да не простой – позолоченным обручем размером с кольцо для серсо. Так и хотелось продеть в него шпагу. Никому не говоря ни слова, Дядин спрятал ее в карман.
ДЯДИН:
Что-то я ни Марьяны, ни Штейна не вижу.
… обратился он к присутствующим.
Совершенно обалдевшая от российской действительности, Маргарет безнадежно махнула рукой.
Один из молчунов-бородачей вдруг обнаружил в себе дар речи…
ПЕРВЫЙ БОРОДАЧ:
Время-то еще – полдевятого. Они раньше десяти не появляются.
СТЕПАНЫЧ:
Дело молодое!
… скабрезно ухмыльнулся Степаныч.
Дядин бросил на него испепеляющий взор.
ДЯДИН:
С тобой - разговор отдельный. Сторож, блин… Ты куда смотрел?
Степаныч пристыженно понурился.
ДЯДИН:
Пошли, покалякаем….
…мотнул головой Дядин и зашагал в сторону от раскопа, к тому месту, которое Марьяна использовала в качестве пляжа.
Горе-сторож покорно поплелся за ним.
160. У ЗДАНИЯ АВТОВОКЗАЛА. НАТУРА. ДЕНЬ.
Митька с уважением посмотрел на очкарика.
МАЛИНИН:
Понимаю. Не бойсь! Сообразим. Конспирация – мое призвание.
ШТЕЙН:
Не проболтаешься?
МАЛИНИН:
Могила. У бабы Нюры покантуешься. У меня с ней контракт. Только… Расплатиться-то есть чем?
ШТЕЙН:
Без проблем. А она не растреплет?
Митька резко повеселел.
МАЛИНИН:
Ты что! Она у нас горец. Дата Туташхия. Для нее гость ближе родственника… Да и с ментами у бабки старые счеты. Она когда с «МММ» прогорела, Кольке-постовому здорово харю начистила.
ШТЕЙН:
Ему-то за что?
… поинтересовался Штейн.
МАЛИНИН:
Он сарайский филиал Мавроди охранял. Вот и попал под раздачу. Только идти нам придется вокруг города. Кустами, огородами… Ну, чтоб на глаза никому не попасться.
Митька одним махом добил бутылку. Штейн протянул ему свою – нетронутую.
161. В СТОРОНЕ ОТ РАСКОПА (МАРЬЯНИН ПЛЯЖ). НАТУРА. УТРО.
ДЯДИН:
Ну!
… задал Дядин Степанычу исчерпывающий вопрос.
СТЕПАНЫЧ:
Ну, виноват. Спал я.
… пробубнил Степаныч.
ДЯДИН:
Насосался, да? На хрена?
Степаныч неопределенно покачал головой.
СТЕПАНЫЧ:
Ну… Не совладал…
ДЯДИН:
В одну харю что ли? Или с кем-то?
СТЕПАНЫЧ:
Ну… Сперва Митька приходил…
ДЯДИН:
Опять Митька?! Ну, я его сошлю к святым апостолам!
СТЕПАНЫЧ:
Да, нет… Митька-то еще засветло ушел. Он ни при чем.
ДЯДИН:
А кто причем?
Степаныч вздохнул и нехотя пустился в откровения…
162. ПОД ОБРЫВОМ. (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. НОЧЬ. ФЛЭШБЭК.
Минувшую ночь Степаныч провел не без приключений. Едва стемнело, к раскопу приблизились две мужских фигуры. Степаныч, само собой, скинул с плеча свою пищаль и зычно гаркнул…
СТЕПАНЫЧ:
Стой! Кто идет?
ЗЕЛЕНЫЙ:
Друзья!
… фамильярно хохотнула одна из фигур.
Недремлющий страж приготовился дать предупредительный выстрел.
СТЕПАНЫЧ:
Стой, стрелять буду!
ЗЕЛЕНЫЙ:
Да ты что? А вдруг - попадешь?
Степаныч задумался: что, если и, правда, попадет? А, задумавшись, потерял драгоценное время.
Фигуры приблизились к нему вплотную, и в свете стосвечовой лампочки, подвешенной возле палатки на воткнутом в землю шесте, он разглядел две физиономии – одну нагло-веселую, другую испуганно-озабоченную.
СТЕПАНЫЧ:
Нельзя сюда ребята. Охраняемый объект. Раскопки здесь.
Нагло-веселая физиономия обнажила ряд белых зубов.
ЗЕЛЕНЫЙ:
Да знаем. Телек смотрим, газеты читаем. За тем и приехали к вам, чтоб поглядеть. На всю страну ваш город прославился.
СТЕПАНЫЧ:
Это да…
… не без гордости согласился Степаныч.
ЗЕЛЕНЫЙ:
Да вот, видишь, время на дорогу не рассчитали. Только к темени добрались. А утром нам дальше пилить. Я и говорю Левке: «Обидно - столько добирались, а главного не увидим. Пойдем, хоть ночью, да глянем одним глазком».
Печальная история, рассказанная гостем города, растрогала Степаныча.
СТЕПАНЫЧ:
Да сейчас вы и не разглядите ничего. Еще, гляди, и ноги переломаете. Перекопано все.
ЗЕЛЕНЫЙ:
А у нас фонарь есть. Левка, покажи.
Обладатель испуганной физиономии скинул с плеч рюкзак и вытащил из него предмет, напоминавший формой обрезок трубы стомиллиметрового диаметра.
Он щелкнул выключателем, и сноп ослепительно-белого света пронзил ночную тьму.
ЗЕЛЕНЫЙ:
Ну, как? Сила?
СТЕПАНЫЧ:
Да-а-а… С таким прожектором не споткнешься!
… восхитился Степаныч.
ЗЕЛЕНЫЙ:
Слышь, друг. Ты бы показал нам, где тут чего. А мы бы тебя поблагодарили.
Веселый вытащил из своего рюкзака бутыль портвейна.
ЗЕЛЕНЫЙ:
Махнем за знакомство?
Степаныч напустил на себя равнодушный вид.
СТЕПАНЫЧ:
Ну, разве что по граммульке. Чтоб согреться.
ЗЕЛЕНЫЙ:
Ну, ясный пень, не надираться. Не затем семьсот верст отмахали. Лев, давай стакашки.
Испуганный вновь полез в свой рюкзак…
163. В СТОРОНЕ ОТ РАСКОПА (МАРЬЯНИН ПЛЯЖ). НАТУРА. УТРО.
ДЯДИН:
И дальше что?
Степаныч выдавливал из себя показания, как засохшую пасту из тюбика.
СТЕПАНЫЧ:
А чего дальше? Одну раскатали. У них вторая была. Ну, разлили. Хлопнули…
ДЯДИН:
Дальше, дальше…
… психовал Дядин.
СТЕПАНЫЧ:
Не помню я ничего дальше. Как кирпичом, по башке вдарило. Очнулся с утра – голова чугунная, ноги не ходят. До сих пор не оклемался.
ДЯДИН:
Можно подумать, тебе похмело - в новинку.
СТЕПАНЫЧ:
Не в новинку. Потому и говорю: не похмело это!
ДЯДИН:
Хочешь сказать, они тебя клофельнули?
СТЕПАНЫЧ:
Чего?
ДЯДИН:
Неважно. А ты, дурья башка, не подумал, зачем они на раскоп с рюкзаками явились.
СТЕПАНЫЧ:
Ну, мало ли…
… чуть не заплакал Степаныч. Дядин передразнил его…
ДЯДИН:
«Мало ли!». Немало. Немало, по твоей милости, у меня теперь геморроя. Что в рюкзаках-то еще было - не видал?
СТЕПАНЫЧ:
«Пока» не смотрел.
Дядин разинул рот.
ДЯДИН:
Что значит - «пока»?
Степаныч опять взялся за свой тюбик.
СТЕПАНЫЧ:
Так я проснулся, мужиков нет, в раскопе погром, а рюкзаки валяются. Я их в палатку и оттаранил. Ну, от греха…
ДЯДИН:
Что же ты молчишь, зараза?
Тащи их сюда, живо!
… рявкнул Дядин как цепной пес.
Степаныч, припадая на одну ногу, бросился исполнять приказ.
СУРИН:
На, держи, начальник…
… обдав перегаром, эксперт протянул Дядину бумажный пакетик.
ДЯДИН:
Что это?
СУРИН:
Улика. Неопровержимая.
Дядин заглянул в пакетик и не увидел ничего хорошего. В пакетике были раздавленные очки. Очки Штейна.
164. ГОСТИНИЦА. НОМЕР ШТЕЙНА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Дверь номера открылась, и девчонка-портье пропустила вперед двоих из ларца - одинаковых с лица - дядинских подручных. Они, видимо, пародируя спецназ, впрыгнули внутрь и застыли в непонятных псевдокаратистских позах. Убедившись, что комната пуста, синхронно рванули на себя двери, один - ванной, другой - шкафа.
ПЕРВЫЙ ИЗ ЛАРЦА:
Шмоток нет, Александр Иваныч!
… доложил один.
ДЯДИН:
Ежику ясно…
… резюмировал Дядин из коридора.
165. ЗАДНИЙ ДВОР ИЗБЫ БАБЫ НЮРЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
МАЛИНИН:
Так, прибыли…
… сказал Малинин, когда они со Штейном, наконец, достигли задней калитки избы бабы Нюры.
На археолога было страшно смотреть. Поход по пересеченной местности не на шутку измотал его.
МАЛИНИН:
Значит, ты посиди пока здесь в кустах. Я хозяйку предупрежу, объясню ситуацию… Будешь сидеть в доме, на улицу - ни ногой! Соседи, сам понимаешь… Языки без костей. Жратву там, выпивку, газеты, книжки… Короче, все, что надо – я тебе принесу… Каждый день навещать буду…
ШТЕЙН:
Мне очки нужны…
… взмолился Штейн.
МАЛИНИН:
Будут! Да! Деньги-то мне дай. Хозяйке аванс. Такой у нас ней уговор.
Штейн сунул руку в карман и вытащил довольно-таки упитанный лопатник.
ШТЕЙН:
Сколько?
166. ПОД ОБРЫВОМ. (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. ДЕНЬ.
Штейн к раскопу так и не явился, а когда прибежала вся какая-то дрожащая Марьяна, криминалисты уже закончили свои дела. Она тут же получила нагоняй от Червякова.
ЧЕРВЯКОВ:
Ну, наконец-то! Пожаловали.
МАРЬЯНА:
Простите, я…
ЧЕРВЯКОВ:
Знаю, что ты скажешь. Будильник не прозвенел, голова не высохла, мама позвонила… Слышали мы все это уже. Давай - за работу. У нас - ЧП. Ночью тут черные покопались.
МАРЬЯНА:
Как?
… неубедительно наиграла Марьяна.
ЧЕРВЯКОВ:
Вот, выясняем – как. Юра где?
МАРЬЯНА:
Не знаю. А он что – не приходил?
… еще неубедительней удивилась Марьяна.
ЧЕРВЯКОВ:
Давай - вниз. Надо трупом заняться. А-то этим…
… он повернулся в сторону неразговорчивых бородачей, которые извлекали из раскопа обрушенные сваи, осколки крышки гроба и лишнюю землю…
ЧЕРВЯКОВ:
… я не доверяю.
167. УВД. ЛАБОРАТОРИЯ, ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Сурин стоял у подсвечиваемого экрана с рентгеновскими снимками и ожидал, когда Дядин закончит докладывать Прохорову и без того очевидное.
ДЯДИН:
В рюкзаках - лопаты, совки, кирки… Фонари, пакеты для упаковки и так далее. Короче, обычный джентльменский набор. Так что это, без вопросов, черные копатели, профи…
ПРОХОРОВ:
Ясно. Ну, а что с повреждениями?
СУРИН:
Удар нанесен каким-то шипованным предметом. Вот глядите, на снимке видны совершенно четкие, сужающиеся углубления…
Сурин давал объяснения с таким явным удовольствием, что присутствующие Дядин и Прохоров невольно передернули плечами.
ДЯДИН:
И что это может быть за шипованный предмет?
СУРИН:
Трудно сказать… В быту я таких предметов не встречал. Давайте попробуем представить.
 Эксперт взял в руки черный маркер и прямо на снимке стал обводить края раны.
СУРИН:
Если логически продолжить во все стороны, получается вот такой шар с отростками… Или шипами, если хотите.
ПРОХОРОВ:
Вроде морского ежа?
… неуверенно пробормотал Прохоров.
ДЯДИН:
Ну а кроме этого что-нибудь есть?
… спросил Дядин. Сурин улыбнулся.
СУРИН:
А как же! Вот, это патологоанатом извлек из раны.
Он взял в руки пинцет и осторожно вынул из склянки маленькую черную щепку.
ПРОХОРОВ:
Что это?
СУРИН:
Интересует мое мнение как эксперта-криминалиста?
Сурин принялся тянуть паузу.
ПРОХОРОВ:
Ну, рожай уже!
СУРИН:
Не имею понятия. Так как не имею возможности провести надлежащий анализ. Отправляю на экспертизу в Москву. Неделя! Не меньше!
ПРОХОРОВ:
Опять выкаблучиваешься? Все тебе мало! Полбюджета грохнули на твою лабораторию! А толку…
… рассердился Прохоров.
СУРИН:
И это, по-вашему, лаборатория!?
… возмутился Сурин, обводя руками убогое помещение…
СУРИН:
Это - лаборатория!?
168. ПОД ОБРЫВОМ. (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. ДЕНЬ.
Червяков, бородачи, Маргарет и Степаныч толклись в дверях, если проем в срубе можно назвать дверями, погребальной камеры.
МАРЬЯНА:
Да отойдите же, свет заслоняете!
Археологи сделали попытку прижаться к стенам, но особым успехом она, по причине тесноты, не увенчалась.
Марьяна, осторожно орудуя ножом и пинцетом, освободила от ткани покрытую темным налетом голову мумии и от изумления чуть не задохнулась…
Лица археологов вытянулись.
Маргарет, которая обычно брезговала делать что-то без перчаток, инстинктивно протянула к находке руки, но вовремя опомнилась.
Марьяна держала в руках вовсе не череп.
На нее смотрело из прошлого лицо молодого мужчины - высокий лоб, словно, летел вперед, глаза были хитро прищурены, на губах замерла хитрая усмешка. Казалось, вот-вот лицо рассмеется…
МАРЬЯНА:
Да это же… чаша!
… выдохнула Марьяна. Действительно, то, что она держала в руках, было искусно вылепленной из глины чашей – попросту говоря, горшком.
ЧЕРВЯКОВ:
Тем не менее, это - шедевр… Это… Это…
Тут в камеру просунул остроносую физиономию маленький армянин (К. Он бесцеремонно растолкал археологов, прижал к лицу монстроидальный фотоаппарат и тот испустил такую вспышку, что присутствовавшие на мгновение ослепли.
КАРИБЯН:
Это - сенсация! Колоссально!
… пробормотал себе под нос коротышка, и тут же оделил всех, в том числе и Степаныча, визитными карточками с витиеватой виньеткой.
КАРИБЯН:
Рад познакомиться! Сенсация! Колоссально! Гамлет Карибян. Рад познакомиться! Владелец, редактор и ведущий корреспондент газеты «Желтая Правда» - Карибян Гамлет. Рад познакомиться. Гамлет Карибян.
Последняя визитка досталась Марьяне. В качестве бонуса армянин одарил ее еще и плотоядной улыбкой.
КАРИБЯН:
Для вас – просто Гамлет!
169. ГУВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ИНТЕРЬЕР. УТРО,
Дядин и Прохоров пособачились.
ПРОХОРОВ:
Если – не Штейн, то кто? Очки-то его?
… кипятился Прохоров.
ДЯДИН:
Но у него мотива не было! С какой стати ему лупить по башке незнакомого человека?
ПРОХОРОВ:
По неосторожности… Увидел нарушителей на территории раскопа, вступил в пререкания, слово за слово и… Ужаснувшись содеянного – бежал. Найди его немедленно.
170. АВТОВОКЗАЛ. НАТУРА. ДЕНЬ.
А Митька Малинин тем временем уже давал интервью ведущему «Лабиринтов минувших эпох» и корреспонденту «Желтой правды».
ВЕДУЩИЙ:
Скажите, пожалуйста, Дмитрий, что повлекло вас к обрыву? Это интуиция или простая случайность?
МАЛИНИН:
Ну, я это… Всегда интересовался историей… Мы же, понимаете, в таком городе живем… Ну и вот…
КАРИБЯН:
Простите. Гамлет Карибян. «Желтая правда». Вы, можно сказать, главный виновник торжества…
МАЛИНИН:
Конечно! Если бы не я, они так бы и рыли эту свою стоянку. Еще, неизвестно, стоял ли там кто-нибудь!
ВЕДУЩИЙ:
Миша, стоп. Куда вы лезете со своей желтой правдой? Это мое интервью!
КАРИБЯН:
У нас свобода прессы!
171. У ЗДАНИЯ ГОСТИНИЦЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
«Двое из ларца» по указанию Дядина опрашивали гостиничный персонал.
Швейцар «И-туриста» без проблем опознал Штейна по мутной ксерокопии с паспорта.
ШВЕЙЦАР:
Ну, как же! Рыжий.
ПЕРВЫЙ ИЗ ЛАРЦА:
Вчера ночью его не видел?
… пробасил один из оперов.
ШВЕЙЦАР:
Я утром заступил.
ВТОРОЙ ИЗ ЛАРЦА:
А утром?
… поинтересовался второй.
Швейцар цинично хмыкнул.
ШВЕЙЦАР:
Ты чего, не знаешь этих геологов? Ночами водку трескают, а по утрам очки запотевшие.
ПЕРВЫЙ ИЗ ЛАРЦА:
Так видел или нет?
ШВЕЙЦАР:
Пробегал он тут с рюкзачишком, раненько. Видать, за добавкой. Глаза, как у бешеного кролика, едва в оправу помещаются.
… без зазрения совести оклеветал Штейна швейцар.
172. У ЗДАНИЯ ШКОЛЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
ВЕДУЩИЙ:
А вот у меня еще такой вопрос: Как вы относитесь к этому страшному пророчеству по поводу этого, м-м-м… сердца врага? Ведь покойный обещает довольно страшные вещи.
… медовым голосом пел ведущий, держа микрофон под носом Саменко.
САМЕНКО:
Ну, это, знаете ли, из области суеверий и домыслов. В те далекие времена могилы довольно часто грабили. И чтобы отпугнуть гробокопателей такие надписи и делались над погребением. Судя по вашему вопросу, эта уловка действует до сих пор.
КАРИБЯН:
Так значит это вы главный виновник, так сказать, торжества?
САМЕНКО:
По крайней мере, именно благодаря моему переводу надписи с погребального камня, удалось идентифицировать захоронение.
ВЕДУЩИЙ:
Миша, стоп. Слышь, Гамлет? Тень отца хочешь увидеть? Я тебе сейчас по кумполу дам - встретитесь!
173. АВТОВОКЗАЛ. КАССОВЫЙ ЗАЛ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
До вокзала было ближе, чем до управления, и Дядин завернул туда в первую очередь.
ДЯДИН:
Лаура…
… обратился Дядин к чрезвычайно накрашенной кассирше в полукруглом окошечке.
ЛАУРА:
Привет, Сань. Давно тебя не видать чего-то!
ДЯДИН:
Работа. Слушай, у тебя глаз на пассажиров наметанный…
Дядин продемонстрировал кассирше копию фотки с паспорта.

ДЯДИН:
Вчера не видела здесь вот этого высокого блондина в черном ботинке? Очки, рюкзак. Сутулится слегка.
ЛАУРА:
А! Рыжий-то? Крутился. Но билета не взял.
ДЯДИН:
Может, машину поймал?
ЛАУРА:
Не знаю, не видела. Митьку спроси Малинина. Он у нас целыми днями теперь околачивается. Они с ним куда-то поплыли.
174. У ЗДАНИЯ АВТОВОКЗАЛА. НАТУРА. ДЕНЬ.
На Митьку Дядин наткнулся сразу же, как вышел из здания вокзала.
Тот, позевывая, прогуливался вдоль стоянки. Грудь его по-прежнему украшал листок с надписью «Сдам квартиру».
ДЯДИН:
А регистрацию оформляешь?
… буркнул Дядин, подойдя к «риэлтору» с тыла.
МАЛИНИН:
А?!
… испуганно обернулся Митька.
ДЯДИН:
Я вот думаю: чем тебе на воле плохо? Что тебя так прямо и тянет на цугундер?
МАЛИНИН:
Дядин, ты болтай, да не забалтывайся. У меня все законно. Бизнес. Будут вам и регистрация и налоги… Вот только крылья малость расправлю…
ДЯДИН:
Ладно, хватит бакланить. Ты Штейна сегодня видел?
Почуяв, что врать бесполезно, а, возможно, и опасно, Митька кивнул…
МАЛИНИН:
Ну, видел… Тут, на вокзале…
ДЯДИН:
И что? О чем говорили.
МАЛИНИН:
Да ни о чем таком. Он в Москву собирался.
ДЯДИН:
Собрался?
МАЛИНИН:
Не знаю… Мы с ним пару пива опрокинули, я и ушел.
Дядин взял Малинина за табличку.
ДЯДИН:
Митя, послушай моего совета. Если что-нибудь вспомнишь – сообщи. А то, как бы беды не накликать.
175. ШКОЛА. КОРИДОР. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
На перемене, в шумном школьном коридоре, Саменко отвечал на вопросы Дядина сбивчиво и неуверенно.
САМЕНКО:
Не знаю, не знаю. Мы ведь как договорились… Спустили аккуратненько…
ДЯДИН:
Аккуратненько?
… засомневался Дядин.
САМЕНКО:
Ну… По возможности, чтоб ничего не попортить, старались рассчитать. А как скинули, я и уехал.
ДЯДИН:
Посторонних не видели?
САМЕНКО:
Нет никого не было… А может… Вы ведь знаете, там темень… Кроме одной лампочки – ничего…
Саменко отвел взор к окну, несколько секунд созерцал школьный двор, и затем произнес вне всякой связи с предыдущим…
САМЕНКО:
А по поводу убийства я вам вот, что скажу: Зябликов был прав. Лучше было бы закопать все это дело от греха.
ДЯДИН:
Так! И вы, значит, в мистику ударились. Поверили в проклятье? А еще математик!
САМЕНКО:
Ньютон был величайший математик всех времен. А до конца жизни верил в астрологию. Да нет. В мистику я не ударялся. Не насовсем закопать, а до выяснения. А то - ненужный ажиотаж поднимается. Да и странно это все, согласитесь. Думаю, не у одного меня сердчишко скребет. Опять же - полнолуние. Психи разные активизируются.
ДЯДИН:
Полнолуние? Ясно.
… поставил учителю диагноз Дядин.
176. ПОД ОБРЫВОМ. (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА ВЕЧЕР.
К концу рабочего дня Дядин снова появился на раскопе. Он взял под руку Марьяну и отвел ее в сторонку.
ДЯДИН:
Марьяна, у меня к тебе один вопрос. На засыпку. Где Штейн?
Марьяна вздрогнула и побледнела.
МАРЬЯНА:
Откуда ж мне знать? Я с утра к нему стучалась, никто не открыл….
Дядин, как бы невзначай, вынул из кармана найденную на раскопе сережку.
ДЯДИН:
Это не ты здесь посеяла?
МАРЬЯНА:
Ой, спасибочки! А я ее… Еще неделю назад потеряла. Думала, больше не увижу.
… покраснела Марьяна.
ДЯДИН:
Ну, держи. Только неделю назад ты ее потерять не могла. Потому что я тебя в этих серьгах видел вчера вечером …
МАРЬЯНА:
Но…
… хотела, было, что-то возразить Марьяна.
ДЯДИН:
Все, хватит дурочку валять. Вижу же, что что-то таишь. Еще раз - где Юра?
Марьяна чуть не заплакала.
МАРЬЯНА:
Да я сама не знаю… В Москву звонила – не появлялся. Знаю только, что он не виноват. Он защищался.
Дядин посерьезнел.
ДЯДИН:
Так, так, так… Давай сначала и по порядку.
177. ПОД ОБРЫВОМ. НАТУРА. НОЧЬ. ФЛЭШБЭК.
Имея привычку совершать ночные заплывы в спокойном течении Белуги, Марьяна, облаченная лишь в бикини и полотенце, спускалась к раскопу.
Собственно бикини ей требовалось только, чтобы пересечь квартал, отделявший отель от реки. Купалась она нагишом. По ее расчетам на раскопе должен был присутствовать лишь Степаныч, а он ее никоим образом не смущал. Тем паче, что, проходя мимо палатки, она слышала его богатырский храп. Достигнув песчаной отмели в стороне от раскопа, Марьяна сбросила себя излишества в одежде и шлепнулась в прохладную воду.
Но не успела сделать и пары гребков, как услышала звук мотора.
Над самым краем обрыва вспыхнули красным стоп-сигналы машины. Багажник «жигулей» в буквальном смысле повис над пропастью. На фоне безоблачного неба появились две непроницаемо черных фигуры, и до Марьяны донеслись знакомые голоса.
ШТЕЙН:
Андрей Андреевич, вы что - предлагаете его просто сбросить?
САМЕНКО:
А что делать? По тропке нам его не протащить.
ШТЕЙН:
А вдруг он расколется? Может, лучше, оставим здесь, наверху.
САМЕНКО:
Вы сами мне сказали, что Дядин просил вернуть все на место. А его место там. Да не бойтесь, Юра. Внизу песок, он мягкий, Как перина. Помогите.
Фигуры закопошились над багажником.
Марьяна застыла в воде с разинутым ртом.
То, что произошло дальше, походило на маленькое землетрясение. Пресловутый камень с рунами скатился с обрыва и врезался в землю возле самой траншеи. Послышался треск ломающихся свай и шорох осыпающейся земли.
Фигуры склонились над пропастью.
ШТЕЙН:
Мы в раскоп не попали?
САМЕНКО:
Не знаю.
ШТЕЙН:
Я спущусь, Андрей Андреевич. Проверю, как чего.
Вторая фигура замялась.
САМЕНКО:
Ноги переломаете! Темно, хоть глаз выколи.
ШТЕЙН:
Да я сам, один. Вы поезжайте домой. Не волнуйтесь. Дело сделано.
Фигуры пожали друг другу руки и исчезли. Движок машины затарахтел. И багажник скрылся за кромкой обрыва.
Но тут в свете лампочки, водруженной на шесте, Марьяна увидела еще одного персонажа. Тот появился ни больше не меньше – из погребальной камеры. Опершись руками о бруствер, он вылез из траншеи и в изумлении уставился на сверзившийся с небес камень.
ЗЕЛЕНЫЙ:
Это что еще за… тунгусский метеорит?
ШТЕЙН:
Эй! Вы что здесь делаете? Вы кто?
… раздался за спиной персонажа голос Штейна.
Зеленый обернулся.
ЗЕЛЕНЫЙ:
А ты-то сам кто?
ШТЕЙН:
Я член археологической партии. Это охраняемая территория. Здесь нельзя посторонним… А где сторож? Степаныч!
ЗЕЛЕНЫЙ:
Ну, извини, не знал… Уже ухожу.
ШТЕЙН:
Нет, не уходите. Я вынужден сообщить в милицию.
Марьяна, порядком задубевшая в воде, услышала пиканье кнопок мобильного и в ужасе увидела, как персонаж поднял с земли лопату и замахнулся ей на Штейна…
Но тот успел заметить угрозу, отпрыгнул в сторону, и штык лопаты, миновав его, врезался в песок.
Секунды потребовавшейся нападавшему, чтобы замахнуться вновь, хватило Штейну, чтоб вооружиться доской от опалубки, валявшейся возле траншеи. Он ловко парировал ей выпад противника.
Фехтовальщик из Штейна был, явно, лучше, чем из черного археолога. Доска с треском опустилась на голову супостата и надломилась.
Тот, как подкошенный рухнул наземь.
Штейн, отбросил оружие, попятился в темноту и исчез.
Марьяна выскочила из воды, завернулась в полотенце и, ухватив в горсть купальник, бросилась к месту поединка.
Нашарив в полутьме на земле надломленную доску, она тоже нырнула в темень.
178. ПОД ОБРЫВОМ. НАТУРА ВЕЧЕР.
По щекам Марьяны катились слезы.
Дядин протянул ей носовой платок.
ДЯДИН:
Ты понимаешь, что сокрытие улики – это преступление?
МАРЬЯНА:
Но ведь он защищался.
ДЯДИН:
Тогда зачем прятаться? Тем более, если есть свидетель?
МАРЬЯНА:
Он же не знает, что я все видела.
ДЯДИН:
Значит, ты должна была придти ко мне и дать показания. И куда ты дела доску?
МАРЬЯНА:
У меня. В номере.
ДЯДИН:
Она мне нужна. Эта доска, возможно, Юрин шанс. Доказательство его невиновности.
Марьяна резко перестала плакать.
МАРЬЯНА:
Как это? Почему?
ДЯДИН:
Потому что смерть потерпевшего наступила в результате удара металлическим предметом. Так что, если Штейн с тобой все таки как-то свяжется… А я в этом не сомневаюсь… Скажи ему, чтоб всплывал… Не убивал он никого.
И Дядин зашагал прочь, оставив ошеломленную Марьяну со своим платком переваривать полученную информацию.
179. ГОСТИНИЦА. ХОЛЛ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Когда Карибян после плодотворного трудового дня увенчанного под финал плотным ужином в китаевском ресторане вернулся в гостиницу его на полдороге к лифту окликнула девушка-портье.
ЛЮСЬКА:
Гамлет Ованесович!
КАРИБЯН:
М-да, хризантема моя…
… с удовольствием откликнулся Карибян и сделал шаг к стойке.
ЛЮСЬКА:
Вам заказное из Москвы.
Девушка протянула ему коричневый конверт формата А-4.
КАРИБЯН:
Спасибо, птичка.
Девчонка обиделась.
ЛЮСЬКА:
Я вам не птичка.
КАРИБЯН:
Не сердись. Я - любя.
180. ГОСТИНИЦА. ЛИФТ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Войдя в лифт, Карибян разорвал конверт и извлек из него свежий, пахнущий краской, номер «Желтой правды». Первую полосу венчал жирный заголовок - «МЕСТЬ ХАЗАРСКОГО КАГАНА. САРАЙСКИЙ КОШМАР». И ниже чуть мельче - «ПЕРВАЯ ЖЕРТВА КРОВАВОГО ПРИЗРАКА! КТО СЛЕДУЮЩИЙ?».
КАРИБЯН:
Колоссально! Сенсация!
… с удовлетворением сообщил Карибян своему отражению в зеркале.
181. МУЗЕЙ. КАБИНЕТ БУХВОЛЬСКОГО. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Черный костюм, черная рубашка, черный галстук – Бухвольский явно носил траур. У Червякова траур был в глазах. Они сидели втроем – третьим был Дядин - в кабинетике краеведа – торжественные и скорбные, как на поминках.
ЧЕРВЯКОВ:
Вот список повреждений раскопа и предполагаемых утрат. Но у меня есть предположение, что это не все.
Археолог со значением посмотрел в глаза Дядина.
ДЯДИН:
Что вы имеете в виду?
Краевед выдвинул ящик стола и извлек на свет фотографию камня с могилы викинга.
ЧЕРВЯКОВ:
Вот, обратите внимание! «Прохожий, не тревожь могилы сей, ибо в ней покоюсь я - Олав Сигурдсон. Не тронь тела моего, ибо настигнет тебя месть Одина. Не тронь оружья в руке моей, ибо от него примешь ты смерть. Не тронь кувшина в руке моей, ибо в нем сердце врага моего…».
ДЯДИН:
И что вас здесь смущает?
ЧЕРВЯКОВ:
В том-то и дело… Тело на месте. Кувшин с «сердцем врага» мы, хоть и в поврежденном виде, но имеем, а где оружие?
ДЯДИН:
Оружие… Что это может быть – меч? Копье? Чем сражались викинги?
БУХВОЛЬСКИЙ:
Оружие было разнообразное. Я, видите ли, не специалист… Но…
Бухвольский стащил с полки и открыл на заложенной странице исполинский альбом.
ДЯДИН:
Да-а! Арсенал у этих ребят был – что надо! Ну-ка, ну-ка, ну-ка! А вот это уже интересно!
… восхищенно протянул Дядин.
На одной из иллюстраций красовалось смертельное орудие – металлический шар с шипами, цепью прикрепленный к деревянной рукояти.
182. АВТОБУСНАЯ ОСТАНОВКА. НАТУРА. УТРО.
Утром, проходя мимо автобусной остановки, Дядин вновь наткнулся на лузгающую семечки троицу, и по обыкновению, державшуюся особняком, Селену.
ДЯДИН:
Доброе утро.
… поздоровался он.
ПЕРВАЯ ТЕТКА:
Да, где же доброе, Александр Иваныч? Ты глянь, чего пишут! Чего в городе творится!
… затараторила одна из теток, потрясая свежим номером «Желтой Правды».
ВТОРАЯ ТЕТКА:
Скоро по улице вечером ходить страшно будет!
… поддержала ее товарка.
Дядин овладел номером и бегло ознакомился с содержанием передовицы.
ДЯДИН:
Ну, не всему, что пишут, верить стоит.
ПЕРВАЯ ТЕТКА:
Как не верить? Труп-то есть? Ты скажи нам. Это ж твое хозяйство.
ДЯДИН:
Труп есть.
ТРЕТЬЯ ТЕТКА:
Ну… И когда же ты убийцу поймаешь?
ДЯДИН:
Ловлю…
… вздохнул Дядин.
ТРЕТЬЯ ТЕТКА:
Ловишь… Как Ерема возит, так вы ловите. Даром только кормим вас – нахлебников. На праздник погоны напялят, на трибуне красуются. А как беда - в кусты.
Количество критический замечаний слегка перевалило за лимит толерантности Дядина.
ПЕРВАЯ ТЕТКА:
Да не поймать им его. Тут все написано. Тень хазарского князя это. Мстит он.
ВТОРАЯ ТЕТКА:
Вся беда от москвичей – археологов. Нечего было могилы копать, покойников тревожить. Теперь наплачемся.
Дядин не выдержал…
ДЯДИН:
Вы что, верите в весь этот бред? Тень никого по башке ударить не может. И теней никаких не бывает.
ПЕРВАЯ ТЕТКА:
Да? А кто же тогда приезжего-то грохнул?
Помощь пришла к Дядину со стороны, с которой он ее совершенно не ожидал.
СЕЛЕНА:
Во-первых, прекратите разговаривать с Александром Ивановичем в таком тоне. А во-вторых, действительно, хватит нести чушь.
Тетки оторопели. Ошеломленный Дядин пролепетал…
ДЯДИН:
Ну, ладно… Я пешком двину. А то опять опоздаю.
Селена вдруг встрепенулась.
СЕЛЕНА:
Пожалуй, составлю вам компанию.
И она протянула ему руку. Не веря своей удаче, Дядин помог учительнице подняться со скамейки, Селена уверенно взяла его под локоть и они двинулись вдоль обочины к центру. Три разинутых рта прицелились в их спины.
183. УВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
В дверях дядинского кабинета собралась толпа сотрудников. Все с интересом глазели на любопытного персонажа - мелкого мужичонку с вороватым взглядом, одетого в поношенную брезентуху. Персонаж был с головы до ног испачкан в песке, левая рука перебинтована тряпкой со следами засохшей крови, штаны в нескольких местах разодраны. Мужичка, что называется, колбасило.
КОПАТЕЛЬ:
Это мне за грехи. За все, что я в жизни сделал. Возмездие!
Он перекрестился, почему-то левой рукой и шумно высморкался в рукав.
В дверях появился грозный Прохоров.
ПРОХОРОВ:
Это, что за сборище? У кого-то работы нет? Я сейчас найду вам работу!
Сотрудники стали неохотно расходиться. Закрыв за собой дверь, полковник сел рядом с Дядиным.
ПРОХОРОВ:
Ну что?
ДЯДИН:
Вот – гражданин желает дать показания.
КОПАТЕЛЬ:
Не показания. Признание. Я видел его тень, он огромный. Надо все вернуть на место! Пока не поздно… Соберите прах…
ДЯДИН:
Стоп, стоп, стоп! Бредить прекращаем! Итак вы были той ночью на раскопе? Что вы там делали?
Мужичонка глотнул из предложенного ему стакана воды и ненадолго пришел в себя.
КОПАТЕЛЬ:
Видите ли, я археолог… Ну, неофициально.
Он вытащил из кармана металлические поручи с резьбой и драгоценными камнями и, на прощание, погладив заскорузлыми пальцами, положил на стол.
КОПАТЕЛЬ:
Мы с Зеленым… То есть, с Дмитрием – в понедельник вечером… Ночью налили сторожу. Зеленый добавил ему пару капель какого-то зелья, он в этом разбирается, старикан и отрубился.
Прохоров выразительно посмотрел на Дядина.
ДЯДИН:
А я просил наших ребят поставить. Продолжайте.
КОПАТЕЛЬ:
Ну, полезли внутрь, в камеру… Зеленый светил, я с крышкой гроба воевал. Сразу увидели флягу и моргенштерн...
ПРОХОРОВ:
Чего–чего?
КОПАТЕЛЬ:
Ну, это такая штука круглая, с шипами… Использовалась как навершие для палиц, кистеней…
ДЯДИН:
Такая
Дядин развернул ксерокс, сделанный в музее.
КОПАТЕЛЬ:
Примерно… Только это – кистень. А там был просто моргенштерн на цепи – без древка. Димон флягу сразу наверх, к нашим мешкам отнес, а моргенштерн в руках вертел, типа, как кубик Рубика.
ДЯДИН:
Значит, это ваши рюкзаки мы обнаружили. И что было дальше?
КОПАТЕЛЬ:
Дальше… Дальше…
184. ПОГРЕБАЛЬНАЯ КАМЕРА. НАТУРА. НОЧЬ. ФЛЭШБЭК.
Мужичонка, подсвечивая фонарем, осторожно снимал с руки трупа полоски ткани. Сверкнули драгоценные поручи. Воровато оглянувшись в сторону входа, он сунул их в карман.
В проем всунулась физиономия Зеленого.
ЗЕЛЕНЫЙ:
Ну, чего там еще?
КОПАТЕЛЬ:
Горшок тут какой-то. Может, на трупе чего есть. Только он весь забинтованный. Надо тряпки срезать.
ЗЕЛЕНЫЙ:
Торопись. До рассвета должны обернуться.
Сверху донесся апокалиптический грохот, две сваи, поддерживавших потолок, рухнули, из щелей брызнули струи песка. Подельники замерли.
КОПАТЕЛЬ:
Что это?
… шепотом спросил перепуганный мужичонка.
Зеленый сам выглядел бледновато.
ЗЕЛЕНЫЙ:
Понятия не имею. Пойду, гляну.
И он покинул камеру. Мужичонка потянулся к горшку и оглядел его со всех сторон, пытаясь понять, как лучше вскрыть сосуд. Тут снаружи до него донеслись голоса.
ГОЛОС ЗЕЛЕНОГО ЗА КАДРОМ:
Ну, извини, не знал… Уже ухожу.
ГОЛОС ШТЕЙНА ЗА КАДРОМ:
Нет, не уходите. Я вынужден сообщить в милицию.
Копатель схватился за голову. Горшок шлепнулся на землю и раскололся.
Внутри был только бурый порошок.
КОПАТЕЛЬ:
А черт!
Копатель прислушался. Снаружи все затихло. Весь дрожа, он высунул нос из камеры…
185. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. НОЧЬ. ФЛЭШБЭК.
Зеленый, держась за голову, поднимался с колен…
ЗЕЛЕНЫЙ:
А черт… Урод! Левка, ты где? Помоги же…
Но Левка не помог. Ибо увидел на склоне обрыва за спиной товарища жуткую картину: гигантская тень в развевающемся одеянии замахнулась на Зеленого. Раздался треск кости и черный археолог рухнул наземь. Тень нам мгновение склонилась над поверженным и исчезла.
Копатель пулей выскочил из траншеи и растворился во тьме.
186. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ЛЕС. НАТУРА. ДЕНЬ.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
Перемазанный глиной человек трусцой бежал по лесу. Ноги привели его к поляне, посредине которой над погасшим костром на пруте красовался недоеденный кусок мяса… Человек замер. Кадык его сделал несколько судорожных движений. Голод взял свое, и человек ринулся к костру. Он ухватил мясо и впился в него зубами… Но тут же выронил кусок.
Двое хазар, лыбясь, стояли на опушке. Один из них наматывал на руку аркан, петля которого сжимала горло оборванца.
ХАЗАР:
Глупее Руса – зверя нет. Только курица!
И он захохотал, обнажив крепкие желтые зубы.
187. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ШАТЕР КОДЖАГЕЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Коджагей полулежал на коврах, в облаках благовоний, а перед ним распластался захваченный оборванец. Один стражник прижимал его коленом к земле, другой плетью размеренно наносил удары по спине.
ГРЕБЕЦ:
Великий каган… Я… Я принес тебе добрые вести!
…прохрипел человек.
КОДЖАГЕЙ:
Добрые вести от волков?
ГРЕБЕЦ:
Ты… ты обещал осыпать золотом того, кто вернет тебе дочь!? Я… Я знаю, где она!
КОДЖАГЕЙ:
С чего ты взял, что я тебе поверю?
ГРЕБЕЦ:
В моей котомке… Там… Ее колта…
…из последних сил прохрипел оборванец. Один из стражников подал Джерраху холщовый мешок. Распутав горловину, воевода пошарил в нем и извлек на свет бронзовый обруч, один из тех, что украшали мочки ушей Коджагеевны. Коджагей подал знак стражнику. Тот прекратил наносить удары.
ГРЕБЕЦ:
Сегодня у русов праздник – макушка лета… Мед уже льется рекой. К ночи трезвых не останется. Дозорным и тем поднесут.
КОДЖАГЕЙ:
Где он встал?
ГРЕБЕЦ:
За Карасем… Это речушка, что впадает в Белугу… Я знаю тайную тропу… Я покажу…
Джеррах бросил вопросительный взгляд на кагана.
КОДЖАГЕЙ:
Предавший месяц – предаст и солнце.
Джеррах махнул стражникам. Те поволокли оборванца наружу. Пленник забился в их руках, словно, рыба.
ГРЕБЕЦ:
Нет! Ты же обещал! Я! Только я знаю тропу… Ты обещал, Коджагей!

Конец четвертой серии

V СЕРИЯ
186. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ЛЕС. НАТУРА. ДЕНЬ.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
Перемазанный глиной человек трусцой бежал по лесу. Ноги привели его к поляне, посредине которой над погасшим костром на пруте красовался недоеденный кусок мяса… Человек замер. Кадык его сделал несколько судорожных движений. Голод взял свое, и человек ринулся к костру. Он ухватил мясо и впился в него зубами… Но тут же выронил кусок.
Двое хазар, лыбясь, стояли на опушке. Один из них наматывал на руку аркан, петля которого сжимала горло оборванца.
ХАЗАР:
Глупее Руса – зверя нет. Только курица!
И он захохотал, обнажив крепкие желтые зубы.
187. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ШАТЕР КОДЖАГЕЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Коджагей полулежал на коврах, в облаках благовоний, а перед ним распластался захваченный оборванец. Один стражник прижимал его коленом к земле, другой плетью размеренно наносил удары по спине.
ГРЕБЕЦ:
Великий каган… Я… Я принес тебе добрые вести!
…прохрипел человек.
КОДЖАГЕЙ:
Добрые вести от волков?
ГРЕБЕЦ:
Ты… ты обещал осыпать золотом того, кто вернет тебе дочь!? Я… Я знаю, где она!
КОДЖАГЕЙ:
С чего ты взял, что я тебе поверю?
ГРЕБЕЦ:
В моей котомке… Там… Ее колта…
…из последних сил прохрипел оборванец. Один из стражников подал Джерраху холщовый мешок. Распутав горловину, воевода пошарил в нем и извлек на свет бронзовый обруч, один из тех, что украшали мочки ушей Коджагеевны. Коджагей подал знак стражнику. Тот прекратил наносить удары.
ГРЕБЕЦ:
Сегодня у русов праздник – макушка лета… Мед уже льется рекой. К ночи трезвых не останется. Дозорным и тем поднесут.
КОДЖАГЕЙ:
Где он встал?
ГРЕБЕЦ:
За Карасем… Это речушка, что впадает в Белугу… Я знаю тайную тропу… Я покажу…
Джеррах бросил вопросительный взгляд на кагана.
КОДЖАГЕЙ:
Предавший месяц – предаст и солнце.
Джеррах махнул стражникам. Те поволокли оборванца наружу. Пленник забился в их руках, словно, рыба.
ГРЕБЕЦ:
Нет! Ты же обещал! Я! Только я знаю тропу… Ты обещал, Коджагей!
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГАРДАРИКУ
ПЯТАЯ СЕРИЯ
188. ГУВД. КАБИНЕТ ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
КОПАТЕЛЬ:
Коджагей это был! Коджагей!
ПРОХОРОВ:
Какой еще Ходжа-бей? Не тот, что у нас на рынке бастурму продает?
…не понял Прохоров.
Дядин, прищурившись, отрицательно покачал головой.
ДЯДИН:
Того Азаматом зовут.
Копатель сунул два пальца в нагрудный карман и извлек на свет мятый клочок газеты с фотографией камня с могилы. Ткнул пальцем в изображение.
КОПАТЕЛЬ:
Пророчество сбывается! Все, как на камне написано! Я только глянул из-под брезента, а там тень огроомная… И ка-а-ак даст Димону по голове! Хрясь! И колокол зазвенел. Ну, тут я не выдержал и сиганул из раскопа…
Прохоров сморщился, как печеное яблоко, и повернулся к Дядину.
ПРОХОРОВ:
Бред. Откуда колокол ночью? Откуда тень? Там фонарей нет.
ДЯДИН:
Лампочка есть, рядом палаткой сторожа.
…возразил начальнику Дядин.
ПРОХОРОВ:
От единственной лампочки – тени на весь склон не будет.
Горе-археолог тем временем побледнел, закосил одним глазом и стал медленно валиться на бок.
КОПАТЕЛЬ:
Еле ноги унес… Коджагей… Псов своих на меня натравил… А я через заборы, огородами…
Подскочивший Дядин едва успел подхватить его за плечо.
ДЯДИН:
Семенов, врача сюда!
… крикнул он в коридор.
На пороге тут же возникли «двое из ларца» .
ДЯДИН:
Отведите его вниз. Да полегче, ты - медвежья лапа, видишь, человеку плохо!
Прохоров, встав из-за стола, распахнул зарешеченное с улицы окно и, когда подследственного увели, изрек свой вердикт…
ПРОХОРОВ:
Я думаю, он сам своего напарника положил. А теперь психа из себя строит. Видать, нашли что-нибудь ценное и не поделили. А может, действительно, тронулся. Отправим его на экспертизу. К Татосову.
Дядин согласно кивнул.
189. ИЗБА ЭЛЬВИРЫ. СЕНИ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Эльвира выговаривала Влажноглазому жильцу…
ЭЛЬВИРА:
Так дело не пойдет. Сказала же – в одиннадцать запру. А вы - в три явились. Не знаю, как у вас в Москве, а у нас в это время - третий сон видят…
Влажноглазый сидел на диване и лениво оправдывался…
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Простите… Увлекся. Красота такая… Кремль, храмы, река… Ну и… Просто, бродил по городу…
Эльвира не унималась…
ЭЛЬВИРА:
И, вообще… Я и Дмитрия предупредила… Мне пьющий жилец не нужен.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Я не пью.
… усмехнулся жилец.
Эльвира не поверила.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Но мне действительно, иногда придется возвращаться за полночь. Есть такая необходимость. А, чтобы вас это не беспокоило…
Влажноглазый извлек из кармана портмоне и вытащил из него несколько купюр…
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
… позвольте мне некоторым образом компенсировать доставляемые неудобства.
Хруст новеньких (и довольно крупных) бумажек мгновенно изменил позицию Эльвиры. Она, как кошка, прыгнула к жильцу и, завладев доплатой, спрятала ее за лиф ситцевого платья…
ЭЛЬВИРА:
Ну… Это… Тогда, давайте, я вам ключ дам. Чтоб вы не будили нас. А то мать-то у меня - совсем плоха. Спит чутко. Разбудишь, потом не уснет. И мне не даст. Так что вы уж – тихонько, на цыпочках…
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Конечно.
… индифферентно согласился Влажноглазый.
Эльвира не нашла, что еще добавить и шмыгнула в комнату.
190. ИЗБА ЭЛЬВИРЫ. КОМНАТА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Мать сидела на кровати, опершись на клюку. В глазах ее пылало отчаяние.
МАТЬ ЭЛЬВИРЫ:
Элечка, что же ты творишь? Чужого человека в дом пустила… Мне теперь и в нужник не выйти!
ЭЛЬВИРА:
Чего тебе – не выйти-то? Иди… Кто тебя не пускает?
… огрызнулась Эльвира, перепрятывая деньги в допотопную жестяную банку из–под монпансье, хранившуюся в комоде.
МАТЬ ЭЛЬВИРЫ:
Ну, как же… Чужой человек… Незнакомый. А я больная вся, нечесаная… Совестно мне.
ЭЛЬВИРА:
Совестно! Как за угодниками своими, так полгорода за мной с клюшкой бежала. И ничего. Не совестно было.
МАТЬ ЭЛЬВИРЫ:
Элечка…
Эльвира вдруг заговорила командирским голосом.
ЭЛЬВИРА:
Ты в магазине когда последний раз была? Когда цены видела? А я - каждый день вижу. Не протянуть нам на две пенсии. На панель мне поздно идти, а нищим у нас не подают. Так что – молчи в тряпочку и благодари бога, что случай подвернулся.
На глаза матери Эльвиры навернулись крупные слезы.
191. ИЗБА БАБЫ НЮРЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Между тем Штейн ютился на полуарестантском положении в сенях у бабы Нюры.
Единственной связью с миром была регулярно доставляемая с воли Митькой Малининым местная пресса. Вот и сегодня, вломившись в сени, где на продавленной раскладушке витал в мечтах археолог, он выпалил…
МАЛИНИН:
Тук-тук-тук! Кто в теремочке живет? Я почтальон Печкин, принес вам макулатуры. Слышь, «бакалавр»?
И Малинин бухнул на тумбочку пачку газет.
Произведенный им в бакалавры, Штейн, перешел в положение «сидя», депрессивно зевнул и потянулся к тумбочке…
Само собой, все издания в тот день трубили о сенсации: «Труп в найденном археологами погребении оказался обезглавлен. Вместо головы под пеленами обнаружен глиняный горшок. Что бы это значило?».
Штейн пролистал несколько изданий, и его всего заколотило.
ШТЕЙН:
Митька! Мне срочно нужна одна вещь! Срочно!
Увидев, с какой скоростью лицо клиента приняло серо-зеленый оттенок, Малинин истолковал его состояние по-своему…
МАЛИНИН:
За горючим сбегать? Не вопрос!
Штейн в отчаянии махнул рукой.
ШТЕЙН:
Какое «горючее»? Книга. Мне нужна книга. Но это - редкая книга.
Штейн взглянул на Малинина и усомнился, что сможет разъяснить ему, чему искомое произведение посвящено и зачем оно нужно. Он решил пойти другим путем.
ШТЕЙН:
В магазине ты ее не купишь. Лет десять не переиздавалась. Ты компьютером владеешь? В сеть сможешь влезть?
Вопрос был оскорбительно провокационный. Малинин даже не стал на него отвечать.
Штейн, осознав допущенную бестактность, попытался зайти с другой стороны…
ШТЕЙН:
Если в Сарайске в библиотеке нет, придется в Москву ехать… Я тебе название напишу. И автора.
И Штейн полез в куртку за ручкой и блокнотом.
Но от Малинина – он был дураковат, но не туп, почувствуйте разницу – снисходительное недоверие археолога не укрылось. Проглотив обиду, Митька тоном персонажа Клинта Иствуда развязно заявил…
МАЛИНИН:
Я на нашей библиотеке три года женат был. Из-под земли достанем.
…и сунул, накаряканную Штейном, шпаргалку в карман.
В сени заглянула баба Нюра. В отличие от Эльвиры, она была жильцом довольна на все сто.
БАБА НЮРА:
Ю-ур! Чайник поспел. Иди хлебать свою отраву растворимую. Митрий, а ты чего сегодня - как лопату проглотил. Попей чайку-то с нами…
Малинин, окончательно мутировавший в «истинного арийца», холодно отказался…
МАЛИНИН:
Спасибо. В другой раз, баба Нюра. Времени нет. Дела.
… и шагнул за дверь.
192. КЛИНИКА. ПСИХИАТРИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Главврач местной психушки Татосов был в восторге от явления нового пациента. Дело в том, что он давно разочаровался в традиционной - медикаментозной - психиатрии. Обращение к трудам Фрейда, Юнга и Фромма произвело переворот в его научных воззрениях. Только вот сарайские помешанные почему-то никак не укладывались в рамки, очерченные классиками психоанализа и, после продолжительных мучений, врачу приходилось то и дело выносить стандартный приговор: «Аминазин»!
Копатель - был другим случаем.
ТАТОСОВ:
Ну и что же вы там пытались выкопать, душа моя?
… ласково начал компостировать мозги копателю Татосов, предварительно уложив его на пухлый диван у себя в кабинете.
КОПАТЕЛЬ
Зеленый хотел найти Электрон!
…с мистическим ужасом в голосе прошептал пациент.
ТАТОСОВ:
Зеленый электрон? Интересненько!
КОПАТЕЛЬ
Да нет. Зеленый – это Димка. Кликуха у него такая. Потому что фамилия – Зеленов. Я–то, вообще, не хотел ехать.
ТАТОСОВ:
Почему же все-таки поехали?
КОПАТЕЛЬ
Зеленый… Дмитрий меня уломал. Он в Электрон этот верил… Я - нет. Зато теперь - верю. Только Димку не воскресить. Как чувствовал, не надо было нам в это лезть…
ТАТОСОВ:
Почему «не надо»?
КОПАТЕЛЬ
На камне написано – почему. Не тронь могилы моей… Оружья моего, ибо от него примешь ты смерть… Не тронь сосуда в руке моей, ибо в нем прах врага моего… А я горшок грохнул. Вот он и вернулся…
ТАТОСОВ:
Кто вернулся?
… уточнил Татосов.
КОПАТЕЛЬ
Коджагей. Теперь начнется. Только держись.
Татосов поджал губы. Метод свободных ассоциаций, явно, буксовал.
ТАТОСОВ:
Хорошо. На сегодня достаточно.
Завтра попробуем поработать с символами.
193. БИБЛИОТЕКА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Митька тем временем окучивал библиотекаршу Иришку, одну из «осчастливленных» им дам города Сарайска. Понимая всю важность возложенного на него задания, и будучи, по собственному убеждению, прирожденным конспиратором, Малинин к названию, написанному Штейном, прибавил еще несколько. Это, по его мнению, должно было сбить бывшую жену с толку. Конечно, она не являлась агентом охранки, но мало ли что… У бабы волос долог…
МАЛИНИН:
Слышь, Ириш - Айзек Азимов, «История науки» есть? Отле… Так, Бержье… Жак, «Утро магов» есть?
Промокашка Иришка рылась в формулярах, то и дело, бросая на бывшего супруга презрительно-подозрительные взгляды.
ИРИШКА:
Жак Бержье, Луи Повель. Два автора. Эта?
… не преминула она поправить Малинина.
Митька почесал репу…
МАЛИНИН:
Ну, да… Наверное… Отле… Ириш, я ведь еще не читал, не знаю… Это мне товарищ посоветовал…
ИРИШКА:
Интересный у тебя завелся товарищ. Портвейн философией закусывает?
… укусила его промокашка и двинулась в проем между полками.
Митька встрепенулся.
МАЛИНИН:
Э! Еще не все…
ИРИШКА:
Я же не могу штабелями таскать. Обожди…
… огрызнулась Иришка.
Митька упал на ветхий стул, чувствуя себя, как подпольщик на явке. С минуты на минуту могло ворваться гестапо. Но бог миловал. В то утро библиотека была пустынна.
Иришка вернулась, бухнула на прилавок стопку книг и спросила…
ИРИШКА:
Ну. Еще что-то?
МАЛИНИН:
Да, конечно. Эд Макбейн «Ад и Рай». Есть? Отле… Вроде, все…
Последнее произведение было бульварным детективом и, по мысли Малинина, должно было восстановить в глазах бывшей жены его имидж дурака и бездельника. А самое главное он приберег на потом. Как бы вдогонку…
МАЛИНИН:
А нет, вот - забыл… Джейкоб Уинфри… Имечко – не выговоришь! «Электрон» называется… Хотя не знаю, когда читать буду… Набрал тут уже… Присутствует? Ну, раз присутствует, давай и ее – до кучи.
Как назло, именно с этой книгой Иришка была шапочно знакома. И, хоть и сдержанно, но изумилась.
ИРИШКА:
Что это тебя вдруг в самообразование потянуло? Да еще тематика - упадешь…
Малинин занервничал.
МАЛИНИН:
Говорю же, Ириш, друг посоветовал. Сколько лет я пробалабонил… Сороковник, а в голове – эхо. Хочу подучиться. Человек с годами меняется.
ИРИШКА:
Человек-то, может, и меняется. Но, чтобы ты…
… подвела итог беседе промокашка.
194. КОРИДОР БОЛЬНИЦЫ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Отчет Татосова о проделанной работе подействовал на Дядина удручающе.
ДЯДИН:
Психоанализ – это, конечно, хорошо, но мне нужны показания… А вы говорите про какие-то видения.
Психиатр, наоборот, пребывал в приподнятом настроении.
ТАТОСОВ:
Что вы хотите, голубчик? Психика человека – субстанция тонкая. В стрессовой ситуации, подобной той, что мы имеем, действительное может так переплестись с воображаемым, что…
Дядин понимающе вздохнул.
ДЯДИН:
Аркадий Самуилыч, вы мне лучше скажите, сколько времени у вас уйдет на восстановление его памяти?
ТАТОСОВ:
Приложим все усилия. В нашем распоряжении множество потрясающих методик…
Психиатр продолжал что-то увлеченно говорить, но Дядин уже смотрел на него расфокусированным взглядом.
ТАТОСОВ:
На худой конец применим регрессивный гипноз. Его тоже не надо сбрасывать со счетов.
ДЯДИН:
Ну, разве что на худой.
…нехотя согласился Дядин.
ТАТОСОВ:
Почему вы так мрачно? Не верите в гипноз?
ДЯДИН:
Суд сведения, полученные под гипнозом, не рассматривает.
Он протянул профессору руку на прощание.
ТАТОСОВ:
Но случай, согласитесь, уникальный! И поход к нему должен быть - нестандартный!
195. ДВОР КЛИНИКИ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Покинув доктора Татосова, Дядин вышел в больничный двор и наткнулся на пожилую санитарку, ту самую, которая столь доходчиво пояснила Маргарет значение слова «летальный».
Та, увидав Дядина, по-родственному схватила его за локоть и затараторила заговорщицким шепотом…
САНИТАРКА:
Сань! Профессор-то наш - вчера в себя пришел, хотя и слаб очень. Все тебя просил привести. Я Грайворонову говорю, может позвонить Дядину-то? А он на меня - как закричит, как ногами затопает… Ты ж знаешь, какой у него карахтер.
ДЯДИН:
Как не знать.
…поддакнул Дядин.
САНИТАРКА:
Вот! Он теперича на выезде, может я тебя тайком-то, минут на пять, провожу, а?
196. КЛИНИКА. ПАЛАТА ЗЯБЛИКОВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Профессор дрожащим голосом расспрашивал Дядина о раскопе.
ЗЯБЛИКОВ:
Так что же… И он вернул камень?
ДЯДИН:
Вернул, как миленький. Да он сам в штаны наделал со страху, когда до него дошло, во что вляпался…
Зябликов улыбнулся и потер грудь под пижамой.
ЗЯБЛИКОВ:
М-да. Андрей Андреевич, конечно – персонаж. А личность этого погибшего выяснили?
ДЯДИН:
Да. Зеленов Дмитрий Дмитриевич, учился в МАрхИ. Но со второго курса его поперли… С тех пор нигде не работал… Видимо, так - копанием и промышлял… А что, Владимир Павлович, доходный это бизнес?
Зябликов прикрыл измученные глаза…
ЗЯБЛИКОВ:
Кому как повезет… Без профессиональной подготовки, конечно – шансов мало. Но два курса МАрхИ – здесь кое-что значат. А – второй? Поймали его?
ДЯДИН:
Сам явился с повинной. Но он - того… Не в себе малость. Шок. Сейчас – в психушке на экспертизе.
«Вэ-Пэ» заинтересовался и даже попытался присесть в кровати. К счастью ему это не удалось.
ДЯДИН:
Бредит. Говорит, что его напарника убил… Коджагей…
Профессор вдруг стал бел, как мел.
ЗЯБЛИКОВ:
Коджа…гей? Александр… Иванович… А что… Что с телом погребенного?
. Дядин уже пожалел, что разоткровенничался с Зябликовым. На пользу здоровью это, явно, не шло. Но, сказал «А», говори и «Б».
ДЯДИН:
Труп оказался обезглавлен. Вместо головы – чаша в форме человеческого лица. Тоже вся забинтована была.
ЗЯБЛИКОВ:
Чаша? Какая чаша? Опишите. Вы ее видели?
ДЯДИН:
Ну, мельком… Чаша, как чаша.
Глаза профессора расширись, он глотнул воздуха ртом…
ЗЯБЛИКОВ:
Во лбу этой «головы»,чаши… Был камень? Янтарь?
Дядин напряг память, но ничего подобного не припомнил…
ДЯДИН:
Ничего не было. Но камень мог ведь и вывалиться. А должен был быть?
ЗЯБЛИКОВ:
Должен…
… умирающим голосом прошептал профессор.
ДЯДИН:
Да не волнуйтесь вы. Ваши – копают с утра до вечера. Если был камень, найдут.
ЗЯБЛИКОВ:
Из чего?
ДЯДИН:
А?
… не понял Дядин.
ЗЯБЛИКОВ:
Из чего сделана чаша? Материал.
ДЯДИН:
Как из чего? Из глины, наверное. Кирпичного цвета такого…
ЗЯБЛИКОВ:
Слава богу! Значит, не она. Но, все равно, от греха… Засыпьте раскоп!
…задергался в постели старикан.
Линия, бежавшая по табло загадочного прибора, вдруг принялась рисовать горные вершины, а сам прибор угрожающе запищал.
ЗЯБЛИКОВ:
Засыпьте его Христа ради!
В палату ворвалась с перекошенным лицом пожилая санитарка.
САНИТАРКА:
Сань, сворачивайся! Грайворонов приехал. Лютует!
Шаги Светила, не уступающие по тяжести поступи командора, уже были слышны в конце коридора.
Задыхаясь, Зябликов прокряхтел Дядину на прощанье...
ЗЯБЛИКОВ:
Разыщите книгу… Уинфри… «Электрон»… Джейкоб Уинфри… Там все сказано, вы поймете… Или хотя бы «Занимательную история алхимии»… Того же автора…
Дядин кивнул и вынырнул из палаты.
197. У БИБЛИОТЕКИ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Рванув на себя ветхую дверь городской библиотеки, Дядин вынужден был с удивлением констатировать – заперто. Он сделал два шага назад, и в поле его зрения попала табличка «ЧАСЫ РАБОТЫ», на которой было русским языком красным по белому написано: «ПОНЕДЕЛЬНИК – ВЫХОДНОЙ».
ДЯДИН:
Понедельник? Это с какой же радости?
Дядин почесал в затылке и двинулся дальше.
198. У ГОСТИНИЦЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Уже не в первый раз, выйдя утром из гостиницы, Марьяна заметила на углу у клумбы малоопрятного дядьку.
Дядька постоянно сморкался в несвежий платок, и на платке видны были пятна крови.
И он опять пожирал ее глазами. Морда у дядьки была асфальтовая, глаза влажные…
Увидев Марьяну, он поспешно спрятал свою нескладную фигуру за дерево. Из-за ствола остался торчать только край потертого саквояжа.
Марьяну передернуло.
МАРЬЯНА:
Маньяк какой-то!
…буркнула она и поспешила своей дорогой.
199. У МУЗЕЯ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Дядин подковылял к музею. Табличка на его дверях также гласила «ПОНЕДЕЛЬНИК – ВЫХОДНОЙ». Но здесь хоть было к кому апеллировать.
Неподалеку от входа торчала то ли будка, то ли просто большой деревянный ящик, в котором коротала дни и ночи сторожиха Марья Иванна.
ДЯДИН:
Марья Иванна, а чего, в музее нет никого?
МАРЬЯ ИВАННА:
Никого, Сань. Кто там может быть? Только чучела. Выходной же. На сигнализации всё.
ДЯДИН:
А почему в понедельник-то выходной?
Марья Иванна, заваривавшая в этот момент чай в железнодорожном стакане, взглянула на начальника розыска, как на дикого.
МАРЬЯ ИВАННА:
А как же? Во всех учреждениях культуры выходной – понедельник.
Ты, вот, к примеру, в субботу или в воскресенье в музей, в театр захочешь сходить, а все на замке… Разве это дело?
Она вытащила из стакана кипятильничек и хлебнула обжигающей бурды.
МАРЬЯ ИВАННА:
Потому и так…
ДЯДИН:
Ясно…
… осознал свою некомпетентность Дядин.
200. У ВОДОНАПОРНОЙ БАШНИ. НАТУРА. ДЕНЬ.
ДЯДИН:
Принесла?
…спросил Дядин Марьяну, когда они встретились в условленном месте – у старой водонапорной башни. Хотя и так ясно было, что принесла.
Для конспирации Марьяна завернула обломок доски в гостиничную простыню, но все равно предмет выглядел странно – то ли гладильная доска, то ли скэйт…
МАРЬЯНА:
Александр Иваныч… Не нравится мне… Тут за мной какой-то мужик все время ходит.
ДЯДИН:
Что значит «ходит»?
МАРЬЯНА:
Ну, не знаю… Где я, там он, где я, там он… И смотрит странно, пристально так… Вроде, как преследует.
ДЯДИН:
Описать можешь?
МАРЬЯНА:
Ну, лет пятьдесят, в пиджачке, лицо странное – серое, и глаза… Мокрые… Сморкается все время… И платок – в крови…
ДЯДИН:
Может, тебе мерещится с перепугу?
МАРЬЯНА:
Какого «перепугу»? Каждое утро у гостиницы торчит.
ДЯДИН:
Ладно, не дрейфь, разберемся. И рот - на замок. Окэй?
201. В СТОРОНЕ ОТ ВОДОНАПОРНОЙ БАШНИ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Разговор Марьяны с Дядиным, хоть и не был слышен, зато отлично был виден чете Жеребецких, чинно прогуливавшейся после трудового дня по стогнам Сарайска.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Смотри-ка. Никак Александр Иванович археологиню клеит.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Да ты что? Она ему в дочери годится.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Таких примеров сколько угодно.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Хочешь сказать, что я для тебя стара?
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Не говори глупостей. Что это, интересно, она ему принесла?
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Похоже на гладильную доску.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Вот, у вас баб - одна глажка да стирка на уме! Скорее, на скэйт.
Но зачем Дядину скэйт?
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Да мало ли? Одинокий человек… Дом сгорел… Работа нетворческая. А годы идут. Ищет себе развлечение, может – спортом решил заняться… Тебе бы, кстати, тоже не помешало.
Она хлопнула его по солидному брюшку.
Адвокат как-то вдруг посерьезнел и процедил…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Вот прямо сейчас и займусь. Бегом. Не жди меня, дома встретимся.
И он трусцой почесал прочь.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Эй, ты куда?
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Дома, дома поговорим…
202. ИЗБА БАБЫ НЮРЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Даже когда баба Нюра кормила Штейна своим, прямо скажем – восхитительным - борщом, Штейн не отрывался от книги, рискуя заляпать библиотечный раритет свекольной жижей.
Бабе Нюре эти студенческие приколы были не по душе.
БАБА НЮРА:
Что за книжка-то? Сильно интересная?
ШТЕЙН:
Угу, Баб Нюр. А Серово – это далеко?
БАБА НЮРА:
Так это родная деревня моя! Сестрица у меня там. Верст тридцать всего, а вот - год никак не соберусь навестить…
Штейн поднял глаза и впервые сфокусировался на ее тяжеловатой фигуре в чистеньком фартуке.
ШТЕЙН:
Хорошо… Это хорошо.
Рассеянно пробормотал он и его нос опять, как магнитом, притянуло к тексту.
203. У ЗДАНИЯ ГУВД. НАТУРА. ДЕНЬ.
Сопроводив на почтительном расстоянии Дядина до крыльца управления, Жеребецкий извлек из кармана мобильный и ткнул в горячую кнопку.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Привет. Ну, вроде пошел в управление. Не знаю, но не нравится мне это… А что еще она, по-твоему, могла ему передать? Честный? Все мы были честные… В детстве! Дядину сам бог велел – его-то не зацапают. Не знаю. Сам думай.
204. ГУВД. ЛАБОРАТОРИЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Гладильную доску (или скэйт) в гостиничной простыне Дядин вручил Сурину.
ДЯДИН:
Игорь! Мне нужен четкий ответ, понимаешь - четкий, а не твое обычное «может, так, а, может, и этак…». Этот предмет был орудием убийства или нет? И конфиденциально. Прохорову пока ни слова.
СУРИН:
Это почему?
…изумился Сурин.
Изумился настолько, что на мгновение протрезвел.
ДЯДИН:
Потому, что я не хочу, чтобы из-за наших дурацких правил пострадал невинный человек.
205. У ЗДАНИЯ ГУВД. НАТУРА. ДЕНЬ.
Жеребецкий, завидев Дядина, вышедшего из здания, шарахнулся за угол и вновь затараторил в трубку…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Слышь, он вышел… Без предмета… Может, да, а, может, нет. Мог просто в сейф положить. Для сохранности. При чем здесь Митька? Митька дурак! А вот Дядин – не дурак… Может ему того… Намекнуть как-нибудь? Что? Прохорову? А стучать-то нам какой смысл? Чтобы все государству досталось? Я понимаю, что ты не враг государства. Да, люблю я родину, люблю… На чистую воду? Думаешь? А вдруг… Ну, ладно, ладно… Понял. Попробую.
206. У КВАДРАТА РАСКОПА (МАРЬЯНИН ПЛЯЖ). НАТУРА. ВЕЧЕР.
Стремительно темнело. В ожидании того, когда можно будет придаться излюбленной невинной шалости, Марьяна, чертя прутиком на песке неведомые науке символы, расхаживала взад-вперед по бережку.
Ни мистическое исчезновение, а затем появление могильного камня, ни два обнаруженных на раскопе трупа не могли заставить ее отказаться от высшего наслаждения - ночного купания нагишом. Единственным необходимым условием была темнота.
207. ГУВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Жеребецкий сидел перед Прохоровым. На лице адвоката было написано «Матери родной не пожалею», на лице милиционера «Убей меня бог, ничего не понимаю».
Так они посидели чуть-чуть, потом Прохоров прокряхтел…
ПРОХОРОВ:
Ну, передала она ему что-то в простыне, и – что? Не понимаю.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Это может иметь отношение к убийству.
ПРОХОРОВ:
Каким боком?
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Она – свидетельница.
Прохоров покачал головой.
ПРОХОРОВ:
В протоколах этого нет.
Жеребецкий возбудился.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Потому и нет, что они с Дядиным связаны. Возможно, он ее покрывает. А, возможно, и… Это - предмет, похищенный с раскопа.
Жеребецкий сам испугался того, что выпалил.
Когда надо, Прохоров умел сердиться.
ПРОХОРОВ:
Вот что, Евгений Ильич, иди, занимайся своими делами. Когда поймаем преступника, споешь в суде, какой он белый и пушистый. А Дядина оставь в покое. От греха.
208. НАД ОБРЫВОМ. У КРЕПОСТНОЙ СТЕНЫ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Влажноглазый джентльмен, покинув музей, совершил моцион по уже знакомому, как собственная пятерня, городу. К тому времени, как тьма, наконец, укрыла Сарайск звездным одеялом, ноги привели его к Кремлю, точнее, к обрыву.
Он застыл рядом с сосной, послужившей Саменко блоком для подъема камня, и прислушался к доносящемуся снизу плеску воды.
В левой руке Влажноглазый держал продолговатый коричнево-зеленый саквояж, напоминавший крокодила.
209. У КВАДРАТА РАСКОПА (МАРЬЯНИН ПЛЯЖ). НАТУРА.НОЧЬ.
Наплескавшись, Марьяна двинулась к берегу… Мокрые волосы, груди, словно, носы линкоров, разрезающие водную гладь, шалые бесстыжие глаза… Афродита, родившаяся из пены…
И тут, как нарочно, из-за излучины показался китаевский катер с пьяными туристами.
Ударил колокол, и прожектор во всех деталях высветил марьянину красоту.
На катере зааплодировали и что-то заорали.
Марьяна не смутилась, только раздраженно фыркнула и ускорила шаг.
210. НАД ОБРЫВОМ. У КРЕПОСТНОЙ СТЕНЫ. НАТУРА. НОЧЬ.
Влажноглазый скрипнул зубами.
По его щеке покатилась желтоватая слеза.
211. ГОСТИНИЦА. НОМЕР МАРГАРЕТ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Маргарет из своего номера орала по-английски по сотовому. Пожалуй, никто ее еще такой не видел. Глаза - красные заплаканные. Волосы на голове дали бы фору джунглям Амазонки. Макияж, правда, присутствовал, но – авангардистский. Помада промахнулась мимо губ, левый глаз получился в полтора раза больше правого.
В какой-то степени причину ее состояния проясняла ополовиненная бутылка виски на столе. Суть ее ора была следующая…
МАРГАРЕТ:
There is no any Bowl! There is no Bowl and no Electron! An ordinary clay pot. Well, yes, like what you use for cooking porridge.
 (Чаши нет. Нет никакой чаши и никакого электрона. Обыкновенный глиняный горшок. Ну, да, вроде тех, в которых варят кашу).
212. КАБИНЕТ SCARNAPE’А. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Человек со шрамом на затылке из роскошного кабинета с плотно задернутыми шторами успокаивал ее…
SCARNAPE:
Was there anything inside of a pot?
(Внутри горшка что-то было?).
МАРГАРЕТ:
The bronze plate with Turkish fleeces. However, I do not read in old languages.
(Бронзовая пластинка с рунами. Но я не читаю на древних языках).
SCARNAPE:
Okay. I need to have the photo of this plate. Besides take care of the professor…
(Окэй. Мне нужна фотография этой пластины. Кроме того, позаботьтесь о профессоре).
213. ГОСТИНИЦА. НОМЕР МАРГАРЕТ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
SCARNAPE:
He shouldn’t hurry up to leave clinic. Expedition will perfectly consult without it.
(Ему не стоит торопиться покидать клинику… Экспедиция прекрасно справится и без него).
МАРГАРЕТ:
What do you mean?
(Что вы хотите сказать?).
SCARNAPE:
Just that you do not require the chief.
(Лишь то, что Вы не нуждаетесь в руководителе).
МАРГАРЕТ:
Listen, something strange uses to happen here. This story with a stone, the murder… I understand nothing, but it is not pleasant to me.
(Послушайте, здесь происходит что-то странное… Эта история с камнем, убийство… Я ничего не понимаю. Но мне это не нравится).
214. КАБИНЕТ SCARNAPE’А. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
SCARNAPE:
I do not understand everything too and not all of that is pleasant to me. But in general the events develop correctly.
(Я тоже не все понимаю, и мне тоже не все нравится. Но, в целом, события развиваются правильно).
МАРГАРЕТ:
Correctly? God! What does all that mean?
(Правильно? Боже, что все это значит?).
SCARNAPE:
Keep aloof for a while, Margaret, let Russians theirselves find the artifact, which we are looking for…
(Пока держитесь в стороне, Маргарет, пусть русские сами найдут то, что нам нужно).
215. ГОСТИНИЦА. НОМЕР МАРГАРЕТ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
МАРГАРЕТ:
We waste our time for nonsense.
(Мы теряем время на чепуху).
SCARNAPE:
Believe me, we are close to the purpose.
(Поверьте, мы близки к цели).
МАРГАРЕТ:
This all is bullshit!
(Все это болтовня!).
И американка в сердцах швырнула трубку в стену.
216. ИЗБА БАБЫ НЮРЫ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Едва Митька с пачкой газет под мышкой перешагнул порог «бабы нюриных» сеней, как Штейн в буквальном смысле схватил его за горло. Ну, не за горло, конечно, за воротник.
ШТЕЙН:
Мить, мне надо, во что бы то ни стало, попасть в Серово.
Митька, от неожиданности, сразу не сообразил, что ответить.
Зато фразу Штейна услышала из комнаты баба Нюра и сразу же выглянула в сени.
БАБА НЮРА:
О! Если сподобитесь, так и меня прихватите! А то я Веру – сестрицу - год не навещала.
Отпущенный Штейном, Митька присел на диван и с некоторым изумлением поглядел на Юру.
МАЛИНИН:
Чего там делать-то - в Серове? Грязь. Глушь. Депрессия.
… пропищал он, как резиновый утенок. Похоже, Штейн по неосторожности таки слегка придушил его.
БАБА НЮРА:
Сестрица у меня там…
… рассердилась на Митьку баба Нюра.
ШТЕЙН:
Надо мне туда. Очень надо.
… не сдавался Штейн.
Баба Нюра глядела на Митьку полным надежды взглядом.
Малинин не мог себе позволить спасовать.
МАЛИНИН:
Ну, раз надо… Не вопрос!
…прогремел он, вновь обретенным, баритоном супермена.
МАЛИНИН:
Только туда ведь электрички - нет. Автобус - только до Плаховиц. Надо сперва транспортный вопрос решить.
ШТЕЙН:
И как мы его решим?
МАЛИНИН:
Это уж моя забота. Я на нашем ресторане три года женат был. А ресторан теперь - замужем за автосервисом. Усекаешь… логическую связь?
217. БИБЛИОТЕКА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Наконец-то двери библиотеки гостеприимно распахнулись перед Дядиным. В «абонементе» было пусто, впрочем, как и в читальном зале, и самопальный плакат «ЧТЕНИЕ – ВОТ ЛУЧШЕЕ УЧЕНИЕ» наглядно демонстрировал собственную отсталость от жизни.
ДЯДИН:
Привет, Ириш, как делишки?
… поздоровался с выцветшей Иришкой Дядин.
Та лениво копалась в коробочке с формулярами и не выказала по поводу визита начальника угрозыска никаких эмоций: ни радости, ни испуга, ни огорчения…
ИРИШКА:
Привет…
ДЯДИН:
Я тут - за книжкой одной…
ИРИШКА:
Ясно, что не за пивом…
… недружелюбно отозвалась промокашка.
Дядину вдруг стало ее жалко ….
ДЯДИН:
Ириш, что ты все злишься? Может, тебе работу сменить? Засохнешь здесь со своими книжками. Ты же молодая женщина, привлекательная… Переменила бы жизнь, круг общения, познакомилась бы с кем-нибудь, замуж вышла…
ИРИШКА:
Ходила я уже замуж. На мой век хватит. Что за книжка нужна?
… огрызнулась Иришка. Дядин решил не тратить время на выяснение очередных причин ее непреходящей депрессии и перешел к делу.
ДЯДИН:
Джейкоб Уинфри. «Электрон». Есть такая?
ИРИШКА:
Есть.
… без интонации ответила Иришка.
Дядин обрадовался.
ДЯДИН:
Так, давай.
ИРИШКА:
На руках.
Это был удар под дых.
ДЯДИН:
На чьих руках?
ИРИШКА:
Да Митька тут набрал целый штабель… Совсем с катушек слетел. Самообразованием, говорит, пора заняться
ДЯДИН:
А, тоже Уинфри - «Занимательная история алхимии»?
Иришка лишь покачала головой
218. АНТИКВАРНЫЙ МАГАЗИН. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Марьяна, от нечего делать, навестила магазин Романа Абрамовича.
Антиквар был счастлив. Местные молодухи посещали его редко. Им - его сокровища были не по карману. А общение с обрюзгшими женами немногочисленных сарайских богачей антиквару порядком надоело.
Марьяна тоскливо водила глазами по витрине. Тоскливо, потому что она, увы, не была дочкой миллионера… А цены кусались.
МАРЬЯНА:
А вот это что за камушек - за десять тысяч?
…наконец с облегчением вымолвила она.
Роман Абрамович торжественно извлек, отмеченный Марьяной, кулон из-под стекла.
РОМАН АБРАМОВИЧ:
Electron!
МАРЬЯНА:
Как это - «электрон»?
РОМАН АБРАМОВИЧ:
Ну, если хотите, янтарь. Электрон – это янтарь… По-древнегречески. Древние считали, что в янтаре хранится частица солнца. Посмотрите, какой прозрачности! Редкость! Большей частью - янтарь мутный, а этот - прямо светится! Берете?
Камень, действительно, светился и, словно, звал Марьяну к себе…
РОМАН АБРАМОВИЧ:
Скидка – пятьдесят процентов.
… в порыве не вполне отцовской симпатии заявил антиквар.
МАРЬЯНА:
Беру…
…прошептала Марьяна, как завороженная.
Звякнул колокольчик над дверью, и в магазин вошел человек.
Марьяна вздрогнула. Это был тот самый дядька - с влажными глазами. Она судорожно сунула Роману Абрамовичу деньги, схватила коробочку с кулоном и выпорхнула.
Влажноглазый проводил ее плотоядным взором.
219. УЛИЦА ГОРОДА. НАТУРА. ДЕНЬ.
Малинина Дядин застукал в центре. Тот, держа под мышкой пачку свежей прессы, а в правой руке - старорежимную авоську с десятком бутылок «Сарайского-светлого», как раз выходил из углового магазина.
ДЯДИН:
Ну вот. На ловца и зверь бежит.
… буркнул себе под нос Дядин и, стараясь соблюдать дистанцию, засеменил следом за «объектом».
220. ОКРАИНА ГОРОДА. НАТУРА. ДЕНЬ.
«Объект» привел Дядина к избе бабы Нюры.
Он плечом отворил калитку, поднялся на ступеньки крыльца, и поскольку руки были заняты, постучал в дверь ногой. Секретным стуком - «Спартак – чемпион».
ДЯДИН:
Конспиратор хренов.
… сплюнул в траву Дядин.
Малинин скрылся в сенях.
221. ИЗБА БАБЫ НЮРЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Штейн откупорил первую бутылку, сделал жадный глоток и упал на раскладушку с газетным листом в руке.
Митька смотрел на него любовно, как мать на ребенка, сосущего молоко из бутылочки.
222. ОКРАИНА ГОРОДА. НАТУРА. ДЕНЬ.
Дядин же, пройдя несколько шагов, примостился на лавочку у забора.
223. АНТИКВАРНЫЙ МАГАЗИН. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Визит Влажноглазого оказался для Романа Абрамовича судьбоносным.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Видите ли, той вещи, которую я ищу, у вас в магазине нет.
…безаппеляционно заявил он антиквару:
РОМАН АБРАМОВИЧ:
Но на витрине у нас не все…
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Нет. И быть не может.
Роман Абрамович даже несколько обиделся.
РОМАН АБРАМОВИЧ:
Скажите, что вам нужно - мы подумаем.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Мне нужна чаша из меди, имитирующая человеческую голову, украшенная изумрудами, и в центре – во лбу - должен быть большой прозрачный электрон.
РОМАН АБРАМОВИЧ:
Электрон? Ах, черт!
Антиквар куриным жестом хлопнул себя по бокам.
РОМАН АБРАМОВИЧ:
Был у меня электрон, но я только что, буквально… Девчонка, рыжая… Впрочем, это не проблема… Камни – раздобудем… У нас в городе есть великолепный ювелир - Обадия Давидович… Если хотите, мы сделаем ему заказ, и он исполнит все, как вы пожелаете…
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Обадия Давидович – точно исполнит?
…переспросил Влажноглазый.
Антиквар приложил руку к сердцу, что, видимо, должно было означать гранитную надежность.
224. ОКРАИНА ГОРОДА. НАТУРА. ДЕНЬ.
Дядин уже просидел лавку до дыр, когда, наконец, из-за калитки вывалился Митька.
ДЯДИН:
Привет!
МАЛИНИН:
Привет, Иваныч… А ты - чего тут?
…испуганно озираясь, спросил «конспиратор».
ДЯДИН:
Да, просто, гуляю. Как и ты. Слышь, я тут в библиотеку заходил…
МАЛИНИН:
Зачем?
… еще более испуганно спросил Митька.
ДЯДИН:
Самообразованием решил заняться. Искал одну книгу, а Иришка мне сказала - ты ее взял. Джейкоб Уинфри. «Электрон».
МАЛИНИН:
А… Да… Забавная книженция. Это… мне друг посоветовал…
…нехотя сознался Митька.
В этот момент к калитке Эльвиры подрулил сорокалетний джентльмен со старомодным саквояжем в руке и ласково поздоровался с Митькой…
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Добрый день, Дмитрий Александрович.
МАЛИНИН:
Добрый.
…кивнул Митька.
ДЯДИН:
Ну. А это - кто такой?
…спросил Дядин.
МАЛИНИН:
Да это так. Из другой оперы. Клиент.
Джентльмен открыл калитку, остановился, шумно высморкался в ком носового платка и скрылся за раскидистой яблоней. Дядин успел заметить на платке пятна крови.
ДЯДИН:
Клиент? Ну , ладно… Как тебе книжка-то?
Малинин никогда не был так близок к провалу…
МАЛИНИН:
Ну… Как сказать… Разное там… Про электрон, в общем.
ДЯДИН:
Короче, когда дочитаешь - дай мне.
МАЛИНИН:
Лады.
ДЯДИН:
Ну, все, я пошел.
И Дядин с достоинством удалился.
МАЛИНИН:
Вычислил.
…резюмировал Митька и рванул обратно в избу.
225. ИЗБА БАБЫ НЮРЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
МАЛИНИН:
Серово, говоришь?
…возопил Малинин, ворвавшись в «бабы нюрины» сени…
Та от испуга выронила ложку, которую протирала полотенцем.
Штейн вскочил с раскладушки.
МАЛИНИН:
Самое время! Дядин кругами ходит. Разыскал нас - нос вездесущий! Линять надо срочно. Баб Нюр, собирай манатки. Все. Я - за тачкой…
И он исчез столь же молниеносно, как и появился.
226. У ВОДОНАПОРНОЙ БАШНИ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
У водонапорной башни Дядина окликнул девичий голос.
МАРЬЯНА:
Александр Иваныч, Александр Иваныч!
Это была Марьяна.
ДЯДИН:
Чего тебе?
МАРЬЯНА:
Ну, что… Нет еще результатов экспертизы?
ДЯДИН:
Прыткая! Думаешь это так: раз, два и - готово? Завтра, и то, если очень повезет.
Марьяна поникла, как цветок, который не поливали неделю.
Дядину стало жалко ее.
ДЯДИН:
Ну ладно, не вянь. Понятно же, что он жив-здоров. Просто спрятался…
МАРЬЯНА:
Где спрятался?
… вспыхнула Марьяна.
ДЯДИН:
Много будешь знать, скоро состаришься! Могу только сказать, что ему ничего не угрожает. Пока…
МАРЬЯНА:
Почему «пока»?
Мысленно обругав себя очередной раз за бескостность языка, Дядин рявкнул…
ДЯДИН:
Потому что – до свидания!
… и шагами скорохода двинул прочь.
Марьяна проводила его обиженным взглядом.
227. МУЗЕЙ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР
Дядин посетил Бухвольского в его тесном кабинетике. Увы, и у краеведа книги не было.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Была… Да зачитали… Даже догадываюсь - кто.
ДЯДИН:
И кто?
Бухвольский махнул рукой.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Этот человек давно на исторической родине. Издавалась-то она у нас один раз. По перестройке. Понимаете, чтиво такое… Ну, некоммерческое… Для специалистов – слишком популярное, а для публики – чересчур научное…
ДЯДИН:
Тем не менее – не найти нигде.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Так тираж-то был – тьфу. Вы в библиотеке попробуйте… Там -наверняка…
ДЯДИН:
Был я в библиотеке. На руках. А мне – срочно!
Бухвольский сочувственно покачал головой.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Уинфри. Помню. Да, там есть кое-что и о нас. О Сарайске. Вас, наверное, интересует Люнсдорф?
ДЯДИН:
Кто такой Люнсдорф, и с чем его едят?
Бухвольский полез в шкаф за очередным альбомом.
БУХВОЛЬСКИЙ:
В Серове бывали? Ну, как не бывали? На шашлыки-то все по молодости в Серово мотались! Так это поместье Люнсдорфов… Вернее, было поместье. Теперь - голое поле…
Он распахнул книгу и ткнул пальцем в иллюстрацию.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Вот так оно выглядело при Екатерине. А вот и сам Люнсдорф.
С портрета на Дядина смотрел высокомерный толстяк в напудренном парике.
ДЯДИН:
И причем тут алхимия?
БУХВОЛЬСКИЙ:
Люнсдорф – был масон, розенкрейцер и так далее… Алхимией увлекался, соответственно. Он - остзейский немец, перешедший на русскую службу. Занимался какими-то поставками для фронта, и за заслуги перед новым отечеством, выпросил у Екатерины Серово…
ДЯДИН:
Почему, именно - Серово?
БУХВОЛЬСКИЙ:
Еще в Курляндии он где-то нарыл старую норвежскую рукопись, в которой было написано, что Грааль находится в России. Грааль - знаете что такое?
ДЯДИН:
Чаша с кровью Христа.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Это - христианская интерпретация. А вообще, в разных культурах по-разному толкуется… Короче, он как-то вычислил по этой рукописи, что эта чаша спрятана именно в Серове. И специально перешел на службу к Екатерине, чтобы завладеть Граалем.
ДЯДИН:
В общем – Саменко восемнадцатого века…
БУХВОЛЬСКИЙ:
Да, в смысле – неудачник. Дюнсдорф показывал даже Мусину-Пушкину копию скандинавской хроники. Мусин-Пушкин тайком сделал себе список, докладывал об этом Екатерине…
ДЯДИН:
И что матушка?
БУХВОЛЬСКИЙ:
Матушка - не заинтересовалась. Не до того было – война с Турцией…
ДЯДИН:
А дальше?
Бухвольский перелистал страницы альбома с акварелями, изображавшими сад усадьбы, аллею, беседки, неимоверной красоты мост через пруд…
БУХВОЛЬСКИЙ:
А дальше Люнсдорф начал он этот Грааль искать. Все вот это, что вы видите пошло под снос, сад вырубили, поляны перекопали. Хозяйство немец запустил, крестьян переморил, потому что сеять-пахать не давал. И сам слетел с катушек. По одним сведениям - мужики его прибили, по другим – покончил с собой. А вам-то к чему эта история?
ДЯДИН:
История всегда - к чему-нибудь.
228. ПОД ОБРЫВОМ (МАРЬЯНИН ПЛЯЖ). НАТУРА. НОЧЬ.
Марьяна по своему обыкновению купалась ночью нагишом.
Неожиданно раздался смешок и мужской голос осведомился…
ЕРЕМИН:
Девушка, вам компанию не составить?
Марьяна обернулась и увидела, что возле кучки ее одежды стоит незнакомый мужчина. Молодой человек, желая познакомиться, расплывался в похабной улыбке и силился придумать какую-нибудь уместную шутку.
МАРЬЯНА:
Может, отвернешься, красавчик?
…надменно спросила Марьяна.
В ответ улыбка на лице Еремина расплылась еще шире.
Марьяна вспыхнула, и, резко выйдя из воды, в несколько шагов оказалась лицом к лицу с нахалом.
ЕРЕМИН:
Гы, эт че, вы все в Москве такие?
…выдохнул Еремин, обалдев от ее наготы и красоты.
Марьяна не осталась в долгу. От звонкой пощечины Еремин развернулся на сто восемьдесят градусов и едва не потерял равновесие.
229. НА КАТЕРЕ. НАТУРА. НОЧЬ.
Пассажиров на катере было не больше десятка. Трезвого – ни одного, поскольку в программу экскурсии было «включено все». Да и экипаж, состоявший из трех человек, похоже, не брезговал дарами Бахуса.
ПЬЯНЫЙ ТУРИСТ:
Ну и где же твоя русалка обещанная?
… опасно нарушая равновесие плоскодонки, вскочил и бросился к борту мужик в гавайской рубашке.
МАТРОСИК:
Ща будет.
… заверил клиента «матросик».
Жена мужика в гавайке не упустила возможности подколоть его.
ПЬЯНАЯ ТУРИСТКА:
Да она твоей рожи испугалась! Ха-ха-ха…
Предприимчивый матросик с катера давно уже составил график марьяниных заплывов и теперь демонстрировал туристам заезжую русалку в качестве местной достопримечательности наравне с кремлем, храмом Святого Николая и развалинами усадьбы… Но в эту ночь, заплыв закончился раньше обычного.
230. У РАСКОПА (МАРЬЯНИН ПЛЯЖ). НАТУРА. НОЧЬ.
Марьяна быстро натянула платье и, размахивая, на ходу, подхваченными босоножками, с достоинством засеменила к тропинке.
Держась за ушибленную щеку, Еремин осклабился уже не так весело.
ЕРЕМИН:
Подумаешь, фифа московская!
За его спиной послышался шум мотора. Ударил колокол. Он обернулся. Глаза ему тут же залепил луч прожектора. Еремин зажмурился и не увидел огромной тени на склоне обрыва.
231. С КАТЕРА. НАТУРА. НОЧЬ.
Зато она прекрасно была видна пассажирам катера. Тень замахнулась циклопической палицей и…
232. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ШАТЕР ОЛАВА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ТИТР: РУСЬ. 905 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА. БЕРЕГ БЕЛУГИ.
Полог шатра распахнулся и багровый отсвет факела упал на лица безмятежно спавших Олава и Коджагевны. Олав мгновенно проснулся и заслонился от света ладонью.
ХАЛЬФДАН:
Псы – за рощей у старицы!
Девушка, разглядев на пороге Хальфдана и оруженосца, стыдливо нырнула под одеяло.
Хёвдинг вскочил на ноги.
ОЛАВ:
Откуда им взяться? Мимо дозора…
ХАЛЬФДАН:
Видать, на челнах по старице подошли…
Олав натянул, поданную оруженосцем, кольчугу и принялся опоясываться мечом.
ХАЛЬФДАН:
Если бы не девка – не сунулись бы… Мало тебе боярышень в Гардарике?
ОЛАВ:
Олег тебя со мной послал не сватом, а воеводой!
Олав схватил воеводу за руку и вытащил из шатра.
233. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ЛАГЕРЬ ОЛАВА. НАТУРА. НОЧЬ.
ОЛАВ:
Уводи рать. Я с дружиной встречу их на плесе. Коджагеевну возьми с собой. Догоню вас, каждый волос на ее голове сочту.
ХАЛЬФДАН:
Я поклялся Олегу не оставлять тебя.
ОЛАВ:
Ты клялся быть мне слугой. Исполни же мою волю, посади ее в челн и переправь на тот берег. Я только попотчую тестя и подоспею…
Хальфдан помрачнел, но сдался…
ХАЛЬФДАН:
Я осерчаю, если ты сядешь пировать в Валгалле один - без меня.
Мимо сновали всполошенные воины. Хальфдан подозвал одного из них к себе и что-то прошептал ему на ухо. Тот кивнул, нырнул в шатер и вынырнул обратно, волоча за руку испуганную хазарку.
КОДЖАГЕЕВНА:
Олав!
… прокричала она единственное слово, которое знала на чужом языке.
Но Олава поблизости уже не было.
Конец пятой серии.

VI СЕРИЯ
232. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ШАТЕР ОЛАВА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ТИТР: РУСЬ. 905 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА. БЕРЕГ БЕЛУГИ.
Полог шатра распахнулся и багровый отсвет факела упал на лица безмятежно спавших Олава и Коджагевны. Олав мгновенно проснулся и заслонился от света ладонью.
ХАЛЬФДАН:
Псы – за рощей у старицы!
Девушка, разглядев на пороге Хальфдана и оруженосца, стыдливо нырнула под одеяло.
Хёвдинг вскочил на ноги.
ОЛАВ:
Откуда им взяться? Мимо дозора…
ХАЛЬФДАН:
Видать, на челнах по старице подошли…
Олав натянул, поданную оруженосцем, кольчугу и принялся опоясываться мечом.
ХАЛЬФДАН:
Если бы не девка – не сунулись бы… Мало тебе боярышень в Гардарике?
ОЛАВ:
Олег тебя со мной послал не сватом, а воеводой!
Олав схватил воеводу за руку и вытащил из шатра.
233. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ЛАГЕРЬ ОЛАВА. НАТУРА. НОЧЬ.
ОЛАВ:
Уводи рать. Я с дружиной встречу их на плесе. Коджагеевну возьми с собой. Догоню вас, каждый волос на ее голове сочту.
ХАЛЬФДАН:
Я поклялся Олегу не оставлять тебя.
ОЛАВ:
Ты клялся быть мне слугой. Исполни же мою волю, посади ее в челн и переправь на тот берег. Я только попотчую тестя и подоспею…
Хальфдан помрачнел, но сдался…
ХАЛЬФДАН:
Я осерчаю, если ты сядешь пировать в Валгалле один - без меня.
Мимо сновали всполошенные воины. Хальфдан подозвал одного из них к себе и что-то прошептал ему на ухо. Тот кивнул, нырнул в шатер и вынырнул обратно, волоча за руку испуганную хазарку.
КОДЖАГЕЕВНА:
Олав!
… прокричала она единственное слово, которое знала на чужом языке.
Но Олава поблизости уже не было.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГАРДАРИКУ
ШЕСТАЯ СЕРИЯ
234. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА. УТРО.
Степаныч, который пришел с утра к раскопу забрать оставленную палатку, только начал по одному выдирать из земли колышки, как взгляд его упал на забытые кем-то ботинки, лежавшие, один на другом, на краю песчаной ямы.
СТЕПАНЫЧ:
Что ж так вещи-то бросать?
… возмутился старик.
Подойдя поближе, он понял, что обувка здесь - не сама по себе. Ботинки были на ногах человека, который, неестественно вывернув руки, лежал - лицом в песок.
СТЕПАНЫЧ:
Эй, паренек, перебрал что ли? Тут ить нельзя в раскопках водку трескать…
Степаныч осекся. Вокруг головы паренька на песке отчетливо читалось бурое пятно.
Старик отступил на несколько шагов, покрутил головой…
Вокруг не было ни души.
235. ГУВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
В кабинете Прохорова закончилось совещание. Сотрудники поднимались из-за «Т» - образного стола и через узкую дверь по одному просачивались в коридор. Дядин оказался последним в этой процессии.
ПРОХОРОВ:
А вас, Дядин, я попрошу остаться…
Дядин, не ожидая ничего хорошего, прикрыл дверь.
ПРОХОРОВ:
Где Штейн?
236. ГОСТИНИЦА. ХОЛЛ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
ЛЮСЬКА:
Сибирцева, вам тут передали…
… недружелюбно фыркнула из-за стойки Марьяне девушка-портье и шмякнула на столешницу куб, обтянутый крафтом.
МАРЬЯНА:
Кто передал?
Портье пожала плечами.
ЛЮСЬКА:
Вам виднее. Дедок какой-то. Не назвался.
МАРЬЯНА:
Спасибо…
… засуетилась Марьяна, схватила куб и ринулась к лифту.
ЛЮСЬКА:
Шалава московская…
… прошипела портье ей вслед.
237. ГУВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
ДЯДИН:
Штейн? Объявлен во всероссийский розыск. А что?
ПРОХОРОВ:
То, что он - главный подозреваемый…
ДЯДИН:
С каких это пор!? Главный у нас – черный археолог. И ему сейчас компостирует мозги Татосов.
ПРОХОРОВ:
Ишь как ловко придумал! Все на психа решил свалить? Но очки-то не психа, а Штейна. И в бегах не псих.
ДЯДИН:
Очки он мог и днем обронить во время работы.
ПРОХОРОВ:
УК, Саша, за потерю очков наказание не предусматривает. Чего же он пятки то смазал?
238. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА. УТРО.
Степаныч вновь приблизился к телу и осторожно потрепал парня по плечу…
СТЕПАНЫЧ:
Эй, ты живой или как?
Похоже, парень был - «или как»… Набравшись храбрости, Степаныч перевернул труп на спину, чтобы увидеть лицо…
СТЕПАНЫЧ:
Мать моя… Ерема!
Он вскочил и бросился к «малининской» тропинке, оглашая воздух визгливыми воплями…
СТЕПАНЫЧ:
Люди! Ерема! На помощь! Ерема! Люди!
239. ГОСТИНИЦА. НОМЕР МАРЬЯНЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЛЕНЬ.
Марьяна распаковала куб и с изумлением уставилась на старинные часы.
МАРЬЯНА:
Юрка…
… вслух подумала Марьяна и улыбнулась.
240. ГУВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
ПРОХОРОВ:
И еще… Что у тебя с археологиней? С рыжей?
ДЯДИН:
Ничего…
… вздрогнул Дядин.
ПРОХОРОВ:
Дай бог. Мне-то собственно - до лампочки. Но некоторые интересуются…
ДЯДИН:
Это кто?
ПРОХОРОВ:
Не важно. По копателю… Ну, признает Татосов этого дурня невменяемым… Ну, спишем мы на него труп – тут большого ума не надо. А Штейна, так и так, кто нибудь возьмет, но не мы… И «не нам» он вдруг расскажет совсем другую версию событий. Что нам тогда будет?
Дядин не выдержал неутомимого нажима шефа и сдался…
ДЯДИН:
Что не орден - это точно.
ПРОХОРОВ:
Слава богу, дошло. Так что – мобилизуй все силы и… Если ты прав, и он не при делах… Я его первый расцелую.
Дядин недоверчиво скривился.
241. У КРЕМЛЯ. НАТУРА. УТРО.
И надо же было Степанычу на перекрестке за кремлем, чуть было, не угодить под колеса мэрского лимузина. Темное стекло поехало вниз и голова в кепке, радея о народном благе, поинтересовалась…
МЭР:
Что случилось?
СТЕПАНЫЧ:
Ерема… Ну водитель автобуса нашего…
… захлебывался Степаныч.
МЭР:
Ну! И что он натворил? Если виноват – накажем.
СТЕПАНЫЧ:
Да не виноват он. Он - мертвый. Там, у раскопа лежит. И кровищи – ведро.
Голова в кепке помрачнела и прижала к уху мобильный телефон.
242. ГУВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
На столе Прохорова зазвонил телефон.
ПРОХОРОВ:
Прохоров слушает. Да, Михаил Юрьевич! Рад вас слы… Что?!
… взревел в трубку полковник, но осекся. Он, молча, выслушал, судя по всему, нагоняй. Потом встал из-за стола и, подойдя к окну, решительно распахнул его.
243. ГУВД. ВНУТРЕННИЙ ДВОР. НАТУРА. УТРО.
Дядин в это время пересекал внутренний двор, направляясь к выходу.
ПРОХОРОВ:
Дядин!
…гаркнул полковник, опасно высунувшись из окна.
Дядин поднял голову и обнаружил зависшего над ним громовержца.
ПРОХОРОВ:
Поздравляю! Опять на твоем раскопе ЧП!
ДЯДИН:
Почему «на моем»?
…искренне удивился Дядин.
ПРОХОРОВ:
Твои дружки – археологи.
ДЯДИН:
Случилось-то что?
ПРОХОРОВ:
Труп. Яковлев, заводи машину!
Последняя реплика относилась к шоферу милицейской буханки, который, расположившись перед капотом на клочке драного брезента, безмятежно развинчивал правый «глаз» своего детища.
ШОФЕР:
Тьфу! Тут идти-то, полтора метра! А им карету подавай!
И он принялся орудовать отверткой по часовой стрелке.
ДЯДИН:
Ребята, Сурина тащите сюда, живо.
… обратился Дядин к «двоим из ларца», курившим на крыльце. Те тут же скрылись внутри, будто одному это задание было не под силу.
244. ГУВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ИНТЕРЬЕР. УТРО
Прохоров отвернулся от окна и вытер с лица пот носовым платком.
ПРОХОРОВ:
Все. Допрыгался. Уволят к чертовой бабушке. И поделом. Пора.
245. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА. УТРО.
На квадрате раскопа быстро собралась толпа зевак, подначиваемая красочными рассказами Степаныча.
СТЕПАНЫЧ:
Я ж его, Ерему-то, вот с таких знаю. Он еще пешком под стол…
Двое из ларца, за неимением специальной ленты, обносили раскоп бельевой веревкой с приклеенными к ней, от руки написанными дацзыбао «МЕСТО ПРОИСШЕСТВИЯ».
 Сурин чуть не плакал, оттого, что следы были уже тщательно вытоптаны посторонними.
СУРИН:
Куда! Стоять!
… прикрикнул он на чересчур любопытную дамочку, поднырнувшую было под веревку.
СУРИН:
Хотите ко мне в картотеку попасть!? Я вам это устрою.
Дамочка сконфузилась и отступила за чью-то широкую спину.
Дядин тихо тронул эксперта за плечо и односложно спросил…
ДЯДИН:
Орудие?
СУРИН:
Похоже, такая же фигня.
Мрачно отозвался Сурин и сложил из растопыренных пальцев подобие Моргенштерна.
В бешенстве затаптывая последние следы, на раскоп ворвался Прохоров.
СУРИН:
Това-арищ полковник! Следы же!
…взвыл Сурин.
ПРОХОРОВ:
Маньяк - твой Штейн! Хоть в лепешку расшибись, а подай мне его на блюдце! И без рассуждений!
…набросился Прохоров на Дядина.
Из-за спин зевак показался исполинский фотоаппарат Карибяна и засветил полковнику вспышкой в глаз.
КАРИБЯН:
Как я понимаю, предположительный убийца уже определен? Как вы сказали - Штейн?
… крикливо поинтересовался газетный «магнат», размахивая взъерошенным блокнотиком.
Прохоров, у которого от вспышки начался нервный тик, чуть не захлебнулся от возмущения…
ПРОХОРОВ:
Что! Куда? Кто пустил? Уберите отсюда этого… Папарацу! Или я за себя не ручаюсь!
Этот вопль нисколько не смутил журналиста. Он продолжал что-то записывать в свой блокнот, когда двое из ларца подхватили его под белы ручки.
КАРИБЯН:
Осторожней с камерой ребята.
…дружелюбно пробормотал он, когда его мягко выставляли за пределы круга. И оскалился, подражая гражданину Кейну.
ПРОХОРОВ:
Охрану выставить! Круглосуточно! Раскопки остановить!
К краю раскопа приблизилась запыхавшаяся Марьяна.
Как раз в это время Сурин накрыл тело простыней, а двое милиционеров взялись за ручки носилок.
Марьяна схватила за локоть Дядина и зашептала ему на ухо…
МАРЬЯНА:
Александр Иваныч, это же тот парень, который ко мне вчера клеился!
Дядин отвел ее в сторону.
ДЯДИН:
Клеился, говоришь? Давай, поподробней.
246. ФОЙЕ ГОСТИНИЦЫ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Карибян в который раз сделал портье Люсе двусмысленный комплимент.
КАРИБЯН:
Все цветете, хризантема моя? Когда я уже смогу вдохнуть ваш аромат?
Люся в который раз ответила ему недовольной ухмылкой.
247. КАБИНА ЛИФТА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Войдя в лифт, журналист пустился в пляску.
КАРИБЯН:
Тиражи растут, тиражи растут…
… приговаривал он, отбарабанивая лезгинку.
248. РЯДОМ С КВАДРАТОМ РАСКОПА. НАТУРА. УТРО.
ДЯДИН:
Тьфу ты, песня с пляской! В котором часу это было?
МАРЬЯНА:
Около часа ночи, точнее не скажу. Я оделась и сразу ушла. Боялась, что он за мной увяжется. От него перегаром разило… Терпеть не могу.
       ДЯДИН:
Ничего подозрительного не заметила? Может, слышала что-то?
МАРЬЯНА:
Нет. Только мотор какой-то тарахтел…
ДЯДИН:
Мотор?
…встрепенулся Дядин.
249. ГОСТИНИЦА. НОМЕР СЕКРЕТАРШИ КАРИБЯНА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Ворвавшись в номер, Карибян схватил секретаршу за талию и закружил ее в танце.
СЕКРЕТАРША КАРИБЯНА:
Гамлет Ованесович…
КАРИБЯН:
Офелия! Молчи! Садись, пиши. Срочно, в сегодняшний номер…
СЕКРЕТАРША КАРИБЯНА:
Не успеют, Гамлет Ованесович.
КАРИБЯН:
Успеют! Завтра я стану магнатом.
250. КЛИНИКА. ПСИХИАТРИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Татосов наслаждался. Он проводил с несчастным копателем сеанс психоанализа.
ТАТОСОВ:
Тень, говорите?
КОПАТЕЛЬ:
Да! На косогоре… Тень – огромная! Это Коджагей! Зеленый хотел найти Электрон… А нельзя! Вот Коджагей его и…
… отозвался с дивана Копатель.
ТАТОСОВ:
Поговорим о тени. Скажите, а, вообще, в вашей жизни, какую роль играла тень?
Копатель не понял…
КОПАТЕЛЬ:
Ну, какую… У каждого человека есть тень…
ТАТОСОВ:
Прекрасно сказано. Вам никогда не казалось, что в определенные моменты тень начинает принимать за вас решения, занимает, так сказать ваше место?
Копатель опять не понял.
КОПАТЕЛЬ:
Как это тень – решения? Она же не живая. Это, просто, оптическое явление…
ТАТОСОВ:
Как сказать! Боялись ли вы в детстве своей тени?
КОПАТЕЛЬ:
Да нет. Чего ее бояться?
ТАТОСОВ:
А не пытались ли вы убежать от нее?
КОПАТЕЛЬ:
Как это – убежать от тени? Это невозможно.
Татосов пожевал губу.
ТАТОСОВ:
Ну, дети часто так делают. По крайней мере, пытаются. Вы играли с ней?
КОПАТЕЛЬ:
Ну… Когда маленький был… Дурачился там, конечно, по всякому…
ТАТОСОВ:
А задавали ли вы ей вопросы?
КОПАТЕЛЬ:
Какие еще вопросы? Доктор, ей богу, я чего-то не догоняю…
ТАТОСОВ:
А от вас этого и не требуется…
.. сжав губы в недовольной гримасе, подытожил Татосов…
ТАТОСОВ:
Ну, ладно. Ассоциации буксуют. Придется применить гипноз.
251. КУХНЯ РЕСТОРАНА КИТАЕВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
НАТАЛЬЯ:
Опять жрать?
… устало спросила Наталья, бесцеремонно вторгнувшегося в кухню китаевского ресторана, Митьку.
МАЛИНИН:
Не до жратвы.
… ответил Митька таким мужественным тоном, что Наталья на мгновение вновь полюбила его. Все-таки, как не крути, он был мужчина - хоть куда.
В кухню влетел метрдотель Сеня и вновь наехал на официантку.
МЕТРДОТЕЛЬ:
Наталья, ну что происходит? За третьим столиком клиенты уже хлеб с горчицей доедают…
Наталья огрызнулась.
НАТАЛЬЯ:
Вот Кольке и скажи. Я что – повар, что ли? Чего я им принесу, если не готово?
Сеня не нашел что возразить и сменил объект нападок.
МЕТРДОТЕЛЬ:
А этот - почему тут опять крутится?
Он указал на Малинина.
НАТАЛЬЯ:
Двадцать раз тебе говорила: мне Китаев разрешил. Хочешь – разбирайся с ним.
МЕТРДОТЕЛЬ:
И разберусь.
НАТАЛЬЯ:
Разбирайся, разбирайся…
Метрдотель одарил Наталью с Митькой угрожающим взглядом и вышел в зал.
НАТАЛЬЯ:
Ну, так чего тебе надо?
… спросила Наталья заинтригованным шепотом.
МАЛИНИН:
Мотор. Машину.
НАТАЛЬЯ:
Зачем?
… удивилась «бывшая».
МАЛИНИН:
Этого сказать не могу. Конспирация. На несколько дней всего.
НАТАЛЬЯ:
Где же я тебе возьму?
МАЛИНИН:
С Певухиным поговори. Пускай даст какую-нибудь из ремонта.
НАТАЛЬЯ:
Ну, ты удумал… Он тебя на дух не переносит.
Митька от возмущения хлопнул в ладоши.
МАЛИНИН:
Вот здорово! Он же у меня жену увел, и он же меня не переносит. Марсианская логика!
НАТАЛЬЯ:
Ну, увела-то я себя сама… И не от тебя, а от портвейна твоего.
Малинин возмутился еще больше.
МАЛИНИН:
Угу. От портвейна - к коньяку? Тоже, нашла - трезвенника.
НАТАЛЬЯ:
От тебя, Мить, к Змею Горынычу сбежишь.
С полминуты посидели молча. Затем Наталья встала и двинулась к мармиту.
НАТАЛЬЯ:
Ладно, попробую поговорить. Жрать-то будешь?
МАЛИНИН:
Жрут - свиньи. А вот перекусить – нелишне.
… тоном английского сноба ответил Митька.
252. КАБИНЕТ МЭРА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
По дурацкому своему обыкновению мэр города, Михаил Юрьевич, не снимал кепки даже в помещении, даже во время совещания… А совещание - было-таки по серьезному поводу.
Поэтому - присутствовал весь кворум городских чиновников, коих мы не будем перечислять, в виду незначительности их ролей в нашем фильме…
Но кроме них - присутствовали и фигуры нам хорошо известные… Ну, во-первых – Прохоров - куда денешься!
Во-вторых - Бухвольский (физиономия краеведа была печальна, совещания у мэра были ему - серпом , сами знаете, по чему).
Китаев присутствовал – не пойми зачем, в качестве делегата от бизнес-элиты города, что ли?
Ну, и в самом конце длиннющего стола ютился Дядин. Что попишешь? Должен же кто-то представлять уголовный розыск!
Не снимая кепки, мэр гремел…
МЭР:
Происшествие международного масштаба…
РЕФЕРЕНТ МЭРА:
Мероприятие…
... шепотком поправил его референт, притулившийся по правую руку.
МЭР:
А? Ну да. Так что необходимо в три дня привести город в боевую готовность. По поводу величайшего открытия, совершенного нашими археологами, у нас состоится международная делегация!
РЕФЕРЕНТ МЭРА:
Конференция…
… поправил референт.
МЭР:
Конференция. Но и делегация прибудет! И необходимо обеспечить безопасность зарубежных гостей…
Мэр, как клинок, воткнул свой стальной взгляд в Прохорова.
ПРОХОРОВ:
Мы прикладываем все усилия…
МЭР:
Нет, не все. Не все.
Клинок воткнулся в Дядина.
МЭР:
Я информирован. Есть улика. Подозреваемый исчез. Убийства продолжаются. Чем занят уголовный розыск?
Дядину резко захотелось в туалет. Причем – по-большому.
МЭР:
Короче, так. Даю три дня, чтобы изловить этого маньяка-археолога… Как его?
РЕФЕРЕНТ МЭРА:
Штейна…
… подсказал референт.
МЭР:
Да.
Дядин заикнулся, было, об отсутствии доказательств, но Прохоров под столом показал ему кулак, и вопрос был снят.
МЭР:
И вот еще - депортировать из города этого журналиста… Как его?
РЕФЕРЕНТ МЭРА:
Карибяна.
МЭР:
Именно.
Неожиданно в разговор влез Китаев.
КИТАЕВ:
Мы готовы обеспечить участников конференции трехразовым питанием. За наш счет. Выступить, так сказать, спонсорами.
Мэр обрадовался.
МЭР:
Вот это - по делу. Думайте, кто еще что может предложить. И вывеску, вывеску на гостинице почините! Позор на всю губернию…
253. ИЗБА БАБЫ НЮРЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
МАЛИНИН:
Ну, все, приехали!
… сказал Митька, шмякнув на стол свежий номер «Желтой правды».
В газете было опубликовано фото Штейна с подписью «ПОРТРЕТ ГЛАВНОГО ПОДОЗРЕВАЕМОГО», а ниже – статья «МАНЬЯК НА СВОБОДЕ. Самостоятельное расследование нашей редакции».
ШТЕЙН:
Придется идти в тюрьму.
повесил голову Штейн.
МАЛИНИН:
Как граф Монтекристо!
… восхитился Митька.
ШТЕЙН:
Куда там!
Митька подумал и передумал…
МАЛИНИН:
Нет, так не пойдет. Мы еще повоюем. Я уже и паровоз почти раздобыл.
254. ДЕБАРКАДЕР. НАТУРА. ДЕНЬ.
У игрушечного дебаркадера «САРАЙСК» терпеливо дожидалась посадки небольшая группа туристов.
На фанерном щите пылал рекламный плакат китаевского «пароходства».
Плакат предлагал «… водные прогулки на катере, проведение праздников и корпоративных вечеринок на берегу в окрестностях города. Ночной Сарайск – это незабываемое зрелище, которое останется у вас в памяти…».
Дядин ступил на хилые мостки, к которым пришвартован был прогулочный катер с надписью «Восьмое чудо света», и зычно рявкнул…
ДЯДИН:
Эй, есть кто на борту?
Из рубки выглянула заспанная физиономия «матросика». Дядину он был незнаком, поэтому Александр Иванович полез за ксивой…
ДЯДИН:
Уголовный розыск.
«МАТРОСИК»:
Да знаю я…
… зевнул «матросик».
255. НА БОРТУ КИТАЕВСКОГО КАТЕРА. НАТУРА. ДЕНЬ.
Дядин ступил на борт.
ДЯДИН:
А раз знаешь, рассказывай.
«МАТРОСИК»:
Чего рассказывать?
ДЯДИН:
Туристов вчера катал?
«МАТРОСИК»:
Катал.
ДЯДИН:
Во сколько?
«МАТРОСИК»:
Как обычно, с полуночи…
ДЯДИН:
И…
«МАТРОСИК»:
Чего «и»?
ДЯДИН:
Будешь чевокать – запру на сорок восемь часов…
«Матросик» загрустил…
«МАТРОСИК»:
Ну, здесь девка эта… Из Москвы… Ну, которые копают… Из этих…
ДЯДИН:
Веселей, веселей…
«МАТРОСИК»:
Ну, она голяком каждую ночь купается. Я и подгадываю так, чтоб туристам ее показать… Типа - русалка. А сверху - кремль. Красиво…
Дядин согласился.
ДЯДИН:
Красиво… А кроме русалки ты вчера никого не видел?
«МАТРОСИК»:
Так, как раз ее я и не видел… Ну, видел, то есть, но не голую… Опоздал. Она уходила уже. А на берегу мужик стоял. Его плохо видно было. А тень хорошо. У нас прожектор–то - о-го-го: тень на весь склон…
ДЯДИН:
И дальше…
«Матросик» приуныл. Руки у него задрожали…
«МАТРОСИК»:
Дальше… Не знаю, чего это было… Я только тени видел…
ДЯДИН:
Рассказывай про тени.
«МАТРОСИК»:
Ну, к тени мужика, вроде как сзади, еще одна тень подходит и замахивается…
ДЯДИН:
Чем замахивается?
«МАТРОСИК»:
Пойди, пойми. Дубиной вроде какой-то… И по башке его - шарах. Тот упал.
ДЯДИН:
Дальше.
«МАТРОСИК»:
Дальше - ничего. Я прожектор вырубил. У меня туристы со страху чуть за борт не попрыгали.
ДЯДИН:
Имена, фамилии туристов?
«Матросик» пожал плечами.
«МАТРОСИК»:
Это все у Валерки, администратора. Мне-то они на что?
256. У РЕСТОРАНА КИТАЕВА. НАТУРА. ДЕНЬ.
Китаева Дядин поймал у ресторана. Тот в очередной раз выговаривал за что-то своим мордоворотам.
КИТАЕВ:
Потому что не хлебалом надо щелкать, а смотреть в оба. Иностранцы приедут – фейсконтроль со всеми вытекающими. Певухина и прочую звездобратию - на порог не пускать. Не то, что - на порог, а - чтобы за квартал обходили… Если надо - применять… Сами знаете, что!
Последнюю фразу он смягчил, заметив приближающегося Дядина.
КИТАЕВ:
Привет, Александр Иваныч. Ну, что у нас еще плохого?
ДЯДИН:
Хватает. Мне Валерка нужен. Администратор твой.
КИТАЕВ:
Зачем?
… слегка испугался Китаев.
ДЯДИН:
У него списки пассажиров катера.
КИТАЕВ:
А чего тебе мои пассажиры-то сдались?
ДЯДИН:
Они были свидетелями убийства. Вчера. На раскопе. Так, где Валерка?
КИТАЕВ:
Валерка в Москву поехал. За деликатесами, там, разными. Для иностранцев. Завтра будет. А кого, кстати, грохнули-то?
ДЯДИН:
Еремина. Водителя автобуса.
Китаев побледнел, как мрамор.
КИТАЕВ:
Мать твою! Почему никто не сообщил?
… рявкнул он на мордоворотов.
МОРДОВОРОТ:
Разберемся.
КИТАЕВ:
Я ж отца его знаю. Они с моим паханом всю жизнь корешились. Рыбачили вместе…
Он вновь обернулся к мордоворотам.
КИТАЕВ:
Скажите Витьке, пусть поедет к старику, передаст от меня соболезнования, бабок… И похоронами займется. Чтоб все как у людей, без экономии. Я – вечером старика навещу.
Дядин перебил его благотворительную речь.
ДЯДИН:
А ты скажи Валерке, чтобы как вернется, зашел ко мне. Сам. И со списками.
257. ГУВД. ЭКУ. ЛАБОРАТОРИЯ СУРИНА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Дядин ввалился к Сурину.
СУРИН:
Ничем пока не могу порадовать!
… без «здравствуй» пробубнил эксперт.
ДЯДИН:
Да я не за этим. Слушай. Ты же раньше в походы шастал? У тебя спального мешка не осталось?
Сурин заинтересовался.
СУРИН:
Зачем тебе спальный мешок?
ДЯДИН:
А зачем он - вообще? Спать. И чтоб не замерзнуть.
СУРИН:
Следовательно, спать собираешься не в постели?
ДЯДИН:
Как ты догадался?
… съерничал Дядин.
СУРИН:
Дедуктивный метод. Ты чего удумал? Засаду устроить?
ДЯДИН:
А хоть бы и так. Моя компетенция.
СУРИН:
Пошли ребят. Охота самому мерзнуть?
ДЯДИН:
Они – тормоза. Оба. Как будто не знаешь!
СУРИН:
Тогда - я с тобой.
ДЯДИН:
Через мой труп.
СУРИН:
Почему?
ДЯДИН:
Потому что с бутылкой в засаду не ходят, а без бутылки – ты не выдержишь.
Молча, проглотив горькую правду, Сурин сдался.
СУРИН:
Ладно, дам. Заходи к вечеру.
258. АВТОСЕРВИС. НАТУРА. ДЕНЬ.
МАЛИНИН:
Это - что?
… спросил Митька у Певухина, глядя на, вывалившийся из гаража, гибрид самовара и швейной машинки.
ПЕВУХИН:
Машина. В ремонте. Месяц, как минимум, можешь пользоваться. Только не грохни.
МАЛИНИН:
И как на этом ехать?
ПЕВУХИН:
Как обычно. На ходу, не менжуйся. Подлатали, обкатали… Дело мастера боится.
МАЛИНИН:
Ага, понял. Ты, значит, решил таким способом от меня избавиться. Выеду я за околицу - тут она и рассыплется. И никаких улик. Несчастный случай. Операция «чистые руки».
Певухин посмотрел на Митьку с гадливостью.
ПЕВУХИН:
Какой же ты все-таки кретин! Надо мне тебе несчастный случай устраивать? Ты сам – несчастный случай ходячий! Короче, либо бери, либо - до свидания. Но если берешь – уговор…
МАЛИНИН:
Какой еще уговор?
… напрягся Митька.
ПЕВУХИН:
В ресторан больше не шастать и Наталье нервы не трепать.
Это условие показалось Малинину невыполнимым.
МАЛИНИН:
Ну, это пусть она сама решит.
Певухин помялся и согласился…
ПЕВУХИН:
Ладно. Но только, как решит, чтоб так и было…
МАЛИНИН:
Заметано…
Соперники пожали друг другу руки.
Певухин протянул Митьке ключи.
МАЛИНИН:
А поновей-то все-таки нельзя чего-нибудь?
… предпринял еще одну попытку Малинин.
Певухин вспыхнул.
ПЕВУХИН:
Знаешь, что… Дареному коню в зубы не бьют. Бензика, так и быть, залью под завязку. Как родственнику…
259. АВТОПАРК. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Дядин тоже был окружен автомобилями.
В местном автопарке он беседовал со смурным автослесарем, пытавшимся с помощью бензина и тряпки оттереть черные клешни от масла.
ДЯДИН:
Еремин-то в котором часу вчера закончил?
ПЕРВЫЙ СЛЕСАРЬ:
Пол-одиннадцатого - как ветром сдуло! Я ему говорю «Ключ на девять!» Даже ухом не повел. Как смена кончилась, пальцем его не тронь.
ДЯДИН:
Торопился куда-нибудь?
ПЕРВЫЙ СЛЕСАРЬ:
Куда ему торопиться! Кажинный день одно и то же - в стекляшке хряпнет и - по девкам!
ДЯДИН:
Много ли у нас девок? Ты кого имеешь в виду?
ПЕРВЫЙ СЛЕСАРЬ:
Кого? Кто на передок слабоват… Люську Портнову.
Дядин пристально посмотрел на слесаря.
Тот покраснел.
ПЕРВЫЙ СЛЕСАРЬ:
Мужики говорят. Они с Ереминым последнее время, ну… Любовь, что ли… Да ты меня не спрашивай, ты лучше Кольку спроси. До Еремина-то он ее тер… Ну, то есть, тоже… Любовь у них была.
ДЯДИН:
А где его найти?
Мастер задрал голову, словно пытался прочесть ответ на небесах.
ПЕРВЫЙ СЛЕСАРЬ:
Ну, смена-то кончилась. Но он обычно еще с час на проходной толчется. У нас там девчушка новенькая. Вот он ее и опутывает.
260. АВТОПАРК. ПРОХОДНАЯ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Первое что увидел Дядин на проходной – это обширную Колькину задницу, перекрывавшую проход.
Голова Кольки была просунута в окошко бюро пропусков.
Из-за фанерной перегородки доносилось…
ВТОРОЙ СЛЕСАРЬ:
Ну, а че ты стремаешься, Мариш? Пойдем, погуляем, как люди, в кафе посидим, на карусели покатаемся…
ДЯДИН:
Лесников. Нам надо поговорить.
… насколько мог, строго, произнес Дядин
ВТОРОЙ СЛЕСАРЬ:
Занят я, не видите?
… не вынимая головы из окошка, ответил Лесников.
ВТОРОЙ СЛЕСАРЬ:
Мариш! Ну, че мы, хуже других, что ли?
ГОЛОС МАРИШИ:
Говорю же, в субботу я занята…
… ответил девичий голос.
ВТОРОЙ СЛЕСАРЬ:
Ну, в воскресенье… Или у тебя парень есть? Так прямо и скажи, я вязаться не буду…
ГОЛОС МАРИШИ:
Нет у меня никого
… усмехнулась девушка.
ВТОРОЙ СЛЕСАРЬ:
Ну, так, а чего тогда?
Дядин схватил Лесникова под микитки, вытащил из окошка и припер к стенке.
ВТОРОЙ СЛЕСАРЬ:
Александр Иванович…
… прозрел тот.
ДЯДИН:
Быстро рассказываешь мне про свой роман с Люськой Портновой и про то, как она связалась с Ереминым.
ВТОРОЙ СЛЕСАРЬ:
Люська-то? Какой там роман? Да я с ней так, пошутил на безрыбье… А потом ее Ерема приватизировал. А чего?
ДЯДИН:
Ничего. И где у них с Еремой токовище было?
ВТОРОЙ СЛЕСАРЬ:
Да Люська где угодно встанет пистолетом… Ой! Это я… Простите за выражение. Еремин-то он – романтик. Все его на обрыв тянуло - закаты встречать. Там у кремля они, вроде, и сходились.
ДЯДИН:
А сейчас ее где найти?
ВТОРОЙ СЛЕСАРЬ:
Так она портье в гостинице работает. Дневным. А вечерами…
261. РЕСТОРАН КИТАЕВА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Дядин вошел в китаевский ресторан.
Метрдотель Сеня бросился наперерез.
МЕТРДОТЕЛЬ:
Александр Иваныч!
ДЯДИН:
Отсохни.
У стойки ерзали неоформленными попками на барных стульях две девицы. Одна – потрепанная дура лет двадцати пяти, вторая – намазанная макияжем, как торт кремом, малолетка – портье из отеля.
ДЯДИН:
Привет, девчата.
ЛЮСЬКА:
Дедушка, ползи на кладбище.
… отрезала малолетка.
ПОТРЕПАННАЯ:
Да ты че, Люська, это ж Дядин!
… ужаснулась вольности подруги та, что была постарше.
ЛЮСЬКА:
Да хоть Тетин-Мамин! Я со скелетами не знакомлюсь.
Дядин схватил Люську за шиворот и поволок в женский туалет.
В дверях им встретилась дородная дама.
ДАМА:
Это женский!
… воскликнула она.
ДЯДИН:
Ничего. Я в отставке!
… ответил Дядин.
262. РЕСТОРАН КИТАЕВА. ЖЕНСКИЙ ТУАЛЕТ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
В туалете он сунул Люську мордой в раковину и хорошенько умыл.
ЛЮСЬКА:
Ты че, ошизел, мент поганый?
… возмутилась девушка.
ДЯДИН:
Ну, вот, «мент поганый» - это уже лучше. Наконец-то признали, а то все – «скелет», «дедушка»!
… удовлетворенно отметил Дядин.
263. РЕСТОРАН КИТАЕВА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
В зале Дядин усадил Люську за столик и щелкнул пальцами метрдотелю Сене.
Тот пулей подлетел к клиенту.
ДЯДИН:
Чаю ей. Да не жалей заварки. Чтоб пробрало до мозжечка. И с молоком.
МЕТРДОТЕЛЬ:
А вам?
ДЯДИН:
Ничего.
И он присел за столик.
Люська вдруг разрыдалась.
Дядин протянул ей носовой платок.
ДЯДИН:
Ну и чего ревем?
ЛЮСЬКА:
Ерему жалко.
ДЯДИН:
А пять минут назад не жалко было?
ЛЮСЬКА:
Может, если б я не опоздала, так и…
ДЯДИН:
Помедленнее. Куда ты опоздала?
Метрдотель лично поставил на стол перед Люськой стакан чифиря с молоком.
ДЯДИН:
Давай мелкими глотками.
Люська глотнула и скривилась.
ЛЮСЬКА:
Несладкий.
ДЯДИН:
Так надо. Иначе не проймет. Это - чтоб протрезветь. И рассказывай.
ЛЮСЬКА:
Стрелка у нас была забита. В двенадцать.
ДЯДИН:
Не поздно?
ЛЮСЬКА:
Ерема любил там – ну, на звезды смотреть, стихи читать… Иногда до рассвета шлялись… Ну, а я опоздала чуть-чуть.
ДЯДИН:
Ты пей, пей. Чуть-чуть – это сколько?
ЛЮСЬКА:
Ну, минут на сорок. Прихожу, а он - фуфель уже к этой купающейся шалаве клеится.
ДЯДИН:
К какой шалаве?
ЛЮСЬКА:
«Какой»! Суке этой московской рыжей… Да она еще выходит к нему из воды - вся голая! И вдруг как – хрясь - по мордасам! А потом гляжу – тень на косогоре громадная, на Ерему замахивается и…
ДЯДИН:
И?
ЛЮСЬКА:
Дунула я оттуда! Охота мне в чужие разборки лезть?
264. ГУВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Прохорова, однако, результаты расследования не удовлетворили. Мягко говоря. А, грубо выражаясь, он просто наорал на Дядина.
ПРОХОРОВ:
И это все? Все что ты смог узнать?
Дядину ответить было нечего.
ПРОХОРОВ:
Саша, и ответь мне еще на один вопрос. Непостижимый. Ты почему не ищешь Штейна? Мы же договорились…
ДЯДИН:
Я ищу…
ПРОХОРОВ:
Только не пой мне про всероссийский розыск! На кой черт нам всероссийский, если он здесь - в Сарайске?
ДЯДИН:
С чего вы взяли? «Широка страна моя родная…».
Прохоров выдвинул ящик стола и швырнул на стол конверт.
ПРОХОРОВ:
Письмо тебе от него пришло. На адрес ГУВД. Штемпель наш.
Дядин побледнел.
ДЯДИН:
Ну, письмо мог опустить кто-то другой…
ПРОХОРОВ:
Ладно, не компостируй мне мозги. Я, как видишь, его не вскрывал, хотя оно и отправлено на управление, следовательно – не личное. Но очень надеюсь, что ты ознакомишь меня с содержанием.
Дядин, скрепя сердце, надорвал конверт, откашлялся и начал читать…
ДЯДИН:
«Дорогой Александр Иванович…».
ПРОХОРОВ:
«Дорогой»! О как! Интересные у вас отношения…
ДЯДИН:
«Я понимаю, что подозрения в убийстве неизвестного падают на меня…».
ПРОХОРОВ:
Молодец, понятливый…
ДЯДИН:
«Но, уверяю Вас, я этого не делал. Для того чтоб раздобыть доказательства своей невиновности мне требуется время. Поэтому я и скрылся. Пожалуйста, утешьте Марьяну и скажите ей, что я ни в чем не виноват. Скоро мы снова будем вместе…».
ПРОХОРОВ:
Сейчас я заплачу…
… съязвил Прохоров.
ДЯДИН:
«И разыщите, пожалуйста, книгу «Электрон» Джейкоба Уинфри. Она на многое откроет вам глаза».
Черт бы побрал этот «Электрон»!
ПРОХОРОВ:
Так в письме?
… спросил Прохоров.
ДЯДИН:
Нет, это я от себя.
ПРОХОРОВ:
Это все?
… спросил Прохоров, указывая на листок.
ДЯДИН:
«Ваш, Юрий Штейн». Все. Не виноват он.
ПРОХОРОВ:
Доказательства у тебя есть?
ДЯДИН:
Зреют.
… мрачно ответил Дядин.
ПРОХОРОВ:
Так вот пока не созрели – ищи его, Дядин. Ищи - и найди.
265. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Открыв входную дверь, Дядин замер - из комнаты раздавались душераздирающие звуки попсы.
Опер, впрочем, не испугался. Во-первых, вор, проникнув в квартиру, попсу заводить не будет, во-вторых, небрежно брошенные молодежные ботинки на шнуровке, однозначно свидетельствовали – приехал сын Вася.
Дядин вошел в комнату.
Василий лежал на диване и курил в потолок. Вставанием он отца не поприветствовал.
ВАСЯ:
Здорово, пап.
ДЯДИН:
Привет… Давно приехал?
… сказал Дядин, присаживаясь на единственный стул.
ВАСЯ:
В полдень где-то.
ДЯДИН:
Чего не позвонил?
ВАСЯ:
Да, как-то спонтанно вышло. Дай, думаю, навещу. Слышь, я вот с чем, собственно. Не пора ли тебе линять из этой дыры? Совсем, гляжу, одичал ты здесь.
ДЯДИН:
Куда линять?
… искренне не понял Дядин.
ВАСЯ:
«Куда»! Куда все - в Москву. Хата у меня двухкомнатная – на первых порах перетерпимся. Работу в охране легко найдешь. Бывший начальник уголовного розыска – с руками оторвут. Бабла будешь заколачивать – здесь тебе такого и не снилось!
Дядин не ответил. Вообще-то, Сарайск ему порядком надоел, но два якоря крепко увязли в донном песке – Селена и события на раскопе.
ДЯДИН:
Как в институте?
… спросил он, чтобы что-нибудь спросить.
ВАСЯ:
Ну, ты совсем заржавел! Я его год, как окончил. С отличием, между прочим. Хорош папаша. Совсем на сына болт забил.
Дядин вынужден был, молча, согласиться с нелицеприятной критикой. Он отворил дверцу шкафа и, взяв с полки полицейский фонарь-дубинку «MagLight», с трудом запихнул его в карман пиджака.
ДЯДИН:
И где работаешь?
ВАСЯ:
В турфирме.
ДЯДИН:
Кем?
ВАСЯ:
Ты все равно не поймешь. По компьютерной линии.
ДЯДИН:
Деньги нужны? У меня, правда, не густо…
ВАСЯ:
Папа! Что с тебя взять? Это я – тебе денег привез.
ДЯДИН:
Я не возьму.
ВАСЯ:
Возьмешь, как миленький. А то обижусь.
ДЯДИН:
Мать видишь?
ВАСЯ:
Редко. Она со своим буржуем все по заграницам мотается. Крутая стала – на кривой не подъедешь!
Повисла пауза.
ВАСЯ:
А у вас, тут я краем глаза по телеку видел, события… Курган какой-то раскопали, убийства, международная конференция собирается… Глядишь, туристы повалят…
ДЯДИН:
Так ты из-за этого приехал?
ВАСЯ:
Ну, и тебя повидать. А что тут дурного? Можно попробовать филиал нашего агентства открыть. Только надо сначала разнюхать все, как следует. Поможешь? Ты же в городе большая шишка!
Дядин расстроился.
ДЯДИН:
Да… Эх, если бы дом наш не сгорел, жили бы, как люди… Ладно, заболтался я с тобой… А дел еще… Хочешь - дома сиди, хочешь по городу пройдись, короче вода в ключах... Буду поздно.
И он шагнул в прихожую.
ВАСЯ:
Доисторический человек…
… резюмировал Вася.
266. ЛАБОРАТОРИЯ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Сурин был в ударе. То есть, мало того, что он был трезв, глаза сияли и руки не дрожали… Но еще и в голосе, осанке, походке - появилось нечто шекспировски-значительное…
Дядин заметил это сразу, как только переступил порог.
ДЯДИН:
Э, Игорь, ты не заболел?
СУРИН:
С чего ты взял?
ДЯДИН:
Восемь вечера, а ты - ни в одном глазу. Что за песня с пляской?
Шутка Сурину не понравилась. Он скорчил презрительную физиономию и уселся за стол.
СУРИН:
В жизни человека бывают такие моменты, когда даже самые привычные и любимые вещи становятся препятствиями в достижении главной цели. Понял?
ДЯДИН:
Честно? Ни слова. Но звучит красиво. Так, что у нас с доской?
Дядин присел напротив.
СУРИН:
С доской у нас - вот какая штука: сначала этого твоего Зеленова, действительно, чпокнули деревяшкой. Именно этой деревяшкой. Из-под кожи извлечены щепочки. Но удар был скользящий, серьезных повреждений не причинил. А потом уже его насмерть огрели…
ДЯДИН:
Чем?
СУРИН:
Чем-то железным, круглым с шипами…
ДЯДИН:
Моргенштерн…
… пробормотал Дядин.
СУРИН:
При чем тут Венера?
ДЯДИН:
Не Венера, а Селена… Тьфу, ты вообще – про что?
СУРИН:
А ты? Моргенштерн – в переводе – утренняя звезда, то есть - Венера, а Селена – Луна…
Дядин вскинул брови.
ДЯДИН:
О как! Спасибо, Игорь, с меня пол-литра.
Игорь посмотрел на Дядина, как на идиота.
СУРИН:
Раньше было надо об этом думать, Саша, раньше…
Дядин скептически двинул бровью, но вслух ничего не сказал.
Уже в дверях Сурин окликнул его…
СУРИН:
Эй, а мешок? Или не нужен уже?
… и вытащил из шкафа зеленоватую кишку с капюшоном.
ДЯДИН:
Из головы вылетело…
Дядин перебросил кишку через плечо, и в таком, довольно импозантном виде, отправился на улицу.
267. ГУВД. ДЕЖУРКА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Проходя мимо дежурки, он склонился к окошечку и заявил дежурному лейтенантику…
ДЯДИН:
Охрану сегодня на ночь с раскопа снять.
Лейтенантик выпучил на него глаза…
ЛЕЙТЕНАНТИК:
Но… Это же распоряжение Прохорова…
ДЯДИН:
Снять, говорю, к святым апостолам. И – молчок! Спецоперация.
ЛЕЙТЕНАНТИК:
Есть.
268. ЦЕНТРАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Жеребецкие по обыкновению совершали под ручку вечернюю прогулку.
И вновь заметили на другой стороне Дядина. И вновь со странным предметом.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Это еще что?
… заинтересовалась Жеребецкая.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Спальный мешок. Только зачем он ему?
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Наверное, собирается спать на балконе. Сегодня и, правда, душновато.
Жеребецкий не ответил. Лицо его обратилось в трагическую маску.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Встретимся дома.
… буркнул он супруге и затрусил к углу.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Женя! Опять?
… в отчаянии бросила вслед мужу адвокатша.
269. У РАСКОПА (МАРЬЯНИН ПЛЯЖ). НАТУРА. НОЧЬ.
Удостоверившись, что на раскопе нет ни души, Дядин приглядел себе местечко в ложбинке на склоне и залег в засаду.
Не без труда ему удалось втиснуться в зеленую кишку с капюшоном. Преодолев же трудности, он превратился в беспомощный огурец без рук и ног.
ДЯДИН:
Главное - не спать.
Послышались легкие шаги.
Дядин напрягся, но зря.
Было полнолуние, так что видимость была отличная. К своему «пляжу», держа босоножки в руках, шлепала по песку Марьяна.
Чтобы не наблюдать ее стриптиза, Дядин зажмурил глаза…
270. У КРЕПОСТНОЙ СТЕНЫ (НАД ОБРЫВОМ). НАТУРА. НОЧЬ.
Другой персонаж жмуриться - даже и не думал, напротив - бесстыдно таращился из-за куцего куста у «малининской» тропки на заезжую Афродиту. Им был Жеребецкий.
Вдруг над обрывом появилась еще одна фигура.
Жеребецкий, как мог, вжался в куст.
Фигура, осторожно ступая, по, образованным корнями сосны, ступенькам, начала спускаться к раскопу.
271. У РАСКОПА (МАРЬЯНИН ПЛЯЖ). НАТУРА. НОЧЬ.
Но дядинской сдержанности хватило ненадолго… Любопытство победило, он поднял веки и повернулся на плеск…
Что и говорить - картина была впечатляющая. Рыжая наяда сделала несколько шагов от берега во тьму и черная влага приняла ее в себя… Приняла, мягко сказано - вода сомкнулась над ее рыжей гривой и сделалась ровной, как стол. Ни пузырька, ни ряби…
Дядин запсиховал…
ДЯДИН:
Вот - дура! Труп на трупе, а ей лишь бы бултыхаться. Хоть кол на голове теши!
Как змея из старой кожи, он судорожно выпростался из мешка, и хотел, было, уже броситься на помощь утопающей…
И тут на середину реки выскочил по обыкновению китаевский катер с пьяными туристами. Прожектор полоснул по берегу и осветил…
… с фырканьем всплывшую в десяти метрах от берега «утопающую»…
… застывшего в нелепой позе Дядина…
… и юркнувшую в погребальную камеру фигуру мужчины.
Дядин чертыхнулся и предпочел задержание нарушителя спасению утопающей». В три прыжка он оказался у траншеи и нырнул в камеру…
272. РАСКОП. ПОГРЕБАЛЬНАЯ КАМЕРА. НАТУРА. НОЧЬ.
Человека он не видел, в глаза ему бил луч мощного фонаря.
ДЯДИН:
Стоять! Руки вверх! Уголовный розыск.
273. У КРЕПОСТНОЙ СТЕНЫ (НАД ОБРЫВОМ). НАТУРА. НОЧЬ.
Услышав эту реплику, Жеребецкий тут же покинул куст и на четвереньках устремился к Кремлю.
274. У РАСКОПА (МАРЬЯНИН ПЛЯЖ). НАТУРА. НОЧЬ.
Марьяна изумленно завертела мокрой головой.
С борта катера выстрелили петардой, и огненные брызги со свистом вознеслись над водой…
275. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ЛАГЕРЬ ОЛАВА. НАТУРА. НОЧЬ.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
Из-за стены камыша вылетели веером огненные птицы и с шипением рассыпались по поверхности воды.
Олав пронесся по берегу перед жалкой кучкой всадников – «детской дружиной».
ОЛАВ:
Продирайте глаза, русичи! На пасеку медведь повадился. Угостим косолапого досыта!
ВОИНЫ:
Да поможет нам Один! Храни нас, Перуне!
Клинки, вынимаемые из ножен, сверкнули в лучах факелов.
276. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. РЕКА. НАТУРА. НОЧЬ.
Челн был уже на середине реки, когда с берега донеслись крики, ржанье коней и звон. Витязь, сидевший на веслах, вдруг обнажил меч и несколько раз ударил им в дно челна. Вода начала заполнять лодку. Девушка в ужасе прокричала что-то на своем тарабарском языке.
Витязь поднялся, прыгнул в воду и сноровистыми саженками поплыл к берегу. Девушка продолжала кричать. Единственное, что можно было разобрать в ее воплях – «Олав! Олав!».
277. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. БЕРЕГ БЕЛУГИ. НАТУРА. НОЧЬ.
Действительно ли его звал чей-то голос, или причудилось, хевдинг сам не мог поручиться. Но, рассекши мечом грудь очередному противнику он обернулся…
… и увидел нос челна, стремительно уходящий под воду.
В тот же миг несколько арканов упали на его плечи. Веревки натянулись, и беспомощный всадник рухнул в камышовое месиво.
Хазары обступили поверженного Олава, их было гораздо больше, чем казалось вначале, будто тьма порождала их каждое мгновение. Один из них ткнул факелом чуть ли не в лицо хевдингу и прокричал, узнав…
ХАЗАРИН:
Халеби!!! Халеби!!!

Конец шестой серии.

VII СЕРИЯ
275. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ЛАГЕРЬ ОЛАВА. НАТУРА. НОЧЬ.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
Из-за стены камыша вылетели веером огненные птицы и с шипением рассыпались по поверхности воды.
Олав пронесся по берегу перед жалкой кучкой всадников – «детской дружиной».
ОЛАВ:
Продирайте глаза, русичи! На пасеку медведь повадился. Угостим косолапого досыта!
ВОИНЫ:
Да поможет нам Один! Храни нас, Перуне!
Клинки, вынимаемые из ножен, сверкнули в лучах факелов.
276. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. РЕКА. НАТУРА. НОЧЬ.
Челн был уже на середине реки, когда с берега донеслись крики, ржанье коней и звон. Витязь, сидевший на веслах, вдруг обнажил меч и несколько раз ударил им в дно челна. Вода начала заполнять лодку. Девушка в ужасе прокричала что-то на своем тарабарском языке.
Витязь поднялся, прыгнул в воду и сноровистыми саженками поплыл к берегу. Девушка продолжала кричать. Единственное, что можно было разобрать в ее воплях – «Олав! Олав!».
277. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. БЕРЕГ БЕЛУГИ. НАТУРА. НОЧЬ.
Действительно ли его звал чей-то голос, или причудилось, хевдинг сам не мог поручиться. Но, рассекши мечом грудь очередному противнику он обернулся…
… и увидел нос челна, стремительно уходящий под воду.
В тот же миг несколько арканов упали на его плечи. Веревки натянулись, и беспомощный всадник рухнул в камышовое месиво.
Хазары обступили поверженного Олава, их было гораздо больше, чем казалось вначале, будто тьма порождала их каждое мгновение. Один из них ткнул факелом чуть ли не в лицо хевдингу и прокричал, узнав…
ХАЗАРИН:
Халеби!!! Халеби!!!
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГАРДАРИКУ
СЕДЬМАЯ СЕРИЯ
278. РАСКОП. ПОГРЕБАЛЬНАЯ КАМЕРА. НАТУРА. НОЧЬ.
ДЯДИН:
Стоять! Руки вверх! Уголовный розыск.
Обалдевший от такого приветствия, Вася руки поднял, но на ногах не устоял – крепко шлепнулся пятой точкой о землю.
ВАСЯ:
Ну, пап, ты даешь! Нельзя же так. Я чуть коньки со страху не отбросил. Еще не факт, что не обделался.
Дядин рассвирепел.
ДЯДИН:
Ты что тут делаешь, к святым апостолам?
ВАСЯ:
А ты?
ДЯДИН:
Я спрашиваю, ты отвечаешь. Понял?
ВАСЯ:
Ну, полез посмотреть… Что тут и как…
ДЯДИН:
Почему ночью?
ВАСЯ:
Так днем - здесь менты околачивались, всех разворачивали.
Дядин немного остыл.
ДЯДИН:
Пошли наверх.
279. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА. НОЧЬ.
Выкарабкавшись наружу, они наткнулись на Марьяну, направлявшуюся восвояси после ритуала омовения. Платье, надетое на мокрое тело, соблазнительно обрисовывало изгибы девичьей фигуры…
МАРЬЯНА:
Ой, Александр Иваныч…
… удивилась Марьяна.
ВАСЯ:
Добрый вечер. Меня зовут Василий. Василий Дядин.
… без команды попер в атаку Вася.
Дядину ситуация окончательно разонравилась.
ДЯДИН:
Так, отойдем.
… сказал он Марьяне. Та повиновалась.
ВАСЯ:
М-да… А папец-то, как видно, тут не унывает…
…хмыкнул Вася.
280. У РАСКОПА (МАРЬЯНИН ПЛЯЖ). НАТУРА. НОЧЬ
Дядин поднял с земли спальник и перекинул его через плечо.
МАРЬЯНА:
Вы что… За мной подглядывали?
ДЯДИН:
Нужна ты мне! Короче, с этого дня - купания запрещаю. Категорически. Еще раз поймаю, оформлю за хулиганство.
МАРЬЯНА:
Какое же тут хулиганство?
ДЯДИН:
Уж я придумаю. А сейчас – шагом марш в отель и спать. Встречаемся завтра в час у водонапорной башни, усекла? Вперед.
Марьяна развернулась и пошлепала мимо раскопа к тропинке.
281. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА. НОЧЬ.
Когда она миновала раскоп, Вася не удержался от реплики…
ВАСЯ:
Спокойной ночи. Девушка, а как вас зовут?
Марьяна не ответила.
Приблизился отец и крепко ухватил Васю за локоть.
ДЯДИН:
Все. Идем домой. И без вывертов. Лазить на раскоп запрещаю. И девчонку – оставь в покое.
ВАСЯ:
Сам что ли нацелился?
… спошлил Вася.
ДЯДИН:
Не твоего ума дело. Пошли.
Никто из них не заметил фигуры Влажноглазого, стоявшей над обрывом у изувеченной Малининым сосны.
282. ДВОР ДОМА КИТАЕВА. НАТУРА. УТРО.
У подъезда обычного дома в обычном городском дворе, позевывая, переминались с ноги на ногу два китаевских добра молодца.
Из дверей, кряхтя от натуги, выползла санитарка с ведрами полными яблок. Поравнявшись с добрыми молодцами, она плюхнула ведра себе под ноги и облегченно вздохнула.
ПОЖИЛАЯ САНИТАРКА:
Привет, ребятишки! Яблочка не хотите?
И не дождавшись ответа она всучила обоим стражам по незрелому плоду, напоминавшему формой и цветом теннисный мячик.
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Спасибо, Дарь Пална, мы на службе. Куда в такую рань?
ПОЖИЛАЯ САНИТАРКА:
На рынок – будь он проклят, место занимать! Зарплата-то – тьфу!
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Да, Дарь Пална. Житуха пошла - жесть. Яблоки-то хоть берут?
… посочувствовал ей добрый молодец.
Старуха махнула рукой.
ПОЖИЛАЯ САНИТАРКА:
На свечку и на ту не наторгуешь. Только за Леньку и молимся, его помощью живы.
Санитарка со скрипом подхватила тяжелые ведра и, что-то бормоча себе под нос, нырнула в пасть арки.
А – из пасти - во двор шагнул Влажноглазый. Посредине двора он остановился и огляделся.
Затем вернулся в арку. Опять вышел из нее. Подошел почти вплотную к охранникам, но вдруг развернулся, и вновь застыл, оглядываясь, посредине двора.
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Что за кекс с изюмом? Туда, сюда, обратно…
… нахмурился первый добрый молодец.
Влажноглазый опять скрылся в арке.
ВТОРОЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Морда незнакомая.
… пожал плечами другой.
Теннисные мячики почти синхронно с деревянным стуком упали в чрево покосившейся урны.
283. В АРКЕ ДОМА КИТАЕВА. НАТУРА. УТРО.
Убедившись, что находится вне поля зрения охраны, Влажноглазый осторожно осмотрелся и, поднял глаза вверх…
… к, прорезанному прямо под сводом арки, слуховому оконцу…
И удовлетворенно усмехнулся.
284. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Вскочив по зову будильника с койки, Дядин увидел нечто необыкновенное: сына, стоящего у зеркала в лаковых туфлях, безукоризненном костюме и поправляющего галстук. Мало того - Вася был умыт, выбрит и причесан.
ДЯДИН:
Ты куда это так вырядился?
… вырвалось у отца.
ВАСЯ:
Да так… Надо пробежаться по инстанциям. Ну, и личная жизнь еще. Бывай.
Вася шагнул в прихожую и Дядин услышал, как хлопнула входная дверь.
ДЯДИН:
Жиголо!
Обиднее слова Дядин, просто, спросони не вспомнил.
285. ГОСТИНИЦА. НОМЕР КАРИБЯНА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Отворив на стук в дверь номера, Карибян чуть не рухнул в обморок.
В проеме стояло существо, наводившее на него смертельный ужас – Прохоров во всех регалиях.
ПРОХОРОВ:
Нам нужно поговорить, Гамлет Ованесович.
… подозрительно мягким тоном произнесло существо.
«Не к добру», - подумал Карибян, а вслух произнес…
КАРИБЯН:
Очень рад. Прошу.
Прохоров без приглашения присел на край кровати, Карибяну пришлось занять кресло.
ПРОХОРОВ:
Я думаю, вы знаете, о чем пойдет речь…
КАРИБЯН:
О моих публикациях, конечно…
… «зазвездился» Карибян.
ПРОХОРОВ:
Не совсем, хотя ваши публикации и наносят большой вред нашей работе… Вот, если бы вы хотя бы предварительно согласовывали их с нами…
КАРИБЯН:
У нас свобода прессы!
… выстрелил Карибян своей «коронкой».
ПРОХОРОВ:
Да. К сожалению. Но, дело в том, что, через несколько дней, в городе начинается международная конференция археологов. Это связано с находками под обрывом…
У Карибяна отвисла челюсть.
ПРОХОРОВ:
Вот видите, даже вы не в курсе. Нам бы не хотелось, чтоб ее течение было омрачено какими-либо скандалами, домыслами, сплетнями… Тем более - в прессе.
Карибян побледнел как полотно. Его мозг напряженно работал
ПРОХОРОВ:
Поэтому - я, Михаил Юрьевич, все руководство города - просим вас на эти три дня покинуть Сарайск.
286. СЕКРЕТАРИАТ МЭРА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Референт мэра – засохший мужичонка в костюме мышиного цвета - вертел в руках визитную карточку Васи, не зная, как ему поступить.
РЕФЕРЕНТ МЭРА:
Вообще-то, у нас прием по личным вопросам по понедельникам…
ВАСЯ:
Я не по личному.
… нагло улыбаясь, ответил Вася.
РЕФЕРЕНТ МЭРА:
И - по записи.
ВАСЯ:
Я не могу ждать. У меня дела в Москве…
Референт почесал карточкой за ухом.
РЕФЕРЕНТ МЭРА:
А чем, вообще, ваша… «Интернешнл лайв коммъюникэйшнс джорни профит»… занимается?
ВАСЯ:
Вы все равно не поймете. В целом – туризмом. Но туризмом – через компьютерную сеть.
Референт был в растерянности. Не знал он, как доложить Михаилу Юрьевичу о неожиданном визитере. И вдруг блеснула надежда…
РЕФЕРЕНТ МЭРА:
Простите, а вы, случайно, не родственник Александра Ивановича Дядина?
ВАСЯ:
Я – его сын.
У референта гора с плеч упала.
РЕФЕРЕНТ МЭРА:
Подождите минуту, я попробую, возможно, Михаил Юрьевич вас и примет.
И он скользнул за ореховые двери.
287. ГОСТИНИЦА. НОМЕР КАРИБЯНА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Прохоров практически умолял Карибяна…
ПРОХОРОВ:
Всего на три дня. Потом возвращайтесь и пишите хоть, что я - снежный человек. Ради бога. Но три дня – должны пройти спокойно. Мы вас просим. Пока – подчеркиваю - просим. Не хотелось бы прибегать к непопулярным мерам…
Карибян, наконец, что-то придумал. Он положил руку на колено Прохорову и заговорил вкрадчивым шепотом…
КАРИБЯН:
У меня к вам встречное предложение…
ПРОХОРОВ:
Какое же?
КАРИБЯН:
Вы сказали, что вас бы устроило, если бы я согласовывал материалы… Ну, к примеру – лично с вами.
ПРОХОРОВ:
Ну…
Полковник был и польщен и удивлен.
КАРИБЯН:
Что если нам так и поступить? Город полон идиотских слухов, обыватели всерьез толкуют о том, что убийца – восстающий из гроба мертвец. Этот ваш учитель математики – Саменко - разнес на всю страну свою мистическую околесицу. Мы сможем дать отпор всей этой деструктивной эзотерике только сообща – вы, я и ученые. Развеивать суеверия – долг журналиста! Но это и долг ученых! Только опираясь на их оценки, мы сможем поставить, наконец, точку в этом деле. Ну, как вам план?
Прохоров от изумления вспотел. Но все же, для порядка, топнул ногой.
ПРОХОРОВ:
И прекратите публикацию заведомо желтых новостей!
КАРИБЯН:
Конечно. Ни слова без вашей визы.
ПРОХОРОВ:
И о маньяке, убийствах, пожалуйста, тоже…
… мгновенно растеряв пыл, взмолился полковник.
КАРИБЯН:
Нет никакого маньяка. Нет, и не было. Омерта.
… и Карибян застегнул воображаемую змейку на своих губах.
288. КАБИНЕТ МЭРА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Референт, оставив свои дела, торчал за спиной Василия.
Развернув перед хозяином кабинета серебристый ноутбук, на экране которого сверкал всеми красками сайт агентства, Вася вдохновенно вещал…
ВАСЯ:
… в связи с новыми открытиями археологов, вы, разумеется, ожидаете увеличения потока туристов. И ваше естественное желание заключается в том, чтобы этот поток не иссяк и после того, как археологический ажиотаж спадет. Поправьте меня, если я ошибаюсь.
Поправить Михаил Юрьевич не успел. Василий говорил так быстро, что у мэра перехватывало дыхание. На экран выскочила заставка: «Сарайск – город трех тысячелетий».
ВАСЯ:
Для достижения этой цели наше агентство предлагает уникальный перечень услуг, недосягаемый для большинства других туристических фирм. Прежде всего, мы, совместно с «GlobalNet», оборудуем все общественные места и места досуга надежным выходом в интернет через «WiFi»…
Мэр вжался в кресло, ему было одновременно и интересно и страшно.
Бойкие пальцы скакали по клавиатуре, обнажая все новые и новые красоты. На экране появилась компьютерная панорама города с птичьего полета.
ВАСЯ:
Каждый турист будет снабжен картой исторических достопримечательностей и мест отдыха, а также специальной дебетовой карточкой, позволяющей производить безналичные расчеты в любом пункте города.
На экране возник заголовок «Экономический подъем города и области».
ВАСЯ:
Естественно, постоянный поток туристов потребует реорганизации общепита и гостиничного комплекса. Это изменит аграрную политику сельхозпредприятий, ситуацию на рынке труда…
Ноутбук принялся плеваться картинками: проекты мини-отелей, комплексы теплиц с восковыми помидорами, многоуровневые автостоянки…
Мэр приподнял кепку и вытер пот скомканным платком.
РЕФЕРЕНТ МЭРА:
Но… Для этого потребуются кредиты…
ВАСЯ:
Естественно! Мы подошли к самому главному!
МЭР:
Наш город, к сожалению… Мы не можем… У нас нет ничего в залог!
ВАСЯ:
Есть!
… сверкнул глазами Василий.
289. У ГОСТИНИЦЫ. НАТУРА. УТРО.
Выйдя из гостиницы, Прохоров не без труда насадил на лысеющий череп фуражку и произнес…
ПРОХОРОВ:
Облапошил он меня, что ли? Только как?
И проверив ладонью положение козырька, полковник зашагал к управлению
290. ГОСТИНИЦА. НОМЕР КАРИБЯНА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Карибян в номере бился в «лезгинке».
КАРИБЯН:
Конференция наша! Конференция наша!
… орал он невыносимым тенором.
291. КАБИНЕТ МЭРА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Референт и мэр сидели друг напротив друга с такими лицами, словно, их только что переехала машина…
МЭР:
Ну, и что ты думаешь?
… спросил, наконец, мэр.
РЕФЕРЕНТ МЭРА:
Тут, Михал Юрьевич, нашей думалки не хватит. Посоветоваться надо.
МЭР:
С кем?
РЕФЕРЕНТ МЭРА:
Сами знаете - у нас только один человек в городе в этих делах волочёт…
МЭР:
Думаешь?
 Секретарь развел руками.
РЕФЕРЕНТ МЭРА:
А куда податься?
Мэр вздохнул, снял трубку и набрал номер…
МЭР:
Неохота, конечно… Палец сунешь – руку откусит. Алло… Леня, Ленечка… Это - Михаил Юрьевич… Я тебя не отрываю? Есть минутка? Посоветоваться хочу.
292. КВАРТИРА КИТАЕВА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Китаев, багровый от бешенства сидел у себя дома верхом на тренажере, но не тренировался, а орал в телефонную трубку…
КИТАЕВ:
Михаил Юрьевич – гоните вы его половыми тряпками! Вы чего – по зоне соскучились? Вот то-то и оно, что вы там не были… А я - был. И знаю, что говорю. Кто даст? «Лохбанк»? Под какую гарантию? Что? Да вы с ума сошли? Как звать этого недоделка? Чего? Родной? Приехали! А «сам» - в курсе? Ладно. Я разберусь. Не вздумайте чего-нибудь подписать с переляху!
Он нажал отбой и в бешенстве завертел педалями.
КИТАЕВ:
Щенок!
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Что-то случилось, Леонид Аркадьевич?
… поинтересовался маячивший в дверях добрый молодец- охранник.
КИТАЕВ:
Градоначальник у нас случился – без извилин! Переизбирать пора. А то по миру пустит. Надумал: городскую землю – в банк заложить!
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Без вашего ведома?
Китаев повертел пальцем у виска.
КИТАЕВ:
Ну, он же - не совсем без извилин. След от фуражки остался - жить хочет. В общем, так: я буду в ресторане. Найдите и привезите мне одного типа.
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Сделаем. Кого и где найти?
КИТАЕВ:
Не имею понятия - где. Найдите. И поаккуратнее! Это Дядин Василий Александрович. Александр Иваныча – сын.
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Ну да?
КИТАЕВ:
«Ну да»! Только, похоже - в мать пошел.
293. У ГОСТИНИЦЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Вася, преисполненный удовлетворения выполненной работой, с роскошным букетом прохаживался у дверей гостиницы… Видок у него был самоуверенный.
Когда из дверей выпорхнула Марьяна, он нарисовал на лице голливудский «смайл» и с веником наперевес шагнул ей навстречу…
ВАСЯ:
Здравствуйте, Марьяна. Не спрашивайте, откуда я знаю ваше имя. Я уже почти все про вас знаю… Любимый цветок – хризантема, любимая книга – «Красное и черное», любимая песня – «Only you». Интернет - великая вещь!
Он хлопнул свободной рукой по сумке с ноутбуком.
МАРЬЯНА:
И что теперь?
… сердито отозвалась Марьяна.
ВАСЯ:
Может, для начала освободите меня от ноши?
Вася протянул ей букет.
МАРЬЯНА:
Василий… Так вас? Знаете, у меня с Александром Ивановичем очень хорошие отношения. И мне не хотелось бы…
ВАСЯ:
Бросьте. Я же вижу, что моему пенсионеру ничего не светит… А со мной вы наверняка найдете много общего!
Марьяна начала сначала…
МАРЬЯНА:
Я очень уважаю Александра Иваныча. Иначе я бы…
ВАСЯ:
Что – «иначе вы бы»?
МАРЬЯНА:
Иначе бы я послала тебя на тридцать две буквы, «манагер» недоделанный!
Василий расхохотался.
ВАСЯ:
Начало мне нравится. Откуда вы знаете, что я «манагер»?
МАРЬЯНА:
На физиономии написано.
Куртуазную беседу прервал колоколоподобный глас одного из китаевских добрых молодцев, внезапно выросших за спиной Василия.
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Дядин Василий Александрович?
ВАСЯ:
Да…
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
С вами хотят поговорить. Пройдемте к машине.
ВАСЯ:
Кто хочет поговорить?
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Пошли, пошли…
Архаровцы подхватили Василия под руки и упаковали на заднее сиденье черной лайбы. Затем один из них выскочил с букетом, сунул его в руки оторопевшей Марьяне, вернулся в машину, и та тронулась.
294. АДВОКАТСКАЯ КОНТОРА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ
Мадам Жеребецкая, сидя на своем рабочем месте перед озабоченным клиентом, втолковывала тому азбучные истины. В роли озабоченного клиента выступала Эльвира.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Так, я опять ничего не поняла… Дом – чей?
… устало потерла указательным пальцем с безупречно отлаченным ногтем переносицу Жеребецкая.
ЭЛЬВИРА:
Дом - материн.
… угрюмо созналась Эльвира.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
В таком случае - вы никак не можете его продать против ее воли.
ЭЛЬВИРА:
Но я же - прописана…
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Прописаны… Уже – не прописаны, а зарегистрированы… Но не важно. Собственность-то ее. Вот, в случае ее смерти…
Эльвира побурела.
ЭЛЬВИРА:
Вы мне что предлагаете…
Жеребецкая испугалась…
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Да, ничего я не предлагаю… Это так… Гипотетически… И вообще, зачем вам, Эльвира Николаевна, его продавать? Куда вы собрались?
ЭЛЬВИРА:
В Москву…
… покраснев, выдохнула Эльвира.
Жеребецкая искренне выкатила на нее глаза.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
И что вы там собираетесь делать?
Эльвира, похоже, готова была заплакать
ЭЛЬВИРА:
Не знаю. А здесь-то мне что делать?
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Эльвира Николаевна, я вас понимаю. Жить трудно стало, но в Москве ведь не легче. Ну, кто вас там ждет? Ни жилья, ни работы…
ЭЛЬВИРА:
А здесь?
… ныла Эльвира
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
И потом – не бросите же вы мать… Нельзя отчаиваться. Вы еще можете встретить хорошего человека…
ЭЛЬВИРА:
В мои-то годы…
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
По-разному бывает. Я, вот, познакомилась с Женей в тридцать пять…
…утешила, было, ее Жеребецкая, но осеклась, сообразив, что брякнула глупость. Эльвире было за шестьдесят.
Щекотливую паузу прервал всхлип компьютера. Жеребецкая бросила взгляд на дисплей. По нему из угла в угол носился почтовый конверт.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Прошу прощения…
Жеребецкая клюкнула по конверту мышкой и прочла…
«My courier will arrive in Saraysk within three days. Please, prepare an artifact. The remained sum will be brought to you by our currier in the moment of the transfer. W. B. W. Adeptus» - выдал дисплей.
(Мой курьер прибудет в Сарайск в течение трех ближайших дней. Пожалуйста, подготовьте артефакт. Оставшаяся сумма будет вручена вам наличными нашим курьером в момент передачи. С наилучшими пожеланиями, Адепт).
Она нахмурилась…
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
В общем, подумайте Эльвира Николаевна. Подумайте еще…
Эльвира, хрюкнув в носовой платок, кивнула и удалилась
Жеребецкая схватилась за мобильный…
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Женя! Ты далеко? Мне надо с тобой серьезно поговорить. Не по телефону. Не знаю, что случилось, но хочу знать…
295. СЕНИ ДОМА ЭЛЬВИРЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
То же самое письмо прочел с экрана монитора Влажноглазый и гадко улыбнулся.
Затем потянулся к коричневому саквояжу достал из него коробку, а из коробки любопытный прибор – гибрид стетоскопа с мобильным телефоном.
Нажав на телефоне какую-то кнопку, он приложил раковину стетоскопа к груди.
Сердце Влажноглазого стучало ровно.
На дисплее телефона вспыхнули и, побесившись, ровно замерцали, выдавая одно и то же число, цифры – «1234567890».
296. У ВОДОНАПОРНОЙ БАШНИ. НАТУРА. ДЕНЬ.
В условленном месте, у старой водонапорной башни Дядина поджидала Марьяна. С букетом в руках.
Александр Иванович приблизился, озираясь, как шпион.
ДЯДИН:
Привет. От кого цветочки?
Марьяна смутилась и неуклюже соврала…
МАРЬЯНА:
Ни от кого. Сама купила…
Дядин не стал докапываться.
ДЯДИН:
Ладно. Вчера уж не стал тебе говорить, на ночь глядя… Рассердила ты меня. В общем, хорошая у меня новость. Не виноват Юрка. Алиби.
Марьяна, словно, ожила и запрыгала на цыпочках…
МАРЬЯНА:
Я знала, я была уверена…
ДЯДИН:
Вот сейчас и пойдем за ним.
МАРЬЯНА:
А вы - что - знаете, где он?
Дядин напялил маску самоуверенности.
ДЯДИН:
Я - уголовный розыск. Забыла?
И, как дочь, взяв Марьяну за руку, «уголовный розыск» повел ее по старой сарайской улице…
Надо ли добавлять, что из машины, припаркованной на углу, за ними наблюдал Жеребецкий?
297. РЕСТОРАН КИТАЕВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Китаец обедал в центре зала родного ресторана. Компанию ему составлял немного настороженный, но не потерявший лица, Дядин-младший.
Целиком отправив в рот бутерброд с черной икоркой, Китаец радушно повел рукой над столом:
КИТАЕЦ:
Налегай! За счет заведения.
…и, опрокинув стопку белой, продолжил…
КИТАЕЦ:
Тут, керя, хоть весь город деньгами засыпь, само по себе ничего не вырастет…
Вася собрался, было, возразить, но Китаец остановил его жестом.
КИТАЕЦ:
Кушай, кушай. Чтоб в Сарайске бизнесом заниматься, надо иметь кредит. Но не тот, о котором ты Михал Юрьевичу наплел… А кредит доверия!
ВАСЯ:
Чем же плох мой вариант?
КИТАЕЦ:
Тем, что – не вариант. Главное - что? Главное - люди. Поверят они тебе - будет у тебя бизнес, не поверят, хоть с самолета деньги разбрасывай, на корню сгноят.
ВАСЯ:
Но это - выгодно горожанам. И в первую очередь лично вам.
КИТАЕЦ:
Про Столыпина читал?
ВАСЯ:
Естественно.
КИТАЕЦ:
Он тоже думал, что его реформа крестьянам выгодна. Только крестьяне думали по-другому.
На зоне мне хороший учитель попался – шесть лет за кражу тянул – Гоша Шпак. Так вот он сказал: «Запомни, Китаец, не гадь, где живешь! Я, говорит, в своем районе никогда не работал, наоборот, шугал гастролеров. Так мне участковый теперь на зону письма пишет. Добром поминает»! Неужто тебе – родной земли не жалко? Ты - как не сарайский…
ВАСЯ:
Я здесь только до десяти лет жил… И потом - для города это шанс на экономическое развитие…
КИТАЕЦ:
Развитие? Нахапать бабла в долг, промотать, и потом ишачить на дядю? Это развитие? Речку загадить, рощи вырубить, воздух испортить? Понимаешь, о чем я?
ВАСЯ:
Об экологии?
…робко предположил Вася.
КИТАЕЦ:
Не понимаешь…
… с горечью констатировал Китаев.
298. ДВОР БАБЫ НЮРЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Увы, визит в «бабынюрину» избу Дядина разочаровал. Оставив Марьяну на дворе, и безуспешно поколотив несколько раз в ветхую дверь, Дядин оказался внутри…
299. ИЗБА БАБЫ НЮРЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
…дедовским способом. Он, просто, как следует, врезал носком ботинка по двери. Створка и открылась.
Внутри была тишина и пустота. Ни души.
300. В САЛОНЕ АВТОМОБИЛЯ. В ДВИЖЕНИИ. ДЕНЬ.
Пока Митька боролся с рулевым колесом, неизвестного науке, автомобиля, баба Нюра доверчиво посвящала Штейна в историю своей деревни…
БАБА НЮРА:
В революцию большевики всю усадьбу перекопали. Дом взорвали. Сад – под топор. В сорок первом немцы пришли, опять - давай копать. Поначалу-то были армейские – те еще ничего, даже хлеба давали иногда. А потом их на эсэсовцев заменили. Эти – нелюди. Всю деревню – в лопаты. Даже ребятишек малых. И копали, копали… А кто ослабел, или там, против что сказал – за сарай и к стенке. Так ничего и не нашли. Чего рыли, дурни?
Митька возбудился…
МАЛИНИН:
Может, клад искали?
Штейн, молча, прижал к груди свою единственную драгоценность – книгу Уинфри «Электрон».
301. ЗА УГЛОМ ОТ ИЗБЫ БАБЫ НЮРЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Жеребецкий, притормозив за углом от дома бабы Нюры, выхватил, как револьвер, телефонную трубку и ткнул в нее пальцем…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Привет, это я… К Солдатенковой он поперся… Ну да, к бабке к этой… А черт его разберет… Опять? Он меня один раз уже послал… И потом, какой в этом толк? Кого напугать, Дядина? Ну, знаешь ли…
302. ДВОР ЭЛЬВИРЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Эльвира сомнамбулически ткнулась в калитку и вошла во двор. Глаза у нее были багровые и глядели в никуда.
ДЯДИН:
Эля…
… кашлянул из-за забора Дядин.
ЭЛЬВИРА:
Здоров, Сан Ваныч… Ты - по Нюркину душу, небось? Или по Митькину? Так нету их – никого. Все укатили.
ДЯДИН:
Что значит «укатили»? Куда? Когда?
Сомнамбулизм Эльвиры вдруг перешел в маниакальное возбуждение… Она с патологическим наслаждением принялась «закладывать» соседку.
ЭЛЬВИРА:
Куда – не знаю, а когда: утром сегодня. Слышь, Дядин, подогнал Малинин с вечера тарантас…
Из Эльвиры так и текло, так и лилось…
ДЯДИН:
Машину, что ли? Какой марки?
ЭЛЬВИРА:
Ну, я тебе не скажу сейчас марку… Сейчас уж на таких и не ездят!
ДЯДИН:
Спасибо.
… сдержанно поблагодарил Дядин и на негнущихся ногах направился к застывшей, как соляной столп, Марьяне. Подойдя, он обнял девушку. По-отечески.
А Эльвира все не могла остановиться…
ЭЛЬВИРА:
Погрузились они все - очкастый твой, про которого в газете, авоська с книжками у него была, точно помню, Митька и Нюрка… Ой, навоняли, уезжая! Не машина, а – самовар!
303. ГУВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Прохорову - а) начал надоедать Жеребецкий, б) мысли его заняты были предстоящей конференцией. Поэтому он и слушал-то не очень внимательно.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Маньяк гуляет на свободе. У Дядина с его любовницей какие-то близкие отношения. Странные предметы: скэйт, спальник… А убийства продолжаются… Вам это не кажется подозрительным?
И тут Прохоров выдал такое, чего от него никто не мог ожидать. Все-таки была у него в душе артистическая жилка.
ПРОХОРОВ:
Видишь ли, Женя, Штейн – не единственный подозреваемый. И со вторым подозреваемым мы тоже работаем. А для того, чтоб его не спугнуть, тянем волынку со Штейном, раздуваем, так сказать, эту версию… Ну, это, конечно, между нами, сам понимаешь.
Жеребецкий аж задрожал от предвкушения причащения к тайне.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Конечно. Понимаю. Никому ни слова.
ПРОХОРОВ:
Видишь ли, это человек не последний в городе. И тесно связанный с небезызвестным Митькой Малининым. Малинин – ротозей. Нашел ценность и сдуру продал ее иностранцу. Этот человек просветил его, что так делать нельзя.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Так, так… Понимаю…
… поддакнул Жеребецкий.
ПРОХОРОВ:
Клад тогда достанется государству. За бутылкой коньяка, он подговорил Малинина пустить археологов по ложному следу. А тех, кто пытался обнаружить реальное расположение клада, они просто убивали. Вернее, убивал Малинин по приказу этого человека.
Жеребецкий совсем запутался.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Так кто же - этот человек?
ПРОХОРОВ:
Ты, Женя. Ты. Больше некому. Только улик, пока маловато… Вот подсоберем…
Жеребецкий пулей выскочил вон, а Прохоров захохотал так, что испуганный лейтенантик заглянул в кабинет.
ЛЕЙТЕНАНТИК:
Случилось что-нибудь, Анатолий Иванович?
Прохоров махнул рукой.
ПРОХОРОВ:
Пустяки. Зато теперь он управление за версту обходить будет.
304. У ДОМА ДЯДИНА. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Дядин подошел к дому походкой тяжелораненого. Настроение было паршивое. На лавочке он узрел, возлежавшего в привычной для него позе, Степаныча. Но Степаныч не просто возлежал. Степаныч читал книгу. Причем, ту самую, которая…
ДЯДИН:
Ты чего опять лежишь?
СТЕПАНЫЧ:
Дык, меня Маргарет твоя - с раскопок турнула. Вот – отдыхаю. Настраиваюсь…
ДЯДИН:
А это у тебя откуда?
СТЕПАНЫЧ:
Чего?
ДЯДИН:
Книжка!
СТЕПАНЫЧ:
У внука взял, он все равно не читает. А мне - развлечение.
ДЯДИН:
Дай почитать!
СТЕПАНЫЧ:
Ну вот, работу отобрали, теперь и досуга лишают! Куды Степанычу податься? На пиво дашь?
Дядин полез в карман.
Обмен совершился мгновенно. Радостный Степаныч, овладев голубоватой купюрой достоинством в пятьдесят рублей, рванул к круглосуточному магазину. А, еще более радостный Дядин потащил домой книгу «Занимательная история алхимии» Джейкоба Уинфри.
305. АДВОКАТСКАЯ КОНТОРА, ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Бледный, как смерть, Жеребецкий ввалился в офис и упал в кресло…
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Ты готов разговаривать?
… спросила Жеребецкая тоном офицера гестапо.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Слушай, давай потом… Мне не до дачи, если ты опять об этом…
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Нет. Не «об этом». И не «потом». Мне надоели загадки. Какого черта ты все время таскаешься за Дядиным?
Жеребецкий хлопнул себя по лбу…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
О, господи, и ты туда же!
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Куда «туда же»? И кто такой - «Адепт»?
Адвоката перекосило.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Откуда ты… Что… Как это?
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Я прочла его письмо. Кто такой «Адепт»? Что за деньги он должен передать? И за какой такой «артефакт»?
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Как ты посмела… Ты влезла в мою почту?
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Ты сам просил меня проверять ее, когда тебя долго нет. А тебя нет целыми днями. И еще я проверила наши счета. Откуда у тебя взялись сто тысяч долларов?
Жеребецкого уже не перекосило, а как-то - скрючило, что ли…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Это не мои… Клиента. Это аванс… За одно дело…
… выдавил он из себя.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Все дела Сарайска не стоят таких денег. Женя, если ты во что-то вляпался, лучше скажи мне честно. Я тебе помогу.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Я… Ты… Не лезь не в свои дела! Курица!
… наконец, собрав весь свой мачизм в кулак, гаркнул адвокат на жену и, оглушительно хлопнув дверью, вышел вон.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Дурак…
… резюмировала супруга.
306. ОКРАИНА САРАЙСКА. НАТУРА. НОЧЬ. В МАШИНЕ.
Тормознуть на краю поля милиционера Колю заставили крики, разносившиеся над пустынным шоссе.
Выглянув из окошка, он…
307. ОКРАИНА САРАЙСКА. НАТУРА. НОЧЬ.
… врубил фонарь, пошарил лучом по окрестностям и разинул рот.
На одиноком дереве в ста метрах от дороги сидел абсолютно голый человек.
ВАСЯ:
Лю-ди! Помоги-те!
… орал он.
МИЛИЦИОНЕР КОЛЯ:
Эй! Бросьте оружие, поднимите руки и спускайтесь с дерева!
… сыграл Коля в американского копа, выскочив из машины.
ВАСЯ:
Какое оружие? Я же голый!
МИЛИЦИОНЕР КОЛЯ:
А что у вас в руках?
ВАСЯ:
Ноутбук.
МИЛИЦИОНЕР КОЛЯ:
Бросьте ноутбук и спускайтесь.
ВАСЯ:
Как это «бросьте»? Он разобьется!
МИЛИЦИОНЕР КОЛЯ:
Ладно, спускайтесь с ним.
ВАСЯ:
Да не могу, черт возьми. Я – привязан!
308. СЕРОВО. ИЗБА СЕСТРЫ БАБЫ НЮРЫ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Малинин с компанией приехали в деревню. Устроились на ночлег. Приняла их сестрица бабы Нюры – Вера - как родных. Перекусили, чем бог послал. А бог в тот вечер оказался щедр, ибо присутствовали и малосольные огурцы, и сало с прожилочками, и свежеотваренный молодой картофель, и «баттл» желтой самогонки, и на десерт - блюдечко сушеной вишни, а также вазочка с патокой.
МАЛИНИН:
Как в детстве!
… потер пузо Митька в финале трапезы.
ШТЕЙН:
Да, и мое сердце, хоть и немецкое, а возрадовалось.
… поблагодарил хозяйку Штейн.
МАЛИНИН:
Почему это оно немецкое?
… вдруг испугался Малинин.
ШТЕЙН:
Потому что по национальности я - немец.
Нюра с Верой тоже как-то напряженно переглянулись.
Чтоб развеять недоразумение Штейну пришлось прочесть маленькую лекцию.
ШТЕЙН:
Была в свое время такая Поволжская немецкая республика. Помните?
… последний вопрос адресовался, ясно, не к Митьке, а к бабушкам. Бабушки наморщили лбы, но, в конце концов, кивнули.
ШТЕЙН:
Вот. Потом в целях государственной безопасности ее ликвидировали, а всех немцев выселили – куда?
Бабушки вновь наморщили лбы и чуть ли не хором ответили…
НЮРА, ВЕРА:
В Казахстан…
ШТЕЙН:
Ну, вот. Там мой папа и родился. В городе Шевченко. Es gibt keine Fragen?
Митька и сестры сидели, как окаменевшие.
ШТЕЙН:
Однако заболтался. Кланяюсь за хлеб, за соль… Пойду, малость мозги освежу, прогуляюсь, в смысле…
БАБА НЮРА:
Куда?
…возмутилась баба Нюра.
Сестра Вера поддержала ее…
ВЕРА:
Темень - на дворе, колдобины сплошные, руки-ноги переломаешь…
ШТЕЙН:
Ничего, я оснащен.
… улыбнулся Штейн и напялил на голову дурацкую повязку с микроскопическим светлячком.
ШТЕЙН:
А во лбу его горит – маленький фонарик!
Едва Штейн скрылся за дверью, Митька задергался.
МАЛИНИН:
Пойду-ка, прослежу. А то, правда, навернется еще где… Москвич, как-никак…
И Митька вышмыгнул в дверь.
309. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Едва Дядин распахнул заветную книгу, загремел телефон.
ДЯДИН:
Дядин… Да… Что? Как – «голый»? Сейчас приеду! Сам привезешь? Жду.
Он положил трубку и резюмировал…
ДЯДИН:
Воспитал!
310. СЕРОВО. ОКОЛИЦА. НАТУРА. НОЧЬ.
ШТЕЙН:
Ну, и чего ты за мной крадешься?
… спросил Митьку Штейн, ослепив лучом фонарика во лбу, когда тот, зацепившись ногой за труп березы, ряхнулся мордой прямо в, подозрительного происхождения, лужу.
МАЛИНИН:
Да я, просто, вышел…
ШТЕЙН:
Просто… Да, ты полчаса за мной лазишь. Я чего – глухой-слепой, думаешь? Хочешь спросить, спроси прямо. Мить, мы же с тобой - друзья… От друзей - секретов нет.
Митька обалдел от этой истины настолько, что присел на землю.
МАЛИНИН:
Расскажи мне про клад.
ШТЕЙН:
Да, не клад, Митя, не клад. Круче.
МАЛИНИН:
Расскажи. Ты же знаешь, я – никому ни слова! Я - могила. Юрка, я за тебя… Расскажи, короче.
Штейн, похоже, готов был согласиться. В одиночку носить на душе такую тайну было тяжеловато. Он присел рядом с Митькой.
ШТЕЙН:
Ну, смотри… Язык надо держать за зубами. Дело секретное. И, не исключено, что – опасное… Заварилась эта каша давно - в девятнадцатом веке…
… начал просвещать Митьку Штейн.
МАЛИНИН:
Юр, ты давай, только, не надо, как с дебилом. Не надо вот этого – похоронным голосом: «В темном-темном лесу жила старушка в избушке…». Да, университет я не заканчивал… Но среднюю школу - слава богу…
ШТЕЙН:
Ладно. Извини. Про князя Глеба слыхал?
311. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
На кухне Дядин поил деморализованного Васю чаем.
ВАСЯ:
Ты с ними разберешься?
ДЯДИН:
Пиши заявление – буду разбираться.
Вася поник головой.
ДЯДИН:
Что? Стыдно? То-то и оно. А родной город под нож пустить не стыдно? За дерьмовую прибавку к зарплате…
ВАСЯ:
Город прозябает…
ДЯДИН:
А Москва - процветает? Думаешь, если из всего, что плохо лежит, деньги делать, то земля станет раем?
ВАСЯ:
Что плохо лежит, все равно подберут. Не я, так другие. Вы в прошлом веке живете. В позапрошлом даже. Вся ваша любовь к родным березкам, церковкам, переулочкам, конечно, трогательна… Но земля – это не переулочки. Это имущество. Это – деньги. А деньги должны работать.
ДЯДИН:
На кого?
ВАСЯ:
Ну вот – опять вопросик из учебника политэкономии. А на кого работают солнце, ветер? На того, кто умеет использовать их.
ДЯДИН:
Вы только и думаете, как что-нибудь использовать…
ВАСЯ:
Пап, не изображай страуса! Будущее – неизбежно. Государственные границы стираются. Культуры смешиваются. Жизнь изменяется. Прогресс ускоряется…
ДЯДИН:
Нет никакого прогресса. Мне про прогресс – советская власть с пеленок втюхивала. А потом я двадцать лет от этого бреда лечился. Ты - главнее Юлия Цезаря? Сильнее Самсона? Умнее Сократа? Нет никакого прогресса. Нет, и быть не может.
Вася посмотрел на отца с изумлением…
ВАСЯ:
Самсон, Сократ… Каких ты людей знаешь! Я и не думал…
ДЯДИН:
Ты, вообще, похоже, сначала делаешь, а потом думаешь… Так что, поделом тебя Китаец на дерево посадил. Чтоб ничего думать не мешало.
Вася резко покраснел, вскочил с табуретки и шагнул в комнату.
312. У АДВОКАТСКОЙ КОНТОРЫ. НАТУРА. НОЧЬ.
Перепуганный собственным «мачизмом», Жеребецкий сидел в своей тачке, припаркованной у конторы, и бубнил в трубку…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
В общем, так - в следующий раз сам иди и пори эту галиматью… Не поверил он… Пригрозил на меня дело завести… Вот так. И главное… Я получил письмо от Адепта. В течение трех дней. Разбирайся сам, я уже не рад, что ввязался. У меня из-за этого вон – личная жизнь рушится… Короче, я выхожу из игры. Деньги верну, они целехоньки… Не знаю, кто будет вести переговоры. Найдешь кого-нибудь…
313. СЕРОВО. ОКОЛИЦА. НАТУРА. НОЧЬ.
ШТЕЙН:
Некий молодой дворянин, Александр Бруньковский, раскопал запись этой легенды в архиве Мусина-Пушкина. Слыхал про такого?
Естественно, про Мусина - Митька ничего не слыхал. Штейн смутился своей бестактности и продолжил…
ШТЕЙН:
И стал он выторговывать это имение у потомка Люнсдорфа. В лепешку готов был расшибиться, лишь бы купить. Ну, хозяин это подметил. И, не будь дурак, стал цену взвинчивать…
МАЛИНИН:
Молодец!
…одобрил Митька
ШТЕЙН:
Еще бы. Имение-то было в упадке, оно и десятой доли не стоило от того, что немец запросил. Но Бруньковский, будто, рехнулся.
Продал все что смог, залез по уши в долги, и таки Серово купил.
МАЛИНИН:
И дальше?
ШТЕЙН:
Дальше - самое интересное. Вместо того чтоб дом новый строить, пруды чистить, начал он лихорадочно копать…
МАЛИНИН:
Еще бы! Какие уж тут пруды? Так и что - нашел он чего-нибудь?
ШТЕЙН:
По нулям. Нанимал ясновидящих, гадалок… Какого-то шарлатана-профессора из Америки выписал. Тот изобрел аппарат, который, якобы, видел сквозь землю. Ничего профессор не увидел, но денег с Бруньковского состриг немерено.
МАЛИНИН:
Кокакольщики, они – жуки известные!
… посочувствовал помещику Митька.
ШТЕЙН:
Короче, разорился в конец помещик, умом тронулся и пустил себе пулю в лоб.
МАЛИНИН:
М-да… Бедняга. Только ты так и не объяснил - чего он конкретно искал-то?
ШТЕЙН:
То же, что и я ищу…
Внезапно луч еще одного фонаря залепил лица доморощенных тамплиеров.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Кто такие?
… спросил грозный голос.
314. У АДВОКАТСКОЙ КОНТОРЫ. НАТУРА. НОЧЬ.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Извини, перезвоню.
… буркнул адвокат в трубку. Прервать разговор его заставило появление в правом окошке лица Татьяны.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Женя…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Ну, что еще?
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Я не хочу носить мужу передачи в тюрьму. Поэтому – или я подаю на развод…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Или?
… подъелдыкнул адвокат.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Или ты расскажешь мне все. Слышишь? Все!
315. СЕРОВО. ОКОЛИЦА. НАТУРА. НОЧЬ.
МАЛИНИН:
Мы это… Бабы Нюры - родственники. Сегодня вместе с ней приехали. Вот, вышли кислороду дохнуть…
Голос мгновенно подобрел.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
А! Смотрю - лица чужие! А я - бывший председатель колхоза. Чего ночами бродите? Усадьбу ищете? Так от нее ничего не осталось. И где стояла - никто не помнит, кроме моей бабки. Она еще девчонкой с мальчишками там… В прятки играла.
ШТЕЙН:
Скажите… А можно побеседовать с вашей бабкой?
…встрепенулся Штейн.
Председатель понимающе усмехнулся…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Ясно. С утра приходите. Моя изба на краю, у шоссе. Вера знает.
316. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
На экране ноутбука крутилась презентация Васиного проекта, а сам Вася остервенело запихивал одежду в свою сумку.
ВАСЯ:
Нашли грешника! Праведники недоделанные! Сидят в заднице и вылезать не хотят. «Здесь наша родина, сынок»!
Он сложил ноутбук, бросил его поверх одежды и заскрежетал молнией.
317. КВАРТИРА ДЯДИНА. КУХНЯ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
На лице Дядина, когда входная дверь оглушительно хлопнула, не дрогнул ни один мускул.
318. ДВОР ДОМА ДЯДИНА. НАТУРА.НОЧЬ.
Распахнув ногой покосившуюся дверь подъезда, Василий направился к припаркованному рядом ядовито желтому «Пежо».
Степаныч безмятежно дремавший на лавочке в окружении нескольких порожних бутылок, приподнялся на прокрустовом ложе и с трудом навел резкость.
СТЕПАНЫЧ:
О, Вась! Привет! Твоя машина? Молодец! Слышь, до Кремля, в угловой, не подкинешь?
ВАСЯ:
Не по пути. Я в Москву.
СТЕПАНЫЧ:
Уже? И не побыл совсем…
Бросив сумку на заднее сиденье, Вася сел за руль и махнул рукой.
319. В САЛОНЕ МАШИНЫ ВАСИ. НАТУРА. НОЧЬ
ВАСЯ:
Счастливо оставаться... Недоделки.
И газанул. В сторону Степаныча он даже не обернулся.
320. ГОСТИНИЦА НОМЕР МАРЬЯНЫ. ИНТЕРЬЕР НОЧЬ.
Марьяна выскочила из душа облаченная лишь в полотенце, потянулась к одеялу… Шипение заставило ее вздрогнуть и оглянуться. Замысловатые часы трижды звякнули и принялись наигрывать металлический мотивчик. Балеринка, не торопясь, закружилась в такт.
321. КВАРТИРА ДЯДИНА. КУХНЯ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Дядин с каменным лицом вошел в комнату, упал на диван и наугад раскрыл книгу Джейкоба Уинфри.
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
«Интересный парафраз истории Грааля представляет собой русская легенда об основателе города Сарайска князе Глебе…».
322. ДВОР ДОМА ДЯДИНА. НАТУРА.НОЧЬ.
Едва «пежо» скрылась за углом, во двор вплыл, черный как баржа, «мерседес» с китаевскими добрыми молодцами.
СТЕПАНЫЧ:
О! На ловца и зверь… Ребята, Подкиньте до Кремля, мне - в угловой заскочить…
.. приветствовал их Степаныч заученной просьбой.
323. ГОСТИНИЦА НОМЕР МАРЬЯНЫ. ИНТЕРЬЕР НОЧЬ.
Марьяна опустилась на краешек кровати и, как зачарованная, уставилась на балеринку…
324. КВАРТИРА ДЯДИНА. КУХНЯ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
«Хазары, убившие князя, разорявшего их села, изготовили из его черепа драгоценную чашу…».
325. ИЗБА ЭЛЬВИРЫ. СЕНИ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
На мониторе недремлющего ноутбука крутился схематичный набросок чаши с дырами глазницами и оскаленной мертвой улыбкой.
Влажноглазый, лежавший на продавленном диване, вдруг широко раскрыл глаза. В его бездонных зрачках сияла невообразимая синева…
326. ОЗЕРО. НАТУРА. ДЕНЬ (ФЛЭШБЭК).
Синева озерной воды…Байдарка, в которой находились парень и девушка, скользила по водной глади. По тому, как парочка орудовала веслами, даже непосвященный понял бы, что молодые люди делают это в первый раз.
327. БЕНЗОКОЛОНКА. НАТУРА. НОЧЬ.
Василий, обернув руку носовым платком, снял заправочный пистолет с крючка и вставил грязное орудие в горловину бензобака.
ВАСЯ:
Ну, давай, не спи!
… прошипел он в сторону будки и махнул рукой.
328. БЕНЗОКОЛОНКА. НАТУРА. НОЧЬ.
Перепуганный заправщик пригнувшись, чтоб его не было видно сквозь стекло, бормотал в телефонную трубку…
ЗАПРАВЩИК:
«Пежо». Желтая. Высокий, лет двадцать пять… Понял…
329. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Дядин буквально впился в книгу.
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
«Между тем, у Глеба были все шансы стать не последним человеком в Хазарии. По некоторым сведениям он был без пяти минут зятем хазарского кагана Коджагии».
330. ИЗБА ЭЛЬВИРЫ. СЕНИ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Чаша на мониторе вертелась все быстрее…
Влажноглазый сверлил зрачками потолок….
331. ОЗЕРО. НАТУРА. ДЕНЬ (ФЛЭШБЭК).
Девушка еще и дурачилась – размахивала веслом, подымая тучи брызг. И в результате обронила его.
332. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
«Судя по утраченным источникам дочь хазарского вельможи стала женой князя Глеба».
333. БЕНЗОКОЛОНКА. НАТУРА. НОЧЬ.
Васина машина плавно развернулась и, покинув бензоколонку, вырулила на шоссе. Промелькнула стела «САРАЙСК. ДОБРОГО ПУТИ!».
«Мерседес», который Вася увидел в зеркале заднего вида, он и в час пик узнал бы из тысячи. С перепугу он нажал на газ.
334. ШОССЕ. НАТУРА. НОЧЬ.
«Пежо» рванул вперед, оставляя за собой облако пыли.
335. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
«Но это не остановило хазарского военачальника. Он неотступно преследовал русско-норманнский отряд».
336. САЛОН КИТАЕВСКОГО «МЕРСА». ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Внушительных размеров ботинок вдавил педаль…
337. ШОССЕ. НАТУРА. НОЧЬ.
…и «мерс» стал неумолимо сокращать расстояние.
338. ШОССЕ. НАТУРА. НОЧЬ.
На пути Василия возникла фура и, вместо того, чтобы обойти ее слева, он, опасаясь столкновения со встречными, рванул на обочину.
«Пежо», как заяц, запрыгала по траве.
«Мерседес» нырнул следом и, несмотря на рытвины, стал нагонять француженку.
339. ИЗБА ЭЛЬВИРЫ. СЕНИ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Влажноглазый зажмурил глаза….
340. ОЗЕРО. НАТУРА.ДЕНЬ. (ФЛЭШБЭК).
Девушка из лодки потянулась к потере. Далековато. Больше метра. Она перегнулась через борт до упора…
341. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
«Гибель дочери повредила рассудок хазарского военачальника. Он уже не мог помышлять ни чем другом кроме мести. С его точки зрения во в ее гибели был виноват прежде всего Олав».
342. САЛОН ВАСИНОЙ МАШИНЫ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Вася как мячик подскакивал на сиденье, не отрывая глаз от зеркала.
343. ИЗБА ЭЛЬВИРЫ. СЕНИ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Чаша на экране вдруг замерла и начала покрываться серебристым инеем…
344. ОЗЕРО. НАТУРА. ДЕНЬ. (ФЛЭШБЭК).
Парень решил помочь девушке и тоже потянулся за веслом. И в этот момент байдарка перевернулась…
345. ИЗБА ЭЛЬВИРЫ. СЕНИ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
По щекам Влажноглазого поползли два ручейка…
346. ШОССЕ. НАТУРА. НОЧЬ.
Неизвестно сколько еще продолжалась бы эта погоня, но под колесо ему попался здоровенный камень. Машина вильнула в сторону и врезалась в одиноко стоящее дерево.
347. ГОСТИНИЦА НОМЕР МАРЬЯНЫ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Фарфоровая балеринка закончила свой танец.
Марьяна смотрела на нее, словно окаменевшая…
348. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. БЕРЕГ БЕЛУГИ. НАТУРА. УТРО.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА. РЕКА БЕЛУГА».
Дым пожарища стелился над рекой. По опушке, усеянной человеческими и лошадиными трупами шагал, постаревший на десяток лет Коджагей. По правую руку от него семенил Джеррах.
ДЖЕРРАХ:
Что будем делать с хевдингом, хакан?
… спросил Джеррах.
КОДЖАГЕЙ:
Он умрет.
ДЖЕРРАХ:
Он твой зять.
КОДЖАГЕЙ:
У меня больше нет дочери. Значит, нет и зятя.
ДЖЕРРАХ:
Он племянник конунга. Хёльги заплатит за него любой выкуп.
КОДЖАГЕЙ:
Разве конунг вернет мне дочь? Не все на свете мерится деньгами, Джеррах.
Они приблизились к раскидистому дубу. К его стволу был привязан Олав. Из раны на голове витязя сочилась кровь.
КОДЖАГЕЙ:
Ты похвалялся, Олав, что ни один хазарин не ступит на этот берег реки? Теперь видишь, как опасно хвастать?
ОЛАВ:
Все равно Саурару не быть твоим. Хельги отомстит за меня.
КОДЖАГЕЙ:
Что тебе с его мести? Твоего сердца она не порадует. Ты будешь мертв.
ОЛАВ:
Прошу только, не режь меня как свинью. Развяжи и дай меч… Пусть любой из твоих воинов сразится со мной один на один.
КОДЖАГЕЙ:
А, ну да! Ты же должен погибнуть в бою. Иначе тебе не попасть в Валгаллу, где твои предки с утра до вечера хлещут пиво и поминают битвы… Что ж, я окажу тебе эту честь. Джеррах, он твой.
Двое воинов подбежали к дубу и перерубили веревки. Один из хазар отдал Олаву свое оружие. Джеррах, грозно осклабившись, шагнул вперед. Мечи поцеловались с железным скрежетом.
Конец седьмой серии

VIII СЕРИЯ
348. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. БЕРЕГ БЕЛУГИ. НАТУРА. УТРО.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА. РЕКА БЕЛУГА».
Дым пожарища стелился над рекой. По опушке, усеянной человеческими и лошадиными трупами шагал, постаревший на десяток лет Коджагей. По правую руку от него семенил Джеррах.
ДЖЕРРАХ:
Что будем делать с хевдингом, хакан?
… спросил Джеррах.
КОДЖАГЕЙ:
Он умрет.
ДЖЕРРАХ:
Он твой зять.
КОДЖАГЕЙ:
У меня больше нет дочери. Значит, нет и зятя.
ДЖЕРРАХ:
Он племянник конунга. Хёльги заплатит за него любой выкуп.
КОДЖАГЕЙ:
Разве конунг вернет мне дочь? Не все на свете мерится деньгами, Джеррах.
Они приблизились к раскидистому дубу. К его стволу был привязан Олав. Из раны на голове витязя сочилась кровь.
КОДЖАГЕЙ:
Ты похвалялся, Олав, что ни один хазарин не ступит на этот берег реки? Теперь видишь, как опасно хвастать?
ОЛАВ:
Все равно Саурару не быть твоим. Хельги отомстит за меня.
КОДЖАГЕЙ:
Что тебе с его мести? Твоего сердца она не порадует. Ты будешь мертв.
ОЛАВ:
Прошу только, не режь меня как свинью. Развяжи и дай меч… Пусть любой из твоих воинов сразится со мной.
КОДЖАГЕЙ:
А, ну да! Ты же должен погибнуть в бою. Иначе тебе не попасть в Валгаллу, где твои предки с утра до вечера хлещут пиво и поминают битвы… Что ж, я окажу тебе эту честь. Джеррах, он твой.
Двое воинов подбежали к дубу и перерубили веревки. Один из хазар отдал Олаву свое оружие. Джеррах, грозно осклабившись, шагнул вперед. Мечи поцеловались с железным скрежетом.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГАРДАРИКУ
ВОСЬМАЯ СЕРИЯ
349. ШОССЕ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Ткнувшись бампером в ствол дерева, «пежо» в последний раз взревела и затихла. Из-под капота заструился белесый дымок. Вася вывалился из салона и с тоской посмотрел на вершину дерева. Затем он решительно нырнул обратно и появился оттуда с монтировкой в руке.
«Мерс» в облаке пыли затормозил, едва не поцеловав «Пежо».
ВАСЯ:
Ну, нет, сволочи! Хватит! Я вам не коала!
… процедил Вася, закусив губу.
Дверцы «Мерседеса» мягко щелкнули и на свет вышли два гиганта местной фауны в черных очках и отутюженных костюмах. Первый гигант бросил взгляд на развороченный передок «Пежо» и, сняв очки, добродушно спросил…
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Подвезти?
350. АРХИВ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Наутро Дядин явился к Селене с букетом. Ничего вызывающего. Дешевенькие хризантемы… Селена среагировала на букет своеобразно. Нет, не испугалась, не смутилась… Как бы это сказать? Рассердилась.
СЕЛЕНА:
Александр Иванович, цветы я приму, но если вы опять насчет вечера, ужина или прочего в этом роде…
Дядин грустно покачал головой.
ДЯДИН:
Увы, Селена Михайловна, на этот раз я по делу… И, увы, по уголовному. Есть у нас какие-то материалы по Серову?
СЕЛЕНА:
Вас, наверно, интересует та история с поиском клада?
ДЯДИН:
А что это за история? Про остзейского немца? Восемнадцатый век?
СЕЛЕНА:
Нет, у нас только документы начала двадцатого.
ДЯДИН:
А что – в двадцатом там тоже искали клад?
СЕЛЕНА:
Дважды, если мне не изменяет память. Присаживайтесь. Мне придется немного покопаться.
И она потянулась к полке с растрепанными фолиантами.
ДЯДИН:
Цветы-то надо в воду поставить…
… подумал вслух Дядин.
СЕЛЕНА:
Вазы нет.
Дядин вздохнул, нашел на столике стакан с припекшейся коркой растворимого кофе на дне, и спросил…
ДЯДИН:
Где у вас воды налить?
351. ДАЧА КИТАЕВА. НАТУРА. ДЕНЬ.
Васю втолкнули на просторную террасу загородного дома, где он вновь столкнулся лицом к лицу с обидчиком – Китаевым. Правда, это лицо скрывало от взоров мокрое полотенце. И в целом магнат выглядел уже не так самоуверенно, как накануне - одетый лишь в спортивные трусы, он беспомощно утопал в кресле-качалке. На полу рядом с креслом стояла банка кислой капусты и ополовиненный стакан рассола. Ночь, судя по всему, выдалась бурной не только у Васи.
ВАСЯ:
Ну, что еще? Вы же добились своего… Я сваливаю… Оставляю ваш драгоценный городишко тонуть в дерьме. Или не вдоволь наглумились?
… дрожа от страха, попер в атаку Вася, памятуя, что нападение – лучшая оборона. Китаев застонал и стащил с физиономии полотенце.
КИТАЕВ:
Привезли?
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Так вот же он.
… кивнул добрый молодец на Васю.
КИТАЕВ:
Ну, да…
352. АРХИВ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
СЕЛЕНА:
Помогите.
… сказала Дядину Селена, вытаскивая из угла шатающуюся стремянку.
Дядин с готовностью вцепился в нее.
СЕЛЕНА:
Да нет. Придерживайте, когда я полезу, а то она качается.
Селена ловко одолела пять фанерных ступенек, дав Дядину еще одну возможность, уже, так сказать, «вплотную», насладиться лицезрением ее коленок. Увы, сеанс длился недолго. Селена вытянула с пыльного стеллажа папку и спустилась вниз.
СЕЛЕНА:
Вот. Здесь кое-какие документы городского ЧК за восемнадцатый-двадцатый годы. Почему-то КГБ их в свое время не затребовало, а потом, видимо, просто, забыли. Так и пылятся у нас… В том числе и отчет комиссара Грайворонова.
ДЯДИН:
Грайворонова? Не родственник нашего светила?
СЕЛЕНА:
Прадед. Я этой историей интересовалась. Она мне первой в руки попалась, как только я в Сарайск приехала. Настоящий детектив.
ДЯДИН:
Так перескажите. Я, честно говоря, больше слушать люблю, чем читать. Профессиональное.
СЕЛЕНА:
Рассказчица из меня - не ахти.
ДЯДИН:
Ничего. У меня даже немые – поют, как по нотам…
… глупо пошутил Дядин. Но, как ни странно, на губах Селены заиграла неявная улыбка. Ледяная планета оттаяла.
353. СЕРОВО. ИЗБА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Митька и Штейн «беседовали» с бабкой председателя. Процесс беседы был довольно сложен: бабка была совершенно глуха, накануне ей стукнул век. Штейн задавал вопрос председателю, тот орал бабке в ухо так, что стекла в окнах звенели, бабка отвечала каким-то гыканьем и мычанием, которое председатель переводил обратно на русский. В общем, пришлось попотеть. Суть рассказа была такова…
БАБКА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ:
Как запутал их этот красавчик в пинжаке – тут и пошло, поехало…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Приехал, говорит, парень в пиджаке, красавчик, и началось…
ШТЕЙН:
Александр Фадеич, что за красавчик?
Председатель сложил ладони рупором и проорал бабке прямо в ухо…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Бабуль! Бабуль! Слышь, красавчика как звали? Как звали его?
БАБКА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ:
Грай… …воронова? Не помню. Михаил… Или Матвей… Страшный был. С револьвером. Сколько народу пострелял…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Она про Грайворонова, про чекиста. Нет, бабуль, не чекиста, нет! Красавчика!
БАБКА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ:
А! Не помню. А фамилия – Лозовский. Да! Помню.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Лозовский – его звали.
354. АРХИВ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
СЕЛЕНА:
Короче говоря, летом девятнадцатого года в Сарайское ЧК с документами от Петербургского исторического общества явился некто – Лазоцкий. Как потом выяснилось, авантюрист, человек без профессии, ученик мистика Гурджиева, и, по совместительству - подручный печально знаменитого шпиона Сиднея Рэйлли.
 ДЯДИН:
Что же его сразу не шлепнули?
СЕЛЕНА:
Этот Лазоцкий заявил, что имеет сведения о местонахождении клада.
ДЯДИН:
Какого клада?
СЕЛЕНА:
Об этом Грайворонов не пишет. Пишет только, что - исторического.
ДЯДИН:
И ему - этому Лозовскому - поверили?
СЕЛЕНА:
Время-то было какое? Стране нужна была валюта. Драгоценности, золото эшелонами отправляли за границу. А также картины, скульптуры… Что угодно. Нужен был порох и хлеб.
ДЯДИН:
Да. Понятно. И что дальше?
СЕЛЕНА:
Лазоцкий взялся возглавить поиски, поставив только одно условие – он, как представитель питерских музеев, заберет в столичную экспозицию один экспонат - чашу из человеческого черепа.
ДЯДИН:
Черепа?
355. СЕРОВО. ИЗБА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
БАБКА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ:
И как начали они тут копать… Усадьбу взорвали. Хундамент весь покрушили. А Лозовский командовал… Сад вишневый был… Мы туда лазили… Весь вырубили. И пасеку снесли. Вот как…
ШТЕЙН:
Ну а дальше… Дальше-то что было?
Бабка порядком разнервничалась от воспоминаний, внук попытался успокоить ее.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Бабуль, а бабуль… Это я Саша… Саша… Все хорошо, я тут…
БАБКА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ:
Сашенька, Сашенька…
Бабка обняла дрожащими ручонками голову внука и чуть не расплакалась.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Бабуль, расскажи, как арестовали Лозовского.
БАБКА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ:
А! А это - Грайворонов все. Страшный был. Он на него в губчека написал, что тот усадьбу разорил…
356. АРХИВ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Дядин листал ветхое дело, но разобрать каракулей вековой давности был не в силах.
СЕЛЕНА:
Грайворонов начал сомневаться в правомочности действий Лазоцкого и накатал на него рапорт в ЧК. Вот кстати, даже копия сохранилась.
Дядин, не то с ужасом, не то с благоговением коснулся пальцами пожелтевшего листка.
СЕЛЕНА:
Пришел ответ. Все документы от музеев - липа. Заодно прибыла и ориентировка: Лазоцкий – никакой не Лазоцкий, а Семен Фрейман, авантюрист, промышляет поисками исторических ценностей, связан с шпионом и контрреволюционером Сиднеем Рэйлли. Деньги от продажи ценностей идут на поддержку контрреволюционного подполья в Советской России.
357. СЕРОВО. ИЗБА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Глухая бабка завершила повествование…
БАБКА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ:
Помню, как уводили его… С конвоем. А какой был красавец! В кожаном пинжаке… Я по нем все зенки исплакала…
Повисла пауза. Затем председатель нарушил ее.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Ну, все. Устала. Да больше из нее ничего и не выудишь.
ШТЕЙН:
Лопаты-то нам раздобудете?
… обратился к нему Штейн. Председатель хлопнул себя по колену…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Так я и знал! И вы туда же?
358. АРХИВ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
ДЯДИН:
И что с ним потом?
… задал Дядин вопрос, глупости которого тут же сам устыдился.
Селена пожала плечами.
СЕЛЕНА:
Вероятно, похоронен во внутреннем дворе Лубянки рядом со своим патроном - Сиднеем Рэйлли. Помогите.
Она захлопнула папку и вновь принялась карабкаться на стремянку.
Дядину выпало еще одно счастливое мгновение. Коленки были так близки…
359. СЕРОВО. ИЗБА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Байки все это - про клад! Барин рыл, большевики рыли, немцы в войну рыли, месяц назад - двое приехали… Тоже москвичи. Рыли-рыли… Я им говорю, вы бы нам огороды вскопали с таким-то усердием, я бы вас одарил! Они в обидку: мы, мол, археологи, а не батраки… Так, не солоно хлебавши, и уехали. В Сарайск подались.
ШТЕЙН:
Двое? Археологи? Один - высоченный такой?
Штейн почувствовал, что сболтнул лишнее, и сменил тему.
ШТЕЙН:
Ну, ладно, пора и честь знать.
Председатель обиделся.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Погодите. А музей-то мой не хотите посмотреть?
МАЛИНИН:
Как это – музей?
… не укумекал Митька.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Думаете, я не копал? Копал по молодости. Вот, все что накопал, и храню. Вышел, можно сказать - музей.
360. ДАЧА КИТАЕВА. НАТУРА. ДЕНЬ.
КИТАЕВ:
Вот что, Василий Александрович… Ты ребят извини… Они неправильно меня поняли… Переборщили децл…
ВАСЯ:
Ничего себе - «децл»!
… хмыкнул Вася, стремительно обретая утерянное самоуважение…
КИТАЕВ:
В общем, как я понял, ты - парень подкованный… Образование экономическое… Так?
ВАСЯ:
Факультет маркетинга и менеджмента, если быть точным…
КИТАЕВ:
И языки знаешь?
ВАСЯ:
Английский, французский, немецкий… Это что – преступление?
Китаев опять застонал…
КИТАЕВ:
Не ершись… Я же извинился… Время у тебя есть? Ну, дней пять ближайших сможешь выкроить?
ВАСЯ:
Не понимаю… Вы хотите меня на неделю на дерево посадить?
Китаец отшвырнул полотенце, выпрямился в кресле и заявил тоном, не подразумевающим отказа…
КИТАЕВ:
Остынь. Хочу предложить тебе работу.
ВАСЯ:
Какую?
… мгновенно загордившись, нагло спросил Вася.
КИТАЕВ:
Высокооплачиваемую.
… подмигнул Китаец.
361. КАБИНЕТ SCARNAPE'А. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
И вновь обитатели кабинета сидели друг напротив друга. И вновь на лице белого воротничка отражалась озабоченность.
SCARNAPE:
Well, what can you say about all that, Fred?
(Что вы обо всем этом скажете, Фред?).
ФРЕД:
You understand everything better than me. This is a khasarian amulet.
(Вы все понимаете не хуже меня. Это - хазарский амулет).
SCARNAPE:
Yes, but – fibula…
(Да, но фибула…).
ФРЕД:
Fibulas were the subject of trade. Their ethnic accessory has no value. And this piece…
(Фибулы были предметом торговли. Их этническая принадлежность не имеет значения. А вот эта штука… ).
… Фред указал на, лежавшую на столе, фотографию…
ФРЕД:
… clearly specifies on khasarianes.
( … ясно указывает на хазар).
SCARNAPE:
Do you understand, what it means?
(Вы понимаете, что это значит?).
ФРЕД:
That we… That they dig in the wrong room.
(Что мы… То есть, они, копают не там).
Хозяин кабинета вздохнул, встал из-за стола и подошел к стене, на которой – какая честь – распростерлась карта Сарайска с окрестностями.
SCARNAPE:
Can it be that those crazy masons were right?
(Неужели эти сумасшедшие масоны были правы…).
Его палец ткнул в кремль, спустился вниз по извилистой синей ленте и замер у надписи «Serovo».
SCARNAPE:
But it is not of value… Soon we shall visit this hospitable town ourselves. And the visitors should not spoil a holiday to citizens.
(Но неважно… Скоро мы сами навестим этот гостеприимный городишко. А гости не должны портить праздник хозяевам).
ФРЕД:
What do you mean?
(Что вы имеете в виду?).
… поднял бровь Фред.
SCARNAPE:
Gleb's tomb - must remain Gleb's tomb!
(Могила Глеба - должна остаться могилой Глеба!).
362. ДАЧА КИТАЕВА. НАТУРА. ДЕНЬ.
Китаев тем временем, услав с веранды мордоворотов, заканчивал инструктировать Васю.
КИТАЕВ:
Короче, аванс получен… А окончательная сумма – так и не оговорена. И сдается мне,
стоит еще поторговаться…
ВАСЯ:
Ситуация знакомая.
… кивнул Вася.
КИТАЕВ:
Никому ни слова. Жить будешь здесь. Кормежку, выпивку, баб… В общем, чего понадобится – мальцы организуют. Только моргни. А сам в город - лучше не суйся.
ВАСЯ:
Что я там потерял?
… фыркнул, окончательно преисполнившийся апломба, Вася
КИТАЕВ:
И еще… Я батю твоего очень уважаю… Мы с ним давно, так сказать, знакомы… Но…
ВАСЯ:
Мои дела отца не касаются. Кроме того – без конфиденциальности нет бизнеса.
Китаев удовлетворенно потер себе холку.
КИТАЕВ:
Хорошо. Это хорошо. Ну, так что? Пять процентов?
Вася змеино улыбнулся.
ВАСЯ:
Семь. Я сказал - семь.
Китаев усмехнулся.
КИТАЕВ:
Вот поросль пошла! В кого вы такие…
ВАСЯ:
Какие?
КИТАЕВ:
Хваткие. Добро, пусть будет - семь.
ВАСЯ:
Когда прибудет покупатель?
КИТАЕВ:
Со дня на день.
ВАСЯ:
И еще… Перед сделкой мне необходимо хотя бы увидеть предмет торговли.
Китаев нахмурился.
КИТАЕВ:
Не на что там смотреть. Увидишь – в свое время.
363. УЛИЦЫ САРАЙСКА. НАТУРА. ДЕНЬ.
А Сарайск полным ходом готовился к международной конференции. Дворники белили поребрики и стригли кусты. Двое полутрезвых амбалов покрывали бронзянкой обветшалый бюст Ленина. Семеро богатырей, матерясь, устанавливали букву «Н» на вывеске сарайского отеля - «И-Турист» вновь становился «Интуристом». Хотя саженная буковка и была сколочена наскоро из фанеры, и наскоро же покрашена ядовито-синей краской, факт ее водружения все же придавал фасаду отеля маломальскую солидность. Проеденная молью, ливрея швейцара смотрелась, как никогда, помпезно. Ясно: мэр велел, чтоб к утру все сияло. Дядин с Селеной шагали по городу и добалтывали, то, что недоболтали в музее…
ДЯДИН:
Ну вот… «Неразумные хазары» расправились с князем, а из его черепа сделали драгоценную чашу. Ее-то все они и искали – Люнсдорф, Ленский, ваш этот Фрейман-Лазоцкий. Некоторые, похоже, до сих пор ищут.
СЕЛЕНА:
Вы – милиционер… И верите в легенды?
Дядин смутился…
ДЯДИН:
Сказка – ложь, да в ней намек… А потом, не всегда же я был милиционером. Просто, так жизнь сложилась… Я учился на физика, потом стал военным… В общем, что сложилось, то сложилось…
СЕЛЕНА:
А я выросла в Екатеринбурге. Там и училась… Замуж вышла. По большой любви… А потом…
… разоткровенничалась Селена.
ДЯДИН:
Что – «потом»?
СЕЛЕНА:
Ничего. Что обычно. Любовь прошла, завяли помидоры… Ну, и надо было бежать… Вот и убежала. Здесь - в Сарайске была работа и жилье. Зачем я вам это рассказываю?
364. ГОСТИНИЦА. НОМЕР МАРГАРЕТ. ВАННАЯ. ИНТЕРЬЕР . ДЕНЬ.
Маргарет не было покоя даже в ванне… Лежа в клубах ароматной пены, она раздраженно визжала в телефонную трубку…
МАРГАРЕТ:
To steal? You banish from your mind!
(Украсть? Вы с ума сошли).
365. КАБИНЕТ SCARNAPE’А. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Собеседником ее вновь был бритый затылок, помеченный треугольным шрамом.
SCARNAPE:
Not to steal, but temporarily hide.
Margaret, no trouble will happen, if one of the exhibits should be lost for a while, and then accidently found again. Doctor Сroiser will take part in the conference. He is a great expert in turkies! I don’t want him to see the plate.
(Не украсть, а временно спрятать. Маргарет, никакой беды не случится, если один из экспонатов потеряется, а потом так же неожиданно найдется. На конференцию прибудет доктор Круазе. Он - большой дока по части тюрков… Я не хочу, чтобы пластина попалась ему на глаза…).
366. ГОСТИНИЦА. НОМЕР МАРГАРЕТ. ВАННАЯ. ИНТЕРЬЕР . ДЕНЬ.
МАРГАРЕТ:
You think he should not understand what is what without a plate?
(Вы думаете, без пластины он не разберется что к чему?).
SCARNAPE:
Without a plate it would be his private opinion. It is necessary for us, that the Scandinavian version would not cause serious doubts.
(Без пластины это будет его частное мнение. Нам нужно, чтобы скандинавская версия не вызвала серьезных сомнений…).
МАРГАРЕТ:
What for? What for all these lies are necessary? I thought you are interested in the truth!
(Зачем… Зачем нужна эта ложь? Я думала вас интересует истина!).
367. КАБИНЕТ SCARNAPE’А. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
SCARNAPE:
Sometimes the great truth depends on the small lie.
(Иногда большая истина зависит от маленькой лжи).
МАРГАРЕТ:
I am not sure I can…
(Не знаю, смогу ли я…).
SCARNAPE:
I trust in you, Margaret.
Scarnape нажал отбой, встал из-за стола и вновь приблизился к карте Сарайска…
SCARNAPE:
Yanke Doddle went to town
Riding on a pony…
… напел он, фальшивя.
368. СЕРОВО. «МУЗЕЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ». ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Вспыхнула тусклая лампа под потолком сарая, и взорам гостей явилось изобилие серовских раритетов: обломки кованого плуга, глиняные горшки, монеты, четырехгранные кованые гвозди... Надо сказать, что коллекция сделала бы честь любому провинциальному краеведческому музею.
МАЛИНИН:
И все сами выкопали?
… восхитился Митька.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Да нет, конечно. У нас тут постоянно… Ну, во время пашни, из земли плугом выворачивало… И раньше - все мне как председателю тащили…
Председатель ухватил с полки и взвесил в руке кусок ржавого железа.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Вот, к примеру, таких - в поле – хоть в металлолом неси… Я вот думаю, кромка, видите, какая - обломок меча…
Штейн вцепился в обломок камня, величиной с апельсин.
ШТЕЙН:
А это что? Откуда этот камень?
Он перевернул обломок и разглядел едва заметные полустертые узоры.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Этот-то? с дальнего поля. Там уж не пашут давно, с тех пор как трактор в какую-то яму угодил. Сначала руки не доходили вытащить, а потом - перестройка грянула… Так он там и торчит - наполовину в земле.
Митька тихонечко выскользнул за дверь.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Проржавел насквозь. Да он уж и старый был. «ХТЗ». Знаешь, расшифровывается как? «Хрен, товарищ, заведешь»! Да, были времена. Нехилое ведь хозяйство рухнуло. У нас в деревне на тридцать дворов – восемь автомобилей держали. Вот как жили! А теперь – колхоза нет, работы нет, народ разбежался… А я - тьфу!
Он в отчаянии присел на обломок плуга.
ШТЕЙН:
Что - вы?
… без интереса спросил Штейн. Он был поглощен обломком.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Я, мать твою, теперь – ответственный за противопожарную безопасность. Нашли, кого назначить! Ведь фамилия-то моя – Угольков. И смех и грех!
369. СЕРОВО. ПОЛЕ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Пока председатель хвастался перед Штейном своим домашним музеем, Митька, прихватив фонарь, двинул напрямки - через бывшее колхозное поле.
МАЛИНИН:
Повоюем. Еще узнаете, кто такой Митька Малинин!
… бормотал он под нос.
370. СЕРОВО. «МУЗЕЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ». ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Штейн достал из кармана свою зубную щетку и остервенело принялся тереть ею поверхность камня. Председатель немного опешил.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Может, это – того? Полегче?
Из-под слоя окаменевшей пыли проступило едва заметное изображение человека в диадеме верхом на коне.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
О-па!
… обалдел председатель. Но это было не главным. Над головой всадника отчетливо различалась надпись угловатыми рунами: «CONIGOLIF». А ниже – под копытами коня другая - корявой, но вполне читаемой глаголицей: «КНЗЬОУЛЕБЪ».
ШТЕЙН:
Да уж, вот это, действительно:
«О-па!» - так «О-па!».
371. СЕРОВО. ПОЛЕ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Митька тем временем достиг того места, где утопал в бурьяне полуразвалившийся остов «ХТЗ». Еще не дойдя до трактора, он оступился и рухнул в яму, густо заросшую травой.
372. СЕРОВО. ПОДВАЛ УСАДЬБЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
На дне ямы он, чертыхаясь, встал на колени, протирая засыпанные землей глаза, и почувствовал, что откуда-то сбоку тянет сыростью. Щелкнул зажигалкой, пламя потянулось вглубь ямы. Включив фонарик, Малинин стал усердно разгребать податливую землю и всем телом провалился еще ниже. Тусклый луч фонаря высветил полукруглые своды.
373. КЛИНИКА. ПСИХИАТРИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Некоторое время, поводив перед носом черного копателя малярным карандашом, доктор Татосов досчитал до десяти и, убедившись, что пациент – в отрубе, принялся задавать ему дурацкие вопросы…
ТАТОСОВ:
Девять… Десять… Итак, что вы видите? Вы видите свою тень?
Копатель вздрогнул во сне.
КОПАТЕЛЬ.
Нет… Как же это я могу? Тень увидеть… Разве, голову свернуть?
ТАТОСОВ:
Вы видите ее. Не волнуйтесь. Голова ваша – в порядке. Вы видите ее внутренним взором. Чего она хочет от вас? Она же чего-то от вас хочет?
Копатель побледнел и начал пускать пузыри…
КОПАТЕЛЬ.
Не знаю…
ТАТОСОВ:
Что она делает?
КОПАТЕЛЬ:
Ничего. Просто стоит.
ТАТОСОВ:
Попробуйте поздороваться с ней.
КОПАТЕЛЬ:
Как это?
ТАТОСОВ:
Ну, просто, протяните ей руку.
Копатель задергался на диване.
ТАТОСОВ:
Что она делает теперь?
КОПАТЕЛЬ:
А, ну вот… Тоже протягивает руку…
ТАТОСОВ:
Просто руку или в ладони что-то есть?
КОПАТЕЛЬ:
Не вижу. А, да… Есть… Что–то желтое… Блестит…
ТАТОСОВ:
Постарайтесь рассмотреть, что именно…
КОПАТЕЛЬ.
Не знаю… Желтое… Прозрачное… А!!! Боже… Это Электрон. Это не моя тень! Это Коджагей! Коджагей!
Копатель вдруг забился в судорогах. Татосов нажал кнопку вызова санитаров, затем звонко хлопнул в ладоши под носом у пациента. Тот очнулся от транса и уставился на мучителя ошеломленным взглядом…
КОПАТЕЛЬ:
Электрон… Электрон… Коджагей…
И вдруг, безо всякой преамбулы, пациент бросился на Татосова и принялся душить его.
КОПАТЕЛЬ:
Это ты! Признал я тебя… Признал… За мной пришел, да?
Татосов издал единственное, что смог издать – пронзительный писк. Тут в кабинет влетели два дюжих молодца в зеленых халатах и медсестра со шприцем. Молодцы живо скрутили копателя и поволокли в коридор.
КОПАТЕЛЬ:
Это Коджагей, ребята… Признал я его… Засыпьте, вы, раскоп… Иначе - всем каюк… Зеленый – дурак… Я ему говорил…
Ощупав кадык, психиатр прохрипел медсестре…
ТАТОСОВ:
Аминазин. В рубашку. И Шарко – трижды в день.
374. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. ДЕНЬ.
Тем временем Червяков безуспешно пытался перевоспитать двух безгласых археологов с ассирийскими бородами, которые бодро крушили лопатами стену траншеи.
ЧЕРВЯКОВ:
Саша, Лева, вы можете понять, что мы не фундамент роем? Нежнее можно? Вы же, придурки, извиняюсь, сносите целые слои, идиоты, извиняюсь…
Ассирийцы ни на грамм не обиделись. Вдруг Червяков побелел, как известка, и неловко буркнул…
ЧЕРВЯКОВ:
Ладно, перерыв! Можете перекусить… Давайте.
Ассирийцы, молча, удалились.
375. УВД, КАБИНЕТ ПРОХОРОВА, ИНТЕРЬЕР, ДЕНЬ.
Карибян уже полчаса пытал своей любезностью хозяина кабинета.
КАРИБЯН:
Как видите, я со своей стороны исполняю все условия нашего конфиденциального договора. Но газета не может просто молчать о том, что живо интересует всех. Сон разума порождает чудовищ! Сплетни, слухи! Что думает среднестатистический читатель?
ПРОХОРОВ:
Что?
…напрягся полковник.
КАРИБЯН:
Что в городе орудует маньяк, а компетентные органы демонстрируют вопиющую некомпетентность. У них даже нет ни версии, ни улик, ни подозреваемого…
ПРОХОРОВ:
Как это «нет»?
… брякнул Прохоров и тут же пожалел. Карибян, почуяв поклевку, принялся «обволакивать» полковника дружелюбием.
КАРИБЯН:
Вот, если бы вы дали мне маленький намек, на то, что у вас есть какая-то ниточка… Мы могли бы вместе успокоить читателя, внушить ему уверенность…
Прохоров тяжело вздохнул и заговорил, снизив голос, хотя в кабинете кроме них никого не было.
ПРОХОРОВ:
Ну, хорошо. Есть у нас подозреваемый. Сам пришел - с повинной. Но толку от него пока мало…
Карибян принял позу сеттера увидевшего утку.
КАРИБЯН:
Он задержан?
ПРОХОРОВ:
Не совсем. Пришлось отправить к профессору Татосову. Нервное потрясение.
Полковник покрутил пальцем у виска.
КАРИБЯН:
Как интересно…
ПРОХОРОВ:
Но вы этого, конечно, не пишите. А типа: идет, мол, следствие, подозреваемый дает показания… Как-нибудь обтекаемо сформулируйте.
КАРИБЯН:
Формулировать – моя профессия!
… заверил Карибян, для убедительности положив левую руку на сердце, а правую на уголовный кодекс.
376. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. ДЕНЬ.
Червяков протянул дрожащую руку к стене траншеи и провел по ней пальцами. Посыпалась земля. А из-под земли выглянул плоский осколок то ли кости, то ли камня, то ли… На обломке был изображен всадник на восьминогом коне, а под фигурой всадника находилась надпись - знакомым всякому, ни на йоту не изменившимся за тысячелетие, «квадратным» еврейским шрифтом.
377. ГУВД, КОРИДОР, ИНТЕРЬЕР, ДЕНЬ.
В коридор журналист вышел спиной, продолжая держать руку у груди. Но едва прикрыв за собой дверь, пустился в необузданный пляс…
КАРИБЯН:
Про-кля-тие варяга! Уз-ник жел-того дома! Про-кля-тие варяга…
378. МУЗЕЙ. ЗАПАСНИК. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Червяков вихрем ворвался в запасник и принялся шарить по пыльным полкам, сверяясь с тетрадочкой… За его спиной многозначительно вздыхая, переминался с ноги на ногу Бухвольский.
ЧЕРВЯКОВ:
Сто восемьдесят два… Сто восемьдесят четыре А где, извиняюсь, номер сто восемьдесят три?
Бухвольский порядком подустал от доцента.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Откуда мне знать? Я не могу следить за каждым черепком!
ЧЕРВЯКОВ:
Не черепком! Номер сто восемьдесят три, керамическая пластина неправильной формы, шестьдесят пять на сорок два миллиметра, с тюркской рунической надписью…
Бухвольский вскипел…
БУХВОЛЬСКИЙ:
Послушайте! В запасник по правилам кроме моих сотрудников никто входить не должен. А вот ваши - в последнее время взяли моду шастать, как в ларек. Спрашивайте свою Маргарет. Она неделю отсюда не вылезала!
379. КЛИНИКА. КОРИДОР. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Дядин вновь предпринял попытку навестить в больнице профессора. Без него во всей этой мистической мути было не разобраться. Но в коридоре реанимационного отделения он, буквально, лоб в лоб, столкнулся со Светилом.
СВЕТИЛО:
Куда собрался?
ДЯДИН:
Зябликова повидать…
… не сумел соврать Дядин.
СВЕТИЛО:
Так. Интересно. В кабинет ко мне пошли, чтоб в коридоре не орать.
… приказало Светило. Дядину ничего не оставалось, как повиноваться.
380. ГОСТИНИЦА. НОМЕР МАРГАРЕТ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Маргарет Червяков нашел в номере гостиницы, где она что-то укладывала в деревянный ящик.
ЧЕРВЯКОВ:
Мы не можем выставлять сосуд без содержимого, а содержимое – это, как раз, пластина. Экспонат номер сто восемьдесят три.
… верещал Червяков.
МАРГАРЕТ:
Не красьте все черный цвет. Мы найти его. У мистер Бухвольский в запасник такой disorder… Можно потерять все. Завтра мы идти музей together и найти.
ЧЕРВЯКОВ:
Но завтра – поздно.
… возразил, было, Червяков. Маргарет чуть ли не насильно усадила его в кресло.
МАРГАРЕТ:
Cool. Я дать вам чай.
Маргарет метнулась в ванную, где у нее прозябал гостиничный чайник. Червяков вскочил на ноги и измерил шагами пятнадцать квадратных метров убожества, именовавшегося «люксом»…Вдруг заметил в мусорном ведре край бумажной бирки… Склонился и вытащил ее. Так и есть. Это была бирка с печатью экспедиции и номером сто восемьдесят три. Червяков побелел, как фарфор.
381. КЛИНИКА. КАБИНЕТ СВЕТИЛА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
В кабинете Светило таки разоралось.
СВЕТИЛО:
Угробить хотите старика! У него – предынфарктное состояние. И ему нужен покой. Такое слово знаешь? «По-кой». По буквам?
ДЯДИН:
Не надо. Просто, я с ним разговаривал третьего дня, он был в порядке…
СВЕТИЛО:
Третьего дня – да - пришел в себя на несколько часов, а потом опять… Не без вашей помощи. Ну что за фиглимюндия?
ДЯДИН:
Какая еще - фигли-мигли - не выговоришь?
СВЕТИЛО:
Это у меня выраженьице такое. Для своих. «Глупость» - в переводе на русский.
ДЯДИН:
Ладно, проехали… Я вот еще хотел… Про прадеда твоего узнать.
Светило заметно насторожилось.
СВЕТИЛО:
А прадед-то мой тебе на что?
ДЯДИН:
У тебя ничего не осталось от него… Ну, там, письма, дневники, документы…
СВЕТИЛО:
Прадеда в тридцать седьмом среди ночи увезли и – с концами. А двадцать лет спустя, бумажка – реабилитирован за отсутствием состава… Какие документы?
Дверь со скрипом отворилась, и в щель просунулась испуганная мордочка Марьяны…
МАРЬЯНА:
Здравствуйте, простите…
Грайворонов от бешенства – аж улыбнулся.
СВЕТИЛО:
Ну вот, еще одна! Дуйте-ка во все лошадиные силы отсюда оба, пока я вам магнезии не вдул… По самые помидоры.
382. ИЗБА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Столетняя бабка, увидев в руках Штейна обломок камня с рисунком, возбудилась.
БАБКА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ:
А этих много там… Домой таскали, тятька ругал! Всякий хлам в избу! А мы все равно лазили в подвал-то… Там Яшка ногу сломал…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Яшка – это сосед ее. Помер уж лет десять как.
БАБКА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ:
А теперь и не помню, как лезть… Сашенька!
Председатель отстранил бабку, цеплявшуюся за него, как пьяный за столб…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Короче, такие камни они из подвалов усадьбы таскали. Много. А теперь она забыла, где вход в подвал. Вот.
…перевел председатель с древнесеровского. Тут на пороге появился Митька, грязный как черт, с круглым горшком в руках.
МАЛИНИН:
Во! Артистический факт! Чашка викингов! Теперь скажи, что я не археолог! А?
ШТЕЙН:
Архиолух, архиолух!
… охотно согласился Штейн, оглядев находку.
ШТЕЙН:
Только это, брат, не чаша викингов, а ночной горшок начала восемнадцатого века. Но находка, все равно, интересная. Так что с крещением тебя, Шлиман! И где ты это взял?
383. ДВОР КЛИНИКИ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Во дворе больницы Марьяна, размахивая непригодившимся пакетом с апельсинами, стремительно погружалась в депрессию. Дядин пытался ее утешить, но не находил слов.
ПОЖИЛАЯ САНИТАРКА:
Привет, Сань…
… поздоровалась с ним, проходя мимо, пожилая санитарка.
ПОЖИЛАЯ САНИТАРКА:
Чего, опять не пустил?
Дядин кивнул.
ПОЖИЛАЯ САНИТАРКА:
Лютует. Ты ж знаешь, нрав-то у него какой… А ты - чего расквасилась? Ладно, давай пильсинки-то, я выздоравливающим отнесу. Да и сестрички полакомятся…
И, завладев пакетом, санитарка засеменила своей дорогой. Марьяна уже откровенно плакала. Дядину это надоело.
ДЯДИН:
Ладно. Спокойно, Маша!
МАРЬЯНА:
Я - не Маша…
… всхлипывала Марьяна.
ДЯДИН:
Я знаю. Я в том смысле, что, зато я - Дубровский. Не куксись, есть хорошая новость. Я знаю, где - Юра.
МАРЬЯНА:
Значит…
ДЯДИН:
Пока - ничего не значит…
МАРЬЯНА:
Но ведь экспертиза подтвердила, что он не виноват!
ДЯДИН:
Есть штука посильнее экспертизы – конференция! Слушай меня внимательно. Я сейчас из города уехать не могу, а ты можешь… Поедешь к нему и скажешь, чтоб сидел тихонько.
МАРЬЯНА:
Куда поеду?
ДЯДИН:
Встретимся ровно в четыре у раскопа, и смотри, чтоб никто тебя не видел.
МАРЬЯНА:
Так уже пять…
ДЯДИН:
В четыре утра, балда! Надо выбраться из города, пока все дрыхнут. О нашем разговоре никому ни гу-гу.
384. АРХИВ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Дядин вновь заявился к Селене. И вновь с букетом.
СЕЛЕНА:
Александр Иванович, по-моему, я уже вам объяснила…
Дядин легонько взбесился…
ДЯДИН:
Вообще-то я пришел не с тем… А цветы - это так… Просто, знак внимания… Вы женщина, я мужчина… Разве придти с цветами – намек на что-то?
СЕЛЕНА:
Я не хотела бы, чтобы наши взаимоотношения…
ДЯДИН:
А я хотел бы! Очень хотел! Хотел и хочу! Заметьте, вы сами… Вы первая заговорили об этом… Да, мне – за сорок… Я не богат. Не особенно умен. И - не красив… Но разве это запрещает мне, ну, по крайней мере, ухаживать за вами? Ухаживать-то – можно? Вы мне не можете этого воспретить!
Дядин шумно отдышался и сунул букет в руку, ошеломленной его монологом, Селене.
ДЯДИН:
Простите. Прорвало. Я не за этим… Селена Михайловна, мне очень нужна ваша помощь. Очень. Мне больше, просто, некого попросить. У вас ведь есть права? В смысле, машину водите?
СЕЛЕНА:
Вожу, только - нечего. То есть, машины у меня нет.
ДЯДИН:
С этим мы что-нибудь придумаем.
385. УЛИЦА. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Проходя мимо единственного на площади киоска, за стеклами которого журнальчики теснились бок о бок с сувенирами, Влажноглазый притормозил. Его взгляд привлек броский заголовок «Желтой правды» набранный красным шрифтом «ПРОКЛЯТИЕ ВАРЯГА: УЗНИК ЖЕЛТОГО ДОМА». Влажноглазый покопался в кармане и положил на прилавок мятый червонец.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
«Желтую правду», пожалуйста.
ГОЛОС ВЛАЖНОГЛАЗОГО:
«Единственный свидетель убийства на раскопках насильно содержится в психиатрической лечебнице…»
…прочел он про себя подзаголовок.
386. КВАРТИРА САМЕНКО. КУХНЯ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Червяков сидел на саменковской кухне и мрачно глядел учителю в глаза. Саменко, не менее мрачно, глядел в глаза Червякову. Пауза тянулась и тянулась.
САМЕНКО:
Ну, ладно…
… вымолвил, наконец, не выдержав, хозяин дома и разлил по допотопным рюмкам горькую.
САМЕНКО:
Но почему вы выбрали именно меня?
… спросил Саменко, когда рюмки с облегчением были опрокинуты…
ЧЕРВЯКОВ:
Вы… Как бы вам сказать… Я, как, и многие поначалу считал вас…
САМЕНКО:
Сумасшедшим…
… печально кивнул Саменко. Червяков замотал головой…
ЧЕРВЯКОВ:
Нет, нет… Но… Скажем так, человеком со странностями… Но я всегда понимал, что ваша любовь к истории родины… Да что тут городить? К самой родине! Любовь к истории - и есть любовь к родине… И вот, я чувствовал, что ваша любовь… Она - искренна. Она – подлинная. Ведь - множество людей, ну, которые, например, меня окружают, никаких подобных – подлинных - чувств не испытывают… Они - как механические игрушки… Эти, знаете, японские роботы на батарейках… Внук у меня играет… Меня бесит…
САМЕНКО:
Но, почему, все-таки – я?
ЧЕРВЯКОВ:
Потому что мне больше некому довериться. Я - окружен механическими игрушками. А, возможно, и предателями.
САМЕНКО:
Предателями? Простите… Предателями - кого… Или - чего?
… не на шутку напрягся Саменко. Наклонившись к нему, тревожным шепотом Червяков выговорил…
ЧЕРВЯКОВ:
Нашей родины. Гардарики.
Лицо Саменко мгновенно покрылось росинками пота.
387. АВТОБУСНАЯ ОСТАНОВКА. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Дядин, размахивая канистрой, как школьным портфельчиком, прочапал мимо, трижды проклятых, пожирательниц семечек на автобусной остановке. Ему неистово хотелось, чтобы хотя бы в этот раз у него ничего не спросили. Не сбылось.
ПЕРВАЯ ТЕТКА:
Иваныч, никак самогонки купил? Может поделисся?
…поинтересовалась та, что сидела с краю. Дядин на секунду почувствовал, что ему отнюдь не чужда кровожадность. Уж очень лузгающая троица его замучила за последние десять лет. Но, памятуя о занимаемой должности, он нечеловеческим усилием смирил свой гнев.
ДЯДИН:
Поделюсь, Витальна, да ты пить не станешь. Бензин это.
ПЕРВАЯ ТЕТКА:
Подпалить чего решил, али как?
ДЯДИН:
Али как.
388. СЕРОВО. ПОДВАЛ УСАДЬБЫ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Штейн и Малинин, согнувшись в три погибели, пробирались под сводчатыми потолками, открытого Малининым, подвала. Штейн по возможности доходчиво разъяснял Митьке историю помещичьих подземелий…
ШТЕЙН:
В конце семнадцатого, начале восемнадцатого века - рыть подземные ходы среди богатых помещиков было всеобщим поветрием. Все рыли.
МАЛИНИН:
Зачем?
ШТЕЙН:
Ну, подземными ходами соединяли хозяйственные постройки, например, чтобы зимой по теплу приносить плоды из оранжереи в барский дом. Возьми, хотя бы, усадьбу Вороново в Подмосковье. По некоторым галереям свободно проходила тройка лошадей!
МАЛИНИН:
Да ну?
… восхитился Митька.
ШТЕЙН:
А перед нашествием Наполеона ходы строили для удобного побега от неприятельских войск.
МАЛИНИН:
Ну! Дык, точно, тут клады есть! Французы-то награбленное, наверняка, припрятывали.
… кипятился Митька.
ШТЕЙН:
Не ты первый такой умный. До тебя тут уже все перешуровали…
Но вера Митьки в клад была непоколебима.
МАЛИНИН:
А, может, этот немец откопал твой электрон и тут где-то перепрятал?
Штейн в отчаянии махнул рукой.
А Митька задумался…
МАЛИНИН:
Нет… Так мы ничего не найдем.
ШТЕЙН:
Как «так»?
МАЛИНИН:
Без техники!
389. ДВОР ДОМА ДЯДИНА. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Дядин залил двадцать литров горючки в бак своей неходячей восьмерки, с натужным скрежетом отворил дверцу и плюхнулся на водительское место. Ключ в замке зажигания хрустнул, как первый снег под подошвами.
ДЯДИН:
Ну, милая, хоть чихни!
… взмолился Дядин, ни на грош не веря, что на его просьбу отзовутся. «Милая» не только чихнула, но и, как не странно, завелась.
ДЯДИН:
Спасибо тебе, господи!
… сказал Дядин лобовому стеклу.
390. КВАРТИРА САМЕНКО. КУХНЯ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
САМЕНКО:
А что это вообще за предмет?
Червяков погладил рукой артефакт, лежавший на столе между двумя рюмками, неподалеку от сосуда с волшебной влагой.
ЧЕРВЯКОВ:
Часть окантовки щита. Тончайшая работа. Из кости. Поэтому и не сгнила. Вы понимаете, что значит эта находка?
Саменко понурился.
САМЕНКО:
Понимаю… Надпись по-тюркски и на иврите… Хазары были тюрками по крови и иудеями по вере. Правда, я не знаю ни того, ни другого языка…
ЧЕРВЯКОВ:
На иврите написано: «Господь мой, Ягве».
САМЕНКО:
Выходит, вы раскопали могилу хазарского воина… То, что хазары доходили до этих мест – не открытие.
ЧЕРВЯКОВ:
Вероятно, поэтому кое-кто и решил припрятать неудобные находки…
САМЕНКО:
Зачем?
ЧЕРВЯКОВ:
Одно дело – получить грант на раскопки могилы легендарного князя Глеба, другое – безвестного хазарского воина… Миром правит золотой телец. Но я не хочу поднимать шума раньше времени. Пока не узнаю кто за всем этим стоит. Вы должны сохранить артефакт, и, если со мной что-нибудь случится…
САМЕНКО:
Неужели все так серьезно?
ЧЕРВЯКОВ:
Андрей Андреевич, речь идет о миллионах долларов! Они не остановятся ни перед чем…
САМЕНКО:
Выходит, и, правда, не было никакого, основателя города князя Глеба-Олава, а камень…
Саменко вдруг ударил кулаком по столу.
САМЕНКО:
Но как же - камень?
ЧЕРВЯКОВ:
Вы же знаете, возраст надписи на камне установить практически невозможно.
Саменко поник головой.
САМЕНКО:
Боже, это - крах всей моей теории.
ЧЕРВЯКОВ:
Не раскисайте. Вы-то верите, что камень подлинный?
САМЕНКО:
Верю…
… кивнул Саменко.
ЧЕРВЯКОВ:
И я верю.
САМЕНКО:
Каким же тогда образом он оказался на могиле хазарина? Вы хотите сказать…
Саменко внезапно воскрес.
ЧЕРВЯКОВ:
Именно. Викинги часто насыпали ложные курганы… Грабители рылись в них и находили всякую туфту… Это - ложная могила. Возможно, не единственная. Но, если есть - ложная, то где-то рядом должна быть - подлинная.
САМЕНКО:
Рядом?
ЧЕРВЯКОВ:
Как правило - в радиусе тридцати километров. Где-то неподалеку от города действительно, находится могила Олава, или Глеба, зовите, как хотите… Ваша теория – верна! Но я не хочу, чтобы могилу Глеба нашли… Не те люди… Понимаете?
391. КАБИНЕТ SCARNAPE’А. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Шрамированный затылок заметно нервничал.
ГОЛОС МАРГАРЕТ:
Fuck you! Fuck your fund! Fuck your money! Cherviackov has noticed that this fucken plate is abscent!
I do not want to get to Russian prison by your grace!
(Будьте прокляты вы, ваш фонд, ваши деньги! Червяков заметил отсутствие этой проклятой пластины! Я не хочу по вашей милости попасть в русскую тюрьму!)
SCARNAPE:
Calm down, the situation will change soon.
(Успокойтесь, ситуация скоро изменится).
392. ГОСТИНИЦА. НОМЕР МАРГАРЕТ. ИНТЕРЬЕР.НОЧЬ.
Но Маргарет не собиралась униматься. Она была настроена воинственно. Чему, несомненно, способствовал виски, которого в бутылке осталось уже на донышке.
МАРГАРЕТ:
I have already heard it for many times. Now you listen to me. My contract expires in two weeks. And I’m not going to prolong it.
(Это я уже много раз слышала. Теперь вы послушайте меня. Через две недели истекает срок моего контракта. И я не собираюсь продлевать его).
393. КАБИНЕТ SCARNAPEА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
SCARNAPE:
Margaret, you cannot interrupt your mission at your own will.
(Маргарет, вы не можете прервать свою миссию по собственной воле).
ГОЛОС МАРГАРЕТ:
Why? What will prevent me of refusing this work?
(Почему? Что помешает мне отказаться от этой работы?).
394. ГОСТИНИЦА. НОМЕР МАРГАРЕТ. ИНТЕРЬЕР.НОЧЬ.
SCARNAPE:
We. We shall prevent.
(Мы. Мы помешаем).
… раздраженно проскрипел ее собеседник и положил трубку. Проведя ладонью по шрамированному затылку, он произнес, ни к кому не обращаясь…
SCARNAPE:
Well… It seems the time for heavy artillery has come…
(Что ж... Кажется, настало время тяжелой артиллерии…).
395. ГОСТИНИЦА. НОМЕР МАРГАРЕТ. ИНТЕРЬЕР.НОЧЬ.
МАРГАРЕТ:
Who are “You”? I don’t even know it.
(Кто – «ВЫ»? Я даже этого не знаю).
… сказала Маргарет потолку, потянулась к бутылке и опрокинула ее горлышко в стакан. Последняя капля бурого пойла шлепнулась на его дно.
МАРГАРЕТ:
Fuck…
… повторилась Маргарет, нетвердой походкой вышла из номера и захлопнула за собой дверь.
396. У КРЕПОСТНОЙ СТЕНЫ. (В МАШИНЕ). НАТУРА. НОЧЬ.
Ночью, над раскопом, Селена осваивала искусство вождения дядинской восьмерки.
СЕЛЕНА:
Ну, нет, Александр Иванович. Я не знаю… Невозможно…
ДЯДИН:
И невозможное – возможно…
СЕЛЕНА:
Что?
ДЯДИН:
«И невозможное - возможно - в стране возможностей больших». Блок. Александр.
Селена покраснела.
СЕЛЕНА:
Не думала, что вы еще и стихи наизусть знаете.
ДЯДИН:
Говорил же - не всю дорогу был ментом… а стихи… Стихи даже сам писал в юности… Как оно, господи… «Над малиновым раскатом,
По-над далью голубой
размахнусь широким платом,
колокольный внемля бой… ».
И так далее… Бред, конечно… Семнадцать лет, чего вы хотите?
СЕЛЕНА:
Ну, почему же – бред?
… смягчилась Селена.
ДЯДИН:
Потому. Не отвлекайтесь. Пробуйте завести.
Селена захрустела ключом в замке…
397. ГОСТИНИЦА. ФОЙЕ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Нетрезвая физиономия Маргарет, взошедшая над стойкой, слегка напугала Люську Портнову, махнувшуюся сменами с товаркой.
ЛЮСЬКА:
Что-то случилось?
… поинтересовалась сонная Люська.
МАРГАРЕТ:
Мне надо пить. Ал-ко-хол! I wanna buy the bottle of whisky somewhere…
(Я хочу купить где-нибудь бутылку виски).
… прорычала Маргарет.
ЛЮСЬКА:
Виски? Так это в круглосуточный только… На площади.
МАРГАРЕТ:
Окэй!
… поблагодарила Маргарет и, покачиваясь, побрела к выходу.
Люська встрепенулась…
ЛЮСЬКА:
Но это… Вам не стоит в таком состоянии… Одной… Ограбят, изнасилуют…
Маргарет хохотнула…
МАРГАРЕТ:
Сна-си-лут? Rape me? I am already raped by this fucking life.
(Меня изнасилуют? Да я уже изнасилована этой гребаной жизнью).
Люська, скорее, догадалась, чем поняла…
ЛЮСЬКА:
Проблемы? Понимаю. С кем не бывает! Самой с тоски надраться хочется. Знаете, у нас коньяк с восьмого марта остался… Может, подойдет, вместо виски?
Маргарет кивнула.
МАРГАРЕТ:
Cognace? Падайдот!
Пока Люська рылась в шкафу, а Маргарет полулежала на стойке, Марьяна на полусогнутых прошмыгнула к выходу.
398. У КРЕПОСТНОЙ СТЕНЫ. (В МАШИНЕ). НАТУРА. НОЧЬ.
ДЯДИН:
Сцепление не бросайте. Вы все время его кидаете. А вы - держите. Тогда и глохнуть не будет…
СЕЛЕНА:
Не знаю, как я на этом доеду…
ДЯДИН:
Тридцать верст протянет, а больше не надо.
СЕЛЕНА:
Но в понедельник - мне на работу.
ДЯДИН:
К понедельнику я что-нибудь придумаю.
В окошко ладонью постучала запыхавшаяся Марьяна.
ДЯДИН:
Где ты шлялась?
… гавкнул на нее Дядин, впустив в салон.
МАРЬЯНА:
Да в холле - чуть на Маргарет не нарвалась.
ДЯДИН:
Среди ночи? Она тебя не заметила?
МАРЬЯНА:
Надеюсь…
ДЯДИН:
Знакомьтесь – Селена, Марьяна… Что делать, вы знаете… Ну, с Богом, девочки…
Дядин поцеловал в ухо Марьяну, потянулся, было, к щеке Селены, но, опамятовавшись, лишь чмокнул серебряное колечко на ее указательном пальце.
399. У КРЕПОСТНОЙ СТЕНЫ. НАТУРА. НОЧЬ.
Лил дождь. Но Дядин – без зонта и без кепки – стоял, увязая в, стремительно раскисающем, сарайском черноземе. Стоял, пока Селене не удалось, наконец, завести раритет и вырулить на асфальт. В мутном небе висела мутная, только-только начавшая впадать в ущерб, луна.
ДЯДИН:
Да… Селена – холодная планета.
… пробормотал Дядин и пошлепал по лужам к площади.
Стоило бы ему повнимательней оглядеться по сторонам, и он увидел бы, что, укрывшись у крепостной стены, под дощатой галереей заборола - таится человек. И этим человеком был Влажноглазый.
400. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. БЕРЕГ БЕЛУГИ. НАТУРА. ДЕНЬ.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА. РЕКА БЕЛУГА».
Лицо кагана было безразличным, каменным, но глаза выдавали волнение.
Хевдинг, не смотря на свою молодость, был опытным воином. Он порхал по поляне как бабочка, ловко уклоняясь от выпадов хазара. Зато ответный маневр достиг цели. Меч опустился на плечо Джерраха, и если бы тот молниеносно не отбил удар, мог бы лишить его руки. Хазар взвыл от боли, но не отступил. Он с удвоенной яростью набросился на варяга. Мечи звенели. Из щитов летели щепки.
Коджагей сделал знак одному из воинов. Тот подскочил к хевдингу сзади и одним махом снес ему голову. Ошеломленный Джеррах отбросил меч и схватился за окровавленное плечо:
ДЖЕРРАХ:
Ты нарушил обещание, хакан…
Коджагей ухватил за волосы отрубленную голову Олава и взглянул в остекленевшие глаза варяга.
КОДЖАГЕЙ:
Обещания на то и даются, чтоб нарушать их… Неужели ты думал, что моя дочь останется неотомщенной? Обадия!
К кагану подскочил седобородый ремесленник.
КОДЖАГЕЙ:
Сделай из этой головы чашу. Покрой ее золотом, укрась самоцветами… Не жалей ни денег, ни сил.
ОБАДИЯ:
Я все исполню, господин. Мой хакан будет пить из самой прекрасной чаши на свете.
КОДЖАГЕЙ:
Хакан не будет пить из нее. Это подарок. Я отошлю ее конунгу Хёльги.
Ремесленник перехватил у господина голову, поклонился и исчез.
ДЖЕРРАХ:
Зачем ты дразнишь зверя? Мало тебе смерти Олава?
…неодобрительно спросил Джеррах.
КОДЖАГЕЙ:
Враг страшен и на том свете. Тем более, такой, как Олав. А без головы ему ни за что не попасть в Валгаллу. Его дух вечно будет скитаться по степи меж Гардарикой и каганатом.

Конец восьмой серии

IX СЕРИЯ
400. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. БЕРЕГ БЕЛУГИ. НАТУРА. ДЕНЬ.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА. РЕКА БЕЛУГА».
Лицо кагана было безразличным, каменным, но глаза выдавали волнение.
Хевдинг, не смотря на свою молодость, был опытным воином. Он порхал по поляне как бабочка, ловко уклоняясь от выпадов хазара. Зато ответный маневр достиг цели. Меч опустился на плечо Джерраха, и если бы тот молниеносно не отбил удар, мог бы лишить его руки. Хазар взвыл от боли, но не отступил. Он с удвоенной яростью набросился на варяга. Мечи звенели. Из щитов летели щепки.
Коджагей сделал знак одному из воинов. Тот подскочил к хевдингу сзади и одним махом снес ему голову. Ошеломленный Джеррах отбросил меч и схватился за окровавленное плечо:
ДЖЕРРАХ:
Ты нарушил обещание, хакан…
Коджагей ухватил за волосы отрубленную голову Олава и взглянул в остекленевшие глаза варяга.
КОДЖАГЕЙ:
Обещания на то и даются, чтоб нарушать их… Неужели ты думал, что моя дочь останется неотомщенной? Обадия!
К кагану подскочил седобородый ремесленник.
КОДЖАГЕЙ:
Сделай из этой головы чашу. Покрой ее золотом, укрась самоцветами… Не жалей ни денег, ни сил.
ОБАДИЯ:
Я все исполню, господин. Мой хакан будет пить из самой прекрасной чаши на свете.
КОДЖАГЕЙ:
Хакан не будет пить из нее. Это подарок. Я отошлю ее конунгу Хёльги.
Ремесленник перехватил у господина голову, поклонился и исчез.
ДЖЕРРАХ:
Зачем ты дразнишь зверя? Мало тебе смерти Олава?
…неодобрительно спросил Джеррах.
КОДЖАГЕЙ:
Враг страшен и на том свете. Тем более, такой, как Олав. А без головы ему ни за что не попасть в Валгаллу. Его дух вечно будет скитаться по степи меж Гардарикой и каганатом.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГАРДАРИКУ
ДЕВЯТАЯ СЕРИЯ
401. БОЛЬНИЦА. ПОСТ МЕДСЕСТРЫ. ИНТЕРЬЕР. РАННЕЕ УТРО.
Карибян, бесстыдно прижав пышную плоть молоденькой сестрички к стене, ворковал ей в ухо…
КАРИБЯН:
Вы ведь понимаете, Клавдия, что моя благодарность не ограничится денежным вознаграждением.
Сестричка хоть и краснела, но пошло хихикала.
СЕСТРИЧКА:
Ну, так давайте сначала с этим решим… А то знаю я вашего брата…
Гамлет, скривившись, погрузил руку в брюки, извлек несколько купюр и, сунув их в нагрудный кармашек халатика сестрички, вновь стиснул ее вымя.
КАРИБЯН:
Клавочка… Размер моей благодарности не может ограничиться…
СЕСТРИЧКА:
Да размер я уж чувствую. Халатик вон приготовила вам, не забудьте…
КАРИБЯН:
Халатик? Клавочка, если бы вы знали, как я хочу сорвать с вас этот халатик…
Раскрасневшаяся Клавочка, явно, переборов себя, наконец, отстранила соблазнителя…
СЕСТРИЧКА:
Гамлет Ованесович, скоро шесть… Дежурный врач проснется. Пятнадцать минут, не больше… Если поймают, меня точно с работы выпрут.
Она достала из кармана халатика связку ключей и нашла нужный.
СЕСТРИЧКА:
Вот этак вставьте и направо один оборот.
КАРИБЯН:
Я-то вставлю…
…подмигнул Карибян, но вдруг спохватился:
КАРИБЯН:
А он не буйный?
СЕСТРИЧКА:
Да нет, овощ. Аркадий Самуилыч его транквиллой наколол.
Карибян галантно приложился к пухлой ручке.
КАРИБЯН:
Искусительница…
…и крадущейся походкой Дон Жуана, скрылся за углом.
402. БЕРЕГ БЕЛУГИ. НАТУРА. УТРО
Отовсюду уволенный Степаныч, видимо, решил кормиться апостольским ремеслом. Ранним утром он восседал с самопальным удилищем на пологом берегу Белуги и в полудреме пялился на поплавок.
Вокруг не было ни души, но Степаныч, на всякие пожарные, избрал позицию, удовлетворительно камуфлирующую его – куст справа, куст слева.
Никто, само собой, не клевал, как, собственно, и ни у кого из местных рыболовов последние лет тридцать. И отсутствие поклевки, само собой, компенсировалось прихлебыванием бурого пойла из пыльной бутыли.
Вдруг на мосту появилась фигура. Фигура до боли знакомая.
Поглядев вправо, влево и уверившись, что за ней никто не наблюдает, фигура швырнула в реку с моста полиэтиленовый пакет и была такова...
СТЕПАНЫЧ:
Что за дела?
… не понял Степаныч.
Он почесал за ухом, положил удилище на песок и зашагал к мысочку, где к колышку была пришвартована его, видавшая виды, «чайка».
403. КЛИНИКА. ПАЛАТА КОПАТЕЛЯ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Замок щелкнул и тяжелая, обитая железом, дверь подалась внутрь.
Карибян на цыпочках вошел в палату.
Копатель неподвижно сидел в кровати, глядя перед собой. На появление Карибяна он никак не среагировал.
Напряженным шепотом Гамлет затараторил…
КАРИБЯН:
Здравствуйте. Мы не знакомы, но я ваш друг. Меня зовут Гамлет Карибян. Я – журналист.
Копатель не реагировал.
КАРИБЯН:
Послушайте… Я знаю, что вас безосновательно подозревают в убийстве… Мы могли бы помочь друг другу…
Широко раскрытые глаза пациента бесстрастно взирали на визитера.
КАРИБЯН:
Не пугайтесь, я не врач. Это – камуфляж. Я понимаю, вы притворяетесь сумасшедшим, ибо не верите в правосудие… Но я-то знаю, что вы абсолютно вменяемы…
И Карибян фамильярно хлопнул копателя по плечу. Лучше б он этого не делал.
Пациент вдруг подался влево и мешком рухнул с кровати на пол.
Обнажившаяся простыня была вся в крови, а сам копатель - вменяемей не бывает. Он был мертв.
Вторым на пол упал Карибян. В обморок.
404. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
ДЯДИН:
Дядин… Что?
… проорал Дядин в трубку, одновременно ухватив свободной рукой допотопный будильник. Было… Ну, очень рано.
ДЯДИН:
Вы чего, смеетесь, что ли?
Похоже, на том конце провода никто и не думал смеяться. Дядин вскочил и схватился, было, за рубашку, но, оценив ее выглаженность, грустно констатировал…
ДЯДИН:
Как из задницы…
 Он шагнул к шкафу и отворил дверцу. Среди прочих предметов необильного гардероба гордо покачивался на плечиках форменный китель с майорскими погонами.
ДЯДИН:
Ладно. Надо же изредка…
… постановил Дядин и извлек китель из шкафа и обдул золотые звезды.
405. БЕРЕГ БЕЛУГИ. НАТУРА. УТРО.
Степаныч подгреб под мост, аккурат туда, где приводнился пакет, брошенный фигурой. В Белуге в самом глубоком месте мог утонуть только карлик-инвалид, да и то при большом желании. Течение вообще, практически отсутствовало. Так что шансы имелись.
Степаныч вооружился багром и принялся сканировать илистое дно.
Поиск почти мгновенно увенчался успехом, и над гладью воды взошел на острие багра, весь в грязи и водорослях, полиэтиленовый пакет.
406. СЕРОВО. ПОДВАЛ УСАДЬБЫ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Митька, вытянув вперед руки с зажатой в кулаках рамкой из медной проволоки, шагал на полусогнутых по подземелью с необычно сосредоточенным лицом.
Штейн из-за спины светил ему фонариком.
ШТЕЙН:
Ну и куда ты ведешь нас, любезный Сусанин?
МАЛИНИН:
Чашу твою ищу. С электроном.
ШТЕЙН:
Да не найдешь ты ничего этим дедовским способом. Брехня - это все. Наука давным-давно доказала…
Митька вдруг рассердился, какового состояния за ним не знали даже старожилы Сарайска…
МАЛИНИН:
Юр, вы мне своей наукой уже плешь проели… Полгорода – ученые! Саменко, Бухвольский, жены у меня, как наперечет - одна образованней другой, Дядин - пирамиды видел… Пирамиды-то вы видите… А то, что под носом - не различаете! Да у меня дед - лозоходцем был, колодцы по всей округе рыл… Безо всякой вашей науки.
Штейн малость опешил.
МАЛИНИН:
Ну, ты же умный парень. Что - в дереве? Вода! Вот - вода на воду и отзывается. А я с проволокой хожу, потому что - мы что ищем? Чаша медная? Медь меди и ответит…
Лекцию Малинина прервал раздавшийся сверху глас председателя…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Эй, кроты, вылезай, тут к вам - пополнение!
407. ДВОР ДОМА КИТАЕВА. НАТУРА. РАННЕЕ УТРО.
Во двор дома Китаева Дядин явился в сопровождении двоих из ларца, и взору его предстало увлекательное зрелище.
Китаев, стоя у подъезда, делал своим добрым молодцам строгий выговор. После каждой реплики он отвешивал то тому, то другому - подзатыльник. Не тумак, не тычок, не пощечину, а полузабытый доперестроечный подзатыльник, каким еще наши праматери поощряли к хорошему поведению нерадивых сорванцов.
КИТАЕВ:
Мать вашу, мля! Да вы что - охренели что ли, мля? Я вас на шаурму порублю!
И левый добрый молодец получил подзатыльник.
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Леонид Аркадьевич, ну мы-то при чем? Мы никого не видели.
КИТАЕВ:
«Не видели», мля? А на хер вы тогда нужны? На хер вам ваще глаза? Может вам их выковырять за ненадобностью, мля?
И он отвесил подзатыльник второму добру молодцу.
ВТОРОЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Мы же двор охраняем… А здесь никого не было…
… взмолился тот.
КИТАЕВ:
Тогда - как залезли, а? Как залезли, мля?
Подзатыльник.
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Говорил же я, давайте бронированную дверь поставим…
Подзатыльник.
ВТОРОЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
И сигнализация не помешала бы…
Подзатыльник.
КИТАЕВ:
Чего, совсем озвезденели? Я – Китаец – буду сигнализацию ставить? Где? В Сарайске? Да я вас…
Серия подзатыльников.
Вообще мизансцена была интересная: криминальный авторитет, по обе руки - шестерки, получающие подзатыльники, напротив – начальник уголовного розыска, позади - две шестерки, в ужасе ожидающие чего-нибудь вроде подзатыльников.
ДЯДИН:
Привет, Китаец!
… сказал Дядин.
КИТАЕВ:
Привет! Ты видишь, чего творится? Нет, ты видишь? Беспредел, щучьи морды, асфальт мордами вытру от кремля до вокзала… Что, мля, происходит в городе? А?
ДЯДИН:
Не хуже меня знаешь. Люди голые на деревьях сидят…
Китаец потупился.
ДЯДИН:
В дом-то пригласишь?
КИТАЕВ:
Пошли. Твой химик там уже ковыряется.
408. СЕРОВО. ПОЛЕ. НАТУРА. УТРО.
Над поверхностью земли появилось лицо Штейна. Выражение этого лица было своеобразное – суслика, решившего дорого продать свою жизнь.
Но его взору предстало не чудовище, готовое его сожрать, а всего-навсего председатель, из-за спины которого приветливо выглядывали Марьяна и Селена.
Штейн расплылся в улыбке, но, тем не менее, с опаской оглянулся по сторонам.
ШТЕЙН:
Здравствуйте… Дядин тут?
МАРЬЯНА:
Он - нас к тебе и прислал.
Штейн выбрался на поверхность, за ним последовал Митька.
Марьяна бросилась Штейну на шею и принялась покрывать его лицо поцелуями.
Митька робко пожал руку Селены.
ШТЕЙН:
Зачем? Зачем он вас прислал?
… проблеял потрясенный такими нежностями Штейн.
МАРЬЯНА:
На помощь… Столько всего случилось… Я потом расскажу… Я так переживала… Так соскучилась…
… не размыкая объятий, шептала расчувствовавшаяся Марьяна.
МАЛИНИН:
Во, блин! Чего нам не хватало-то! А! Юрк!
… испортил любовную сцену Митька. Он подскочил к парочке и вцепился в янтарный кулон на груди Марьяны.
ШТЕЙН:
Что ты делаешь?
… нахмурился Штейн.
МАЛИНИН:
Это ж и есть - твой электрон… Сам говорил: электрон, янтарь - одна фигня! Если вода, на воду, медь на медь… Так и электрон - на янтарь… А? Вот - наука!
И Митька выразительно повертел своей рогулькой перед носом Штейна.
409. КВАРТИРА КИТАЕВА. ГОСТИНАЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Оригинальность квартиры Китаева заключалась в том, что она занимала этаж в самом обыкновенном жилом доме позапрошлого века и кроме двух долдонов, круглосуточно торчавших во дворе, никем не охранялась.
В квартире царил хаос, как обыкновенно и бывает после квартирной кражи.
Сурин поздоровался с Дядиным кивком. Он был, явно, с бодуна и невыспавшийся, что не мешало ему ожесточенно пудрить графитом дверную ручку.
ДЯДИН:
А чего ты, действительно, без двери, без сигнализации? И, вообще – нашел место, где жить. Построил бы себе коттедж.
КИТАЕВ:
Я в этом доме вырос…
… ударил себя в грудь Китаев.
ДЯДИН:
Так, купи его весь…
Китаев как-то скомкался…
КИТАЕВ:
Не могу я людей из дома выкидывать. Это ж соседи мои. С детства каждого знаю… Кто помер, уехал, я купил… Вот… А вышвыривать - на такое западло не пойду…
ДЯДИН:
Ну, да. Ты же у нас - с понятиями…
Дядин тронул за ручку одну из дверей.
ДЯДИН:
Там что?
СУРИН:
Саша, моб твою ять, я там еще не… А черт с тобой!
… раздался голос Сурина.
КИТАЕВ:
Кладовка. Ну, типа – шкаф…
Дядин открыл дверь и вошел внутрь.
410. КВАРТИРА КИТАЕВА. КЛАДОВКА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
«Вошел» - громко сказано, вернее, втиснулся. Помещение занимали два длиннющих вешала, обремененных бесчисленными костюмами хозяина.
ДЯДИН:
Ну, вот… А ты дерешься. «Как влезли, как влезли?».
Дядин указал Китайцу на расположенное под потолком окошечко, размером с форточку.
ДЯДИН:
Куда окошко-то выходит?
Китаец развел руками.
КИТАЕВ:
А черт его знает. В него же не выглянешь. В арку, наверное.
411. КВАРТИРА КИТАЕВА. ГОСТИНАЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
ДЯДИН:
А арка от подъезда, где твои охламоны околачиваются, не просматривается. Вот так и влезли. Чего взяли-то?
КИТАЕВ:
Ноутбук и камеру.
ДЯДИН:
Не густо.
КИТАЕВ:
Так все густое – в сейфе.
СУРИН:
А сейф вообще – чистый. Ни пятнышка!
… подал голос Сурин.
ДЯДИН:
Тыщ на пять зеленых – максимум… Чего ты тогда разбушевался, как Фантомас?
КИТАЕВ:
«Чего»? Саша, как «чего»? Среди бела дня…
ДЯДИН:
Ночи…
КИТАЕВ:
Хрен с ним, ночи. Влезают? К кому? К Китайцу. Это как? Это что? Это где? В Сарайске?
ДЯДИН:
Понятно, ты оскорблен до глубины души. Ну, а если не наши, залетные?
Китаев помрачнел.
КИТАЕВ:
Все равно найду. Бошки поотвинчиваю.
ДЯДИН:
Вот что, пойдем в кабинет, надо с глазу на глаз покалякать.
Сурин бросил неравнодушный взор на колоннаду бутылок за стеклянной дверцей бара…
СУРИН:
Слышь, Китаец! А что, если я…
Китаец понял и ткнул пальцем в Дядина.
КИТАЕВ:
У него спрашивай.
ДЯДИН:
Черт с тобой, поправляйся, только не до риз.
412. АВТОВОКЗАЛ. ЗАЛ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
На автовокзале между тем творилось что-то несусветное…
В зале дюжина усталых бабушек с допотопными швабрами, увенчанными вонючими тряпками из мешковины, тщетно пытались довести выщербленный мраморный пол до сияния.
413. АВТОВОКЗАЛ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Двое охламонов, преодолевая нечеловеческие трудности, растягивали на фронтоне транспарант: «Сарайск приветствует участников конференции!».
Еще трое их товарищей рискуя жизнями, водружали битую трибуну на покрытый багровой тканью дощатый помост.
Стайка невыспавшихся детишек с букетами в руках переминалась с ноги на ногу у дверей под надзором намакияженной учительницы.
Как только надзор ослабевал, а это происходило то и дело, букеты шли в ход, как оружие. Получить по морде букетом роз – незабываемое впечатление.
Причиной периодического ослабления надзора был вертевшийся вокруг учительницы Карибян, для которого как для кавказского мужчины, ее короткая юбка и боевая раскраска являлись безотказной приманкой. Лишь наложенный заботливой рукой Клавочки пластырь на лбу напоминал о потрясении, пережитом журналистом утром.
Туда-сюда шастал озабоченный мэр, сопровождаемый, семенящими следом, людьми в костюмах.
За углом репетировал духовой оркестр, состоявший сплошь из молодых дарований.
Пуще всего радовал геликон. Во-первых, он непостижимо фальшивил и сбивался. Во- вторых перекрывал все остальные инструменты…
Не отставал от геликона и гигантский барабан, который, похоже, играл совсем другой марш.
Подросток в непомерных очках, лупивший палкой по облезшей коже, глядел на мир так, словно, впервые оказался на этой планете… Ни в ритм, ни в такт он не попадал…
Так что шагать туда-сюда и материть своих помощников мэру приходилось исключительно под грохот и «Ум-па, ум-па!».
414. КВАРТИРА КИТАЕВА. КАБИНЕТ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
В китаевском кабинете разговор пошел уже без политеса.
КИТАЕВ:
Слышь, Иваныч… Ты это… Не сердись за пацана. Мы его поучить только хотели. Через час снять собирались… А Колька опередил…
ДЯДИН:
Не понимаю, о чем ты. Скажи лучше - ты меня за идиота считаешь?
КИТАЕВ:
Ты же знаешь, что нет.
Дядин, как положено сыщику в кино, уселся на угол стола.
ДЯДИН:
Тогда, как тебе такая версия: у тебя сперли не ноутбук и камеру, а кое-что поважнее… Иначе бы ты не так не орал… И сперли не залетные, а кто-то, кто знал, где лежит…
Китаец как-то скис.
КИТАЕВ:
Это ты с чего нагородил?
ДЯДИН:
Сам подумай. Из Сарайских никто не рискнет копейку поднять, если ты ее обронил. А поднимет, притаранит тебе же на блюдечке. Иначе всплывет в Белуге. Так?
КИТАЕВ:
Так…
… не без удовольствия согласился Китаец.
ДЯДИН:
А для залетных – слишком уж хорошо подготовились. План квартиры знали. Знали, что охрана в арке их не увидит. Знали, что тебя дома не будет… А где ты, кстати, был?
КИТАЕВ:
Неважно. У бабы.
ДЯДИН:
С дамой тоже придется побеседовать.
КИТАЕВ:
Она ни при делах.
ДЯДИН:
Придется.
Дверь приоткрылась и в щели возникла физиономия первого из ларца.
ПЕРВЫЙ ИЗ ЛАРЦА:
Александр Иваныч, нам это… На вокзал пора… Указание Прохорова… Конференция…
ДЯДИН:
Валите…
… махнул рукой Дядин.
ДЯДИН:
Короче, на такое опасное дело и, так основательно подготовившись, за ноутбуком и камерой не ходят…
КИТАЕВ:
Да, это - наезд, ты не понимаешь? Неважно, что унесли… Могли просто на стол насрать… К сейфу-то даже не притронулись… Это кто-то показывает мне: «Китаец, ты – фуфло!».
ДЯДИН:
Кто?
КИТАЕВ:
Не знаю.
… огрызнулся Китаев.
У Дядина загремел мобильный… Выслушав короткое сообщение он побелел…
ДЯДИН:
Как? Что? Ну, песня с пляской!
415. АВТОВОКЗАЛ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Автовокзал сиял.
Мэр радостно приветствовал, изможденных четырехчасовой поездкой в российском автобусе по российским дорогам, участников конференции.
К счастью его речь слышна не была. Все глушили геликон с барабаном.
Дюжина полумертвых иностранцев, на лицах которых было написано, что они проклинают не только эту страну и эту конференцию, но и лично – мэра города, безропотно приняла цветочки из рук детворы.
416. БОЛЬНИЦА, ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Дядин с Суриным вошли в палату копателя.
Эксперта откровенно штормило. Еле удержавшись вертикально, он присел на корточки рядом с трупом.
Дядин оглядел обстановку и спросил у Светила, вместе с Татосовым стоявшего в дверях…
ДЯДИН:
Кто дежурил?
СЕСТРИЧКА:
Я…
… всхлипнула Клавочка из-за спин врачей.
Те интеллигентно расступились, открыв взору Дядина прелести сестрички.
ДЯДИН:
Посторонние входили?
… спросил Дядин безразлично, ибо знал ответ.
СВЕТИЛО:
Какие могут посторонние…
… возмутилось Светило.
ТАТОСОВ:
Александр Иванович, это же психиатрическое отделение!
ДЯДИН:
Я не вас спрашиваю.
… прошипел Дядин.
ТАТОСОВ:
Да у нас все двери на замках…
ДЯДИН:
Не ва-ас!
… по складам повторил Дядин и пристально посмотрел на Клавочку.
Та вдруг мелко задрожала и расплакалась.
Светило с Татосовым изумленно уставились на нее.
СВЕТИЛО:
Как это понимать?
… зарокотало светило на Клавочку.
ДЯДИН:
Ясно. Вам придется проехать с нами в управление. Остальные свободны.
СВЕТИЛО:
Саша, между прочим, командую здесь - я!
… рявкнул Грайворонов.
ДЯДИН:
В данный момент – не ты. Ну что, Игорь?
СУРИН:
Она!
ДЯДИН:
Кто она?
СУРИН:
Утренняя звезда.
Сурин попытался изобразить растопыренными пальцами «моргенштерн», но покачнулся и угодил пятерней в вырез халатика Клавочки. Он был совершенно пьян.
Дядин ухватил его за рукав и вытащил вон.
417. ДВОР БОЛЬНИЦЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Во дворе больницы коллеги крепко повздорили.
ДЯДИН:
Игорь, я сказал - «поправиться»! А ты?
СУРИН:
Что «я»?
ДЯДИН:
Усосал бутылку виски за пятнадцать минут…
СУРИН:
Ничего. Китаец не обеднеет
ДЯДИН:
Да плевал я на Китайца… Как ты теперь работать будешь?
СУРИН:
А, может, я уже все раскрыл?
ДЯДИН:
Да ну! Поделись.
СУРИН:
Пожалуйста! Психа твой маньяк грохнул. Убрал свидетеля.
И оскорбленный Сурин протянул Дядину пакетик с бурой тряпкой.
ДЯДИН:
Что это?
СУРИН:
Скромненький синий платочек… Носовой. И весь в крови. Твой убивец – либо чахоточный, либо - ну с о-о-чень сильным насморком…
А Китайца вообще никто не обворовывал…
ДЯДИН:
На чем основываетесь, сэр?
СУРИН:
Пальцы везде – одни и те же. А значит - его. Чьи еще?
ДЯДИН:
Это ты невооруженным глазом определил? Хотя, может, у тебя после бутылки вискаря экстрасенсорные способности просыпаются…
Их милый диалог прервало появление Степаныча. В руке он держал грязный пакет.
СТЕПАНЫЧ:
Слышь, Иваныч… Вот, тут рыбачил я… Да и подцепил нечаянно. Гляжу, вещи-то, вроде, нужные… Может, обронил кто… Да, вот только, боюсь, теперь-то уже не работают, поди… После воды.
ДЯДИН:
Конечно, не работают. Иначе бы ты их нам не принес…
… буркнул Дядин, заглянул в пакет, побелел и стремительно зашагал прочь.
СТЕПАНЫЧ:
Куда это он?
… поинтересовался Степаныч.
Сурин пожал плечами.
418. КВАРТИРА КИТАЕВА. КАБИНЕТ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Дядин вывалил на стол содержимое пакета – ноутбук и видеокамеру. С илом и водорослями.
ДЯДИН:
Похищенное найдено, господин Китаев.
… торжественно провозгласил он.
Китаец стал цвета сейфа (а сейф был серый).
ДЯДИН:
Все. Не компостируй мне мозги. Я злой. У меня – труп в клинике…
КИТАЕВ:
Опять?
ДЯДИН:
Опять.
КИТАЕВ:
Кто?
ДЯДИН:
Неважно. Иногородний. Так что – давай, колись - что у тебя унесли…
Тяжело вздохнув, Китаев вытащил из ящика стола конверт и швырнул Дядину.
419. ХОЛЛ ГОСТИНИЦЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
В холле отеля был установлен столик с табличкой «Регистрация участников конференции», и за ним восседала Люська Портнова, на этот раз намазанная в меру…
К столику приблизился импозантный араб в алой феске и белом льняном костюме.
Люська зарделась… Чувак был… Ну, привлекательный, короче.
ЛЮСЬКА:
Хай! Ду ю спик инглиш? Парле ву франсе? Шпрехен зи дойч?
Араб в ответ загадочно улыбнулся.
ЛЮСЬКА:
Да, а по ихнему-то я - не бельмеса…
… расстроилась Люська.
ИСА:
Можно подумать, Людмила, что на всех остальных языках вы шпарите без запинки.
ЛЮСЬКА:
Откуда вы знаете, что я - Людмила?
… опешила Люська.
ИСА:
На вас написано.
… улыбнулся араб, указав на бэйджик на груди девушки.
ИСА:
Вот что, Людмила, мне нужно найти у вас в городе одного человека.
420. КВАРТИРА КИТАЕВА. КАБИНЕТ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
В конверте оказались фотографии. Все они изображали золотую застежку в форме головы дракона.
ДЯДИН:
Откуда это у тебя?
… присвистнул Дядин, проглядев фото.
КИТАЕВ:
Было – у меня. Было, да сплыло.
ДЯДИН:
Я спрашиваю: откуда?
КИТАЕВ:
От Малинина, конечно, откуда же еще?
ДЯДИН:
Это называется – ты «завязал»?
КИТАЕВ:
А что тут противозаконного? Человек предложил, я купил.
ДЯДИН:
А почему он именно тебе предложил?
КИТАЕВ:
А у кого еще в городе такие бабки есть? Ну, а к кому он должен был пойти?
ДЯДИН:
К Роману Абрамовичу…
КИТАЕВ:
Роман Абрамович тут же тебе стукнул бы… Не дурак же Митька… Хотя - дурак, как выяснилось…
ДЯДИН:
Да уж… А фотографировал зачем?
КИТАЕВ:
Так я же не знал, что это такое. Вижу только – вещь ценная. Хотел спецам показать. Я Малинина часа два мучил – где взял? Он – как партизан - молчок.
ДЯДИН:
В смысле – «мучил»?
КИТАЕВ:
Да не в том смысле… Я же говорю – завязал… Ты все не веришь. Уговаривал…
ДЯДИН:
Ну и на чем расстались?
КИТАЕВ:
А на чем? Я говорю: будет еще что-то в этом роде – тащи. Не обижу. И не обидел бы, между прочим… Какого черта он к этому американцу сунулся?
ДЯДИН:
И сколько ты ему за фибулу отвалил, если не секрет?
КИТАЕВ:
За что?
ДЯДИН:
Эта штука называется фибула.
КИТАЕВ:
Пятьсот зеленых. Набрался ты от своих археологов… Ну, а потом вы его задницу взяли. Я и решил - на дно…
ДЯДИН:
Почему фибулу в сейфе не держал?
Тут Китаец стал цвета уже не сейфа, а своего мерседеса (а тот был черный), и выдержал не шекспировскую, а какую-то, прямо, софокловскую паузу.
КИТАЕВ:
Да держал. Держал…
421. СЕРОВО. ПОДВАЛ УСАДЬБЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Малинин, прикрепив электрон Марьяны к своей рамке, шагал по узкому коридору подземелья.
За ним, с фонариками в руках, пробирались Штейн, Марьяна, Селена и председатель.
Неожиданно Митька остановился.
ШТЕЙН:
Что?
… вздрогнул Штейн.
МАЛИНИН:
Все. Не могу. Ну это… Как парикмахеры, знаете - два дня работают, два балдеют…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Попонятнее - можно?
… возмутился председатель.
МАЛИНИН:
Руки, руки… Руки устают. Не то, чтобы устают… А, как бы, перестают чувствовать. Дед у меня - в шестьдесят завязал… А уж как его бабки со всех деревень умоляли, в ногах валялись… «Нет» - говорит». Я к нему: «Деда, почему? Деньги же, и почет…». А он мне говорит: «Ушло. Перетрудил руки, все, не чуют ничего. Вышла сила. А - дурить народ», говорит, «не буду». Человек был - не топором сделанный, мир праху его. Короче, сегодня – не могу больше, все. Отупел.
СЕЛЕНА:
А, можно, я попробую?
… вдруг встрепенулась Селена.
Митька обрадовался.
МАЛИНИН:
А что? А у вас, может, и выйдет… А у вас, точно, выйдет… В вас - что-то такое… Точно… Вы и лицом на деда моего смахиваете… Да, нет не обижайтесь… Знаете, какой красавец был… Любо-дорого… Только… Давайте, я вам покажу - как… Штука-то тонкая. Это - не гвозди вбивать. Хотя, и гвозди… Всякая вещь требует умения.
422. КВАРТИРА КИТАЕВА. КАБИНЕТ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
ДЯДИН:
То есть, ты хочешь сказать…
Китаев вдруг заорал…
КИТАЕВ:
Да! Да! Кто-то вскрыл сейф! Он и обтер свои пальчики! И пришел он именно за ней, за этой фабулой гребаной…
ДЯДИН:
Фибулой…
… поправил Дядин.
КИТАЕВ:
Теперь - без разницы.
ДЯДИН:
Кто, кроме тебя, знал код?
КИТАЕВ:
Никто.
ДЯДИН:
Подумай.
КИТАЕВ:
Никто, говорю тебе. Ни одна живая душа! Это спец работал. Подбирают же коды.
ДЯДИН:
В кино – да!
КИТАЕВ:
Значит, мы живем в кино. В фильме ужасов. Вот это видел? На столе лежало.
На половинке листа А-4 было написано печатными буквами: «Я ЗАБИРАЮ ПРИНАДЛЕЖАЩЕЕ МНЕ». Китаец тут же вырвал ее у Дядина и порвал в клочки.
ДЯДИН:
Это же улика!
Китаец промолчал.
ДЯДИН:
Ну, а зачем ты раскардаш устроил, технику в реку кинул? Тоже, чтобы, как в кино?
КИТАЕВ:
Потому что мне что-то надо будет отвечать, когда за вещью явятся. Продал я ее уже. И аванс получил.
ДЯДИН:
Кому продал? От кого получил? Кто и когда явится?
… занудил Дядин.
Китаец помрачнел еще больше.
КИТАЕВ:
Все, Дядин. Конец беседе. Не было никакой кражи. Ничего не было. Хочешь, оформляй меня за введение в заблуждение, или как там… Все.
Дядин встал, но в дверях на секунду остановился…
ДЯДИН:
Но кража-то, Лень, была. Значит, и вор - есть. И еще… Он не просто вор. Тебе сильно повезло, что тебя дома не было.
423. СЕРОВО. ПОДВАЛ УСАДЬБЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Зажав в кулачках, рамку, проинструктированная Митькой, Селена двинулась вдоль по галерее...
И рамка вдруг забесновалась в ее руках.
СЕЛЕНА:
Это не я… Она сама!
… выдохнула Селена.
Малинин крикнул…
МАЛИНИН:
Электрон, Юрик! Он, падла! Стоять!
В два прыжка Митька одолел расстояние до Селены, успел воскликнуть…
МАЛИНИН:
Здесь!
… и провалился сквозь ветхий пол.
424. КВАРТИРА КИТАЕВА. КАБИНЕТ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Оставшись один, Китаев потер виски. Провел пальцами по фото фибулы, вытащил мобильник и набрал номер…
КИТАЕВ:
Обадия Давидович? Леня Китаев. Как живете-можете? Заказ есть. Обадия Давидович. Работы у вас всегда много, но сами знаете. Я по пустякам бы не стал дергать…
В том-то и дело что срочно… Да нет не колечко. Тут. Что называется, легким испугом не отделаешься. Копия… Оригинала нет, есть фотка. Обадия Давидович, вы – да не справитесь? Мальцы вам снимок завезут. За мной не заржавеет.
425. ГУВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ДЕНЬ.
Прохоров устроил Дядину разнос.
ПРОХОРОВ:
И что говорит эта дура - медсестра?
ДЯДИН:
Что ночью тайком провела к себе молодого человека.
ПРОХОРОВ:
Зачем?
ДЯДИН:
Зачем девушке ночью – молодой человек?
ПРОХОРОВ:
Он входил в палату?
ДЯДИН:
Утверждает, что он всю ночь не выпускал ее из рук.
ПРОХОРОВ:
Порнография какая-то! И что это за молодой человек?
ДЯДИН:
Этот молодой человек – Гамлет Карибян.
Казалось, Прохорова, сейчас хватит «Кондратий». Он с трудом вернул челюсть на место и схватил телефонную трубку.
ПРОХОРОВ:
Прохоров. Где Карибян? Да там он где-то должен вертеться. Найти и задержать. К черту основания! Выполняйте. Мой приказ - основание.
ДЯДИН:
Превышение полномочий…
… заметил, Дядин, когда шеф нажал отбой.
ПРОХОРОВ:
Ты вообще молчи… Где Штейн?
ДЯДИН:
Ищу.
ПРОХОРОВ:
Ты не ищешь, а черт знает, чем занимаешься. Если этого Штейна через двадцать четыре часа не будет на цугундере, там будешь ты! И ты, и Карибян, и Сурин -пьянь подзаборная… Понял? Двадцать четыре часа!
426. ФОЙЕ ГОСТИНИЦЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
В холле отеля участников конференции поджидала еще одна беда. Вернее - две.
Завидев человека с лицом цвета перезрелой сливы, волокущего чемодан на колесиках к лифту, телеведущий «Лабиринтов» стремительно атаковал его.
За ним последовали - оператор, с воздетой, на манер гранатомета, камерой и – дохляк-звуковик с вездесущей удочкой.
ВЕДУЩИЙ:
Здравствуйте, телепрограмма…
… только и успел выдохнуть журналист.
Вторая беда, в лице Карибяна, вынырнула, как из-под земли, и заорала…
КАРИБЯН:
Добро пожаловать в Сарайск! Гамлет Карибян - «Желтая правда»! Скажите, вы прибыли на конференцию… А вас не пугает криминальная обстановка в городе?
Ведущий «Лабиринтов» уже начал размахиваться, чтоб нанести конкуренту удар, но двое из ларца – одинаковы с лица, следуя прохоровскому указанию, подхватили «магната» под руки и оттащили в сторону…
КАРИБЯН:
В чем дело? Свобода прессы…
… плевался Гамлет.
ПЕРВЫЙ ИЗ ЛАРЦА:
Указание…
… промычали в ответ двое из ларца.
ВТОРОЙ ИЗ ЛАРЦА:
Обеспечить безопасность участников.
КАРИБЯН:
Позвоните начальству… Прохорову… У меня – эксклюзив!
427. КОНТОРА ЖЕРЕБЕЦКОГО. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Жеребецкий только-только отворил дверь конторы ключом, как чей-то крепкий тычок в спину помог ему очутиться внутри.
Испуганная Татьяна вскочила из-за столика, не зная с кем первым поздороваться – с мужем или с тем, кто его втолкнул.
Адвокат, наконец, обернулся и узнал Дядина…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Александр Иваныч…
ДЯДИН:
Майор Дядин!
… рявкнул Дядин и не менее решительным тычком препроводил Жеребецкого в кабинет.
428. КОНТОРА ЖЕРЕБЕЦКОГО. КАБИНЕТ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
ДЯДИН:
Ты надоумил Малинина промолчать про первую находку? Ты?
От неожиданности адвокат потерял ориентацию в пространстве…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Я не обязан отвечать на твои вопросы… Вызывай официально и, вообще…
ДЯДИН:
Ты знал, кому Малинин ее впарил, знал?
Глаза Жеребецкого забегали
ДЯДИН:
Поэтому и посоветовал молчать. Так вот, по той же самой причине сейчас ты будешь говорить… Обокрали сегодня Китайца.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Как?
… вздрогнул адвокат и рухнул в кресло.
ДЯДИН:
Так. И взяли только фибулу, проданную Малининым. Больше ни-че-го. А знали о ней Малинин, Китаец и ты. Двое из троих – потенциальные трупы. Или ты тоже веришь, что Ленька «завязал»?
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Может, Митька кому-нибудь… По пьяни…
ДЯДИН:
Не может. Митька и так чудом за решку не угодил, второй раз не проколется… Ты проболтался, больше некому.
Жеребецкий застыл со скорбным выражением лица.
ДЯДИН:
Вспоминай.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Да я ничего и не забывал.
ДЯДИН:
Тогда говори.
В кабинет ворвалась Жеребецкая.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Женя! Не молчи! Ради меня. Ты же не хочешь сесть в тюрьму! Скажи Александру Ивановичу все…
… неожиданно поддержала она Дядина.
429. СЕРОВО. ДВОР ПРЕДСЕДАТЕЛЯ. НАТУРА. ДЕНЬ.
ШТЕЙН:
Лопаты обещали? Гоните. Нужно - две штыковых и три совковых…
… заявил Штейн председателю.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Ну вот, опять – двадцать пять. На кой они тебе ляд?
ШТЕЙН:
Нужно прорыть траншею. Еще бы кисти, мастихины - хорошо… Но где их тут взять? Ладно… А совки детские? Ну, обыкновенные детские совки… Для песочницы… Раздобудем? Вернем потом.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Опять пошло, поехало! Ну, копали тут уже все, кому не лень. Ни шишки еловой не нашли!
… протянул председатель.
ШТЕЙН:
Копать надо - умеючи!
Штейн поднял вверх пятерню с растопыренными пальцами.
ШТЕЙН:
Две штыковых и три совковых…
СЕЛЕНА:
Нет, на работу я к понедельнику не успею…
… без особого огорчения произнесла Селена.
МАЛИНИН:
Отмажем! С нами Дядин!
… уверенно заявил Малинин.
430. ДВОР ДОМА ДЯДИНА. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Дядин еле добрел до дома. Умотали сивку крутые горки.
На скамейке у подъезда восседали Степаныч и египтянин.
СТЕПАНЫЧ:
Откуда ж ты так по-русски калякать научился?
… восхищался Степаныч, допивая, купленное ему Исой, пиво.
ИСА:
МГУ окончишь, тоже научишься.
ДЯДИН:
Иса!
… прошептал Дядин, не веря своим глазам.
ИСА:
Искандер! Искандер…
… бросился ему навстречу араб.
Объятия их были крепкими и долгими.
ДЯДИН:
Как ты здесь оказался?
ИСА:
Приехал на конференцию…
ДЯДИН:
Ты – на конференцию?
ИСА:
Я же теперь - зам директора Каирского музея. А у вас тут – мировое открытие. Ну, и подумал – такой случай, когда еще выберусь… Да еще за казенный счет! Вот и рванул…
По выражению лица Степаныча было видно, что Дядин с египтянином у него в голове - никак не «рифмовались».
СТЕПАНЫЧ:
А позвольте спросить…
ДЯДИН:
Кстати… Степаныч, не в службу, а в дружбу. Все равно в магазин поплетешься…
… перебил Дядин, вытащил из кармана купюру и сунул в руку соседу.
ИСА:
Да…
… поддержал Иса и присовокупил к дядинской купюре свою.
ДЯДИН:
Ты там… И себе возьми чего-нибудь… Видишь, друга встретил. Старого друга… Грех не взбрызнуть.
ИСА:
Смертный!
… согласился Иса.
Степаныч купюры взял, но в целесообразности «взбрызга» усомнился.
СТЕПАНЫЧ:
Так ведь – аллах, вроде, запрещает…
ИСА:
Я не мусульманин…
… бросил Иса.
ДЯДИН:
Он копт.
… подтвердил Дядин.
Степаныч ничего не понял, но послушно отправился в командировку.
ДЯДИН:
Иса!
ИСА:
Искандер!
И они вновь бросились друг другу в объятия.
431. ПУСТЫНЯ. НАТУРА. ДЕНЬ. (ФЛЭШБЭК).
Было жарко. Очень жарко. И вокруг – не было ничего. Вот – ни-че-го: ни деревца, ни травинки, ни лужицы… И по этой голой земле один человек тащил на себе другого…
Из того, которого тащили – лилась кровь… Ручьем.
ИСА:
Искандер, брось… Брось меня… Я – не жилец…
… взмолился тот, которого тащили…
ИСА:
Я не из героизма говорю, а потому, что знаю, пятнадцать километров - по пустыне ты меня не протащишь… И у нас нет воды…
Тот, что тащил, ответил вопросом…
ДЯДИН:
Ты МГУ закончил? По-русски хорошо понимаешь?
ИСА:
Понимаю…
ДЯДИН:
Знаешь такое русское слово - «заткнись»?».
ИСА:
Знаю.
ДЯДИН:
Тогда – заткнись - и не мешай мне тащить твою гребаную арабскую задницу по твоей гребаной арабской пустыне.
432. СЕРОВО. ПОДВАЛ УСАДЬБЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Митька в изнеможении выпустил из рук черенок лопаты.
МАЛИНИН:
Убей меня, Юрик, не догоняю, зачем копать траншею, когда мы и так - в подземелье.
ШТЕЙН.
Это долго объяснять, Митя. Если бы ты перешурудил столько книг по археологии, сколько я, и перекопал столько тонн земли в разных концах нашей необъятной родины, вот тогда мы говорили бы с тобой на одном языке.
МАЛИНИН:
Вот так, да? Значит, я - безграмотный…
МАРЬЯНА:
Мальчики, не ссорьтесь. Нам еще - копать и копать.
… вяло взмолилась чумазая Марьяна, отдыхавшая у стены, рядом с задремавшей Селеной.
433. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Иса и Дядин сидели в продавленных креслах в квартире начальника уголовного розыска, и по-русски – под скудную закуску, из, сохранившихся у Дядина с незапамятных времен, граненых стопок - пили водку.
ИСА:
Синай-то снится?
… подмигнул Дядину Иса.
ДЯДИН:
Как ему не сниться?
… улыбнулся Дядин и, оттянув ворот рубахи, продемонстрировал косой шрам на ключице.
ИСА:
А это помнишь?
Иса закатал рукав и показал стянутый след от ожога.
ДЯДИН:
Еще бы! След истории…
ИСА:
А помнишь… Белая гвардия, черный барон…
… затянул тощим арабским тенорком Иса.
ДЯДИН:
Ты что? Соседей перебудим… Хотя… Гори все огнем! Давай!
ИСА:
Снова готовят нам царский трон…
ДЯДИН:
Но от…
… подхватил Дядин баритональным басом. Причем, в терцию.
Иса поправил текст…
ИСА:
Но от Багдада - до Красных морей…
ДЯДИН:
Красная армия всех сильней!
… завершил Дядин.
Два пожилых дурака вскочили и, обнявшись, как пионеры, проорали…
ИСА И ДЯДИН:
Так пусть же красная
сжимает властно
свой штык мозолистой рукой…
Прервал их песнопение - настойчивый стук в стену, и немолодой скрипучий голос…
ГОЛОС:
Закончится это безобразие когда нибудь или нет? Ни днем, ни ночью покоя нет. Я в милицию позвоню…
ИСА:
М-да… Передурили мальчики…
… резюмировал Иса.
434. ГОСТИНИЦА. РЕСТОРАН КИТАЕВА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
В китаевском ресторане гудела, посвященная открытию конференции вечеринка, на которую также были приглашены…
…угрюмая Маргарет, с отвращением взиравшая на Нью-Йорк бутылок на столе…
… напряженный Червяков…
… Офелия, напуганная отсутствием патрона, карточка с именем которого, так и лежала на нетронутой тарелке по соседству…
… и почему-то – Люська Портнова, которой уже что-то нашептывал в ухо на своем сверчочьем языке сливолицый француз.
В центре зала налегали на спиртное большие люди – Мэр, Прохоров и Китаев. Все порядочно набрались, и сосед Червякова по столику – профессор Олдингтон, не без труда поднявшись из-за стола, обратился к нему с просьбой…
ОЛДИНГТОН:
Well… I need to take my piss… Would you be so kind to look after my case?
(Мне надо пойти пописать… Будь добры, приглядите за моим кейсом…).
ЧЕРВЯКОВ:
What for have you taken it to the restaurant?
(Зачем вы взяли его с собой в ресторан?).
… удивился Червяков, приняв кейс и положив его на край стола.
ОЛДИНГТОН:
There is secret weapon in it! The weapon of mass defeat! But nobody should know! Pst! Nobody!
(В нем – секретное оружие! Оружие массового поражения! Но никто не должен знать! Pst! Никто!).
… пошутил профессор и, покачиваясь направился к туалету. Едва он скрылся в коридоре, как Наталья, курсирующая с подносом между столиками своей циклопической задницей задела драгоценный кейс и тот упал на пол.
НАТАЛЬЯ:
Ой, простите…
… извинилась Наталья, не притормозив и не оглянувшись.
Червяков, чертыхнувшись, полез под стол…
Когда его лицо вновь поднялось над скатертью, оно было одного с ней цвета. Он оглянулся по сторонам - в общем гаме вечеринки, кажется, никто ничего не заметил… От удара кейс раскрылся, и из него вывалилось кое-что, что теперь археолог судорожно засовывал обратно. Замки, как назло, не защелкивались.
Наконец, Червякову удалось сладить с ними и вновь водрузить кейс на стол.
И - вовремя, потому что в зале появился Олдингтон. Рухнув на свой стул, он снял кейс со стола и сунул между ног.
ОЛДИНГТОН:
All right, ain’t it?
( Все в порядке?).
Червяков встал из-за стола.
ЧЕРВЯКОВ:
Sure. Sorry, it is my turn now.
(Конечно. Простите. Теперь – моя очередь).
Профессор расхохотался…
ОЛДИНГТОН:
Oh, yes! If you drink in Russian, you have to piss in Russian too!
(О да! Если пьешь по-русски, писать тоже приходится по-русски!).
435. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Дядин с египтянином тоже уже дошли «до кондиции» и шумное веселье сменилось задушевным разговором.
ДЯДИН:
Иса… Помнишь, ты мне рассказывал про электрон?
ИСА:
Ну, да, так греки называли янтарь. В Египте он ценился выше золота. Камень фараонов. Кстати… Совсем забыл…
Иса полез в сумку и извлек из нее цветастый альбом.
ИСА:
Наш последний каталог. Это тебе.
ДЯДИН:
Спасибо…
Дядин наугад раскрыл альбом и встретился взглядом со статуей странного человека, полумужчины-полуженщины, сжимавшего в руках кнут и нечто, похожее на вязальный крючок.
ДЯДИН:
Вот-вот… Мистика… Раскрыл, и сразу - он. Ты рассказывал мне про его Электрон.
Египтянин скосил и без того косым взглядом в альбом…
ИСА:
А - Эхнатон? Конечно, помню. Эхнатон ведь был фараоном-солнцепоклонником. Запретил старых богов и ввел поклонение солнечному диску. А янтарь… Считалось, что в нем заключена частица солнца. Электрон на груди Эхнатона был символом божественного происхождения его власти.
ДЯДИН:
И дальше с этим электроном была какая-то запутанная история… Напомни!
… чуть ли не взмолился Дядин.
ИСА:
Ну, да, но это же так… Легенды. Его, якобы, хранили жрецы Карнакского храма. После завоевания Египта Александром он перекочевал в Александрию. В конце концов, оказался у византийского императора. А потом при неясных обстоятельствах, в качестве - то ли выкупа, то ли военной добычи - достался какому-то датскому викингу… А к чему тебе это?
Дядин вдруг мгновенно протрезвел.
ДЯДИН:
Иса, кажется, я нашел электрон Эхнатона.
436. У КРЕПОСТНОЙ СТЕНЫ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Червяков стоял над обрывом у крепостной стены и набирал номер на сотовом.
ЧЕРВЯКОВ:
Андрей Андреевич… Андрей Андреевич… Нам срочно нужно поговорить… Нет не по телефону. Очень серьезно. Дело касается…
Гигантская тень надвинулась на Червякова…
Он испуганно обернулся и разинул рот…
437. КВАРТИРА САМЕНКО. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Саменко, услышав в трубке странный, довольно громкий звук: «Хрясь!», занервничал…
САМЕНКО:
Алло! Я вас не слышу… Алло?
Но в ответ услышал только невнятный шум.
438. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ШАТЕР ОЛЕГА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
Багровый плащ был перехвачен на плече худого человека золотой застежкой в форме головы ящера, длинные волосы - заплетены во множество косичек. Человек сидел на дощатом стуле, который язык не повернулся бы назвать троном. Тем не менее, это он и был. Впрочем, если быть точным, на языке наших предков этот предмет мебели именовался – «стол».
По обе стороны от «стола» стояли воеводы князя, по-русски – бояре. Их наряды были значительно пышней, и все они были при оружии.
Расфуфыренный хазарин низко склонился перед князем в почтительном поклоне…
ОЛЕГ:
Не крючься, не подкова!
… недружелюбно осек его Олег.
ПОСОЛ:
Великий бек-хакан Коджагей просит конунга Хёльги вернуть ему села по Белуге. Племена тамошние – наши данники. А твой племянник их захватил и городец на берегу поставил.
ОЛЕГ:
Вы городец наш пожгли и витязей моих перебили и полонили. Так не просят.
ПОСОЛ:
Белуга - наша река. Зачем она конунгу?
ОЛЕГ:
Нет до самого моря Хвалисского и до моря Черного ничего вашего. Так и передай кагану. Хочет мир со мной иметь – пусть полон вернет, выкуп за городец сожженный заплатит и на Днепр - дорогу забудет.
Посол криво улыбнулся и произнес с непонятным подтекстом.
ПОСОЛ:
Все слово в слово кагану передам. Прими же дар от него, в знак любви и дружбы…
И, взяв из рук слуги? накрытый вышитым платом, предмет, посол, вновь склонившись, передал его князю.
Олег сдернул плат.
Бояре, как один, ахнули от ужаса.
На блюде, которое держал в руках князь, стояла драгоценная чаша, изготовленная из человеческого черепа.
Конец девятой серии

X СЕРИЯ
438. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ШАТЕР ОЛЕГА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
Багровый плащ был перехвачен на плече худого человека золотой застежкой в форме головы дракона, длинные волосы - заплетены во множество косичек. Человек сидел на дощатом стуле, который язык не повернулся бы назвать троном. Тем не менее, это он и был. Впрочем, если быть точным, на языке наших предков этот предмет мебели именовался – «стол».
По обе стороны от «стола» стояли воеводы князя, по-русски – бояре. Их наряды были значительно пышней, и все они были при оружии.
Расфуфыренный хазарин низко склонился перед князем в почтительном поклоне…
ОЛЕГ:
Не крючься, не подкова!
… недружелюбно осек его Олег.
ПОСОЛ:
Великий бек-хакан Коджагей просит конунга Хёльги вернуть ему села по Белуге. Племена тамошние – наши данники. А твой племянник их захватил и городец на берегу поставил.
ОЛЕГ:
Вы городец наш пожгли и витязей моих перебили и полонили. Так не просят.
ПОСОЛ:
Белуга - наша река. Зачем она конунгу?
ОЛЕГ:
Нет до самого моря Хвалисского и до моря Черного ничего вашего. Так и передай кагану. Хочет мир со мной иметь – пусть полон вернет, выкуп за городец сожженный заплатит и на Днепр - дорогу забудет.
Посол криво улыбнулся и произнес с непонятным подтекстом.
ПОСОЛ:
Все слово в слово кагану передам. Прими же дар от него, в знак любви и дружбы…
И, взяв из рук слуги накрытый вышитым платом, предмет, посол, вновь склонившись, передал его князю. Олег сдернул плат.
Бояре, как один, ахнули от ужаса. На блюде, которое держал в руках князь, стояла драгоценная чаша, изготовленная из человеческого черепа. Позолоченные губы сомкнулись в усмешке, бирюза в глазницах светилась презрением, во лбу сиял медовый камень – электрон.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГАРДАРИКУ
ДЕСЯТАЯ СЕРИЯ
439. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ДЯДИН:
Иса, кажется, я нашел Электрон Эхнатона.
ИСА:
То есть, не понял… Что ты нашел?
ДЯДИН:
Электрон Эхнатона…
… твердо повторил Дядин.
Иса поднял глаза к потолку…
ИСА:
Так. Еще один сгорел на работе… Ты знаешь, сколько раз его за последние сто лет «находили»? И в Асуане, и в Эфесе… Даже в Америке. Конкистадоры, мол, завезли…
Дядин позеленел, но снес насмешки, не дрогнув.
ДЯДИН:
Я - серьезно.
ИСА:
Ладно. Итак – ты нашел Электрон Эхнатона. Где, позвольте поинтересоваться? В Сарайске?
ДЯДИН:
В Сарайске, в Сарайске…
… раздраженно поддакнул Дядин.
ИСА:
Ты чувствуешь себя - как? У врача давно был? А в отпуске? Махнем на родимое Красное море, а?
Дядин скривился и разлил по рюмкам остатки горькой.
ДЯДИН:
Ладно, проехали.
Иса, сообразив, что переборщил с иронией, изобразил ученика-паиньку - сел в кресле, вытянувшись и положив руки на колени…
ИСА:
Ну, хорошо. Виноват. Шутки в сторону. Внимательно слушаю.
ДЯДИН:
Проехали - сказал.
ИСА:
Ну, серьезно, слушаю… Перестань. На обиженных воду возят…
Дяди выдержал, приличествующую уговариваемому, паузу и немного смягчил позицию…
ДЯДИН:
Ну, не нашел… Но знаю, где найти… Вернее, не так. Знаю того, кто его ищет и почти нашел… То есть, его-то я, как раз, и не знаю…
Иса перебил, насколько мог, мягко…
ИСА:
Искандер… Ты меня, конечно, прости…
ДЯДИН:
Да, понимаю - ахинею несу… Сложно все… В двух словах не расскажешь. С начала надо начинать.
Иса развел руками.
ИСА:
Так начинай. Я не тороплюсь.
Дядин поморщился, отыскивая в памяти это самое «начало», и начал, в конце концов, так…
ДЯДИН:
Понимаешь, у нас в городе последний месяц… Неспокойно. Ну, с криминалом…
ИСА:
Да, нас инструктировали. Из гостиницы после одиннадцати не выходить, с незнакомцами не связываться, баб в номера не таскать… Завелся какой-то не то грабитель, не то маньяк. Смертельно опасен. Мы в Каире так круглый год живем.
… как-то, без уважения к трудам правоохранителей, отозвался Иса.
ДЯДИН:
Не знаю, маньяк ли он… Но опасен - точно. Тьфу! Сбил ты меня… Будешь слушать или нет?
Иса потер виски.
ИСА:
Хорошо, извини… Давай - по порядку…
ДЯДИН:
По порядку…
440. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. УТРО. ФЛЭШБЭК.
На краю траншеи лежал на боку, пропавший на днях, камень. Степаныч попятился и, споткнувшись обо что-то, рухнул на спину. Затем вскочил и из обоих стволов выпалил в воздух. Ибо то, обо что он споткнулся, было человеческим трупом.
441. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ДЯДИН:
На третий же день, как археологи начали раскапывать могилу, на раскопе было совершено убийство…
Ну, с жертвой мы разобрались быстро… Некто - Зеленов. Приезжий, черный археолог… Не повезло парню. Поживиться не удалось. Хотя раскоп он - к святым апостолам - перед смертью разворотить успел…
442. РАСКОП. ПОГРЕБАЛЬНАЯ КАМЕРА. НАТУРА. УТРО. ФЛЭШБЭК.
У самого входа начальник угрозыска заметил какие-то черепки. Присев на корточки, он поднял один из них, повертел в руках.
ДЯДИН:
«Не тронь кувшина в руке моей, ибо в нем сердце врага моего… Если вскроешь кувшин, то дух его вернется в Гардарику, и умрут многие, и падут города, и вернется время беды и мора…».
… пробормотал Дядин, на память цитируя надпись на камне.
443. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ДЯДИН:
Проклятий я, конечно, не особенно испугался. Насторожило меня другое. Вроде бы складывалось все, как пасьянс. Я расследование имею в виду. Целых три свидетеля, и все трое поют в унисон. Впору на радостях камаринского плясать… Но…
ИСА:
«Следствие зашло в тупик»?
… съязвил Иса.
ДЯДИН:
Тупик – не тупик… А получалось, что на раскопе, кроме трех свидетелей, археолога Штейна и жертвы – был еще кто-то…
ИСА:
Кто?
… дежурно поддержал товарища вопросом Иса и, не стесняясь, зевнул.
ДЯДИН:
Кто-то. Неизвестный. Убийца.
ИСА:
С чего ты взял?
ДЯДИН:
С того, что не сам же этот Зеленов себе голову проломил…
ИСА:
Погоди, погоди! На раскопе находились два черных копателя, сторож, парень и девчонка из экспедиции… Всего – пятеро. Один жертва, значит четверо, по крайней мере, подозреваемые. Зачем тебе этот шестой «кто-то»?
ДЯДИН:
Затем, что никто из них Зеленова убить не мог… Ты слушать будешь или меня криминалистике учить?
Иса воздел ладони, демонстрируя покорность…
ИСА:
Молчу…
444. ПОГРЕБАЛЬНАЯ КАМЕРА. НАТУРА. НОЧЬ. ФЛЭШБЭК.
Сверху донесся апокалиптический грохот. Две сваи, поддерживавшие потолок, рухнули, из щелей брызнули струи песка. Подельники замерли.
КОПАТЕЛЬ:
Что это?
ЗЕЛЕНЫЙ:
Понятия не имею. Пойду, гляну.
И он покинул камеру.
445. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА. НОЧЬ. ФЛЭШБЭК.
ШТЕЙН:
Эй! Вы что здесь делаете? Вы кто?
… раздался за спиной Зеленого голос Штейна. Зеленый обернулся.
ЗЕЛЕНЫЙ:
А ты-то сам кто?
ШТЕЙН:
Я член археологической партии. Это охраняемая территория. Здесь нельзя посторонним… А где сторож? Степаныч!
ЗЕЛЕНЫЙ:
Ну, извини, не знал… Уже ухожу.
ШТЕЙН:
Нет, не уходите. Я вынужден сообщить в милицию.
446. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ДЯДИН:
Встречаться с милицией Зеленову, ясное дело, было не в кассу. В руке у него был этот… Утренняя звезда…
ИСА:
Моргенштерн?
… догнал Иса.
ДЯДИН:
Ну, да… Он его в руках вертел- так подельник показал… Но он же. хоть и черный, но археолог - цену находке знал. Поэтому бросил «звезду» и схватился за лопату…
447. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА. НОЧЬ. ФЛЭШБЭК.
Марьяна, порядком задубевшая в воде, услышала пиканье кнопок мобильного и в ужасе увидела, как персонаж поднял с земли лопату и замахнулся ею на Штейна… Но тот успел заметить угрозу, отпрыгнул в сторону, и штык лопаты, миновав его, врезался в песок. Фехтовальщик из Штейна был, явно, лучше, чем из черного археолога. Доска с треском опустилась на голову супостата и надломилась. Тот, как подкошенный рухнул наземь.
448. ПОГРЕБАЛЬНАЯ КАМЕРА. НАТУРА. НОЧЬ. ФЛЭШБЭК.
Копатель схватился за голову. Горшок шлепнулся на землю и раскололся. Внутри был только бурый порошок.
449. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА. НОЧЬ. ФЛЭШБЭК.
Штейн, отбросил оружие, попятился в темноту и исчез. Марьяна выскочила из воды, завернулась в полотенце и, ухватив в горсть одежду, бросилась к месту поединка. Нашарив в полутьме на земле надломленную доску, она тоже нырнула в темень.
450. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ДЯДИН:
А подельник его выглянул из траншеи, как раз, когда катер подгреб.
451. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА. НОЧЬ. ФЛЭШБЭК.
Зеленый, держась за голову, поднимался с колен…
ЗЕЛЕНЫЙ:
А черт… Урод! Левка, ты где? Помоги же…
Но Левка не помог. Ибо увидел на склоне обрыва за спиной товарища жуткую картину: гигантская тень в развевающемся одеянии замахнулась на Зеленого округлым предметом. Орудие с треском опустилось на череп черного археолога…
452. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ДЯДИН:
Тень от прожектора получилась - во весь склон. Он и рехнулся со страху.
453. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА. НОЧЬ. ФЛЭШБЭК.
«Зеленый» вновь рухнул лицом в грязь… На этот раз замертво. Тень склонилась над поверженным, подняла что-то с земли и шагнула в темноту. Круг света вздрогнул и медленно заскользил в сторону.
454. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ИСА:
Получается, что твоего убийцу никто и не видел? Только тень?
ДЯДИН:
Получается. Этот никем не видимый – шестой - и проломил Зеленову голову. И проломил он ее моргенштерном.
ИСА:
Ну а где сам моргенштерн?
Дядин развел руками.
ИСА:
Ну – Стивен Кинг какой-то! Убийца-тень, орудия нет… А этот второй копатель – что говорит?
Дядин вздохнул…
455. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА. НОЧЬ. ФЛЭШБЭК.
Копатель пулей выскочил из траншеи и растворился во тьме.
456. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ДЯДИН:
Он где-то сутки в истерике по окрестностям пробегал и явился к нам с повинной. А на допросе принялся вопить про какую-то чашу и электрон… А еще до этого - Бухвольский просветил меня насчет легенды об основании нашего города…
457. МУЗЕЙ. КАБИНЕТ. БУХВОЛЬСКОГО ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ. ФЛЭШБЭК.
Бухвольский охотно читал Дядину лекцию...
БУХВОЛЬСКИЙ:
Легенда о том, что наш город был основан племянником Олега
Олавом, по-нашему Улебом или Глебом, была опубликована в 1880 году неким Семирецким. Он ее, якобы, разыскал в Сарайской монастырской летописи. Уже тогда подлинность текста вызвала законные сомнения. Переписчики часто вставляли в летописи отсебятину, исправляли историю…
ДЯДИН:
А зачем им это было нужно?
Краевед так изумился недогадливости начальника угрозыска, что всплеснул руками.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Ну, как же?
458. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ. ФЛЭШБЭК.
ИСА:
… Отодвинуть дату основания города в прошлое - значит, повысить его престиж. Это естественно.
ДЯДИН:
Так вот, согласно легенде Олег похоронил тело Глеба вместе с чашей, которую хазары сделали из его черепа. А перед этим приказал вставить в нее янтарь, который носил на груди. Этот янтарь он получил от императора Льва VI в уплату за снятие осады Царьграда в 907 году.
ИСА:
Это все прекрасно… Но мало ли у Льва VI было янтаря? Почему ты думаешь, что это - действительно камень Эхнатона.
ДЯДИН:
Важно не то, что действительно, а то, во что мы верим. Ну вот…
Я пытался понять мотив убийцы. Зачем ему нападать ночью на расхитителей могилы? Из хулиганских соображений? Получается, шел он мимо, увидел заварушку и думает: удобный случай, дай воспользуюсь, давно никому по башке не стучал!
ИСА:
Бред…
… промямлил, Иса, похоже, засыпая.
ДЯДИН:
Сивой кобылы. Дальше. Личная неприязнь? Но Зеленова в городе никто не знал. Тоже приезжий? Специально прибыл, чтоб грохнуть его ночью на раскопе?
Иса прилагал героические усилия, дабы победить сон и изобразить заинтересованность.
ИСА:
А почему так сложно? Почему не самый простой мотив – корысть?
ДЯДИН:
Корысть тоже не в тему. Кроме «моргенштерна» – он ничего не взял, хотя мог бы и карманы обшарить, и в раскоп заглянуть. В общем, думал я, думал…
ИСА:
И до чего же додумался сарайский Пуаро?
ДЯДИН:
Оставалось одно – убийца охранял могилу. Понимаешь, ох-ра-нял… Зачем – другой вопрос… И тут - до кучи - на голову мне свалилась еще одна непонятка…
459. ПОД ОБРЫВОМ. (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. ДЕНЬ. ФЛЭШБЭК.
Червяков, бородачи, Маргарет и Степаныч толклись в дверях, если проем в срубе можно назвать дверями, погребальной камеры.
МАРЬЯНА:
Да отойдите же, свет заслоняете!
Археологи сделали попытку прижаться к стенам, но особым успехом она, по причине тесноты, не увенчалась.
Марьяна, осторожно орудуя ножом и пинцетом, освободила от ткани покрытую темным налетом голову мумии и от изумления чуть не задохнулась…
Лица археологов вытянулись.
Маргарет, которая обычно брезговала делать что-то без перчаток, инстинктивно протянула к находке руки, но вовремя опомнилась.
Марьяна держала в руках вовсе не череп.
На нее смотрело из прошлого лицо молодого мужчины - высокий лоб, словно, летел вперед, глаза были прищурены, на губах замерла хитрая усмешка. Казалось, вот-вот лицо рассмеется…
460. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ДЯДИН:
В погребальной камере, действительно, нашли чашу в форме человеческой головы… Но ни из какого не из черепа, а обыкновенный глиняный горшок…
Глаз египтянина вдруг загорелся. Он проснулся. Древние горшки, явно, интересовали его больше криминалистических штудий.
ИСА:
Вполне объяснимо.
ДЯДИН:
Чем «объяснимо»?
ИСА:
Вспоминай Египет. Царское Ка - статуя, заменявшая мумию… Этот горшок вполне мог заменять утерянную голову… Или чашу из нее. А янтарь в ней был?
Дядин печально улыбнулся…
ДЯДИН:
Вот-вот, и ты, как Вэ-Пэ…
ИСА:
Какой Вэ-Пэ?
ДЯДИН:
Профессор Зябликов. Тот тоже сразу спросил – был ли во лбу у чаши янтарь…
461. КЛИНИКА. ПАЛАТА ЗЯБЛИКОВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ. ФЛЭШБЭК.
ЗЯБЛИКОВ:
Из чего?
ДЯДИН:
А?
… не понял Дядин.
ЗЯБЛИКОВ:
Из чего сделана чаша? Материал.
ДЯДИН:
Как из чего? Из глины, наверное. Кирпичного цвета такого…
ЗЯБЛИКОВ:
Слава богу! Значит, не она. Но, все равно, от греха… Засыпьте раскоп!
…задергался в постели старикан.
462. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ДЯДИН:
Договорить нам не дали. Долго я расшифровывал слова профессора: «значит, не она». Что - «значит», кто - «не она»… Не та чаша, или не та могила? Если это могила не князя Глеба, то зачем было заваливать вход в погребальную камеру валуном и писать на нем проклятья?
Иса заметно оживился…
ИСА:
О, аллах… Это элементарно! Вспомни долину Царей… Впрочем, ты так до нее и не доехал… Для того, чтоб отвести грабителей от подлинных гробниц, жрецы частенько прорубали в скалах тупиковые ходы, лабиринты, комнаты-ловушки… Иногда – строились целые ложные гробницы, причем даже сами строители не знали, что строят муляж.
ДЯДИН:
Хочешь сказать…
ИСА:
Да-да! Ложная могила. Приманка для грабителей. В Египте в них даже клали, чин по чину, мумии, канопы – сосуды с внутренностями покойного и, конечно, золото.
ДЯДИН:
Дорого же им обходились эти муляжи!
ИСА:
А как иначе? Скупой платит дважды. Ведь воры должны были считать, что грабеж удался, и больше в этом месте искать нечего… Правда, все это не помогло. В конце концов, все гробницы разграбили. Кроме Тутанхамона. Так что вам – повезло. Могила – хоть и ложная, но целая…
ДЯДИН:
Насчет «повезло» - поспорил бы. Сутки спустя, на раскопе был убит водитель автобуса Еремин.
463. ПОД ОБРЫВОМ (МАРЬЯНИН ПЛЯЖ). НАТУРА. НОЧЬ. ФЛЭШБЭК.
От звонкой пощечины Еремин развернулся на сто восемьдесят градусов и едва не потерял равновесие.
Марьяна мгновенно натянула платье и, размахивая, на ходу, подхваченными босоножками, с достоинством засеменила к тропинке.
Держась за ушибленную щеку, Еремин осклабился уже не так весело.
ЕРЕМИН:
Подумаешь, фифа столичная!
За его спиной послышался шум мотора. Ударил колокол. Он обернулся. Глаза ему тут же залепил луч прожектора. Еремин зажмурился и не увидел огромной тени на склоне обрыва.
464. С КАТЕРА. НАТУРА. НОЧЬ. ФЛЭШБЭК.
Зато она прекрасно была видна пассажирам катера. Тень замахнулась циклопической палицей и…
465. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ИСА:
Погоди, погоди… Если этот твой маньяк с палицей защищает могилу от осквернителей, то за что он грохнул водителя? И почему не тронул девушку?
 ДЯДИН:
Не знаю. Может быть, он вообще не трогает девушек. А, может быть, девушка вела себя правильно, а водитель неправильно… С его точки зрения.
ИСА:
И что, снова – никаких следов, никакой ниточки?
Дядин покачал головой.
ДЯДИН:
Ни единой. Хорошо, под конец профессор успел мне подсказку кинуть…
466. КЛИНИКА. ПАЛАТА ЗЯБЛИКОВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ. ФЛЭШБЭК.
В палату ворвалась с перекошенным лицом пожилая санитарка.
САНИТАРКА:
Сань, сворачивайся! Грайворонов приехал. Лютует!
Шаги Светила, не уступающие по громкости и тяжести поступи командора, уже были слышны в конце коридора. Задыхаясь, Зябликов прокряхтел Дядину на прощанье...
ЗЯБЛИКОВ:
Разыщите книгу… Уинфри… «Электрон»… Джейкоб Уинфри… Там все сказано, вы поймете… Или хотя бы «Занимательную история алхимии»… Того же автора…
467. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ДЯДИН:
Искал я эту книжечку долго… Оказалось, что не мне одному она срочно понадобилась…
…и Дядин протянул Исе томик в цветастой обложке.
ИСА:
Каюсь, не читал… И чем же она столь драгоценна?
… съязвил Иса, брезгливо перелистав страницы.
ДЯДИН:
Да ничем. Обыкновенная шняга для чтения в трамвае… Но в ней рассказывается о хозяевах Серова… Серово – это деревня в тридцати километрах от Сарайска.
468. МУЗЕЙ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР. ФЛЭШБЭК.
Бухвольский полез в шкаф за очередным альбомом.
БУХВОЛЬСКИЙ:
В Серове бывали? Ну, как не бывали? На шашлыки-то все по молодости в Серово мотались! Так это поместье Люнсдорфов… Вернее, было поместье. Теперь - голое поле…
Он распахнул книгу и ткнул пальцем в иллюстрацию.
БУХВОЛЬСКИЙ:
Вот так оно выглядело при Екатерине. А вот и сам Люнсдорф.
С портрета на Дядина смотрел высокомерный толстяк в напудренном парике.
469. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ДЯДИН:
Оба владельца поместья – Люнсдорф, потом - Бруньковский - перерыли всю округу, но ничего не нашли …
Иса еще раз, уже с большим пиететом, перелистал страницы творения Уинфри.
ИСА:
Что же… Допустим, они тоже искали Электрон. То есть, могилу Глеба. Но с чего они взяли, что ее надо искать именно в твоем Седове?
ДЯДИН:
Серове. Бог их знает. Оба были масоны… Люнсдорф, якобы, владел древней норманнской рукописью, указывавшей местонахождение могилы…
Иса встрепенулся…
ИСА:
Сохранилась?
ДЯДИН:
Была одна копия, но она сгорела во время пожара Москвы в двенадцатом году… Но зато в городском архиве я нарыл материалы еще на одного искателя Электрона…
470. АРХИВ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ. ФЛЭШБЭК.
Дядин листал ветхое дело, но разобрать каракулей вековой давности был не в силах.
СЕЛЕНА:
Грайворонов начал сомневаться в правомочности действий Лазоцкого и накатал на него рапорт в ЧК. Вот кстати, даже копия сохранилась.
Дядин, не то с ужасом, не то с благоговением коснулся пальцами пожелтевшего листка.
СЕЛЕНА:
Пришел ответ. Все документы от музеев - липа. Заодно прибыла и ориентировка: Лазоцкий – никакой не Лазоцкий, а Семен Фрейман, авантюрист, промышляет поисками исторических ценностей, связан с шпионом и контрреволюционером Сиднеем Рэйлли. Деньги от продажи ценностей идут на поддержку контрреволюционного подполья в Советской России.
471. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ДЯДИН:
А в сорок первом году копать в Серове взялись гитлеровцы…
ИСА:
Ну, это-то неудивительно…
Дядин слегка удивился…
ДЯДИН:
Мне это как раз показалось удивительным. Я всегда считал, что немцы люди – практичные, серьезные…
Иса презрительно махнул рукой…
ИСА:
Романтики с калькулятором! Поиск мистических артефактов в Третьем Рейхе был государственной политикой… Целый институт – Аненербе – занимался всякой чепухой – от поисков Грааля до попыток выйти на связь с Шамбалой… А тут – Электрон Эхнатона!
ДЯДИН:
Ты же сам сказал, что это мог быть любой кусок янтаря.
ИСА:
А ты сам сказал, что важно то, во что мы верим. Пойми, камень Эхнатона символ солнца – Атона, верховного бога, и символ власти фараона как сына солнца. Передав его Олегу, Лев VI таким образом передал ему власть… Тот, кто ищет Электрон – ищет не просто кусок окаменевшей смолы! Он верит, что камень дает власть над Гардарикой!
Дядин задумался…
ДЯДИН:
Час от часу не легче… А прошлой ночью наш неведомый охранитель древностей вообще отличился… Ухитрился прикончить второго копателя прямо в психиатрическом отделении…
ИСА:
Почему ты уверен, что это его работа?
ДЯДИН:
Потому что у нас в хозяйственном магазине моргенштернами не торгуют…
472. БОЛЬНИЦА, ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ. ФЛЭШБЭК.
ДЯДИН:
Ну что, Игорь?
СУРИН:
Она!
ДЯДИН:
Кто она?
СУРИН:
Утренняя звезда.
Сурин попытался изобразить растопыренными пальцами «моргенштерн», но покачнулся и угодил пятерней в вырез халатика Клавочки. Он был совершенно пьян.
473. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ИСА:
Почему же он так долго тянул с расправой?
ДЯДИН:
Он не знал о существовании второго копателя. Пока не прочел о нем в газете. Еще надо выяснить, кто журналистам проболтался…
ИСА:
И опять - палицей? Похоже, он и не думает заметать следы…
ДЯДИН:
Мало того, накануне он похитил у бизнесмена Китаева фибулу, которую тот собирался продать неизвестному. И оставил на месте преступления автограф: «Я забираю принадлежащее мне».
Иса изогнулся, как удав перед броском…
ИСА:
Подробнее… Что за фибула? Откуда взялась? Кому твой бизнесмен собирался ее «продать»?
ДЯДИН:
Китаев мне этого не сказал. Зато его адвокат – покаялся в подробностях…
474. АДВОКАТСКАЯ КОНТОРА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ. ФЛЭШБЭК
В кабинет ворвалась Жеребецкая.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Женя! Не молчи! Ради меня! Ты же не хочешь сесть в тюрьму! Скажи Александру Ивановичу все…
… неожиданно поддержала она Дядина.
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Чего - «все»? Китаец попросил меня помочь продать вещь. Что тут такого криминального?
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
Это еще до того, как вы Малинина задержали, было. Женя не мог знать, что она ворованная…
… вступилась за мужа Татьяна.
ДЯДИН:
Но потом-то узнал?
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
«Потом!». Потом – суп с котом. Я уже покупателя нашел.
ДЯДИН:
Где же ты его нашел?
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
На барахолке!
… огрызнулся Жеребецкий.
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
В интернете, на сайте любителей древностей.
ДЯДИН:
И кто он?
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
«Адепт».
ДЯДИН:
Что за кликуха?
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
Да не кликуха, а «ник». Говорят же - нашел в сети…
ЖЕРЕБЕЦКАЯ:
«Ник» – это интернет-имя. Ни Женя, ни я, ни Китаев не знаем, кто он на самом деле…
ДЯДИН:
И когда этот ваш «Адепт» должен явиться за вещью?
Жеребецкий стал зеленого цвета…
ЖЕРЕБЕЦКИЙ:
На днях.
475. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
ИСА:
Ну, все… Голова кругом. Я-то всегда думал, что служба в полиции – тоска зеленая. А романтика, приключения, тайны – только в романах и фильмах…
ДЯДИН:
Исключение подтверждает правило.
ИСА:
Погоди… А покупатель и убийца – не одно и то же лицо?
ДЯДИН:
Конечно, нет. Убийца потому и выкрал фибулу, что узнал о приезде покупателя…
ИСА:
Откуда - узнал?
Дядин пожал плечами…
ДЯДИН:
Они же общались по Интернету… Возможно, взломал почтовый ящик Китаева. Или этого загадочного Адепта.
ИСА:
А как он вскрыл сейф? А проник в клинику?
ДЯДИН:
Не знаю. Но это очень непростой человек. И он очень много знает.
ИСА:
Раз твой убийца такой продвинутый, в том числе и в истории… Что же он не едет в Серово? Если Электрон – там?
ДЯДИН:
А вот этого он еще не знает. По крайне мере, надеюсь, что не знает…
Дядин поднялся с кресла, изуверски потянулся и раздвинул шторы.
Комнату залило желтым светом.
ИСА:
О, аллах! Рассвело…
476. КВАРТИРА РОМАНА АБРАМОВИЧА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Роман Абрамович поставил на проигрыватель допотопную виниловую пластинку обожаемого им Бетховена и, не особенно сожалея о том, что Влажноглазый не прельстился предложенной чашечкой чая, кивнул Обадии Давидовичу.
Обадия Давидович извлек из бесформенной сумки тряпичный сверток. Внеся его в тусклый круг настольной лампы, ювелир откинул край тряпицы, и лицо влажноглазого гостя осветилось отблесками драгоценного предмета.
ОБАДИЯ ДАВИДОВИЧ:
Конечно, простите, но за такой короткий срок…
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Это - изумительная работа!
… перебил Влажноглазый.
Мастер скромно потупил взор.
АНТИКВАР:
Обадия Давидович – замечательный мастер.
… не без коммерческого интереса, подтвердил Роман Абрамович.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
И сколько с меня?
ОБАДИЯ ДАВИДОВИЧ:
Сумма… Довольно крупная…
АНТИКВАР:
Это – три миллиона двести пятьдесят тысяч рублей… Ну, а если на доллары…
… перебил антиквар. Лицо влажноглазого не дрогнуло.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Ну, что ж…
… и он щелкнул замком саквояжа.
477. ДОМ КУЛЬТУРЫ. ЗАЛ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
И вот - конференция началась. В зале замшелого ДК дремали полуживые после вчерашнего празднества участники форума: фальшиво улыбающаяся, Маргарет, двое безгласых бородачей, американский профессор Олдингтон – опрятный джентльмен с заветным дипломатом, доктор Круазе – легкомысленный дядечка со сливовым лицом, который (ну, ладно, лягушатникам - простительно) не счел нужным даже причесаться после, бурно проведенной ночи, пара мрачных докторов наук из Москвы, и еще несколько персонажей разнообразных национальностей, которых мы не будем портретировать, в виду незначительности ролей, которые они играют в нашем фильме… А также истерично- напряженный Саменко.
Отсутствовали - по понятным причинам - представитель Каирского музея Абу-Юзеф Иса бин-Эмиль Абд-аль-Кадир-бей, профессор Зябликов, младший научный сотрудник Штейн и аспирантка Сибирцева, по непонятным – доцент Червяков.
А с трибуны сбивчиво бормотал вступительные слова, смущенный выпавшей ему честью, Бухвольский…
БУХВОЛЬСКИЙ.
Итак, позвольте приветствовать вас на сарайской земле и предоставить слово для вступительной речи доктору Анри Круазе.
Жидкие аплодисменты поддержали восшествие на трибуну француза со сливовым лицом.
Француз обвел немногочисленную аудиторию презрительным взглядом и зажурчал, как арык…
Белобрысая экскурсоводша, рекрутированная в переводчицы, сбиваясь, переводила в соседний микрофон…
ЭКСКУРСОВОДША:
Во-первых, я хочу приветствовать своих коллег, которые имели пропустить важные дела и найти время для участия в этой встрече… Кроме того, я должен поздравить искусные русские языки, которые сделали бесспорно значительное открытие… Должен опрокинуть, между тем, в эту бочку меда малышку дегтя… Слова никоим образом не могут пойти на могилу принца Глеба! Еще в Париже, ознакомившись с фотографиями артефактов, извлеченных из раскопа, я сделал заключение… Что вчерашнее изучение выставки подтвердило вполне… Похороны, хотя и были сделаны согласно всем орудиям скандинавского обряда, но они - не скандинавские… В похоронной комнате - тело не принца Глеба, а хазарского комбатанта!
Несмотря на трудности перевода, все всё поняли. Повисшая пауза была оглушительной.
Маргарет - затрясло. Она рванула из зала…
478. ДОМ КУЛЬТУРЫ. КАРМАН СЦЕНЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
… в карман сцены местного ДК, на которой и творилась вакханалия и, лихорадочно тыкая в клавиши, набрала заветный номер…
479. ДОМ КУЛЬТУРЫ. ЗАЛ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
У американского профессора робко запищал ай-фон в кармане. Он кивнул соседу по креслу…
SCARNAPE:
Sorry…
… и мышью выскользнул из зала.
Одна из незначительных личностей тем временем очнулась от шока и робко возразила зарвавшемуся лягушатнику из партера…
НЕЗНАЧИТЕЛЬНАЯ ЛИЧНОСТЬ:
Позвольте… Вы подвергаете сомнению сам предмет конференции?
Другая поддержала ее…
ДРУГАЯ НЕЗНАЧИТЕЛЬНАЯ ЛИЧНОСТЬ:
Как можно делать такие далеко идущие выводы на основании фотографий и беглого осмотра?
Один из мрачных московских профессоров нанес французу удар дубиной народной войны…
МРАЧНЫЙ МОСКОВСКИЙ ПРОФЕССОР:
Тогда, мсье Круазе, вам придется расстараться и объяснить нам происхождение могильного камня!
480. ДОМ КУЛЬТУРЫ. КАРМАН СЦЕНЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
В кулисе, подойдя к Маргарет, Олдингтон взял ее за локоть.
SCARNAPE:
Calm down, Margaret, I am already here.
(Успокойтесь, Маргарет, я уже здесь).
Он впервые с момента приезда в Сарайск повернулся к нам спиной и продемонстрировал замысловатый шрам на тщательно выполотом затылке -
SCARNAPE:
Do not worry! This is just a private opinion of our colleague.
(Не волнуйтесь, это всего лишь частное мнение нашего коллеги).
МАРГАРЕТ:
But…
(Но…).
SCARNAPE:
He has got no proofs. You have done everyting perfectly, Margaret. However, in any case the conference will finish before the declared time.
(Доказательств у него нет. Вы сделали все превосходно, Маргарет. Впрочем, в любом случае, конференция закончится раньше объявленной даты…).
МАРГАРЕТ:
I don’t understand you…
(Я вас не понимаю…).
SCARNAPE:
You shall soon. Very soon already.
(Скоро поймете… Уже - очень скоро…).
481. ДОМ ЭЛЬВИРЫ. КОМНАТА ВЛАЖНОГЛАЗОГО. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Влажноглазый в сенях собирал вещи. Ноутбук был уже упакован в кофр, а вот старомодный саквояж все никак не удавалось защелкнуть.
Взволнованная Эльвира выглянула из комнаты. Ее посетили нехорошие подозрения.
ЭЛЬВИРА:
Собрались куда? Уезжаете что ли?
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Да, на некоторое время…
Эльвира как-то вся скуксилась.
ЭЛЬВИРА:
На некоторое… А вещички-то, смотрю, все собрали. Впрочем, вещичек-то у вас негусто…
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Все свое ношу с собой…
… откликнулся Влажноглазый афоризмом, воюя с неисправным замочком саквояжа.
ЭЛЬВИРА:
Ну вот всегда так… Только повезло – хороший жилец попался, как съезжает… Теперь нового искать! Попадется невесть кто – алкаш или жулик какой-нибудь…
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Я заплатил вам вперед…
… возразил Влажноглазый, уловив смысл упрека.
ЭЛЬВИРА:
Так комнату – чего - оставить за вами? А-то мне знать надо. Дом-то - продаю ведь я…
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Да? Что так?
… формально поинтересовался Влажноглазый, щелкнув, наконец, замком.
Эльвиру в ответ прорвало…
ЭЛЬВИРА:
А! Хозяйство содержать уже сил нет, возраст. Да и пенсия махонькая. Как на нее вдвоем-то… Мать - вон на шее. Кто только купит? Может, кто из москвичей захочет… Вместо дачи - на лето с детишками… Воздух у нас, зелень… Правда, железка до нас не ходит…
Влажноглазый, деликатно поморщившись, осведомился…
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Сколько вы хотите?
ЭЛЬВИРА:
В смысле?
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Я куплю ваш дом.
Эльвира оказалась не готовой к такой перипетии…
ЭЛЬВИРА:
Ну, это считать надо… Тут же и огород, и сарайка, и от магазина недалеко…
Влажноглазый не стал ждать окончания списка достоинств объекта недвижимости.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Хорошо, вот аванс. Здесь пять тысяч долларов. Подумайте, уточните цену, вернусь – поговорим…
Эльвира забыла, как дышать, и медленно опустилась на, стоявшую в углу, табуретку. Жилец держал в руке перетянутую красной резинкой пачку зеленых банкнот.
ЭЛЬВИРА:
… И огородик опять же, и колодец собственный…
…осоловело продолжала она. Влажноглазый положил деньги на стол.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
И вот еще… Меня, возможно, будет искать один человек. Передадите ему вот это?
И он присовокупил к валюте конверт.
ЭЛЬВИРА:
Передам… А кому передать-то?
… переспросила плохо соображающая Эльвира.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Тому, кто будет меня искать.
482. СЕРОВО. ПОДВАЛЫ УСАДЬБЫ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
В подвале усадьбы шла работа по проведению траншеи. Шла - не шатко, не валко.
Мужчины в изнеможении сидели, привалившись к земляной стене. Марьяна, опершись на древко лопаты, иронически наблюдала за чумазой Селеной, единственной, кого еще не покинул трудовой энтузиазм. Охая и повизгивая, та отбрасывала в сторону микроскопические порции земли.
СЕЛЕНА:
Ой, не могу больше!
…сдалась, наконец, и Селена и в последний раз ковырнула землю лопатой.
Вдруг целый пласт сполз со стены траншеи и, чуть не по пояс, накрыл ее землей.
МАРЬЯНА:
Батюшки! Поаккуратнее надо…
… охнула Марьяна и бросилась, было, откапывать товарку… Но взгляд ее скользнул по осыпавшейся стене и она выдохнула…
МАРЬЯНА:
Юра…
Штейн поднял голову. Из глины выдавались черные, как уголь, грубые доски…
ШТЕЙН:
Вот она!
… заорал он.
МАЛИНИН:
Кто она?
… проснулся Малинин.
ШТЕЙН:
Погребальная камера!
Штейн, перепрыгнув через полузакопанную Селену, очутился у оползня и провел по доскам рукой…
ШТЕЙН:
Господи! Вот это да! Митька! Ты понимаешь, что мы нашли? Понимаешь, что это значит?
МАЛИНИН:
Что мы нашли могилу Глеба… А там внутри - чаша…
… закономерно предположил Малинин. Штейн вдруг весть засветился и окинул соратников каким-то неуместно снисходительным взглядом…
ШТЕЙН:
Это… Я… Я нашел… Да я теперь… Да мне теперь - Шлиман – по…
И Штейн не совсем пристойным жестом показал сравнительный рост Шлимана. Марьяна фыркнула.
Селена возмутилась…
СЕЛЕНА:
Я очень рада! Ну, а меня-то кто-нибудь будет раскапывать, или как?
483. СЕРОВО. ОКОЛИЦА. САЛОН МАШИНЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Едва впереди показались крайние дома Серова, Влажноглазый многозначительно кашлянул.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Притормозите здесь.
ШОФЕР:
Так Серово-то за полем начинается…
…удивился водитель.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Ничего, пройдусь пешочком, воздухом подышу.
ШОФЕР:
Из местных что ли? Давно не бывали?
… с пониманием спросил водитель и притормозил.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Давно. Тысячу лет.
…усмехнулся пассажир.
484. СЕРОВО. ПОДВАЛЫ УСАДЬБЫ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Марьяна со Штейном принялись помогать Селене выбираться из глины.
Митька же застыл на месте. Лоб его перерезала умная складка. Глаза сощурились. Губы беззвучно шевелились. Вдруг Митька гаркнул…
МАЛИНИН:
Ну, держись, Гардарика!
… и замахнулся на доски кайлом. Но Марьяна так заверещала на него, что он едва не выронил орудие.
МАРЬЯНА:
Малинин! Ты это что удумал. Этим доскам одиннадцать веков! Здесь каждая щепочка на вес золота. А ты - кайлом!
Селена, поднявшись, наконец, на ноги, вся в глине, осторожно прикоснулась к окаменевшей поверхности досок кончиками пальцев и едва слышно выдохнула…
СЕЛЕНА:
Неужели одиннадцать веков?
МАЛИНИН:
Ну, а что такого? Как войти-то иначе, Юр? Только сломать.
… обиженно зашлепал губами Малинин.
ШТЕЙН:
Входить пока не будем.
… безапелляционно заявил Штейн.
МАЛИНИН:
Это почему?
… удивился Митька.
ШТЕЙН:
Боюсь, напортачим. Надо сообщить в Сарайск… И в Москву. Иначе - чем мы лучше черных копателей?
МАЛИНИН:
Ну вот, опять пошла «наука»!
… расстроился Митька.
485. СЕРОВО. ПОЛЕ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
В наступающих сумерках Влажноглазый обозревал окрестности в небольшой армейский бинокль.
На вершине холма его взгляд наткнулся на проржавевший остов трактора…
Задержавшись на нем секунду, Влажноглазый повел биноклем дальше, но, тут же вернулся.
Из-под оскаленной пасти радиатора показалась человеческая голова, затем торс, за тем вся фигура… Женская фигура.
Влажноглазый стиснул зубы.
486. СЕРОВО. ПОЛЕ ВОЗЛЕ ХТЗ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
МАРЬЯНА:
Ну чего вы там копошитесь. Темнеет уже. В пещере решили заночевать?
Из – иначе не скажешь – норы под проржавевшей гусеницей трактора потянулась на свет исцарапанная рука Селены…
СЕЛЕНА:
Ой! Не могу…
Марьяна по-мужицки ухватила ее кисть и потянула наверх
МАРЬЯНА:
Не кисни, подруга…
«Подруга», оказавшись на поверхности, в ужасе оглядела свои пальцы и констатировала…
СЕЛЕНА:
Антракт. Шопен маникюру.
Следом из норы, отрясая с себя прах веков, выползли Митька со Штейном.
МАЛИНИН:
Ну что? Прием пищи и культурная программа?
… устало спросил Митька.
МАРЬЯНА:
Я бы сейчас искупалась. Тут же есть речка?
МИТЬКА:
Карась. Вон там, за лесочком. Только дно сильно илистое…
Штейн раздраженно потряс своим мобильником и в отчаянии сунул его в карман.
ШТЕЙН.
Блин. Нет зоны покрытия. Черная дыра какая-то! Ладно. Айда - в деревню.
487. СЕРОВО. ПОЛЕ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Влажноглазый проводил взглядом удаляющиеся силуэты горе-археологов.
Затем, поглядев по сторонам, зафиксировал, словно сфотографировал…
… верстовой столб с цифрой «49» на обочине грунтовки…
… далекие крыши домишек Серова, видневшиеся из-за холма…
… череду столбов с обвисшими проводами, пересекавшую поле…
… и решительно двинулся к ней.
488. ГОСТИНИЦА. НОМЕР ОЛДИНГТОНА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Олдингтон провел рукой по лысине, отражавшей свет допотопной гостиничной люстры, и с усталой иронией посмотрел на Фреда.
SCARNAPE:
Well, what cannot you understand this time, Fred?
(Чего вы на этот раз не понимаете, Фредди?).
ФРЕД:
Damn me, I can’t realize, what for do we need this fibula now, when it is already clear, that the there is no Olav’s head in this tomb?
(Убейте меня, я не понимаю, зачем вам теперь эта фибула, когда уже и так ясно, что головы Олава в этой могиле нет).
SCARNAPE:
That’s why the head is not there. It should be, most likely, in the same hands, as fibula.
(Поэтому ее там и нет. Голова, скорее всего, находится в тех же руках, что и фибула).
ФРЕД:
What from does it come?
(Из чего это вытекает?).
…удивленно всплеснул руками Фред.
SCARNAPE:
I agree that it is just one of the possible positions. But we have got no another one…
(Согласен, это, всего лишь, один из возможных вариантов. Но другого у нас пока нет).
…нахмурился профессор. Белый воротничок сидел за ноутбуком, изнывая от жары, но, не позволяя себе ослабить галстук.
SCARNAPE:
Russia is the country of laymen. The wind of fortune blows to the sails of ignoramuses and boldfaces here. And such great scientists as Zyablickov have to vegetate in obscurity. We should stake for Ivan the Fool here.
(Россия - страна дилетантов. Здесь ветер фортуны дует в паруса неучей и наглецов. А великие ученые, вроде Зябликова, прозябают в безвестности. Здесь надо ставить на Ивана-дурака).
ФРЕД:
That’s why you use to visit Vegas so often…
(Теперь понятно, почему вы так часто ездите в Вегас).
…вздохнул Фред.
Олдингтону последнее замечание не понравилось.
489. СЕРОВО. ПОЛЕ ВОЗЛЕ ХТЗ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Влажноглазый некоторое время постоял у трактора, затем шагнул к ржавой громаде и исчез под землей.
490. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. ВЕЧЕР.
Участники конференции, лишившиеся по дороге еще одного коллеги – Олдингтона – неуверенной вереницей семенили вниз по малининской «тропке», то и дело, рискуя скувырнуться в Белугу. Маргарет с молчунами были уже внизу.
Американка в отчаянии захлопнула, в который раз ответивший ей отказом, мобильник и зашипела на ассирийцев…
МАРГАРЕТ:
What happens? Where is Chervyackov? Where is Marianna? I cannot care all the duties alone!
(Что происходит? Где Червяков? Где Марьяна? Я не могу одна отдуваться за всех!).
Ассирийцы в ответ лишь виновато потупились. Тем временем доктор Круазе успешно одолел крутой спуск и подошел к Маргарет. Следующим подоспел незваный Саменко.
КРУАЗЕ:
Bien, et celui vous je pouvez montrer ; tels ce qui r;futerait ma conclusion?
(Ну, и что вы мне можете показать такого, что опровергло бы мое заключение?).
… весело спросил он.
Маргарет принялась высасывать из пальца контраргументы…
Маргарет:
The initial channel of the river eventually has changed. That is why the burial place was naked and it was revealed by the citizen…
(Первоначальное русло реки с течением времени изменилось. Вот почему захоронение обнажилось, и было обнаружено местным жителем…).
КРУАЗЕ:
I know all this. But the artifacts remain to be khazarian anyway. Well, let us look at the construction of the funeral chamber… Though, I doubt that I shall see something new.
(Все это я знаю. Но артефакты, тем не менее, остаются хазарскими. Что ж, взглянем на устройство погребальной камеры… Хотя, вряд ли я увижу что-нибудь новое…).
И Круазе спустился в траншею… Саменко, хотел было рвануть за ним, но Маргарет воздела руки и возопила…
МАРГАРЕТ:
Ladies and gentlemen! The size of the chamber is very small. Let's visit it by one to not damage the design.
(Леди и джентльмены. Размеры камеры очень малы. Давайте посещать ее по одному. Чтобы не повредить конструкцию).
Участники конференции согласно закивали.
491. СЕРОВО. ПОДВАЛЫ УСАДЬБЫ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Спустившись в траншею выкопанную Штейном со товарищи, в едва различимом свете брелка-фонарика, Влажноглазый разглядел черные доски, выступавшие из земли. Ощупав стену руками, он обнаружил выемку, зажал фонарик в зубах и потянул доску на себя. Раздался сухой треск и в его руках остался кривой зазубренный обломок. Он просунул руку глубже и уцепился изнутри за соседнюю доску. Под его натиском та развернулась по оси… Теперь отверстие было достаточно широким, для того, чтобы проникнуть внутрь.
Влажноглазый, наклонился к саквояжу и достал из него холщевый сверток. Не обращая внимания на осыпающийся сверху песок, он стал протискиваться в погребальную камеру.
492. ГОСТИНИЦА. НОМЕР ОЛДИНГТОНА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
SCARNAPE:
Well, conversation is over. Contact the seller right now and appointment him.
(Ну, хватит разговоров. Свяжитесь с продавцом прямо сейчас. И назначьте встречу).
ФРЕД:
Okay! Where and when?
(Окэй. Где и когда?).
SCARNAPE:
This midnight at the digging square.
(Сегодня в полночь на раскопе).
ФРЕД:
It seems to me, this is not a proper place to…
(Мне кажется, это неподходящее место…).
… усомнился Фред.
SCARNAPE:
Cross yourself, if something seems to you. That is Russian saying. This is the most suitable place.
(Если вам что-то кажется – перекреститесь. Русская поговорка. Это – самое подходящее место).
493. СЕРОВО. НАТУРА. ВЕЧЕР.
В деревне компания наткнулась на председателя, и Штейн сразу же озадачил его очередной вводной.
ШТЕЙН:
Мне надо в Сарайск позвонить. А у вас здесь – мобильники не работают!
…заявил он.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Пойдем, от меня позвонишь. Из правления. Другой связи у нас и нет.
… посетовал председатель.
МАЛИНИН:
Ладно… А мы с девчонками - до бабы Веры. Картошечки навернем!
… размечтался Митька.
СЕЛЕНА:
Сейчас бы поспать минут шестьсот…
… проблеяла полуживая Селена.
МАРЬЯНА:
А, речка-то, в какую сторону?
494. ДАЧА КИТАЕВА. ВЕРАНДА. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Вася, сидя на веранде китаевской дачи, рука об руку с хозяином, упражнялся в английском в телефонную трубку…
ВАСЯ:
Безусловно. Надеюсь, что и вы не разочаруете меня. О моей безопасности есть, кому позаботиться. Думайте о себе. В полночь? Вы что – боитесь, что карета превратится в тыкву? На раскопе? А почему не на кладбище или не на лесной поляне? Тоже очень романтично. Конечно, шучу. Хорошо. Один. Но не вздумайте играть со мной. Если что-то пойдет не так, мои люди… Я рад, что мы поняли друг друга. Увидимся…
КИТАЕВ:
Ну что?
…весь дрожа, взревел Китаев, едва Вася положил трубку.
ВАСЯ:
Сегодня в полночь на раскопе. Видать, «хоррору» насмотрелся. Приходить строго одному. Деньги будут у него.
Китаев вскочил и описал круг по веранде, рыча и ударяя кулаком о кулак.
КИТАЕВ:
Черт! Черт! Черт!
ВАСЯ:
Что вам не нравится? Конечно, он тоже придет не один, но… В случае чего, ваши…
Он взглянул на китаевских архаровцев, колоннами застывших на крыльце, и поправился...
ВАСЯ:
Наши ребята прикроют…
Но Китаев не унимался.
КИТАЕВ:
Черт! Я же просил оттянуть время. Еще бы – денек, другой.
ВАСЯ:
Я ему предлагал, но он - ни в какую… Вы же слышали весь разговор…
КИТАЕВ:
Слышал… В любом случае… Скажешь, это проверка… Надо было посмотреть друг другу в глаза… Вещи у меня - нет…
Вася вскинулся…
ВАСЯ:
Как это «нет»? Я же ему обещал…
КИТАЕВ:
Скажешь – «нет». Переназначить надо, перебить стрелку… Понимаешь, жду я тут от одного человека… Тяни время, короче…
ВАСЯ:
Вы же говорили она у вас…
КИТАЕВ:
Была… У нас… Нашли Абрамыча? Где он блондит?
Последний рык был адресован колоннам-подручным.
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Магазин закрыт. Трубку не берет.
КИТАЕВ:
Идиоты. Все самому приходится делать! Ладно. Башкой мне за Василия Александровича отвечаете… Если что, Адепта этого - на комбикорм!
495. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. ВЕЧЕР.
Если что, Адепта этого - на комбикорм!
496. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. ВЕЧЕР.
Из камеры француз вывалился с таким лицом, что кое-кто понадеялся, что он тут же в траншее отречется от своей гипотезы. Но француз не отрекся. Только беспомощно оперся о бруствер и прошептал…
КРУАЗЕ:
Mon Dieu…
Саменко, почуяв недоброе, решительно отстранил руку Маргарет и, миновав ошеломленного француза, тоже нырнул в камеру. А, секунду спустя, выскочил, белый, как известка и, буквально, выпрыгнув из траншеи, в несколько приемов вскарабкался на склон обрыва.
Тут уже Маргарет стало неспокойно. Она устремилась в камеру …
… и появилась из нее, в отличие от Саменко - пунцовой.
МАРГАРЕТ:
Call the police! Immediately! Find Dyadin!
(Звоните в милицию. Немедленно! Найдите Дядина!).
… заорала она на ассирийцев. Те синхронно потянулись к мобильникам.
ПЕРВАЯ НЕЗНАЧИТЕЛЬНАЯ ЛИЧНОСТЬ:
Да что случилось-то?
… не выдержала одна из незначительных личностей. Маргарет залилась слезами…
МАРГАРЕТ:
Chervyackov… Oh, Lord!
(Червяков… О, Боже…).
497. ГУВД. КАБИНЕТ ПРОХОРОВА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Прохоров уже выравнивал на столе параллельно и перпендикулярно ручки бумаги, телефонный аппарат – собирался домой, когда в кабинет без стука влетел милицейский лейтенантик с выпученными глазами…
Смекнув, что домой ему быстро уйти не удастся, полковник недовольно опустился в кресло…
ПРОХОРОВ:
Ну что там еще на мою голову?!
Но лейтенантик только хватал ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова…
ПРОХОРОВ:
Ну!
… рявкнул Прохоров раздраженно.
МИЛИЦЕЙСКИЙ ЛЕЙТЕНАНТИК:
Там это, товарищ полковник - труп…
…пробормотал лейтенантик и отвел в глаза, будто был замешан в случившемся.
ПРОХОРОВ:
Где – «там»?
МИЛИЦЕЙСКИЙ ЛЕЙТЕНАНТИК:
На раскопе…
Прохоров вскочил и схватил подчиненного за грудки.
ПРОХОРОВ:
Что? Где Дядин?! Убью… Найти немедленно! Из-под земли! И Сурина - сюда! Сию секунду…
Гневный румянец резко сменился мертвенной бледностью. Продолжая одной рукой держаться за лейтенантика, другой полковник схватился за сердце.
ПРОХОРОВ:
Сию секу…
498. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Хозяин и гость дрыхли, не раздевшись: араб - на дядинской кровати, начальник угрозыска, свернувшись эмбрионом - в кресле.
Телефон аж запрыгал от настойчивых звонков. Дядин с трудом продрал глаза и приладил трубку к уху…
ДЯДИН:
Дядин… Привет… Ё мое, можно, хоть в воскресенье… Что?!!!
Последнюю фразу он проорал так, что Иса не только мгновенно проснулся, но и вскочил, чуть ли, не по стойке «смирно».
499. ДВОР КЛИНИКИ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
Скорая, с ревом развернувшись, тормознула у дверей больницы.
Из ее чрева санитары извлекли носилки, на которых возлежал начальник милиции.
500. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. КИЕВ. ШАТЕР ОЛЕГА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
Верхняя часть черепа была ровно срезана, край среза усыпан драгоценными камнями, вниз спускались подвески из жемчуга и самоцветов, а вместо нижней челюсти красовалось подножие, инкрустированное слоновой костью и перламутром. Покрытие из сусала частично сохраняло черты лица того, кому он принадлежал.
БОЯРИН:
Олав…
… выдохнул один из бояр.
Олег ничем не выказал волнения. Только встал со «стола».
МОЛОДОЙ ВИТЯЗЬ:
Казни посла, княже!
Олег одарил свиту взглядом полным такой ледяной ярости, что все умолкли.
ОЛЕГ:
Ступай к кагану, посол. Передай, что я благодарю за дар. И в долгу не останусь.
Посол, явно, не ожидавший столь благополучного исхода своей миссии, пятясь к дверям, проговорил…
ПОСОЛ:
Я все исполню, княже. Не передумал ли ты по поводу Белуги?
ОЛЕГ:
Передумал. Скажи кагану, что я не приму выкупа.
Посол юркнул за дверь, слуга проследовал за ним.
МОЛОДОЙ ВИТЯЗЬ:
Надо похоронить голову Олава.
ОЛЕГ:
Не раньше, чем я напьюсь из нее крови Кагана.
И он воздел чашу над головой.
Конец десятой серии

XI СЕРИЯ
500. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. КИЕВ. ШАТЕР ОЛЕГА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
Верхняя часть черепа была ровно срезана, край среза усыпан драгоценными камнями, вниз спускались подвески из жемчуга и самоцветов, а вместо нижней челюсти красовалось подножие, инкрустированное слоновой костью и перламутром. Покрытие из сусала частично сохраняло черты лица того, кому он принадлежал.
БОЯРИН:
Олав…
… выдохнул один из бояр.
Олег ничем не выказал волнения. Только встал со «стола».
МОЛОДОЙ ВИТЯЗЬ:
Казни посла, княже!
Олег одарил свиту взглядом полным такой ледяной ярости, что все умолкли.
ОЛЕГ:
Ступай к кагану, посол. Передай, что я благодарю за дар. И в долгу не останусь.
Посол, явно, не ожидавший столь благополучного исхода своей миссии, пятясь к дверям, проговорил…
ПОСОЛ:
Я все исполню, княже. Не передумал ли ты по поводу Белуги?
ОЛЕГ:
Передумал. Скажи кагану, что я не приму выкупа.
Посол юркнул за дверь, слуга проследовал за ним.
МОЛОДОЙ ВИТЯЗЬ:
Надо похоронить голову Олава.
ОЛЕГ:
Не раньше, чем я напьюсь из нее крови Кагана.
И он воздел чашу над головой.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГАРДАРИКУ
ОДИННАДЦАТАЯ СЕРИЯ
501. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. ВЕЧЕР.
Дядин спрыгнул в раскоп в тот момент, когда угрюмые санитары, сшибая богатырскими плечами комья земли с брустверов, уже втискивались в погребальную камеру.
ДЯДИН:
Куда? Стоять! Все – вон оттуда. Игорь… Что у тебя творится? Опять – шапито?
Последняя фраза была адресована Сурину и имела в виду несанкционированное присутствие на трижды проклятом раскопе посторонних – доброй половины делегатов конференции и, конечно - куда без него - вездесущего Саменко.
СУРИН:
Успокойся. Внутрь – уже, кто только не лазил… Видишь, они целым автобусом прикатили…
Дядин лишь бросил на эксперта свирепый взгляд, и в два прыжка оказался…
502. ПОГРЕБАЛЬНВАЯ КАМЕРА. НАТУРА. ВЕЧЕР.
… в погребальной камере.
Труп Червякова лежал на деревоземляном одре, который недавно еще занимала, так и не идентифицированная, мумия. Мертвый Червяков возлежал в позе мало подходящей для жертвы нападения – вытянувшись стрункой и сложив руки крест-накрест на груди. На лице застыл испуг. На лбу зияла запекшаяся рана.
В дверном проеме появилась озабоченно- похмельная физиономия Сурина.
ДЯДИН:
Кто обнаружил?
… буркнул Дядин.
СУРИН:
Да, кто только не обнаружил. Говорю же – всей делегацией нагрянули… Так что, если ты - насчет следов, то тут - как грейдер прошел. Интеллигентные люди, а – хуже папуасов. Ну, что ты на меня смотришь?!
… вдруг рявкнул он, поймав вопросительный взгляд Дядина.
Дядин отвернулся.
СУРИН:
Хочешь спросить, чем ему в лобешник закатали? Тем же самым!
Сурин для убедительности растопырил пальцы, изобразив шипы моргенштерна, и махнул пятерней сверху вниз.
ДЯДИН:
Но не здесь же…
… пробормотал Дядин
СУРИН:
Это еще почему?
Дядин похлопал себя по лбу, подразумевая интеллект Сурина.
ДЯДИН:
Не размахнешься… Ты - вон – сам макушкой по брезенту чиркаешь. А не Гулливер…
Сурин резко нахмурил брови, исчез из проема, и до Дядина донесся его голос, мгновенно обретший обертоны командного…
СУРИН:
Так посторонних прошу удалиться! Ребят, давайте всех – за территорию музея! Не наверх, а за территорию, я сказал! По кочану!; Ты со мной спорить будешь? Здесь не Госдума – обсуждать. Исполнять надо!
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
«…Дух его вернется в Гардарику, и умрут многие, и падут города, и вернется время беды и мора…».
… прозвенело в голове у Дядина.
Сурин шагнул обратно в камеру и, ухватив труп за ноги, приказал оперу…
СУРИН:
Пособи…
ДЯДИН:
Чего?
… не понял Дядин
СУРИН:
Перевернуть надо…
Общими усилиями они уложили покойного на бок. Сурин пригляделся к пятнам на пиджаке, потрогал их пальцем, потом понюхал его и даже лизнул…
ДЯДИН:
Ну!
СУРИН:
Как в воду, ты глядел. Видишь, спина вся зеленая? Трава. И глина. А на подошвах, глянь, глины - нет…
ДЯДИН:
Значит…
СУРИН:
Значит, он под обрыв не спускался.
ДЯДИН:
Я и говорю… Притащили его сюда…
СУРИН:
Причем брутально – за ноги.
503. ГУВД. КПЗ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
В камере небритый Карибян прозябал в одиночестве. Он расхаживал между двухэтажными кроватями, время от времени останавливаясь под маленьким зарешеченным окном и с тоской глядя на клочок закатного неба.
Очередной раз, оказавшись в луче солнца, журналист не выдержал и, цепляясь за спинки коек, стал карабкаться вверх.
Подтянув подбородок к нижнему краю оконца, журналист ухватился руками за железные прутья и с тоской обозрел пустой внутренний двор.
В этот момент загремел засов, и тяжелая железная дверь отворилась, впустив внутрь конвоира с подносом.
Ботинок Карибяна соскользнул со спинки кровати.
Он повис, вцепившись в решетку, и, дрыгая ногами в поисках опоры.
КОНВОИР:
Кушать подано.
Высота была небольшой, и Карибян приземлился благополучно. При первом же взгляде на поднос его перекосило.
КАРИБЯН:
Это - что?
КОНВОИР:
Ужин. Макароны по-флотски.
…безразлично отрекомендовал охранник.
КАРИБЯН:
Вы издеваетесь надо мной? Я выражаю категорический протест!
КОНВОИР:
Да, хоть сто порций.
Железная дверь сухо звякнула за спиной конвоира.
Карибян зажал ладонью задрожавшие губы, но через мгновение выпрямил плечи и гордо поднял подбородок. Схватив алюминиевую миску, он опрокинул ее содержимое на поднос и застучал ее донышком в монолит двери.
КАРИБЯН:
Я требую адвоката! Я требую предъявления обвинения! Я требую встречи с Прохоровым! Я требую хотя бы элементарного уважения, в конце концов!
504. ПОД ОБРЫВОМ (КВАДРАТ РАСКОПА). НАТУРА. ВЕЧЕР.
Сурин с Дядиным выскочили из траншеи.
Двое из ларца с милиционером Колей и лейтенантиком, согласно приказу, оттесняли «посторонних», включая и Ису, от края обрыва. С переменным успехом. Едва в их строю обнаруживалась брешь, очередной любопытствующий, рискуя сверзиться, выскакивал на край…
ДЯДИН:
Так, сколько нас?
СУРИН:
Шестеро.
… сосчитал Сурин.
ДЯДИН:
Давай, организуй – от ворот до воды нужно осмотреть каждую травинку.
Милиционерам, похоже, все же удалось переместить конференцию за ограду, потому что Коля, сбежав по малининской тропке, с трудом затормозил рядом с Дядиным и Суриным.
МИЛИЦИНЕР КОЛЯ:
Вот народ пошел упрямый… Бараны, ей богу!
СУРИН:
Зови остальных. Прочесываем все - от речки до забора… В четыре глаза глядим. Если вдруг что найдете – руками не цапать! Зовите меня.
… проинструктировал его Сурин.
МИЛИЦИОНЕР КОЛЯ:
Ясно… А чего ищем-то?
ДЯДИН:
Все, что увидим – окурки, спички, бумажки, следы …
К троице присоединились, наконец, и дядинские подчиненные.
Только лейтенантик застрял наверху – прикрывал отход.
ПЕРВЫЙ ИЗ ЛАРЦА:
Да они тут за два часа - и накурили и наплевали – мама не горюй…
… возразил один из них шефу, имея в виду делегатов конференции.
ДЯДИН:
Я сказал - искать!
СУРИН:
Найти и перепрятать…
…съязвил, было, Сурин, но поймав ледяной взгляд Дядина, осекся.
505. ГУВД. КПЗ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Гамлету Ованесовичу надоело молотить в дверь плошкой просто так. Его удары приобрели ритмический характер. Сперва он выстукивал «Спартак- чемпион», но скоро сбился и, чтобы помочь себе, начал напевать…
КАРИБЯН:
Вихри враждебные веют над нами…
Сам изумившись гениальности собственной идеи, он глубоко вздохнул и с новой силой застучал в дверь, завыв во весь голос…
КАРИБЯН:
Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног…
Нам не нужно златого кумира,
ненавистен нам царский чертог!
506. ПОД КРЕПОСТНОЙ СТЕНОЙ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
ДЯДИН:
Действительно, наплевали…
…пробормотал Дядин, вороша палкой траву под кустами неподалеку от траншеи.
Сурин ползал на четвереньках вдоль кромки берега.
«Одинаковы с лица» обследовали малининскую «тропинку».
От поисков всех их отвлек вопль милиционера Коли…
МИЛИЦИОНЕР КОЛЯ:
Александр Иванович! Здесь! Нашел!
Он, стоя на краю обрыва, размахивал руками, как мельница.
Сурин застыл в позе охотничьей собаки.
Двое из ларца рванули, было, на зов…
ДЯДИН:
Куда? Продолжать поиски.
… рявкнул Дядин и, миновав их, полез вверх по склону.
507. ПОД КРЕПОСТНОЙ СТЕНОЙ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
ДЯДИН:
Что нашел-то?
… спросил Дядин, очутившись наверху.
Коля пожал плечами…
МИЛИЦИОНЕР КОЛЯ:
Не знаю… Но странно… Трава коричневая… Вдруг – кровь…
Дядин повернулся и, сложив ладони рупором, гаркнул вниз…
ДЯДИН:
Игорь, поднимайся, посмотрим.
508. ГУВД. ДЕЖУРКА. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Противный тенор журналиста, усиленный гулкостью камеры звенел на весь этаж.
КАРИБЯН:
Смело, товарищи, в ногу!
Духом окрепнем в борьбе.
В царство свободы дорогу
грудью проложим себе!
Дежуривший в тот вечер, усталый мент пенсионного возраста пожаловался конвоиру…
УСТАЛЫЙ МЕНТ:
Нет, ну что же это такое? Невозможно работать. С ума же можно сойти!
Конвоир развел руками.
КОНВОИР:
А что я могу? Только в зубы дать…
УСТАЛЫЙ МЕНТ:
С ума сошел? Он же журналист. Надо Дядину звонить…
509. ПОД КРЕПОСТНОЙ СТЕНОЙ. НАТУРА. ВЕЧЕР.
МИЛИЦИОНЕР КОЛЯ:
Во!
…ткнул пальцем в траву Николай, когда запыхавшееся начальство оказалось рядом.
СУРИН:
Ну-ка, ну-ка…
…присел на корточки Сурин и, достав из кармана полиэтиленовый пакетик, стал сгребать в него песок вместе с травой.
СУРИН:
Похоже, здесь его и оформили… Только - странно…
ДЯДИН:
Что тебе «странно»?
СУРИН:
Зачем его было в пещеру-то тащить… Все равно нашли…
Дядин отступил на шаг от пятна и нахмурился.
ДЯДИН:
Да все за тем же… И оттащил, и уложил, как погребенного… Что-то он хочет нам этим сказать.
СУРИН:
Что?
ДЯДИН:
А черт его знает! Что это – его могила, и трогать ее нельзя…
Сурин поднял глаза на коллегу…
СУРИН:
Саша, ты в своем уме?
ДЯДИН:
Уже не знаю…
В этот момент раздался телефонный звонок.
ДЯДИН:
Дядин… Чего? Какой «Интернационал»? Какой Карибян, наш Карибян? А что он там делает? Прохоров? За что? Ясно. Что? Сейчас буду.
510. СЕРОВО. ПРАВЛЕНИЕ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
Помещение бывшего правления колхоза скорее напоминало скудный музей эпохи победившего социализма. На столе красовался граненый графин с таким же граненым стаканом. Со стены криво свисал кумач с надписью белилами: «Экономика должна быть экономной». К шкафу, негусто заставленному тонкими папочками и дипломами, как пьяный, прислонился сухой и пыльный сноп пшеницы.
Замок крякнул, и хлипкая дверь пропустила внутрь председателя и Штейна.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Ну, вот и мой «офис»! Не дворец, конечно, но все необходимое в наличии. Звони.
…удовлетворенно улыбнулся хозяин и, наклонившись, извлек из стола черный эбонитовый аппарат с круглым наборником.
Штейн с опаской взял в руки трубку и брезгливо поднес ее к уху. Кроме жужжания мухи, бившейся о грязное стекло, он ничего не услышал.
ШТЕЙН:
Гудка нет.
…констатировал он.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
По рогам надо постучать, там контакты старые, западают.
Штейн последовал совету и, прислушавшись, разочарованно покачал головой.
ШТЕЙН:
Глухо, как в танке.
Председатель смущенно подергал провод, торчавший из аппарата.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Щас, разберемся…
Ощупывая провод, он присел и начал двигаться вдоль плинтуса.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Может, крысы? Да я, вроде, травил недавно…
511. ГУВД. КПЗ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
КАРИБЯН:
С Интернацио-на-а-а-лом…
… осипшим тенором уже еле тянул Карибян и не в такт бряцал плошкой по двери.
Дверь вдруг лязгнула и подалась вперед.
Карибян отскочил на середину камеры и в ожидании худшего накрыл плошкой черепушку.
В проеме стоял Дядин, за его спиной – конвоир.
От изумления Карибян опустил руки. Плошка осталась на голове. В таком виде он напоминал деморализованного английского солдата времен Первой Мировой…
ДЯДИН:
Гамлет Ованесович, вы свободны.
И Дядин исчез. Конвоир тоже. Дверь осталась открытой.
КАРИБЯН:
Как? Что значит – "свободен"? Почему? То - несвободен, то вдруг - свободен… Что хочу, то ворочу? Не тридцать седьмой!
Он в ярости сорвал с головы плошку и ринулся в коридор.
512. ГУВД. ДЕЖУРКА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Дядина он настиг в дежурке, где тот беседовал с усталым ментом через окошко.
ДЯДИН:
Ну, и что говорят?
УСТАЛЫЙ МЕНТ:
Подозрение на инфаркт…
… скорбно вздохнул усталый мент.
ДЯДИН:
Черт знает, что… Прямо череда какая-то… Профессор, теперь шеф…
УСТАЛЫЙ МЕНТ:
Не говори… Все раскоп проклятый! Сроду такого не было – за неделю четыре трупа. Плакала твоя статистика!
КАРИБЯН:
Я, что, так и не получу никаких объяснений?
…взревел Карибян.
Дядин медленно повернулся к нему лицом.
КАРИБЯН:
У нас что – тоталитарный режим? Можно вот так, запросто, бросить человека в каземат, а потом выпустить, даже не извинившись?
Дядин очень устал…
ДЯДИН:
Извините. Выход - там.
Карибян шагнул, было, к двери, но вспомнив что-то, с оскорбленным видом обернулся и вновь заверещал…
КАРИБЯН:
Я требую! Требую вернуть конфискованные у меня вещи и документы!
Дядин посмотрел на усталого мента.
УСТАЛЫЙ МЕНТ:
С нашим удовольствием…
… пробормотал тот, громыхнул связкой ключей и, вытащив из сейфа картонную коробку, бухнул ее перед журналистом.
Карибян начал рассовывать по карманам блокноты, ручки и прочие орудия своего нелегкого труда…
КАРИБЯН:
Я еще проверю, все ли на месте…
Последними из ящика появились массивный фотоаппарат и кляссер для фотографий. Накинув ремешок камеры на шею, Карибян принялся нарочито дотошно изучать содержимое кляссера, демонстрируя неверие в порядочность правоохранителей.
Дядин непроизвольно заглянул через его плечо в книжицу и вдруг встрепенулся…
ДЯДИН:
Постойте, постойте…
… и он бесцеремонно выхватил у журналиста кляссер.
КАРИБЯН:
В чем дело? Это противозаконно! Это авторские фотографии! Эксклюзивные и смежные права…
Дядин не обратил на его кудахтанье никакого внимания.
ДЯДИН:
Это где – у гостиницы?
…спросил он, вытаскивая фото из кляссера.
Карибян смутился.
Фото явно не имело отношения к его прямым служебным обязанностям. Спозаранку он запечатлел Марьяну в легкомысленном наряде – шорты на бикини – возвращавшуюся в отель после утреннего заплыва. Модель остановилась у крыльца и улыбнулась солнцу, потянувшись, как кошка. Что бесстыдно выявило стройность ее ног, высоту груди и обворожительность улыбки. В «Плэйбой», не в «Плэйбой», а на последнюю страницу среднестатистического журнала фотку бы – с руками оторвали.
КАРИБЯН:
М-да, у гостиницы… Это из серии… «Сарайск и сарайчанки». Для анонса.
…промямлил Карибян.
Но главным в фотке была не красота Марьяны. А то, что в двадцати шагах позади, стоял, прицелившись в нее влажным взглядом, знакомый Дядину персонаж.
В мозгу Дядина, подобно слайдам, промелькнули мгновения прошедших дней…
513. У ВОДОНАПОРНОЙ БАШНИ. НАТУРА. ДЕНЬ. ФЛЭШБЭК.
МАРЬЯНА:
Александр Иваныч… Не нравится мне… Тут за мной какой-то мужик все время ходит.
ДЯДИН:
Что значит «ходит»?
МАРЬЯНА:
Ну, не знаю… Где я, там он, где я, там он… И смотрит странно, пристально так… Вроде, как преследует…
514. ОКРАИНА ГОРОДА. НАТУРА. ДЕНЬ. ФЛЭШБЭК.
К калитке Эльвиры подрулил сорокалетний джентльмен со старомодным саквояжем в руке и ласково поздоровался с Митькой…
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Добрый день, Дмитрий Александрович.
МАЛИНИН:
Добрый.
…кивнул Митька.
ДЯДИН:
Кто такой?
…спросил Дядин.
МАЛИНИН:
Да так. Клиент.
Джентльмен открыл калитку, остановился, шумно высморкался в ком носового платка и скрылся за раскидистой яблоней.
Дядин успел заметить на платке пятна крови.
515. ДВОР БОЛЬНИЦЫ. НАТУРА. ДЕНЬ. ФЛЭШБЭК.
СУРИН:
Пожалуйста! Психа твой маньяк грохнул. Убрал свидетеля.
И оскорбленный Сурин протянул Дядину пакетик с бурой тряпкой.
ДЯДИН:
Что это?
СУРИН:
Скромненький синий платочек… Носовой. И весь в крови. Твой убивец – либо чахоточный, либо - ну с о-о-чень сильным насморком…
516. ГУВД. ДЕЖУРКА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
На следующей фотографии Марьяна заносила ногу на ступеньку, а Влажноглазый незнакомец сократил расстояние до крыльца в половину. На третьей - Марьяны уже не было, а человек разворачивался, чтобы уйти…
ДЯДИН:
Так, вот эти три я забираю.
КАРИБЯН:
Это произвол! Я буду жаловаться! Вы изымаете журналистские материалы…
… завел, было, вновь свою шарманку Карибян, но Дядин, не слушая его, шагнул в дверь.
517. ГУВД. КАБИНЕТ ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Войдя в свой кабинет, Дядин бросил пиджак на спинку стула, вложил фотографию Влажноглазого в пасть сканера и поднял трубку с телефона.
Сканер издал звук взлетающего истребителя и на экране, полоска за полоской, стало проявляться изображение.
518. МОСКВА. БЕЗЛИКИЙ ОФИС. КАБИНЕТ «ИНОЗЕМЦА». ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Персонаж, знакомый нам, как «Константин», снял с аппарата трубку.
КОНСТАНТИН:
Слушаю… Какой Дядин? А! Александр… Да-да, Александр Иванович… Здравствуйте, здравствуйте… Ну что, как ваше «ничего»?
Он с удовольствием откинулся на спинку офисного кресла и поправил на столе рамку с фотографией, где был изображен с удочкой в руках на берегу Белуги рядом с полковником Прохоровым.
КОНСТАНТИН:
Да я в курсе, естественно… Но это же, как выяснилось, не наша епархия… Этот ваш, как его… Штейн – судя по всему с катушек слетел… Не по этому поводу? А по какому? Факс? Сейчас.
И он ткнул в кнопку на, занимавшем четверть стола аппарате.
519. СЕРОВО. ОКОЛИЦА. НАТУРА. НОЧЬ.
Председатель и Штейн шагали по краю поля вдоль вереницы столбов.
ШТЕЙН:
Неужели воровать провода выгодно?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
А то? Цветмет! За килограмм медного провода триста сорок целковых тугриков дают.
Штейн презрительно фыркнул.
ШТЕЙН:
За пятнадцать баксов - лезть на столб, рисковать жизнью? Они же под током! Бред…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Ну да, вам москвичам, это, конечно, не деньги. А наши молодцы сдадут двадцать метров провода и неделю водку пьянствуют. Благо, закусь сама в огороде растет.
520. МОСКВА. БЕЗЛИКИЙ ОФИС. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Константин клюкнул мышью и, даже не взглянув на вспыхнувшую в мониторе картинку, ответил в трубку…
КОНСТАНТИН:
Ага… Прошла… Отлично. Да, чем сможем, поможем… Но, Александр Иваныч, только, мы же не боги, как некоторые думают… Насмотрятся фильмов про шпионов… Ну да… Если в вашей базе – нет, то и в нашей вряд ли… Маньяки-то не наш профиль. Сейчас ночь на дворе, Завтра пробью и звякну, как и что… Ну, все. Спокойной…
Он положил трубку и с удовольствием зевнул. Задел взглядом экран и вдруг посерьезнел…
Увеличил Влажноглазого до портрета…
КОНСТАНТИН:
Э, друг! А откуда я тебя знаю?
… и нажал мышью на «Print».
521. СЕРОВО. ОКОЛИЦА. НАТУРА. НОЧЬ.
С очередного столба печально свисал конец телефонного провода.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Ну, что я говорил!
Председатель в сердцах постучал по столбу палкой, будто надеясь, что с него посыплются яблоки.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Вон, аж до следующего вырезали, паразиты.
ШТЕЙН:
Ну и что делать будем? Может, сами соединим? Есть у вас какая-нибудь проводка?
Председатель посмотрел на него, как учитель на школьника.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Сами мы ничего не сделаем. Кошки нужны. Придется электрика вызывать.
ШТЕЙН:
Как же мы его вызовем, если у нас связи нет?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Как-как? Ехать за ним надо. Но это уж - с утра…
И он беспомощно развел руками.
522. ДОМ ЭЛЬВИРЫ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Дядин, бесцеремонно расправившись с калиткой, взбежал на эльвирино крыльцо и забарабанил в дверь…
Послышался скрип другой двери, шарканье и недовольный голос…
ЭЛЬВИРА:
Кто там?
ДЯДИН:
Милиция!!!
С перепугу Эльвира отворила настежь, хотя была и неодета. По понятиям прошлого века.
Но Дядина ее ветхозаветная ночнушка ничуть не смутила…
ДЯДИН:
Где твой жилец?
ЭЛЬВИРА:
Какой жилец?
… испугалась репрессий Эльвира.
ДЯДИН:
Тот, которого тебе Митька с автовокзала привел.
ЭЛЬВИРА:
Какой жилец? О чем ты? Кто тебе наплел?
… попыталась было отовраться Эльвира.
ДЯДИН:
Эля, не серди меня! У меня четыре трупа на висяке! Я за себя не ручаюсь.
Эльвира схватилась за сердце…
ЭЛЬВИРА:
О, господи… А четвертый-то когда же?
ДЯДИН:
Телевизор надо смотреть.
МАТЬ ЭЛЬВИРЫ:
Элечка, что случилось?
Донеслось их комнаты блеянье матери.
ЭЛЬВИРА:
Да спи ты уже…
Огрызнулась Эльвира.
ДЯДИН:
Ну. Я жду. Где он?
ЭЛЬВИРА:
А он - чего? Он в это дело впутан, что ли?
Манера отвечать вопросом на вопрос начала доставать Дядина.
ДЯДИН:
Так. Одевайся. Я тебя задерживаю на двое суток без предъявления обвинения.
ЭЛЬВИРА:
За что?
ДЯДИН:
По подозрению в соучастии.
Эльвира чуть не рухнула с крыльца.
ЭЛЬВИРА:
Он… Ой! Ой, батюшки.
МАТЬ ЭЛЬВИРЫ:
Элечка, да кто там?
ЭЛЬВИРА:
Да отсохни ты, богомолица! Батюшки святы, батюшки святы…
Эльвира ухватилась за сердце и присела на крыльцо…
ЭЛЬВИРА:
Выходит, я по краю ходила… Чудом господь уберег…
ДЯДИН:
Эля, где он? Сейчас все здесь разнесу к святым апостолам!
Эльвира вдруг успокоилась, вернее, как-то ушла в себя и глухо ответила
ЭЛЬВИРА:
Уехал. Сегодня днем.
ДЯДИН:
Куда уехал?
ЭЛЬВИРА:
Не сказался. Письмо тебе оставил.
Тут пришла очередь дядина удивляться.
ДЯДИН:
Мне?
ЭЛЬВИРА:
Видать тебе, раз ты за ним явился. Обожди на крыльце.
И она шагнула в дом.
523. БЕЗЛИКИЙ ОФИС. ДРУГОЙ КАБИНЕТ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
«Иноземца», свернувшегося клубочком на пухлом канапе, разбудил воистину чекистский – беспардонный и размеренный – стук в дверь...
ИНОЗЕМЕЦ:
А черт!
… пробормотал «Иноземец» и, прежде чем открыть, на всякий случай вдел руки в рукава пиджака…
Отворив, он узрел на пороге Константина и как-то даже расстроился…
ИНОЗЕМЕЦ:
Это ты? Тьфу! Какого черта…
КОНСТАНТИН:
Спим на дежурстве?
… поддел его Константин и шагнул внутрь.
ИНОЗЕМЕЦ:
Только я задремал…
… потянулся «Иноземец» и снял пиджак
КОНСТАНТИН:
Пробуждайся. Но не возбуждайся. Дело есть. Кто это?
И Константин протянул Иноземцу карибяновскую фотку. Тот взял лист, упал на канапе и, похлопав сонными глазами, ответил…
ИНОЗЕМЕЦ:
Хорошая девка.
КОНСТАНТИН:
Говорил же, не возбуждайся. Что девка, я сам вижу.
ИНОЗЕМЕЦ:
Как ее звать-то… Марина? Лариса? Забыл.
КОНСТАНТИН:
Ты что, ее знаешь?
ИНОЗЕМЕЦ:
Сарайск помнишь? Это девка из археологической партии. У нас с ней в гостинице номера - дверь в дверь были… Афродита! Если б я не под прикрытием работал, то – держите меня четверо…
КОНСТАНТИН:
Маньяк, я спрашиваю - кто мужик, который сзади стоит? Морда знакомая.
ИНОЗЕМЕЦ:
Мужик? Погоди… Так это же Калугин… Ну, точно - он…
КОНСТАНТИН:
Какой еще Калугин?
ИНОЗЕМЕЦ:
Взломщик из технического отдела…
КОНСТАНТИН:
Нашего отдела?
… обалдел Константин.
ИНОЗЕМЕЦ:
Ну да…
КОНСТАНТИН:
Так, так, так… И что взламывал?
ИНОЗЕМЕЦ:
Ну, по работе - компьютеры, файлы, сети… Хакер, в общем… А так – все, что закрыто. Юрженко раз с сейфом чего-то начудил, а чего – вспомнить не может. Побежал к Калугину. Тот за две минуты код подобрал. Золотые руки!
КОНСТАНТИН:
И где сейчас эти руки?
ИНОЗЕМЕЦ:
Два года назад уволился.
КОНСТАНТИН:
Уволился или уволили?
ИНОЗЕМЕЦ:
Списали по состоянию здоровья.
КОНСТАНТИН:
Так, давай подробнее.
ИНОЗЕМЕЦ:
В дурку он загремел на почве стресса. Потом комиссия, и – амба – негоден! Пенсия. Я подробностей не знаю, со слов… Короче дочка у него была. Балерина, восемнадцать годков… Катались с молодым чемоданом на лодке и как-то ухитрились потонуть… Калугин и рехнулся… Он ее без матери растил. Души не чаял. Хотя… Он и раньше был - со странностями.
Константин тяжело задышал и присел на стол (sic!).
КОНСТАНТИН:
Ладно… И что этот наш Калугин делает в Сарайске?
«Иноземец», наконец, проснулся.
ИНОЗЕМЕЦ:
В Сарайске?
524. У КРЕМЛЯ. НАТУРА. НОЧЬ.
В салоне машины, за рулем которой был Китаев, сидели: справа от авторитета – бледноватый Вася, позади – два гиганта местной фауны.
КИТАЕВ:
Значит так. Через полчаса явится наш этот… Адъюнкт.
ВАСЯ:
Адепт.
… поправил Вася
КИТАЕВ:
Хрен редьки не слаще… Василий Александрович стоит внизу. Стой посредине, так чтобы тебя видно было, в темень не шарахайся… Вы, соответственно, один - на бережку, как можно ближе…
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Я в кустах засяду.
… отозвался сзади первый гигант.
КИТАЕВ:
Смотри, не засветись.
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Комар носа не подточит.
КИТАЕВ:
А ты тогда - жди здесь…
ВТОРОЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Почему?
КИТАЕВ:
Потому что прав Васька… Василий Александрович. Он не один явится, как пить дать. Будет у него кто-то с тылу. А ты должен - зайти в тыл этому тылу.
ВТОРОЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Сталинградский котел, прямо…
… хохотнул второй гигант.
КИТАЕВ:
Отставить «Гы-гы»! Дело серьезное. Если только подозрение, что что-то пошло не так… Знаете, что делать.
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Работаем - в каком режиме?
… поинтересовался первый добрый молодец.
Китаев скорбно вздохнул.
КИТАЕВ:
В боевом…
Челюсть гиганта упала на колени.
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Так это…
КИТАЕВ:
А вы думали? Вляпались! Теперь не до соплей. Все. Я - к Давидычу. Может, еще и выкрутимся.
Вася и мордовороты покинули салон. Китаев газанул и исчез во тьме.
Дядин-младший откровенно дрожал. Второй мордоворот подбодрил его толчком в плечо…
ВТОРОЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Не менжуйся. Тыл у тебя - броня!
525. У ПОДЪЕЗДА ДОМА ДЯДИНА. НАТУРА. НОЧЬ.
ИСА:
Явился, не запылился. Я что – на улице ночевать должен?
…приветствовал Дядина из темноты знакомый голос.
СТЕПАНЫЧ:
Поздно гуляешь Сан Ваныч!
… поддержал другой не менее знакомый и очень пьяный.
Дядин прищурился и различил, сидевших на лавке Ису со Степанычем.
СТЕПАНЫЧ:
Я тут… Вот видишь… Зарубежного гостя развлекаю, пока ты отсутствуешь. Так что с тебя – бонус!
ДЯДИН:
Похоже, ты уже на сегодня свой бонус исчерпал…
… заметил Дядин.
Степаныч смутился…
СТЕПАНЫЧ:
Ну, ладно… Действительно, это… Пора и в койку. До завтра! Аллах акбар.
… и он, пошатываясь, двинулся к двери подъезда.
ИСА:
Воистину акбар!
… согласился Иса.
ДЯДИН:
Чего ты в гостиницу не пошел?
… спросил Дядин, присев на лавку рядом с Исой.
ИСА:
Чего я там не видел? Я погулял по городу, осмотрел достопримечательности…
ДЯДИН:
И как?
ИСА:
Каир побольше будет. А вообще – симпатичный город. Опять же со Степанычем пообщался… Ты что такой мрачный?
ДЯДИН:
Чему радоваться? Убийство.
ИСА:
Да. Твой охранитель могилы – действительно, маньяк.
Дядин вздохнул…
ДЯДИН:
Да нет, это, похоже, не он…
ИСА:
Не он? А кто?
Дядин опять вздохнул.
ДЯДИН:
Пойдем спать. Набегался за день – ног не чую.
526. ПОДЪЕЗД ДОМА ЮВЕЛИРА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Из-за двери квартиры ювелира вовсю гремел Бетховен.
Китаец нетерпеливо надавил на кнопку звонка. Но мелодичная трель утонула в многоголосии оркестра…
КИТАЕВ:
Меломан чертов!
Китаец закусил губу и крепко хватил кулаком по железной двери. Дверь крякнула плохо смазанными петлями, и подалась внутрь.
КИТАЕВ:
Ничего себе! Обадия Давидович!
Ответа не последовало.
Китаев шагнул внутрь, прикрыв за собой дверь.
527. ПОД КРЕПОСТНОЙ СТЕНОЙ. НАТУРА. НОЧЬ.
Один из китаевских добрых молодцев, стоявший в тени кремлевских ворот, увидел…
… как худощавый молодой человек с кейсом проследовал вдоль крепостной стены к обрыву и начал спускаться вниз.
ВТОРОЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Привет - от старых штиблет. Ну и где же твой тыл?
… сказал добрый молодец сам себе.
528. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА. НОЧЬ.
Тыл, в лице профессора Олдингтона давно уже был на месте – в траншее, ведущей к погребальной камере…
SCARNAPE:
God bless you, Freddy…
(Благослови вас бог, Фредди).
… пробормотал он, когда фигура Фреда промелькнула на фоне звездного неба.
ФРЕД:
Mister Chinese?
(Мистер Китаец?).
… прозвучал за спиной у нервно перетаптывавшегося на месте Васи незнакомый голос.
Вася обернулся, оценил оппонента и ответил в тон…
ВАСЯ:
Mister Adeptus?
(Господин Адепт?).
Повисла небольшая пауза. Оба сканировали друг друга, пытаясь понять, насколько темна личность другого.
ФРЕД:
Our conditions are in the force, aren’t they?
(Наша договоренность в силе?).
ВАСЯ:
Sure they are.
(Безусловно).
…не моргнув глазом, соврал сын начальника уголовного розыска.
Фред зябко поежился, театральные паузы начинали его раздражать.
ФРЕД:
Very well. I would like to glance at the artifact.
(Очень хорошо. Я бы хотел взглянуть на артефакт).
Вася улыбнулся загадочнее Моны Лизы.
ВАСЯ:
It would be desirable for me to be convinced that you have got the money at first.
(Вначале мне бы хотелось убедиться в наличии у вас денег).
ФРЕД:
Sorry, but I indeed already introduced sufficiently decent sum as the advance and, it seems to me, that I have the right to inquire…
(Позвольте, но я ведь уже внес довольно приличную сумму в качестве аванса и, мне кажется, что я имею право полюбопытствовать… ).
529. ПОДЪЕЗД ДОМА ЮВЕЛИРА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Дверь квартиры приоткрылась, и из нее выскочил Китаев – бледный как смерть, с выпученными глазами.
КИТАЕВ:
Вот это попадос…
…. пробормотал он и с грохотом сбежал вниз по лестнице.
За дверью по-прежнему наяривала симфония.
530. ПОД КРЕПОСТНОЙ СТЕНОЙ. НАТУРА. НОЧЬ.
Китаев пулей вылетел из машины и буквально сразу врезался в широкую грудь своего подчиненного…
КИТАЕВ:
Мать… Ты почему здесь?
ВТОРОЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Так он один пришел…
КИТАЕВ:
Идиот!
… похвалил мордоворота Китаев и стремглав нырнул в темноту. «Идиот» последовал за шефом.
Очутившись на краю обрыва, Китаев упал в траву и поглядел вниз…
Мордоворот улегся рядом.
Загудел мотор. Луч прожектора залепил квадрат раскопа и…
531. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА. НОЧЬ.
… высветил притаившегося в траншее Олдингтона.
532. ПОД КРЕПОСТНОЙ СТЕНОЙ. НАТУРА. НОЧЬ.
КИТАЕВ:
Ах, ты, падла!
И Китаев пополз вниз по склону, оставив, ошеломленного его ловкостью, телохранителя в одиночестве…
533. КВАДРАТ РАСКОПА. НАТУРА. НОЧЬ.
Вася продолжал тянуть резину, разводя турусы на колесах…
ВАСЯ:
Understand me, I must be careful. How can I be sure that you are, actually, Adeptus? And what if you are from the militia?
(Поймите меня правильно, я должен быть осторожен. Откуда мне знать, что вы, действительно и есть Адепт? А что если вы из милиции?).
ФРЕД:
So, you haven’t got the artifact, as I see.
(Насколько я понял, артефакта у вас с собой нет).
…поджал губы Фред.
ВАСЯ:
I didn’t say so…
(Я этого не говорил).
… спохватился, что переусердствовал, Вася.
ФРЕД:
If you have no artifact,
I have no money for you.
(Если у вас нет артефакта, у меня нет для вас денег).
И Фред повернулся, чтобы уйти…
SCARNAPE
Bravo, Fred! Press him home!
( Браво, Фред! Дожимайте его!).
… прошептал Олдингтон.
Вася растерялся…
ВАСЯ:
Well, I haven’t got it with myself. Let’s meet here in two days.
(Ладно, его нет у меня с собой. Предлагаю встретиться здесь же через два дня).
SCARNAPE
This was your error, boy. Well, in any case you’re just the envoy…
(Это была ошибка, мальчик. Впрочем, все равно, ты лишь – посланник…).
И он потянулся к замку дипломата…
Китаев, уже почти спустившийся вниз, увидел, что в руке неизвестного сверкнуло что-то металлическое, и с криком…
КИТАЕВ:
Ствол!
… прыгнул прямо в траншею.
Фред и Вася синхронно обернулись на крик.
Из кустов выскочил первый добрый молодец.
Фред шарахнулся к тропинке, но по ней навстречу ему несся второй гигант.
Из траншеи раздалось рычание Китайца и удивленное стенание погибающей лани, в роли которой выступал Олдингтон.
В первую секунду нападения, он растерялся, так как Китаец, зажал его шею одной рукой, а другой интенсивно мутузил по почкам. Но затем профессор проявил неожиданную ловкость, надавил каблуком на ступню противника, и вывернулся из захвата.
Он бросился, было, к предмету, который Китаев выбил у него из рук, но противник поддел его ногу, и профессор рухнул в грязь.
Тогда Олдингтон кузнечиком выпрыгнул из траншеи и унесся во тьму вдоль по берегу.
Фред последовал за ним.
ВТОРОЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Леонид Аркадьевич, вы где!
Китаец выполз из траншеи, весь в глине, но с трофеем в руках. Разглядев его при свете единственной лампочки, он только и смог выговорить…
КИТАЕЦ:
Мля!
Потому что в руке у него было нечто – стальной еж величиной с хорошую репку (слова «моргенштерн» Китаев не знал) насаженный на деревянную рукоять. Хреновина была вовсе не древняя, а, явно, только что сработанная на токарном станке, с шипами на болтах…
534. ГОСТИНИЦА. КОРИДОР. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Мрачная, как Макбет, Маргарет выглянула из номера в коридор. Еще бы не выглянуть, если в коридоре вовсю верещал женский голос. То, что она увидела, ей не понравилось.
В самом конце полутемной трубы сиял желтый прямоугольник открытой двери.
В луче, вырывавшемся из прямоугольника, судорожно поправляя одежду, стояла и верещала Люська Портнова…
ЛЮСЬКА:
Да пошел ты, знаешь куда? Я ребятам свистну, они тебе мозги-то вправят! Извращенец!
Из-за порога показался сливовый профиль Круазе
КРУАЗЕ:
H;, fille! Vous semble toi que trop permettent pour vous-m;me… D'ailleurs, si je d;cris aux autorit;s comment vous occupez ici, ils vous d;chargeront… Et puis - I ; toi a pay;… Cent euro!
(Эй, девочка! Кажется, ты слишком много позволяешь себе… Между прочим, если расскажу начальству, чем ты тут занимаешься, тебя уволят… И потом – я тебе заплатил… Сто евро).
ЛЮСЬКА:
Да подавись ты своими «иврО»!
Люська раскрыла сумочку, швырнула в Круазе смятой купюрой и застучала каблуками в направлении лифта.
КРУАЗЕ:
La prostitu;e vile
(Мерзкая шлюха!).
Желтый прямоугольник захлопнулся.
Но по дороге ей пришлось встретиться взглядами с Маргарет. Люськины глаза были красные и мокрые, глаза американки светились ветхозаветным гневом.
ЛЮСЬКА:
Я не проститутка…
… почему-то сочла нужным оправдаться перед ней Люська.
МАРГАРЕТ:
Я знать. Wanna got a drink? I’ve got whiskey.
(Хочешь выпить? Я достала виски).
Уловив ключевое слово, Люська кивнула и шагнула в номер.
Дверь затворилась, поглотив их обеих.
535. КВАРТИРА ДЯДИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ
Дядин сидел на кухне перед остывшей чашкой чая и глядел в темноту за стеклом. Та была – непроницаема.
ДЯДИН:
Идиот…
… пробормотал он и, злясь на самого себя, вытащил из кармана конверт.
Тот самый, что Влажноглазый вручил Эльвире…
ДЯДИН:
Коджагей… Псих проклятый…
Он вскочил и прошелся по кухне взад-вперед, насколько это было возможно – полтора шага туда, полтора обратно…
ДЯДИН:
А вдруг…
Он шагнул в коридор и, приникнув к щели меж дверью и стеной, шепотом позвал…
ДЯДИН:
Иса…
В ответ раздался только не богатырский, но довольно внушительный храп…
ДЯДИН:
А вдруг…
… повторился Дядин, снял с вешалки пиджак и вдел руки в рукава.
536. ГОСТИНИЦА. НОМЕР МАРГАРЕТ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
ЛЮСЬКА:
Козел! Извращенец старый… Я не проститутка… Он мне сам всучил, купи, мол, себе что-нибудь…
… никак не могла успокоиться Люська, несмотря на то, что влила в себя уже полстакана солодовой бурды. Не брало ее заморское зелье.
Маргарет же, хотя и тянула свою порцию по-американски медленно, была уже – на рогах…
МАРГАРЕТ:
Ты есть маленькая девочка из маленький город. Я также был маленький девочка из маленький город.
ЛЮСЬКА:
Чего – как наш?
Маргарет улыбнулась…
МАРГАРЕТ:
Rather smaller… Если не мой дядюшка, я также работал в гостиница или в почта… Потом пожениться мой сосед. Может быть, это было мне лучше. Но дядюшка дал мне деньги для колледж. И я вышел в большой город, я стал большой специалист… Стал все, что хотел…
(Гораздо меньше).
ЛЮСЬКА:
Богатой и счастливой…
…продолжила Люська, не то, подтрунивая, не то, просто, думая вслух…
МАРГАРЕТ:
Нет, ни богатый, ни счастливый я стал. Пьяница я стал. Злой я стал. Но я не стал счастливый. И скоро я буду prisoner.
ЛЮСЬКА:
Чего?
… не поняла Люська, владевшая английским лишь в объеме разговорника.
МАРГАРЕТ:
Пленник тюрьма… Или я совсем не быть.
ЛЮСЬКА:
Почему?
… испугалась Люська.
МАРГАРЕТ:
Потому что я уголовный.
ЛЮСЬКА:
Как это?
МАРГАРЕТ:
Как люди быть уголовный? Из-за деньги. Из-за жадность.
ЛЮСЬКА:
Не понимаю… Что вы такого сделали?
МАРГАРЕТ:
Самый ужасный. Я лгать. После лгать один раз, надо лгать еще один. И еще один… Лгать всегда. Но это достаточно для меня. Tonight I shall put the end to it. Ты помочь меня? Ты сделать для меня одну вещь?
(Сегодня я положу этому конец).
ЛЮСЬКА:
Ко… Конечно…
… прошептала, потрясенная исповедью американки, Люська.
537. В МАШИНЕ КИТАЕВА. НАТУРА. НОЧЬ.
Китаец тормознул у дядинского дома.
КИТАЕВ:
Все, Вася… Как говорится, спасибо за службу.
ВАСЯ:
Что это… Как это?
Вася закрутил головой, взывая к моральной поддержке мордоворотов. Но их лица, отражавшиеся в зеркале, были непроницаемы.
КИТАЕВ:
Извини, что даром. Но фокус не удался…
ВАСЯ:
Но вы же не собираетесь остановиться на этом?
КИТАЕВ:
Я бы остановился. Да вот они вряд ли остановятся. Я им чемодан бабла должен. Так меня еще навестят… и нечего тебе со мной компанию водить. Ступай к отцу. Расскажешь ему все. И вот это – передашь…
Китаев сунул Васе в руку профессорский дипломат, сам открыл его дверцу и, буквально, выпихнул из машины.
538. ШОССЕ. НАТУРА. НОЧЬ.
Тем временем, Дядину, бредшему по бровке пустынного шоссе, повезло. За спиной зарычал мотор, свет фар полоснул по асфальту…
Дядин обернулся и вскинул руку…
Фура тормознула.
Не дожидаясь особого приглашения, Дядин взобрался в кабину.
539. КВАРТИРА ДЯДИНА. ПРИХОЖАЯ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Головка замка щелкнула и повернулась вокруг своей оси. Прошуршав по полу утеплителем, дверь распахнулась. Вася вошел, скинул с плеча чехол. Тот звякнул, встретившись с полом.
ВАСЯ:
Пап…
… шепотом позвал Вася, но ему никто не ответил. Заперев дверь, он прошел…
540. КВАРТИРА ДЯДИНА. КУХНЯ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
… на кухню.
СЕМЕН СЕМЕНЫЧ:
Мрю…
От неожиданности Вася подпрыгнул на месте…
ВАСЯ:
Ты меня когда-нибудь в гроб вгонишь!
… шепотом выговорил он коту, сунул в рот холодную котлету, одиноко прозябавшую на сковороде, и шагнул…
541. КВАРТИРА ДЯДИНА. КОМНАТА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
…в комнату, где сразу же споткнулся о расставленную в проходе раскладушку.
ВАСЯ:
Блин! Пап! Ты чего поперек комнаты-то…
…чуть не подавился котлетой Вася и, не удержавшись, опустился прямо на ковер.
Иса, не открывая глаз, сел на своем ложе, дернул бечевку торшера и автоматически напялил на голову феску, как некоторые первым делом надевают очки.
ВАСЯ:
Вы кто?!
…выпалил Вася, роняя котлету на ковер. Иса открыл мутные глаза…
ИСА:
А ты кто? Где Искандер?
ВАСЯ:
Я–то? Я живу здесь, а вы?
… уже миролюбивей произнес Вася, сообразив, что злоумышленник вряд ли улегся бы спать, аккуратно сложив вещи на стульчик. В мозгу Исы тоже начало светать.
ИСА:
А! Вы сын Искандера? Василий, так кажется…
ВАСЯ:
Ну, Василий…
ИСА:
А я - Иса. Мы с Искандером… То есть, с Александром, вместе служили…
ВАСЯ:
В Африке что ли?
Иса немножко обиделся, но спорить не стал.
ИСА:
Можно и так сказать.
ВАСЯ:
Ну, и где он? Дежурит опять?
Иса рассеянно констатировал...
ИСА:
Понятия не имею. Когда я лег, он был дома…
542. ГОСТИНИЦА. НОМЕР МАРГАРЕТ. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ
Маргарет трясло в нервном припадке. Она стояла спиной к гостю, вцепившись руками в портьеру, и выдавливала из себя истерический шепот…
МАРГАРЕТ:
No, I did not sign the contract to the murder. I don’t want to have any relation of this. How could you raise your hand to this remarkable man? Perhaps, Chervyackov was not the famous archaeologist, but…
(Нет, я не подписывала контракт на убийство. Я не хочу иметь к этому никакого отношения. Как вы могли поднять руку на этого замечательного человека? Червяков, может быть, не был знаменитым археологом, но…).
SCARNAPE
Calm down, Margaret. Real science now and then requires the victims.
(Успокойтесь Маргарет, настоящая наука порой требует жертв).
МАРГАРЕТ:
You do not dare to talk about the science. You’re - not a scientist. Your hands – are in the blood. I’m going to call the KGB just now…
(Не говорите мне о науке. Вы - не ученый. Ваши руки - в крови. Я должна немедленно позвонить в КГБ…).
SCARNAPE
The KGB has it rested in God long ago…
(КГБ давно почило в бозе…).
… неприятно хохотнул профессор.
МАРГАРЕТ:
The name is unimportant. It is important that you and I won’t remain unpunished…
(Неважно, как оно называется. Важно, что вы и я не останемся безнаказанными…).
Она не успела договорить, вокруг ее шеи скользнул шелковый шарф, и сильные руки профессора сделали свое дело.
543. БЕРЕГ КАРАСЯ. НАТУРА. НОЧЬ.
Фура тормознула на краю поля. Фары высветили верстовой столбик с полинявшими цифрами «39».
ДЯДИН:
Спасибо брат…
 ... сказал Дядин водителю, хлопнул дверью и соскочил с подножки. Фура двинулась дальше.
Дядин включил фонарь, подошел к столбу и огляделся. Поле лежало перед ним, как ладонь великана. Там и сям вспыхивали огоньки каганцов.
Внезапный порыв ветра взъерошил Дядину волосы, а каганцы, поднявшись над землей, стаей ринулись прямо на него… От неожиданности он выронил фонарик и тот мгновенно погас…
544. КВАРТИРА ДЯДИНА. КУХНЯ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Иса раскрыл конверт, оставленный Дядиным на столе, пробежал содержание письма и выдохнул
ИСА:
О, аллах!
Вася выхватил письмо
ВАСЯ:
«Хельги, если ты хочешь чтобы с девушкой ничего не случилось, приезжай в Серово. Остановись у столба на тридцать девятом километре. Иди направо в поле до рощи. Сверни налево в рощу и иди до поляны. Приезжай в любое время, один и без оружия. Если ты не выполнишь этих условий, она умрет. Коджагей». Что за хрень? Кто такой Кужугей, кто такой Хёгин? Что это значит?
ИСА:
Это значит, что Искандер в беде! Надо ехать в Серово.
… засуетился египтянин.
ВАСЯ:
В какое Серово? Где это?
ИСА:
Написано же: тридцать девятый километр. Ты читать справа налево умеешь? Пошли, пошли…
… и Иса выскочил в прихожую. Вася без энтузиазма последовал за ним.
ВАСЯ:
Я как-то больше привык слева направо…
ИСА:
Ну, так у нас говорится… Извини, сложности перевода. Обувайся.
ВАСЯ:
Чего – сейчас что ли ехать? Ночь на дворе.
ИСА:
Читать умеешь – слева направо? «В любое время». Записку с собой возьми.
Обуваясь, он задел брошенный Васей дипломат. От пинка тот раскрылся.
ИСА:
А это еще что?
545. СЕРОВО. ПЕРЕЛЕСОК. НАТУРА. НОЧЬ.
То и дело вспыхивающие в разрывах между листвой деревьев звезды ничего не освещали. И Дядину приходилось пробираться сквозь перелесок, буквально, наощупь.
ДЯДИН:
А, черт!
Это замечание относилось к стволу осины, в который он, несмотря на сканирование руками пространства перед собой, чуть не впаялся лбом. Слава богу, деревья, наконец, поредели, и в просветах засияла залитая лунным светом поляна. Дядин ускорил шаг и должен был уже вот-вот оказаться на спасительном островке травы, но оступился и рухнул в яму.
«Яму» – мягко сказано. Больше походило на колодец. Глубиной он был - метра три, а - от стены до стены – рук не развести. Матерясь и стеная, Дядин поднялся на ноги и попытался вскарабкаться по земляной стене вверх. Бесполезно. Земля была мокрой, и он вновь плюхнулся в скопившуюся на дне грязную жижу.
На фоне кусочка звездного неба, видимого со дна, выросла исполинская человеческая тень.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Ты приехал слишком рано, Хёльги.
ДЯДИН:
Какой, к святым апостолам - «Хёльги»? Где девчонка?
… рявкнул со дна Дядин.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Она принадлежит мне, Хельги. И Гардарика принадлежит мне. Ты уже ничего не сможешь с этим поделать. Я не ждал тебя так быстро… Но раз приехал, посиди здесь денек, другой… Дай мне спокойно закончить свое дело.
ДЯДИН:
Ты что - решил оставить меня в живых?
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Конечно. Мне нужен свидетель. Ты будешь свидетелем моей победы.
ДЯДИН:
За что такая честь? Чем тебе другие рылом не вышли? О тебе знают, как минимум, еще трое…
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Мертвые не могут свидетельствовать.
… покачала головой тень.
ДЯДИН:
Врешь! Врешь, они живы!
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Пока - живы.
И тень исчезла.
ДЯДИН:
Стой! Стой! Слышишь, вернись, скотина!
Дядин плюхнулся в лужу на дне и в бессильной ярости несколько раз стукнулся затылком о стену колодца
ДЯДИН:
Вот песня с пляской!
546. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ЛЕСНАЯ ПОЛЯНА. НАТУРА. НОЧЬ.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
Поляна была усеяна трупами. Но Олегу этого было мало
ОЛЕГ:
Ну, где ты, трус, выходи. Выходи, и как каган – сразись с каганом.
КОДЖАГЕЙ:
Ты, не каган, ты - тварь. И будешь тварью, пока не сгниешь в земле… Вам – варягам - нечего делать на этой земле…
… раздался за его спиной спокойный голос. Олег обернулся.
Коджагей стоял перед ним. Лоб его был рассечен ударом меча, но на ногах он держался крепко.
ОЛЕГ:
Здесь не только варяги, я привел собой - суоми, торков, славян…
КОДЖАГЕЙ:
Всем им - здесь нечего делать.
Олег рассвирепел.
ОЛЕГ:
Ты знаешь, как меня зовут?
КОДЖАГЕЙ:
Зовут тебя - Увард. А прозывают - Хёльги, что значит «волшебник», «колдун»… Потому что ты, якобы, творишь чудеса… Но я - волшебник не хуже тебя. Через час сюда подойдет еще один отряд. И вашей жалкой шайке – конец. Ты проиграл, русич.
ОЛЕГ:
Нет, ты не умеешь колдовать.
… резюмировал Олег и, вынув из ножен меч, дунул на него. Меч поднялся в воздух, покрутился в нем, словно, воздушный змей, и вдруг, со свистом налетев на Коджагея, одним махом снес ему голову.
ОЛЕГ:
Чашу сюда!
… заорал Олег воинам диким голосом.
Склонив обезглавленный труп над чашей, викинги, как из кувшина вином, наполнили ее кровью.
Конец одиннадцатой серии

XII СЕРИЯ
546. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. ЛЕСНАЯ ПОЛЯНА. НАТУРА. НОЧЬ.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
Поляна была усеяна трупами. Но Олегу этого было мало
ОЛЕГ:
Ну, где ты, трус, выходи. Выходи, и как каган – сразись с каганом.
КОДЖАГЕЙ:
Ты, не каган, ты - тварь. И будешь тварью, пока не сгниешь в земле… Вам – варягам - нечего делать на этой земле…
… раздался за его спиной спокойный голос. Олег обернулся.
Коджагей стоял перед ним. Лоб его был рассечен ударом меча, но на ногах он держался крепко.
ОЛЕГ:
Здесь не только варяги, я привел собой - суоми, торков, славян…
КОДЖАГЕЙ:
Всем им - здесь нечего делать.
Олег рассвирепел.
ОЛЕГ:
Ты знаешь, как меня зовут?
КОДЖАГЕЙ:
Зовут тебя - Увард. А прозывают - Хёльги, что значит «волшебник», «колдун»… Потому что ты, якобы, творишь чудеса… Но я - волшебник не хуже тебя. Через час сюда подойдет еще один отряд. И вашей малюсенькой шайке – конец. Ты проиграл, русич.
ОЛЕГ:
Нет, ты не умеешь колдовать.
… резюмировал Олег и, вынув из ножен меч, дунул на него. Меч поднялся в воздух, покрутился в нем, словно, воздушный змей, и вдруг, со свистом налетев на Коджагея, одним махом снес ему голову.
ОЛЕГ:
 Чашу сюда!
… заорал Олег воинам диким голосом.
Склонив обезглавленный труп над чашей, викинги, как из кувшина вином, наполнили ее кровью.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГАРДАРИКУ
ДВЕНАДЦАТАЯ СЕРИЯ.
547. МОСКВА. ПОДЪЕЗД ВЛАЖНОГЛАЗОГО. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
МАЛАХОЛЬНЫЙ УЧАСТКОВЫЙ:
Все-таки неправильно как-то… Без постановления
… причитал на лестничной клетке у входной двери малахольный участковый…
КОНСТАНТИН:
Некогда… Скажешь, трубу прорвало…
«ИНОЗЕМЕЦ»:
Да где этот слесарь чертов? А! Где наша не пропадала…
… не выдержал «Иноземец, вытащил из кармана нечто, напоминающее отвертку, и сунул это нечто в замочную скважину. Замок хрустнул и дверь открылась. Лица у участкового с Константином вытянулись как в комнате смеха.
КОНСТАНТИН:
Интересный поворот сюжета! А ты, часом, сам-то в техническом деле не служил?
«ИНОЗЕМЕЦ»:
Бог миловал… Нужда научила…
… сморщившись, буркнул Иноземец и шагнул в квартиру…
548. МОСКВА. КОМНАТА ВЛАЖНОГЛАЗОГО. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Дверь комнаты распахнулась, явив, застывших на пороге, Константина Иноземца и участкового
МАЛАХОЛЬНЫЙ УЧАСТКОВЫЙ:
Ох, ребята попадет мне из-за вас…
… пробормотал он и осекся. Три пары глаз уставились на, оклеенную фотографиями от потолка до плинтуса, стену. Ни одного изображения хозяина квартиры. Только – ребенка, девочки, аккуратно упакованной в балетную пачку - у балетного станка, на сцене с букетом белых хризантем, за роялем… Снимки сменяли друг друга, девочка взрослела, превращаясь в подростка, затем в девушку… Волосы цвета октябрьского клена, смеющиеся глаза, серьги - размером каждое с кольцо для серсо. Так и подмывало продеть в него шпагу.
«ИНОЗЕМЕЦ»:
Е мое! Это же Марина… Та девка из экспедиции!
КОНСТАНТИН:
Это дочка его… Смотри вот, вот...
Константин принялся тыкать пальцем в снимки, начиная с детских и переходя к недавним… Иноземец тоже ткнул в пару фотографий и раздраженно пояснил…
«ИНОЗЕМЕЦ»:
Это – дочка. А это - девка из экспедиции. Дочка у него три года назад погибла. А здесь сзади – что? «С Новым 2008 годом!» И крысу ей кто-то подарил.
Имелось в виду изображение Марьяны на фоне поздравительного плаката с плюшевым крысенком в руках. Константин еще раз присмотрелся к галерее…
КОНСТАНТИН:
Как две капли воды…
«ИНОЗЕМЕЦ»:
Поехали…
КОНСТАНТИН:
Куда «поехали»?
«ИНОЗЕМЕЦ»:
«Куда»! Где четыре трупа… В Сарайск.
549. ДВОР ДОМА КИТАЕВА. В МАШИНЕ. НАТУРА. УТРО.
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Ну, куда теперь, Леонид Аркадьевич?
.. поинтересовался первый добрый молодец, когда Китаев остановил машину у себя во дворе…
КИТАЕВ:
Идите, отсыпайтесь… Мне тоже передохнуть надо. Переварить впечатления.
Добрым молодцам идея не понравилась.
ВТОРОЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Леонид Аркадьевич, так сейчас наша смена – до семи. Или Витьку с Андреем вызывать?
КИТАЕВ:
Никого не вызывать… Домой идите.
ПЕРВЫЙ ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ:
Так, Леонид Аркадьевич, а вдруг - что? Эти-то – живыми ведь ушли…
Китаев из последних сил попытался рассвирепеть…
КИТАЕВ:
С каких это пор у вас фасон пошел мои дела перетирать? А, мля? Забыли, из какой помойки я вас вытащил, мля? Обратно потянуло, мля? Устрою! Мигом!
Мордовороты, видимо, вспомнили помойку, ибо синхронно поджали носы.
КИТАЕВ:
Все, пошли вон… Достали.
На большее у Китаева пыла не хватило. Мордовороты покорились и покинули салон машины. Китаев вынул из кармана мобилу, по школьному приколу обернул ее носовым платком и набрал короткий номер…
КИТАЕЦ:
Алло! Милиция?
… неожиданно поворковал он высоким, почти женским голосом.
550. БЕРЕГ КАРАСЯ. НАТУРА. УТРО.
Иса первым выскочил из машины, устремился к заветному столбу с цифрой «39» и по пояс провалился в густо заросший травой кювет. Вася замешкался за рулем.
ВАСЯ:
Поаккуратнее надо. Тут вам – не пустыня.
… посоветовал он зарубежному гостю, запирая машину.
ИСА:
Не болтай! Каждая секунда дорога. «У столба… Направо в поле до рощи». Так, вот столб, а вон - роща. Но в письме написано «свернуть»… А мы – срежем!
ВАСЯ:
Не заблудимся?
…усомнился в состоятельности идеи египтянина Вася и ловко перепрыгнул кювет.
ИСА:
Кто заблудится? Я заблужусь? Плохо ты меня знаешь… Руку дай.
Вася протянул Исе руку, и тот выбрался из кювета.
ВАСЯ:
Хоть бы объяснили - кто такой это Куджугей и зачем он тут отцу стрелку забил.
ИСА:
«Не стремись познать мир до захода солнца, он может стать твоим заходом». Пословица. Не знаю, насколько в переводе понятно…
ВАСЯ:
Куда уж понятней? Много будешь знать, скоро состаришься.
ИСА:
Как? «Скоро состаришься»? Лучше - не скажешь. Значит, так. Нам – туда!
И египтянин ленинским жестом обозначил азимут.
551. ПОДЪЕЗД ДОМА ЮВЕЛИРА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Из-за двери квартиры ювелира вовсю гремел Бетховен.
СУРИН:
Привет, что за дискотека?
… поприветствовал зеленоватый Сурин одинаковых с лица.
ПЕРВЫЙ ИЗ ЛАРЦА:
Не знаем. Так и было.
… выдавил из себя первый из ларца.
СУРИН:
А вы чего здесь толчетесь?
ПЕРВЫЙ ИЗ ЛАРЦА:
Так, чтобы следы не затоптать… Пальцы… Мало ли…
СУРИН:
И не заходили, что ли?
… не веря во, внезапно пробудившееся в одинаковых с лица, уважение к трудам эксперта, уточнил Сурин.
ПЕРВЫЙ ИЗ ЛАРЦА:
Так… Заглянули, и все…
СУРИН:
И что там?
Второй из ларца зажмурил глаза и затряс головой. То ли в смысле – «ужас», то ли – «пустяки». Толкуй, как хочешь.
СУРИН:
А Дядин где?
… вздохнул Сурин.
ВТОРОЙ ИЗ ЛАРЦА:
Так, это… Все телефоны оборвали… Пропал…
СУРИН:
Как это - «пропал»?
… тревожно нахмурился Сурин и шагнул в квартиру…
552. СЕРОВО. ПЕРЕЛЕСОК. НАТУРА. УТРО.
ВАСЯ:
Блин! Вас в детстве по лесу не учили ходить?
… потирая, рассеченный отогнутой веткой лоб, выговорил египтянину Вася.
ИСА:
Извини, не учили
ВАСЯ:
Зря!
ИСА:
У нас нет лесов. И снега нет. И дождя. По крайней мере – это большая редкость. У нас, вообще, нет погоды.
ВАСЯ:
Как это? Погода везде есть.
… изумился Вася, забыв о ране.
ИСА:
У нас - нет. Климат есть, а погоды нет.
Вася вдруг совершил прыжок к египтянину и дернул его за плечо на себя, предотвратив падение в яму…
ВАСЯ:
Осторожнее! Говорю же: тут не пустыня.
ДЯДИН:
Эй! Кто там?
… донесся из колодца голос Дядина.
ИСА:
Искандер!
Иса упал на четвереньки и, не пощадив льняного костюма, по-пластунски подполз к краю ямы.
ИСА:
Искандер, это ты?
ДЯДИН:
Да я, я, песня с пляской! А ты что тут делаешь?
ИСА:
Мы нашли записку…
… забормотал, было, Иса, но его перебил, заглянувший в яму, Вася.
ВАСЯ:
Пап, ты как сюда провалился?
ДЯДИН:
А? А ты что тут делаешь?
… повторился Дядин
ИСА:
Говорю же – нашли записку…
Но Исе опять не дали закончить…
ДЯДИН:
К апостолам – записку! Вытащите меня отсюда!
Вася вдруг развернулся и двинулся обратно к опушке.
ИСА:
Ты куда?
ВАСЯ:
В машине трос есть.
… не обернувшись, откликнулся Вася.
553. КВАРТИРА ЮВЕЛИРА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Сурин сделал несколько шагов по коридору, заглянул в одну комнату, затем в другую… Музыка внезапно смолкла. Раздалось противное жужжание. Издавал с его старомодный – для винила – проигрыватель с реверсом. Проиграв диск до конца, он автоматом передвигал поводок и вновь опускал иголку на начало. Бетховен загремел с первой цифры.
СУРИН:
Чертова балалайка…
… буркнул Сурин и шагнул в гостиную. Окно было зашторено, и в комнате царил полумрак. Сурин пошарил рукой по стене и щелкнул выключателем. Картина, представшая его взору, посрамила бы все экспозиции мадам Тюссо. Посреди плотно заставленного антиквариатом пространства стоял круглый стол, покрытый скатертью с кистями и сервированный для чаепития. За ним, в чопорном стеганом халате, сидела восковая фигура ювелира. По его виску, изгибаясь, спускалась за ворот халата давно засохшая коричневая струйка крови. В ногах Обадии Давидовича лежал на спине Роман Абрамович. Овальное бурое пятно на ковре обрамляло его голову, словно, нимб. Сурин, не произнеся ни слова, приблизился к серванту, вытащил из него початую бутылку бехеровки и сделал из нее богатырский глоток.
554. ГУВД. ДЕЖУРКА. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Константин ворвался в дежурку, как гнев господень…
КОНСТАНТИН:
Где Дядин?
… зарычал он на милицейского лейтенантика, сменившего в застекленном пенале усталого мента. Опознав в посетителе товарища из Москвы, лейтенантик вскочил по стойке «смирно» и пролепетал…
МИЛИЦЕЙСКИЙ ЛЕЙТЕНАНТИК:
Дежурный по городу Семечкин… Ой! Я хотел сказать, лейтенант – Семечкин.
КОНСТАНТИН:
Я вижу, что не маршал! Дядин где?
Из-за спины Константина показалось «лояльное» лицо Иноземца.
«ИНОЗЕМЕЦ»:
Да, садитесь вы… Понимаете, он нам срочно нужен!
Лейтенантик упал на стул и выдохнул, словно, сбросил ношу…
МИЛИЦЕЙСКИЙ ЛЕЙТЕНАНТИК:
Он всем нужен…
«ИНОЗЕМЕЦ»:
Всем-то зачем?
… поинтересовался Константин.
МИЛИЦЕЙСКИЙ ЛЕЙТЕНАНТИК:
Начальник-то наш в больницу загремел с сердцем, зам - в отпуске. Дядин за старшего остался… И - пропал.
КОНСТАНТИН:
То есть - «пропал»?
… начал остывать Константин
МИЛИЦЕЙСКИЙ ЛЕЙТЕНАНТИК:
Дома нет, на работе нет, в городе никто не видел… Телефоны молчат. Не знаем, что и думать…
Константин с Иноземцем переглянулись. Последний оттер коллегу плечом от окошка и продолжил в своей «лояльной» манере…
«ИНОЗЕМЕЦ»:
Ну, хорошо… Но кто-нибудь из оперативников – есть? Не все же «пропали»?
МИЛИЦЕЙСКИЙ ЛЕЙТЕНАНТИК:
Не все… Но они - в адресе. На убийстве.
КОНСТАНТИН:
Каком убийстве?
МИЛИЦЕЙСКИЙ ЛЕЙТЕНАНТИК:
Так у нас вчера - труп на раскопе. Червяков, археолог… А сегодня - еще два… Антиквара нашего и ювелира завалили прямо на хате…
КОНСТАНТИН:
Да вы что? С ума сошли?
… побледнел Константин.
МИЛИЦЕЙСКИЙ ЛЕЙТЕНАНТИК:
Пока нет, но скоро, похоже, двинемся.
… пожал плечами лейтенантик. «Иноземец» тоже как-то спал с лица, но, по-прежнему ласково, попросил…
«ИНОЗЕМЕЦ»:
Дайте адрес, пожалуйста…
555. СЕРОВО. ПЕРЕЛЕСОК. НАТУРА. УТРО.
На полянке сидело живописное трио египтянин в помятой феске и, позелененном травой, льняном костюме. Вася, относительно чистый и в тройке, Дядин - в глине с ног до головы. Без пяти минут Голем. Голем, сдвинув брови, слушал рассказ сына.
ВАСЯ:
Ну вот… А это Китаев велел тебе передать.
И Вася раскрыл дипломат… Дядин протянул руку и ощупал новодельный «моргенштерн»…
ДЯДИН:
Да…
… только и смог выговорить он.
ИСА:
Понимаешь…Червякова убили позапрошлой ночью, а прошлой ночью убийца опять был на раскопе… Значит, в Серово его нет. А записку он тебе послал, чтобы ты уехал из города… Он в Сарайске.
ДЯДИН:
Да нет его в Сарайске…
… хмуро буркнул Дядин. Но Иса не унимался
ИСА:
Но, посмотри, все же сходится… Он подготовил эту проклятую яму, послал тебе записку, а сам…
ДЯДИН:
Ты меня, конечно, извини… Может. ты и великий египтолог, но - не великий детектив, точно.
Иса, невзирая на предупреждение, обиделся
ИСА:
Слушай, может, не стоило тебя из ямы вытаскивать?
Дядин попытался смягчить предыдущую инвективу
ДЯДИН:
Смотри, это же - не «моргенштерн». Новодел. Вчера смастырена. Тот, кто чуть не напал на Ваську, хотел списать преступление на маньяка. В криминологии такой товарищ называется – «имитатор». Так вот, этот «имитатор» - в Сарайске, не спорю. А Коджагей – здесь.
ИСА:
Почему ты так уверен?
… поддел Иса. Дядин помрачнел.
ДЯДИН:
Потому что я с ним разговаривал.
556. КВАРТИРА ЮВЕЛИРА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
СУРИН:
А! Мытаря судить приехали, фарисеи?
… приветствовал незваных гостей Сурин. Бутылка бехеровки была пуста. И не только. Та же участь вот-вот должна была постигнуть пузатую фляжку «Арарата».
КОНСТАНТИН:
Простите, не понял…
… раздраженно буркнул Константин. «Иноземец» жестом осек его…
ИНОЗЕМЕЦ:
Здравствуйте.
СУРИН:
Здрасте-здрасте… Дядина, небось, ищете? Нету Дядина! Был, да весь вышел! А по жмурикам - могу справочку дать! Сначала - заезжего на раскопе палицей – хрясь! Потом водителя – хрясь! Потом второго заезжего - прямо в больничке! Археолога вчера под стеной подкараулили. А Абрамыча с Давидычем – вот, полюбуйтесь - с выездом на дом. И все – «утренняя звезда». Хрясь! Хрясь! Хрясь!
Сурин несколько раз энергично воздел и опустил руку с бутылкой коньяка.
КОНСТАНТИН:
Позвольте, да вы пьяны…
… прозрел Константин.
СУРИН:
Хм! «Я странен? А не странен кто ж?».
… ответил Сурин цитатой.
КОНСТАНТИН:
Сделайте что-нибудь… Уберите его отсюда.
… прорычал Константин в сторону, топтавшихся в дверном проеме, одинаковых с лица. Те только потупились
СУРИН:
Кишка тонка! Я - старше по званию!
… с удовольствием констатировал Сурин и, нимало не смущаясь присутствием коллег, приговорил «Арарат».
ИНОЗЕМЕЦ:
Когда это произошло?
… «лояльно» поинтересовался «иноземец», склонившись над трупом антиквара.
СУРИН:
Может, ночью, может, вчера днем… Какая разница? Это не главное. Главное – драма развивается. Сюжет усложняется. И это еще не финал…
Накликав беду, Сурин упал на диван и мгновенно полу-задремал, тонко засвистев сопливой ноздрей.
КОНСТАНТИН:
А музыку-то можно выключить?
… вновь воззвал к двоим из ларца Константин. Те опять замялись… А Сурин проснулся…
СУРИН:
Зачем же? Бетховен. Очень даже подходит к случаю. Саундтрек!
Константин, похоже, был готов вломить эксперту по шее, но «иноземец» предупредил его намерение…
ИНОЗЕМЕЦ:
Погнали в гостиницу.

557. ОКОЛИЦА СЕРОВО. НАТУРА. УТРО.
Выйдя на пустынную дорогу, рассекавшую деревню пополам – издержек сталинской индустриализации - председатель сразу же наткнулся на трех подозрительных богатырей. А, так как последние события - явление Штейна с Митькой, а следом еще и двух городских фефёл, затем обнаружение какой-то не то камеры, не то каземата в подвале усадьбы и, наконец, обрыв телефонного провода – настроили его на подозрительный лад, он сразу же попятился и попытался укрыться за жидким кустом рябины.
ИСА:
Эй, товарищ!
… окликнул его черный человек в красной шляпе без полей.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Черт…
… тихо обругал себя председатель и вышел из укрытия. Два других богатыря выглядели не менее странно – бутербродный мальчик в костюме с иголочки и человек, злоупотребивший грязелечением.
ДЯДИН:
Мы тут ищем одного человека… Солдатенкову Анну Евстафьевну…
… сказал грязный человек.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Солдатенкову? Нет у нас таких…
… неубедительно соврал председатель.
ДЯДИН:
Постойте… У нее здесь сестра живет… Тоже Солдатенкова…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Нет, говорю, таких. Я в деревне всех знаю. А она - зачем вам? Вы ей – кто?
Вася не замедлил подловить бесхитростного пейзанина на слове.
ВАСЯ:
Какая разница «кто», если «нет таких»? Что-то вы темните.
Никогда еще председатель не был так близок к провалу… А окончательно разоблачил его голый по пояс Митька, вышедший по утряне потянуться на воздух. Малинин почему-то взял моду делать это посередь дороги. Потянувшись и выдохнув…
МИТЬКА:
Ах, етить твою…
… он огляделся по сторонам и застыл, как приснопамятная супруга Лота.
ДЯДИН:
Привет, Мить!
ВАСЯ:
Здравствуйте…
ИСА:
Ассалам…
МАЛИНИН:
Дя-дин…
… выговорил Митька по складам безо всякой интонации.
ДЯДИН:
Дядин, Дядин. Чего челюсть уронил? У меня к тебе разговор длинный. Про Китайца, про застежку… Про клиента твоего с чемоданчиком…
МАЛИНИН:
Так я же… Это же раньше было… И, потом, это не я… То есть, я, но меня Женька подучил, Жеребецкий, в смысле…
ДЯДИН:
Ладно, потом, все потом… Марьяна где?
МАЛИНИН:
В избе, где ей еще быть?
ДЯДИН:
А Селена?
Поняв, что Дядин настроен в отношении него отнюдь нерепрессивно, Малинин сбросил оцепенение и даже позволил себе схохмить…
МАЛИНИН:
Спящие красавицы! Седьмой час. Где им быть? Ухайдакались вчера…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Так мы за электриком едем? Договаривались.
… хмуро осведомился разоблаченный председатель. Митька махнул на него рукой.
МАЛИНИН:
Да погоди ты, Петрович… Видишь, к нам уголовный розыск прибыл? Дай людям хоть умыться с дороги…
… последнее замечание, в первую очередь, относилась к «глиняному» Дядину.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Тьфу!
… сплюнул председатель.
558. СЕРОВО. ИЗБА ВЕРЫ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.
Умытый Дядин сидел за столом напротив еще неумытого, но уже выслушавшего из его уст, леденящие кровь, сарайские анналы, Штейна. Вообще, походило на переговоры союзных держав. По одну сторону стола склонились над столешницей два Дядина и Иса, по другую – Штейн, Марьяна и Митька.
Селена примкнула к бабушкам, робко ютившимся на лавке у печки, в качестве, что ли, международных наблюдателей… Не хватало только карты с флажками на стене.
ШТЕЙН:
Боже мой… Василий Семенович…
… пробормотал Штейн, ошарашенный известием о смерти Червякова.
БАБА НЮРА:
Это ж какого «тырминатора» Элька, дура безголовая, в дом пустила? Говорила я ей: не доведет тебя до добра жадность твоя! Четыре души загубил, супостат!
ВЕРА:
Совсем в городе люди озверели…
… выдохнула ее тихая сестрица.
Марьяна единственная, кто отреагировал на жуткие новости не то, чтобы легкомысленно, но с недоверием…
МАРЬЯНА:
Да они же никак между собой не связаны… Копатели, парень этот – водила… И Василий Семеныч…
ШТЕЙН:
Просто, мы не понимаем этой связи…
… предположил Штейн.
ИСА:
Связь есть. Он охраняет свою могилу.
… не без научного апломба заявил Иса.
ШТЕЙН:
Что значит «свою»?
ИСА:
То, что он считает себя хазарским бек-каганом Коджагеем. А Искандера… Александра Ивановича - Вещим Олегом.
ДЯДИН:
Это ты с чего взял?
ИСА:
Ipso dixit. Сам сказал. Он называет тебя в письме «Хёльги».
ДЯДИН:
Да хоть горшком…
СЕЛЕНА:
Простите… Но Иса, простите, не знаю вашего отчества…
… внезапно проявила инициативу Селена.
ИСА:
Абу-Юзеф. Правда, это «сыновчевство», но неважно…
СЕЛЕНА:
Абу-Юзеф прав. «Хельги» - что по-шведски значит – «колдун, волшебник»… Это прозвище киевского конунга Уварда. На Руси его так и прозвали – «Олег Вещий». То есть - «волшебный волшебник». Тавтология.
Митька совершенно обалдел…
МАЛИНИН:
Так, он что - на всю голову что ли раненый, Коджагей этот? Тогда ему – место в мозгоправке. Чего мы сидим – дрожим? Трое здоровых мужиков – да с психом не справимся?
Дядин обиделся за боевого товарища….
ДЯДИН:
Мужиков тут, положим, четверо… Но он не псих. Он безумец. Это разные вещи… Он умен, хитер и чертовски изобретателен. Не знаю, чем он занимался в прошлой жизни, но преступник из него вышел - первый класс. Ни следов, ни свидетелей не оставляет. Улики, даже, сам подкидывает. Смеется над нами - ментами тупыми. Сейф китаевский вскрыл, даже не поцарапал. Кроме того, знает историю. Информацию о сделке перехватил… Через сеть, видимо. Значит, еще и в компьютере шарит…
МАЛИНИН:
Ну, ты уже на три высших образования нагородил!
… дал скепсиса Митька.
ИСА:
Кто поручится, что у него их нет?
МАРЬЯНА:
Ладно. Он сумасшедший. Хочет найти чашу из головы Олава. В чаше – Электрон. Электрон дает власть… Ну а за мной-то он зачем таскался?
ДЯДИН:
Этого я пока не знаю. Знаю только, что тебе в его пьесе написана особая роль. Поэтому отныне – ты под домашним арестом. Со двора – ни ногой.
МАРЬЯНА:
Ну, знаете…
… возмутилась, было, Марьяна, но Дядина поддержала общественность.
БАБА НЮРА:
Не волнуйся, Саня, мы с Веркой присмотрим!
В дверях появился председатель с охотничьим карабином «Сайга».
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Разобрал, собрал, смазал… Ни пятнышка. Как с конвейера. У Сереги еще двустволку спрашивал, да он ее год, как пропил… Так что, чем богаты. Одна единица.
ДЯДИН:
Не густо…
… резюмировал Дядин.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Только это… Лучше бы… Если можно… Ну, как-то, без этого…
… выдал свой пацифизм председатель.
ДЯДИН:
Постараемся. Ну что? Пойдем, глянем на ваше «открытие»?
559. БОЛЬНИЦА. ПАЛАТА ЗЯБЛИКОВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Профессор сидел в постели, держась рукой за, свисавшую с крюка, рукоятку и с каменным лицом слушал бессвязный шепот математика, ряженного в окровавленный халат…
САМЕНКО:
Все это - так страшно… Непостижимо… Бедный Червяков…
… он осекся, встретившись взглядом с ледяными глазами Зябликова.
ЗЯБЛИКОВ:
Почему вам дали грязный халат?
САМЕНКО:
Я сам взял. Из корзины. Иначе к вам было не пробраться… При чем тут халат? Вы так спокойны… Я-то боялся, что эта новость вас убьет…
Зябликов поднял брови и вздохнул.
ЗЯБЛИКОВ:
Я - тоже боялся… Но организм, видимо, после стресса так цепляется за жизнь, что ставит своего рода предохранитель… Кроме того, меня с утра до вечера пичкают всякой химией – немудрено превратиться в овощ. Я сам себя мысленно выбранил, за спокойствие с которым выслушал вчера эту новость.
САМЕНКО:
Вчера?
… изумился Саменко.
ЗЯБЛИКОВ:
Ну да. Естественно, я тут уже завербовал агентуру, наладил связь с волей… Санитарка, которая вас провела, мне ежевечерне докладывает обо всем, что творится в городе. Так что вы - не дурной вестник, виселица вам не грозит. Боже, Василий Семеныч… У него же супруга молодая, двадцать лет разницы, ребенок маленький… Какой бессмысленный ужас!
САМЕНКО:
Он это предчувствовал…
ЗЯБЛИКОВ:
Что вы хотите сказать?
САМЕНКО:
Вот…
Саменко развернул сверток, который держал в руках. Профессор протянул руку и выхватил драгоценный обломок.
560. ГОСТИНИЦА. ХОЛЛ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
В холле гостиницы за стойкой администратора восседала Люська и вслепую красила себе под столом ногти. Чему только человек не научится, если приспичит.
Константин по дороге успел поостыть и начал беседу вполне вежливо…
КОНСТАНТИН:
Добрый день. Не подскажете, в каком номере проживает Сибирцева Марьяна?
Люська быстрым взглядом оценила посетителя и, видимо, сочтя его недостойной себя добычей, как птица под крыло, сунула голову под стол.
ЛЮСЬКА:
Тридцать четвертый. Третий этаж. Лестница – направо. Лифт на профилактике.
ИНОЗЕМЕЦ:
Спасибо.
На бархатистый баритон птичка встрепенулась. Второй-то чувак был посимпотней. Неужто, такой чел к этой шалаве московской прирулил? Гости уже сделали несколько шагов от стойки, когда за их спинами, преисполненный яда, голос произнес…
ЛЮСЬКА:
Зря только дергаетесь. Она уже три дня не ночует.
Мужчины синхронно обернулись.
ИНОЗЕМЕЦ:
Как «не ночует»?
Москвичи настороженно переглянулись. Почувствовав, что стрела угодила в цель, Люська выставила недокрашенную пятерню напоказ и принялась шумно дуть на нее, демонстрируя таким образом полную незаинтересованность в том, где и с кем ночует Марьяна.
КОНСТАНТИН:
Ключ. Дайте ключ. Нам надо осмотреть номер.
… заявил Константин тоном, не подразумевающим отказа.
ЛЮСЬКА:
Вот еще! Если я стану, кому попало, ключи раздавать, шайбой с работы вылечу. Мало ли где она гуляет? Дело молодое. У нас - демократия.
… с удовольствием сыпала каустик на сердечные, по ее разумению, раны Иноземца Люська. Иноземец, действительно, сморщился. Но не из ревности, как думала Портнова, а потому, что его коллега побагровел, заскрипел зубами и полез за ксивой. Он накрыл его локоть, выползающий из-за ворота пиджака, ладонью и, склонившись к портье, проворковал…
ИНОЗЕМЕЦ:
А если мы вас очень попросим?
561. БОЛЬНИЦА. ПАЛАТА ЗЯБЛИКОВА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
САМЕНКО:
Он принес это мне, и просил спрятать… Ну, то есть, сохранить…
ЗЯБЛИКОВ:
Господь мой, Ягве… Ну, да… Так и должно было быть… Да.
САМЕНКО:
Это… Ложная могила?
… все еще с надеждой на опровержение, спросил Саменко.
ЗЯБЛИКОВ:
Скорее всего. Но не простая, судя по смеси русско-варяжских и хазарских находок. Как знать, возможно, наш покойник – сам каган Коджагей…
Саменко воспрянул духом.
САМЕНКО:
Не может быть…
Профессор потряс в воздухе обломком.
ЗЯБЛИКОВ:
Может, может… Но почему вы не пошли с этим в милицию? Не рассказали им о том, что встречались с Червяковым?
Саменко развел руками.
САМЕНКО:
Я растерялся… Испугался… А сегодня - побежал искать Александра Ивановича… Но он -исчез.
ЗЯБЛИКОВ:
Исчез? Понятно.
… посерьезнел Зябликов.
САМЕНКО:
Что вам понятно?
Профессор подтянулся на крюке и спустил ноги с кровати.
ЗЯБЛИКОВ:
Послушайте, вы можете достать мне штаны?
САМЕНКО:
Штаны? Какие штаны?
ЗЯБЛИКОВ:
Любые. Кроме пифагоровых. Не могу же я выйти отсюда без штанов.
Саменко окончательно перестал понимать Зябликова…
САМЕНКО:
«Выйти»? Грайворонов вас не выпустит.
ЗЯБЛИКОВ:
Я не собираюсь спрашивать у него разрешения. Первый этаж!
САМЕНКО:
Но куда вы собрались?
ЗЯБЛИКОВ:
Не «вы», а мы. К Дядину, конечно. Срочно. У вас есть машина?
Саменко кивнул.
САМЕНКО:
Здесь на площади. И спортивный костюм - в багажнике, но объясните…
ЗЯБЛИКОВ:
По дороге, все - по дороге… Промедление смерти подобно. Дуйте за костюмом и – ключ на старт.
562. ГОСТИНИЦА. НОМЕР МАРЬЯНЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Люська привычным движением распахнула перед товарищами из Москвы дверь и прижалась к ней спиной, пропуская гостей внутрь. Иноземца она попыталась задеть грудью. Но москвичу было не до того… В номере было пусто, если не считать, водруженных на стол, старинных часов с фарфоровой балеринкой. Будто, приветствуя явившихся, часы всхлипнули,, и комната наполнилась хрустальным менуэтом. Балерина завертелась на одной ножке.
Иноземец что-то хотел сказать коллеге, но не успел. Из коридора донесся истошный крик.
563. ГОСТИНИЦА. КОРИДОР. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Выскочив в коридор, все трое увидели испуганную горничную, прижимавшуюся к стене рядом с открытой дверью номера. Люська влетела внутрь первой. И тоже заорала. Когда Константин с Иноземцем шагнули следом, Портнова уже визжала, как резаная, размазывая по щекам тушь и слезы.
ЛЮСЬКА:
Мы же с ней… Вчера… Она меня вискарем угостила… Говорила, буду мертвая или пленница… Я-то думала, она в переносном смысле… А ее… Письмо она мне дала, короче… Если что случится, говорит, отнеси в КГБ…
КОНСТАНТИН:
Где письмо?
… рявкнул на нее Константин.
ЛЮСЬКА:
В… В се… В сейфе, внизу…
ИНОЗЕМЕЦ:
Я схожу.
… буркнул Иноземец, взял Люську под руку и вывел из номера. Константин присел на корточки и склонился к бесстрашно спокойному лицу мертвой американки.
564. СЕРОВО. ДВОР ДОМА ВЕРЫ. НАТУРА. ДЕНЬ.
Марьяна вышла из избы с тоской поглядела на извивающуюся под холмом речку и задумалась.
МАРЬЯНА:
Баба Нюра, а баба Нюра, вы где? Баба Вера?
Опять тишина. С лукавой ухмылкой Марьяна заглянула за угол сарая, и обнаружила обеих бабушек, праведно окучивающими картофель…
МАРЬЯНА:
Ну, за пять минут-то не хватятся…
… убедила она сама себя и шмыгнула к калитке.
565. СЕРОВО. ПОДВАЛЫ УСАДЬБЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
ШТЕЙН:
Здесь кто-то побывал…
… испуганно прошептал Штейн. Он стоял в траншее, остальные наверху. Сунув ладонь в щель между досками, он слегка потянул одну из них на себя… Та хрустнула, потянула за собой соседние, и стена рухнула, обнажив широкий лаз внутрь… Митька не выдержал ожидания и с воплем..
МАЛИНИН:
Эх, мать…
… спрыгнул в траншею. Сияя лампочкой на лбу, он нырнул в…
566. СЕРОВО. ПОДВАЛЫ УСАДЬБЫ. ПОГРЕБАЛЬНАЯ КАМЕРА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
… погребальную камеру. Она была значительно обширнее сарайской – целая зала. Но не это заставило Митьку замереть на пороге. Следом внутрь просочился Штейн. На него увиденное тоже произвело впечатление.
ШТЕЙН:
Боже…
… сказал Штейн и опустился на колени. В тусклом свете фонарей, резавших, густой от пыли, воздух, взору кладоискателей предстало величественное зрелище. Посреди квадратного помещения в кресле из грубых досок сидел, в полном облачении варяг. Кисть его десницы покоилась на рукояти меча. Вместо головы на могучих плечах утвердилась чаша с изображением мужского лица, во лбу которого сиял электрон.
567. ГОСТИНИЦА. ХОЛЛ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
В холле гостиницы «товарищи из Москвы» прижимали к стойке профессора Олдингтона. Стоявший рядом Фред ничего не мог понять…
SCARNAPE:
I do not understand.
(Я не понимаю).
«ИНОЗЕМЕЦ»:
You do understand everything…
(Все вы понимаете…).
SCARNAPE:
I am professor Aldington.
(Я - профессор Олдингтон).
«ИНОЗЕМЕЦ»:
And I am Major Baskakov. You are delayed on the suspicion of Margaret Kay Thompson's murder
(А я - майор Баскаков. Вы задержаны по подозрению в убийстве Маргарет Кэй Томпсон).
Фред побелел…
ФРЕД:
What are they speaking about, sir?
(О чем они говорят, сэр)?
SCARNAPE:
Это недоразумение! Я требую…
… выпалил вдруг профессор на приличном русском языке, но, спохватившись, поправился…
SCARNAPE:
I require the encounter with the consul.
(Я требую встречи с консулом).
«ИНОЗЕМЕЦ»:
На четырех языках, которыми вы владеете, поговорим в другом месте.
ФРЕД:
This must be some terrible error!
(Это какая-то ужасная ошибка)!
КОНСТАНТИН:
Ошибки - не наш профиль.
… отрезал Константин.
568. СЕРОВО. БЕРЕГ КАРАСЯ, НАТУРА. ДЕНЬ.
Нарушив запрет Дядина, Марьяна скинула с себя одежонку и медленно вошла в мутную воду. Речушка была мелковатой, и Марьяне пришлось присесть на стремнине, чтобы окунуться с головой. Проделав это три трижды, она вернулась на берег и принялась вползать в простенькое ситцевое платьишко. Платьишко липло к мокрой коже и сопротивлялось. Волосы, как всегда застряли вороте, уши тоже мешали… Чьи-то – железной хватки – руки схватили ее за талию и подняли в воздух…
МАРЬЯНА:
Эй! Кто это? Юр, кончай дурить! Митька, или это ты?
Марьяне удалось, наконец, продеть одно ухо в ворот и краем глаза увидеть лицо похитителя… Рука с влажным носовым платком прикрыла ей рот. Она замычала и потеряла сознание.
569. СЕРОВО. ПОДВАЛЫ УСАДЬБЫ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
В камере без труда помещалось семеро человек. Даже восемь, считая покойного. Вася восхищенно потянулся к чаше с изображением головы.
ВАСЯ:
Это, что же, как у египтян – мозги в отдельной посуде?
ШТЕЙН:
Не трогайте, пожалуйста, ничего руками.
Вася отдернул пальцы. В тот же миг Дядин-старший привстал на цыпочки, и бесцеремонно ухватив голову обеими руками, отделил ее от туловища.
ШТЕЙН:
Александр Иваныч!!!
… чуть не упал в обморок Штейн. Дядин повернул чашу, если так можно выразиться, затылком и показал Исе.
ИСА:
М-да, действительно, удивительный Коджагей нам попался.
ШТЕЙН:
Ей же тысяча лет! Это же…
Иса постучал по лбу чаши костяшками пальцев.
ИСА:
Это – кастрюля. И даже без тефлона. Взгляните.
Все сгрудились вокруг Исы. На дне чаши красовалось овальное клеймо «Obadiah Cohen and ©».
ДЯДИН:
Он все-таки добрался до Электрона раньше нас.
МАЛИНИН:
Вот - гад!
Селена изумилась проницательности Дядина…
СЕЛЕНА:
Как вы так сразу определили?
ДЯДИН:
Обадию Когана ни с кем не перепутаешь. Авторский стиль.
Штейн хотел что-то сказать, но его перебили… Сверху из коридора донесся голос председателя..
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Эй, вы там? Беда у нас! Рыжая-то ваша куда-то пропала. Вера с Нюрой на ушах стоят!
ДЯДИН:
Ну, песня с пляской!
… выразился Дядин и первым ринулся в лаз.
570. ЛЕСНАЯ ПОЛЯНА. НАТУРА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.
Марьяна очнулась на поляне. Она лежала под деревом, заботливо укрытая потертым пиджаком Влажноглазого. Слышалось потрескивание костра. Возле ее головы стоял старомодный саквояж. Девушка приподняла голову и увидела прямо перед собой спину похитителя ворошившего угли костра. Из-за пояса у него торчала рукоятка пистолета. Платье, которое ей так и не удалось надеть, аккуратно расправленное лежало на траве за костром. Как будто почувствовав ее взгляд, Влажноглазый обернулся, и на небритом лице появилось некое подобие улыбки.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Очнулась? Не бойся. Я никому больше не дам разлучить нас. Мы всегда будем вместе.
И он спокойно вновь повернулся к ней спиной. Марьяна не стала дожидаться развития событий. Она поднялась на ноги. Влажноглазый не шелохнулся. Стараясь не шуметь, Марьяна попятилась к опушке и, очутившись в лесу, что было сил, рванула в сторону шоссе… Услышав удаляющийся хруст ветвей, Влажноглазый выпрямился и бросил скорбный взгляд на угли.
ВЛАЖНОГЛАЗЫЙ:
Ты забыла… Ты все забыла. Он околдовал тебя. Ну, ничего. Я верну тебе память.
И он быстрым шагом двинулся вслед за беглянкой.
571. СЕРОВО. НА КРАЮ ЛЕСА. НАТУРА. ДЕНЬ.
ДЯДИН:
Значит так: разбиваемся на пары и прочесываем лес. Мы с Исой – к шоссе. Юра с Васей вдоль речки.
Ну, а вы…
… инструктировал на краю деревни мужчин Дядин.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Мы с Дмитрием поле по краю обойдем…
…понимающе кивнул председатель.
ДЯДИН:
Правильно. Ствол у нас один на всех, а он, возможно, вооружен. Поэтому, если вы на него наткнетесь…
МАЛИНИН:
Ясный пень, кричать «Держи вора!»
Дядин хлопнул себя по лбу.
ДЯДИН:
Какого «вора», к апостолам? Тише воды, ниже травы! Через полчаса, что бы ни стряслось, встречаемся здесь.
572. СЕРОВО. ОКОЛИЦА. НАТУРА. ДЕНЬ.
Машина Саменко уже тарахтела на подъезде к поселку, когда профессор, подслеповато прищурившись, принялся нервно крутить ручку стеклоподъемника.
ЗЯБЛИКОВ:
Что это? Кто это там? Это же Марьяна… Но почему она… обнажена?
Меж деревьями, действительно, мелькала рыжим факелом голова девушки.
Саменко резко дал по тормозам.
САМЕНКО:
Подождите меня…
…бросил он профессору и выскочил из машины.
573. СЕРОВО. ЛЕС. НАТУРА. ДЕНЬ.
Дядин передернул затвор карабина. Иса посетовал…
ИСА:
Один ствол на двоих. Что же ты табельный не взял?
ДЯДИН:
Тебе все равно не положено. Ты иностранец.
ИСА:
Какой ты правильный…
За деревьями мелькнула сутулая фигура Саменко.
ДЯДИН:
А это что за песня с пляской? Он-то откуда здесь взялся?
Дядин рванул вслед за учителем, Иса – за Дядиным.
574. СЕРОВО. ЛЕС. ОВРАЖЕК. НАТУРА. ДЕНЬ.
Марьяна, вся исхлестанная ветками, где-то потерявшая пиджак похитителя, порядком запыхалась… На краю лесного овражка ей, как назло, попался на пути толстенный корень сосны. Споткнувшись о него, Марьяна рухнула в ржавую хвою, испустила тихий стон и попыталась вновь вскочить на ноги. Но тщетно. Резкая боль в лодыжке повалила ее обратно наземь. Шаги Влажноглазого были уже слышны совсем близко. В отчаянии Марьяна закричала, что было мочи…
МАРЬЯНА:
Помогите!
575. СЕРОВО. ЛЕС. НАТУРА. ДЕНЬ.
Безоружный Иса бежал быстрее, Дядин за ним не успевал. Вдруг раздался хлопок. Дядин схватился за плечо и остановился…
ДЯДИН:
Ну вот, опять.
576. СЕРОВО. ЛЕС. ОВРАЖЕК. НАТУРА. ДЕНЬ.
Саменко на крик выскочил к овражку. Он сорвал пиджак и, кутая в него полуголую Марьяну, горячо зашептал….
САМЕНКО:
Все хорошо, девочка моя, все в порядке. Это я – Андрей Андреевич… не бойся…
Марьяна вдруг выпучила глаза – за спиной Саменко выросла зловещая фигура Влажноглазого. Математику могло сильно не повезти, не приди на помощь подоспевший Иса. На полном ходу он огрел Влажноглазого по затылку, подобранной по дороге березовой палкой.
ИСА:
Все, успокойтесь, опасность миновала.
… заявил он высокомерно, обнявшимся как любовники, Саменко и Марьяне. Марьяна успокоиться не могла - ее откровенно колотило.
Из-за елей, тяжело переваливаясь, появился Дядин.
ИСА:
Искандер, надо их срочно в деревню. У нее - шок…
ДЯДИН:
Иса, эта сволочь мне плечо прострелила.
ИСА:
Так эта сволочь…
… развернулся Иса, но не обнаружил поверженного врага.
ИСА:
Шайтан!
Дядин встрепенулся, как охотничья собака.
ДЯДИН:
Вы слышали – в деревню! Секунда и, чтоб вас здесь не было.
…здоровой рукой он указал направление. Саменко сгреб Марьяну в охапку и потащил к полю. Иса выхватил у Дядина карабин и ожесточенно передернул затвор…
ИСА:
Я не заметил у него оружия…
ДЯДИН:
Теряешь навыки…
ИСА:
Ну что? Он где-то здесь…
ДЯДИН:
Где-то, а – где? У вас хорошо - в пустыне. Далеко видать…
ИСА:
Да, а у вас - джунгли.
ДЯДИН:
Ничего, шелохнется, никуда не денется. Стоим тихо, не дергаемся. Вот песня с пляской! Из меня так и льет…
ИСА:
Ничего, из меня тоже лило. А ты меня вытащил.
За березой что-то дернулось. Иса выстрелил. Из ствола дерева веером брызнули белые щепки. Влажноглазый вскинул руки, и со стоном повалился в траву. Иса скакнул к раненой березе и склонившись над поверженным врагом ткнул его в грудь стволом карабина. Потом склонился и приложил два пальца к шейной артерии.
ИСА:
Готов. Прощай, Коджагей.
Дядин поморщился и опустился на землю.
ДЯДИН:
Ой, Иса, что-то мне совсем нехорошо…
577. СЕРОВО. ЛЕСНАЯ ПОЛЯНА. НАТУРА ДЕНЬ.
Зябликов, не внявший указанию Саменко ждать его в машине заплутал в лесу…
ЗЯБЛИКОВ:
Андрей Андреевич! Андрей Андреевич!
Выйдя на поляну он наткнулся на тлеющий костерок и, расстеленное рядом платье…
ЗЯБЛИКОВ:
Ау! Люди добрые!
... позвал профессор и приметил под деревом старомодный саквояж.
… и щелкнул замочком.
578. СЕРОВО. КРАЙ ЛЕСА. НАТУРА. ДЕНЬ.
Иса, подхватив друга под здоровое плечо, тащил его к деревне.
ДЯДИН:
Ну вот, теперь - ты меня тащишь.
ИСА:
Долг платежом красен.
ДЯДИН:
Слушай, не надрывайся. Здесь же не пустыня. Позови мужиков. А я тут подожду…
ИСА:
А если я его не убил? Если он оборотень?
ДЯДИН:
Иса, у меня голова кружится. Ты меня посади под куст и иди за мужиками…
ИСА:
Искандер… Знаешь такое арабское выражение – «Айзи хале-с»?
Выражение Дядин знал.
ДЯДИН:
Уже отсох.
579. СЕРОВО. ЛЕСНАЯ ПОЛЯНА. НАТУРА ДЕНЬ.
Профессор присел на корточки и оглянулся по сторонам.
ЗЯБЛИКОВ:
Где хозяева-то? Нету, похоже. Эх, любопытство - мать всех бед!
Он помолчал несколько секунд, махнув рукой, добавил…
ЗЯБЛИКОВ:
И – двигатель науки.
580. СЕРОВО. СЕННИК. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Перематывала Дядина Селена на сеннике…
СЕЛЕНА:
Больно?
… поинтересовалась она.
ДЯДИН:
Больно, больно…
… отозвался Дядин. Шрам на его ключице засиял вовсю.
СЕЛЕНА:
А это откуда?
Она потрогала старый шрам кончиком пальца.
ДЯДИН:
Синай.
Селена округлила глаза.
СЕЛЕНА:
Что вы делали на Синае?
ДЯДИН:
Служил. Следил за эксплуатацией вооружения. Иногда стрелял. Иногда в меня стреляли. Вот, видите, попали даже… Ой, мама, полегче.
Селена закончила перевязку и теперь тщетно пыталась синхронизировать свои школьные знания с рассказами Дядина…
СЕЛЕНА:
Александр Иваныч… Но война с Израилем, если мне не изменяет память, закончилась…
ДЯДИН:
Да, израильтяне вывели войска в год моего рождения. Но наше оружие у египтян осталось. Его надо было обслуживать. И защищать. А граница на Синае – это не то, что граница с Финляндией… Едет человек на верблюде, одет в одеяло, а что у него там под одеялом – гашиш, калашников или бомба – неведомо.
Повисла пауза. Взгляды Селены и Дядина встретились… Он обнял ее и неловко опрокинул спиной на сенник. Поцелуй был недолгим - песню испортил Иса…
ИСА:
Эй, бесстыдники! Нашли время! К нам профессор Зябликов прибыл – собственной персоной. Он по дороге в лесу сумку нашел. А в сумке… В общем, сами увидите. Только вас ждем.
581. ЗАГОРОДНОЕ ШОССЕ. НАТУРА. ДЕНЬ. В МАШИНЕ.
Японская машина «иноземца» со скрежетом осваивала особенности национальной езды по грунтовке…
КОНСТАНТИН:
Куда мы едем-то, объясни толком…
… нервничал Константин. Иноземец невозмутимо губил коробку передач.
ИНОЗЕМЕЦ:
Туда, где все концы должны сойтись.
КОНСТАНТИН:
С чего ты взял, что они должны сойтись именно в этом Серове?
ИНОЗЕМЕЦ:
С того, что пока ты безуспешно колол лысого, я с этим Фредом по душам побеседовал. Он в шоке. Похоже, действительно не понимал, во что ввязался… Олдингтон упоминал Серово, как вероятное место захоронения. Если Калугин лазил в его файлы, то и он в Серове объявится…
582. СЕРОВО. ПОГРЕБАЛЬНАЯ КАМЕРА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.
Пальцы коснулись замка саквояжа, раздался щелчок, и профессор обернулся к лучам фонарей, держа, словно скипетр с державой, в одной руке -восхитительную чашу из человеческого черепа, а в другой – тронутый ржавчиной «моргенштерн» …
ЗЯБЛИКОВ:
На этот раз никаких сомнений. Я знал, что мы найдем… Что именно
вы найдете, Юра…
… ответил он на немой вопрос присутствующих.
ШТЕЙН:
Вы хотите сказать…
… выдохнул Штейн.
ЗЯБЛИКОВ:
Да. Это - голова Олава. А это – Электрон Эхнатона. Камень, дающий обладателю власть над миром. Нам открылась величайшая тайна. И теперь – вопрос: как с ней поступить?
МАЛИНИН:
Что значит «как»? Это же - великое открытие… Мы же теперь прославимся… Разбогатеем…
… размечтался Малинин.
ЗЯБЛИКОВ:
М-да… Понимаете, и Люнсдорф и Бруньковский тоже искали Электрон, чтобы достичь богатства, славы, власти… Но когда они, сперва один, потом другой, нашли могилу…
СЕЛЕНА:
Что значит «нашли»? В архивах нет таких данных…
… влезла Селена.
ЗЯБЛИКОВ:
В архивах – дезинформация… Как ее было тут не найти? Но потом что-то остановило - в восемнадцатом столетии - Люнсдорфа, в девятнадцатом - Бруньковского. Он даже нарочно прорыл катакомбы - над камерой, чтобы сбить с толку будущих искателей. А в двадцатых годах двадцатого века могилу не дал разорить председатель УЧК Грайворонов - дед врача, спасшего мне жизнь. Все они, найдя святыню, думали уже не о выгоде, а том, как сохранить ее… И сегодня множество дураков со всего света мечтает наложить свои лапы на камень фараона. А дело-то не в нем. Дело в нас. Электрон - в нас. Вот, в вас есть Электрон, Александр Иваныч… И в вас, Юра, есть Электрон. И в вас, девушки, и в вас, молодой человек. И в вас, Абу-Юзеф. И в Мите. А уж какой Электрон в Андрее Андреевиче! Всем Электронам – Электрон! Вспомните надпись на камне. Там говорится что, пока не потревожена могила Олава – будет стоять Гардарика. А Гардарика – это мы с вами.
Речь произвела впечатление на присутствующих. Митька, вообще, чуть не плакал. Саменко перехватил инициативу и заявил, официально, как в Давосе…
САМЕНКО:
Я считаю, профессор, что вы совершенно правы. Мы должны дать клятву, что сохраним эту тайну.
МАЛИНИН:
Мы-то и дадим, и сохраним… А кто другой - опять за лопату возьмется.
ШТЕЙН:
Мы же - археологи. Сумели откопать, сумеем и закопать. Да так, что ни одна живая душа не отыщет.
Зябликов улыбнулся.
ЗЯБЛИКОВ:
Раз так, вернем кесарю кесарево…
И он водрузил чашу-голову на плечи истлевшего варяга, а шипованый шар вложил в то, что осталось от кисти левой руки. Потом повернулся к друзьям и протянул вперед ладонь. Дядин первым накрыл ее своей. На его руку легла лапка Селены, следом – пять макаронин Саменко, лопата Митьки, et caetera. Последним положил сверху аристократически узкую кисть, с вытатуированным на запястье крестиком, Иса
МАЛИНИН:
Как в кино! «Братство кольца»!
… восхитился Митька
ИСА:
Тогда уж – «Братство Электрона».
… поправил его Иса. Все повернули головы в сторону обретшего голову варяга, и это был прощальный взгляд.
583. СЕРОВО. УЛИЦА. НАТУРА. ДЕНЬ.
Подняв тучу пыли, «японка» тормознула у калитки, рядом с которой восседали на лавке две старухи. Голова иноземца высунулась наружу…
ИНОЗЕМЕЦ:
Простите, вы не подскажете…
БАБА НЮРА:
А! Опять ты, супостат? Не всю округу еще обобрал? Ну, сейчас тебе Дядин покажет…
… свирепо откликнулась баба Нюра, мгновенно опознав в водителе скупщика икон.
КОНСТАНТИН:
Какой Дядин? Где – Дядин?
… спросила, с трудом просунувшись в окошко, вторая голова.
584. СЕРОВО. ИЗБА ВЕРЫ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
В избе Веры, притулившись к оконцу, Иноземец с Дядиным завершали длинный разговор. За окном то и дело взрывалась рычанием и, несмотря на все усилия Селены, вновь глохла дядинская восьмерка.
ДЯДИН:
Да… Вот так история… А за Марьяной-то он зачем охотился?
«ИНОЗЕМЕЦ»:
Вот, взгляните. Это Марьяна, а это его покойная дочь.
Иноземец сунул ему две фотографии. Дядин взглянул на них и аж присвистнул от изумления…
ДЯДИН:
Да, бывают чудеса на свете…
Иноземец собрался с духом и задал главный вопрос…
«ИНОЗЕМЕЦ»:
Александр Иванович, ответьте прямо… Вы здесь, в Серово ничего особенного не нашли?
585. СЕРОВО. ПОЛЕ. НАТУРА.
Митька, размахнувшись кайлом, в последний раз ударил по гусенице трактора. Звено выскочило из паза и трактор, скрежеща старыми железными костями, полностью ушел в яму, загородив собой вход в подземелье.
Саменко, молча, смахнул слезу.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Завтра пришлю ребят, чтоб закидали землицей, да утрамбовали. А то торчал тут, как гнилой зуб…
… вздохнул председатель, заметив, что к ним приближается незнакомец.
КОНСТАНТИН:
Как живете-можете?
… поприветствовал их Константин.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Живем-то ничего, можем плохо…
… усмехнулся председатель.
КОНСТАНТИН:
Выходит, плохо?
МАЛИНИН:
Выходит-то хорошо, входит плохо…
КОНСТАНТИН:
А чего это вы здесь откапываете?
… неубедительно «праздно» поинтересовался Константин.
Митька незаметно подмигнул Штейну…
МАЛИНИН:
Мы не откапываем. Мы закапываем…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Да трактор застрял. Наверх не вытянуть, вот, мы его в тартарары и спровадили…
… на чистом глазу развеял подозрения председатель.
586. СЕРОВО. ИЗБА ВЕРЫ. ИНТЕРЬЕР. ВЕЧЕР.
ДЯДИН:
Погодите, погодите… А профессор-то американский – он зачем в это дело полез?
«ИНОЗЕМЕЦ»:
Ну, вообще, это уже информация грифованная… Но, в двух словах, по дружбе - профессор он липовый… Купил себе ученую степень в местечковом университете спонсорскими пожертвованиями.
И не одну. Почетный доктор того, почетный сего… А по нечетным – он крупнейший торговец археологическими раритетами. Интерпол ему много лет в спину дышал, но – не пойман, не вор. Теперь вот – пойман.
ДЯДИН:
Дырку в погоне проковыряли уже?
… поддел Дядин. Иноземец смутился и перешел к следующему пункту…
«ИНОЗЕМЕЦ»:
Вы ведь, Александр Иванович, сотрудничали с нами. Когда в Египте служили.
ДЯДИН:
А куда деваться было?
«ИНОЗЕМЕЦ»:
Не думали сменить ведомство? Безупречное личное дело, арабским владеете… Не век же вам гнить в Сарайске. Вами заинтересовались.
Дядин онемел… Напряженную паузу разрешила Селена, заглянувшая в окошко…
СЕЛЕНА:
Александр Иваныч, едем? А-то боюсь второй раз я твой болид не заведу.
587. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЛЭШБЭК. БЕРЕГ БЕЛУГИ. НАТУРА. НОЧЬ.
ТИТР: «РУСЬ. 908 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА».
Олег поднялся с колен, осушил чашу до дна и, воздев руку, проговорил…
ОЛЕГ:
Гардарика!
К нему подвели, дрожавшего, как осиновый лист, Обадию.
ОЛЕГ:
Мастер, вставь в чашу - этот камень.
И Олег сорвал с себя кулон, неизменно болтавшийся на шее. В руке князя засиял прозрачный, как солнце, круглый электрон… Обадия задохнулся от восторга… Камень, словно, звал его…
Олег обратился к воинам…
ОЛЕГ:
А вы - возьмите труп кагана. И похороните, как положено хоронить хевдинга. Насыпьте курган. Справьте тризну. Пусть все думают, что это могила Олава. Его мы перехороним в другом месте, безо всяких почестей и шума. Убейте всех рабов, кто будет занят погребением. Никто не должен найти мой камень. В нем заключена сила Одина. Пока он в сохранности – от моря до моря - незыблемо будет стоять Гардарика!!!
588. ДВОР ДОМА ДЯДИНА. НАТУРА. УТРО.
А на следующий день Дядин, как обычно вышел на работу. Нет, вру. Не как обычно. Под руку с Селеной. Но маршрут был прежний: мимо «настраивающегося», лежа на лавке, Степаныча, мимо многострадальной девятки, мимо теток на остановке…
589. ГЛАВНАЯ УЛИЦА. НАТУРА. УТРО.
Мимо милиционера Коли, волокущего домой проигравшегося в пух и прах, Певухина.
590. ЦЕНТРАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ. НАТУРА. УТРО.
Мимо Китайца, распекающего своих громил у входа в казино, в направлении указываемом десницей вождя мирового пролетариата к выступающему из тумана, силуэту кремля… Перед кремлевскими воротами замечтавшуюся парочку чуть не сшибла «японка» «иноземца».
ИНОЗЕМЕЦ:
Александр Иваныч!
Дядин сделал Селене знак подождать, шагнул к машине и склонился к окошку. Из-за плеча иноземца Дядину кисло улыбнулся Константин.
КОНСТАНТИН:
Мы – домой.
ДЯДИН:
А! Счастливо…
… блаженно улыбаясь, ответил Дядин.
ИНОЗЕМЕЦ:
Ну, так что?
ДЯДИН:
Насчет чего?
ИНОЗЕМЕЦ:
Предложения.
Дядин улыбнулся еще шире, закрыл глаза и покачал головой. «Иноземец», похоже, расстроился.
ИНОЗЕМЕЦ:
Вы все-таки еще подумайте.
«Японка» тронулась. Дядин взял Селену под руку и повел ее над обрывом под крепостной стеной вдаль.
ГОЛОС ДЯДИНА ЗА КАДРОМ:
И думать тут не о чем. Никуда я отсюда не уеду. Здесь мое место. Дома. В Гардарике.

Конец фильма


Рецензии